7. Карательная операция.

Неизвестно, по какой причине, героям-терраформерам решили устроить испытание участием в карательной экспедиции против Бопутатсвана. Учёных физиков, астрономов и геологов заранее тошнило: они представили себе, как выстраивают жителей в шеренгу, командуют: «На первый-второй рассчитайсь!» и всех вторых расстреливают. Действительность оказалась другой.

Поскольку исключительно чётко регламентировалось разрешённое оружие в вооружённых конфликтах и безжалостно наказывались отступления от правил, предварительно было обсуждено, каким оружием будут действовать каратели. Пришлось привозить со складов мосинки, арисаки и несколько пулемётов Максима. Оружейная промышленность производила весь арсенал оружия от древних гладиусов до лазерных самострелов. На всякий случай рядом был передвижной арсенал с новейшим оружием, на случай, если другая сторона ещё раз грубо нарушит правила. Использование применённых ранее воинами тсвана пистолетов и казнозарядных винтовок типа берданок нарушением уже не считалось. А вообще-то бантустанам разрешались лишь копья и щиты.

Превосходство в силах у карателей было примерно трёхкратным. Вдобавок невооружённые дроны и спутники следили, чтобы никто не прорвался через оцепление. В состав отряда входили экипаж «Ллира», ополчения трёх бурских республик и зулусов, буряты вместе с добровольцами от других чингисхановцев, желавшие поквитаться за бесчестное нападение на их колонию. По поводу зулусов капитан армии Трансвааля Йорген Корус предупредил терраформеров:

— Внимательно следите за зулусами. Они расисты. Спасайте мирняк и пленных от них.

Многие не сдержали улыбки. Буры считались самыми отчаянными расистами в Рейхе. Йорген продолжал:

— Терраформеры, вас будут ставить во вторые шеренги и вспомогательные подразделения. Учтите, что тяжёлая травма приведёт к исключению из экипажа.

Про трусость упоминать было излишне. Все это и так понимали.

Наступление началось. Небольшими группами каратели двигались внутрь бантустана, где продолжалась осада колонии Ква Булавайо. Средства предупреждения выдавали наводки, когда группы тсвана пытались просочиться сквозь цепь карателей, но когда каратели и туземцы сближались на расстояние огневого контакта, целеуказание прекращалось: люди Рейха должны были показать своё умение воевать, а не просто расстреливать беззащитных. Конечно, всё равно информационная поддержка у карателей была намного выше: группы свободно общались между собою по зашифрованному для тсвана каналу. Шифр был не слишком сложным, но у тсвана не должно было быть нужных инфогерэтов для инфосаботёров (хакеров, по-нашему). Если вдруг окажется, что и здесь какой-то доминион оказал «братскую помощь», дело воинов разгадать, что код взломан, и выловить саботёров. Словом, у воинов было жёсткая тренировка с реальными жертвами.

Андрей Ростовцев шёл в группе из трёх зулусов, африканера, бурята и ещё одного члена экипажа. Этот парень был ему еле знаком, вроде бы инженер, работающий у физика Аггея. Физику многие сочувствовали. Вот как эти жиды друг у друга славу готовы вырвать. А Шолома Бутмана (Соломона по-русски) почти не замечали, и он сам не навязывался. Андрей некоторое время тренировался в спецназе, и поэтому почувствовал опасность слева.

— Шлёма, прикрой на девять, — тихо сказал он по каналу и упал. Но тут выскочили бурят и зулус и прикрыли, грамотно упав за бугорками. Последовал из кустов выстрел из гладкостволки, никого не ранило, а в ответ три выстрела из мосинок и ругательства из кустов на смеси тсвана и немецкого. Бур крикнул, судя по всему, «Сдавайтесь!» Ответа не было. Зулусы змеями поползли к раненому. Сверкнул нож зулуса, раздался женский крик, и громовое «Halt!» Йоргена. Зулусы дисциплинированно застыли, при этом крайне недисциплинированно ругаясь, что им не дали прикончить этих жалких гиен тсвана. Йорген заснял пленных (боец с ранами в плечо и бедро, женщина и трое детей), зафиксировал снимок трупа женщины, взял у неё кровь и отпечатки пальцев на идентификацию. После чего посмотрел на красивую мёртвую негритянку и вздохнул:

— Жаль её. Она прошла бы фильтрацию.

Андрей понял, что будет не «На первый-второй рассчитайсь», а какой-то отбор.

С пленными оставили бурята Бадмая и вызвали к ним санитарный отряд. Словом, пока что излишних жестокостей не наблюдалось.

— А что будут делать с бойцом? — в спокойный момент поинтересовался Андрей. — Он ведь взят с оружием в руках.

— Смелый и достаточно умелый воин, пытался спасти тех, кого считал невинными. Проверят его здоровье, раны и психологию, и если он окажется достаточно здоровым, а раны не слишком калечащими, пропустят через фильтрацию и отправят на излечение.

В других местах было небольшое сражение, а их группа спокойно добралась до крааля. Получила подкрепление из тыловиков, и началась трёхдневная фильтрация. Жителей осматривали медики и генетики из состава экипажа, проверяли психологи. Им ставили разноцветные метки на лбу. Прибыли якутский шаман и колдун зулу, осмотрели и проверили местного колдуна, колдунью и их ученика. После чего бешено переругались, и пришлось звать третейского судью — легендарного хопи, который просил называть его Тутсква, поскольку он единственный представитель этой священной земли. Тутсква склонился над тремя испытуемыми, расспросил обоих шаманов, выкурил трубку и промолвил:

— Колдун мошенник без силы и знаний. Женщина сильна, но сила её изуродована. Мальчик имеет потенциал развития.

Йорген подписал колдуна к уничтожению, женщину оставить, а мальчика отправить не семь лет учиться к колдунам другой резервации тсвана — Ботсване. Решив, что русский уже получил достаточное представление о процессе, он позвал Андрея помочь с окончательной разборкой. Бур смотрел на таблицу с результатами фильтрации, и помечал половину из них галочками.

— Наше дело оставить тех, кто меньше всего склонен к вырождению. Основную часть пассионарных, обладателей племенных умений, а из оставшихся наиболее здоровых, психологически устойчивых и генетически перспективных.

Андрей не удивился, что лояльность даже не упоминалась. Вполне в духе Звёздного Рейха было оставлять бунтарский потенциал, чтобы колонисты и соседи не расслаблялись.

— Похоже на отбор животных на ферме.

— Человек — животное. И. когда он перестаёт вести себя как подобает человеку, к нему нужно относиться как к скоту, в том числе устраивая селекцию и отбор.

Андрея поразила холодная логика, без капли жалости или жестокости. Как будто говорит некий бессмертный, проживший тысячу лет, у которого в душе всё перегорело. Андрей не заметил, что последнюю мысль он тихо высказал вслух. И Йорген, который отлично знал русский, хотя говорил в группе лишь на немецком, вдруг печально улыбнулся и ответил:

— Это дух нашего народа, который много сотен лет живёт в намного превосходящем совершенно чуждом окружении. Когда мы оказались под властью англоамериканцев, они чуть было не подчинили нас кафрам. А ты, Андрей, станешь у себя на планете как минимум фельдлейтенантом, и тебе нужно будет передать приобретённые тобой навыки селекции людей дальше.

— Но ведь планируется, что мы все погибнем.

— Планируют фюреры, а вы, надеюсь, выкрутитесь. Тем более что к вам пробираются евреи, эти найдут способ спасти себя и вас.

На четвёртый день крааль отдали на разграбление зулусам. Им разрешалось брать любое имущество, кроме сельскохозяйственных и ремесленных орудий, книг и священных предметов. Из запасов продовольствия и скота отобрали половину. Зулусы сработали основательно, оставив всех тсвана совершенно голыми. Большинство из отобранных вещей они на следующий день собрали в кучу подальше от деревни и сожгли. А вот продовольствие и скот аккуратно увезли и угнали к себе. Затем на окраине крааля воздвигли пластмассовый шатёр. Туда заводили выкликаемых Йоргеном туземцев. Среди них были примерно те же доли, что в краале, мужчин и женщин, взрослых и детей. Кое-кто пытался броситься на стражу из зулусов, но те с удовольствием избивали этих «недочеловеков». По сигналу края купола упали, их быстро герметически закрепили, а купол стали надувать компрессором с каким-то добавлением. С другой стороны аналогичный, но менее мощный, компрессор воздух выкачивал.

Сергей с ужасом смотрел на знаменитую по рассказам газовую камеру (русские приговорённых расстреливали или вешали, а самых злостных миловали и отправляли на урановые рудники). Йорген пояснил:

— Компрессор фильтрует воздух, удаляя из него кислород и углекислый газ. Смерть от азотного воздуха лёгкая. Смотри сам.

Когда казнь завершилась, купол убрали и разрешили оставшимся похоронить трупы.

Группа перед роспуском отошла в кустарник и устроила пиршество. Оружие сложили отдельно, об охранении забыли. На них выскочили три тсвана с копьями в руках. Андрей и Соломон среагировали моментально, обезоружив и вырубив их голыми руками. Они посмотрели друг на друга, подали руки (при этом смешалась кровь из лёгких ран), и обменялись парой фраз:

— Братья! — сказал Соломон.

— Братья по крови и оружию! — ответил Андрей.

— Израильский бой. Уж своим телом они не могут запретить нам пользоваться.

— Русбой. Спецназ.

Ещё через пару дней в столице резервата Сан-Сити состоялась казнь руководителей племени, большинство из которых были захвачены живыми и подлечены. Для этой цели пригласили китайских палачей, которые на глазах людей совершили модифицированный вариант казни от тысячи порезов. Когда чувствовалось, что казнимый не может дальше выносить боль, его живым разбирали на органы для трансплантации.

При казни присутствовал белый пленный, единственный из советников мятежников не успевший покончить с собой либо скрыться, подданный герцога Нейстрии (ранее называвшейся Нормандией) Алан Бориво.

После этого состоялся торжественный приём. Бледного Андрея, которому присвоили звание поручика, Соломон соединил с невозмутимо курящим трубку Тутсква и представил их вместе Борису Когану и Аггею Тувиму. Аггей открыто улыбнулся им, а Борис с хопи внимательно посмотрели в глаза друг другу и слегка кивнули. В разговоре хопи участвовал мало, в основном курил с невозмутимым видом. Борис тоже предпочёл побратимов и индейца не беспокоить, и отошёл в сторону, думая, как ему ухитриться захватить две образовавшиеся вакансии в экипаже.

Ночью в подвале правления резервации казнили Алана. Он, подавленный, что под действием сыворотки правды всё рассказал, полностью потерял волю к сопротивлению. Действительно, группа в правительстве герцогства решила начать привлекать союзников для будущего рокоша. В колонии у них был агент: француз-протестант Гильом де Ё. Гильом уже двадцать лет назад эмигрировал в Трансвааль и добился гражданства. Он должен был отключить рацию и включить блокировку устройств связи, но где-то напортачил. Кроме того, тсвана не выдержали и не смогли сохранить тишину до начала боя, ринувшись с боевыми кличами. Планировалось перебить всех в колонии и сжечь трупы тех, кто был убит неконвенциальным оружием, вместе со зданием колонии. Набег с разрешённым оружием весьма поверхностно расследовали и серьёзно не наказывали; поражение было бы лишь позором бурят. Алан был приговорён к такой же казни, как вожди тсвана, но не публичной. Надзирающие буры быстро приказали палачу переходить к заключительной части казни, а затем застрелили палача за мучительное убийство более высокого по рангу человека. Гильома же лишили гражданства и сослали в Французскую Гвиану. Пожалуй, главным в решении о столь мягком наказании было его высказывание: «Вы лишили нас почётного имени Нормандии, заявив, что все норманны ушли в Британию, Италию и Святую Землю. Но я потомок норманнов по прямой линии, и хотел помочь восстановить славу и честь нашей земли».

Нейстрия подверглась карательному рейду, согласно решению Рейхстага. Но статус её не понизили: само по себе стремление к возвышению не наказывалось.