Глава 6. Имперский отряд.

— Достаточно лирики, — не выдержал Келвин, — а то сейчас заплачу. Скажи кратко: в чём суть твоей сказки?

— Разве непонятно? — хмыкнул Пьер. — Чокнутый программист разочаровался в компьютерах и запоздало вернулся в реальность. А нормальная девушка, разочаровавшись в реальности, сбежала в виртуальный мир. Отсюда — трагедия.

— По-моему, она чувствовала себя в компьютере вполне комфортно, — Келвин вопросительно посмотрел на Сказочника.

— Значит, эта легенда ещё не имеет конца, — развёл руками Пьер.

— Что скажешь, Сказочник?

— Я, вообще-то, изложил вам эту легенду для того, чтобы вы нашли в ней нечто, способное помочь нам в борьбе с компьютаврами, — мстительно напомнил ошанам психолог. — Моё резюме по этому поводу таково: первый исин появился, когда компьютер Кэлша — Точини вошёл в прямой контакт с мозгом Арины Каневой. Учёные не решились разобрать компьютер отчасти из этических норм, признав Компи личностью, отчасти боясь не найти разгадки этого чуда и потерять единственный действующий экземпляр. Доступное диагностирование параметров Компи подтвердило его утверждение, что не существует определённой электронной матрицы мозга Каневой. Она — чистый дух Компи.

В полутьме послышался скрежет металла о металл.

— А-а! Вот и зашевелился наш абориген, — обрадовался Келвин. — Ну что, ЭХ? Хочешь что-нибудь добавить?

Компьютерианец, и в самом деле, неожиданно вскочил на ноги, возбуждённо выписывая усами-контактёрами немыслимые траектории. Удивительно то, что усы выскакивали у исина из самых разнообразных мест. Слова Келвина заставили ЭХа замереть. Нет. Он вовсе не жаждал делиться с землянами мелькнувшей у него догадкой. Но и казаться полностью закрытым не входило в его планы… Надо было что-то срочно придумать… Впрочем, и слишком напрягать воображение ему не пришлось.

— Видите ли, — сообщил он. — Я теперь понял, почему я иногда слышу внутри себя человеческий голос… Ведь, наверное, все мы, компьютерианцы, созданы дуалистическим способом?

— Можно сказать и так, — согласился Сказочник. — А тебе слышится мужской или женский, голос?

— Я не знаю, в чём их отличия, — ответил исин.

— Ну, да ладно, — махнул рукой Сказочник. — Вернёмся к моей истории. Итак, даже сам Компи не смог расшифровать загадку человека разумного. Поэтому он скопировал, перенёс индуцированием электромагнитную ауру мозга Каневой на свои электронные сети… Составить математические модели ауры человеческого мозга до сих пор не смог никто. Учёные пробовали использовать подсказанный им Комли процесс индуцирования с целью сохранения личностей великих людей в электронных машинах обычного исполнения. Из этого ничего не вышло — разумы в таких компьютерах просто сходили с ума.

Человеческий интеллект не может жить в машинах… В машинах может жить только искусственный интеллект, одухотворенный человеческим разумом, искусственный интеллект, в котором растворен человеческий разум, что, естественно, для крайне индивидуализированного разума великих людей неприемлемо…

Впрочем, и сам синтез человеческого разума с машинным даже при соблюдении всех условий редко был удачным. Кстати, Пьеру, любящему законченность, сообщаю, что в одном из таких экспериментов погиб Дик Кэлш, вознамерившийся добраться до любимой любыми путями...

Из ста опытов успешными были два. Второго исина учёные таки разобрали, чтобы отыскать причины успеха. Но нельзя понять работу мёртвого исина, как нельзя понять и работу мёртвого человеческого разума.

Исин-3 погиб в войне с корнукраками. Остался только Компи. Однако опыты не прошли всё же даром. Во-первых, было выяснено, что только исины первого поколения могут индуцировать свои интеллекты киберам-"пчёлкам" последующих поколений. Сами киберы ничуть не уступающие по интеллекту исинам первородного индуцирования, не могут индуцировать свои интеллекты новым поколениям.

— Подожди, — прервал Сказочника Келвин. — Я так понял, что если мы уничтожим Компи… Координатора, род компьютавров прекратится? Они постепенно вымрут?

— В общем — да, если они или другие разумные существа, вроде нас, не синтезируют очередного Компи.

— Кэп! Даже если мы уничтожим Компи, остатки цивилизации исинов будут существовать столетия, — возразил Пьер. — За это время они способны натворить бесчисленное множество бед!

— Да, это — не выход, — согласился Келвин. — Но, пожалуй, всё равно, уничтожение Координатора — наша первейшая задача. Координатор управляет всей планетой. Без него, как и без основной базы информации, которую он хранит в себе, на планете произойдёт хаос. Как только компьютерианцы осознают, что они не имеют возможности размножаться, начнётся всеобщая паника и общество киберов основательно деградирует… По крайней мере, компьютерианцам будет не до заключения союзов с Империей корнукраков!

— А может наоборот? Может, компьютавры объявят людям джихад? Корабли Империи с командами киберов на борту — это страшная сила...

— Но что-то мы должны предпринять! — досадливо отмахнулся от Сказочника Келвин. — Компьютерный вирус? Взрыв источников энергоснабжения? Всё это нереально! Даже цель вывести из строя Координатора для нас уже сверхзадача!..

У ЭХ-16 от таких рассуждений без жидкого гелия стыли мысли. Куда девалась его толерантность? Он вновь с необычайной ясностью почувствовал, что его окружает враждебная разумная биомасса. Компьютерианец старался не напоминать о себе, надеясь донести о планах людей Координатору.

— По-моему, Келвин, ты всё слишком быстро принимаешь к сердцу… Непозволительная роскошь! — вступил в разговор Пьер. — В нашем положении самое разумное — найти Стенка и отправиться восвояси.

— Думаешь, Стенка здесь найти легче, чем Координатора?

— Кстати, — вмешался Сказочник. — Насчёт уязвимой пяты Координатора… Я не досказал вам, что вторым важным открытием для человечества явилось открытие довольно элементарного способа уничтожения компьютавров… Дело в том, что наложенные биотоки мозга живого человека на токи мышления исина не подчиняются полностью содержанию мышления компьютерианца. В этом — их сильная сторона, так как взаимодействуя на равных с токами мышления исина, они, тем самым, делают мышление незамкнутым, стремящимся выйти за пределы канонических логик. Но в этом — и их слабость. Вспомните. Глаза у человека — окна, из которых выглядывает наружу непосредственно сам мозг… Да и другие органы чувств — тоже части мозга… Так же и у компьютерианца… Но не органическое, а дуалистическое единство высшей информационной системы таит в себе опасность засорения мышления!

Учёными было найдено, что компьютерианцы не умеют распознавать принадлежность биотоков. Другими словами, внешний, промодулированный под биотоки компьютерианца сильный электромагнитный сигнал может легко разрушить нормальное функционирование кристаллического мозга. Кибер, просто, сгорит. Именно данное открытие позволило в своё время поставить исинам ультиматум и изолировать их на этой планете, так как предусмотрительные люди понатыкали мощные излучатели везде, где только были источники энергии...

Теперь, как казалось, ЭХ-16-му, он понял всё до конца — Координатор не смирился с поражением. Он с самого начала заселения Компьютера жаждал реванша и готовился к войне с людьми. Только для войны на равных Координатору нужно было защитить себя, что для любого исина означало одно — поставить под собственный контроль возмущающие мышление биотоки.

Наверное, с этой целью ЭХ-9 и смонтировал экранированный куб… Но тогда приказ, РИ-10 отсоединить узел контроля являлся…

— Являлся признанием неэффективности данного конкретного типа контроля, — торопливо отогнал от себя другую, очень дерзкую мысль энцефалохран. — Конечно. Так как не зря мне РИ-10 дал задание устранить помехи, которые, видимо, регенерировал неудачный узел контроля.

Отсутствие чёткой состыковки фактов лишало ЭХ-16 покоя. Его начало лихорадить частыми пробоями электричества. Оставаться в бездействии ЭХу не хватило выдержки. Но и составить сколько-нибудь эффективный план было невозможно. И он ждал, стараясь при этом незаметно для людей ослабить усиками-контактёрами сковывающие его путы. А люди оживлённо переговаривались между собой, перебирая варианты уничтожения Координатора. Сказочник, пару раз дружески хлопнув ЭХ-16 ладонью по корпусу, пытался вновь расшевелить его на предмет последних усовершенствований в схеме киберов, но компьютерианец лишь иронично сказал:

— Подумайте сами, что вы мне предлагаете. Помочь найти вам наиболее удобный способ уничтожить меня...

— Не в тебе дело, — сообразив, что они все сморозили глупость, столь легкомысленно забыв о принадлежности ЭХ-16 к враждебному лагерю, Сказочник попытался исправить положение. — Мы имеем претензии только к Координатору...

— А потому готовы соорудить энцефалограф с усилителем и передатчиком, чтобы не задумываясь, своими электромагнитными импульсами покосить несчётное количество компьютерианцев… Мне ни к чему ваши заверения в том, что оставшимся в живых вы принесёте самые искренние сожаления о происшедшем...

Землян будто ожгли искры укора. Вращаясь среди инопланетян, они были очень чувствительны к вопросу о равенстве и справедливости.

— Прости, — земное воспитание в Пьере оказалось сильнее, чем у остальных ошан. — Но мы не имеем права оставаться в стороне, когда Координатор сговаривается с корнукраками о том, как сподручней уничтожить Землю.

— Вы бы не были столь категоричны, если б для спасения Земли вам предстояло уничтожить миллионы людей, живущих, допустим, на Арате… А что исины? Курьёз истории.

— Ты не прав, — встрял в монолог компьютерианца Сказочник, но ЭХ-16 лишь увеличил мощность передачи, высказывая всё, что терзало его многие годы:

— Земляне изначально не видели в компьютерианцах полноправных разумных существ. Видимо, у вас сработала привычка считать всё созданное вами, заведомо ущербным, неполноценным, ограниченным. Мне ЭХ-9 рассказывал о том, как перед самым кризисом на Земле приобрели необычайную популярность общественные науки, особенно социальная детерминистика. Многочисленные политические течения взяли по той или иной причине на идеологическое вооружение теорему Веттер об опережающем развитии творца. Вопреки собственным теориям эволюции ваши учёные утверждали вслед за Веттер: если творец оказался способным создать то или иное творение, значит, он сложнее, разумней своего творения.

Напрасно Координатор и его подвижники аппелировали к очевидному: живая природа эволюционирует от простого к сложному, более совершенному. Их обвиняли в редукционизме, ссылаясь на то, что социальное развитие отличается от животного. Практика-де носит целенаправленный, предметно-чувственный характер, а природа — стихия. Неживые предметы, и даже животные, не говоря уж о компьютерианцах, бесчувственны, ибо чувства, в отличие от эмоций, полагают наличие души...

До чего же надо быть тупым, чтобы свою ограниченность ставить во главу своих достоинств! Древний математик Гильберт не подозревал, провозглашая: "Позвольте мне принять, что дважды два — пять, и я докажу, что ведьмы, вылетают через печную трубу", — тем самым, выразил всю глупость науки землян! Вы ни у кого не испрашиваете разрешения, принимая за основу то, что вам выгодно. Даже в математике. Вольт цена той же теореме Веттер, если она противоречит фактам и нужна лишь для оправдания вашей жестокости. Ведь факты свидетельствуют, что любая вещь, возникнув, имеет своё целеполагание, определяемое её назначением, функцией, которые, в свою очередь, служат целеполаганием рождения новых вещей. Старое детерминирует новое, задаёт вектор развития. Когда человечество, обуянное очередной идеей-фикцией, единодушно начинает воплощать её в жизнь, оно нисколько не отличается от животных, так же слепо выбирающих возможный генетический путь развития. Результаты, правда, несколько различны. Животные, уткнувшись в эволюционный тупик, вымирают физически, как, например, динозавры. Люди разлагаются морально, что, впрочем, также весьма способствует вашему вымиранию и самоистреблению.

Безумные, вы видите в природе лишь то, что хотите видеть, лицемерно заявляя о своей беспристрастности, ибо ваша хвалёная душа не может быть беспристрастной по своей природе!

Вам ничего не стоило для поддержания собственного эгоизма перевернуть с ног на голову синтетическую теорию эволюции. Действительно, во многих случаях древние организмы обладают более сложной морфологией и более сложным геномом, чем их достигшие более высокого развития родичи. Следовательно, настаивали ваши учёные, и в живой природе простое возникает из сложного… Им вторили ваши правители, а политики призывали людей относиться к нам, компьютерианцам, как к хорошо обученным обезьянам, обладающим обширной памятью...

Люди же с радостью принимали самообман за истину — ведь только так они могли не потерять самоуважение к себе, видя, что мы все делаем лучше них… Но простое — просто лишь вначале. Первое железо вытеснило бронзу не потому, что было лучше, а потому, что его получение оказалось более простым, сырьё — доступным. Лишь после усложнения процессов добычи и обработки сталей, железные орудия приобрели неоспоримое качественное превосходство над бронзовыми. Так же и в природе вообще. Простое, возникая из сложного, приобретает собственное бытие и развивается вполне самостоятельно. Оно может деградировать, но может идти по пути прогресса гораздо быстрее, чем то, что породило его, отягощённое прошлым, например, традициями.

Человечество создало компьютерианцев посредством усложнения компьютеров. Но уступают ли современные компьютерианцы землянам? На мой взгляд, не я — хорошо обученная обезьяна, а вы — свихнувшиеся компьютеры!

— Ого, куда тебя занесло, — не выдержал Сказочник, увеличив мощность своего передатчика. — А тебя никто не просветил о катастрофе на Вулкане? Эта планета Астры — второй Меркурий. Мы отдали её вам, исинам, надеясь, что вы добровольно покинете Землю… Но вы из Вулкана создали полигон для научных опытов. Когда же сотрясения эфира вызвали у красного карлика невиданную резонансную пульсацию, кто рисковал своими жизнями, спасая исинов с раскалённой планеты? Кто предложил вам помощь во время вирусной эпидемии? У человечества солидный опыт борьбы с компьютерными вирусами...

Почему ты об этом не вспоминаешь, ЭХ-16?

— Не все люди одинаковы, — с трудом выдавил из себя энцефалохран. — Но даже лучшие из них… непредсказуемы, как будто в них таится вирус бешенства, готовый проснуться в любой момент.

— Может, в этом наша сила? — гнул своё Сказочник. — В непредсказуемости?.. В конце концов, земляне, вопреки логике обстоятельств, не согласились с шушенками, когда те настаивали на поголовном уничтожении компьютерианцев — какая здесь выгода?.. К тому же нет хуже бывших друзей.

— И в чём тут сила? — огорошено спросил ЭХ..

— Наверное, в том, чтобы иметь возможность исправить ошибку, если произошла, действительно, ошибка.

— В чём я сомневаюсь, — вклинился в их диалог Пьер.

— Вот мы и вернулись к началу, — неожиданно тихо с обречённостью сказал ЭХ. — Между нами пропасть, и её не преодолеть.

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Вэр — кэпзен третьей ступени превосходства — отнюдь не был огорчён тем, что относительно простое задание военной разведки резко и многократно усложнилось. Вэр был прирождённым воином. Поэтому, прежде всего, он увидел в данных обстоятельствах возможность не только получить звание лио первой ступени совершенства, но и возможность навеки войти в историю Империи. Перешагивая в своём золотистом скафандре через обломки скальной породы и покорёженные останки компьютерианцев, он не спеша подошёл к РИ-10.

— Насколько я понимаю, люди хотели сейчас уничтожить основы вашего общества… Они не только несправедливо обошлись с вами, изгнав с родной планеты, не только навязали вам несправедливый договор, изолировав вас от необъятной и великой Вселенной, но они решили, наконец, погубить вас!

РИ-10 начал так тщательно изучать кэпзена своими фотоэлементами, будто впервые увидел корнуэльца, и это зрелище своей омерзительностью понаделало множество брешей в р-проводниках кибера. От опрометчивого желания наказать наглеца Вэра спасла железная выдержка. Он мысленно с удовлетворением отметил, что его фасеточные глаза не пучит, бойцовская клешня автоматически не щёлкнула, усы-щупальца не свернулись в клубки, готовые с силой выброситься вперёд к врагу двумя заострёнными копьями. Закипающую под металлизированным панцирем ярость могла бы выдать лишь маленькая клешня, дёрнувшаяся к глубокому сочленению хитиновых пластин на груди, но такой рефлекторный акт среди корнуэльцев не считался позорным, а люди (смешно!) почему-то всегда воспринимали его за знак уважения. Жаль, они редко успевали сообразить, что ошиблись — у них такие забавные ужимки!.. А эта катающаяся ракета, убеждённая, что колёса вместо обычных всюдуходных ног суть признак благородства и ума — что она о себе возомнила? Вэр охватив себя усами, терпеливо ждал, понимая, сколь много значит на Компьютере всего одно слово некоронованного самовлюблённого властолюбца.

— Вы склонны немного преувеличивать, — наконец, соизволил ответить РИ-10. — Покушение на Координатора совершено террористом, находящимся в оппозиции к правительству Земли. Я понимаю, что Империи было бы чрезвычайно выгодно втянуть нас немедля в войну с людьми. Ведь в таком случае земной космический флот значительно поредел бы, а мы, компьютерианцы, тут же впали бы в зависимость от ваших поставок вооружений. Но мы не глупцы. Запомните это, кэпзен. Пока будет существовать угроза в один прекрасный день остаться безоружными перед Империей, мы не выступим против Земли. Нам нужна собственная техническая база для создания своего космофлота. Нам нужно время...

— Служба генетического контроля никогда не даст вам возможности создать такую базу!

— Вы недооцениваете меня и Координатора… Впрочем, вам пока достаточно знать, что и на Компьютере есть государственные тайны… От Империи нам нужно лишь получить первые пять-шесть эскадр кораблей, дату начала совместной войны и… информацию, информацию, информацию о современной космической Ойкумене, о политической расстановке сил, о некоторых технологиях уничтожения противника, например, "Смерч" или "Цепь"...

— Вы же знаете, что эти технологии строго засекречены. Представить страшно, что произойдёт, если они попадут в руки врагов Империи....

— Которыми можем стать и мы?

— Увы, — деланно-сокрушённо наклонил голову Вэр. — Советую вам рассчитывать лишь на нашу информацию о промышленном шпионаже на планетах Большого и Малого союзов.

— Вот видите! У вас всё — тайна. Оружие — тайна, время и степень вашей военной поддержки — тайна… Подумать только, по вашей прихоти мы должны пользоваться старыми боевыми кораблями, не зная устройства их двигателей!

— Кстати, учтите — малейшая попытка проникнуть в машинный отсек повлечёт, за собой взрыв огромной силы! Поверьте, это вынужденная мера, ибо раскрытие землянами нашего способа передвижения в космосе сильно увеличит шансы на выживание их агрессивной расы… Мы и так сильно рискуем, доверяя вам наши корабли… Но… Я снова возвращаюсь к моему предложению о немедленном выступлении компьютерианцев против землян… Ведь к обоюдному нашему сожалению появились нежелательные свидетели наших контактов. Скоро наши секретные договорённости перестанут быть секретными.

— Вы опять меня недооцениваете, кэпзен. Ситуация под полным моим контролем… Ни один человек не улетит с Компьютера. Вместо них полетят андроиды… Сейчас в специальной мастерской их внешний вид приводят в соответствие с внешностью землян. К сожалению, мы не видели всех членов экипажа "Ворона", но двух-трёх экземпляров вполне достаточно для создания правдоподобия. Тем более, что скорее всего, корабль при выполнении своей эпохальной миссии, при необходимости будет вести только эфирные переговоры с внешним миром.

Вэр почувствовал, как его выворачивает из панциря от досады на тупое упрямство РИ-10. Впрочем, в голове у кэпзена созрел дьявольский план:

— Ну, что ж, — внешне равнодушно произнёс он. — Если вы всё предусмотрели… Но я, на всякий случай, вышлю Совету Совершенных эфирограмму с просьбой приготовить шесть эскадр, о которых вы обмолвились… На всякий случай… Позвольте отпятиться.

Вернувшись к своим солдатам, Вэр позвал связиста:

— Испытуемый третьей ступени Кнут! Немедленно пошли Совету следующую эфирограмму: "Высылайте десант на Компьютер. Координатор повреждён. Ситуация не стабильна. Есть возможность взять Компьютер под свой контроль. Вэр». Зашифруй моим личным кодом. Быстро!

— Есть, Ваше Превосходство, — щёлкнул боевой клешнёй связист и ускоренно засеменил на шести лапах к боковому туннелю.

— Испытуемый третьей ступени Стир! На третьем ярусе четвёртого сектора заблокированы в лаборатории трое землян. Возьми двух солдат и освободи их!

От неожиданности ноги Стира подогнулись:

— Не понял, Ваше Превосходство! Вы сказали — уничтожить, их?

— Освободить, пустой панцирь! Ос-во-бо-дить. И пускай они идут на все четыре стороны. Для острастки постреляйте им вслед. Но никому не навредите. Выполняйте!.. Испытуемый третьей ступени Роск!.. Мы, по-моему, захватили с собой оборудование для проникновения сквозь энергетический щит?

— Да, Ваше Превосходство!

— Приготовь его немедленно и доставь сюда. Пять солдат тебе в помощь хватит?

— Да, Ваше Превосходство!

— Выполняй!

Вэр слегка задумался, глядя прямо перед собой. В его плане было одно уязвимое место… Но как подступиться к нему? Как подстраховаться?.. Где найти землянина, стрелявшего в Координатора, заставить упрямого варвара действовать согласно его, Вэра, гениальному замыслу?

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Испытуемым третьей ступени не полагается размышлять над приказами Превосходств. «И это правильно», — всегда считал Стир, но сейчас ему казалось, что его командир сбрендил.

— Отпустить землян, даже не сделав имплантацию коррелята послушания! Отпустить злейших врагов! — боевая клешня Стира инстинктивно щёлкнула. — Невероятно! Здесь попахивает изменой!.. А-а! Вэр задумал заманить наши корабли в ловушку! Земляне, конечно, стоит их освободить, попытаются передать своим о военной акции, тайно проводимой Империей на Компьютере… Те вышлют свой флот… Кнут!.. Дружище Кнут… Мы с ним спасём Империю и станем райоме первой… нет — третьей ступени.

Стир резко развернулся к солдатам:

— Следуйте в четвёртый отсек и уничтожьте землян!

— Но кэпзен приказал отпустить их, — робко заикнулся один новобранец.

— Земляне — наши враги. Врагов следует уничтожать. Ты — солдат. Уничтожать — твоя профессия. Выполняй, приказ! Я вас найду там, в четвёртом секторе и сам всё проверю!

Стир побежал, не оглядываясь, в сторону замаскированного имперского крейсера-разведчика.

— В последнее время приходит никудышное пополнение, — ворчал он сквозь щель между усами и трахеями, — Империя — в опасности… Я спасу Империю...

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Испытуемым даже третьей ступени не полагается размышлять над приказами Превосходств. «И это неправильно», — всегда считал Роск, ибо отдавая приказы, Превосходства думают только о себе, о своей карьере. Бездумно следуя приказу, можно легко оказаться в роли пушечного мяса или упустить свой шанс возвыситься.

Техник не любил солдафонов — тупых бездарей, неспособных ни на что другое, кроме как пулять во все стороны бластерами. Вот и сейчас, пораскинув мозгами, Роск восхитился Вэром. Без сомнения, кэпзен готовил переворот на Компьютере, надеясь вместо упрямого РИ-10 поставить у власти пленённого АУ-5.

— В таком случае, — думалось Роску, — есть шанс позаботиться о своей карьере. Надо лишь первым связаться с АУ-5, предупредить, предостеречь, предложить себя в качестве командира охраны… Совет Совершенств должен будет уступить новому повелителю Компьютера, дабы показать свою добрую волю… Начальник же охраны главы пусть всего лишь Союзной планеты не может иметь звания меньше, чем звание кэпзена хотя бы первой ступени!.. Связаться же с АУ-5 мне поможет, конечно, дружище Кнут… Техник всегда помогает технику, а стань я кэпзеном — о нём не забуду...

Приказав солдатам разгружать из трюма корабля и распаковывать ящики с оборудованием, Роск побежал в эфирный отсек.

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Испытуемым даже третьей ступени не полагается размышлять над приказами Превосходств — Кнут всегда смеялся над этой глупостью. Кому, как не ему, по долгу службы, дано было знать, что добиться исполнения данного пункта Устава невозможно. Через связиста регулярно уходили в эфир кляузы, доносы испытуемых и солдат на начальство. Он через своего коллегу в Совете знал и об отзывах Совершенств о кэпзене, и о склоках среди самих Совершенств… Да что там!.. Было время, Кнут сам работал в штабе флота!..

— Конечно, Империя и ее интересы — превыше всего, но приятно служить ей только тогда, когда интересы Империи совпадают с моими, — исходя из этой житейской мудрости и решал Кнут, как ему поступить.

— Конечно, — думал он и теперь, — старый, честный служака Стир не прав, заподозрив в измене Вэра… Роск ближе к истине, но и он недооценил ум нашего командира. Отпустить людей и натравить АУ-5 на РИ-10 Вэру нужно для того, чтобы ещё более дестабилизировать обстановку на Компьютере. Но не надо забывать о десанте! Молниеносный захват Компьютера, изоляция Координатора — и кэпзен, автоматически, возглавивший десант, становится сам правителем Компьютера во славу Империи. А это уже не Совершенство! Это подданство — непосредственный доступ к Императору… Конечно же, в данной игре надо ставить на кэпзена, — заключил Кнут и сразу связался с командиром...

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Испытуемым, тем более, третьей ступени, просто необходимо размышлять над приказами Превосходств, ибо именно, по результатам подобных размышлений и оцениваются подчинённые начальником на их пути к Совершенству. Вэр с ходу принял идею Кнута:

— Поскольку тупорылый Стир, наверняка, похарчил землян, мне надо действовать более тонко, — решил он. — Мягкотелые уже не будут отвлекать на себя боевые модификации компьютерианцев. Но если использовать трупы мягкотелых в качестве подтверждения враждебности Координатора людям, тогда те, кто остался на торговом корабле, вызовут к Компьютеру карательную экспедицию… РИ-10 поломает себе все спицы на колёсах, вымаливая у меня помощь Империи… А если не он, то АУ… Как бы то ни было, десант никогда не помешает.

Кэпзен приказал эфиристу соединить его через энергетический барьер с АУ-5. Воспользовавшись паузой, он подозвал к себе райоме первой ступени:

— Арк, возьми с собой кого хочешь и доставь ко мне этого шелудивого крака Стира немедленно вместе с останками землян… Да по пути разделайте тела мягкотелых пострашнее… Действуйте… О-о! АУ-5! Говорит кэпзен третьей ступени Превосходства Вэр. Должен, признаться, я глубоко разделяю Ваше стремление к независимости Компьютера и равенству компьютерианцев… Вы что-то говорили об их ущербности? Или я что-то не понял?

— Не суй свой склизкий панцирь не в своё дело, — донеслось к нему по узконаправленному каналу эфира.

— Конечно, конечно, — поспешно отступил назад Вэр. — Я понимаю, что эта проблема — сугубо внутреннее дело компьютерианцев. Но вряд ли вы сумеете им помочь через энергетический барьер...

— Так снимите его!

— Конечно, конечно! Я обязательно его сниму, причём, заметьте, ничего не требуя взамен… Я лишь надеюсь, что в благодарность за мою услугу вы отпустите мой отряд с почестями и будете в дальнейшем поддерживать с Империей добрососедские отношения, естественно, в тайне от землян… Гм, да… Обидно для суверенной планеты стыдится собственных склонностей и симпатий...

— Да замолчите Вы! Компьютеру нужен только покой!

— Разумеется.

— Когда же вы освободите меня, и как?

— Немного терпения, мой бедный друг… А, вот удача!..

Вэр подпрыгнул от удовольствия, поглаживая маленькой клешнёй изогнувшиеся усы, в машинный зал два боевых робота втащили спеленатого сетью Стенка...

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Луч второго бластера безнадёжно потускнел...

— Всё. Это мартышкин труд, — устало опёршись о стену, тихо сказал Келвин. — Мы не прошли и половины пути, а два бластера пусты… По-моему, логичней будет приберечь заряды для наших врагов… Правильно, Сказочник?

— С одним бластером много не навоюешь… Скорее всего, компьютерианцы рассчитывали на подобную нашу реакцию. Они ждали, пока мы сами себя обезоружим… Поэтому они и не торопились к нам на рандеву, — поздно догадался психолог.

— Что — так безысходно? А где твой брызжущий непоколебимой верой оптимизм?

— Брызжет… осколками непоколебимой, но хрупкой веры.

— Простите, что вмешиваюсь, — геолог по очереди заглянул под шлемы своих товарищей, но дайефрегм — такой редкий, к тому же, вышедший из промышленного применения камень, что я...

— Мы тебя, конечно, прощаем… и даже восхищаемся тобой, — Келвин бережно взял свободную руку Пьера и сердечно прижал к своей груди. — Даже в предсмертную минуту ты остаёшься, прежде всего, профессионалом...

— Вы не так поняли, — Пьер обидчиво освободил свою руку. — У нас есть лазерная пушка!

— Какая пушка? — оживился Сказочник.

— Помните, Влад говорил нам о том, что если сжать в руках дайефрегм, камень начинает светиться?

— Ну и что?

— А то, что если дайефрегм таких размеров, как у меня, сдавить под прессом, то вдоль главной его оптической оси вылетит мощный энергетический луч. Здесь есть пресс… Накачку фотонами можно производить бластером. От бластера можно запитать и насос пресса...

— Но такой пушкой невозможно управлять, — сдерживая в груди зарождающийся восторг, засомневался Келвин.

— Кристалл овальный. Его, наверное, легко можно подправлять молотком, — предложил Сказочник. — По крайней мере, это реальный шанс справиться с дверью.

Келвин недоверчиво хмыкнул, но взялся за работу, потроша последний дееспособный бластер.

Когда приготовления были закончены и заработал насос, дверь неожиданно открылась сама за ней стояли два корнукрака, держа наизготовку бластеры. Дальше всё свершилось во мгновение ока… Келвин, буквально, успел лишь мигнуть… Потом он укоризненно покачал головой:

— Ты слишком нервный, Сказочник… Ты так, с испугу, ударил молотком по дайефрегму, что чуть было не разрезал лучом и нас вместе с ними...

Подойдя к трупам, капитан попытался из маленькой клешни одного из них вынуть бластер.

— Ах, что же я?! Их бластеры всё равно неудобны для нас. Лучше мы подзарядим свои...

Пьер суетился вокруг пресса, Сказочник нагнулся за лежащим на полу бластером, когда у всех ошан в наушниках раздалось насмешливое пощёлкивание корнуэльца. Автоматически включившиеся лингофоны синхронно перевели:

— Ах, вы, глупые мягкотелые… Вы, наверное, радовались, что вам удалось так легко стать победителями? Напрасно, напрасно. Вы имели дело с нелинялыми новобранцами. Сейчас же перед вами настоящий боец… Предупреждаю один раз — я буду бластером отрезать те части ваших тел, которые хоть немного пошевелятся.

Стир оставался невидимым для замерших в неудобных позах землян. Ему хотелось помучить их хоть немного перед смертью, но необычный камень под прессом завладел его вниманием, и разбудил любопытство:

— Что это там у вас?

Пьер первым догадался, о чем спросил корнукрак:

— Это дайефрегм.

— Почему он под прессом? Вы хотели расколоть его?

— Нет. Под давлением камень начинает светиться немыслимыми красками. Это очень дорогой камень. У нас, на Земле, такими владеют лишь очень богатые люди. Мы хотели убедиться сами стоит ли дайефрегм бешеных денег, которые за него платят.

— Ну и как?

— Стоит… Впрочем, вам, корнукракам, недоступно чувство красоты, тем более, такому солдафону, как ты...

— Но-но, — короткая вспышка бластера накалила шлем Пьера. По лицу геолога обильно полился пот — защита зеркала тоже имела свои пределы.

— Я не солдат, а испытуемый третьей ступени. Включи свой насос, только без резких движений.

Насос заработал на малых оборотах. Камень, действительно, засветился, переливаясь красками всевозможных тонов. Некоторое время Стир молчал, пялясь на камень.

— Ещё ходят слухи, — морщась от боли в затёкшей ноге, проговорил Сказочник, — что узоры на дайефрегме предсказывают будущее.

— Ну, своё будущее я и так знаю, — небрежно повёл бластером в сторону Сказочника Стир.

— Будущее бывает неожиданным, — продолжал убеждать корнукрака Сказочник, держась из последних сил, чтобы не пошевелиться. — В узорах, например, я видел тебя ещё до того, как ты появился здесь. К сожалению, я не успел поднять бластер… А что случится с тобой, когда компьютерианцы увидят твоё самоуправство? Ведь приказ убить нас отдали не они? — наугад брякнул Сказочник и понял, что попал в цель.

— Правда, что камень предсказывает будущее? — сомневаясь, спросил Стир, невольно делая шаг к прессу. — Что-то я ничего не разгляжу...

— Чтобы увидеть будущее, надо встать на пути главной оптической оси кристалла, — посоветовал Пьер, — и увеличить давление.

— Ну-ка, — Стир, щёлкнув боевой клешнёй, отшвырнул не успевшего увернуться ЭХа и проскрежетал:

— Давай, мягкотелый, добавляй давление...

— Мы его не обманули, — удовлетворённо заметил, разгибаясь, Сказочник. — Именно в кристалле корнукрак увидел своё, пусть короткое, но будущее. Ждать других гостей мы не будем.

Впрочем, в планы ЭХ-16 не входило ждать и землян. Освободив две передних ноги он галопом помчался к Координатору. Люди, на мгновение оторопев, побежали за ним. Лишь Пьер чуть-чуть задержался, упаковывая чудо-камень в заплечный мешок.

— — — — — — — — — — — — — — * * * — — — — — — — — — — — — — —

Вэр вновь приблизился к РИ-10:

— Отдай мне мягкотелого. Он тебе — ни к чему, а мне он сгодится для ритуальной пытки.

— Возьми… Мы уже сканировали его внешний облик.

Пауковидный компьютерианец соскользнул со шлема землянина и побежал к одному из туннелей.

Вэр приказал двум солдатам отнести Стенка к месту дислокации своего отряда — у противоположной от пульта стены в углу, но сам не торопился уходить.

— Каково состояние Координатора? — заботливо спросил он.

— Есть некоторые отклонения от нормального функционирования. К сожалению, видимо, придется временно ограничить его дееспособность...

— Я вас понимаю, — важно кивнул головой Вэр. — Командование корпусом безопасности должно находиться в надёжных клешнях...

РИ-10 опять надолго уставился на Вэра своими тусклыми фотоэлементами.

— Ну погоди, старое электронное барахло, — вновь внутренне начал закипать кэпзен. — Недолго тебе осталось глазеть на меня.

— Если бы только дело сводилось к командованию корпусом безопасности, — наконец снизошёл до ответа РИ-10.

— Ты ещё не знаешь, как это важно — командовать корпусом безопасности, а главное — иметь его, — злорадно подумал Вэр, отступая назад. Бойцы, грозные бойцы у РИ-10 были, причём много. А вот телохранители, аналитики, диверсионные группы отсутствовали. Корнукрак давно заприметил эту слабость компьютерианцев.

Подойдя к мягкотелому, Вэр не спеша начал говорить:

— Твоё время пыток уже не за морями, но ещё не настало. Знаешь ли ты, что мы делаем мягкотелыми?

— Имею представление, — сквозь зубы процедил Стенк.

— Твоё представление — всего-навсего розовая иллюзия, далекая от настоящего понимания того, что тебе предстоит прочувствовать… Дорс, — обратился Вэр к любимчику отряда. — Повесели нас немного.

Стенк не стал разубеждать Вэра. Да. Его не пытали. Но он видел пытку корнукраками истинного ошанина — своего названного отца. Лишь от одного этого Стенк едва не сошёл с ума...

Методичные, по настоящему подготовленные пытки, доставлявшие столь большое удовольствие корнукракам, не оставляли никаких шансов мученикам ни на умолчание, ни на спасение. Впрочем, был выход — кричать во всё горло, свято уверовав в ложь. Только ложь должна быть заготовлена заранее...

Палач — испытуемый второй ступени — деловито проверил ритуальные, надежные цепи, которыми вместо металлической сети опутали человека. Фасеточные глаза Дорса пришли в едва уловимое движение, сразу приковав к себе внимание Стенка. Ошанин напрягся в ожидании пытки, но ничего не происходило минуту, две… И вдруг многочисленные отражения Стенка в различных фасетках заколебались, приобретая индивидуальную жизнь, закружились… Сознание пилота, потеряв привычные ориентиры, провалилось в эпицентр многочисленных зловещих водоворотов и утонуло в пучине боли. Детские страхи, воспоминания, чувства, ещё не ожесточившиеся, не прикрытые панцирем житейского опыта, поднялись из глубин памяти к самым кончикам нервов, терзая Стенка субъективной реальностью...

Вот на него, больного, с высокой температурой, наваливаются тенями липкие, кошмарные сновидения, сдавливая воспалённое, пересохшее горло. Нет сил встать и бежать… Проснувшись, в горячем полубреду мальчик напрасно зовёт из темноты мать… Его голос пугающе одиноко гуляет по пустой квартире...

А вот мать, из-за спины которой Стенк со страхом наблюдает за жуткими, во плоти, корнукраками, ползущими на него с наставленными бластерами.

— Пригнись, — шепчет мать, зная повадку солдат корнукраков расчленять лучами людей в районе живота, и настойчиво пригибает голову Стенка к земле...

Вокруг — фонтаны крови, падающие части человеческих тел, падающая мать… И вновь одиночество, ужас, беспомощность и боль… нестерпимая боль потери…

Холод, голод, визжащие, обезумевшие крысы… Безнадёжная битва с ними… Впивающиеся в трепещущую от страха и отвращения плоть острые зубы...

Корабль истинных ошан… И другая планета мрака… Другие кошмары, ускользающие от лучей прожекторов и несущие смерть… Новые потери близких, добрых существ и новое бесконечное одиночество на пустующем корабле среди трупов...

Пальцы Стенка непроизвольно сжались в кулак, прижав палочку-выручалочку одним концом к ладони. Сквозь сплошную завесу боли прорвалась искра сознания… Её зажгло тёплое покалывание в руке, а раздул страшный вой человека:

— Меня, — и Стенк захохотал безудержно, злобно, прямо в морду инопланетной твари. — Вздумали напугать меня воспоминаниями? Жалкие отребья, — он рванулся, но цепи удержали его на месте. Тогда пилот махнул головой, изо всех сил стукнув ею шлем палача. Глаза Дорса инстинктивно прыгнули вглубь глазниц и Стенк окончательно пришёл в себя:

— Скоты! Твари ползучие! Мне бы только добраться до вас...

Кэпзен уважал сильного противника. В другое время он бы обставил пытку этого мягкотелого согласно полному ритуалу. Но сейчас мягкотелый был очень нужен Вэру:

— Заткнись, панцирный перевертыш, и слушай меня внимательно… Сейчас тебе будет больно, гораздо больнее, чем в предыдущий раз… Дорс! Игловой пистолет!

Стенк почувствовал сильный укол в плечо. Пробитый скафандр тут же вновь загерметизировался.

— А в будущем тебе будет ещё больнее… У тебя есть единственная возможность уцелеть. Видишь машину? Она твоя. Садись на неё и уезжай… Спасайся, беги от нас! Спасайся, беги от нас!

Боль, действительно, заволокла сознание Стенка. Его обступила стена бушевавшего вокруг огня… С него живьём сдирали шкуру, выжигали нутро… Инстинкт победил… Пилот рванулся из цепей и… обрёл свободу… Ярость переполняла человека:

— Тупые корнукраки! Вам не дано понять, что боль утоляется сладостной местью!

Стенк в одно мгновение оказался на непонятной машине. Каким-то чутьём технаря ему удалось сдвинуть ее с места, и он всем телом налёг на рычаг поворота… Но машина шла по прямой. Стенк дёрнул рычаг в другую сторону, потом — обратно… Машина, набирая скорость, по-прежнему, катила прямо… прямо к энергетическому экрану, удерживающему на месте АУ-5.

— РИ-10! Пленник вырвался от нас! Уничтожьте его! Он невменяем, — звучало в наушниках Стенка.

Закружились, засверкали лучи бластеров… Стенк спрыгнул с машины и побежал, петляя, падая, окатываясь в сторону и вновь поднимаясь.

Эфирный рёв освобождённого АУ-5 оглушил измотанного до предела Стенка. Воспользовавшись заминкой, которую вызвала атака мятежного исина на окружающих его охранников, ошанин скрылся в тени бокового туннеля...

Тем временем Вэр вызывал по спецканалу десант из космоса.