Глава 2. Мысли о судьбе.

Помню ещё тогда, на первом курсе, я исподтишка наблюдал за каждым её движением, взглядом, жестом в мою сторону, придавая этому с каждым разом всё больше значения, утешая себя тем, что это взаимно. Мэврин хотел, чтобы они были вместе, но что-то шло не так, как он предполагал. Они были неплохими друзьями, могли ненароком и достаточно свободно поговорить на разные темы. Но это было не сразу, первое время общение ему давалось довольно сложно и волнительно. Все отношения, которые когда-либо пытался завязать Мэврин, заканчивались одинаково, всё теми же словами: «Давай останемся друзьями». И с каждым разом он всё меньше хотел начинать новые. Сестра всегда мне говорила, что это опыт, что нужно понять свои ошибки и исправлять их, не зацикливаться на этом, а двигаться дальше. Ведь не судьба решает, каким будет наше будущее, а мы.

Мирцелла была в моих глазах девушкой изумительной красоты, но я восхищался не только её внешностью, но и характером, и отношением к себе. У неё опрятные светло-рыжие волосы, спускающиеся чуть ниже плеч, стройная фигура, пронзающий взгляд и карие глаза, показывающие некую таинственность и миловидность. На лице виднелись несколько веснушек. Также она — очень чуткий, добрый и загадочный человек, что не могло ни привлечь многих парней, таких же, как и я. Она выбирала самые различные стили в одежде и каждый раз приходила в институт в новом: то платье, раскрывающее её словно незабываемую розу, то юбка с блузкой, придавающие ей женственности, то просто зелёные джинсы с белой кофтой. Наверное, с каждым из моих друзей у меня есть общие черты. Мирцелла не исключение. Ей, также как и мне, не плевать на других людей, мы не оставались равнодушными к тем, кому это было нужно. Но, как мне казалось, за всей этой хрупкой натурой стоит очень сильный и уверенный в себе человек…

…Спустя несколько секунд после толчка никто не мог понять, что произошло, затем толчки участились. Вокруг всё дрожало. Сирена по-прежнему накаляла всё произошедшее. Кто-то стал прятаться под парты, остальные в панике выбегали из аудитории. В институте был хаос. Бэккер залез под стол. «Зе-мле-тря-се-ни-е!» — вопили во всей этой суете. С потолка падали люстры, начала сваливаться техника. Отовсюду были слышны крики и плач. Во время толчка мы не успели далеко отойти и стояли около окна. Кое-как устояв на ногах, сохраняя спокойствие, мы оглянулись. Устремив взгляд в окно, я увидел, как небольшая группа подростков сломя голову неслась за окраины комплекса. Оперевшись на подоконник руками, решил тщательнее осмотреться. Медленно переводил взгляд из стороны в сторону, как внезапно передо мной пролетел вниз какой-то человек. Я вздрогнул и в панике откинулся назад.

— Что с тобой? — спросил Билл.

— Это… было… очень… быстро…

Наверное, не самая подходящая реакция при виде смерти человека впервые.

— Что, я не понимаю?! — восклицал он.

— Т…там человек упал, скорее всего…, самоубился.

— Да ты бредишь, — возразил Билл и стал двигаться к окну.

— Не стоит, — схватил его за рубашку.

— Так может, он жив?

— Жив?! Билл, мы на шестом этаже. То есть он как минимум пролетел метров двадцать на бетон. Очнись уже.

Мне кажется, что только самый отчаявшийся способен на подобное, либо человек, лишённый выбора.

Все бежали к выходу, чуть-ли не сбивая нас с ног. Началась давка. Наблюдать весь этот ужас у меня не было особого желания, и мы с Биллом осторожно вернулись в аудиторию. Здесь было намного спокойнее. Пробежав глазами вокруг, я сначала не увидел Мирцеллу, но быстро её нашёл — по прозрачной туфле, словно из «Золушки». Недолго думая, позвал пойти вместе с нами. Она, как и большинство, спряталась под парту. Страшно было всем, но она согласилась. Люди всегда чего-то боятся, будь то высота, темнота, собаки или ещё что-то. Но, по моему, есть один страх, который подвластен большинству и стоит выше всех. Это — страх неизведанного.

Отношения между мной и Мирцеллой были чисто дружескими, не малейшего намёка на что-то более серьёзное. Хоть я и не получал то, что хотел взамен, я по-прежнему пытался ей помочь, чем мог. Это и есть дружба, не смотря на влечение.

К счастью, толчки прекратились. Выйдя в коридор, я сказал, чтобы она особо не смотрела по сторонам и иногда прикрывала глаза.

— Мэв-рин, как ты ду-ма-ешь, что про-ис-хо-дит? — спросила Мирцелла подавленным голосом.

— Ничего страшного, с нами всё хорошо, — пытался я как-то приободрить её.

— Ну правда, Мэв, что? Это было землетрясение?

— Думаю, что нет. По толчкам похоже, как будто что-то упало. Может быть… самолет, — смутно сказал я.

Чтобы успокоиться и не поддаться панике, мы старались медленно и глубоко дышать через нос. Слышал как-то по телевизору, что это помогает.

Мы двинулись к лестнице. Начиная спускаться, я видел последствия давки. Даже мне и Биллу было от этого не по себе. Груда тел лежала неподвижно. Я смотрел с ужасом на тела людей, которых видел десять минут назад. Но еще ужаснее было осознавать то, что их молодость прервалась навсегда. У кого-то был проколот глаз, очевидно, каблуком, у кого-то сломаны рёбра или позвоночник. Спустившись в холл, мы вышли на улицу. Там было несколько человек, кто-то чудом уцелел или получил небольшие травмы. Снаружи уже начали появляться сотрудники полиции. Говорили, чтобы сохраняли спокойствие и разъезжались по домам. Отдышавшись, я поднял голову вверх — вдалеке я увидел след дыма, стремящегося вниз.

Случайно подслушав разговор по рации сотрудника полиции, я понял, что, как я и предполагал, случившееся не было землетрясением, это был упавший метеорит, и тут же вспомнил утренние блики в небе. С неба падали обугленные куски какой-то породы. Словно пепел после извержения. Они были довольно лёгкими, поэтому спускались как тополиный пух и не могли нанести какой-то вред. Могли лишь только немного испачкать одежду. Сразу и не подумаешь, что это такой инопланетный дождь.

Все трое стояли, до конца не понимая, что произошло. Ведь никто из них не попадал раньше в подобные ситуации. После короткой паузы Билл, не сдержав эмоции, тревожно закричал:

— Мы выжили, черт возьми! Правильно, что не пошли в эту жесть.

— Ты прав. Я даже не знаю, что бы я делал, если бы остался один.

— Так что же это было, всё-таки? — говорил Билл, оборачиваясь вокруг.

— Смотри, — я ткнул пальцем в сторону.

— Ох, ё! И.., и что это? Всё-таки самолёт?

На небе был всё тот же след густого дыма. Вдалеке можно было разглядеть, как пылали несколько районов города. Зрелище пугало до мурашек.

— Метеорит, — ответил я спокойным тоном, видимо от переизбытка адреналина.

— Почему ты так уверен?

— Слышал, как по рации передавали. И к тому же, ты не видишь разве? Что вокруг? Даже вон на тебе, — сказал я и смахнул серо-красный тополиный пух с его плеча.

Мирцелла стояла, не издавая ни звука, по её лицу было сразу ясно, что она до сих пор находилась в шоковом состоянии. После чего я сказал:

— Не бойся. Всё хорошо, всё позади.

Но я понимал, что всё только начинается, что я дожелал апокалипсиса, что всё из моего сознания перенеслось в реальность. «Всё стало явью», — говорил я сам себе.

— Мэв, ты в порядке? — спросил Билл.

Мое сердце билось не меньше, чем у остальных, но видимое спокойствие было вызвано тем, что мы всё ещё дышим.

После нескольких минут прихода в себя я заметил, как к нам приближался один из офицеров. Не медля, он спросил:

— Молодые люди вы в порядке? Никто не ранен?

На что Билл ответил, что у нас всё хорошо.

Поблагодарив нас за помощь и поддержку, Мирцелла ушла. Недолго думая, мы тоже решили разойтись по домам и ждать, что будет дальше. Попрощавшись, я пошёл на остановку, надеясь, что движение не приостановили. Пока ждал автобус, проходящие мимо меня люди обсуждали этот инцидент. Большинство говорили, что тут что-то не ладное, и надо уезжать из города. Кажется, метеорит нанёс немало повреждений. Спустя где-то час я, наконец, дождался своего автобуса. Он был на половину пуст. Водитель общался с некоторыми пассажирами, говорил, что, скорее всего, всем вскоре придётся покинуть город. С тревогой размышлял он о возможной эвакуации. По пути можно было увидеть последствия той мощи природы, которую довелось пережить нашему городу. Пришлось объезжать некоторые участки, развалины, в которых буквально час назад царила жизнь. Это вселяло страх и наводило ужас одновременно. Я видел, как многие люди до сих пор выходили из пострадавших зданий. Районы окутывало огнём один за другим. А эти звуки… Я бы закрыл уши, дабы не слышать всего этого, но не стал, чтобы послушать дискуссии между пассажирами. Их прерывал то грохот рушившихся зданий, то крики людей, которые пытались спасти своих близких. В мыслях вспоминалось утреннее воображение идеальной жизни. Повсюду ездили машины пожарной и скорой помощи. У некоторых зданий была снесена крыша, видимо, метеорит здесь только снижался. У других обваливались стены, а некоторые превратились в руины. Кругом был один хаос, плачь. После того, как видишь столько раненных людей, крови, боли, желания смотреть по сторонам становилось всё меньше и меньше. Голову до сих пор терзала давка в институте.

Мама открыла мне дверь, видимо, её отпустили с работы пораньше. Я был слегка не при параде. Кончики штанов и туфли были испачканы кровью. Она испуганно спросила:

— Что случилось?

— В институте была давка из-за падения… метеорита.

— Метеорит? Что? А я думала, это было землетрясение.

— Мы тоже так думали сначала, а потом… я подслушал разговор одного сотрудника полиции.

— Ужас какой, почему на этот раз не пролетел мимо. Ты в порядке? — сказала она, чтобы разрядить обстановку.

— Да, мам, всё хорошо.

— Почему не отвечал на телефон?

— Я, честно, и не слышал, было как-то не до этого.

— Ладно, — тихо сказала она и опустила голову.

Мама предложила отвлечься и перекусить. На столе стояли вчерашние котлеты с рисом. Я включил телевизор — там шли новости, и отвлечься не получилось…

«Хотим сообщить о ситуации в мире. По последним данным известно, что большое количество небесных тел упали по всей территории нашей планеты. Точное количество астероидов неизвестно. Вследствие чего на большинство прибрежных стран обрушились цунами. Сейчас во всех пострадавших районах работают сотрудники 911 и медики скорой помощи, достают из завалов выживших людей».

Вещание неожиданно прервалось. Недосказанность вызывала смятение и некий ужас. На душе оставалось состояние непонимания происходящего. Почему-то меня одолевала необъяснимая радость. Есть цитата: “Достаточно один раз увидеть Париж и умереть”, но я хотел продлить этот момент созерцания и ощутить на себе превосходство природы. С другой стороны, это, безусловно, пугало. Вдруг я не главный герой книги, которую пишет наша судьба? Хотя можно написать свою, собственную. Ведь выживают только сильнейшие. Теперь я по-настоящему задумался, что будет дальше? Какой сюжет нас ждёт, и кто дойдёт до финала?

В дверь позвонили. Открыв, мы увидели Мию и обрадовались. Это моя сестра и самый близкий человек после родителей, которая всегда готова прийти на помощь по какому-нибудь вопросу, или же просто попить чай и посмотреть фильм. Мия — девушка среднего роста и телосложения, её густые, тёмные волосы струились вниз по плечам. Малахитовые глаза всегда выдавали её изобразительность. Улыбка на её лице меня постоянно радовала и придавала уверенности. Она, как обычно, была с небольшим рюкзаком за спиной, в котором носила фотоаппарат, и в своей разноцветной куртке. В свои двадцать она уже была сформированной личностью и понимала свою цель. Также она, вероятно, одна из самых интересных людей, которых я знаю, не считая себя. Она — будто глоток свежего воздуха в моей жизни. Поздоровавшись, Мия зашла в квартиру. По выражению её лица можно было прочитать, что что-то случилось. Не медля, я спросил:

— У тебя всё в порядке?

Она сидела на диване и не издавала ни звука. Она ещё не до конца поняла, что произошло.

— Мий, что случилось? Я волнуюсь за тебя.

И тут она очнулась. Из её тонких сухих губ стал доноситься тихий голосок.

— Этого не может быть. Может это сон?

— О чём ты? Ты не спишь, мы здесь.

— Они все погибли, а я сижу здесь, целая и невредимая.

— Кто погиб? Расскажи, наконец, что случилось.

Её голос был будто севшим. Он звучал подавленно, наверняка из-за каких-то последних пережитых событий.

Мия, еле сдерживая эмоции, начала говорить:

— Мы сидели на паре, рисовали, как вдруг вокруг всё задрожало. В панике все начали разбегаться, не собрав свои вещи. Я не смогла сразу сообразить, что делать, потому что упала и ударилась головой о мольберт. Вся группа уже выбежала в коридор.

С каждой секундой Мия стала говорить быстрее и волнительнее, давая эмоциям высвободиться наружу:

— Когда я вышла из аудитории, всё до сих пор дико тряслось, я увидела стоявших в конце холла моих одногруппников. Лейла махала мне рукой и кричала: «Мия, давай быстрее, поторопись». Через секунду всё вокруг как будто завизжало, стоял сильный грохот и что-то огромное пронеслось передо мной, снеся все, что было впереди. Я чуть не споткнулась и не полетела вниз. Ты понимаешь? Меня чудом не задело. Это был бы конец всего! Осмотревшись вокруг, я увидела и поняла, что произошло. Меня сразу же повергло в шок. Я просто была в не-до-у-ме-ни-и. Повсюду висели какие-то оголённые провода, они всё ещё искрили от напряжения. Здание продолжало рушиться и падать вниз. Не знаю, что это — сказка или везение, но после всего этого я смогла уцелеть. Подо мной ничего не обломилось. Эта часть института будто слилась, и ей не нужна была опора второй половины. Я упала на колени и не могла сдержаться. Смотря на всю эту картину с одной стороны, я молила, что осталась жива, а с другой — не могла поверить, что осталась одна, что их больше нет. Силуэт Лейлы виднелся мне снова и снова. Она махала мне, пыталась предупредить. После этого я уже ничего не помню. Очнулась уже в машине скорой помощи. Как мне сказали — я упала в обморок и меня чудом нашли.

— Мий, не бойся всё хорошо, — с этими словами слегка приобнял сестру.

— На, держи, малышка, — сказала мама и протянула платок.

— Спасибо. Я, кажется, уже потихоньку прихожу в себя.

— А как ты здесь оказалась, почему ты не в больнице?

— Когда меня привезли, у меня просто спросили, есть ли травмы. В итоге мне просто дали успокоительное и отпустили домой. У них там была куча народу, большинство были в крови, грязи.

— Слава Богу, нас пронесло и всё в порядке, — заметила мама.

— Не думаю, что пережитый стресс, хаос и потеря друзей означает, что всё замечательно.

— Извини, ты права. Всё позади, и тебе следует отдохнуть.

— Мий, а может это судьба, что ты выжила? Естественный отбор?