Глава 13

Мне это удалось. Я стояла в белой комнате, которую покинула некоторое время назад, и не могла поверить своим глазам. Как я это сделала? От радости, что у меня получилось, перехватило дыхание. Никогда не думала, что буду так счастлива от такого пустяка. Все мои обиды и злость вмиг пропали, я чувствовала воодушевленность, кровь быстрее побежала по моим венам, и мне казалось, что мне под силу все трудности.

Я глубоко вздохнула и покружилась так быстро, что в глазах все поплыло. Мне захотелось сделать еще что-то необычное, фантастическое, такое, что обычный человек не может. Но я не знала, на что еще я способна. А что вообще умеют эти Светлые? Стас говорил, что у них может быть все, что пожелают, в зависимости от их силы. А какие силы у меня? Впервые за последнее время я радовалась и искренне улыбалась. Если я ничего не добилась, когда была человеком, то может здесь у меня что-то получиться. Может, быть Светлой у меня выйдет лучше. Но надо пробовать, надо стараться. От нытья лучше не станет. Надо принять все, как есть, все равно ничего изменить уже не под силу. Но в моей власти, стать не просто Светлой, а лучшей Светлой, которую будут знать многие за ее силу. И я не сдамся, пока не обрету ее. Если это правда, и я дочь королевы, то я стану принцессой.

Я оглянулась и провела взглядом по белой мебели расположенной в комнате. Уже начинало тошнить от этого цвета. Надо что-то менять, я могу попробовать, и если постараюсь, у меня может получиться.

Я остановила взгляд на белом кресле, что стоял в углу. Как же это сделать? Если бы мне кто-то помог, подсказал. Не важно. Попробую сама. Не хочу терять время даром, надо пытаться освободить свою силу. Королева говорила, что со временем она возрастет, и я собиралась ускорить этот момент.

Сосредоточившись на кресле я представила, что оно не белое, а к примеру, красное. Потом закрыла глаза, и через секунду открыла.

Ничего. Оно осталось белое. Я разочаровано вздохнула и попробовала снова.

И опять безуспешно.

После третей попытки весь мой энтузиазм улетучился, и я чувствовала себя ужасно никчёмно.

Я не на что не способна. Как быстро исчезает моя уверенность. Стоит пару раз облажаться и все, принцессой я себя уже не чувствую.

Я неудачница.

— Не получается?

Тина так внезапно появилась возле меня, что я подскочила от неожиданности.

— Нет, — разочарованно выдохнула я.

— Не расстраивайся. У всех первый раз не выходит.

Мне от ее слов легче не стало.

— Я не все, — не удержавшись, выпалила я. — У меня должно получиться.

Тина подбежала к кровати и с размаху прыгнула на нее. Я смотрела на эту рыжеволосую девочку и удивлялась, у нее было столько энергии и жизнерадостности. Она счастлива, поняла я.

— Ты тоже была человеком? — спросила я, вспомнив, что она что-то об этом говорила.

Тина прыгала на кровати, но услышав мой вопрос, замерла. Ее веселая улыбка испарилась с ее лица, а в глазах промелькнула грусть.

— Да, — тихо ответила она, не глядя на меня. — Я утонула в пруду, когда мне было пятнадцать, — она сделала паузу, и добавила уже веселым тоном. — Я рада, что я попала сюда. Мне здесь хорошо.

— Но ведь ты такая юная, разве твой ангел-хранитель не должен был тебя оберегать? Если ты здесь, значит, он у тебя был точно.

Я была возмущена. Тине было всего пятнадцать. Как можно было упустить маленькую девочку? Почему он не оберег ее?

— Он у меня был. И теперь я понимаю, что это он всякими способами предупреждал меня не приближаться к воде. Я помню, как что-то не пускало меня идти вперед, я несколько раз останавливалась, в голове звучал голос, который велел развернуться и идти к дому. Но я ослушалась. Я не могла вернуться, не тогда. Я не могла видеть тех людей, что находились в доме, от них я и сбежала.

Тина умолкла и пристально посмотрела на меня. Ее синие, недавно жизнерадостные, глаза были влажные, на лице отображалась боль. Мне стало не хорошо. Зачем я затеяла этот разговор? Девочке явно тяжело вспоминать о прошлом.

— Они меня унижали, — ее губы искривились в горькой улыбке. Даже не думала, что она может так улыбаться. Улыбка жертвы, которая знает, что надежды нет. — Я была не красивой. Уродина. Рыжая и в веснушках. Надо мной все смеялись, даже мои друзья. Они не принимали моей внешности.

— Можешь не рассказывать, — прервала я ее, мне было стыдно, что заставила Тину вспоминать нехорошее. Если бы я только знала, держала бы язык на замке. — Я все понимаю.

— Я не хочу, чтоб ты думала, что я убила себя, — она яростно закачала головой. — У меня и в мыслях не было. Я просто хотела побыть одной. Успокоиться, — она установилась, будто набирала мужества и через несколько секунд продолжила. Теперь в ее голосе звучала злоба. — В тот день они снова надо мной смеялись. И он смеялся. Никита. Парень из моего класса, который мне очень нравился. Я была так рада, что они пришли ко мне, что он пришел ко мне. А они издевались. В мой день рожденья!

Я видела, как гранулы слез котятся по юным щекам и меня всю передернуло. Я не выдержала, сорвалась с места и подбежала к Тине.

Я крепко ее обнимала, а она плакала, не сдерживаясь и не стесняясь. Детская жестокость. Я ненавидела это, но не в силах ничего сделать. Я знала, как это бывает. Я часто видела, как в школе издеваются над слабыми, над теми, кто не может постоять за себя. Меня это не коснулось. Но сейчас я возненавидела себя за то, что тогда не заступалась ни за кого. Ведь Тина была одна из таких детей, и если бы хоть кто-то ее защитил, она бы не умерла в тот день, может быть, она бы прожила долгую жизнь.

Наконец всхлипы прекратились, девочка отстранилась от меня и посмотрела своими красными от слез глазами. Она быстро вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки и выдавила из себя грустную улыбку.

— Ты хорошая, — сказала она. — Я хочу рассказать тебе все до конца. Я никому это не говорила.

— Можешь не рассказывать, — возразила я, мне не хотелось, чтоб она опять плакала, я не сильно умею утешать людей.

Но Тина продолжила:

— Это была зима. Был сильный мороз. Я уже хорошо замерзла, но возвращаться не торопилась. Я стояла на краю берега и смотрела, как бурлит вода, как сильное течение уносит сухие ветки, почерневшие листья, что обсыпались с деревьев. Они то плыли на поверхности, то исчезали в водовороте воды. Я помню, как ручейки теплых слез согревали мне кожу, и я не вытирала их, наслаждаясь, как слезы вновь и вновь стекают по лицу и капают за ворот пальто. Лишь на том месте я всегда чувствовала себя счастливой, и не было разницы, какая пора зима или лето. Вот почему я там стояла. В свой день рождения я хотела хоть немного быть счастливой. Потом я собралась возвращаться. Тогда все и произошло.

Тина затихла. Я и представить себе не могла, что она сейчас чувствует. Ее глаза расширились, и на миг в них мелькнул ужас и сразу же сменился равнодушием.

— Я поскользнулась и упала в речку. Тысяча ножей вмиг пронзило мое тело, дыхание остановилось, и страх окутал меня. Сильное течение понесло меня, а я начала барахтаться, пытаясь выбраться из воды. Но мне это не удалось. Одежда намокла и тянула меня ко дну, и хоть там было не глубоко, но подняться на ноги было не возможно, вода намного сильнее. И когда сил уже не осталось, а тело закоченело, что уже пальцами не возможно было пошевелить, я поняла, что проиграла.

Наступила тишина. Я была шокирована, Тина так спокойно рассказывала про свою смерть, но вспомнив обиды одноклассников, разрыдалась. Я поняла, что она не жалела, что тогда утонула, она приняла это как должное. В подтверждение моей мысли, Тина добавила:

— Знаешь, что самое странное для меня? Когда я поняла, что все кончено, я сдалась. Отдала себя воде на милость и больше не пыталась бороться с ней. Это ведь странно, правда? Я ведь знаю, что не хотела умирать. Но не боролась до последнего вздоха.

— Наверное, твой разум понял, что это бесполезно, — выдавила я из себя. Я сказала первое, что пришло в голову потому, что не знала, что говорить в таких случаях.

— Нет, — закачала головой Тина. — После многих лет здесь, я пришла к выводу, что я сдалась потому, что даже на пороге смерти, но я все равно не хотела возвращаться домой. У меня не было якоря, ради которого я бы держалась за волосок жизни.

Я лишь открыла рот. До такого я бы не додумалась. Сколько она уже здесь, раз набралась такой не детской мудрости?

— И как давно ты…умерла? — я запнулась на последнем слове, было как-то неприятно его говорить.

Тина заметила это и весело улыбнулась. К ней вновь вернулась ее жизнерадостность.

— Тысяча девятьсот шестьдесят первый.

Мои глаза округлились.

— Ты уже здесь пятьдесят лет?

— Не знаю, — пожала плечами девочка, моя реакция ее забавляла. — У нас здесь нет календарей, мы не считаем время. Тина залезла с ногами на кровать и начала прыгать. Я сидела на краешке, и все мое тело дергалось от ее прыжков. К ней опять вернулась ее энергичность, как будто она только, что не плакала и не вспоминала, как умирала пятьдесят лет назад.

— И ты совсем не изменилась за эти годы? — напряженно спросила я, стараясь не обращать на ее прыжки. Кровать пружинила, и каждый раз она все выше подлетала. Учесть выражение ее лица, Тине это очень нравилось.

— Нет, совсем, — отрывисто вскрикивала девочка между прыжками. — Мы же души умерших, время нас не берет, — потом она перестала прыгать и села возле меня. Ее глаза блестели от эмоций. — Видишь какая я сейчас? Такой я стала после смерти. Никаких веснушек, волосы не рыжие и тусклые, а золотистые. Таких волос ни у кого здесь нет. Тут я не уродина, а особенная, и весьма привлекательная. Мой ангел-хранитель сказал, что я сама себя сделала такой, что это внутренняя я. Теперь ничего уже не изменить. Мы не рожденные, мы не меняемся. Лишь рожденные Светлые взрослеют, стареют, и уходят, часто по желанию.

— Как это уходят? Куда? — мне хотелось разузнать побольше об этом мире.

— Это то самое, что умереть. Когда их сила угасает, они добровольно покидают этот мир. Растворяются в воздухе. Нет Силы — нет и Светлого. Энергия — их сущность. Мы похожи на них, только у нас нет такой силы, чтоб самим уйти, нам помогает королева.

— И ты сама можешь решить, когда тебе уйти?

— Да. Часто бывают такие, кто долго здесь не задерживаются, я есть такие, что не одну сотню тут находятся.

Я задумалась. А может быть так, что я тоже могу уйти? Королева сказала, что нет другого выхода, чем остаться здесь. Правду ли она сказала? Скорее всего, нет. Даже если я рожденная светлая, то тем более могу уйти из этого мира. Исчезнуть навсегда.

— Эй, ты здесь? — голос Тины вытянул меня от размышлений. — Давай лучше разукрасим твою комнату, а о Светлых еще успею рассказать. У новеньких всегда комнаты полностью белые. Мне говорили это для того, чтобы развить свою силу, потренироваться. Ничего, если я тебе немного помогу?

Я ей широко улыбнулась.

— Да, Тина, помощь мне твоя понадобиться. У меня ничего не получилось, как бы я не старалась. Наверное, потому, что я не знаю, как это делать.

Девочка весело хлопнула в ладоши и спрыгнула с кровати. Она подбежала в центр комнаты и поманила меня рукой, чтобы я присоединялась к ней. Я вяло, по сравнению с ней, приблизилась к Тине.

— Становись возле меня и будешь повторять за мной.

Я послушно кивнула.

— Давай попробуем…— она задумчиво осмотрела комнату и остановила свой взгляд на окне, — … сменить цвет занавесок. Смотри.

Тина стояла ровно и пронзительно смотрела на занавески, такое было ощущение, что она просверлит в них дыру. Потом я увидела, как на самом краю занавеска поменяла цвет. Она стала желтой. И за несколько секунд от краю новый цвет расползся по всей прозрачной ткани. Теперь она вся была желтой, и сквозь нее дневной свет пробивался желтоватым оттенком. Я ахнула. Никогда не видела ничего подобного. От предвкушения, что скоро я тоже так смогу, сердце внутри заколотилось бешеной скоростью.

— Теперь твоя очередь. Выбираешь предмет, сосредоточишься на нем и в голове представляешь, как он по частям меняет на желанный тобою цвет. Это не сложно, — Тина говорила азартно, глаза блестели от возбуждения.

Я нашла глазами тот самый стул, с которым у меня не получилось в прошлый раз. Теперь ты поменяешься, я тебя заставлю, подумала я и впилась в него глазами. Я начала представлять, как с конца ножки начинает распространяться красный цвет, как постепенно он весь окрашивается. И к моему удивлению, на моих глазах все произошло так, как я прокрутила у себя в голове.

От радости я захлопала в ладоши, как недавно это делала Тина.

— Ты способная ученица. Быстро учишься, — с гордостью сказала мне девочка и широко улыбнулась. — Ну, что сделаем твоей комнате приличный вид?