Глава 9. Юрий Гарин

9. Юрий Гарин

Мобильный нейронный модулятор «Ашума-315» Юрию очень понравился. Это было его первое серьезное приобретение в новой жизни. Тем не менее, он не спешил делиться своей радостью с Йенсенем или с Элли. Позже — обязательно скажет, но пока нужно самому разобраться, что к чему.

Некоторое время назад Гарина посетила мысль о том, что в мире должна быть технология, заменяющая инбу. Ведь были же те, кому не вживили нейросеть по разным причинам, либо же те, кому сделали серьезные операции на мозге. В конце концов, некоторым преступникам глушили инбу в качестве наказания, но не могли же не предоставить хоть чего-нибудь взамен?

Оказалось, что Юрий прав — подобные устройства существовали и назывались нейронными модуляторами. Вот только в Дэннийорде их не продавали. По-крайней мере, официально.

Кто бы смог помочь в этом вопросе?

Йенсен отпал сразу. При всей к нему симпатии, Юрий понимал, как отнесется к его предложению датчанин. Он и так каждый раз икал, когда Гарин говорил о своем желании покинуть планету и заняться поисками ковчега, а тут еще, чего доброго, и вовсе вредить станет. Уж очень ему хорошо жилось на отчисления с заработков Гарина, а там еще и Элли на подходе. Карл на радостях даже с работы уволился, чтобы ничего не мешало его антрепренерству.

Другое дело Брейс, которому все равно что и кому продавать. Ауг работал на Оли, какого-то родственника Карла, промышляющего контрабандой, а также скупкой и перепродажей всякого всячины.

И все же к Брейсу Юрий обратился с некоей опаской — а то как отошьет? Но тот спокойно выслушал просьбу, не задавая лишних вопросов, назвал цену, и через несколько дней принес обещанное.

«Смог достать только это, — сказал ауг, открывая небольшую картонную коробочку без маркировки и показывая лежащую внутри черную капельку. — Только смотри, это не совсем то, что ты хотел. Так быстро хороших модуляторов не найти, а с дешевыми проблем полно. А вот это вот — медицинский аналог, совсем новый, только с испытательного стенда… Меня уверили, что тебе подойдет. Он легкий, архитектура открытая, начинка неприхотливая. Память, правда, маленькая, и работает от биотоков. Ну, то есть, вот эти ножки под кожу придется втыкать. Не ссы, только поначалу больно, потом привыкнешь. Давай-ка, покажу, как работает…».

От первого испытания Юрия до сих пор подташнивало, но результат превзошел все ожидания. Нет, модулятор не сделал его полноправным гражданином Империи, не помог найти работу или связать с информационной Сетью. Все было куда проще — в нейронный модулятор "Ашума-315» была загружена информация о пилотировании межпланетных катеров.

Черт возьми — он знал, как управлять космическим кораблем! Он, выходец со всеми забытого ковчега, не видящий ранее ничего, кроме устаревших технологий, мог летать между звезд!

Теперь дело за малым — где раздобыть сам катер?

С первого выхода за контрабандой минуло больше двух недель. За это время они с Брейсом трижды выходили за купол. Несмотря на опасения, больше инцидентов не происходило — они спокойно добирались на ровере до места, забирали «посылку» и без приключений возвращались обратно.

Но вчера вечером Брейс попал в аварию. Говорят, что-то там в нем закоротило. Ауг потерял сознание, его машина на полной скорости влетела в угол дома. Несчастный Брейс остался жив, но из-за переломов временно отошел от дел.

А сегодня Гарину лично позвонил Оли. Главный барахольщик Деннийорда, как назвал своего родственника Карл, витиевато выругался в адрес вышедшего из строя Брейса с его «через жопу вставленными примочками», сообщил, что прибытие очередного товара с орбиты под угрозой, и что ему некогда искать нового посыльного. Потому вся работа, как, впрочем, и заработок, приходилась на Гарина, за которого лично ручался Карл. О согласии самого Юрия разговора не было, Оли просто поставил его в курс дела, дал сухие указания и отключился, давая понять, что не примет отказа.

Что ж, найти сброшенный с орбиты контейнер оказалось несложно. Привычно отправленный бригадиром «по делам», Гарин добрался до ровера, взял четкий пеленг на маяк «посылки» и покатился по однообразному ландшафту.

Контейнер приземлился жестко, порвав парашют о торчащие пики скал. Закопченную сферу пришлось вытаскивать ровером из расщелины, прицепив за магнитный трос. Впрочем, сам груз, упакованный в гофрированный пластик, оказался неповрежденным. Избавившись от объемной упаковки, Юрий переложил тяжеленькую коробку без надписей и картинок в черный непрозрачный пакет. Тщательно прикопал все следы прибытия контрабанды, приторочил груз к багажнику и двинулся в обратный путь.

Из головы все никак не выходил первый опыт общения с модулятором. Очень необычные ощущения — легкость в голове, слишком быстро мелькающие мысли, новые слова и термины, требующие применения, гул в ушах. А также паника, страх, отторжение. Брейс сказал, что должна пройти адаптация, потом станет легче.

Но больше всего Юрия удивляло другое — вокруг практически все имели столь чудесные устройства, позволяющие получать ответы на любые вопросы, изучать что-то новое, учиться, однако подавляющее большинство использовали инбу исключительно для развлечений. Неужели, все те ужасные катастрофы и катаклизмы никак не смогли отучить людей от инертного и ленного существования? Неужели время никак не изменило менталитет человечества?

В этой мысли Гарин укрепился еще больше, когда узнал, что большинство используемых в Империи технологий — инопланетные, полученные от дистантов. Ну, возможно так было не везде, но уж на Канкри-55 точно. Роботы в цехах, «дузеры», межпланетные катера, военные корабли, оружие, техника — что-то из этого собиралось на заводах Империи. Но самые лучшие звездолеты строили негуманоидные бхуты, самые точные медицинские препараты — аджаи, самые передовые технологии по колонизации планет принадлежали прячущим лица за масками мимикам. Что уж, поговаривали, будто даже инба — детище внеземного разума. Создавалось впечатление, что вся Вселенная когда-то задолжала людям и теперь с лихвой отдавала должок.

Или пичкала новыми игрушками, задабривая и успокаивая непослушное дитя.

Впрочем, не все было так плохо. Мало придумать и сделать нож, куда как важнее уметь им воспользоваться. А как люди умели использовать заимствованные идеи, Юрий видел — огромная Империя, две примкнувшие к ней расы дистантов, могучая армия, тысячи колонизированных миров.

И еще Арки, главная ценность человечества. Потому как создавать их умел лишь один человек — Император.

В Дэннийорд Гарин прибыл уже после рабочей смены. Будучи добропорядочным работягой, отметился у бригадира, переоделся, запихав грязные вещи вместе с контрабандным товаром в большую сумку, и направился прочь, шагая по бетонной дорожке под низкий гул орбитального лифта.

На место встречи он появился с небольшим опозданием. Быстрым шагом вывернул из-за угла недостроенного технического здания на окраине города, прошлепал по скольким лужам. На пустыре воздух был заметно разреженнее, невооруженным глазом различался уходящий за стройку свод купола.

Покупатель выдавал себя с потрохами светом в салоне припаркованного возле монтажного крана автомобиля. Пожилой мужчина с хорошей прической испуганно пялился в темноту, нервно стуча пальцами по рулю. Когда в его поле зрения попал Юрий, покупатель выпрямился, словно в нем натянули струну, застыл и глазами указал на свободное место.

Но Юрий не стал садиться в машину — на то были строгие инструкции. Еще на подходе он вытащил из сумки коробку и положил ее поверх молнии. Проходя мимо машины, так, чтобы было видно, как бы невзначай уронил контрабанду. Ускорившись, скрылся в соседнем переулке.

Никаких передач из рук в руки. Никаких контактов с покупателями. Никаких имен и адресов. За товар получена предоплата, поэтому — сбросил и уходи.

Дело сделано. Теперь домой, мыться — и к Элли.

На стоянке автоматического такси в кармане зазвонил вифон. Некоторое время назад было модным встраивать эти портативные аппараты связи в различные аксессуары — в очки, трости, часы и даже во фляги со спиртным. Аппарат, который Юрию подарил Карл, умещался в брелке электронного ключа от дома.

Гарин вытащил брелок из кармана, мельком взглянул на бледное изображение, сказал устало:

— Здравствуй, Карл.

В ответ не раздалось ни звука.

— Карл, это ты?

Молчание.

Юрий проверил, не пропала ли связь — нет, таймер исправно показывал ход разговора.

— Карл, — с нарастающей тревогой повторил Гарин. — Что случилось?

От мрачного голоса Йенсена по затылку Юрия побежали холодные мурашки.

— Они забрали Элли.

— Что? — не понял Гарин. — Кто забрал?

— Врачи. Они нас обманули, Ю. Они сказали, что Элли умерла.

Мир покачнулся и подернулся темной пеленой. Остались только сжимающие вифон грубые пальцы, мерцающее окошко диалога и ставший чужим голос Карла.

— Что они сказали? — слова Юрия падали будто гири.

— Я ничего не смог сделать. Извини.

Гарин судорожно втянул носом прохладный воздух, моргнул, возвращаю миру звук и объем. Твердым голосом спросил:

— Карл, ты возле больницы?

— Уже нет.

— Найди машину и срочно возвращайся. Жди меня там… Жди нас.

— Но Ю…

— Жди. Если не дождешься, я тебя убью.

Он бежал, срезая дорогу, перелетая заборы и пересекая дворы. На ходу пытался дозвониться до Элли, но безрезультатно. Чуть не сбил прохожую с сумкой, выскочил на стоянку автоматического такси. Ввалился внутрь желтой капсулы, торопливо ввел адрес пункта назначения.

До нужного квартала он добрался довольно быстро — полупустые ночные дороги позволили такси доехать без задержек. Когда автоматика отщелкнула замки дверей, Юрий толкнул створку и выскочил наружу

Приземистый многогранник больницы недобро щурился на Гарина прикрытыми тяжелыми жалюзи окнами. Над центральным входом белел диск фонаря, отбрасывающий длинную овальную тень на дорожку. Красным горели слова на баннере: «В ночное время вход через приемное отделение».

Что-то протяжно загудело и из-за здания, легко набирая высоту, взлетел черно-оранжевый катер.

Походило на то, что кто-то торопливо покидал планеты.

Юрий сжал кулаки и побежал вокруг больницы к освещенному пандусу приемного отделения. Легко взлетел по ступеням, плечом толкнул дверь, отчего та с шумом распахнулась.

— Эй! — окликнул его вскочивший из-за полупрозрачной стойки охранник в засаленной на животе форме. — Ты куда?

— Где операционная? — Гарин метнулся к нему так быстро, что охранник от испуга отпрянул.

— Покиньте помещение или… мама!

Юрий огромной птицей перелетел стойку и приземлился на охранника, подминая его под себя коленями. Вжикнуло пластиковыми колесиками опрокинутое кресло, со скрипом сдвинулся стол.

— Элли Гарина где? — проревел он, притянув к себе за грудки охранника.

— Я не… О, господи!.. Я не знаю кто это!

— Где сейчас проводят операции?

Охранник, вытаращив на Юрия круглые глаза, поспешно затряс головой.

— Операции? Я не знаю! Честно! Нам ни к чему…

Гарин встряхнул мягкую тушу, ткнул носом в плавающий в воздухе виртуальный пульт сигнализации.

— Где сейчас могут проводить операции?

Охранник панически забегал взглядом по иконкам, красным и зеленым, обозначающих помещения больницы, радостно воскликнул:

— Личный процедурный кабинет заведующего!

— Выведи картинку.

Вновь судорожные потряхивания головы.

— Оттуда нет картинки… Там частные операции…

— Открывай все двери по пути туда. Быстро!

Дрожащий палец охранника скользнул по иконкам, рисуя изогнутую зеленую линию.

— Второй этаж, — пискнул он угодливо.

— Сейчас лежи тут, пока я не уйду. Без глупостей — я знаю, где ты живешь.

Охранник сжался на полу и согласно закивал.

Над улице что-то загрохотало, словно издалека надвигалась гроза. Потом еще раз, чуть в стороне. Сквозь окно было видно, как сквозь перетекающие по небу пылевые рукава пробились синие всполохи.

Не теряя времени, Гарин побежал по полутемным коридорам, не обращая внимания на шарахающийся в стороны и возмущающийся персонал, на удивленно останавливающихся пациентов. Он запомнил дорогу, указанную на схеме, но все же несколько раз путался, сворачивая не туда. В какой-то момент под потолком замигали огни — охранник включил-таки сигнализацию.

Пробежав по лестнице, Юрий наконец выскочил в короткий коридорчик, оканчивающийся полупрозрачной дверью с позолоченной табличкой. Не снижая скорости, Гарин попросту вынес створки и только тут остановился, тяжело дыша.

— Немедленно покиньте помещение и проследуйте на выход.

Из-за стола поднялась и двинулась навстречу высокая, стройная девушка в сером деловом костюме. На ее лице не читалось ни страха, ни возмущения, лишь края бровей чуть опустились над переносицей.

— Я не уйду, — Гарину и в голову не приходило ударить женщину, он решил взять грозным голосом. — Не советую меня останавливать.

Он намеревался просто пройти мимо, но девушка шагнула наперерез и толкнула его в грудь. Будто торцом палки ударила — Гарин даже отступил на шаг, удивленно схватившись за место удара.

— Немедленно покиньте помещение и проследуйте на выход, — повторила девушка.

Она либо ауг, либо вообще реплик, а это нехорошо. А если у нее еще и боевые усилители, то дела совсем плохи — приходилось видеть, как такие хрупкие на вид ребята расправлялись с нападавшими.

Но Элли, бедная Элли… Ее нужно спасасть. Без вариантов.

Юрий качнулся к стене, схватил стоявший на столике очиститель воздуха, выполненный в виде изящного кувшина, с размаху обрушил его на голову девушки, в последний момент перенаправив удар в подставленный локоть. Подсек, толкнул плечом, повалил на землю. В голове зазвенело от пары точных и сильных ударов. Даже падая, девушка продолжала отбиваться, стараясь попасть коленями в пах или сдавить шею пальцами. Проделывала все это лишь под кряхтение и шумное дыхание Гарина, не издав сама ни звука.

Точно репликант. Не самого лучшего качества и, слава духовникам, без боевой начинки, не считая базовых навыков самообороны. Закаленный в драках Гарин без особенного труда перевернул робота лицом вниз и, преодолев сопротивление, связал ей руки шнуром от декоративной гардины.

— Голографическая запись противоправного действия направлена в полицейский участок, — сообщила девушка. — Не покидайте места преступления.

— Ты тоже, — Юрий встал со спины связанного репликанта и бросился дальше, на ходу вытирая кровь с разбитого лица.

За дверью из настоящего дерева обнаружилась дорогая медицинская кровать-капсула с мерцающими огнями и свисающими трубками. Здесь отчетливо пахло смертью и отчаянием.

С колотящимся сердцем Гарин подскочил ко второй двери с тяжелыми пластиковыми створками, рванул на себя. Заперто! Яростно забарабанил по ней кулаками, потом разбежался и ударил плечом, не жалея себя.

Створки распахнулись, снося тщедушного человечка в белом халате. Он попытался вскочить, но Юрий с размаху ударил ему ногой в лицо.

Элли он увидел сразу — девушка полулежала в медицинском кресле, ее руки и ноги удерживали фиксирующие петли. На голове поблескивал плоский обруч с уходящими в волосы узкими лепестками, от которых, словно белые тонкие черви, по плечу, спадая вниз, тянулись тонкие трубочки, скрученные и переплетающиеся. Они пролегали по полу, мимо сидящего на коленях старика, комкающего в руках платок, мимо перевернутого кресла на колесиках, возле которого сломанной куклой лежала мертвая старуха с таким же обручем на голове. Рот женщины зиял открытым провалом, глаза закатились, а в местах, где лепестки касались кожи, вздулись багровые волдыри.

Юрий в порыве шагнул к девушке, склонился, посмотрел в лицо. Элли была жива, но, судя по всему, без сознания. Он хотел было сорвать с ее головы обруч, но в последний момент отдернул руки, с сомнением бросив взгляд на лежащую старуху. Наклонился, сгреб стонущего старика, подтащил к креслу с Элли и, хорошенько встряхнув, проревел:

— Как это снимается? Говори! Как снять эту штуку?

Старик закашлялся, поднял серое в красных пятнах лицо, мокрое от слез, опустошенно произнес:

— Не вышло… Почему не вышло? Анна должна была переместиться в тело этой… Аннушка моя… Мне обещали, что все будет хорошо. Но почему ничего не вышло?

— Что не вышло? — Гарин пытался уловить в водянистых глазах хоть толику осмысленности. — Что вы натворили?

Но взгляд старика упорно проходил сквозь Юрия, обращаясь к мертвой жене. Словно воздух из сдувающегося мячика с сухих губ слетали слова:

— Убил… Я ее убил… Сам убил… Хотел спасти, но убил…

Юрий с досадой швырнул его на пол, повернулся ко второму мужчине, с которым столкнулся в дверях. Может, он поможет?

Но тщедушный человек в тонких медицинских перчатках все еще не отошел от удара ногой в лицо, валялся у входа грязной тряпкой.

— Так, ладно! — Гарин судорожно задергал себя за бороду, вновь склонился над Элли. Спохватившись, разомкнул фиксаторы на ее руках и ногах. Легонько пошлепал девушку по щеке.

— Эй, очнись.

Пол под ногами вздрогнул, зазвенела посуда в шкафу. Сквозь глухие стекла донесся звук похожий на отдаленный взрыв.

Юрий неуютно поежился, торопливо потер ладони и протянул пальцы к обручу.

— Убил…, — произнес сквозь рыдания старик. — Она должна была стать ею…

— Заткнись, — через плечо бросил Гарин, сверля взглядом непонятное устройство.

— Пить, — прошептала Элли.

Стены вновь содрогнулись, на сей раз значительно сильнее.

Юрий сжал зубы и одним рывком сорвал с головы девушки обруч, не сильно заботясь о запутавшихся в лепестки волосах. Сорвал и тут же отбросил, словно ядовитого мьюта.

Обруч упал рядом со стариком, но тот даже не обратил внимания, качаясь и причитая над мертвой Анной.

— Держись, родная, — Гарин подсунул руки под спину и колени девушки, легко поднял ее и побежал к выходу.

Воющая сирена нестерпимо резала по ушам. Чтобы как-то отвлечься, Юрий забормотал в голос песню из той, старой жизни, про сына и мать, про траву у дома и про то, что всегда нужно лететь путями неизбитыми.

От тряски очнулась Элли. Она застонала, вцепилась до боли тонкими пальцами в куртку Юрия, сильно зажмурилась, зарываясь лицом в плечо Гарина. Ее сотрясали сдерживаемые рвотные позывы, по телу проходили короткие судороги.

— Держись, держись, — твердил Юрий, пытаясь отыскать выход.

Девушка что-то ответила, качая головой.

Должно быть, к больнице уже слетелась вся полиция Дэннийорда. Пускай — главное, что он успел. Теперь уже все равно. И нет сожаления в душе.

Распахнув очередную дверь, Гарин застыл на пороге, увидев то, о чем он так давно грезил.

За огромным, во всю стену, панорамным окном, за ярко-зеленой лужайкой, в самом центре ярко-оранжевой бетонной чаши, удерживаемая изогнутыми ажурными стапелями, смотрел в небо изумрудно-золотой межпланетный катер «Типин» с приглашающее опущенным трапом, подведенным. На его фоне стоящий чуть поодаль больничный челнок казался старой рухлядью.

— Это их катер, — слабо указала в окно Элли. — Они обещали покатать…

— Как попасть внутрь? — Юрий посмотрел в покрасневшие глаза девушки.

— Никак, — грустно улыбнулась она. — Только хозяева могли…

Она сделала жест рукой, будто протирала стекло.

Катер откликнулся рядом вспышек по краям трапа, овальный люк приглашающее раскрылся.

Оставив удивление на потом, Гарин подбросил Элли, устраивая ее удобнее, и ринулся на улицу.

Он не сразу понял, что вокруг непривычно светло. Пробежав половину пути, он замедлил шаг и закружился, недоуменно осматриваясь.

Ночное небо сияло застывшими, словно нарисованными, голубыми молниями. Их было несколько десятков, изломанных, с разлапистыми отростками, ярко мерцающими. Вспышки света проявляли тягучие рукава пылевых облаков, пробитые и рваные. К ним, от земли, поднимался дым далекого пожара. В воздухе носился странный запах, оставляющий во рту неприятный сладковатый привкус.

С улицы раздавались пугающие звуки — пролетали, отчаянно сигналя, машины, кто-то предостерегающе кричал, громко визжала женщина.

— Эй! — донесся до Гарина знакомый голос. — Ю! Я здесь!

По ту сторону низкого палисадника прыгал, размахивая руками над головой, Карл.

— Сюда! Нужно спешить, Ю!

Было видно, что Йенсен не на шутку взволнован. Его полное лицо вытянулось, глаза суетливо бегают.

— Что происходит? — крикнул ему Гарин.

— На нас напали! Быстрее, Ю! Все становится хуже с каждой секундой!

Напал? Кто? Над планетой же висит целый имперский крейсер!

— Быстрее! — торопил Карл, поглядывая то на небо, то на дорогу за своей спиной.

Гарин обернулся на катер. Тот стоял призывный, указывая носом путь домой. Судьба словно сама решала за Юрия, выбирая не тот момент, когда он будет готов, но тот, когда готова она.

Гарин опустил голову и встретился взглядом с Элли. Девушка подняла брови, задавая молчаливый вопрос.

Управлять катером он теперь может. Готов скитаться по Вселенной, надеясь найти своих родных. Готов погибнуть в поисках своей Земли.

Но готов ли он тащить за собой ее? Готов ли обречь на такую судьбу?

Элли коротко вдохнула, готовясь что-то сказать.

— Быстрее! — голос Карла сорвался на панические нотки.

Гарин развернулся и рванул с места что есть силы, прижимая девушку к груди. Преодолел жалкие метры за считанные секунды, передал невесомую Элли через стойки штакетника.

— Береги ее! — приказал он Йенсену. — Береги как себя самого!

— Что это значит? Но как же… — Карл неловко обхватил девушку за талию, подтаскивая ее к машине. — А ты куда?

— Куда должен, — ответил Юрий. — Спасибо тебе за все.

Что-то с пронзительным свистом пронеслось над головой и с грохотом упало за домами. Карл от испуга подпрыгнул, с неожиданной силой забросил вяло сопротивляющуюся Элли в салон, и торопливо полез за руль.

…глаза девушки, полные недоумения и страха. И губы, складывающиеся в первую букву его имени…

Гарин бежал к катеру, стараясь не запоминать этот образ.

Он на ходу вытащил из заднего кармана коробочку с модулятором, подцепил плоскую капельку и шлепком отправил устройство себе на шею, чуть ниже затылка.

Как бы он ни думал, что приготовился, земля все равно ушла из-под ног, когда тонкие, словно иголки, ножки впились в тело. В глазах потемнело, в голове что-то с оглушающим звоном лопнуло, ноги сделались ватными. Колени Гарина подломились, он успел выставить руки, врезаясь ладонями в мягкую траву.

Это длилось миг, может чуть дольше. Все же организм уже знал что произойдет, успел подготовиться.

«Добро пожаловать в Ашума!» — прозвучал в голове вежливый мужской голос с приятным тембром. — «Тип соединения: сознание. Ошибка запуска: запущен некорректный протокол. Продолжить?».

Брейс предупреждал о подобном — созданный для медицинских целей модулятор плохо воспринимал посторонние программы.

«Продолжить», — ответил про себя Гарин.

Ничего не поменялось. Вроде бы.

Просто он стал знать.

Он стал знать, что катер имеет класс «Типин-АА», однопилотный, четырехместный, что обитаемый объем — пятьдесят шесьь кубических метра. Что комплектация повышенной комфортности, и что длительность полета на крейсерской скорости составляет сорок суток.

И самое главное — имеется субпространственный двигатель, способный совершать от двух до пяти прыжков дальностью до одного светового года (согласно техническому паспорту, с учетом эксплуатационной выработки двигателя).

Благоговейно провел рукой по шершавые стены (кобальтофулеридный сплав повышенной упругости). В шлюзовом отсеке (тройная фильтрация, кессонный регулятор) зажегся свет (гибридные антибакт-лампы).

Новые слова всплывали сами собой, вызывая удивление — о, а откуда он это знает? Неужели знал и раньше? Или это новое, подсказанное модулятором?

Слегка ошарашенный, Гарин пробрался по короткому коридорчику, украшенному бежево-синими прорезиненными панелями, по лесенке залез в люк пилотской кабины и плюхнулся в уютное кресло перед подковообразным пультом. Ухватил себя за волосы, разглядывая приборы управления.

Все эти сенсорные панели, черные экраны и изогнутые ручки… Никаких подсказок, лишь скупые цифровые указатели и таинственные аббревиатуры. Единственное, что казалось хоть как-то знакомо, так это полумесяц штурвала, да и тот был усеян разноцветными кнопками.

Обычный Юрий Гарин никогда бы не смог пилотировать этот катер. Не смог бы даже запустить диагностику.

Юрий Гарин с новыми знаниями в голове сделал это парой движений, щелкнув кнопкой подачи питания и включив информационные экраны. Встрепенулся и загорелся приветственным огоньком штурвал, тихой трелью отозвался пульт.

Эти звуки показались Гарину чудесной музыкой.

Диагностика показала, что катер загружен под завязку и готов к полету.

Катер возбужденно задрожал, словно испытывал ту же жажду полета, что и Гарин. Вспыхнул широкий обзорный экран, демонстрируя край крыши больницы и изрезанное странными молниями небо. Сбоку на экране дублировались пиктограммы параметров системы, сообщения звуковых и видео проигрывателей — все же катер был круизным и предоставлял возможность хорошо провести время не только пассажирам.

Юрий выбрал оптимальную скорость старта, угол выхода из атмосферы, желаемую орбиту и еще кучу обязательных вещей, о которых еще несколько минут назад не имел представления.

В одном из узких сенсорных окошек включился таймер обратного отсчета, из динамиков раздалось предупреждение о начале продувки двигателя.

Ну, духовники Земли и далекой Родины в придачу! Началось!

Неужели это происходит с ним на самом деле?

В груди боевым барабаном стучало сердце. Ладони вспотели, а плавающие над сенсорными экранами пальцы нервно подрагивали. Хотелось одновременно и орать в голос от восторга, и забиться в угол от страха.

Кресло сделалось мягче, позволяя телу Юрия провалиться глубже и принять нужное положение. Крыша за окном поехала вниз — это катер приподнимался на стапелях.

— Поехали, — прошептал Гарин, глядя на небо.

С хлопком включился двигатель.

Что-то черное, продолговатое стремительно упало из низких облаков и врезалось в катер, сминая его как пустую консервную банку. Прежде, чем рванули топливные стержни двигателя, сработала система безопасности, катапультировав пилотское кресло вместе с Гариным.

Замелькали деревья, с надрывным хрустом проломилась панельная стена, промелькнули рваные края разорванных балок, грохочущим дождем осыпалось перекрытие. Злобно зашипела аварийная система, стабилизируя падение. Кресло перестало катиться, остановилось и только после этого сняло защитный экран, осторожно выпуская из своих объятий человека.

Юрий вывалился на заваленный мусором пол протараненного дома, в клубах пыли поднялся на ноги и, сжав до боли кулаки, посмотрел в сторону того, что недавно было катером.

— А-а! — заорал он в гневе, скалясь и хватая скрюченными пальцами воздух. — А-а!

Со всей силы пнул покрытый пылью диван, схватил попавшийся под руку стул и с размаху швырнул его сквозь пролом на улицу.

Все! Опять! Пошло! Прахом!

Все! Опять!

— Аргх! — Юрий закрыл лицо ладонями, выдыхая сквозь зубы.

Упругий порыв ветра толкнул его в грудь. Неприятно защипало кожу на тыльных сторонах ладоней.

Гарин быстро отнял руки от лица и только сейчас посмотрел на улицу.

Воздух мерцал и подрагивал, выглядел непривычно густым и насыщенным. Это было хорошо заметно в холодном свете фонарей, освещающих безлюдную улицу.

Внимание Юрий привлекла глубокая воронка, образовавшееся на газоне разрушенного дома. Из ямы торчал конусовидный край стального кокона, треснувший вдоль всего корпуса. Должно быть, подобная штуковина и протаранила катер.

Из кокона что-то сочилось, мутное и летучее. Оно заполняло воронку, поднимаясь выше и смешиваясь с воздухом.

А рядом, чуть-чуть не добравшись до припаркованной машины, лежал человек с пенящейся кожей.

Гарин сорвался с места и бросился вглубь дома, в уцелевшие комнаты. Чуть не упал, споткнувшись о перевернутый стол, с силой оттолкнулся от стены, меняя направление, и с топотом ворвался в прихожую. Искать не пришлось — искомая полка с защитными масками оказалась там же, где у большинства жителей Дэннийорда, вынужденных периодически страдать от пылевых бурь. На пол полетели маски — одна слишком маленькая, детская, вторая — универсальная, для взрослых. Ее Гарин махом натянул на лицо, включая фильтрацию.

Несмотря на то, что в этом мире Юрий был новичком, ядовитый газ он опознал сразу. В Изнанке он встречался с подобным, пробираясь по заполненной смертельным туманом сельве. Ядом «дышали» болота, яд выбрасывали в воздух некоторые растения, умершие мьюты превращались в ядовитые бомбы, раздувающиеся в темной воде. Единственное, что Юрий знать не мог, это какую дозу он уже успел схватить и сколько времени у него осталось.

Холодком пробежала по затылку и застряла в голове мысль об Элли. Успели они с Карлом спастись? Йенсен что-то говорил про спасательные шатлы на окраине города.

Что-то с низким ревом пронеслось над домом, сотрясая стены. Дважды бабахнуло, будто огромные камни упали на дорогу. Гарин вжал голову в плечи, припадая к косяку. Распахнул дверь и выскочил наружу, опасаясь, что развороченный дом не выдержит такой звуковой атаки.

Сквозь молнии, сквозь закручивающиеся рукава облаков проносились черные тени, то показываясь на миг в вышине, то стремительно опускаясь почти до земли. За ними тянулись быстро гаснущие алые хвосты, во все стороны разлетались белые стрелы, время от времени среди мрака вспыхивали огненные шары.

— Эй! — раздался громкий мужской окрик.

На дороге остановилась машина, из окна которой Гарину призывно махали. Машина выглядела мятой и ободранной, словно выбралась из-под завала.

Юрий не заставил себя упрашивать, тем более, что кожа на руках зудела все сильнее и сильнее. Он подбежал транспорту, распахнул дверь и ввалился внутрь. Ускорение тут же вдавило его в кресло, он еле успел втянуть ноги.

— Зачем ты шатаешься по улице? — в полумраке тучная фигура водителя казалась огромной, он вел машину нервно, то и дело посматривая сквозь стекло на небо. — Бежать надо, уезжать надо.

Судя по мелькающим домам, незнакомец держал путь в сторону перерабатывающей фабрики.

— Кто на нас напал? — спросил Гарин, усаживаясь удобнее.

Резкие хлопки, похожие на хлесткие удары, раздались слева. Машина вильнула, по корпусу застучал дождь из земли и камней. Юрий успел заметить, как что-то разносить дома, заборы, поднимает в воздух вырванные обломки дорожного покрытия.

— Не знаю, — водитель шумно выдохнул, перехватывая вспотевшими пальцами руль. — Может быть рхейцы. Может быть радиане. Может еще какие террористы.

Он свернул в переулок, машину подбросило на изломах дороги.

— Но ничего, сейчас наш флот задаст им жару! — уверенно сказал он. — Видел, как они с орбиты в атмосферу входили? Я видел! Только все равно уходить надо — потравили все чем-то.

За окном Дэннийорд погружался в панику. Люди носились туда-сюда, хватая и бросая вещи, кто-то, упав на колени, захлебывался кашлем, кто-то сосредоточенно тащил на себе нехитрый скарб, ведя за собой семьи. При взрывах и звуковых ударах люди пригибались, падали на землю, кричали и плакали. В некоторых домах зияли дыры.

— Сейчас до порта доберемся, — как молитву повторял и повторял водитель. — Там помогут, там спасательные челноки…

Сильный удар сбоку, вспышка разлетающихся фар, скрежет металла и запоздалые объятия силовых подушек безопасности.

Другая машина на полном ходу врезалась в них, протаранив салон. Сквозь разбитое лобовое стекло было видно превратившееся в кровавое месиво лицо водителя. Должно быть, газ добрался до него прежде, чем он успел совладать с управлением.

Юрий, для которого произошедшее слилось в единый миг удара и темноты, рывком вздохнул, выпадая на дорогу. Перед глазами плыли разноцветные круги, от незримой, но твердой хватки силовых полей ныли грудная клетка и шея.

На аварию никто не обратил внимания — рядом уже дымилась машина, а чуть дальше, врезавшись в стену дома, еще одна. Люди обтекали место столкновения стороной, ручейками устремляясь к возвышающемуся массиву фабрики. Там уже завывали сигналы оповещения, из динамиков неразборчиво отдавал команды нервный голос.

Юрий, пошатываясь, поднялся, вернулся к машине. С горьким сожалением посмотрел на своего безымянного попутчика. Того зажало между рулем и сложившимся корпусом машины, на внутреннюю часть маски обильно натекла кровь. Гарин попытался прощупать пульс на безвольной руке водителя, но все было кончено.

— Возвращаются! — истошно заорала женщина на лингво, тыкая рукой в небо. Ее голос перекрыл нарастающий гул, стремительный и давящий.

Над улицей, угрожающе накренившись вперед, несся похожий на обрезанную трубу летательный аппарат. Внутри черного корпуса клубилось невыносимо яркое огненное «сердце», выплескивая из узких стреловидный сопел шлейф искр. Не было видно ни рубки пилота, ни надстроек управления.

За первой летающей машиной гналась другая, и ее Юрий узнал — видел в кино. Похожий на вогнутое сине-белое блюдце легкий истребитель Имперского флота упорно висел «на хвосте» своего противника, его качало из стороны в сторону, а на корпусе виднелись черные полосы копоти и серые пятна там, где сорвало защитные пластины. Истребитель ощетинился пулеметными турелями, но не мог стрелять, боясь попасть в людей на улице.

А вот пилот извергающей огонь машины не боялся. Из невидимых пушек на город посыпались крупнокалиберные снаряды, разрывая все, во что попадали. Вспыхнуло «сердце» черного корабля и длинный огненный плевок попал на стену трехэтажного дома, на глазах проедая строительный пластик. Из окна вывалился визжащий от боли человек.

Обжигающая волна сбила Юрия с ног, да он и сам был рад вжаться куда-нибудь подальше от летающего над домами убийцы. Запоздало затрещали пулеметы имперского истребителя, посчитавшего, что медлить больше нельзя.

Когда боевые корабли с яростным гулом ушли за облака, Гарин вскочил и побежал с другими людьми прочь с улицы, сквозь проходную фабрики, мимо снесенного шлагбаум, мимо огромного здания с толстым хоботом уходящего вверх грузового орбитального лифта. Все старались сократить дорогу к порту, до которого оставалось несколько кварталов.

И, вселяя надежду на спасение, над крышей фабрики медленно всплыл огонек спасательного челнока, тяжело набирающего высоту.

Из облаков вынырнуло два черных корабля, устремились к шатлу. Взлетающий челнок срезали светящиеся в темноте очереди и тот взорвался, разлетаясь осколками. Запоздало появилось звено имперских истребителей, отгоняя агрессоров прочь.

Народ вокруг завопил, заорал от ужаса, посыпались проклятия и мольбы. Даже Гарин содрогнулся, понимая, что на этом челноке могли находиться Элли и Карл.

А потом в толпу врезался очередной снаряд, из которого хищной субстанцией пополз газ, и испуганное оцепенение сменилось паническим действом.

Сыпались горящие обломки, рушились дома, взрывалась земля. Над головами носились сражающиеся корабли, наплевавшие на сопутствующий ущерб. Вниз лился жидкий огонь, широкими мазками превращая Дэннийорд в пылающий лабиринт.

Юрий и сам не понял, как оказался в гигантском цехе фабрики, спасаясь от огня и обломков. За его спиной рушились перекрытия, на голову капал плавящийся пластик. Гарин давно переключил маску с фильтрации на автономный режим, но казалось, что едкий дым все равно как-то просачивался под толстое стекло.

В черных клубах, среди занимающихся языков пожара, угловатыми чудовищами двигались продолжающие работать механизмы. Истерично мигали аварийные желто-красные огни, бесполезными хлопьями опускались не рассчитанные на подобные условия противопожарные реагенты.

Слишком поздно Гарин сообразил, что загнал себя в ловушку — второй выход из цеха завалило обрушившимся потолком. Огонь обступал, невыносимый жар жалил сквозь одежду, которая дымилась и трещала, а густой дым не позволял видеть дальше вытянутой руки. Юрий тщетно метался среди бездушных роботов, пытаясь придумать способ спасения. Наткнулся на подсобку с защитными костюмами — в таких же он ходил за контрабандой. Выбрал более-менее подходящий по размеру, быстро переоделся. Неуклюже вскарабкался по уступчатой ленте транспортера, протиснулся в техническую щель и оказался под нависшей пяткой гигантского пресса. Молясь, чтобы тот случайно не заработал, выбил следующую решетку и пополз по тесной квадратной трубе. Застрял, зацепившись складкой костюма за торчащий болт. Задергался, стараясь освободиться, забился плечами в узком пространстве, растопыренной пятерней дотягиваясь до злосчастного штыря. Рванулся из неудобного положения.

Под коленями хрястнуло и Юрий провалился в пустоту, увлекая за собой целую секцию трубы.

Полет оказался недолгим. Крякнув, Гарин приземлился на жесткую кучу дробленого камня, с шумом поехал вниз, упираясь ногами в поддающиеся осколки. Мимо с грохотом проскакал жестяной профиль, отражая алые блики.

Он сразу узнал этот ангар, хотя и был здесь всего раз — разгрузочный блок орбитального лифта. А вон и его поднятая к потолку решетчатая дверь, открывающая черный пустой зев величиной со стадион.

По шлему ощутимо стукнуло, по плечам и голове забарабанили осколки. Сверху дважды бухнули взрывы, заскрипели поперечные балки. Таящаяся под сводом темнота начала расходиться, уступая голубому свечению, исходящему от потолочных плит. Плиты горели все ярче, истончались, становились зыбкими, от них во все стороны разбегались яркие трещины, сквозь которые уже не лился — бил свет.

Казалось, застывшие в небе молнии вдруг решили опуститься на землю, накрыв город страшным сачком.

Здание задрожало, визгливо застонали гнущиеся колонны. У дальней стены взорвался гигантский грузовик, добавляя разлетающиеся горящие брызги к общему пожару.

Из сложившейся ситуации Юрий видел лишь один путь спасения. И этот путь ему не нравился. Но выбирать не приходилось — еще немного и даже этот призрачный шанс может исчезнуть.

Гарин съехал вниз и побежал к рубке оператора лифта — полупрозрачному «стакану» из пластика и стекла. Слишком большой защитный костюм постоянно съезжал, шлепая штанинами, в плохо зафиксированном левом ботинке гуляла пятка. Но все это мелочи, главное успеть — к рубке по стене уже подбирались языки огня.

На лестнице Юрий споткнулся, приложившись всем телом о жесткий пластик ступеней. Выругался, вскочил и буквально залетел в узкий кубрик с сенсорным пультом и двумя потухшими экранами. Отсюда открывался вид на весь цех, но из-за дыма разглядеть что-либо не получались.

Так, рабочие эвакуировались и, понятное дело, обесточили все, что успели. Или нет?.. Да, обесточили. Не беда, где щиток найти не сложно — универсальный знак с черепом в красном треугольнике не изменился со временем кораблей поколений. Вот он, прямо у выхода. Ах, зараза, огонь уже влезает в комнату! Сбить, сбить его скорее! Так, что тут у нас? Куча разноцветный реле и один большой полосатый рычажок в нижнем положении. Это и есть главный рубильник? Без разницы, врубаем все, что видим! Некогда разбираться в том, в чем некогда разбираться!

Звучно хлопнуло и Юрия обдало снопом искр. Понадеявшись на защиту костюма, Гарин лишь вжал голову в плечи и изменил положение оставшихся реле, щелкнув под конец полосатым рычажком.

Экраны мигнули и один тут же треснул, деформируясь от высокой температуры. На уцелевшем появилась интерактивная схема с надписями на лингво. Гарин без труда различил обозначение «Подъем» и ткнул в него пальцем.

Одна из балок оторвалась от потолка и снесла половину «стакана», чудом не задев прижавшегося к стене Юрия. Тот лишь выдохнул, разом поблагодарив всех духовников, каких вспомнил, скатился по висящей под углом лестнице. Побежал, ориентируясь в дыму на большие оранжевые фонари над лифтом. Вскарабкался по наклонной рампе в огромную кабину пустого подъемника, по инерции сделал еще несколько шагов по направлению к центру и остановился. Повернулся лицом к опускающейся, словно решетчатое небо, двери.

Прямоугольный проем, сквозь который виднелся разгрузочный ангар, смотрелся разверзнутым зевом гигантской печи. С грохотом рушились целые секции потолка, от поднятой пылевой волны во все стороны разносились огненные вихри.

Если перегорит проводка и лифт не поедет, то Юрий сгорит заживо. Если двери будут закрываться так же, черт побери, долго, то он тоже сгорит заживо. Если…

Очень много если. Их так много, что даже не хочется размышлять над тем, как он переживет не рассчитанный на человека подъем…

— Ах, зараза! — хлопнул себя по голове Юрия. — Человек!

Естественно, лифт был оборудован «защитой от дураков», необходимой на таком производстве. Он никуда не поедет, если сенсоры обнаружат в кабине живой организм. А когда Юрий станет мертвым организмом, весь смысл от поездки уже пропадет.

Гарин заметался, не зная, когда именно включится сенсор, который остановит механизм закрытия двери.

Что делать? Засыпать себя камнями? Но за осколками нужно бежать наружу! Повиснуть на внешней стороне лифта? Бред.

Все же выскочить наружу пришлось — Гарин заметил огромный пластиковый короб с длинными зубчатыми стержнями внутри — запасными сверлами для камнедробилок. Рыча от натуги, он вывалил скользкие от смазки стержни, подхватил короб, опрокинул его на себя и побежал обратно в лифт. Рухнул на пол, залез внутрь грязной пластиковой коробки, захлопнул сверху крышку. Затих, слушая собственное дыхание. Если все получится, то через час он окажется на орбитальной платформе. А там — будь что будет.

Орбитальный лифт — простое устройство. Катающаяся внутри огромной трубы платформа, удерживаемая сверхпрочными тросами. Еще там есть что-то про разницу давления атмосферы, что-то про центробежную силу вращения планеты. В развлекательных шоу и фильмах почти не уделяли внимания разбору технологии. Называли такие лифты быстрым и дешевым способом доставки на орбиту.

На подобном лифте ездил когда-то и Карл Йенсен, поднимаясь к пришвартованному на орбите дузеру. Ну, не совсем на подобном, а на специальном, на пассажирском. Тот лифт располагался на другом конце города, возле гостиницы и питейного квартала. У пассажирского лифта кабинка сильно меньших размеров, из-за этого, к примеру, в качестве спасательного транспорта все же использовались старые добрые челноки. Зато кабинка та комфортная, с мягкими сиденьями и широкоэкранными визорами.

Грузовой лифт не приспособлен для пассажирских перевозок. Зато он в несколько раз быстрее и вместительнее. На орбиту лифт, чаще всего, поднимался пустым, вниз летел груженный равнодушными к перегрузкам обломками.

Увы, равнодушным обломком Юрий не был.

Когда кабинка вдруг рванул вверх, на Гарина словно рухнула стальная плита. Она распластала человека по полу, она давила, напористо и неотвратимо. Все внутренности, вся кровь из онемевших конечностей растеклись по позвоночнику, увлекаемые вниз неумолимой силой притяжения. Каждый вдох давался все труднее и труднее, легкие пасовали перед наливавшейся свинцом грудной клеткой. Гарин попытался дышать животом, судорожно и нервно. Остро заболело в области сердца и под мышками, голова просто желала вдавиться внутрь гнилым орехом. Когда показалось, что хуже уже быть не может, нарастающий все это время гул вдруг усилился до запредельных высот, а лифт резко прибавил скорость.

Словно чья-то огромная нога пнула контейнер в бок. Тот заскользил по полу, пока не уперся в мощное ограждение, принимая от него грохочущую вибрацию.

Юрий был ни жив, ни мертв. Он был каплей ртути на раскаленной сковороде, лишенной осмысленных мыслей, ощущения времени и пространства. Лишь яркая и всеобъемлющая боль, вспышки света среди провалов внезапного небытия, хрип, толкающий сквозь сплющенную гортань колючий, адски горячий и очень тяжелый глоток чего-то, похожего на воздух.

Должно быть, в какой-то момент с ящика сорвало крышку, которая перед этим со скоростью работающей молотилки металась туда-сюда на петлях. Безвольно лежащего человека тут же подхватило, перевернуло и вжало в решетку ограждения, выдавливая напором воздуха прочь с платформы.

В какой-то момент давление ослабло и Юрий смог открыть источающие кровь глаза. Сквозь мелькающие дыры в корпусе лифтовой трубы он смог разглядеть сине-алый купол планеты, под которым черно-серые циклоны скрывали город-колонию. В атмосфере то и дело взмывали и вспыхивали яркими звездами гибнущие челноки, среди которых носились иглы истребителей. Все это уплывало вниз, укрываясь черным полотном космоса.

Быть может, все это лишь показалось Гарину, испускающему дух на огромной пустой платформе грузового лифта, несущегося сквозь волны притяжения прочь от планеты. Но давление действительно ослабевало и разведчик начал выкарабкиваться из вязкого забытья, сотрясаемый судорогами и кашлем.

Платформа рванула из стороны в сторону, забилась на стальной пуповине троса. Труба лифта вдруг оказалась без пластин обшивки, вздулись волдырями защитные секции с рваными хлопьями утеплителя. Платформа накренилась, раздирая изгибающимся краем поверхность шахты, по ней хлестко ударил оборванный край троса. Кабина раскрылась кривой пастью раздавленной лягушки, и невесомое тело Гарины пинком выбросило прочь.

Он плыл поломанным манекеном, не ощущая ни рук, ни ног. Плыл над темно-зеленым шаром планеты, над небольшой кляксой расчерченного дорогами Дэннийорда. Мимо дрейфовали обломки орбитальной базы, расстрелянной и взорванной. Медленно и трагично плыли разбитые дузеры, покрытые инеем элементы жилых отсеков, изгибающиеся пластины перекрытий. Длинный хобот орбитального лифта, лишенный космического «поплавка», складывался к планете, возвращаемый на поверхность силой притяжения.

А еще весь космос вокруг был усыпан мертвецами. В рабочих комбинезонах, в легких повседневных костюмах, в легких летных скафандрах — казалось, они застилали звезды, хотя, сколько их могло быть, временных обитателей космической старательской платформы? Не больше пары сотен.

Наверное, здесь как раз и есть пара сотен мертвецов, холодных статуй, сталкивающихся друг с другом и неторопливо разлетающиеся в стороны. Они буквально роились вокруг, затмевая своими посиневшими телами далекие звезды.

Отражая свет далеких звезд покрытыми льдом глазами.

Юрий плыл вместе с мертвецами в этом черном безмолвии и лишь с горькой тоской смотрел сквозь запотевшее стекло шлема на космос.

Через пару минут под истошное мигание индикатора, закончилась воздушная смесь. Легкие рванули к горлу, к бьющемуся в истерике кадыку, к хлопающему потрескавшимися губами рту. Бессмысленно заколотив пустоту ногами руками, Юрий в последний раз увидел яркий ореол планеты, судорожно дернулся.

И умер.