Глава 6. Мы не одни.

…Я бежал, как мог, буквально выжимая из себя всё. Эти чёртовы псины… — они до сих пор гонятся за мной? Я не понимал, что происходит, и не до конца оценивал ситуацию, было страшно, но инстинкт самосохранения… Звуки становились всё ближе, я будто ощущал присутствие монстров за спиной. Ноги несли меня так, словно я вечно занимался бегом. Лай не прекращался ни на секунду, моя голова уже начала раскалываться. Как назло, все дома вокруг были не доступны — грёбаные домофоны! Времени на размышления было всё меньше, и надо было что-то предпринимать, потому что я начал ощущать усталость, и скорость начала постепенно падать. Забежав за очередной дом — и вот она, удача — на первом этаже было открыто окно в какую-то квартиру. Не думая, кинулся к нему. Закинув рюкзак, я подпрыгнул и зацепился руками за раму, подтянувшись, стал пролезать в окно. Оглянувшись, я увидел, как разъярённая стая бежала ко мне. Началась паника, мозг отключился, я рассеяно стал перекладывать ноги, чтобы залезть внутрь, как одна из собак вцепилась зубами в мой ботинок. Остальные псы тоже потихоньку приближались. В квартире рядом с окном на тумбочке я заметил настольную лампу с абажуром и начал к ней тянутся. В душе появилось ощущение безысходности. Вся жизнь пронеслась перед глазами, как будто заставка фильма Марвел. Другие собаки так же стали пытаться допрыгнуть до меня, а я никак не мог достать этот светильник. И вдруг ботинок, уже почти разорванный, слетает с ноги, и я вваливаюсь в квартиру по инерции. К счастью, стопа была цела. Быстро вскочив, я закрыл окно и выбежал из квартиры.

Я жутко устал и сел на ступеньку лестницы перевести дыхание, вдобавок ещё и умирал с голоду. После решил осмотреть дом, пройтись по квартирам. Это была девятиэтажка, появилась возможность найти что-нибудь полезное. Исследуя одну квартиру за другой, взбираясь всё выше и выше, я вспомнил, что оставил рюкзак в той самой квартире на первом этаже, и решил вернуться туда попозже, когда убегут псы — ведь из окон я видел, что они до сих пор меня искали и патрулировали окрестности. С одной стороны мне показалось это безумно странным. На секунду я даже подумал, вдруг у них стал коллективный разум, и все псы были как единое целое? Не знаю, возможно, от какой-нибудь дряни в том метеорите. И у них случилась мутация. Свирепость, излишняя шерсть и бесконечный рёв за окном отчасти подтверждали мои догадки. Либо они были тоже голодные. Из большинства квартир забрали почти всё, находил лишь всякую мелочь типа гигиенических принадлежностей или нижнего белья. К моему счастью, я нашел пару мужских кроссовок, которые оказались мне впору — довольно неудобно было ходить в одном ботинке и носках. Поднявшись на седьмой этаж, я услышал странный звук. Будто тут кто-то был. Конечно, я подумал сперва на собак, и стал передвигаться более медленно и осторожно. Выше на восьмом этаже было три квартиры, одна из которых оказалась запертой. И это немного меня смутило — недавние звуки, шорохи, и теперь это. Просто даже когда Котбус был живым, люди очень редко закрывали двери на замок. Все доверяли своим соседям. Да и остальным в принципе. Преступности давно уже особо не наблюдалось. Не то, что было на родине. А тут — эвакуация, спешка какая-никакая. И кто-то решил запереть дверь? Возможно, это лишь стечение обстоятельств, и тут реально никого нет, но надежда оставалась. С одной стороны — я безумно хотел встретить человека, нежели тех тварей на улице, но с другой — люди бывают разные, и похлеще тех недособак. Недолго думая, я решил постучать в дверь. Никто не открывал, тишина немного напрягала. Спустя ещё несколько попыток я сдался и пошел дальше — оставался последний этаж, и никому не было известно, что он приготовил. Поднявшись, я зашел в одну из квартир — здесь было довольно уютно. Картины на стенах, ковер в гостиной, антикварная мебель. Такое чувство, что здесь жили пожилые люди, к тому-же, не бедные, судя по обстановке. И я подумал, что смогу найти здесь что-нибудь нужное. Бродя по квартире, я наткнулся на фотографию — на ней была изображена, видимо, семья — старик с женой и двумя внуками. И на обратной стороне подпись: «От Саввы и Лиона дедушке Элю». У старика была довольно интересная внешность, дед был похож на Санту. Надеюсь, ты приготовил мне подарок — я хорошо себя вел в этом году. Ладно, надо идти. Я обыскивал один шкаф за другим, так же как и тумбочки, комоды, всё. Но толком ничего не нашёл — немного денег, зажигалку. Я, честно говоря, уже расстроился, лег на кровать и просто лежал. Думал, как там мама и Мия с Патриком, встретились ли они с Биллом и узнали ли обо всём? Перевернувшись, я уставился в потолок и, присмотревшись, увидел краем глаза какой-то проем. И замок на петлях. Чердак? Так появился вопрос: «А где ключ? Я же уже всё обшарил». Пока я всё обдумывал, услышал снова какой-то звук, но уже более чёткий.Медленно пошёл в другую комнату и, заступив за порог, я увидел парня, рыскающего по комоду. Невысокого роста, нормального телосложения, рыжий, взъерошенные кудри торчали в стороны. Лицо было не запоминающимся, как у всех. Он был в свитере серо-оранжевого цвета и черных штанах.

— Эй, привет!

Парень вскочил, и от испуга немного откинулся назад, пошатнув картину. Краем глаза я увидел какой-то отблеск.

— Стой, — сказал я и махнул рукой. — Можно я подойду?

— Зачем? — осторожно спросил он.

— Просто мне кажется, я нашёл то, что мне нужно.

— Чего?

Да, это прозвучало, наверно, двусмысленно. Удивлённое лицо парня и нож в руке это подтверждали.

— Там, за картиной, вроде что-то есть.

Парень задумался. Он был явно растерян, и до сих пор ошеломлён моим появлением.

— Как тебя зовут?

— Просто не ожидал кого-то увидеть здесь. Меня зовут Гюстаф.

— Очень приятно, я Мэврин. Подойду, хорошо? — я, приподняв руки, медленно двигался вперёд.

— Ладно. Странное у тебя имя.

— Да, ты не один так думаешь. Я сам удивился, когда уже мог соображать. Когда ты отошёл, зацепил эту картину.

На картине был изображён лес. Густой лиственный лес. С небольшой опушкой, изображённой вверху, откуда стекал крохотный ручеёк. Почему-то чувствовалась рука Левитана. Видимо, Санте нравилась природа, и он любил ею любоваться.

— Извини, я не хотел. Это т…твоя квартира? — говорил неуверенно парень.

— Нет, не моя. Просто смотри.

Я снял картину — за ней был сейф, встроенный в стену.

— Это джекпот! Я знал, что здесь что-нибудь будет! — восторженно проговорил Мэврин.

— Да уж. Интересно, что в нём.

— Это уж точно. Но я без понятия, как его открыть. Всё уже облазил тут.

— Хорошо, было очень приятно познакомиться, но мне пора идти.

— Постой, куда?

— Мне надо вернуться в квартиру.

— А почему ты спешишь? Можно с тобой? — соскучившись по обыкновенному человеческому общению, спросил Мэв.

— Долго объяснять… Я не знаю, можно ли тебе доверять.

— Я такой же, как и ты, остался в городе.

— А ты…? Ааа, ладно, хорошо, пошли, — с большим сомнением ответил Гюстаф.

Спустившись на этаж, мы подошли именно к той двери, в которую я не так давно стучал. Мой новый знакомый открыл, и мы вошли внутрь. Квартира ни чем особо не отличалась.

— Ты здесь живешь?

Парень молча кивнул.

— А почему остался?

— Из-за неё.

Войдя в комнату, я увидел девушку, лежащую без сознания. Около кровати были какие-то трубки, упаковки от лекарств и дефибриллятор. Она была, на вид, моего возраста. Внешность пока сложно было разобрать из-за положения.

— Кто она? — спросил я дрожащим голосом.

— Кэтрин, мы учились вместе.

— Погоди, случайно, не Кэтрин Райт?

— Да, ты её тоже знаешь?!

— Нет. На, держи — нашел в больнице. Видимо, ты обронил, когда увозил её, — Мэв достал из кармана карточку. — У неё, по-моему, кома?

— Верно. Уже почти два месяца. Она ударилась сильно головой, на последней операции. Несчастный случай.

— А на кого вы учились?

— Медицинский, врач-хирург.

— Понятно.

— А ты что тут забыл?

— Я сам решил остаться, хотел посмотреть на город без людей. И было интересно, что случилось.

— Ясно. Ты, походу, псих. Сейчас у тебя уже, наверняка, другие планы?

— А ты не видел разве? Этих тварей на улице? Я видел, как они ели человека!

— Псы? Я поэтому не выхожу из дома больше. Одна из этих тварей меня чуть не сожрала.

— Ты так спокойно к этому относишься?

— Нет, просто я на таблетках. Хочешь? — сказал он и протянул мне руку, в которой лежала упаковка с какими-то капсулами.

— Что это? — отстранённо ответил я.

— Успокоительное. Без них, видимо, уже никак.

— А что ты искал в той квартире?

— Лекарства для Кэтрин. Те, что я стащил с больницы, закончились вчера. А ей нужно поддерживать их баланс в крови.

— Я обыскал весь дом. И не видел никаких медикаментов.

— Это не к добру.

— А ты не хочешь тоже уехать отсюда в лагерь?

— Я не брошу её.

— Почему?

— Знаешь, она хоть и была стервой, и относилась ко многим людям, как к грязи, но она милая, и я влюблен в неё.

— А она знает?

— Я мало с ней общался, мне было неловко.

— Мда-уж… Ты уверен, что она очнётся?

— Если продолжить курс, то да.

— Ты знаешь, где можно взять эти таблетки, или что там нужно?

— Ты уже готов помочь?

— Я просто не хочу остаться один.

— Примерно в пяти кварталах отсюда есть аптечный склад. Я один боялся идти туда из-за псов. Но вдвоем… вдвоём — можно попробовать.

— В той квартире, помимо сейфа, был чердак. Может, там найдем лекарства?

— Я не уверен, что мы там их найдем.

Сразу после слов, я усомнился в них. Какие лекарства на чердаке? Это была просто моя мания. Бескрайнее любопытство.

— Наверное, ты прав. Сказал, не подумав. Я помогу тебе, но потом мы разберёмся с сейфом.

— Договорились, Мэврин.

— Мне надо за рюкзаком зайти. Я забыл его, когда убегал от псов. Гюстаф, ты собрался?

— Да, пошли.

Спустившись вниз, мы медленно вошли в ту квартиру — никого не было, окно было разбито. Что это? Псы?

— Лучше не высовывайся из окна, мало ли что, — посоветовал Гюстаф.

Быстро схватив рюкзак, мы выбежали из квартиры.

— Что теперь? Как пойдем?

— У меня есть ключи от крыши. Пошли.

Темнело. Было уже примерно семь часов вечера. Поднявшись на крышу, можно было увидеть наш город, как на ладони. На небе уже стали появляться звёзды. Всегда хотелось узнать, что же там дальше… Луна уже тоже была видна, она сейчас являлась нам хорошим светильником.

— Что уставился, Мэврин? Пошли. Лучше бы вернуться, пока ещё этот город не поглотила тьма.

Хорошо, что дома были однотипные в этом районе. Через несколько домов появилось препятствие — другой уровень крыш. Честно говоря, я не занимался паркуром и не хотел начинать. Но надо было что-то предпринимать.

— Мэврин, видишь там пожарную лестницу? Нужно туда попасть, чтобы спуститься. Ладно, придётся прыгать. Тут всего метров шесть.

— Ты уверен, что это нормальная идея?

Гюстаф зацепился за край и успешно спрыгнул прямо на лестницу.

— Да не бойся, прыгай.

Внутри сердце колотилось быстрее и быстрее. Не любил я в детстве прыгать с деревьев или качели, как остальные. Был заметен плохой опыт в этом деле. Ладно, я справлюсь. Присев на край, я медленно стал спускаться, держась обеими руками. Затаив дыхание, я отпустил руки и полетел вниз и, приземлившись на лодыжку, подвернул ногу.

— Ааа, блин, — меня немного скорежило от боли, но пришлось терпеть, — Пофиг, пошли, — сказал я, немного хромая.

Собак не было видно. Оставался последний квартал. «Удача?» — подумали мы. Жизнь — это как весы, где на одной чаше наша удача, счастье — хорошие моменты, а на другой — всё то, чего бы мы хотели избежать. Проклятие, угнетение и смерть. И вот, когда одна наполняется, вторая через время должна её уровнять. Никогда в нашей жизни не может одна превышать другую, во всём должна быть гармония.

— Смотри, там свет, — сказал я.

— Небось, патруль. Надо двигаться тише.

— А ты знаешь про них?

— Ну да, я же не все время сидел у себя.

Пробираясь всё дальше по городу, мы тихо перебегали от дома к дому. Поблизости иногда проскальзывали лучи от прожекторов. А мы, в отличие от кошек, пытались их избегать. Вдруг мы услышали голоса неподалёку, и район окутало проблесками света. Гюстаф запаниковал и быстро сказал: «Давай к стенке, к стенке!»

Мы слились со стеной дома воедино. Прижались настолько плотно, что, казалось, мы вот-вот её продавим всем своим весом. Голоса стали более отчетливыми, и гул всё приближался к нам. В какой-то момент мы заметили два зрачка фонариков, они становились ярче. Мы молились, чтобы они не светили в нашу сторону. Но лучи скользили по всем углам улицы. Видимо, дозорные искали своих бывших товарищей. Внутри у нас все сжалось, сердце ушло в пятки. Это было бы ещё более страшно, если вместо них шагали бы псины в военной форме. Напряжение все же присутствовало, нам не очень-то хотелось огрести сейчас и схватить пулю по ошибке. Они подошли практически вплотную, улица была погружена во тьму. Мы замерли на месте, не издавали ни звука и затаили дыхание. К счастью, дозорным было, видимо, лень доводить свет от края до края, и они обрывали видимость, не видя всей картины. Мы выдохнули, когда увидели, что лучи прошли дальше и потом скрылись вовсе. Ещё немного выждав, мы двинулись дальше.

— Кажется, пришли. Надеюсь, найдешь, что нужно.

Внутри помещение было довольно громадное. Я уже был уверен, что мы удачно зашли. Правда, было очень темно.

— Блин, ничего не видно — ни надписей, ни упаковки. У тебя есть фонарик в рюкзаке? Или мы зря за ним заходили?

— Фонарика нет, но есть зажигалка.

— Подойдет, давай.

Пока Гюстаф искал антибиотики, я решил тоже осмотреться, в надежде найти что-нибудь стоящее. Так, что же здесь есть? Тюбики различные, таблетки, это всё не нужно, я думаю. О, бинты, беру на всякий. Честно, было плохо видно, но их сложно не разглядеть.

— Гюстаф, как там дела?

— Пока не нашел. Я подумал, возьму ещё что-нибудь, раз мы здесь.

— Я не против. Может, я могу помочь? Скажи, как называются?

— Сложно сказать, ты не поймешь.

Шурша по аптеке, вновь стал себя винить, что остался. Хотелось бы уже всё забыть, но вряд ли я смогу развидеть то, что видел вчера. Моё уединение прервал неожиданный выстрел на улице. Это уже начинает напрягать.

— Эй, я думаю, нужно уходить.

— Чёрт, ты тоже слышал, да?

— Конечно, это всего в пару кварталов от нас. Давай, надо идти.

— Да-да, сейчас, минуту, я уже почти нашёл.

— Шум привлечёт псов. Я не понимаю, как мы будем возвращаться.

— Я думаю, кто бы ни стрелял, он хотел пристрелить одну из этих тварей. Поэтому это он привлёк внимание на себя. Мы же пока остаёмся в тени, друг.

Вслед за первым выстрелом последовала ещё очередь, и ситуация снова стала накаляться.

— А эти? Вроде ещё ближе.

На секунду мне показалось, что я слышу какое-то движение за стеллажом, или мне кажется? Может быть, это на улице? Или же это уже паранойя?

— Ох, есть! Я нашёл несколько пачек. Должно пока хватить.

— Это хорошая новость. А теперь двигаем, только тихо.

Успешно выполнив миссию, мы вышли со склада и двинулись назад. Я не уверен точно, но выстрелы, вроде, были со стороны полицейского участка. Медленно мы проходили квартал за кварталом, пытаясь избежать кого или чего угодно. Вдруг впереди показался чей-то силуэт. Из-за размеров он не был похож на животное. Он стал к нам приближаться и …

— Эй, вы кто? — послышалось из темноты. И через секунду показался один из военных, видимо, патрулировавших город, медленно шагающий в нашу сторону.

Он был в шлеме, военной форме и берцах. На поясе у него виднелась кобура от пистолета.

— Не стреляйте, мы студенты, — сказал Гюстаф испуганным голосом.

— Так-так, а что вы здесь забыли, юноши?

И тут я решил взять инициативу на себя.

— Извините, нас забыли.

— Вы что, шутить вздумали?

— Никак нет, сэр. Просто…

— Что просто? Вы понимаете, что вы должны были эвакуироваться, как все остальные? А теперь вас, вероятно, ждёт тюрьма, за несоблюдение закона о проникновении на запрещенную территорию.

— Запретная зона? Это наш город, мы здесь прожили часть своей жизни. И вы хотите сказать…

— Я ничего не могу сказать, это приказ. Всем дали понять, что оставаться в городе рискованно, вы ослушались, — перебил военный.

— Какого черта? — непонимающе говорил Гюстаф. — Я не хочу в тюрьму.

— Иначе уже никак. Ладно, пойдем в участок, тут не безопасно обсуждать, а там разберемся.

— Вы про тех ненормальных псов?

— Вот именно, поэтому мы не сможем вас отпустить. И вам придётся…

В этот момент из-за угла выскочила одна из собак и накинулась на военного. Она повалила его с ног из-за своих невероятных размеров, и стала пытаться вцепиться в шею. Военный всячески пытался её оттолкнуть. Таких озверевших животных я ещё не видел. Он звал нас на помощь, просил, умолял буквально. Через миг хватка ослабла, собака кинулась грызть ему лицо, это выглядело крайне жутко. От охватившего нас ужаса мы не могли пошелохнуться. Зубы впивались и вырывали клочки мяса из его пухлого лица. Глаза, нос… сложно уже было разглядеть всё это. Он ещё до сих пор бормотал что-то и был в сознании, пока эта тварь не переключилась на остальное. Кровь лилась ручьём, картина была ещё хлеще предыдущей моей стычки с этими монстрами. Внезапно осознав происходящее, мы кинулись оттуда подальше.

— Я, кажется, сейчас блевану.

— Ааа, капец! Это какая-то жесть. Ну он, конечно, урод. Но не заслужил такой участи, — сказал я.

— Мне до сих пор плохо.

— Бежим, давай, дальше.

— Стой, давай передохнём.

— Ладно. Кажется, других не видно.

Пока мы стояли, я стал думать, как бы нам уйти с улиц. Должен же быть вариант залезть на крышу. Когда я обошёл дом, всё-таки нашёл лестницу. И позвал Гюстафа.

— Давай, лезем, и скоро будем на месте.

— Мне надо будет выпить.

— Скоро друг, скоро.