8. Подготовка рейса

Старт «Ллира» задержался из-за различных неполадок и организационных вопросов более чем на три месяца. Борис, окончательно уволившись с работы, присматривался к другим членам экипажа, мотаясь по всей Земле. В частности, он почувствовал отсутствие аллергии на Розу, а ведь для успешного выполнения миссии ему нужна была хорошая жена.

За две недели до наконец-то запланированного отправления весь экипаж «Ллира» собрали на инструктаж, слаживание и карантин. Для этого был уже давно обустроен остров на Багамах.

В первый же день Борис встретился с Розой, пока она не нашла себе другого. Искусство ухаживания и кокетства почти ушло в прошлое, оставаясь лишь в некоторых «декадентских» доминионах. Принято было прямо спрашивать и отвечать, может быть, после раздумья, тоже прямо. Динамо считалось серьёзнейшим проступком. Увидев, что у Розы на лице нет отвращения, Борис спросил:

— Прелестная Роза, разрешите сделать Вам предложение?

Роза улыбнулась:

— Выслушаю и оценю.

Полагалось сразу озвучить своё предложение более конкретно: встреча, длительные отношения, временное сожительство или брак. Корректно было, может быть, после двух-трёх дней раздумья и оценки партнёра, дать определённый ответ: отказ, согласие или предложение другой формы. Так что Борис ляпнул:

— Выходи за меня замуж.

— Ты с ума сошёл. Мы же летим на смерть.

— Но ты не задумалась о сроке гарантированного жизнеобеспечения: восемьдесят лет. Значит, наше дело надо будет продолжать детям и внукам. И я практически уверен, что на разведчике хранится всё для устройства постоянной колонии в космосе.

— И когда придут колонисты, потомки нас, сделавших всю грязную работу, будут гражданами третьего сорта, которым останется лишь издали любоваться видами нового мира.

Борис вздохнул, ещё раз проверил сканер средств слежения (ССС), и, убедившись, что подслушивания нет, ответил:

— И скрипеть зубами, потому что евреев в этом раю не будет, чтобы мы его не отравляли своим смрадным торгашеским дыханием. Но евреи не из таких ситуаций выкарабкивались. Ты заметила, что в экипаже нас двенадцать? Этого хватает для синагоги.

— Да, даже если исключить железобетонного «свободомыслящего» Изю и повёрнутую на языческой мистике и суевериях биолога Сару Меирсон. И будет Новый Иерусалим на бесплодном астероиде.

— Попытаемся закрепиться на Зелёной Планете. И заодно спасём от изгнания всех остальных членов нашего экипажа.

— Ничего себе задачка! Мне стало интересно. Я пару дней подумаю над твоим предложением, а пока предлагаю пару раз сойтись.

— С радостью!

Закончив разговор, который напоминал скорее не признание в любви, а предложение делового контракта, Борис почувствовал необходимость немного развеяться и отправился на пляж. Но покой ему только снился. Едва он вышел из моря, на него спикировала Сарочка. А поскольку купались обычно голыми, и она его «по-дружески, как соратника» обняла, он побыстрее оделся, поскольку позорно возбудился. Сарочка же не спешила. Она явно хотела спровоцировать Бориса. Провокация кокетством не считалась, лишь бы за ней не последовало динамо. Спасло Бориса появление на пляже невозмутимо шествующего и курящего трубку индейца.

— Сара, я знаю, как ты стремишься узнать новое о духах и тонких энергиях. У тебя уникальный шанс. Индейцы хопи в этом отношении сильнее, как говорят, тибетских монахов, африканских колдунов и даже шаманов других индейских племён. Если ты не против, я тебя познакомлю с хопи.

Сарочка с радостью согласилась, и, как была голая, подошла вместе с Борисом к индейцу.

— Соратник Тутсква, я хочу представить тебе члена нашего экипажа научного советника второго ранга Меирсон.

Тутсква бесцеремонно оглядел Сару.

— Вижу я, что ты, хоть и на грубом уровне белых людей, пытаешься понять суть жизни. И подошла нагой, как и полагается впитывать ауры и эманации духов. Если бы ещё смыла с себя всю эту косметику, насколько возможно, я бы мог попытаться кое в чём тебя слегка развить.

Сарочка расцвела.

— Я сейчас, гуру.

— Не гуру, а наставник, — бросил Тутсква вслед убегающей Саре. После чего отправился в одну из закрывающихся беседок, расставленных вокруг пляжа для приватных разговоров и других непубличных дел. Выйдя оттуда, он нагим отправился в море. А Сара тщательно помылась в море, затем забежала в душевую, а затем вновь омылась в море и отметила, куда двинулся Тутсква, который ей одобрительно кивнул: видимо, она сделала как надо, насколько могла. Они удалились для наставления в беседку, а Борис облегчённо вздохнул и пошёл наводить контакты с другими. Ему нужно было побыстрее практически всех отнести к одной из трёх категорий: сочувствующие, болото, вероятные оппоненты и противники.

После карательной экспедиции Андрей и Соломон избегали друг друга. Слишком тяжёлыми были их впечатления. Но на следующий день после прибытия в карантин их вызвали к фюреру проекта фон Брауну. У него собралась пятёрка «героев». Помимо нашей парочки, здесь были Алан Барра из Лионской коммуны, Петер Сьладек из Праги, протекторат Центральная Чехия, и женщина Чжан Ху-лань из Мукдена, Маньчжурская социалистическая империя. Фюрер объявил, что партайгеноссе Чжан назначается главой группы поиска и анализа тёмной энергии и мезоматерии, а Соломон её заместителем и ответственным за собственно изыскания.

— Но почему я? Профессор Тувим знает намного больше меня.

— Камрад Бутман, зато Вы намного практичней. И всю аппаратуру держали на себе. И внешние особенности минералов с примесями мезоматерии изучили, в том числе на космических телах, а профессор видел их лишь как материал для анализов и опытов. А насчёт тёмной энергии, мы собрали данные, что вы чувствительнее к её близости, чем почти вся наша аппаратура. Так что содержание работы за Вами, а глава будет обеспечивать снабжение, бюрократию и прочую поддержку.

Партайгеноссе Чжан сдержанно поклонилась. А оба побратима по крови синхронно почувствовали неприязнь к ней и потянулись друг к другу. Оба оказались помимо основной специальности мастерами на все руки и с удовольствием отправились вечером в посидеть в кафе за кружками пива, обсуждая разные хитрые приёмчики. Кстати, обслуживание на острове везде было бесплатное, но все старались не злоупотреблять: обидно в последний момент вылететь из экипажа по кляузе какого-нибудь партайгеноссе. Конечно же, ежедневно выделяли время на физическую тренировку.

Как и должно было случиться с большой вероятностью, вскоре в кафе появились Алан и Петер. Делиться было бы неприлично, и они подсели к тому же столу. Только Петер взял вместо светлого пива тёмное, а Алан бутылочку вина. Сначала разговор шёл на нейтральные темы, затем на некоторое время скатился на сдержанно брезгливое обсуждение партайгеноссе Чжан (здесь все четверо оказались единодушны). Скоро её имя заменил псевдоним «свинья барбирусса», а затем просто барби.

На эту кандидатуру компанию навёл Петер, оказавшийся биологом и этологом. Он же первым сказал:

— С барби всё ясно. И теперь вы знаете, кто я. Работал я всегда по своей специальности, ездил в глухие джунгли и в Антарктиду, летал на колонии, смотреть, как адаптируются к их условиям животные и экоценоз. Правда, по растениям я в нашем экипаже не лучший специалист, Те Ранги Хиро на порядок лучше меня, а Свами Вишвананда эксперт по грибам и лишайникам.

Дальше было неприлично всем не представиться. Соломон скромно сказал:

— Я был подручным Аггея. Ладил ему лабораторное оборудование, ездил в экспедиции искать мезоматерию на Земле и в ближнем космосе. Делал для него простейшие эксперименты.

— Шлёма, не тушуйся, пока мы болтали, он столько разных историй в виде анекдотов порассказал. Он в лаборатории и в экспедициях что угодно мог собрать из говна и палок и починить любой прибор, если его не разбили вдребезги. А насчёт его нюха на мезо и тёмную, фюрер ясно сказал. Так что хоть меня взяли как мастера на все руки, он и в этом покруче меня будет, — с ехидной улыбочкой высказался Андрей.

— А ты бы сначала всем рассказал, чем ты занимался, — окрысился Шлёма.

— Обычный мастер на все руки в русских землях, то есть исключительно ценный и высокооплачиваемый мальчик на побегушках, — ответил Андрей.

Бутман елейным голоском уточнил:

— Обычный, да. Он мне свои анекдоты про работу рассказывал. Он и механические, и гидравлические, и пневмонические, и электронные, и кристаллические, и фотонные, и криогенные квантовые устройства в самых разных сочетаниях исправлял и совершенствовал. Вдобавок он знает и конечнозначное, и конструктивное, и квантовое, и кристаллическое, и фотонное программирование. Только на вакууме и тёмной энергии ещё не пытался устройства чинить. Так что я сильнее его разве что, где дело касается палок и некоей субстанции. А теперь Алан, ты чего отмалчиваешься? Колись!

— Я обычный специалист по системному анализу и междисциплинарной коммуникации. В основном жил у себя в коммуне, иногда выезжал в близкие земли.

— И кем же ты был у себя в коммуне? — почувствовав какой-то подвох, спросил Андрей.

— Экспертом избирательной комиссии.

В компании раздался разочарованный вздох. Мало того, что он оказался бюрократом, так ещё не хватало получить вдобавок к барби профессионального глиста. И тут Алан сжал зубы и заговорил:

— Я бюрократом не был. Вы, наверно, забыли, как и в большинстве земель, один из основополагающих принципов Рейха. Голосовать по данному вопросу имеют право лишь компетентные в нём, и даже гражданство здесь на втором месте. Я проверял людей на компетентность перед тем, как допустить к голосованию. И заодно меня звали как арбитра либо члена согласительной комиссии, когда некоторый комитет заходил в тупик из-за междисциплинарного непонимания.

В Рейхе тайное голосование не допускалось. Гражданин либо житель не имел права показать фигу в кармане, он обязан был открыто и персонально выразить своё отношение к вопросу или персоналии, если ему доверили голосовать. Зато подделок итогов практически не было: результаты были поимёнными и открытыми, во всяком случае, для получивших право голоса. Поэтому был промежуток времени для голосования, а не единый день, и, конечно же, никаких урн. В коммуне, если вопрос не относился к общим (в частности, таковыми были большинство голосований по поводу конкретных кандидатур), сначала надо было пройти собеседование в избирательной комиссии.

После выяснения отношений разговор перешёл в обычный обмен байками и особенностями своих земель, плавно спустившийся сначала к женщинам, а затем к властям. Тут Алан встал:

— Перемывать косточки властям почти всегда бессмысленно, а в нашем случае вдвойне. Меньше чем через месяц они от нас станут отрезаны навсегда. Вы как хотите, а я пойду изучать отчёты героев— первооткрывателей.

Соломон присоединился к Алану, а другая парочка пошла искать приключений к обслуживающему персоналу. Формально эти женщины не были обязаны отдаваться, но это поощрялось, а ребёнок от героя получал дополнительные льготы и права. Из-за отсутствия хождения денег на этой территории и необходимости в случае рождения ребёнка назвать и подтвердить отца, проституции здесь не было.

Неизвестно, как свидания у остальных двоих, но просмотр и анализ отчётов у Алана и Соломона затянулся до утра. Трагические кадры разложения заживо героев они глянули лишь мельком, биология и медицина не были их спецификой. А длиннющие и скучнейшие отчёты по исследованию энергетических и химических особенностей планеты, её луны и других тел системы шерстили внимательно, с использованием программ анализа данных. Особенно внимательно смотрели найденные узлы Тёмной, которых было больше и они были сильнее, чем в ранее обследованных системах. В середине попался узел Тёмной где-то подо льдами северной ледниковой шапки. Этот район был обследован неравномерно. Северный полюс, практически на котором была высокая гора, выступавшая над ледником, был на краю пары слегка обследованных регионов, поскольку под и над ледником ничего хорошего не ожидалось.

— Если узел силы под ледником в толще коры, то он силён, — скаламбурил Алан.

— И гора какая-то подозрительная, как будто с примесью мезо, — добавил Соломон. — А гору герои назвали стильно: Махамеру. Это что-то из индийских сказок.

В индийских и буддийских мифах были легенды о горе Меру, обиталище богов, где день равен году.

И, зафиксировав в записях свои замечания, коллеги двинулись дальше, забыв про голую и холодную гору.

А Борису, вымотанному многочисленными встречами и дипломатичными разговорами, после объятий Роза сказала:

— Сарочка мне хвасталась, что индеец не стал её иметь, а показал новые приёмы медитации, упражнения и дал пожевать грибов, после которых она увидела духов земли и воды. Но она почувствовала, как тот, сохраняя внешнюю бесстрастность, стал больше и теснее её касаться. Она уверена, что заполучит его в свои объятья накрепко и надолго.

— Всё-таки еврейки — наследницы иерихонской блудницы Раав и девушек из её дома, — пробурчал Борис и уснул на некоторое время, пока женщина не разбудила его очередными ласками.

Через пять дней Роза согласилась пожениться. Борис пришёл к фюреру, и тот разрешил провести торжественную свадьбу в последний день перед отправлением первого челнока. Функционер милостиво пошутил:

— Я совсем не против, если вы свой астероид назовёте Новый Иерусалим, а ваша пара станет основателями его народа.

Тем самым он окончательно подтвердил вывод, к которому многие уже пришли: на разведчике в секрете подготовили полное оборудование для колонии вне планеты.

Роза с энтузиазмом после такого разрешения, открывшего ей многие возможности, занялась подготовкой свадьбы.

За день до свадьбы всех собрали на торжественный пир и показали монтаж сцен из отчётов героев-открывателей. Виды планеты, кадры, где они гниют заживо, но продолжают работать, и наконец сцену, где последний живой из них Ногата Кэндзабуро управляет выгрузкой обезображенных тел, роботы накрывают их полотнищами с гербами их земель, он ложится рядом с ними, делает сеппуку, его накрывают полотнищем Ямато, после чего робот заливает всех горючей смесью и сжигает. На фоне роботов, убирающих всё в экспедиционный лагерь и закрывающих его, проходят портреты и имена всех героев. Ещё несколько минут была тишина, молившиеся делали это очень тихо. А затем возникла картина красивейшей Зелёной планеты с её спутником из космоса, и все уселись пировать. Необходимый эффект: вбить в подсознание, что биосфера Зелёной непримиримо враждебна и единственный выход — полный экоцид и замена на земную — был достигнут.

Роза потребовала, чтобы Борис был на свадьбе в полном одеянии первосвященника. Борису пришлось согласиться. Он лишь по-еврейски хитро решил вопрос с кипой, которую должен был надеть: спрятал её под тюрбан. Что-то ему подсказало заказать и взять ещё пару кип. Они пригодились. Увидев Боруха при всём параде, фрондирующий Ицхак и не задумавшийся о тонкостях Соломон взяли кипы и приняли участие в молитве и ритуале. А затем двенадцать евреев под аккомпанемент записи Иерусалимского оркестра спели Хавана Гилу, и вторично её исполнил на голоэкране хор Иерусалимского ансамбля. Живую музыку сопровождали виды Израиля и Иудеи и сцены из Торы.

Сарочка, уже полностью соблазнившая Тутсква, повисла на нём, как только освободилась от церемонии, и предложила пожениться по еврейскому обряду. Тот ошалел и согласился, после чего подошёл к Борису, снял с себя праздничный великий вампум и повесил на него.

— Зачем? — вымолвил ошеломлённый Борис.

— Ты одновременно верховный священник, вождь и патриарх нового народа. Я в твоём соседстве достоин носить лишь малый вампум.

Борис по какому-то наитию снял тюрбан и кипу, надев кипу на Тутсква, колеблясь, не совершает ли он святотатство, практически принимая в иудейство необрезанного. Но, когда он вновь надел тюрбан, на душе стало легче.

Так что задача институализации и консолидации еврейской синагоги была решена,

На следующий день первым челноком улетел собственно экипаж корабля.