Глава 7. Служба генетического контроля.

В который раз Василий Конин воспалёнными от бессонницы глазами пытливо взглянул на хронометр:

— Что они так долго делают на Компьютере? — сотряс воздух риторическим вопросом капитан "Молнии" и тяжело оперся о край пульта управления, опустив в ладони задумчиво голову.

Розу Блюм, на удивление, подобное однообразие не раздражало, ибо от этой сцены веяло не жалостливой беспомощностью, а мающейся в неведении силой. Майор вновь почувствовала к капитану прилив симпатии и восхищения. На её взгляд, Кониным нельзя было не восхищаться. Обладая силой медведя, на вид — грузный, в действительности, в движениях — лёгкий до грациозности, он являлся одним из лучших представителей человеческого генофонда. Самые сложные задачи СГК Конин решал безукоризненно. Квадратный подбородок немного портил его лицо, но в сочетании со стальными глазами подчёркивал твёрдость характера капитана.

Правда, на вкус Блюм, Конину не хватало здоровой доли жестокости. Только в этом он проигрывал в ее глазах Крэйтону — незаменимому в непопулярных, но неизбежных акциях СГК человеку и её заместителю. Разумную жестокость Блюм воспринимала как естественную сторону человеческой жизни. Майор ненавидела всех слюнтявых интеллектуалов, беспрерывно спорящих на своих конференциях, в своих безопасных, уютных до слащавости кабинетах о благе человечества, тогда как необходимо было действовать, дабы возлюбленное ими человечество не исчезло с арены Вселенной. Главное же действие — отделять зёрна от плевел — просто, невозможно без жестокости.

— Этих бы интеллектуалов определить в санитарную службу, — со злостью подумала Блюм. — Как, в большинстве своем, невинным людям, считающим себя, довольно часто, героями, благодетелями человечества, объяснять без ожесточения, что они уже не люди? Как будущей матери без ожесточения объявлять, что она не имеет права на своего долгожданного ребёнка? Как без жестокости убивать закоренелых бунтовщиков-мутантов?.. Средневековый кинжал милосердия всё равно остаётся кинжалом, как его ни назови...

— Попробуем догадаться сами, Вася, что происходит с ошанами на Компьютере? — предложила Блюм.

Конин иронично взглянул на командира спецкоманды. Не смотря на её внешнюю привлекательность, он редко воспринимал Блюм, как женщину. И не мудрено. Абсолютно спокойная, уравновешенная, расчётливая даже в мелочах — она больше напоминала ходячую статую в чёрном, зловещем мундире или андроида, чем живого человека.

— Попробуй, Роза, а я послушаю.

— Последнее сообщение от нашего агента мы получили шесть часов назад. Агент доложил о дозаправке "Ворона", погрузке на корабль контейнеров с неизвестным содержимым, и появлении чокнутого компьютерианца, который бластером выжег все внутренности звездолёта. Надо полагать, что этот компьютерианец — террорист.

Захватив корабль с людьми, он выдвинул перед Координатором какие-то требования...

— Не сходится, Роза. Если компьютерианец — местный террорист, то для чего ему лететь на Компьютер? Чтобы облегчить собственную поимку? Почему Координатор открыл по "Ворону" огонь? Испугался диверсии больше, чем дипломатического скандала?

— Хорошо… Тогда предположим, что это инсценировка для нас с целью демонстрации непричастности Координатора к похищению земного звездолёта с людьми. Тогда предполагаемая контрабанда в трюмах "Ворона" не сможет быть приписана официальным властям.

— Опять неувязочка. Предполагаемый террорист-контрабандист, по логике должен бежать от Компьютера, а не лететь на планету. Кроме того, у Координатора нет приборов, способных обнаружить наше присутствие. Нас от него скрывают защитные экраны новейшей модификации!

— А в момент реверсии из эфира?

— Схлопывание эфира от нашего корабля легко можно было принять за вторичную волну от "Ворона"!

— Но на "Вороне"' нас могли засечь?

Конин усмехнулся:

— Здесь я немного ошибся. На "Вороне" не только могли засечь нас — они почувствовали физически наше присутствие. Их должно было изрядно тряхнуть.

— Вот видишь, Вася, — торжествующе заключила Блюм. — Кто-то из людей проговорился компьютерианцам о нашем корабле, и они тут же решили застраховать себя от неприятностей: груз не государственный, а наш-де злоумышленники сбросили на планету.

Конин надолго задумался. Потом возразил:

— Но ракетная атака, по всей видимости, была настоящей… И на планете не всё понятно. Вспышки бластеров свидетельствовали о серьёзном бое вокруг приземлившегося звездолёта ошан.

— Но ведь для нас, Вася, нужно очень постараться, чтобы все выглядело натурально!.. А, может быть, Координатор по ходу действия задуманной им пьесы решил заодно и захватить "Ворона"? Земной корабль для компьютерианцев сам по себе представляет трофей огромной важности: космические технологии, новейшая информация о населённых планетах и путях к ним… Да мало ли? Координатор рвётся в космос. Упустить такой шанс для него было бы глупостью. А мы свой шанс, кажется, упустили… Если бы мы взяли всю команду "Ворона" на Утином Носе! — сожалея, вздохнула Блюм. — Повозились бы с компьютером, вскрыли бы его… Довольно часто удаётся взломать защиту без автоматического стирания памяти… В крайнем случае, принудительное мозгосканирование экипажа.

— А вдруг они ничего не знают?

— Не верю. Ян Косман, забирая половину команды, не мог не поделиться с друзьями своими бредовыми идеями. Он, наверняка, агитировал, аргументировал...

— Но это было до его полёта в запретный для частных звездолетов Мёртвый пояс. Таким образом, если мы выпотрошим мозги этих ошан, то, в лучшем случае, узнаем лишь начальные координаты авантюрной экспедиции, Роза.

— Мы перехватили сообщение Яна Космана экипажу "Ворона". Для нас оно бессмысленно, но для Драма… Скажи правду, Вася, ты хочешь спасти своего друга?

Широкое добродушное лицо капитана перекосила гримаса застарелой душевной боли:

— Сколько тебе раз повторять, он мне не друг… Я знал его всего три месяца… А в конце знакомства понял, что не знал его совершенно! Просто я тебе хотел напомнить, что полёт Яна Космана и компании в Мёртвом поясе продолжался субъективный год. Учитывая технические характеристики "Лебедя" — корабля Космана — эта экспедиция могла посетить семь платарных систем. Чистого хода "Лебедя" хватило бы на триста-четыреста светолет. Где гарантия, что нам удастся вычислить его маршрут?

А у Келвина Драма — доскональное знание мышления друга плюс интуиция, которую не снимет, никакое мозгосканирование… Мозгосканирование, вообще, годится только для того, чтобы проверить уже известную или предполагаемую информацию!.. И ещё, если ты помнишь, то в Мертвый пояс полетело тринадцать человек на современном, пусть, и торговом звездолёте. Вернулось же трое. Из этих троих, по твоим словам, один умер от странного скоротечного рака, другой, кстати, тоже инфицированный, сошёл с ума на Гекате и выбросился из окна седьмого этажа. Остался третий — Ян Косман. Но и он исчез в бескрайних джунглях планеты мутантов.

Теперь скажи, много ли найдётся смельчаков из СГК, которые согласились бы пойти по следам этой экспедиции, практически вслепую, не имея в качестве подопытного материала "Ворона"?

Глаза Блюм сузились до маленьких щёлочек:

— Я пойду… То, о чём рассказывал сумасшедший Поуп, который, кстати, не выбросился из окна, а был убит лично мной, представляет угрозу для всего человечества...

Конин молча проглотил показной фанатизм Блюм и спросил о главном:

— Угрозу для человечества? Ты об античеловеке?

Роза презрительно фыркнула:

— Античеловек не более, чем миф. Я говорю о флогенезе — новом виде рака, распространяющимся также легко, как космическая лихорадка. Я сама видела тело поражённого раком Саливана — сплошной распад и отторжение тканей… Организм, ведущий тотальное уничтожение самого себя: гниющие, отваливающиеся куски мяса, повсеместный тромбоз и кровоизлияния. Болеанализатор зашкаливало. Никакие наркотики не помогали. Даже невозможно было без опасности для жизни ввести несчастного в состояние наркоза...

Блюм замолчала, вспоминая, потом улыбнулась:

— Наверное, оно и к лучшему. Я от Саливана узнала больше, чем от Поупа. Стоило только ему пообещать роузслип из Альсании, и он говорил, не останавливаясь, два часа… Бедняга не знал, что мы ему вводили этот наркотик еще за неделю до его откровений. Причём безрезультатно.

Конин с ужасом посмотрел на Блюм:

— Боже! И это чудовище хотело, чтобы я с ней переспал! — мелькнула, поразившая его не хуже молнии, мысль. Но вслух он ровным голосом задал следующий вопрос:

— Что же рассказал перед смертью Саливан?

— А-а, — пренебрежительно махнула рукой Блюм. — Что может рассказать дилетант, вышедший в первый раз в глубокий космос? К тому же, электронщик по профессии?.. Всякую ерунду, не имеющую отношения к маршруту корабля. Единственное, действительно, ценное, что удалось извлечь из его сумбурного рассказа — некоторые подробности высадок на планеты Мёртвого пояса, да зловещую повесть об эпидемии флогенеза, поразившей экипаж.

Вирус попал на корабль благодаря десанту из трёх человек, посланному Косманом к планете двойной звезды. Высадившиеся на разведочном боте ошане заинтересовались остатками высокоразвитой цивилизации. В руинах, механизмах, уцелевших спустя три миллиона лет после страшной болезни, уничтожившей целую расу, было нечто необычное, оригинальное, завораживающее. Талантливому лингвотехнику — Надежде Рэндом — быстро удалось найти ключ к бытовому языку вымершей расы альтонов.

Поразительным оказался, прежде всего, возраст этой цивилизации. Она в космической эре просуществовала двести тысяч лет — на сто пятьдесят тысяч лет меньше расы-долгожительницы — вериэгов. Но уровень культуру альтонов был несравним с уровнем культуры вериэгов. Вериэги, видимо, направили всю энергию на расширение своего жизненного пространства путём бесконечного захвата, скорее всего, мирным путём различных планет. Альтоны же пошли путём интенсификации своей культуры — своеобразный эквивалент развития легендарных соуби. По утверждению Саливана, каждый квадратный метр планеты содержал в себе одухотворённую индивидуальность.

— Как это? — не понял Конин.

— Если б я знала! — поморщилась Блюм. — Во всём, кроме электроники, Саливан — настоящий болван… Впрочем, по отзывам учителя Саливана, и в электронике этот тип не блистал...

— Как же он попал в экспедицию? — удивился Конин.

— Я так предполагаю, что отбор людей в экспедицию вёлся тайно и в торопях… Отбирали не таланты, а тех, кого лично знали, и кто был под рукой. Саливан приходился двоюродным братом Надежде Рэндом.

Конин кончиками пальцев помассировал виски, припоминая:

— Лингвотехнику?

— Да, техничке… Так, вот, трое десантников пробыли на планете около месяца. Заражение флогенезом произошло, скорее всего, во время посадки вследствие разгерметизации корпуса шаттла… Я так понимаю, отчасти, длинный срок пребывания десантников на Альте диктовался необходимостью условного карантина. Посчитав месяц достаточным сроком изоляции от остального экипажа, десантники вернулись с наиболее интересными находками на корабль.

Следующая планета жёлтого карлика оказалась сущим адом, хотя из космоса она выглядела очередным мирным кладбищем разумной жизни… Из тех же трёх десантников на корабль вернулись двое, причём, один — в коме, с черепно-мозговой травмой. Уцелевший десантник в исступлении требовал немедленно покинуть Мёртвый пояс, называя планету под кораблём планетой призраков-живоглотов. Ничего от него не добившись, Ян Косман отправил десантника в лазарет к Поупу, а сам собрал оставшихся в живых членов экипажа. Их было девять — двое лежали в лазарете, один пропал без вести на планете живоглотов, другой ещё ранее, в самом начале экспедиции погиб на рядовой планете Мёртвого пояса. Ян Косман полагал, что одна из безвестных цивилизаций использовала её в опытах по селекции наиболее приспособленных форм жизни, завезённых туда со всех концов Галактики.

На повестке собрания стоял единственный вопрос: цель экспедиции — нахождение цивилизации антилюдей — превратилась в нереальную мечту. Анагизона хватало лишь на один поисковый прыжок. Экипажу предстояло решить, что делать — вернуться в космическую Ойкумену, отложив подготовку новой экспедиции на неопределённое время из-за финансовых трудностей (выбрасывать на рынок скопом найденные в Мёртвом поясе ценности было рискованно, так как привлекло бы к "Лебедю" внимание СГК), или, рискнув, вернуться к планете альтонов.

Частично действующие механизмы неведомой цивилизации, удивительные технологии — всё подавало надежду на возможность выработки анигизона прямо на экзотической планете. Рэндом тут же сослалась на расшифрованные ею тексты альтонов, в которых рассказывалось о путешествиях между звёздами, показала схематические чертежи кораблей, запечатленные в одном из видеокристаллов, а потом нашла на стереофото планеты альтонов предметы аналогичных форм.

Инженер по обслуживанию расплющивателя, кажется, Стром, рассмотрев рисунки кораблей, выразил сомнение в том, что подобные конструкции вообще способны летать. В ответ Надежда Рэндом показала снимки планеты живоглотов, вокруг которой продолжал кружить их звездолёт. На двух из них довольно явственно виднелись сооружения, подобные кораблям альтонов, хотя и с более безумной, с точки зрения землян, для космических кораблей формой.

Лингвотехник напомнила содержание эфирных разговоров с десантниками до того, как вечером с ними оборвалась связь — по остаткам архитектуры вымершая цивилизация явно испытывала влияние альтонов. Война, разразившаяся в конце истории разумных аборигенов, не смогла стереть с поверхности планеты живоглотов непонятные системы "зеркал", неизвестные нигде более, как в цивилизации альтонов.

Тогда Стром сдержанно согласился на поиск кораблей живоглотов, но высказался в категоричной форме, что поскольку собранных в Мёртвом поясе сокровищ ему вполне достаточно для безбедной жизни, то он собой рисковать не собирается.

В повторный десант вызвались Надежда Рэндом, ее брат Саливан и второй пилот Шен Лян. Возглавить десант собирался Ян Косман.

Планету предварительно исследовали всеми мыслимыми средствами. В ней не нашли, ничего необычного, кроме… Впрочем, это "кроме" так шокировало Строма, что он переменил своё решение. Ян Косман остался на корабле.

— Ты знаешь, что это было? — быстро спросил Конин.

— Странный электромагнитный спектр… Саливан вспомнил, что Стром беспрерывно бубнил что-то о m-мезонах — элементарных частицах, лишенных смысла существования во Вселенной...

— Спектр разложения m-мезонов? Откуда они на планете?

— Невероятно?

— Да. Может быть, на планете живоглотов находится ключ к неизвестной нам ядерной энергетике?

— Не знаю… Но об этом, наверное, подумал и Стром.

— Хотя, вполне вероятно, что мезонное излучение следы ядерной войны?

— Даже о ядерной войне трудно судить спустя три миллиона лет...

— Ах, да! Я забыл...

— Конечно, датировка очень приблизительна… По крайней мере, если и велись на планете ядерные войны, то у армий были ракеты с весьма специфической начинкой… Кроме того, странный электромагнитный фон до сих пор продвигается по планете вслед за закатом солнца. Пик интенсивности аномального излучения всегда соответствовал полосе вечерних сумерек.

— Наверное, излучение послужило причиной прервавшейся связи корабля с первыми десантниками...

— Василий, — укоризненно покачала головой Блюм. — Ты невыносим. Тебя всегда интересуют какие-то мелочи...

— Я хочу представить наиболее полно обстановку, в которой очутились ошане.

— Рассказывать дальше?

— Конечно!

— Не буду, — злорадно ухмыльнулась Блюм, чем-то напоминая акулу. Конин опешил:

— Это что — профессиональный садизм?

— Нет. Информация засекречена. Тебе разве не сообщили об этом в штабе ВКС?

— В штабе военно-космических сил адмирал Хосе Бланки сказал, что подробности нашей миссии я узнаю на "Молнии" от тебя, — Конин вспомнил свою короткую встречу с адмиралом, когда тот нервно осведомился, работал ли капитан раньше с майором Блюм и как он, вообще, относится к СГК? Теперь Конин начал понимать тон адмирала.

— Время для сообщения тебе подробностей еще не наступило.

— Подожди. Как же я буду вести корабль, не зная, какие опасности подстерегают нас в Мёртвом поясе?

— Во-первых, мы до Мёртвого пояса ещё не долетели. Во-вторых, об опасностях в космосе Саливан не упоминал, а опасности на планетах — забота спецгруппы. Тебе достаточно знать, что латентный период флогенеза — два-три месяца. Совет санитарной службы постановил, что после нахождения планет альтонов и живоглотов "Ворона" с экипажем необходимо уничтожить. Мы же должны провести свой звездолёт при выходе из Мёртвого пояса по краю фотосферы звезды и второй раз — при входе в Ойкумену. Потом нам предстоит болтаться среди звёзд в течение полугода и лишь после этого при благополучных анализах на отсутствие вируса флогенеза в организмах людей, мы получим право на проведение обычного карантина в обычной космической станции над Гекатой...

— Почему Геката?

— Потому что именно там наиболее надёжная и наиболее оснащённая санитарная служба.

— Но Геката — самое ужасное место для нормального человека!

— Самое ужасное место я тебе укажу сама, если флогенез проберётся внутрь корабля...

— И каково оно?

Лицо Блюм окаменело:

— Жур — столица Империи корнукраков.

— А если вирус не подействует на ракообразных?

— Я забыла тебе сказать… На планете альтонов не осталось ни единой твари, чья нервная ткань была бы сложнее нервной ткани рыб.

В рубке раздался мелодичный сигнал внешней связи...

— Ага! Наш агент! — обрадовалась Блюм.