4. Еврейский вопрос.

Обсуждение шло довольно быстро и рутинно, пока не осталась последняя нация: евреи. Новый член Совета Пяти Туберген неожиданно вышел на главную трибуну.

― Я не мог принимать участие в подготовке состава Ковчега. Но теперь я имею полное право голоса и резко возражаю против участия евреев в колонизации. Этот народ, как сегодня признался его представитель, не представляет жизни без обмана. Все вы знаете понятие хуцпы. Они его применяют даже к своему Богу, бесстыдно делая вид, что исполняют свои бесчисленные заповеди, а сами, например, садятся на бутылку с водой, чтобы считалось, что они путешествуют в субботу по воде. Вместо того, чтобы пересмотреть свои книги, считающиеся богом данными и священными, и привести их в соответствие с новыми временами, они держатся в буквальном смысле за каждую букву. Они не признают принципа: «Нет слов от Бога, все слова от человека», и тем самым подменяют Бога Писанием. Я признаю таланты жидов в науках и искусствах, но эти достоинства бледнеют перед заразой, которую евреи принесут на новую Родину.

Здесь приведены лишь основные положения эмоциональной пятнадцатиминутной речи монгола.

Раввин хотел было ответить, но ему сказали, что слово для ответа будет дано после всех возражений. Ждать ему пришлось долго. Как плотину прорвало. Лишь некоторые русские и буры, по традиции лучше относившиеся к евреям, пытались защитить их. Аргументы против сыпались как из ведра. Припомнили, что ещё Спиноза обнаружил следы редактирования Торы книжниками, что они до сих пор празднуют день предательства, когда во время Иудейской войны они отпустили с миром римский гарнизон Иерусалима и вырезали его по дороге.

Окончательно пригвоздил евреев к земле верховный комиссар Сталинграда Пётр Межуев.

― В нашей земле много научных институтов. Мы довольно часто приглашаем способнейших евреев к себе. Большинство из них вживаются в нашу среду, успешно продвигают науку, быстро получая статус почётных русских. После этого им разрешается пригласить невесту. И вот что интересно. Вы знаете, что способность к науке не передаётся стопроцентно. Сыновья и дочери, как правило, менее талантливы, а многие по существу обычные люди по интеллекту и творческому потенциалу. И эти обычные немедленно начинают заниматься гешефтами, склоняют своих способных родственников к созданию жидовских ячеек, к окружению себя в основном лицами той же национальности. И приходится семью выселять обратно. Исключениями бывают семьи, когда еврей женится на русской, но здесь деградация способностей идёт, как правило, быстрее. Через пару поколений это просто нормальные хорошие русские люди. Но и здесь бывают исключения.

Таким образом, массово пригласив жидов в новый мир, мы заразим его медленно действующей проказой, ведь сразу же организовать полноценную резервацию не получится. Замечу, что я не возражаю против евреев в команде героев терраформеров. Они просто не успеют размножиться и разнести заразу. А их способности очень пригодятся при изучении и преобразовании планеты.

После ещё нескольких мелких выступлений смертельно уставшее собрание одобрило исключение евреев из списка колонистов. Вроде бы всё решено, но тут представитель инти Атауальпа Капак поднялась на главную трибуну.

― Я пользуюсь своим правом на чрезвычайное предложение и подтверждаю, что подаю в отставку сразу после совещания. Есть индейское почтенное племя хопи, славящееся своей гармонией с духами природы и умением общаться с ними. Давайте заменим разложившийся и ядовитый народ на высокодуховный и высокоморальный. Он не занял подобающего ему положения лишь из-за своего полного пацифизма и нежелания лезть в дела мира людей. И заодно в передовой корабль предлагаю включить одного хопи. Всё равно, какие у него научные и технические знания и дарования. Он либо она почувствует душу нового мира и даст ценные советы либо предупреждения. Заодно хопи выберет для будущего государства своего племени подходящее место.

Полагалось решить, будет ли чрезвычайный вопрос обсуждён на следующий день либо на данном заседании. Неожиданно все единодушно решили без обсуждения на этом же заседании проголосовать предложение инти. Оно было принято при одном против — раввине.

В Иерусалиме уже полстолетия шла постройка Третьего Храма. Раввины решили, что при строительстве нельзя использовать машины, кроме известных в древние времена, и искусственные материалы. Поэтому всё время меняющиеся сотни добровольцев строили храм вручную, Ещё задерживало строительство, что каждый раз, когда очередная секция храма была готова, ведущие раввины собирались, дабы внимательно осмотреть храм и выяснить, не нуждается ли ранее утверждённый проект очередной секции в уточнении или даже пересмотре. Более того, три раза раввины, после детального осмотра уже построенного, выносили вердикт: один из ранее построенных блоков портит общую картину. Дважды дело заканчивалось перестройкой одного блока, а однажды он был уже внутри арки. И пришлось перестраивать пять. Ещё чаще, пересмотрев закупленные материалы, раввины браковали часть из них, требуя заменить либо на более эффектные и дорогие, либо на более скромные. И приходилось, например, закупать редчайший чароит либо продавать отличный мрамор. Правда, материалы, отвергнутые раввинами, считались всё равно освящёнными участием в строительстве Храма, и их охотно покупали богатые евреи для украшения синагог в своих посёлках. В личных либо общественных зданиях их использование было святотатством, единственным исключением был Дворец Соломона, где заседало правительство. Для таких совещаний внутри строящегося храма было маленькое помещение, демонстративно остававшееся недостроенным, поскольку было неясно, сохранится ли оно в завершённом храме.

Зона строительства делилась на внутреннюю и внешнюю. Во внутренней было запрещено использование всего неизвестного во времена строительства первого храма. В неё женщинам входить было нельзя. Внешняя служила «чистилищем». Там стояли туалеты и бани. В неё мужчины допускались от восхода солнца до заката, а женщины в оставшееся время. Там разрешалось умеренное использование изобретений цивилизации.

Волонтёры на восходе заходили в зону строительства. Их проверяли на отсутствие протезов и имплантов. Они снимали очки, носимые девайсы, всю одежду и украшения, вынимали накладные челюсти. Затем они обмывались в бане и надевали древнееврейскую одежду: нижний балахон изо льна, верхний шерстяной и шерстяное головное покрывало. Шёлк и хлопок не допускались: во времена первого храма они были неизвестны. Лён, овцы и продукты для приготовления обеда выращивались на полях и пастбищах, не обрабатываемых машинами, синтетическими веществами и минеральными удобрениями. Одежду ткали вручную (смотри нынешнюю Индию, где дело чести официальных лиц носить одежду из домотканой ткани). Вечером волонтёры переодевались обратно, женщины забирали одежды в стирку и убирали внешнюю зону. Внутреннюю убирали волонтёры.

В этот убийственно жаркий июльский день в Храме собрался синедрион самых авторитетных раввинов, состоящий из десяти лиц «в силе Первосвященника», чтобы попытаться разрешить сложившуюся ситуацию с Ковчегом. Пред этим более двух недель по шесть дней в неделю с утра и до вечера эта десятка обсуждала и неё, и все проблемы, которые оказались с ней связаны, и, наконец, девять из десяти пришли к согласованному решению. Лишь реб Меир остался при своих резких возражениях и попытался даже по примеру древних раввинов воззвать к Небу, чтобы Бог подтвердил его правоту. Но небо промолчало, а реб Илья Шлиомович ехидно отметил, что, даже если бы Глас раздался, было бы девять против двух, и решение всё равно было бы принято. Меир, чтобы оставить последнее слово за собой, промолвил: «Один человек вместе с Богом составляют большинство». Но и это ему не удалось: было замечено, что высказывание принадлежит протестантам. В качестве штрафа, Меиру было велено самому завтра произнести перед приглашённым евреем из числа терраформеров выводы Синедриона и отстаивать их в диалоге.

Потомок русских евреев Борух Коган, давно уже работавший в Вятской области, включённый за свою почти универсальную инженерную квалификацию в состава экипажа «Ллира», взял длительный отпуск, чтобы посетить родную землю, может быть, найти жену, чтобы оставить на Земле потомка, и положить хотя бы несколько камней в здание Храма. Он не заметил, что находится под пристальным вниманием синедриона первосвященников, и что его легонько подтолкнули прийти на стройку Храма именно в этот четверг. Переодевшись в древние одежды, он подошёл к прорабу, получил задание и взялся за лопату и носилки. Но тут пришёл служка Синедриона и потребовал, чтобы реб Борух немедленно предстал перед лицом Первосвященников. Служка остался перед дверями Синедриона, а Борух, не трепеща, но бесконечно удивляясь, почему именно его, инженера, не очень религиозного и скорее формально соблюдавшего основные правила иудаизма, призвали в столь высокое собрание. Да, здесь было значительно прохладнее («Какую древнюю технологию они применили для охлаждения?» ― невольно спросил себя Борис, как в русской обстановке обычно изменялось имя Борух.) Одежды выглядели богато и даже роскошно, в отличие от аскетических и невзрачных, хоть и качественных, балахонов добровольцев. Но Борис одежды рассматривать не стал, задумавшись о древнем кондиционере, о чём вскоре и пожалел, Старичок, представившийся как председательствующий реб Меир бен Ашдод, познакомил его со всеми членами Синедриона и торжественно объявил:

― Реб Борух Коган, тебя, как благочестивого и выдающегося еврея, мы решили признать равным нам: объявить, что ты в силе Первосвященника. Справа от тебя дверь в соседнее помещение, там ждут тебя вода, масла и благовония для умащения, а также соответствующие сану твоему одеяния и украшения. На столике свиток Торы, раскрытый на Второзаконии, чтобы ты мог посмотреть, как облачаться и вести себя соответственно твоему сану. У тебя время до обеда, чтобы подготовиться, затем по звуку трубы ты возляжешь на своё место в Синедрионе, дабы вкусить пищу, после чего мы выскажем нашу просьбу. От её выполнения зависит будущее еврейства и целого мира.