Глава 13. Это конец?

…Утро следующего дня. Мия трясла решётку, вцепившись обеими руками:

— Ээй, да где вы все?! Выыыпустите нас!!!

Патрик сидел на кровати и смотрел на свою девушку, которая не переставала надеяться дозваться кого-либо:

— Перестань, это бесполезно.

— Знаешь, за что ты мне понравился? Ты был упёртым! Таким, что заставил поверить преподов, что только ты достоин той стажировки! Ты не сдался и не остановился на полпути, когда тебе стали доказывать обратное! А сейчас что?!

— В данный момент мы ничего не можем сделать, — ответил он прямо. — Нам остаётся только ждать. Мы уже сделали всё, что могли, понимаешь?

Мия бросила, наконец, решётку и села рядом. Она пыталась поверить, что всё, что сказал её парень, лишь необдуманные факты, ведь он мыслил рационально, и вскоре смирилась с его словами. Думать об этом дальше она не хотела. Любой человек хочет быть всегда прав и никогда не проигрывать свою точку зрения.

Молодые люди сидели в комнате, которую, видимо, смастерили для всяких виновников или подозреваемых. Ну, или просто нехороших людей. Помещение напоминало камеру в тюрьме — кровать и зелёные стены, а вместо двери — решётка. И такие клетки были по всему коридору — последний этаж ратуши переделан под изолятор.

Пара провела здесь всю ночь, но никто из них толком не спал. У каждого была одна и та же мысль в голове: «Зачем Билл это сделал? Понятно, конечно, для чего, но — зачем??? Можно же было это обсудить вместе и лучше всё провернуть, если бы и мы дошли до того, что нужно угнать машину».

— Не надо было лгать, — тихо сказала Мия.

— Что?

— Говорю, зря мы соврали Колинсу. Может, всё было бы иначе.

— Возможно, да. Но кто знал, что нас сдадут соседи?! Что из того, что они нас видели вместе? Типа, это уже значит, что мы знакомы. Может, он просто окликнул нас, чтобы спросить, где можно пожрать. Ну нет, всё будет строго, — бормотал Патрик.

Когда Патрика с Мией обвинили во лжи, им ничего не оставалось, как подчиниться. Заковав в наручники, их привели сюда, в этот жуткий изолятор, где кроме них никого не было. Правосудие ещё никто не отменял, и не хотелось больше проблем и новых преступлений.

Прислонившись друг к другу спиной, пара беседовала.

— И сколько нам ещё здесь сидеть? — размышляла Мия.

— Пока не решат, что с нами делать.

— А какие варианты?

— Не думаю, чтобы было прям всё плохо. Если, конечно, этот псих Беккер ничего не придумает. Вдруг стукнет чего в голову.

— Получается, один псих украл машину у второго? — с усмешкой спросила девушка.

— Ну, у Билла это — диагноз, а у профессора — нервы.

— Да он делает из мухи слона! Я уверена, что он все проблемы решает через вторые руки.

— Да, это точно.

Пара продолжала общаться. Про Билла — вернётся он с Мэвом или нет, про Беккера, про миссис Хиггинс. И вот, только вспомнив, издалека, услышали многоголосье. Патрик с Мией подошли ближе к решётке и попытались разглядеть посетителей — это была мама Мэврина с небольшой группой охранников.

— Открывайте, — сказала миссис Хиггинс, обращаясь к охране.

Один из мужчин достал ключ и отворил дверь. Мия выбежала и обняла женщину со словами:

— Как у вас получилось? Что вы сделали?

— Договорились с руководством. И не обошлось без помощи мистера Фанта.

— Он нас выручил?

— На самом деле, он всё сделал за меня. Беккер, конечно, был очень не доволен этим решением, но многие решили, что в такой ситуации держать людей за решёткой — это слишком.

— А вы знаете, кто нас выдал? — завелся Патрик.

— Нет, но я думаю, оно нам и не надо. Месть это плохо.

— Просто хотел поговорить.

— Я знаю, как ты любишь разговаривать…

На улице Солнце буквально ослепило — в камеру практически не попадал свет. Спустя пару минут было принято решение перекусить. В окнах домов по пути к столовой показывались силуэты — все вокруг пристально наблюдали за Патриком и Мией. Будто съедали их взглядом. Это создавало напряжение, и компания устремилась вперёд, опустив головы. Прибыв к пункту назначения, взяли ужин и приступили к трапезе.

— Что с ними не так? — заметила Мия.

— Ты о чем, милая? — подключилась миссис Хиггинс.

— Ну, люди на улице. Они смотрят на нас так, как будто выпустили преступников раньше срока.

— Не все согласны. Некоторые считают вас сообщниками.

— А что будет Биллу, если он вдруг соизволит вернуться? — поинтересовался Патрик.

— Даже не знаю. Думаю, лучше ему сюда не возвращаться.

— А как же Мэв — он же поехал за ним! — возмутилась Мия.

— С его отъезда прошло уже больше недели. Если он мог или хотел бы вернуться, то был бы уже здесь.

— Может, с ним что-то случилось? Авария, бензин кончился,… не знаю….

— Случиться может всё, что угодно.

— Надо как-то думать, как его из города вытащить.

— Во-первых, нам пока нужно своё алиби подкрутить, — возразил Патрик. — Ну, а во-вторых, я думаю, он сам уже пытается до нас добраться. Нужно просто подождать.

— Мы очень надеемся, что ты прав, — спокойно ответила миссис Хиггинс.

— Вы так спокойны. С Вами всё хорошо?

— Спасибо, Патрик, что переживаешь. Но… у меня всё в порядке, — в конце фразы её интонация изменилась, но, чтобы не ворошить прошлое, парень решил это проигнорировать.

— А как же Эль? Его не спалили?

— Вроде бы пока…

В эту минуту на улице завыла сирена. Не успев доесть, молодые люди ринулись к выходу — сотни людей уже шли в сторону звука. Недолго думая, троица направилась вслед. Шествие напоминало какой-то парад или демонстрацию, только без лозунгов и баннеров. Звук становился всё четче и сильнее. Через ещё метров двести на смотровой вышке увидели человека, который крутил рычаг сигнализации. Был бы здесь Мэврин, он сразу разглядел бы его лицо, остальные же видели лишь его очертания. Подойдя ближе, толпа вдруг остановилась. Видимо, первые дошли до подножия. Вышка была метров пять в высоту, и «оттуда, наверное, вырисовывался не плохой вид», — рассуждала Мия. Присмотревшись, Патрик всё же смог разглядеть лицо — это был Беккер. Наверху он всё продолжал крутить ручку. Спустя лишь минут пять он прекратил этот акт, и гул прекратился. Набрав воздуха и достав из кармана блокнот, он начал говорить:

— Приветствую вас всех! Заранее прошу прощения у всех не причастных, что прервал ваш отдых. Вы наверняка уже наслышаны о том, кто я, и что же всё-таки произошло. И значит, вы должны быть в курсе, что соучастников кражи не продержали взаперти даже и половины суток. Бог с ней, этой машиной, она была застрахована. Но справедливость должна существовать! Точно также, как правосудие и наказание за содеянное.

Беккер стоял как на пьедестале и высказывал своё мнение, изредка поглядывая в блокнот. Видимо, там он делал себе пометки. Молодые люди надеялись, что затерялись в толпе, хоть и стояли довольно близко, примерно метрах в пятидесяти. В этой гуще нельзя было никого разглядеть, в подобной ситуации везет высоким. Попытка найти Эля казалась такой же, как и иголки в стоге сена.

— Как думаете, чем это всё закончится? — растеряно спросила Мия.

— Не переживай — если что-то пойдет не по плану, просто уйдём.

— Надеюсь, что Пристон с Фишером решат этот вопрос, — сказала миссис Хиггинс.

— А они разве не за него? — вновь ввязался Патрик.

— Они на его стороне, да. Но, всё же, из-за сложившейся ситуации считают подобное недопустимым.

— Ну, как думаете, у Беккера есть шанс поднять революцию?

— Сторонники-то у него точно есть, но вряд ли до этого дойдет. Он хоть и мудрый мужик, но уж слишком цепляется за этот инцидент, и это выставляет его немного глупым.

Вдруг к собеседникам обратилась какая-то женщина со словами:

— Вы не видели моего мужа? Он уже должен был вернуться.

— Извините, мэм, мы даже не знаем, как он выглядит.

— Он пошёл проведать нашего пса в амбар, но уже полчаса прошло, — суетливо говорила она.

Когда все сюда приехали, у кого-то с собой были домашние животные, коты, собаки, которых не смогли бросить. Так вот, их всех поместили в амбар, который располагался отдельно от всех домов.

Профессор всё продолжал свой монолог:

— И как же вы поступите в такой-то ситуации? Да, сейчас не лучшее время для высказываний — скажут одни, — для митингов или протестов. А я скажу — недовольство и недопонимание будет всегда! Найдутся те, кто будут мешать жить спокойно!

В ответ одни из толпы стали кричать: «Да, назад их, в тюрьму сообщников!», а другие: «Долой правосудие, олух, спускайся уже, не будь клоуном!»

— А это место?! Вам нравятся эти палатки? Почему кому-то достались хорошие дома, а кому-то ПАЛАТКИ? — продолжал Беккер, меняя всячески физиономию. — Хоть еда бесплатная, на том спасибо. А как долго же нам тут торчать, все молчат! Мы с здесь уже почти две недели, и что мы узнали? О, Александра, добрый вечер! — заметил он в толпе миссис Пристон. — Народ просит, Вы разве не слышите? Все хотят узнать, что же Вы там выяснили? Что происходит? В прошлый раз Вы ушли от ответа, что же будет на этот раз…?

— Вы перегибаете палку, мистер Бек, — возмущенно воскликнул Фишер.

— Ох, Вы тоже здесь, генерал! А смотрите-ка, кто у нас вооон там! — сказал Беккер и показал пальцем на Мию, Патрика и миссис Хиггинс.

В этот момент вокруг троицы сразу образовался круг. Место слегка разбавилось пустотой. Беккер кричал: «Погодите, минуту, я сейчас!». Он спустился с вышки и медленно стал идти к ребятам. Толпа расходилась и сходилась совместно с его движениями.

Друзья стояли и ждали, когда профессор подойдет. У каждого в голове было свое представление этого момента — у одного паника и неразбериха в голове, кто-то не понимал происходящего, а кто-то уже жаждал набить ему морду. Часть собравшихся на площади косо смотрела на освобожденных ребят и хотела вынести приговор, другая половина просто стояла нейтрально.

— Чего ты хочешь, Беккер? — начал Патрик спокойно.

— Во-первых, ты разговариваешь со старшим, поэтому я тебе не Беккер. Во-вторых, я хочу, чтобы все понесли наказание за свои ошибки. И в-третьих, если мне никто не помогает, я сам поставлю точку.

Беккер чуть закопошился и вынул из кармана пистолет. Люди немного взъерошились и запаниковали. После он направил пушку прямо на миссис Хиггинс.

— Ты сделала это! Почему всё не может идти по закону? Всем постоянно помогают вырваться из заключения.

— Мистер Бек, уберите оружие, — донесся голос сзади.

— У нас есть два решения. Первое — Вы самолично запрёте себя и двух своих приспешников в камере, и только я решу, когда вам хватит! А при втором, я думаю, Вы сами знаете, каков Ваш исход.

— Сэр, давайте успокоимся, — из толпы вышли Фишер и Пристон.

— Генерал, вы сами говорили, что это уголовное дело. А затем берете свои же слова назад?

— Никак нет, Бек. Но это точно не решается таким способом.

— Это не она. Это я помог им, — раздался голос Эля.

Фишер стал медленно подходить к профессору. В голове у Беккера была каша, он понимал, что ему будут пудрить мозги, и решил удвоить ставки.

— Ах да, продажная тварь, с которой ты замутил роман! Да, миссис Пристон? Не шутите со мной! — Беккер переключался с одно цели на другую, дабы ВСЕХ держать в напряжении.

— Роман? Мы просто общались, выручали друг друга. Можем помочь и вам, — продолжал Эль.

— Мне не нужна помощь. У меня есть друзья, они помогут.

Фишер приближался всё ближе и ближе. Он хотел выхватить пистолет, но Беккер это заметил.

— А ну стоять! На месте, генерал, или я выстрелю! — профессор срывался на крик, держа миссис Хиггинс на прицеле.

Фишер поднял руки. Все замерли на месте. Миссис Хиггинс стояла с каменным лицом, не давая его прочесть. Она всячески пыталась сдержать эмоции, дабы не спровоцировать что-либо. Мие было трудно дышать, и Патрик пытался её успокоить — мало того, что у неё астма, так ещё и нервы сдавали окончательно.

Вдруг вдалеке послышались крики, за ними прогремел ряд оружейных выстрелов. Беккер вздрогнул, его палец соскочил с курка, и произошёл выстрел. Он снова испугался, но уже от своих деяний.

«…Пять лет назад. Москва. Здание верховного суда.

— Эй, мистер, простите, Вы — Кристиан Беккер?

Беккер обернулся — сзади стоял мужчина средних лет в чёрном костюме. Как оказалось позже, это был адвокат обвиняемого.

— Меня зовут Дэниел Мозе̒. Я хочу, что бы Вы приняли мои искренние соболезнования. Я сожалею о вашей утрате. Хоть я и защищаю его, я не хочу этого. Это моя работа.

Беккер кивнул и пошёл дальше, по лицу покатились слёзы.

— Уже скоро заседание! — кричал Мозе̒ вдогонку.

Кристиану было настолько паршиво, что он больше ничего не хотел. Будто потерял то, ради чего жил. Внезапно на него нахлынули воспоминания — те счастливые годы, когда он с женой и сыном проводили время вместе. Беккер сел на колени посреди коридора и произнес вслух: «Ох, Питтер! Как же так? Как это могло произойти? Я…я… обещал сводить тебя на эту экскурсию, показать всю эту красоту!.. Сначала Мэри…, теперь ты!… Что мне теперь делать одному? Эта сволочь за всё заплатит! Я доведу дело до конца!»

Навстречу шла девушка — это была Мирцелла. Она проходила здесь стажировку. Беккер косо посмотрел на девушку и подумал: «Наберут школьников себе в помощь, а потом за ними всё разгребают». Поднявшись с колен, профессор увидел своего адвоката Александра Лебедя и направился к нему, дабы разузнать, как обстоят дела.

— Моё почтение, Кристиан. Уже почти всё готово. Вот-вот начнётся суд.

— Хорошо, я жду с нетерпением.

— Вы как, сэр, в порядке? Может, воды?

— Нет, спасибо, всё хорошо.

Александр был лет на десять старше Беккера. Уже седой и со складками на лице. Одет был в серый костюм с галстуком. Профессор знал, что доверять дело нужно только опытным людям, знающим свое дело и полностью отдающимся своей профессии. А Лебедь точно уже полжизни работает в этой сфере, достаточный срок.

Из зала заседания вышли несколько человек, объявили, чтобы все были готовы. В другой стороне холла собрались сторонники обвиняемого. Брайан, хладнокровно застреливший сына Беккера, был в наручниках. Невысокого роста, с небольшой щетиной и коротким носом, и лысый — видимо, уже начал готовиться к колонии. Он был ровесником Питтера — восемнадцать лет. Выглядел строгим и серьёзно настроенным. Одет как все — довольно элегантно, как подобает в суде. И его противный старший брат Джаред — среднего роста, брюнет, с волосами средней длинны, которые торчали во все стороны, нос картошкой и серьги в ушах. На вид ему было примерно лет двадцать, может чуть больше. Казалось, что он хочет тоже кого-нибудь прибить. На такие мысли настраивало так же его спортивное телосложение, широкие плечи и сжатые в кулаки руки. Проходя мимо Беккера, Брайан ехидно улыбался. В этот момент Кристиану хотелось набить ему лицо, но он держался, как мог. Наконец, все последовали внутрь.

Зал заседаний казался громадным. По бокам располагались слушательные столы с микрофонами и другой аппаратурой. Всё было выполнено в светлом деревянном стиле.

Присутствующие расселись по своим заготовленным местам. Александр перебирал какие-то бумаги и что-то бормотал себе под нос. Видимо, нервничал.

В зал вошёл судья по имени Марк Дэфо̒. Примерно возраста Беккера, он был весь в каком-то странном чёрном одеянии. Всем объявили: «Встать, Суд идёт!» Судья занял своё место, и началось заседание.

Сначала было зачитано досье обвиняемого, а именно статья сто пятая, умышленное причинение смерти другому человеку. После судья спросил у преступника:

— Брайан Оуэн, Вы признаёте себя виновным?

— Нет, не признаю, — последовал уверенный ответ.

— Ладно, в таком случае я даю слово адвокату обвиняемого. Мистер Мозе̒, прошу.

— Спасибо, господин судья. Что-ж, начнем.

Из зала стали доноситься претензии Беккера:

— Почему на заседании, в котором решают судьбу убийцы моего сына, именно ему дают первое слово? Я потратил кучу времени и денег, чтобы добиться возмездия. Я лишился самого главного в жизни! А этот поганец не может признаться в том, что совершил?! Струсил и сбежал с места преступления!

— Вы же просто учитель истории в институте, мистер Беккер. Верно?

— Да, но как это может касаться расследования, чёрт возьми?

— А так, что Вы толком не понимаете, о чем идет речь. Вы изучали наш уголовный кодекс, Кристиан? Вы знаете с точностью все статьи Конституции России? Я думаю, что нет. Поэтому я уж точно лучше Вас знаю, как всё происходило, и почему мистер Оуэн не виновен.

— Не виновен?! Не виновен? Вы, вообще, в своём уме? — раскрасневшись от гнева, повторял профессор разъяренным осипшим голосом.

— Мистер Беккер, прошу успокоиться. Ваше поведение не уместно в суде, — заметил Дэфо̒. — Когда суд посчитает нужным, он вызовет вашего адвоката. Продолжайте…

— Благодарю. Так вот, прошу заметить, что подсудимый находился в баре с друзьями в момент убийства. Бар расположен в часе езды от переулка, где нашли тело Питтера. Таким образом, мой подзащитный никак не мог его убить. Он просто не успел бы за то время, которое дал ему первый очевидец. К тому-же, тот видел стрелявшего. И вот теперь я прошу вызвать свидетеля Анжелу Минину.

В зал вошла женщина лет тридцати. Немного полная, с белым хвостиком на голове, закреплённым сзади заколкой. Одета она была в белую блузку и юбку. По виду казалось, что её что-то тревожит.

— Поднимите руку, клянётесь ли вы говорить только правду, — на что свидетель ответила согласием. Говорить начала немного неуверенно:

— Я шла домой. Когда услышала выстрел, испугалась, но решила пойти проверить. За углом дома я увидела двух парней. Один лежал без движений на асфальте с окровавленным животом. Второй стоял и дрожал, весь трясся. Он был с пистолетом в руках, но позже он его бросил и убежал. Не знаю специально или от страха.

— Вы успели его рассмотреть? — спросил Дэниел.

— Да, конечно. Он был среднего роста, худощавый. Шатен, с такой причёской кудрявой, волосы у него вились. В черных перчатках, джинсах и куртке, кожаной, вроде.

— Ваша честь, можно слово? — спросил Александр. И ему разрешили вступить в разговор.

— Я хочу задать только один вопрос. Раз мистер Брайан был с друзьями в баре и не мог условно убить сына Кристиана Беккера, то почему на пистолете, из которого был совершён выстрел, были его отпечатки?

В эту минуту в разговор встрял другой адвокат.

— Незадолго до этого несчастного события у мистера Оуэна украли его фамильный пистолет. И так как он ему принадлежал, это очевидно. Видимо, украл как раз тот описываемый парень…

…— Итак, свидетелей больше нет, суд выслушал все заявления и вынес решение. Вердикт этого заседания таков: господин Брайан Оуэн не виновен. Дело закрыто.

— Как это — дело закрыто?! Как не виновен?! Вы, что ли, не видите? Он улыбается! У-лы-ба-ет-ся! В то время, как его обвиняют в убийстве! Разве нормальный человек будет себя так вести, когда у людей горе?!

Беккер встал и вышел из зала еще до того, как его адвокат успел договорить фразу. Он не мог сдержать эмоций и слушать всё, что было в суде дальше. Он не мог поверить, что Оуэна сочтут не виновным. Что примут за другого. Не мог поверить, что проиграл суд. Что эти выродки победили. Женщина, с которой Кристиан общался, и которая всё время поддерживала его, утешала, сейчас вдруг стала говорить, что обозналась.

Суд закончился. Беккер стоял на улице и видел, как братья спокойно садятся в машину и уезжают прочь. Виновный так и не получил наказания, а лишь посеял сомнения у всех остальных.

Как позже выяснилось, судья покинул страну. Уехал с большими деньгами и сменил имя. Всё было подстроено и куплено. Тогда профессор уже не сожалел о проигранном суде, а упорно начал заниматься юриспруденцией и судебными исками. Сына он уже не вернёт, но хотя бы ублюдки точно будут получать по заслугам…»

Смеркалось. В ушах от ора толпы стоял гул. Вдалеке до сих пор кто-то стрелял. Доносились чьи-то визги и плач. Подняв голову, Беккер увидел, что на него все вокруг смотрят не так, как раньше. Даже те, кто не так давно выкрикивал вместе с ним лозунги протеста. Вернувшись глазами к виновникам, он заметил, как Мия с Патриком пытались что-то сделать, сидя на земле. Дальше он заметил следы крови. Вдруг заплаканная Мия повернулась, и их взгляды встретились. В её глазах были боль, страдание и такая ненависть, какую профессор к себе еще никогда не испытывал. Сделав несколько шагов в сторону, Бек увидел миссис Хиггинс, лежавшую без каких-либо признаков жизни. Пуля попала в лёгкое, и женщина задохнулась буквально за минуту. Осознав, что наделал, Кристиан не мог выговорить и слова, замер и не мог пошелохнуться. И никто не понимал, что происходит. Пистолет в его руках будто стал становиться всё тяжелее и тяжелее. В какой-то момент он уже не смог сопротивляться и выронил его из рук.

— Бегите, спасайтесь! — кричал кто-то со стороны.

Началась паника. Все кинулись врассыпную. Но большинство по-прежнему не понимало, от чего их пытаются уберечь, и от кого бежать.

Мия сидела над телом миссис Хиггинс. Она не могла ещё до конца осознать произошедшее и прошептала от недостатка кислорода:

— Мы только пытались убежать, от той суеты.

— Успокойся, милая, дыши. Дыши через нос.

Патрик сидел рядом и пытался её утешить, отвлечь каким-либо образом. Он не показывал настоящих эмоций, терпел до последнего, чтобы помочь Мие. Парень встал, кинул взгляд на убийцу, но как только собрался рвануть и придушить ублюдка, тот кинулся бежать прочь из лагеря.

— Прекрати! Стооой! — взмолилась Мия.

— А? Что такое?

— Что происходит? — спросила девушка, осматриваясь вокруг.

— Не знаю, я сейчас. Останься пока здесь.

Наступила ночь. Кругом бегали люди — кто-то сам с ранами на теле, кто-то тащил раненого. С трудом можно было разобрать их лица. «Революция? Неужели, они подняли мятеж?» — думал в суматохе Патрик. Вдалеке он смог разглядеть мужчин с оружием — они были разного возраста, но все в одинаковой форме, чем-то напоминающей армейскую. Один достал какую-то бутылку и кинул в темноту. Произошёл взрыв и место вспыхнуло. Другие последовали его примеру, и лагерь потихоньку стало окутывать огнём. Часть этих армейцев куда-то всё время стреляли. Патрик никак не мог понять — они устраняют повстанцев? Таким способом? Можно же просто обсудить всё. В камеру посадить, в крайнем случае, но не так… Подойдя ближе, вопрос иссяк, когда Патрик увидел, как какое-то существо накинулось на человека с пистолетом и начало его поедать живьём. «Что за…», — высказался он и бросился бежать обратно к подруге.

На уме у Патрика было только одно — спастись. Отчасти он понял, куда пропал муж той женщины на площади. Видимо, он и выпустил этих тварей. «Вирус?» — подумал Патрик.

— Вставай, быстрее! — кричал Патрик издалека.

— Что? Почему всё горит? Что происходит? — растеряно твердила Мия.

— Некогда объяснять, вставай! — подбежав, он стал помогать девушке подняться.

— Подожди, а как же миссис Хиггинс? Нам надо её похоронить.

— Я пока отнесу ее в палатку, и сделаем это позже, хорошо? А то хоронить будут нас, — Патрик схватил Мию за руку.

— Как это понимать?

— Позже объясню, Мий, позже!

Недосказанность заставляла её только больше переживать. Патрик это понимал, но знал, что правда только всё усложнит. Сквозь толпу, вдвоем они пробирались от дома к дому. Он никак не мог сообразить, что делать. В голове была дикая смесь событий: Беккер, мама Мэва, любимая девушка и… та тварь. Что это было? Это было очень мерзко. Нескольких секунд хватило, чтобы это понять. Вокруг пылало всё ярче и ярче. Улицы превращалась в жаровню. Прикрыв лица, пара устремилась дальше. Патрик выискивал идеальное место, по пути осматривая каждый угол лагеря. Не только для того, чтобы переждать хаос, но и для выслеживания одной из новых опасностей.

— Куда ты меня тащишь? Стоп, остановись!

— Тише, нам надо где-то укрыться, спрятаться.

— Что происходит?!

Пересилив себя, он всё-таки решил рассказать всё, дабы её вразумить.

— Ладно, ты только не волнуйся. Я что-то видел. Оно напоминало… животное, я не разглядел точно. Либо волка, либо собаку из амбара, но очень разъярённое. Оно сожрало человека у меня на глазах.

— Что?! Вол-ки? От…откуда?

— Идём, нельзя стоять.

«Надо придумать, куда бы спрятаться, где нас сложно будет достать. Думай голова, думай», — размышлял Патрик по ходу дела.

Несмотря на позднее время, некоторые участки лагеря освещало пламя, и можно было что-то Сквозь крики и вопли людей стал слышен лай. «Так всё-таки это собаки? С бешенством, что ли?»

— А как же Эль? Ты его видел?

— Нет, к сожалению. Надеюсь, он где-то затаился. Нет времени сейчас его искать. Надо уберечь нас самих.

«Надо найти целый дом, или это может быть опасно? О, точно, знаю, куда нам надо», — закончив размышления, Патрик повёл Мию дальше.

— Стой, смотри! — шёпотом сказала девушка.

Впереди, буквально, в десяти метрах стояла псина. У неё был алый оскал. С громадных клыков стекала кровь, рядом лежало истерзанное тело. Массивные лапы твёрдо стояли на асфальте. Не особо разбираясь в породах, Патрик бы назвал ее обычной овчаркой. Только вот окрас животного был уже не тот — грязно-бурый, почти чёрный. Собака выглядела неухоженной. Шерсть слиплась от грязи и засохшей крови.

Пара мгновенно пригнулась. Они надеялись не увидеть вновь жестокую сцену. Скрывшись за автомобилем, медленно передвигались в противоположную от собаки сторону. Оглядываясь, они видели, как одна за другой твари гонялись за очередной жертвой. Несчастные парни, девушки, дети, старики. Кто-то защищался, как мог, пытался дать отпор зверю. Самое обидное было, что каждый был сам за себя, каждый прикрывал свою шкуру. И Патрик не мог рисковать, не хотел выдать себя и свою девушку.

Мия была относительно спокойна, и в какой-то момент она спросила:

— Как нам быть?

— Мы вернёмся обратно в заключение.

— Опять в камеру? Ты шутишь!

— Там они нас точно не тронут.

Только придумав идеальный план, казалось, что всё идёт хорошо. Но сзади послышалось шипение, и звук стремглав стал приближался к паре. Обернувшись, Патрик увидел готового накинуться на него обезумевшего кота. В попытке вонзить когти в лицо парня, Патрик сумел схватить взъерошенного хищника в руки и перекинуть вперёд, за машину. На кота тут же накинулась собака. Теперь пришлось стремглав рвануть к ратуше. Началась погоня, под ногами мешались трупы, которые приходилось то перепрыгивать, то оббегать. За парой гналась пара псов. «Возможно, они тоже знакомы, это бы было романтично. Что я несу?» — подумал Патрик. — «Кажется, кто-то через-чур решил отвлечься от происходящего». Держась за руки, парень и девушка бежали изо всех сил, преодолевая преграды, их переполнял адреналин, но в одночасье везение прекратилось. От огня перед ними начало падать одно из деревьев. Для кого-то целая жизнь пронеслась перед глазами, а вот для глаза это был миг. Патрик оттолкнул девушку, и та упала. А самого толща ударила, повалила на землю и придавила ногу. Он закричал от боли. Мия вскочила и быстро подошла к парню.

— Беги, ратуша уже видна!

— Нет, я тебя так не брошу!

Твари подоспевали, и вот уже одна из них начала перепрыгивать через дерево, дабы накинутся на Мию, как произошёл выстрел, и пса откинуло в сторону. Затем послышался щелчок и ещё выстрел, сразивший второго зверя. После всего к паре приблизился мужчина, послышался знакомый голос — это был Фишер.

— Спасибо, генерал, большое спасибо, — с одышкой проговорила Мия.

— Это плевое дело. Не нужно благодарности, леди.

— Здравствуйте, сэр. Поможете?

Положив дробовик, Фишер немного приподнял ствол дерева, и парень вылез. Мия сразу же обняла Патрика.

— Ещё раз спасибо, — сказали они оба.

Но тут на генерала наскочила ещё одна тварина.

— Дробовик! — закричал тот, пытаясь всячески оттолкнуть собаку, но она вцепилась ему прямо в руку.

Патрик взял пушку и наставил на псину.

— Чего ты ждёшь? Стреляй! — кричала Мия.

— Я боюсь, может его задеть!

Послышался очень тихий голос генерала, сквозь страдания:

— Убей эту мразь!

И Патрик выстрелил. Фишер остался лежать, не шевелясь. Оторвав от него тушу, парень увидел кровавое месиво, генерал был мёртв. Дробь всё же его добила окончательно.

На выстрелы прибежали новые псы. Мия кричала:

— Давай, стреляй!

Патрик нажал на курок, но выстрела не произошло, и, схватив Мию, в очередной раз пара кинулась бежать.

— Куу-да? — запинаясь, твердила Мия.

— Давай на лестницу, быстрее! — гнал Мию Патрик.

Этаж за этажом… Сзади были слышны свирепые звуки ни на секунду не прекращающегося лая.

— Не оборачивайся! — твердил парень.

Забежав на последний этаж, ребята устремились к ближайшей камере. Дверь открывалась на себя, и это вызывало проблему. Камеры были просто прикрыты. Отворив дверь, пара забежала внутрь. Как только Патрик потянулся закрыть дверь, псы накинулись на неё всем весом и захлопнули щеколду.

Твари вопили и пытались ворваться, безрезультатно бились лапами о решётку. Молодые люди, наконец, смогли отдышаться и сели на кровать. Мия легла на колени Патрика и с грустным лицом сказала:

— Думаешь, это конец?

— Нет, ты чего! — воскликнул он. — Не отчаивайся, мы что-нибудь придумаем, придумаем… — говорил он, тихо поглаживая волосы девушки.

В глубине души он понимал, что пути отсюда им нет, и остается лишь ждать.

— Думаю, помощь близко. Кто-нибудь придёт, — продолжал Патрик и запрокинул голову назад.