Глава 6. Юрий Гарин

6. Юрий Гарин

Слишком дорого и трудоемко сажать груженые породой корабли на планету. Еще дороже и сложнее вновь поднимать их обратно в космос, заставляя раз за разом проходить все опасности взлета. Поэтому на смену громоздким шатлам пришли небольшие дузеры, маленькие рабочие лошадки старателей, не приспособленные для атмосферных полетов. Они «гнездились» на орбитальных станциях и походили на пчел, которые всегда возвращались обратно.

Добытую породу на планету спускали при помощи орбитального лифта — огромного и громоздкого сооружения, гудящего и стонущего во время сильных циклонов. Гигантский хобот, тянущийся вниз из густых облаков, впивался в дробильно-сортировочный комплекс — уродливое серое здание, горбатое и безглазое. Здесь, под толстым куполом, в каменной пыли и разряженной атмосфере, в невыносимом писке ультразвука и грохоте отбойных ножей, многорукие стальные машины разбивали добытую породу, отделяя шлак и сортирую найденное по категории и ценности.

Всю грязную работу делали автоматы и хитроумные роботы. Их мощностей хватало на то, чтобы за пару минут разделаться с любым астероидом, будь он «вязким» или, наоборот, «углетвердым». И работать бы машинам еще долгие годы, если бы мудаки из концерна «Азалия» не старались экономить на всем подряд.

— Точно! — поддакнул чернокожий Филипп. — Мудаки!

— Я тебе говорю, — Аксель щелкнул сухими, покрытыми въевшейся грязью пальцами. — Я эти дробилки еще на Крашемили видел, пять лет назад. Они уже там сыпались каждый месяц. Думал, хоть тут поновее роботы будут…

— Кончайте ныть! — прикрикнул упакованный в толстый защитный костюм бригадир Нильс. — Приехали.

Юрий вдохнул спертый воздух транспортера и накинул на голову шлем, разом отсекший все внешние звуки. Пошевелил пальцами, пытаясь приноровиться к массивным и неуклюжим перчаткам. Похлопал по груди и поясу, проверяя инструменты на «липучках».

— Если кто из вас, баранов, снова инструмент потеряет, вычту из премиальных, — строго напомнил бригадир, заметив движение Гарина. — Также напоминаю о мерах безопасности, с которыми вы все знакомились перед выходом. Если кому-то башку снесет или лазером отхватит чего — это не страховой случай, это проявление вашей тупости. За тупость контора платить не собирается, тупость в контракте не оговорена. Всем все ясно? Раз ясно — оторвали от лавок жопы и на выход!

Боковая стенка транспортера откинулась, превратившись в пандус, и ремонтная бригада полезла наружу.

Гарин не первый раз работал в «грязных» цехах комплекса. Обычно на подобные работы попадали провинившиеся или совсем уж никчемные сотрудники добывающей корпорации, но ему, как лицу без инбы, на иное рассчитывать не приходилось. Здесь, по крайней мере, хорошо кормили и выплачивали неплохие премиальные.

Цех дробилки был поистине огромным. Маленький транспортер и люди в ярко-желтых костюмах терялись среди высоченных пирамид породы, из которых составлялись целые улицы и проспекты. В воздухе висела мелкая черная пыль, моментально забивающаяся в складки одежды, и оседающая ровным слоем на стекле шлема. Но не пыль досаждала больше всего — весь комплекс буквально пронизывала гулкая монотонная вибрация, создаваемая сотнями работающих отбойников. Она сковывала мышцы, мешала думать, не давала сосредоточиться. Она превращала внутренности в трясущееся желе и, со временем, приносила ноющую зубную боль. Юрий помнил пару человек, которые спустя полчаса впадали в истерику, их приходилось связывать монтажной лентой.

Говоря по совести, эти цеха не предназначались для работы людей. Но уж точно никто не собирался останавливать жаркий процесс ради мелкого ремонта.

Сломанный робот походил на огромного спрута, прилегшего на высокую каменную гряду. Гибкие манипуляторы толщиной с торс мужчины мелко подрагивали, масляно поблескивая защитными кожухами сквозь слой пыли. На рампе, удерживающей тушу робота, предупреждающе мигали оранжевые огни.

Ремонтники сгрудились у подножия гряды, не спеша забираться выше. Четыре пары глаз уставились на бригадира в ожидании дальнейших команд.

— Центральная, — с ленцой заговорил Нильс, повернувшись в сторону далекого управления. — Сто десятый отсоединен?

Пока ему отвечал неслышимый для остальных диспетчер, к Гарину подошел Брейс, заслоняя своей здоровой фигурой луч прожектора транспортера. В синеватой подсветке его обезображенное неудачной операцией лицо выглядело особенно зловеще, за тонкой роговицей двигались искусственные лепестки диафрагмы.

— Сегодня после смены, — плохо отрегулированные синтетические связки превращали голос Брейса в хриплый рык. — Отдам, о чем договаривались.

— Цена та же? — спросил Гарин, зная местные традиции.

Брейс помолчал, похожий на застывшую статую, словно обрабатывал ответ. Наконец ответил:

— Цена немного выросла. Издержки.

Юрий усмехнулся в бороду.

Судя по всему, Брейс считал, что слово «издержки» само по себе достаточно весомо, поэтому не спешил вдаваться в лишние разъяснения. Впрочем, схема с повышением цены после определения уровня спроса у подобных ребят всегда работала одинаково. Было бы удивительнее, останься она на первоначальном уровне.

— Хватить болтать. За работу.

Ремонтники нехотя, но послушно поползли по каменной гряде наверх, пробираясь между двумя устрашающего вида манипуляторами. На внутреннюю сторону лицевой маски поступала информация о поломке, о предпочтительных методах демонтажа и ремонта. Информация почти не сопровождалась текстом, изображение проецировалось прямо на окружающий ландшафт, поэтому Юрию не составляло труда понять, что именно от него требуется. Вот они добрались до подсвеченного красным узла, соединяющего манипулятор с основной станиной, вот отстегнули толстый рукав кожуха, вот начали отсоединять держатели крепления.

Рутинная работа вызывала раздражение и скуку. То и дело, стирая с забрала пыль, стараясь не выпустить из неуклюжих перчаток ремонтный мультитул, Гарин сосредоточился на воспоминаниях. Но эта вибрация, от которой болели даже глаза, это еле слышное, но от того не менее напрягающее бормотание старого Акселя, которое ни выключить, ни заглушить, эти грубые и резкие приказы бригадира… Это окружение разбивало воспоминания на разлетающиеся перья, которые сложно поймать и еще сложнее удержать в фокусе. Сил на это уже не оставалось, тут только успевай следить, чтобы не попасть под качающийся кронштейн или не отхватить себе пальцы лучевой сваркой.

В какой-то момент Юрий настолько углубился в мысленную борьбу с самим собой, что не сразу понял, что к нему обращаются.

— …Ю!

И ощутимый тычок локтем от Филиппа.

— Что? — спохватился Гарин, выпрямляясь.

— Ты оглох что ли? — фигура Нильса вынырнула из облака черной пыли и Юрий увидел угрюмое лицо бригадира. — Тебе три раза надо повторять?

Юрий по своему обыкновению не ответил, он понимал, когда вопрос — риторический.

Нильс пробуравил его взглядом, процедил:

— Еще раз «не услышишь» — урежу процент премиальных. А теперь бери свою задницу и тащи ее к вагонетке. Брейс скажет что делать.

Филипп и Аксель продолжили копошиться под раскрытым брюхом робота, а Гарин осторожно спустился с гряды и вышел к заросшему пылью транспортеру. Рядом с ним виднелся продолговатый купол монорельсовой вагонетки, в котором уже сидел Брейс, упираясь широченными плечами в стенки. Из открытого прицепа торчали части манипулятора.

— Надо съездить, выбросить хлам, — сообщил Брейс. — Садись, поможешь.

Места в вагонетке было действительно мало, только-только разместиться паре-тройке человек в защитных костюмах. Когда Гарин устроился, Брейс дал сигнал к отправке, транспортная торпеда дернулась и заскользила над магнитным рельсом, быстро набирая скорость. Через минуту за спиной осталась гряда с ремонтниками, замелькали ограждающие дорогу столбы, а еще через минуту вагонетка покинула пределы цеха и выехала из-под защитного купола Дэннийорда.

* * *

Омега-Канкри, в которой болталась единственная обитаемая планета на весь сектор, располагалась на самом отшибе Империи Млечного Пути, где-то на краю Рукава Щита-Центавра. Как сказал Йенсен, это «сто-дохера тысяч световых лет» до Метрополии. И даже если самый шустрый малый, добавил датчанин, на самом шустром звездолете захочет пролететь от Канкри-55 до Солнечной системы, то на это уйдет столько времени, что, наверное, само Солнце успеет погаснуть.

Как человеку, который еще недавно масштабы вселенной ограничивал полом и потолком, представить себе подобные расстояния? Как представить себе размах самой Империи, покрывающую диск Млечного Пути и простирающую свои интересы еще дальше?

Как подобное вообще возможно?

Брошенные встречным ветром песчинки стеганули по стеклу шлема, отвлекая Игоря от размышлений. Гарин моргнул и бросил взгляд на проносящийся пейзаж.

Канкри-55 не отличалась многообразием цветов — красно-черные скалы среди серых пустынных дюн и грязно-белых полей векового льда. Насколько Юрий успел понять — рядовая старательская планетка, отданная на растерзание добывающим корпорациям. Сама по себе она не представляла бы никакого интереса, если бы не широкое астероидное поле с редкими минералами, расположенное «почти что рядом» с Канкри-55.

Именно поэтому теперь из-за горизонта торчат черные стержни огромных терраформирующих установок, уплотняющих и насыщающих атмосферу планеты. Именно поэтому на поверхности Канкри-55 вырос город под куполом, чужеродный и самодовольный, раскрашенный яркими красками, словно хищный цветок.

Потому что людям нравится жить в своем привычном мире даже в чужих мирах.

В будущем они смогут выходить из-под купола без защитных масок, радуясь голубому небу и мягкой траве. Рано или поздно Канкри-55 превратится в подобие Родины-Земли. Ну а пока усилиями терраформеров в бледный рисунок местного ландшафта вплелись буро-зеленые кляксы зарождающихся болот, воздух потяжелел от влаги, то и дело налетали мощные ветра, приносящие плюющиеся молниями бури.

Видавший виды ровер подпрыгнул на очередной кочке и Гарину пришлось ухватиться за сидящего спереди Брейса. Тот воспринял это как жест нетерпеливости и проскрипел:

— Почти приехали.

Далеко за спиной осталась тележка с хламом из дробильни, самостоятельно выгружающаяся груз в утилизационную печь. Умная техника могла бы доехать до нужного места без помощи людей, сделать дело и вернутся. Но сейчас она была не просто тележкой. Сейчас она была средством прикрытия для хитрых человеческих махинаций, призванных обмануть людьми же придуманные законы.

В горле начало першить, и Юрий поднял уровень кислородной смеси.

Костюмы ремонтников создавались на основе старых скафандров колонистов. Им обрезали ряд функций, убирали дорогое оборудование, сокращали кислородные резервы. В итоге костюм совсем не регулировал внутреннее давление, не отслеживал состояние находящегося в нем человека и годился, разве что, для коротких вылазок в агрессивную среду чужой планеты. Но, как обычно, выбирать не приходилось.

Должно быть, Брейсу легче переносить все связанные с этим неудобства. Как называют таких, как он, искусственно улучшающих себя? Ауги? Этот здоровяк, наверняка, может какое-то время дышать местным разряженным воздухом, не зря ведь он себе менял гортань и легкие. Впрочем, видя, насколько кустарно и грубо вставлены имплантаты, завидовать ему не хотелось.

Гарин посмотрел со стороны на ход своих размышлений и усмехнулся. Насколько же человек быстро ко всему привыкает? Вот он, Юрий, уже и не удивляется новому, странному и даже по своему пугающему симбиозу технологий и человеческой плоти. Синтетические мышцы, кости из сплавов, глаза с расширенным спектром восприятия и сверхчувствительные уши — все, что душе угодно. Лучшие специалисты Империи за приличные деньги улучшали всех желающих, проводя быстрые и безболезненные операции по аугментации — если верить рекламе. Тем же, у кого со средствами дела обстояли хуже, приходилось обращаться ко всякого рода подпольным клиникам с сомнительной репутацией. В итоге получались устрашающие люди-киборги, вроде Брейса.

Поднялся ветер, закручивая в воздухе спирали из тумана и пыли. Видимость резко упала, ауг снизил скорость. Из сизой дымки навстречу понеслись острые обломки скал, под колесами зашуршали камни.

Брейс остановил ровер возле камня, похожего на воткнутый в песок наконечник гигантской стрелы. Огляделся, не спеша вылезать из седла. Наконец снял руки с руля и его голос, похожий на помехи в наушниках, сказал:

— На месте. Гроза приближается, нужно спешить.

В подтверждение его слов где-то далеко угрожающе зарокотало, протяжно и басовито. Колючим градом застучали по одежде брошенные ветром камни.

Несмотря на прихваченный аугом локатор, сброшенный с орбиты контейнер искали долго. К моменту, когда удалось обнаружить покрытый копотью шар с выщербленными боками, заметно стемнело, а ветер упруго толкался пыльными рукавами.

Контейнер покоился под обломками скалы, верхушку которой снес при падении. Пришлось потрудиться, чтобы отвалить в сторону здоровые камни.

Повинуясь магнитному ключу Брейса, контейнер распался на два полушария. Внутри оказался узкий металлический пенал серебристого цвета, небольшой, без маркировок.

Брейс без сожаления вырвал коробочку из страховочного крепления, покачивая в ладони, прикинул вес содержимого.

— Хочешь знать что это? — спросил ауг, поворачиваясь к Юре.

Конечно, Гарин хотел. Раз уж он впервые в своей жизни преступал закон, то его разрывало любопытство ради чего именно. Но в таком деле любопытство — неправильный выбор. Поэтому Гарин отрицательно покачал головой.

— Вот и правильно, — одобрил Брейс, выпрямляясь. — Нас это не касается. Мы всего лишь курьеры…

Игорю показалось, что из скалы, возле которой они стояли, вдруг посыпались искры, сразу из нескольких мест. Он бы так и стоял завороженный, если бы не Брейс, который со всей силы пнул Гарина в живот, а сам прыгнул в противоположную сторону. Не ожидающего такого поворота Юрия отшвырнуло на камни, он грубо и нелепо завалился на спину.

— Беги! — оглушил его вопль ауга.

Не было времени размышлять. Гарин перекатился на живот и вскочил со всей скоростью, на которую был способен в неудобном костюме. Побежал, пригибаясь и прячась за камнями. Поднявший песок ветер мешал разглядеть что происходит, но он же и помогал спрятаться от нападавших. А то, что их с Брейсом атаковали сомнений не оставалось.

Не успел Гарин выскочить из-под защиты широкой скалы на открытую местность, как сильный ветер толкнул его в грудь и чуть не опрокинул. Мир превратился в рыже-серую мешанину носящегося в воздухе песка, переплетенного дымчатыми рукавами разорванного тумана. Невозможно понять куда бежать, в какой стороне находится Дэннийорд. Да, черт возьми, даже неба не видно! Да и как убегать, если где-то рядом неизвестные стрелки, возможно, убивают Брейса? Не то, чтобы они с Юрием успели сильно подружиться — они и знакомы то были несколько дней, но Гарин не мог вот так просто отвернуться и уйти. Не так его воспитали.

Натренированный походами в Изнанку, бывший разведчик попытался быстро сориентироваться на местности, прикинуть, откуда именно по ним стреляли. Поднял камень, который удобно лег в ладонь, и нырнул в песчаную метель, словно вновь охотился на мьютов.

Нападавших было трое. Все — в легких защитных костюмах, используемых для работ вне купола. Они явно не устраивали засаду — просто прибыли на место чуть позже, чем Юрий с Брейсом, атаковали с ходу. Не было сомнений, что они тоже явились за упавшим с орбиты грузом. Конкуренты? Какая теперь разница. Они сами выбрали манеру общения и теперь пожинали плоды.

На первого Гарин напал сзади, вынырнув из тени скал. Противник держал в руке какое-то стрелковое оружие, громоздкое и тяжелое. Юрий с размаху опустив ему камень на голову и тут же скрылся прочь. От удара стрелок выронил оружие и начал оседать, судорожно вцепившись в шлем.

Его товарищи, слепо рыскающие рядом, поспешили на призыв о помощи, но добрался только один — второго Гарин нейтрализовал аккуратно и быстро, утащив в рыжую пургу и там нокаутировав точными ударами.

Он все еще не был готов убивать людей. Мешал внутренний барьер, принципы, заложенные на Земле, где каждая жизнь на счету. Убить этих неожиданно нелепых врагов было бы несложно, но… но не мог Гарин это сделать, не мог.

Чего нельзя было сказать про Брейса. Когда Юрий вновь оказался возле подбитого им стрелка, то замер на месте, не в силах сделать хоть шаг.

Стрелок был мертв — ему без жалости проломили булыжником грудную клетку. Рядом Брейс оседлал третьего напавшего и сквозь окровавленную дыру в лицевой части шлема выламывал у несчастного кости черепа, откидывая их в сторону.

Юрию стало нехорошо. Он поморщился от омерзения и твердо сказал:

— Хватит. Ты уже убил его.

Повернувшийся к нему Брейс излучал спокойствие, даже какое-то безразличие. Он словно не человеку голову разорвал, а стакан сока выпил.

— Придурки Овена, — проговорил ауг, вставая с трупа. — Дилетанты.

Брейс зачерпнул горсть песка и принялся очищать окровавленную перчатку. Указал подбородком на оружие стрелка.

— Это они нас пневматическим заклепочником убить хотели. Хорошо, что не из настоящего оружия.

После увиденного отношение к Брейсу изменилось. Он больше не казался молчаливым, но симпатичным здоровяком. Разговаривать с ним не хотелось, а тем более поворачиваться спиной. Но раз уж они теперь повязаны, то куда деваться?

— Почему за контрабандой пришла еще одна группа? — спросил Игорь.

— Люди Овена, — повторил ауг. — Конкуренты.

Он стряхнул с ладони ставший бурым песок, уставился на Гарина. Кивнул, кратко похвалив:

— Хорошо ты их. Не ожидал.

— Я тоже, — со смешанными чувствами ответил Юрий. — Я тоже.

* * *

— Я подписался под петицией, как и все из нашего дома, — Андерс затянул шнурки и потопал ногой по полу. — Не то, чтобы я активист какой или еще чего. Но системе нужна своя Арка и я не вижу причин, почему бы Императору не поставить ее у нас.

— Арки строят только по приказу Императора? — спросил Юрий, вешая униформу охранника клуба в шкафчик.

— Арки не строят, — вмешался еще один охранник — Орли, пузатый здоровяк с глубокими залысинами. — Они возникают сами, по воле Императора.

— Вот-вот, — поддакнул Андерс, критически разглядывая свои старые ботинки. — Стоит ему всего лишь захотеть — и мы избавлены от необходимости тащиться почти четыре месяца в морозильниках до соседней системы.

— Что значит «возникают сами»? — переспросил Гарин. — Это как?

— А вот так, — развел руками Орли, но было понятно, что он и сам не знает.

Юрий посмотрел на дешевые наручные часы. С закрытия клуба прошло почти полчаса и, как говорил бармен, было без трех утро. Персонал «Наса» растекался по домам, сонными мухами исчезая в предрассветном полумраке, а охрана всегда уходила последней.

День выдался длинным и не в меру богатым на события. Сначала работа в дробилке, потом вылазка за контрабандой, потом напряженные полтора часа ожидания опаздывающего покупателя. И почти сразу же, без передышки — вторая работа здесь, в клубе. Где тоже ждал полный набор раздражителей — долбящая по ушам музыка, кислый вкус бесплатного энергетика, пьяные посетители и, под занавес, драка между военными и старателями.

Единственным светлым моментом было выполнение обещания Брейсом — он действительно достал что обещал. Вот оно, уютно лежит свертком в кармане куртки.

Из клуба Гарин уходил предпоследний, оставив задержавшегося в туалете Орли. Он вышел на улицу, привычно вдохнул пахнущий озоном воздух и побрел в темный переулок, срезая дорогу.

Сейчас казалось странным, но Юрию потребовался почти месяц, чтобы спокойно ходить по городу, не боясь встретить мьюта или иное чудовище, готовое сожрать его с потрохами. Столько же он привыкал к высокому небу и далекому горизонту. Столько же — к осознанию того, что это все не сон.

К своему месту в этом новом мире он так и не привык.

В темноте, возле перерабатывающих мусор контейнеров, среди размокших коробок и набитых объедками пластиковых пакетов, происходила какая-то сдавленная возня. Приглядевшись, Гарин увидел два мужских тела, безвольно валяющихся на асфальте. Бледный свет выхватывал черные полоски протекторов на их тяжелых ботинках, испачканные в грязи брюки и залитые чем-то темным рубашки. Наметанный глаз сразу заметил резаную рану на шее у одного из мужчин.

Юрий вспомнил — посетители клуба, вроде бы рабочие доков. Они ушли незадолго до закрытия, сразу же за кирасирами с «Марса». Но их, вроде бы, было трое?

Недостающий старатель нашелся секунду спустя. Он сидел прямо в холодной луже, прислонившись спиной к стене, и с застывшим в остекленевших глазах удивлением смотрел на торчащую из груди рукоять ножа.

А рядом, силясь отползти в темноту между контейнерами, на Юрия смотрело существо с глазами-блюдцами.

Аджай! Военный с крейсера!

Должно быть, старатели посчитали конфликт, произошедший в клубе между ними и военными, не исчерпанным. Они подождали одного из офицеров на улице, каким-то образом заманили в подворотню и напали втроем. А потом вышло то, что вышло.

— Я не хотел…

Юрий впервые услышал голос дистанта — мягкий и тягучий.

— Я не хотел…

Форменная куртка военного висела лохмотьями, превратившись в грязное тряпье. Судя по всему, нож, торчащий из груди старателя, изначально принадлежал нападавшим. По тонкому лицу стекала тягучая черная кровь, размазываясь по тонкой шее и затекая за воротник.

Кирасиру сильно досталось, но он, в отличие от своих обидчиков, остался живой. По-крайней мере пока что.

Аджай застонал, ухватился за край бака и попытался подтянуться, чтобы встать. Но тонкие пальцы соскользнули с пластиковой поверхности, и он завалился на бок, застонав.

— Ты их убил, — тихо сказал Юрий, оставаясь на месте.

— Да… Должно быть, так и есть… Они сами напали, хотели убить меня, — аджай приподнялся на локте, сплюнул на асфальт темный сгусток.

Гарин втянул ноздрями воздух, собираясь с мыслями. Спросил:

— Ты уже сообщил своим?

— Нет… Официальный канал… Это трибунал. Выгонят и лишат всего… Мне добраться до квартир нужно. Там друзья помогут.

— А с ними как быть? — Юрий покосился на тела старателей.

— Они не оставили мне выбора.

Убивать людей нельзя. За убийство должны наказывать. Но как быть, когда выбор «не убить» означает «быть убитым»?

И как можно судить другого, когда недавно сам стал соучастником убийства?

— Что думаешь делать? — Юрий сделал шаг ближе к дистанту.

Аджай моргнул своими большими глазами, произнес:

— Не знаю, — его спокойный мелодичный голос не вязался с окровавленным видом. — Но нужно отсюда уйти.

И, посмотрев на Гарина, уточнил:

— Если ты позволишь.

Что лучше — преступное милосердие или суровая справедливость? В другое время Юрий мог бы дать однозначный ответ, но мир оказался слишком неоднозначным, чтобы все делить лишь этими двумя понятиями. Как бы поступил он сам, окажись на месте этого кирасира? Дал бы себя зарезать? Убежал бы? Дал отпор?

Он короткий миг колебался, потом решительно подошел к аджаю и протянул ему руку.

— Вставай. Я помогу.

Дистант недоверчиво посмотрел на открытую ладонь человека. Преодолев замешательство, позволил себя поднять, ухватившись за предплечье Игоря.

Прикосновение аджаи вызвало странные чувства, будто руку оплели резиновые шланги — в пальцах кирасира абсолютно не было костей. Сам он оказался немногим тяжелее Элли, которая, на взгляд Гарина, была худышкой. И пахло от военного чем-то пряным, тяжелым.

На ногах дистант стоял плохо, выпрямиться полностью мешала рана в боку. Он старался ковылять сам, но его сильно шатало. Юрий набросил ему на плечи свою куртку, чтобы скрыть порезы на кителе.

— Полиция поймет, кто это сделал, — произнес он, критически осматривая аджаи. — Многие были свидетелями конфликта в клубе.

— Не найдут, — аджай вытер тыльной стороной ладони вытекающую из разбитого рта кровь. — На корабле я недосягаем, а потом переведусь в другой экипаж.

— Понятно, — не стал спорить Юрий.

Какое, по сути, ему дело? Он и так сильно рисковал, помогая убийце.

Аджай заворочался, укутываясь в куртку, его движения были завораживающе плавными.

Гарин поймал себя на мысли, что подобную встречу он и представить себе не мог, находясь на ковчеге. Хотя, мог, конечно, но уж точно как-то не так.

Дистант повернул к нему узкое лицо, и Гарин невольно поежился, увидев черные с серебристым глаза так близко. Аджай-кирасир заметил его замешательство. Спросил:

— Я плохо выгляжу?

Его рот-линия изогнулся в слабом подобии улыбки.

— Не знаю. Может это твое естественное состояние, — попытался отшутиться Юрий, но тут послышался звук полицейских сирен и он заторопился. — Давай быстрее, пора уходить.

Он подставил плечо, помогая дистанту идти ровнее, и они со всей возможной скоростью поспешили прочь из подворотни. Гарин неплохо знал местные закоулки и уже представлял как лучше и безопаснее добраться до квартир военных — небольшого закрытого комплекса с охраной на воротах.

— Спасибо тебе, — с чувством прошептал аджай. — Меня зовут Норах… Я твой должник.

— Ты главное не помри по дороге, — посоветовал ему Юрий. — А то я дистантов реанимировать не умею.

— Не помру, — закряхтел Норах, терпя боль. — Я бессмертный.

И, заметив недоверчивый взгляд Гарина, добавил:

— Шутка.