Другая

Другая.

Тогда в Замке Стихий, когда я выпила разбавленную материю Созидания и погрузилась в собственные мысли, мне хотелось лишь прийти к согласию с самой собой. Одна часть меня верила в проекцию и хотела научиться чему-то невероятному. Ведь создание жизни невероятно интересный процесс. Другая же часть постоянно сомневалась, омраченная расставанием с Джейси. Проекция…

Мой привычный визуализированный сон представлял собой бесконечное темное пространство, с белыми большими шарами, которые передвигались медленно и быстро в хаотическом порядке — это были мои мысли. Сама же я представляла рациональную, мыслящую часть своего сознания, как собственный образ, будто отражение в зеркале. В таком виде было удобно перемещаться между шарами и анализировать свои мысли, воспоминания и остаточные эмоции.

Погружаясь в привычную атмосферу, я надеялась сразу же увидеть привычную картину визуального сна… Но все немного изменилось. В темном пространстве вместо белых шаров, висели кусочки пленки из старых фотоаппаратов, поэтому я поняла — они что-то вроде экранов. На них в беспорядочном порядке мелькали отрывки моих воспоминаний. Механизм моего сознания, правда, предстал в привычном отражении моего физического тела, только слегка бледнее, чем обычно.

И тут я поняла, что во тьме есть что-то еще… Меня передернуло, экраны стали быстрее прокручивать картины с пленками. Я вгляделась во тьму и хотела закричать, но вспомнила, что мысленно этого не получится сделать. Там во тьме стояла тоже я, только вот тело закрывал кожаный комбинезон с застежкой на боку. Такой я бы никогда не одела, да и кожа не удобная вещь! Зазвучал проектор голоса, который озвучивал мысли:

— Привет, Сиджей.

Я была удивлена, поэтому изображения на экран слегка замедлились и я увидела картинки… мертвые глаза Джесс, когда она стояла в вольере с крокодилами, а я спасала Дилана… Точно такие же глаза, которые я едва видела из-за ночной бури и ливня… окровавленные тела членов нашей семьи… Многочисленные убитые Йома… И наконец, блеск серебряных волос уходящего во тьму молодого человека.

— Кто ты! Почему ты выглядишь как я? И, что ты делаешь в моем мозгу?

Другая я… Она была злее и еще более наглой, чем я сама. Посмеявшись, она направилась ко мне, раздвигая в стороны экраны, которые мешались ей на пути.

— Если я выгляжу, как ты… Значит, это и есть я. Я — часть твоих скрытых мыслей, которую необходимо высвободить, иначе проецировать ты не сможешь. Глянь на себя, с таким тяжким набором сомнений проецировать ты не сможешь… — она махнула на экраны, где прокручивались лица Джейси и Дилана. Сомнения, которые я прятала глубоко внутри и выплескивались наружу.

— Что за бред! Убирайся обратно в подсознание! И не смей больше оттуда показываться!

Зловредная ухмылка, и почти насильственный взгляд в мою сторону, она пожала плечами:

— Тебе не стать сильнее, Сиджей, если ты не примешь меня. Чем дольше отрицаешь, тем больнее будет принять истину. Ты получеловек, полуйома? Так сказал Дилан? Однако, ты всегда подвергала этот факт сомнению. Ты, что-то большее, чем генетически превосходный Йома. Ты всегда подозревала, что человеческого в тебе остается ровно настолько, насколько ты сама этого хочешь…

— То есть от границ осознания и обретения силы меня удерживает вера, что во мне еще есть что-то человеческое?

— Именно. Надежда, любовь к сестре, желание ее защитить и спасти, желание поверить людям, простить Дилана… В твоей голове сомнений больше, чем полезных мыслей! Пора от них избавляться! И начнем, пожалуй, вот с этого… — она была словно всерьез озлобленной моей нерешительностью, которую я так долго прятала. Притянув один из экранов в виде обрывка пленки, она злорадно улыбнулась. — Помнишь, да? Вспоминай все, что хотела забыть о той ночи на острове. Вспоминай, каждое мгновение.

На экране прокручивалась пленка событий, произошедших немного ранее бури на острове и само кровавое представление в тот роковой день… Другая Сиджей, переменяясь, стала прыгать вокруг экрана, плавно обходя его и постукивая пальцами по внешней оболочке. Перемотка картинок из моих воспоминаний остановилась на лице Джейси, когда она меня душила.

— Ты решила остановить мгновение на том моменте, когда Джейси чуть не лишилась рассудка, пытаясь меня спасти? — удивленно спросила я. Нет, она не сможет, не догадается о моих истинных мыслях… Но она же и есть мои истинные мысли. Фантом, принявший форму моих темных и самых ужасных мыслей.

— Эпизод первый. Мешающий нам прийти к душевному согласию. Моя малолетняя сестра хочет меня задушить. Тогда ты показала ей, что тебя страшит тот факт… что она, как бы сказать, неожиданно потеряла над собой контроль. Она настолько тебя любила, и так хотела вывести из ущелья, что ее любовь приняла весьма страшный вид…

— Это тебя забавляет. Ведь я боялась тогда… Неважно, что она могла убить. Я боялась не увидеть ее прежней. Все, что осталось от этих воспоминаний лишь боль… Она так саркастически рассмеялась, после чего ее взгляд стал еще более презрительным.

— Ложь! Ложь! И еще раз ложь! Никакой боли у тебя не осталось. Я-то знаю. Тогда может ты испытала страх за сестру и страх за собственную жизнь. Но сейчас этот эпизод вызывает у тебя лишь жгучую зависть.

— Да, как ты смеешь! Я завидую, по-твоему? Тому, что она меня чуть не убила?

— Почему не я? Почему у нее сила проявилась еще до того, как препарат, вызвал обширную генетическую мутацию? Почему она была так сильна уже тогда? Вот твои истинные мысли…

Соперничество. Я не признавала его. В убийстве Йома и Они, мы никогда не вели счет. Кто убил больше. Мы никогда и ничего не делили. Это была правда. Но… Но…

— Но каждая хотела быть уникальной. Вы сдерживаете себя и до сих пор. Однажды, вы перейдете черту и начнете сражаться друг с другом, в желании достигнуть превосходства. Поэтому признай — здоровая конкуренция это здорово!

Меня переполняла настоящая злоба. Да, действительно, я думала о подобном. Не кидаться же убивать и резать друг друга только потому, что у нас разные способности!

— Почему ты думаешь, что нам обязательно выяснить, кто из нас сильнее? — мне стало совсем не по себе. Раскрывать потаенные тайны своего сознания, оказалось не так приятно.

— Потому, что если вы не научитесь принимать поражения друг от друга, его придется принять от своих врагов. И если соперничество между вами приведет к росту силы, то проигрыш более серьезным противникам ввергнет в пучину отчаянья. Ладно, думаю, здесь ты поняла основную суть, да? Перейдем уже ко второму эпизоду марлезонского балета!

Она отпрыгнула назад с невероятной грацией. Образ другой Сиджей двигался более дерзко и изящно, чем я сама. Похоже, я совсем себя не знаю. Она остановилась рядом с еще одним экраном и положив локти на верхний край другого экрана, легла на них головой. Будто приглашая меня пойти взглянуть. На экране блестела картинка конца бури. Мы с Джесс лежим в зеленом и красном свете, проходя через процесс смерти и мутации, а вдалеке виднеется фигура еще юного Дилана с винтовкой на плече.

— Да. Ваше превращение. Что скажешь, милочка? — передразнивая Дилана, спросила другая я.

— Я бы хотела верить, что Дилан сделал это ради нас. Он сказал, что наша семья ставила опыты на людях. И, что на нас охотились из-за этого Йома.

— А, ты наивная дурра, хотя и не хотела верить вашему весьма недоброму спасителю, но все же, практически, простила его за обращение в монстра? Ты хоть понимаешь, какая ты дура?! Он сказал, что хотел спасти вас?!

— Очнись, Сиджей. Он сделал все специально. Знал, что вы единственные, кто переживет превращение. Он когда-нибудь говорил, откуда у него препарат? Как он мог достать кровь самых сильных Йома? Вот видишь, ты не знаешь правды о Дилане. Он всего лишь искусный лжец и манипулятор и похоже, работает на Волшебника, что объясняет, откуда у него взялся препарат из крови высших Йома. Каждое его слово — ядовитая ложь… Убить… Убить Дилана.

Но. Я все еще верила, ведь я знаю каждый закоулок его мыслей. Как тогда он обманывал меня! Я ведь могла читать его мысли. Все до единой. Он не мог меня обмануть, невозможно….

— Искусный лжец, который еще и умело манипулирует на чувствах, способен пустить пыль и тебе в глаза.

Она снова грациозно пересекла темное пространство, и прислонилась спиной к очередному экрану, с выражением приговоренного к смерти произнесла:

— Нужно было убить его тогда. Именно тогда, когда был шанс. Джейси поняла это и воспользовалась своей силой, но ты ее остановила. Ты дала ему шанс, прикрываясь вашей свободой.

Лаборатория и вольер с крокодилами. Я встала между монстрами и Диланом, который истошно вопил, а Джесс с бесстрастными, пустыми глазами, не шелохнувшись, наблюдала за нами. Она понимала — в одиночку Дилана мне не спасти, она специально так поступила. Она хотела его убить по-настоящему.

— Нужно было убить его тогда… А ты уговорила ее сохранить ему жизнь, в обмен на вашу свободу, хотя прекрасно понимала, что она не зависит от Дилана. Ты подарила своей сестре несбыточную мечту и ранила ее психику, она до сих пор думает, что ты на стороне Дилана, и никогда не выберешь ее.

О, Джесс… Неужели, ты правда так думаешь? Неужели, я нанесла ей такую глубокую рану? Я виновата?

— Это ложь… Я не верю тебе. Джейси знает, что я всегда на ее стороне.

Зловредно усмехнувшись, она развела руки:

— Уверена? Ты когда-нибудь интересовалась, так ли это? Спрашивала о том, как она себя чувствует? Считает ли тебя самым дорогим существом? И доверяет ли тебе на самом деле?

Я почувствовала подступающее отчаянье. Она была права. Другая Сиджей была права. У меня не было ответов на эти вопросы. Мы постоянно отдалялись друг от друга, с той самой ночи на острове. Даже если мы были партнерами и сражались все время вместе. Наши мысли и чувства становились все более разными. Как же я не замечала этого?

— Во всем виноват Дилан. Только он один… Он сделал нас такими. Он выстрелил в нас. Дилан лжет…

Стремительно приблизившись, другая Сиджей положила мне руку на плечо и ободряющее ответила:

— Первая разумная мысль в твоей голове. Молодец. Идем дальше?

Куда уж дальше? Что она еще хочет сказать? Будто в моем мозгу застряли еще более ужасные мысли, о которых я просто предпочла забыть?

Меня занимал один вопрос. Если все сказанное ранее, и другая Сиджей образ моих сокрытых, истинных мыслей, то почему я так отрицаю их? Почему я не стремлюсь принять эти мысли или разделить их? Я боюсь или же просто убегаю от самой себя, не в силах принять данность.

— Кажется будто я все еще не верю. Но я понимаю, что ты и есть мои чувства, спрятанные глубоко внутри темных закоулков сознания. Но почему ты появилась только сейчас? Почему раньше мне удавалось подавить и упрятать тебя в темную бездну разума?

— От себя не убежишь. Чтобы стать сильнее правду придется принять.

— И какая же правда сделает меня сильнее? Пока все о чем мы говорили лишь доставляет боль.

Ее глаза, словно угольно-черные, сливаются с чернотой вокруг, они не голубые, как у меня. Было заметно, как она немного удивленно, а затем опечаленно выдохнула, ответив сухим тоном:

— Верно, ибо боль источник силы. И чем больше боли, тем сильнее ты становишься.

— А как же любовь? Я ведь люблю Джесс и хочу ее защитить. Она единственная, кто меня не предаст, моя сестренка.

— Конечно. Но любовь — весьма ненадежный союзник в получении мощи. Но любовь — всего лишь иллюзия, хитро построенная мозгом и в некоторых случаях она может нанести больше вреда, чем пользы. А вот боль — вполне физически осязаемый эффект, — холодно отчеканила она.

Возможно так и есть. Может я просто слабачка. А, может, я потерялась в этом кошмаре.

— Что ты предлагаешь?

С чувством облегчения, она отодвинула от себя экран, села на корточки и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Но меня стали пугать эти пустые черные глаза.

— Прими меня. Свое отчаянье и боль тоже прими. Ты не человек, прекрати цепляться так за свою человеческую жизнь. Однако и роднить себя с мерзкими тварями не следует. Ты — существо поистине уникальное с невероятным генетическим превосходством.

— О чем ты говоришь? Что еще за превосходство…

— Йома и Они — просто глупые монстры, которые жрут людей. А у тебя дома плавает три прирученных акулы-они? Ты никогда не задумывалась почему вы с Джесс можете пить кровь не только людей, но и Йома? Вы можете подчинить себе их всех. Можно сказать — ты и твоя сестра, две королевы… Все «Йома и Они», пожелай ты этого, будут тебе подчинятся. Просто прими меня…

В ее лице появилось что-то искренне просящее, скорее даже умоляющее. Она меня умоляла? Быть не может!

— Что значит принять меня?

— Мысли открыто и ты поймешь. Показать тебе как нужно использовать воображение, чтобы проецировать? — она встала и быстрым шагом пошла ко мне. Ее глаза снова оказались так близко, что мне стало дурно. Черные, полностью затянутые пленкой. Другая я. Мысли, что были сокрыты в глубинах моего сознания. — Для проекции тебе будет необходимо использовать воображение, — она вытянула обе руки в стороны. Коварная улыбка скользнула по ее лицу.

В ее пальцах, будто из воздуха, стало наслаиваться изображение, удлиняясь, появилась рукоять меча, а затем постепенно, сквозь серебристое свечение образовалось и само лезвие. Она держала в руках два меча.

— Это и есть проекция? — невольно восхитившись спросила я.

— Так выглядит первый этап проекции. Ты представляешь то, что хочешь создать, а затем проецируешь с помощью силы в реальный мир.

Другая Сиджей перекрутила оба меча и ловко кинула мне один клинок.

— Что ты делаешь?! — я поймала меч, но не понимала ее дальнейших действий.

— Прими свои желания… — удостоив меня сухим ответом, она взмахнула мечом и в следующую минуту ее меч полетел в меня. Успев выставить блок, я отразила удар.

Прими свои желания? То есть я должна захотеть убить ее, верно? Воспитать в себе желание — ненависти и убийства, и не отрицать его? Глаза полные темной печали. Это действительно я? Почему мне так страшно и больно? Одиночество… Холодная пустыня темной вечности, лишенная всякого восприятия вот, что страшит по-настоящему. И вызывает страх даже у меня.

— Прости меня… — я была готова заплакать, но для нас слезы… Они не даются так легко.

Вытянувшись и сделав прыжок переворотом, я резко дернулась вниз и вонзила клинок в ее тело. Лезвие прошло насквозь, прямо в брюшную полость, она грохнулась на колени, увлекая меня за собой. Сидя напротив нее, я видела, как из ее раны начинает вытекать черная жидкость. Она потянулась ко мне, из последних сил протягивая левую руку к моему лицу. Ее пальцы были до дрожи холодными, кожа ощутила вязкую жидкость на щеке.

— Теперь мы сольемся воедино и ты больше не сможешь стереть меня, Сиджей… Я часть тебя… — отрывисто произнесла она. Ее голос казался ужасно далеким и жутким. И тут я ощутила боль ниже груди. Опустив глаза, я увидела, как из меня выходит лезвие… Она успела воткнуть в меня свой меч. По лезвию потекла струйка алой крови, попадая в лужицу темной жидкости под нами. Экраны вокруг замерцали, на всех установилась одна и та же красно-черная картинка. И вот я почувствовала, что распадаюсь на части, я успела заметить, что ноги другой меня превращались в движущиеся сгустки тени и исчезали, а наша кровь продолжала смешиваться в причудливый узор…

— Мисс Сиджей! Мисс Сиджей!

Я открыла глаза, я сидела на четвереньках и выплевывала воду, полностью мокрая. Сфокусировав зрение, увидела перед собой духа-джинна с фиолетовым пламенем на голове.

— Марсалиан… — прохрипела я.

— Как ваше самочувствие? — учтиво поинтересовался дух.

— Хреново, но не смертельно, — я подняла футболку и обнаружила, ниже грудины маленький белесый шрам. — Хочу начать тренировки по проецированию. Немедленно.

— Вы изменились, — отметил он.

Поднимаясь и выжимая воду из длинных волос, я улыбнулась и оскалившись, ответила:

— Да, я теперь совсем Другая.