Седьмое испытание

Команда довооружилась трофейным оружием и теперь Цзы’Наола щеголял настоящим боевым посохом, а не кустарной подделкой, добытой Джейн в темной комнате. Генерал чуть было не раскрыл пару военных тайн аудитории шоу, выворачивая потайные карманы убитых цзы’дарийцев, но обыск закончился безрезультатно. Пара складных ножей, перекочевавших к Маре и Юнджи не в счет. Цзы’Наола три раза проклял жадных организаторов шоу, не оставивших нападавшим даже вполне безобидных бытовых мелочей вроде фильтра для воды, сухпайка и столовых приборов. При этом сам низвергнутый генерал умудрился протащить на шоу и магнит и медицинский степлер. Хотя удивляться не приходилось — Юнджи прихватил с собой карту Лабиринта.

По заверению толстяка новых развилок на пути не ожидалось. До центра Лабиринта и вожделенной свободы оставалось шесть помещений. Половина пути уже была пройдена. Жаль, что команды не могли видеть, как проходят испытания их соперники. Стены Лабиринта, изготовленные из горных пород планеты Гуава, были непроницаемы даже для телепатов, не говоря уже об устойчивости к всевозможным визорам и звукоизоляции. Через стену от участников могли резать другую команду и ни одного шороха оттуда никто бы не услышал. Как это обеспечивалось под открытым небом оставалось загадкой.

За ближайшим поворотом коридора вместо ожидаемой ловушки, очередного ребуса или вооруженных наемников оказался всего на всего старый дарлиб. Ростом не выше пятилетнего ребенка, с огромным крючковатым носом и длиннющими ушами, уныло повисшими почти до пола. Бронзовая, лоснящаяся от сала шкура местами облезла и в проплешинах виднелась серая кожа жителя планеты Эо. Если бы Джейн не читала об этих карликах в учебниках, то решила бы, что перед ней кролик, стоящий на задних лапах, которого зачем-то нарядили в рубаху и штаны.

Позади дарлиба проход перекрывала причудливая деревянная конструкция, напоминающая открытую книгу, стоящую вертикально. На одной стороне было углубление в форме тела человека, а на другой плотными рядами торчали острые металлические шипы, повторяя форму углубления.

Мохнатый карлик молча протягивал древнего вида свиток, зажатый в когтистой лапе.

— Господи Иисусе, — воскликнула Джейн, — как архаично!

— А ты ожидала увидеть планшет с заданием, подключенный к всегалактической инфосети? — поинтересовался цзы’дариец.

— Нет, но зачем уж настолько погружаться в древность? — развела руками Смит.

— Первые шоу были вполне высокотехнологичными, но заканчивались слишком быстро, — пояснила Мара, — потом оружие упрощалось все больше и больше, сцены схваток становились кровавей и продолжительней и рейтинг Лабиринта стремительно вырос. Не удивлюсь, если в следующем году участникам оставят только деревянные дубинки, отобрав даже холодное оружие. Представляешь, насколько усложнится и растянется процесс убийства? А сколько будет крика, хруста сломанных костей, измочаленных в фарш конечностей и каши из мозгов, вываливающихся из разбитой черепной коробки.

— Прекрати! — закричала Джейн. — Это отвратительно! Почему нельзя было обойтись без подробностей?

— Для человека, устроившего геноцид, ты слишком изнежена, — ответила Мара.

— Хватит, — тихо сказал генерал, прежде, чем Смит вступила в перепалку.

Цзы’Наола подошел к дарлибу и забрал из его лапы свиток. Обычный кусок бумаги, нарочито состаренный и снабженный сургучной печатью. Дизайнерам шоу в ровных желтых стенах разгуляться было особенно негде, вот они и отводили душу на реквизите. Генерал сломал печать и развернул послание:

— Дай мне испить энергии жизни, наполни мои вены кровью и пройдешь дальше. Подпись — Железная Дева.

— Лаконично. — улыбнулась Смит. — Я не ослышалась? Нам нужно налить внутрь конструкции чью-то кровь? Фигура в углублении, кстати, женская. Грудной отдел короткий и бедра округлые.

— Сомневаюсь, что дело ограничится банальным кровопусканием, — ответил Цзы’Наола, осматривая Железную Деву, — если створку закрыть, то шипы прошьют тело жертвы насквозь. Это казнь. Верно, ушастый?

Старый дарлиб молча кивнул.

— Как работает механизм? — спросил генерал.

Ушастый страж Железной Девы отрицательно мотнул головой. Снова молча.

— Добровольно или под пытками, но ты будешь отвечать на вопросы, — с угрозой в голосе сказал цзы’дариец.

В ответ дарлиб открыл рот, шевельнув обрубком языка.

— Однако, — хихикнул Юнджи, — не будь с нами гусеницы — сработало бы.

— Сработало бы обязательно, мы ведь идем по маршруту твоей команды, — сказал Цзы’Наола, обернувшись к землянину, — сколько у вас было женщин? Одна? Ключевая, насколько я помню. И как бы вы дальше без неё пошли? Что-то мне подсказывает, что это невыполнимое испытание.

— Тю! Как так? — удивленно спросил толстяк, — девками мы теперь богаты. Что мешает засунуть в шипастый бутерброд смугляночку с простым ошейником?

Мара вскинула подбородок, нервно поджав губы.

— Почему бы не засунуть туда Джейн?

— Не выйдет, — ответила Смит так спокойно, будто обсуждала пункт договора на поставку канцелярии, — я шире в плечах, чем шаблон и сантиметров на десять выше ростом. Смотрите.

Американка подошла к Железной Деве и встала рядом с углублением. Макушка шаблона доставала Джейн только до носа. Офисная работница окинула команду торжествующим взглядом.

— Я отрублю тебе ступни, Смит, — пообещал Цзы’Наола.

— Ты не сделаешь этого, — нагло заявила американка, — на мне управляющий ошейник. Я нужна живой и здоровой, иначе не видать тебе победы и триумфального возвращения домой, Твоё Превосходство!

— Ух, какая женщина, — восхищенно присвистнул Юнджи, а затем обернулся и кивнул на Мару, — Брат, что ты нашел в той чернявой сушеной вобле с глазами, как у грустного оленя? Засунем Мару в ящик и пойдем дальше, о чем тут можно думать?

Индианка подарила генералу тяжелый взгляд исподлобья, встретил он его, впрочем, не дрогнув. Но приказа жертвовать собой не последовало. Цзы’Наола молчал, то ли убеждая себя в необходимости такой жертвы, то ли раздумывая над другим решением.

Гусениценогий стоял чуть в стороне, сжимая в руках копье, и немигающим взглядом черных глаз смотрел на дарлиба. Бурый карлик шумно чесал лапой за ухом, громко фыркал, шевеля черным треугольным носом и явно скучал. Свою роль почтальона он выполнил и теперь смирно ждал, пока команда изберет жертву.

Ничего нового. У дарлиба слишком много бытовых мыслей. Дом, жена, детишки. Изредка мелькают воспоминания, связанные с шоу. Но особенностей конструкции механизма там нет. Там вообще ничего полезного нет. Похоже, он видит деревянный ящик в первый раз так же, как и мы. Проинструктирован помочь закрыть дверцу и все. Потом Железная Дева просто упадет на пол, и мы сможем пройти дальше прямо по ней.

Выслушав доклад цзы’дариец коротко кивнул и снова промолчал.

— Каким бы не было трудным решение, а его нужно принимать, — все те же скучным голосом лектора на семинаре заговорила Джейн, — даже не сомневаюсь, что администрация шоу легко пресечет все наши попытки обойти ловушку, испортить её механизм или каким-то невероятным образом её перепрыгнуть. Поэтому не стоит тратить на глупости драгоценное время. Иногда нужно просто играть по правилам и тогда это принесет успех. Единственная жертва, подходящая по росту и телосложению — Мара. Иначе здесь был бы обычный ящик с гвоздями, а не столь тщательно изготовленный шаблон. Это даже не намек, а послание открытым текстом.

— Значит победа любой ценой. Да, миссис Смит? Даже если нужны невинные жертвы? — спросил генерал, переводя взгляд с побледневшей Мары на Джейн.

— Разумеется. Например, половина населения родной планеты во имя Великой Идеи, — кивнула американка.

— Или все мыслящее население другой планеты ради добычи родия? — ответил вопросом на вопрос генерал.

— Победитель от неудачника отличается только смелостью принимаемых решений, — усмехнувшись, сказала Смит.

— Хватит толкать заумь, ребята, — вклинился Юнджи, — бабу надо кончать. Если мы сейчас развернемся и пойдем обратно, то лучше сразу разбежаться в разные стороны и пусть ошейники взрываются. Потому что мы и так гарантированно проиграем.

У Мары не хватало сил осознать весь тот ужас, который творился сейчас. Ей все время казалось, что это происходит не с ней, а с кем-то другим. Нельзя вот так хладнокровно отправить человека на смерть, как будто таракана раздавить. Хотя, что можно было ожидать от сборища монстров? Да уж, расстаралась администрация шоу. Звёзды первой величины — Душитель, Генерал Смерти, миссис Геноцид и Злой Клоун.

Цзы’Наола подошел к Маре и, легко коснувшись пальцами её подбородка, шепнул:

— У меня нет выбора.

Мара почувствовала, как бордовый небосвод в одночасье рухнул на её плечи. Боль впивалась тысячами раскаленных жал. Животный ужас лишил остатков воли, и она вцепилась в плечи генерала, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Я могу убить тебя быстро. Сейчас. — шептал Цзы’Наола. — Больно не будет, обещаю. И только потом отнесу в Деву.

— Нет, — отчаянно замотала головой Мара, срываясь на крик, — Нет! Я люблю тебя! Я так тебя люблю! Пожалуйста…

Генерал приник к губам Мары долгим, горячим поцелуем, как будто последним в её и своей жизни. Пил её дыхание, слушая стук сердца. Удар, еще удар.

— Не сопротивляйся, — цзы’дариец отстранился, крепко сдавив горло землянки, — ты потеряешь сознание. Это не страшно. Засыпай.

Цзы’Наола держал Мару одной рукой. Несколькими мгновениями позже она обмякла, и он бережно, как фарфоровую куклу, уложил её на пол, запахнув белую рубашку и поправив пряди волос, выбившиеся из прически.

— Ну, вот и ладушки, — Юнджи довольно потирал руки, — можешь ведь, когда захочешь. Смотри-ка, не стал живодерствовать. Ай, молодца. Испортил, правда, шоу. А как же истошные бабские вопли от десятков гвоздей, вонзившихся в нежное тело? Пожалел девчонку?

— Надо же, как трогательно, — ядовито сказала Смит, — так ты собираешься тащить её в Железную Деву или нет?

— Нет, — Цзы’Наола в ответ пожал плечами и медленно подошел к остальной группе, встав рядом с Юнджи. Джейн открыла рот от изумления и снова его закрыла.

— Позволь поинтересоваться, это еще почему?

— Потому что никто не смеет указывать цзы’дарийскому генералу, что ему делать, — зло процедил сквозь зубы Цзы’Наола и, достав из кармана нож, вдруг без всяких предисловий и словестных расшаркиваний воткнул его в широкую грудь Юнджи.

— Брат, — удивленно сказал толстяк, — да как же так, брат?

Джейн вскрикнула, закрыв лицо руками. Старый дарлиб слева от неё только тяжко вздохнул. Кого теперь заталкивать в форму Железной Девы? Неужели этого безразмерного толстяка? Над ним, старым и больным дарлибом, поиздеваться решили?

— Ты ничему не учишься Смит, — едва сдерживая ярость, проговорил генерал, — а я ведь давно предупреждал тебя, чтобы бы ты не путалась под ногами. Я всегда делаю только то, что хочу и тогда, когда захочу. Это и есть свобода, которую не купишь за все деньги мира.

Американка боязливо убрала руки от лица, следя за тем, как грузно падает на пол необъятное тело Юнджи. За очками в толстой оправе в последний раз вспыхивает и угасает навсегда растерянный взгляд. Юнджи не враг. Юнджи друг. И с кем она, Джейн, теперь осталась?

— Нашатырный спирт, — уже спокойно и бесстрастно сказал Цзы’наола, — он должен быть в твоем комплекте санитара. Отдай.

Смит согласна кивнула, чуть более поспешно, чем требовала ситуация, затем, дрожащими пальцами долго путалась в застежках маленькой сумки, висящей через плечо, но заветный пузырек генералу выдала.

— Дарлиб, ты получил свою жертву, — сказал Цзы’Наола, кивая на тело Юнджи, — уж постарайся, чтобы она вошла в Железную Деву если не целиком, то хотя бы по частям.

Старый карлик согласно кивнул, мотнув обвисшими ушами, и деловито снял с пояса штанов маленький топорик. Какая разница мяснику, кого разделывать — сочное мясо диких коров или человеческую плоть?

Джейн не стала смотреть на процесс, отвернувшись к желтой стене Лабиринта, а генерал уже водил перед носом Мары открытым пузырьком с нашатырным спиртом.

Индианка шумно вдохнула и тут же закашлялась, открывая глаза. Первое, что она увидела — обеспокоенный взгляд Цзы’Наолы.

— Ты? Но почему? Что случилось? — каждое слово давалось индианке с трудом, но не от физической слабости или от недуга, а исключительно от глубокого шока.

— Я нашел другую жертву, — сказал цзы’дариец, опускаясь на пол рядом с Марой и укладывая её голову к себе на колени. — Ты отдыхай и поменьше смотри по сторонам.

Мара, еще не веря до конца в то, что осталась жива, тревожно прислушивалась к тишине, в который раздавались размеренные удары. Как будто кто-то рубил мягкую древесину очень острым топором. И от каждого такого удара плечи землянки не произвольно вздрагивали.

— Ну и как мы теперь будем без карты? — с недовольством в голосе спросила Джейн, не решаясь смотреть туда, где орудовал топориком старый дарлиб.

— Развилок больше не будет. Дальше — только прямо. Карта не нужна, — ответил Цзы’Наола, успокаивающе гладя Мару по волосам.

— Ты заставил меня проститься с жизнью. Уже во второй раз, — с легким укором сказала Мара, поймав руку генерала и прикоснувшись к ней губами.

— Да, действительно, — улыбнулся цзы’дариец, — прости, больше не буду. В убийствах нет удовольствия. Даже если это только спектакль.

Мара продолжала покрывать поцелуями тонкую кисть Цзы’Наолы, чувствуя себя невероятно счастливой. Её иллюзия, её бесплодная надежда вдруг оказалась реальностью. Он здесь, рядом. Не гонит, не грубит и не пытается сделать больно. Вот так бы и лежала на его коленях до конца времен.

Старый дарлиб натужно кряхтел, уминая в железное чрево Девы то, во что превратилось тело Юнджи. Стоптанные башмаки карлика скользили и разъезжались в лужицах, оставшихся после разделки, воздух наполнился запахом крови и сырого мяса. Джейн зажимала нос рукой, с тревогой думая, что смрад впитается в её волосы и всякий раз, когда она будет встряхивать головой, навязчивый запах внезапной смерти будет её преследовать. Какая-никакая, а симпатия и защита от говорливого толстяка была, а что теперь можно ждать от генерала? Подобное импульсивное поведение «убью-не убью» с точки зрения Смит было абсолютно неприемлемо для военачальника. Нельзя менять свои решения за секунду до их воплощения. Неужели одна случка с индианкой способна начисто лишить разума? Да мало ли что можно кричать в попытке спасти свою жизнь? Тут не только в любви признаешься, а даже в убийстве собственной матери.

Джейн закрыла глаза, мысленно вызывая телепата на разговор.

— А генерал знает, что его нареченная побывала под всеми надзирателями в женской колонии?

— Нет.

— А как отреагирует, когда узнает?

— Почему ты у меня спрашиваешь?

— Ты же телепат.

— Телепат, а не предсказатель. Вот появятся у него соответствующие мысли — тогда и пообщаемся.

Смит открыла глаза и посмотрела на индианку с цзы’дарийцем. Генерал что-то рассказывал в полголоса, беззаботно улыбаясь, а Мара кивала, жадно ловя его взгляд, и буквально светилась изнутри. Джейн задавала себе вопрос так ли уж ей неприятно видеть это и получала утвердительный ответ. Такие стервы и шлюхи как Мара не заслуживают ни любви, ни счастья. Да еще и Эпри-ли-Ксарта подливал масло в огонь, будоража сознание Джейн эпизодами из воспоминаний индианки. Представители шоу Лабиринт забрали участницу Алу Сай Шри Орта Кумудвати прямо с пирушки в честь назначения Джофри Сантаны на должность главного надзирателя. Отсюда и столь необычная униформа на заключенной — серебристое вечернее платье и туфли на высоком каблуке. Индианка старалась не размениваться по мелочам и если уж спать с кем-то по расчету, то только с начальниками, директорами, генералами. Мара считала, что именно властная харизма делает мужчину максимально привлекательным для женщины. Вот только в комплекте с харизмой убиенного супруга шел садизм. А главный надзиратель страдал некрофилией.

Свирш транслировал американке воспоминания о волнах похоти и искреннего удовольствия, захвативших сознание Мары, когда её ласкал Джофри Сантана. Джейн застонала, схватившись за голову, умоляя, чтобы телепат прекратил. От чужих воспоминаний Смит чувствовала себя бесконечно грязной.

Пытку прервал грохот свалившейся на пол Железной Девы. Старый дарлиб вытирал лапы замызганной тряпицей, брезгливо переступая через то, что не вошло в деревянную конструкцию. Недаром о нечистоплотности ушастых карликов ходили легенды. Пол Лабиринта перед поваленной Девой выглядел хуже, чем скотобойня после нескольких суток непрерывной работы. Смит отчаянно тошнило. До того, что вспомнился токсикоз первых месяцев беременности. А еще почему-то болела голова и разбивала противная слабость. Но никаких причин для ухудшения самочувствия не было. Не могла же она потерять так много крови через царапины на руках и коленях.

— Дышим ровно, смотрим только на Деву и вперед, — командовал, поднявшийся на ноги генерал, — Свирш, тебе помощь нужна? Нет? Тогда все идут, никто не стоит на месте!

Джейн взяла свою канистру с водой и шагнула на корпус Железной Девы.