Антикризисное управление

Идём себе через Засранск, по сторонам не таращимся. Мы с Джимом у себя в логове, индейцам дикарская гордость не позволяет удивляться всякой ерунде. Впрочем, смотреть действительно не на что — та же индейская деревня, только пристань, Дворец, ещё что-то строят. И курган, конечно, мы по дороге в таверну к нему завернули — дали мальчишкам и парням постоять у черепов на колышках. Понятно, по нашей традиции, парням бы огненной водицы плеснуть, но у нас, блин, нынче другой обычай. Для ребят смерть — естественная часть жизни, а смерть в великой (в их представлении) битве ещё и почётна. Они со светлой грустью просто навестили родных и друзей, поклонились предкам.

Постояли и дальше пошли. Сделали всего-то по паре десятков шагов, нам навстречу Ванька Ножик со своей ватагой. Радостная встреча и неожиданная — на пацанах странные банданы. Красные, ёрш её ети! Ваня сурово уставился на нас и говорит, глядя на Джима, — парни, вы что, совсем из лесу не вылезали? В поселении запрещено хождение с оружием.

— А вы? — ухмыльнулся Джим.

— А мы патруль охраны правопорядка, — презрительно пояснил Джонни, — который вы по дикости своей злостно нарушаете.

Ясно по белому комбезу, откуда его презрение, «тот, кто в джунглях не бывал…». И мне совсем неудивительно, что меня он не узнал, просто не обратил внимания — не разрешал я себя узнавать. Говорю ему ласково. — Здравствуй, Ножик, как дела?

Бедняге как улыбка Джека приснилась, такое у него стало лицо.

— Ко-ко-ко… кха-кха, командир! — охренел боец. Его ребята сначала уставились на Ванину изумлённую фигуру, проследовали вниманием по направлению взгляда его выпученных глазок и дружно выпали в осадок, то есть сработал рефлекс — в струнку и два пальца к виску. Так-то, Ваня последним догадался встать смирно.

— Здорово, братцы, вольно, — приветствую ребят, — Ваня, ты, наверное, хотел отобрать у нас сабли?

Джонни замотал головой, но честно признался, — ай-ай, сэр!

— Но, ты же передумал, правда?

— Ай-ай, сэр!

— Вот и умница. Слушай приказ. Вот этих моих индейцев отмыть, одеть, обустроить в штрафлагере, — указываю на «молодых» парней, — но не в загончике, они — курсанты. Общая обязательная программа, основная тема занятий — работа с бердышом в строю и строевая, ответственный ты. Вопросы?

— Но, сэр, у меня приказ…, — растерялся Ваня.

— Да, у тебя приказ, повтори, — холодно прерываю пацана. Тот чётко слово в слово повторил поручение.

Я обернулся к индейцам, — вы пойдёте за этим воином беспощадных и будете делать всё, что он скажет, его устами с вами будет говорить Честный Сокол. А штрафники переведут, — улыбнулся я Сёминому «сопровождению». У ребят явный системный сбой — нарушить мой приказ они не могут, но подвести Сёму им просто невозможно.

— Мы с Сёмой об этом договорились, — нагло вру парням и поддерживаю Сёмин авторитет. Надо же — демону не зазорно с ним договариваться!

— Всем всё ясно? — даю команду «внимание», — выполнять!

И спохватился, — Вань, дай-ка мне твой платочек, а Джиму пусть Том отдаст, вам они пока без надобности.

Джим лукаво усмехнулся, почти с теплотой глянув, как я повязываю на голову Захара красную тряпочку. Ему тоже идёт, клоунам всё к лицу. Нам же ещё топать и топать, а сабли куда деть? Поохраняем по дороге правопорядок, от нас не убудет. Вообще-то, об обучении воинов я хотел сначала поговорить с Командором, но я ж не сомневаюсь, что договорюсь, и Ножик так удачно встретился. Блин, забыл у него уточнить, где сейчас Длинный. Или не счёл нужным? Я отчего-то совершенно уверен, что он в таверне и не один. Только не могу точно сказать с кем, кажется, с Лютом и ещё с кем-то… тьфу на эту мистику, придём, посмотрим.

***

От автора.

Командор действительно расположился в таверне на обед. Заведение ребятами было очень ловко устроено и состояло из двух частей: чистой, для тех, кто пришёл вкусно покушать, и распивочной. Части между собой сообщались, и народ в любой стадии радости отчётливо осознавал, кто тут трапезничает неподалёку. Поэтому в таверне всегда царила чинная, слегка торжественная атмосфера.

Офицерам Командора это очень нравилось, Джеку было приятно, что лорду в его владениях так легко быть с народом, а Руда всегда мог встретиться с нужными парнями. Они, в принципе, нужны были ему все и всегда, а очерёдность встреч особой роли уже не играла. И парни точно знали, где и когда его можно найти.

В тот раз компанию ему составили Лют и близнецы. Братцы тоже забежали отобедать, Лют явился по делу. Он предлагал передать SC все пушки путём вхождения его банды в штрафкоманду. Суть-то у них одна — профессиональные воины, а общество спихнёт содержание и развитие артиллерийского парка со своих плеч. Идея Руде, в целом, понравилась, огорчало одно — она несколько запоздала. Он, как ему казалось, придумал способ решения штрафной проблемы.

Ведь дело не только в тиграх, под их влияние попало больше половины мальчишек, силы SC численно превосходят ватаги! Отчасти виноват сам Командор с идеей усыновления, слишком многие ребята рванули от него в штрафники. Отчасти финансовая сторона дела — слушок о ста тысячах гиней штрафкоманды кто-то (ну, Гестапо, конечно) ловко запустил в народные массы. И опять за рыбу деньги, усыновлённым вместе с приёмными родителями предстояло платить пиратам эту чёртову уйму деньжищ! Но главное — штрафников не заедал быт, пусть у них не было ничего своего, кроме оружия и денег, но и общее оказалось намного выше среднего частного уровня. И в прочем оружия и денег им хватало для решения любых жизненных вопросов.

Но неугомонность тигров оказалась не только проблемой, но и её решением. Неждан застрял в джунглях, Плюшевый с ярлом только что ушёл в море. А их ребятам Прилизанный совсем не командир. Разборки с Командором тигры не афишировали, штрафники Командора, как минимум, почитают. И само их происхождение, смайлики на рукавах комбезов подсказали решение вопроса. Идея, вообще, Стужи, Руда лишь придумал, как её эффективно использовать — запретил ношение оружия в поселении, ну и общественность попросила ребят и Командора за этим проследить. Всё — Джон Ножик, любимчик Неждана, выполнил прямой приказ лорда! И отныне вслед за ним все штрафники будут выполнять сначала просто его, а чуть позже только его приказы. А когда Плюш сойдёт на берег, он постесняется даже напомнить о ста тысячах гиней, побежит к Неждану. И пусть они договорятся, что им останется? Идти к нему, лорду этой земли, наниматься на службу!

Но… вот чёрт бы побрал эти «но»! Хотя без них у лордов жизни не бывает. В общем, с обычными штрафниками просто, непосредственной опасности нет, пятнашки не в счёт, как и прочие тренировки, делать особо нечего. Но есть же ещё егеря с индейцами! Как бы и на них напялить красные банданы? Всё-таки Стужа — гений, как он это здорово придумал! Руда зажмурился от двойного удовольствия, пережёвывая вкуснятинку от маэстро. Снова зачерпнул ложкой, склонился над тарелкой и услышал чьё-то учтивое «кх-кхм». Подняв глаза, он за его столом прям перед собой обнаружил двух егерей в полосатых комбезах и в красных банданах! Один был отстранённо равнодушен, другой лыбился ему во всю зубатку… да нет, не может быть!!!

— Приветик, Командорушка, приятного аппетита. Ты кушай, золотце, кушай… только не торопись… говорил же не торопись! Лют, дружище, ну, что ты как мебель?! Врежь ему по спине! Ещё разок сильнее… вот, теперь поговорим, братцы?

***

Рассказывает Неждан.

Перехожу к первому неотложному делу:

— Кстати, это со мной Джим, Джим, это Командор. Узнал? Молодец, есть хочешь? Лют, угостил бы что ли?

Лют с достоинством кивнул и пошёл на кухню озадачивать месье Филипа. А Джим проводил его, вообще-то легенду, округлившимися глазками. Ха! Мне удалось дважды за день удивить этого парня, пока два-ноль в мою пользу. А сейчас буде хэд-трик.

— Руда, я тут подумал на досуге — у тебя же нет армии, верно? Ну, мы приплыли, зажили по твоим законам, ребят усыновили, кто этого захотел.

Командор, полностью отдышавшись, очень внимательно уставился мне в лицо. Его офицеры недобро щурились. Ещё бы, такой конфуз, промухали главную опасность для своего сокровища, засранцы слепошарые.

— Так какая в этих условиях может быть штрафная команда? — подготавливаю клиента к кияночной анестезии. — Название-то какое нехорошее, будто ребята в чём-то виноваты!

— И ты ради этого пришёл сюда…

— Неа, просто пожрать, — улыбаюсь Командору. Тут и Лют вернулся за стол, спрашиваю друга, — договорился?

— Сейчас принесут, — ровным тоном ответил человек-легенда.

— Лют, я вот говорю Командору, что штрафкоманда — не дело, ведь правильно? — тот спокойно кивнул, вот бродяга!

— И ты предлагаешь её распустить, — как о само собой разумеющемся сказал Лют. Тянули его за язык, спрашивается? Испортил мне третий гол!

— Ага, — я смог только подтвердить. Гм, шаман не переоценивал силу слова — на Джима стоило посмотреть, третий гол засчитан. Ну, не каждый день пацану доводится присутствовать при принятии исторических решений. Но ему-то простительно, а Руда снова подавился. Блин, Лют его так и убьёт сегодня, надо бы отобрать пока у Командора тарелку.

И очень вовремя нам с Джимом маэстро Филип лично принёс первую перемену. Мммм! Надо будет его похитить потом. И чего они пялятся? Поесть спокойно не дают.

— Нежданушка, — ласково начал Командор, — просто распустить?

— А что тут сложного? — недоумеваю с набитым ртом, — сам учредил, сам и распустишь.

— А сто тысяч? — прям проворковал Руда.

— Отдашь как-нибудь, не беспокойся, — успокаиваю его, как могу.

— Кому отдам? — не отстаёт Командор.

— Пиратам, конечно, забыл разве? — просто удивляюсь с него, — ты ж о бабках не с SC договаривался!

— Ты хочешь сказать, что лучше нам отдать деньги вам, чем другим подонкам? — ухмыльнулся Лют.

— В целом, да, только мы ж держим бабло в казначействе, чувствуешь разницу? — пытаюсь спокойно донести свою позицию, — и тратим его у вас же!

— Руда, помнишь… э…, — осёкся Лют, — ладно. Неждан, а как ваша пиратская банда будет называться?

— Почему будет? — я аж оскорбился, — она давно уже называется SC!

— А вообще? Э… по сути? — прищурился Лют.

— Ну, устав придумаем потом, а в целом, наверное, частная военная компания…

— Бинго!!! — заорал невозмутимый человек-легенда. А Руда скривился, как кислого переел.

Признаться, я тоже не разделял восторгов Люта, вообще не понял, что он увидел такого радостного. Руда подозрительно на меня посмотрел, но всё-таки кивнул, — хорошо, уже сегодня объявлю о роспуске штрафной команды. У тебя ещё что-то?

— Доусон с Кэпом попались? — спрашиваю на всякий случай. Парни в ответ не смогли сдержать ехидных улыбок.

— Всё сработало, — довольно пробурчал Руда, — Кэп уже плывёт через Атлантику, ярл с твоим дружком провожают «Пеликана».

Вот досада — викинги ушли! Ладно, справимся без них.

— Я забираю Доусона, — сухо делаю заявление, — это мой пленник.

— Отстал бы ты от него, а? — попытался возражать Командор. Пришлось заглянуть ему в зрачки и вкрадчиво повторить, — я забираю Доусона.

Командору стало слегка нехорошо. Не знаю, что они себе навоображали об индейцах, но я чувствую, как изменилось отношение ко мне и к моим ребятам. Правда, ко мне и сами индейцы иначе стали относиться — вздрагивают отчего-то, шарахаются, когда замечают меня неподалёку. Бывает у меня ещё, что замечают случайно — теряю временами контроль, отвлекаюсь. Но если уж требуется на что-то обратить особое внимание, всё работает без сбоев. Вот и Руда попытался отвести глаза, и когда это у него не получилось, проговорил обречённо, — забирай, он твой. Теперь-то у тебя всё?

— На сегодня всё, свободны, — отпускаю его внимание, переключаясь на черепаховый супчик, ммм! А Командор, не говоря ни слова, просто встал и вышел в сопровождении своих офицеров. Близнецы притихли, как мышки, Лют проурчал, — ну, ты даёшь! Нельзя же так с ним!

— А с кем можно? — спрашиваю, не отрываясь от еды. Вот и Джим, больше ничему не удивляясь, отдаёт должное таланту маэстро.

***

От автора.

Перекусив, вернее, наевшись от пуза, Неждан с Джимом уже без красных платочков на головах прошли в штрафлагерь. Полюбовались на тренировки индейских рекрутов. По-хорошему попросили падре Антуана к ним не лезть, пообещали ему, чтоб не огорчался, вскоре достать других индейцев. Полюбовались на падлу Доусона и других злостных суицидников в яме, закрытой деревянной решёткой из связанных жердей. Вечером у костра собрали штрафных командиров и провели под дружный ржач вводную беседу по текущему моменту. Этот смех рядовым штрафникам казался странноватым после объявления Командора об упразднении штрафной команды. Ближе к полуночи к костру пришёл Прилизанный Фред, и беседа перешла на новый уровень веселья — командиры только по траве не катались, но ножками дрыгали вовсю. От души насмеявшись, ребята разошлись по шалашам и гнёздам на ночёвку.

На рассвете Неждан и Джим поджидали в таверне завтрак от Филипа и визит Командора. Неждан был уверен, что Руде не хочется с ним встречаться и, будучи не в силах отказаться от хорошего завтрака, он постарается прийти пораньше. Вот Неждан и заказал спозаранку еды сразу на пять персон, считая Кроутона и Гилмора. Кормить в таверне всю гвардию никакого бюджету не хватит, а от этих двоих Руде уже до смерти не отвязаться.

И точно, вскоре в таверну деловой походкой влетел Командор с сопровождением, всем своим видом показывая насколько ему некогда. Но, увидев дружескую улыбку Неждана, поджидающего его за накрытым столом, как на стенку с разбегу налетел. Ему почему-то стало отчётливо ясно, что спешить уже некуда — приплыли. Оставалось лишь сохранить лицо, что он и проделал, с достоинством расположившись за столом. Собравшиеся молча кивнули друг другу и приступили к еде — не дело портить разговорами утренний аппетит. Когда подали кофе, Неждан, вопросительно задрав левую Захаркину бровку, спросил разрешения на начало разговора. Рудо коротко кивнул и спокойно взялся за кофейную чашку — типа, рука моя тверда, а уверенность ещё твердее. Помощник и ученик Говорящего с духами, чтоб клиент сразу не охренел совсем, монотонным тоном и казённым языком перешёл к делу.

Что общественность племени соколов, недовольная действиями предыдущей администрации, в лице ныне покойного вождя Ужаса земель окружённых водой и шамана Говорящего с духами, прибегла к антикризисному управлению в лице него, ученика шамана За-ори, и нового вождя Честного сокола. Он, антикризисный менеджер, вчера, сразу после роспуска штрафной команды и учреждения частной военной компании SC, заключил с ЧВК, возглавляемой Прилизанным Фреди, договор о защите интересов племени в ходе варварской пиратской агрессии…

тут Руда таки поперхнулся кофе, вытаращившись на приятеля… а также проведения переговоров о компенсации вреда и возвращения незаконно и сдуру переданного Командору старой администрацией имущества в виде золотого песка. В случае достижения принципиального согласия по этим пунктам, он, За-ори, уполномочен Честным соколом и Говорящим с духами рассмотреть вопрос отведения новым поселенцам земли для их нужд в обмен на технологическое содействие или тупо в аренду за бабло. Кстати, антикризисное руководство считает достаточной компенсацией за вторжение само решение предводителя пиратов это содействие оказывать без утайки и понтов. И пусть Руда не обижается, пока король не прислал ему флагов, он предводитель пиратов и есть — уже второй фрегат захреначили мерзавцы. И не нужно так сопеть, это пока… Неждан сделал на этом «пока» ударение… всего лишь слова. И немножко цифр — плата ЧВК за услуги — ровно половина индейского золота.

Руда хрипло поинтересовался, что входит в перечень услуг. Не уж-то их будут убивать?

— Разве что этих, — Неждан мотнул подбородком в сторону офицеров, — а вас мы возьмём в плен. Будешь лазить на пальмы за кокосом, не беспокойся.

А кроме того в услуги входит подготовка рекрутов в лагерях SC, помощь оружием и амуницией, транспорт и логистика, а так же морское содействие шхуной, баркасами и яхтами.

— И ещё раз увижу красную тряпку на своём пацане, я ему бошку снесу, а тебя заставлю эту тряпку сожрать, — процедил Неждан.

Но Командору не нужно так бледнеть, возможно, Неждан погорячился, и после заключения договора он не будет против участия ребят в общественной жизни пиратской банды. Новая администрация племени открыта для сотрудничества во всех областях. Племя интересует Командорский колледж, соколы готовы рассмотреть возможности совместной разработки ресурсов их земли… и э… не только их, любой, короче, земли ресурсы. Включая мирное население и его имущество, если пиратская банда планирует воевать с кем-нибудь ещё.

— Охренел совсем? — задал Руда мучивший его во время речи Неждана вопрос.

— С детства, блин, — бросил Неждан, вставая, — будем считать, что ты согласился.

— Э…???

— Ну, куда ты денешься, золотце? — ухмыльнулся Неждан, — кстати, тебе Своята привет передавал.

— Живой?! Как он там?

— Нормально. Он там теперь вождь Честный Сокол, — ухмыльнулся Неждан, — рот закрой, большой уже. И я пока заберу близнецов, ладно?

— Исключительно добровольно, — сурово проговорил Руда, — иначе иди ты со своим договором…

— Вы, Руда, — соколы, — поправил его Неждан и попенял, — ну, чего ты как этот! Мы тебе что, дикари, что ли людей похищать? Вприпрыжку побегут, типа ты их не знаешь!

***

Рассказывает Неждан.

От общих вопросов перешёл к деталям. Ключевые для нашего замысла фигуры моего первого Джима и Боу ошивались в морском дозоре, пришлось их подождать. Пока переговорил с казачатами и их дедушками. Они предложение поступить на службу в ЧВК приняли даже с энтузиазмом. Дедам очень не нравились самостоятельные прогулки внуков по акватории, они справедливо считали их слишком рискованными и ничего не дающими ребятам. Сами же атаманы могли показать только, как рыбу ловить, и тяготели больше к сухопутному разбою. Лейтенант Боу, вообще, разбой считал недостойным делом и делал упор на воспитание моряков для флота его величества. Ну, псих одним словом, хорошо, что у нас есть последняя сволочь Доусон. Вдобавок вскоре подойдёт большая сволочь ярл, и будет совсем хорошо.

С привлечением близнецов возникли неожиданные затруднения. Хотя они давно собирались нанести визит в индейскую деревню, им было очень непросто решиться на этот шаг. Дело было даже не штрафной тропинке — они вполне уже способны её преодолеть. Китти с Кэтти их предупредили, что если хоть что-то узнают — а узнают они непременно — ребятам смело можно топиться, не доводя до выцарапывания бесстыжих глаз. Заверениям кого-либо из пацанов «что ничего не было!» печеньки точно не поверят, и мне пришлось уговаривать тётушек составить компанию. Те из женской солидарности ни за что не соврут — просто, чтоб не прослыть сводней. Но только ради репутации близнецов идти в джунгли они бы сочли перебором. Я бессовестно надавил на мораль — разрешил Захарке попеть в приходском хоре, и сразу после этого обратился в женский комитет по надзору за усыновлением.

По словам Черныша, мы с Плюшем, даже не подозревая о том, совершили на трофейном фрегате настоящую революцию в современном сознании — устроили начальную школу с женским педсоставом. Женщина — учитель, по нынешним представлениям, это… ну, как министр обороны в юбке, или гей — мэр Лондона! Хуже только женщина — врач, и Руда таки нанёс стереотипам контрольный удар в висок — в лекарском бараке постоянно отираются девушки-стажёры. Меньше всего этому поражались сами женщины и тут же проявили всю свою сущность — принялись создавать женские комитеты. В том числе, комитет по общественному контролю за усыновленными детьми. Вообще, он изначально назывался комитетом по надзору за беспризорными, но в беспризорниках остались слишком вооружённые детки, никакого контроля над собой терпеть не желающие, а других усыновили. Интерес общественности к судьбе усыновлённых деток был вызван не одной лишь заботой о благополучии сироток. По Командорским законам каждый пацан до женитьбы отдавал родительницам все свои доходы. А после женитьбы и до смерти десятину, но не менее шести шиллингов в месяц. И даже несовершеннолетний, ещё совершенно непиратский ребёнок значительно облегчал налоговое бремя — каждый на десять процентов, и десяток чад уполовинивали подати, что при минимуме — гинея в месяц — было весьма ощутимо. Дети пользовались огромным спросом, ощущался их серьёзнейший недостаток. Люди делали, что было в их силах, но природу не поторопишь, а деньги нужны прям сейчас. И одно дело ждать, пока дитё перестанет сраться, сделает первые шажки, заговорит, и другое получить почти готовый проект с внятными перспективами. Но, Боже упаси, если общественности покажется, что проект недооценён родителями! Или просто кто-то решит, что вот конкретно этому малышу он может дать больше. Ведь, кроме того, что дети — это доходы, они же и расходы, главное — они инвестиции. У нерадивых родителей могут увести даже родных детей, для начала их забирает под опеку Командор, то есть от его лица комитетские тётки. Предкам, если забрали родных, даётся время привести дела в порядок до следующего очень пристрастного рассмотрения их вопроса. А если халатность проявлена к воспитанию усыновлённых деток — всё, адью без вариантов. На радость дамскому комитету и всем очередникам.

Обратился я в этот комитет, Руда из общака, то есть из бюджета, оплатил тёткам хижины и прочее необходимое для временного проживания изъятых сирот. Так чуть самого, блин, не усыновили, едва успел сказать, что неподалёку мыкаются более сотни условно годных к употреблению индейских сиротинушек. По-английски ни в зуб ногой, но добрые, послушные и непривередливые, особенно к пище. И можно на ребят сначала посмотреть, пообщаться, мы как раз к ним собираемся, с удовольствием возьмём попутчиков. Тётушки, недовольно для видимости ворча, деловито засобирались в дорогу.

Вообще, с попутчиками особых трудностей не возникло. Гордые своими незапятнанными комбезами штрафники при одном лишь намёке на близость будущей базы маломерного флота SC к индейской деревне, во-первых, поголовно в эту ЧВК записались и ватажных дружков подтянули, во-вторых, были готовы бросить логово на произвол любого мерзавца. С пришедшим из дозора Боу мы обсудили график ротации составов. Он тоже хотел в ЧВК, но сразу перехотел, когда я ему рассказал о своём разговоре с Командором. Служащие SC во время контракта должны исполнять любые приказы, а к этому бравый офицер не был морально готов. Сошлись на его роли фрилансера, привлекаемого для разовых миссий, а Джим будет на особом положении, вроде как, менеджер по привлечению временного персонала. Его ведь Боу не пустит ни в наши внутренние разборки, ни на большую морскую дорогу.

Вечером в таверну Руда пришёл с Лютом, Прилизанным Фреди и с юридическим одноруким бандитом сэром Грантом. Принесли проекты мирного договора, договора ЧВК с соколами, учредительных документов самой ЧВК и светлые мысли. Суть их предложений сводилась к простой идее, что золотой песок — это ещё не золото, тем более не деньги. И Руда скромненько, как всякое властное лицо, потребовал взятку — долю в ЧВК. Вернее, в корпорации, создать которую предлагает мистер Грант при восторженной поддержке Прилизанного. Запросил Командор немного, всего пятнадцать тысяч фунтов, за «исключительное внимание к интересам компании», по его словам. Я его обрадовал десятью тысячами и попросил на этом успокоиться, ясно же, что именно на эту сумму он и рассчитывал. Он, конечно, согласился, но потребовал для себя возможность удвоения доли в холдинге за счёт личных средств и такую же долю под государственное участие. Прилизанный улыбнулся уголками губ и едва заметно кивнул — всё ок, у нас в любом случае контрольный пакет. И тут же взял слово Лют. Командорский совет по прожектам — полная фигня, он к этим маразматикам идти не собирается. Но у него… Лют сделал глубокомысленную паузу и продолжил… и не только у него, есть серьёзные проекты. Например, переплавить песок и наштамповать гиней или просто слитков с маркировкой их казначейства. Он возьмётся всего-то за два процента. Или народ умаялся готовить на сырых дровах, он знает, как изготовить топливные элементы. Кроме того щёлок, древесный уголь… да мало ли ещё! Пусть Командор всякий новый проект освободит от податей хотя бы на год, а холдинг даст денег. Фред серьёзно кивнул и внёс поправку — деньги будем давать лишь с одобрения Пушка самого человека, вообще, только после успешного прохождения им базового спецкурса. И это дело он предложил считать нулевым проектом холдинга. А с первым влез лично я сам. Поведал парням о предстоящих визитах дикой рабочей силы и о своих планах на её использование. Собравшиеся на это лишь покачали головами — отбиться бы! Командор уже начал что-то приказывать Люту по ГШ, когда я резко его прервал. Нефиг лезть в моё племя! Договор заключили? Вот в его рамках и будем действовать. А раз уж Командорушка такой заботливый, хрена ль он не притащил кадастровые списки и карты земельных участков? Этим индейцы, что ли должны заниматься? И я тут же озадачил мистера Гранта договором на доверительное управление недвижимым имуществом племени. Ведь он планирует войти в холдинг со своей юридической фирмой? Фреди на это смог лишь простонать: «Нихерассе шаманы пошли!»

Я его скромно поправил, что только учусь ещё, и мы с Джимом, который теперь уже мой без остатка, действительно пошли, в штрафлагерь баиньки. А то от всей зауми аж голова разболелась. Нормально выспались в уютном штрафном гнёздышке на дереве и с рассветом пошли к ямам самоубийц. Решил навестить Доусона до завтрака, не был уверен в адекватной реакции на такое зрелище Захаркиного организма. Вообще, малец меня последнее время радует — к выкручиванию Командорских рук отнёсся весело, Джима постоянно подначивает, нарывается сам, без оглядки на меня, и просто наслаждается жизнью. Я решил приблизиться к её изнанке — пацану этого всё равно не избежать.

Самоубийцы в ямах были переменным, временным составом, их туда помещали, чтоб дать им последний шанс научиться ценить жизнь. Без возврата туда скидывали содомитов и воров. Им, понятно, было обидно, и они изо всех сил давали «экскурсантам» почувствовать, насколько хорошо жить наверху. Хотя Доусона сбросили в яму без комментариев, он, судя по его воплям, был признан местными чужим на этом празднике любви к жизни. Именно по воплям я без подсказок сразу нашёл его апартаменты. С нашим приходом внизу затихли и задрали головы. Доусон меня сразу узнал, — ты? Откуда???

— Из лесу, вестимо, — радушно ему улыбаюсь, — тебя даже в джунглях слышно. Я за тобой, вылезай.

Джим тем временем откинул с ямы решётку и спустил лестницу. Вот чем мне нравится Доусон — деловой человек не тратит лишних слов. Он просто развернулся ко мне задом и принялся судорожно рыть голыми руками норку. Стало ясно, что к беседе он не расположен, делать нечего — спрыгиваю в яму.

— Ухты, какой хорошенький! — ко мне потянулись волосатые лапы. Захара, в душе аж передёрнуло омерзением, но мальчик сразу вспомнил, как надлежит поступать в подобных случаях. Захват, уклон, удар, нырок, удар с развороту… и каждому по контрольному ребром ступни в основание черепа — такое жить не должно, не дело издеваться даже над ними. Три трупа и Захар — номер временно свободен, пока мы убивали, Доусон рванул наверх в медвежьи объятия Джима. Что от него и требовалось, в общем. При моём появлении этот гад, не говоря ни слова, потерял сознание, пришлось тащить его на пристань волоком — тяжёлый зараза!

Сдали тушку Доусона штрафникам и направились в таверну на прощальный завтрак. Там за кофе обсудили с сэром Грантом дела с недвижимостью и фирмой, я подписал приготовленные документы, и, захватив близнецов, мы отправились к нашей флотилии. Сегодня, прямо сейчас, я поведу флот ЧВК SC к театру оговоренных в контракте военных действий! Захара захлестнуло восторгом — парень вновь упивается такой жизнью.

***

Пришли в самую перспективную из людоедских бухточек. Ребята, не теряя времени, уже привычно сноровисто принялись за обустройство лагеря, а мы с Джимом побежали в деревню с радостными известиями. Тем же днём вернулись в сопровождении Свояты, егерей, штрафных индюшат и половины «молодых», нагруженных свежей снедью. Немного передохнули с дороги и приступили к тренировкам — принялись вдалбливать индейцам простую мысль — «думать не надо, делай, что говорят». Буквально всё, что приказано. С воинами бы такое не прокатило, а у этих не возникло ни тени сомнения.

Мистер Доусон впервые за долгое время улыбнулся! До него наконец-то дошло, что ему предлагают. Тоже самое, чем он и занимался, — пиратство и мародёрство на рифах. И штурман, чуть ли не со слезами на бесстыжих очах, радовался нашему мудрому решению — лучше него специалиста в этой области не сыскать. Для начала он ходил с пацанами на яхтах вдоль побережья и среди мелких островков, осваивался в охотничьих угодьях. Катера и ребят я разделил на три части — одна в дозоре с Доусоном, две в резерве. Пироги из грота решили не выводить — они годились лишь для хорошей погоды, и для наличного состава посуды у нас было достаточно.

Вообще-то, просто из вежливости следовало навестить Говорящего с духами, но он не вышел нас встречать, хотя знал зараза, что мы вернулись. И в меня вселился упрямый бесёнок — захотелось сделать всё самому, в смысле с Честным соколом. Да и что тут обсуждать? Всё по плану. Через две недели при ротации парней SC из Засранского штрафлагеря доставили более-менее подготовленных рекрутов. Последнюю треть отправили на первоначальную подготовку. И на другой день получили долгожданный сигнал солнечным семафором — приплыли!

Сигнал «все по местам» и в добрый путь, вышли, чтоб не опоздать к ужину, то есть до заката. Дозорные вывели нас к островку, к берегу, противоположному тому, где высадился противник. Осторожно, но с наглыми мордами слезли с баркасов и углубились в лес. Реально обнаглели — у нас четыре десятка взрослых и сорок пацанов, из них смертников всего пятнадцать, а злодеи прибыли на дюжине лодок — минимум, сто восемьдесят рыл, максимум, двести сорок. Но наглость — второе счастье, незаметно через лес вышли на исходные позиции, полюбовались на врагов — они на пляже что-то жарили. Мы со Своятой переглянулись, улыбнулись друг другу и, не таясь, вышли к дорогим гостям.

Ожидать такого было трудно, индейцы нас даже не сразу заметили. А мы стоим такие, разглядываем их стойбище, ждём, когда на нас обратят внимание. Захарка, мысленно зажмурившись, поглядывает на змеев «одним глазком». Наконец, одна голова повернулась в нашу сторону, другая. И вот он, момент моего дебюта — собираю их пристальное внимание и с уничижительной модальностью заявляю. — Видимо, вождь змеев совсем обезумел, прислал на мясо своих лучших воинов! Или он думает, что, задобрив соколов, ему больше некого будет бояться? Или он боится своих воинов больше соколов?

Выбираю жертву и командую, — ты! Сюда!

Индеец в полуобмороке приблизился. Спокойно вынимаю из-за спины саблю и резким махом сношу ему голову. Башка покатилась по песку, из артерий фонтаном хлестнула кровь. Последний вздох лёгких наполнил кровавый пузырь, он лопнул, у тела подкосились ноги, оно завалилось на спину, забило руками и затихло. Захар задохнулся сладким ужасом. Притихшие индейцы не сводили с несчастного глаз.

— Мне этого достаточно, — заявляю публике, — на колени, червивое мясо!

Что интересно — чуть меньше половины бухнулась на карачки, хотя я и не рассчитывал на такую реакцию! Впрочем, остальные подтвердили мои ожидания, бросились к нам. Своята поднял руку, из лесу рявкнули сорок мушкетов, огибая нас с обеих сторон в лобовую атаку побежали «молодые». Пацанва за их спинами перестроилась для «охвата». Ну, чтоб из самострелов друг другу не мешать. Меня навестил уже привычный, почти родной глюк — вал всемогущества в искристой пене бешенства! Я и сам не понял, как оказался в этой чёртовой мясорубке! В смысле оказался в мясорубке тем самым ножиком. И подключился Захар — что-то завыл по-индейски, как он потом пояснил — запел песню шторма! На меня она подействовала как стимулятор, усиливающий транс. На «молодых» как наркотик, смывающий боль и страх, дарящий счастье. На противника… гм, наверное, угнетающе — упавшие на колени так и не смогли подняться, вскоре их примеру последовали выжившие — просто падали ничком и сжимались в позе зародыша.

Своята поднял в верх окровавленную саблю и хриплым пацанским криком остановил побоище. «Молодых» было не узнать, перед нами предстали во всей красе сорок… вернее, тридцать пять свирепых соколов! Мужики без приказа перешли к насущному — вязали пленных, добивали раненных, расчленяли… Своята лишь велел пустить на дрова пироги пришельцев. За свою безопасность мы могли не беспокоиться, они смотрели на нас, как… просто они смотрели, а не прятали стыдливо глаза. Но вот за рассудок…

— Почему ты полез в битву? — сурово вопрошал меня Говорящий с духами. — Твоё дело быть с ними мысленно!

— Я не мог иначе — со мной были мои ребята, для них я командир, а не шаман!

— Допустим, — нехотя согласился учитель и спросил неожиданно, — но какого хрена тебе пришло в голову жрать человечину?

— Э… а разве так не принято? — я слегка удивился вопросу. Этот момент я запомнил смутно. Вернее, запомнил-то я всё очень хорошо, не хочу полностью вспоминать. И дело не в Захаре, хотя я и беспокоился за него. Но он поразил меня тогда — мальчишка с острейшим интересом прислушивался к своим ощущениям и радовался, поняв, что происходящее не вызывает отвращения, даже нравится!

— Ты будешь смеяться, — устало улыбнулся старик, — но я в жизни этого не ел.

— ??? — у меня просто не было слов.

— Соколы понимают, что их обычаи немного странноваты для пришлых, и никому их не навязывают, — снисходительно объяснил учитель, глядя на меня как на дикаря. И ведь он прав — я, считая этих приличных, в общем, людей дикарями, повёл себя, как последний болван!

— А Честный сокол? Он тоже мог этого не делать? — воскликнул я, а у самого стояла перед глазами картинка судорожно блюющего Своятушки. Говорящий с духами медленно кивнул, заметив, — я дал ему грибной взвар на секретных травах, он будет долго спать и проснётся здоровым.

— Но почему они не сказали? — вырвалось моё возмущение.

— Кто они такие что-то говорить демону, боевому шаману племени? — нехотя проговорил старик.

— Какому-какому? — не понял я.

— Я говорил с ними, они рассказали, как ты дарил им свою мощь. — Суховато заговорил шаман. — Боюсь, теперь без тебя их на бой не выгонишь. Зато за тобой они пойдут на любого врага. Это называется — быть боевым шаманом. Очень редкое явление, воины думают, что духи вернули им благосклонность. И…

Он будто оборвал себя на полуслове, вгляделся мне в глаза и неожиданно страстно проговорил, — ведь ты хотел этого! Ты доволен?

— Да, учитель, прости, — пристыжено склоняю голову.

— Кстати, демон, За-ори снова стал прежним зверёнышем, можешь меня убивать.

Захар вздрогнул от неожиданности и обиды — ну нет, таким, как прежде, мой малыш уже никогда не станет.