Бог знает лучше-2. Часть вторая. Война. Глава третья. Будни.

… — Ну что, Зинаида. — доктор сел за стол. — Можно сказать, что все в порядке. Ребра зажили, голова… Шрамы останутся, но тут уже… В общем, можно выписываться.

Женщина, застегивая халат, удивленно посмотрела на него.

— Подождите, а куда мне выписываться?

Мужчина махнул рукой.

— Это не проблема. Чуть не забыл. Вот таблетки, попьете недельки две, а это лекарство для Вадика. — он устало откинулся на спинку стула. — Ночь тяжелая выдалась. До свидания. Да, если что заходите в любое время. Или позовите… хотя… Извини, правда вымотался.

Женщина, вздохнув, вышла в коридор…

— Мама!

— Вадик.

— Здравствуйте.

Медведь, Мурка, Ира, Кир и незнакомая девочка в лице которой проглядывало что-то восточное, лет пятнадцати с длинными, белыми как снег волосами.

— Меня Гуля зовут. Гульнара.

— А где, как его? Лис?

Повисло неловкое молчание. Ира с Вадиком всхлипнули. Наконец Кир вздохнул.

— Здесь он, в реанимации. Сегодня принесли. Вот ведь… говорил же я ему, чтобы осторожней был. А он… Навылет прошло… Ангел его сейчас вытаскивает, Бог даст, живой будет… — он помолчал. — Пойдем, тебе переодеться надо.

В палате Зинаида удивленно посмотрела на разложенную на кровати одежду.

— Откуда? Ладно, потом расскажите. … — расстегнув пуговицу на халате, она покраснела. — Ой, мальчики, а вот вы не могли бы…?

Ира нахмурилась.

— Чего встали тут? В коридор пошли.

Через несколько минут она выглянула из палаты.

— Заходите.

Зинаида сидела на табуретки, теребя края теплого платка.

— А дальше что? Где мы жить будем? Без вещей, без…

Медведь с Киром переглянулись, потом Михаил, подойдя к кровати, вытащил из-под нее две больших сумки.

— Тут твое и Вадика. Остальное на месте. Пойдемте.

— А Лис?

— К нему все равно не пускают. Скажут когда можно. Хватит, пошли. На новоселье.

… Выйдя на улицу, Зинаида удивленно посмотрела вокруг.

— Сколько снега и морозно. Зима настоящая.

Все только пожали плечами.

— А как ты хотела, декабрь.

— Это ж сколько я в госпитале пробыла… А там что? Красный флаг…

— А какой еще должен быть?

Ира с Вадиком взяли женщину за руки.

— Теперь сюда, по тропинке. Короче просто.

Осторожно петляя между сугробами, вышли к пятиэтажному зданию. За ним виднелись еще два таких же.

— Это что?

Мурка охотно пояснила.

— Формально семейные общаги. А вообще жилые дома. С квартирами и прочим. Даже лифт вроде есть. Наверное. Здесь ведь не только мы живем, но и обычные люди. С детьми и…

Ее рассказ прервал громкий крик.

— Вадька, здорово!

Тот помахал рукой в ответ.

— Здорово, пацаны!

Подбежавший к ним мальчишка в сбитой на затылок шапке, внезапно остановился, замялся.

— Ой, а вы мама? Извините, здравствуйте. Медведь, чего? Я же поздоровался.

— Здравствуй. А тебя как зовут?

— Паша.

— А меня тетя Зина.

Мальчик снова замялся.

— Я пойду. Вадька, потом… дело есть. — Паша подозрительно посмотрел на Иру. Та, презрительно хмыкнув, отвернулась. — До свидания и с новосельем.

Когда он убежал, Зинаида повернулась к сыну.

— Вадик, а это кто?

— Друзья. Настоящие…

Когда подошли к подъезду женщины, сидевшие на лавочке, переглянувшись, поздоровались.

— Никак жильцы новые. Давайте тогда знакомиться. Меня Татьяна зовут.

— Светлана.

— Меня бабой Катей зови. — старуха в старомодном пальто внимательно посмотрела на Вадика. — Сынок твой? Как зовут? — она погладила мальчика по голове. — Все хорошо будет с ним, Зинаида. Вернется он к тебе с неба. Ты только узнай его.

Парни поудобней подхватили сумки, пошли к подъезду. Женщины крикнули вслед.

— Лис, как он?

Мурка с Гулей только махнули руками.

— Какой этаж там у вас? Третий?

Поднявшись по лестнице, остановились около квартиры. Кир поставил сумку на узорчатый пол и толкнул входную дверь.

— Входите.

Зинаида удивленно посмотрела на него.

— А ключи?

— У нас двери не запирают. Не от кого просто.

Зашли. Оглядев прихожую, Зинаида, не раздеваясь, прошла в комнату из которой слышались женские голоса и вернувшись, села на вовремя вынесенную Гулей из кухни табуретку.

— Это же… наша квартира. Как вы…

— Извини, в твоей голове посмотрели. Думали тебе приятно будет домой вернуться.

Зинаида улыбнулась.

— Ну да… Спасибо вам. — она взглянула на Вадика. — Ты знал?

Тот смущенно потупился.

— Ну мы хотели, чтобы этот был, как он называется, сюрприз. Вот.

Из комнаты вышла женщина в переднике со стопкой тарелок в руках.

— Подвиньтесь, дайте пройти. Хозяйка, ты что как в гостях? — прошла на кухню, оттуда спросила. — А вино где? Все, нашла.

Из комнаты вышла еще одна женщина.

— Что стоим? Зина, командуй, а то неудобно получается.

— Давайте, вещи потом.

Наконец разувшись и раздевшись, прошли в комнату. За спиной Зинаиды послышался шум.

— Надо было в коридоре на вешалке…

— Чем думали, бля…

— Что случилось?

— Да куда автоматы девать?

Зинаида только вздохнула, схватившись за голову. Ира засмеялась.

— Вы бы еще пулемет притащили или этот… гранатомет какой-нибудь.

— Ирка, выпорю ведь… когда-нибудь.

— На диван кладите. Не квартира, а…

— Ну извините.

Разобравшись со всем, сели за стол.

— Накладывайте побольше, совсем отощали. Мурка, смотри, а то Мишка любить не будет.

— Да ладно вам, куда он денется… Медвежонок.

Кир взял бокал с вином, подержал на весу.

— Что на завтра?

— Отгул, типа. Вроде можно.

Одна из женщин пододвинула Гуле тарелку.

— Ты что не ешь? — и, вздрогнув, отодвинулась. — Кира… она…

— Вижу. Ирка, малого придержи, чтобы не шумел. Тихо сидим.

Зинаида удивленно посмотрела вокруг и, наклонившись к соседке спросила, почему то, шепотом.

— Что случилось?

Та приложила палец к губам.

— Молчи лучше. Это у нее как приступ. Память срабатывает. Давно уже такого с ней не было. А тут видать обстановка домашняя, вот и…

Гуля сидела неподвижно, положив руки на колени, прикрыв глаза… От прошлого нельзя убежать, даже на войну.

… Пятнадцатилетняя девочка с красивым именем Гульнара, из благополучной семьи, учившаяся в восьмом классе математической школе, открыла глаза и попыталась застонать. Жгло в груди, на губах привкус крови. Холодно, струйки дождя стекают по лицу. Что произошло? Вспышки, удары в грудь и по ногам. А до этого? Не надо. Она попробовала хотя бы освободить руку, потом поняла. На нее навалилось мертвое тело. Голову можешь не поворачивать, догадаешься где лежишь. Яма, заполненная расстрелянными. Мужчины, женщины, дети…

«На краю стою да без крыльев я

И не ведаю, где судьба моя.

Надо мной кружат жадно вороны,

Словно делят жизнь мою поровну.»

Она снова хотела застонать. В голове некто тихо сказал. Не шевелись, не дыши. Ты мертвая. На краю ямы послышались чьи-то голоса.

— Давай, поджигай. Инструкцию забыл?

Кто-то недовольный ответил.

— Может ну их на хер? Куда они денутся, убегут что ли? Весь день работали, ребята устали. Холодно, дождь… Давай завтра заедим, да закончим на свежую голову. Кто их на свалке найдет?

— А экскаваторщик?

В ответ смех.

— Да он в первой яме догорает. Слушай, поехали. Хули тут торчать…

— Ладно, уговорил. Действительно, вечер уже. Эй, по машинам. Но смотри, чтобы завтра с утра закончили. Я пока бумаги подписывать не буду.

Когда шум моторов стих, девочка выдохнула, застонав, сбросила с себя обнаженное мертвое тело. Надо выбраться наружу, надо… Оскальзываясь на трупах, отдыхая, она кое-как выкарабкалась из ямы. Отползла немного и… силы оставили ее. Девочка легла на землю, перевернулась навзничь, раскинув руки. Она смотрела в начинающее темнеть осеннее небо, на котором загорались первые звезды. С нее стекали капли дождя, смешавшись с кровью. Тихо, спокойно… Только запах горелого человеческого мяса. Сколько она уже лежит здесь? Тело стало легким, не боли, не холода… Только небо и звезды. Я умираю… Девочка зажмурилась.

«Давит сердце мне боль отчаянья

И душа в огне и страданиях.

Отчего вокруг только боль и стон?

Не по мне ль звенит колокольный звон?

На краю стою и душой молю

Иль возьми, Господь, эту жизнь мою,

Иль даруй, Господь, мне прозрение

Отчего живу во смирении?»

Где-то, как сквозь вату, послышался крик.

— Сюда, здесь выжившая!

Те вернулись… Ну и ладно, уже ведь все равно. Только добейте меня, не мучайте. Шаги… Она приготовилась к последней боли и неожиданно… Кто-то осторожно приподнял ее голову.

— Очнись, пожалуйста.

Кто там? Голос не взрослый и не детский. Она открыла глаза. Перед ней на коленях стоял… подросток, может чуть постарше ее. Промокшая форма, длинные русые волосы, черный берет на голове, белая повязка на левой руке и крылья за спиной. На правом плече автомат. Рядом похоже стоят еще. Девочка инстинктивно попыталась прикрыть наготу. Не смотрите, не надо. Подросток, успокаивающе погладил ее волосы.

— Все хорошо, сестренка. Док!

Рядом присел молодой мужчина с санитарной сумкой.

— Здесь я. Посмотрим. — выдохнул. — Ранение в грудь, похоже легкое задето и ноги. Потерпи немного, сейчас. Промедол, теперь перевяжем. Равка, помоги. И одеяло давайте.

Наложив повязки, он укрыл девочку одеялом, подхватил ее на руки.

— Возвращаемся.

— Вы кто?

— Крылатые. — один из парней вытянул вперед руку. Впереди вспыхнул свет. — Встречайте. Пусть готовятся к операции, у нас тяжелая.

— Там… там… — девочка пыталась показать на яму. — Мама… папа…

Подросток, поддерживающий ее голову, на мгновение прикрыл глаза.

— Прости, мы не успели.

Тепло и боли нет. Куда они идут, кто… Я поняла. Они ангелы… ангелы… Только с автоматами. А других ведь не бывает…

«На краю стою да без крыльев я

И не ведаю, где судьба моя.

Надо мной кружат жадно вороны,

Словно делят жизнь мою поровну.

Но врагам моим и судьбе назло,

Дай, Господь, и мне хоть одно крыло.

И крылом своим, словно парусом

Ты спаси меня в море ярости.

Слушай, слушай, брат,

Не забудь, сестра

Не гаси огонь своего костра,

И в любой беде, что бы ни было

Не клонись судьбе, словно идолу.

Пусть кружат враги, будто вороны.

Разбросает их во все стороны.

Свет моей любви, сила верности —

Длани Господа, длани вечности.»

… Гуля выдохнув, открыла глаза, откинулась на спинку стула. Посмотрела вокруг.

— Я все помню. Все помню. Их голоса, смех. И я найду… тех кто убил родителей, убил меня. Найду всех…

… Когда эхо выстрелов стихло из ночного мрака вышли пятеро. Огляделись. Разбросанное оружие, с десяток трупов.

— Тут еще живой. Вон там.

У стены с отметинами от пуль сидел мужчина в камуфляже с желтой повязкой на рукаве, зажимая окровавленными пальцами живот. К нему подошла девушка с длинными седыми волосами и восточными чертами лица. Присела перед раненным, покачала головой, улыбнулась.

— Что больно? Сейчас полечу.

Она вытащила нож и откинула голову раненого к стене. Тот попытался защитится, что-то просипел. Удар в лицо.

— Не дергайся, руки убрал.

Продолжая улыбаться, она аккуратно перерезала мужчине горло. Вытерев нож о камуфляж, пожала плечами.

— Больше ведь не болит?

Один из Крылатых засмеялся.

— Добрая ты, Гуля.

Та засмеялась в ответ.

— Ага… Милосердная.

— Да он бы все равно сдох.

— А мне может жалко его стало.

Их окликнули.

— Гляньте, что за партаки. — парень завернул рукав формы у убитого, потом ножом разрезал ткань до плеча. — Свастика, руны вроде какие-то… Вальхалла… Ебанутый. Извини, Гуля. Такой падалью Хель побрезгует.

— Интересно, а у этого? Савка, в курсе что это?

— Дай глянуть. Называется волчий крюк. СС использовали. Опа… По немецки. Батальон «Нахтигаль». Суки… Похоже у всех такая красота. Вон даже на пряжках. « Gott mit uns «. Типа с нами Бог. Уроды…

— А тут непонятно. На трезубец похоже. Черт, все кровью залито. … Слава… Героям… Похоже на украинском. Да ну их… Недобитки какие-то.

Крылатый подошел к телу, лежащему ничком поодаль от остальных. Похоже раненый пытался отползти в сторону.

— Офицер. Шеврон с рунами. — подозвал другого. — Хан, не ты его завалил?

Тот подошел ближе, носком ботинка перевернул тело.

— Ала… Может и я. — плюнул на труп. — Шакалы… Это вам за сестру.

— Ладно, хватит с падалью возится. Уходим…

… Кир осторожно сжал ладонями гулины пальцы, поцеловал.

— Я здесь, с тобой. Гулечка… пожалуйста, не оборачивайся. Не смотри назад.

Она покраснела.

— Спасибо. Я попробую.

Одна из женщин поморгала, потом, встав, взяла еще полные тарелки.

— Зинаида, пошли на кухню.

— Да вроде только сели… А ну да, сейчас.

На кухне женщина, не глядя поставила тарелки на стол. Потом, отодвинув табуретку, подошла к окну, за которым начало смеркаться. Постояла, повернулась.

— Вечереет, а ночи длинные. Видишь как у нас. Про Ириску знаешь уже? А есть то, что лучше вообще никому не знать. — помолчала. — Они ведь каждую ночь уходят. Дети наши. А нам… только и остается, что молится. Ты скоро сама научишься по ночам не спать. Осенью, в самом начале… две группы пропали без вести. Опыта то не было еще. Десять их было… понимаешь? Мальчики и девочки, даже школу не закончили. И что с ними стало… где погибли, как… Не выяснили. Две недели назад разведчик исчез. Из города не вернулся. Ранеными их вытаскивали… Тебе то проще.

— Не поняла...

— Потом поймешь, почему повезло. Извини конечно. Война… Нервы… Среди тех десяти пропавших моя дочь была… Ладно, не будем оборачиваться. Бери тарелки да пойдем, выпьем. Отпразднуем… Новоселье же, не поминки.

На кухню заглянули Гуля с Муркой.

— А чего вы тут? Давайте за стол. И это… Полина, горячее будет?

— Куда оно денется? Будет. Давайте несите, что осталось.

Вернувшись, сели за стол. Зинаида, покачав головой, плеснула себе вина, выпила. Налила еще. Полина остановила ее.

— Не поможет. Слушайте, может споете хоть. А то сидим как...

Гуля улыбнулась.

— Точно. Нашу давайте. Лис ее любит. Пусть для него будет. Как будто бы он с нами за столом. Медведь...

Тот переглянулся с Киром. Оба кивнули.

«Дан приказ: ему — на запад,

Ей — в другую сторону…

Уходили комсомольцы

На гражданскую войну.

Уходили, расставались,

Покидая тихий край.

«Ты мне что-нибудь, родная,

На прощанье пожелай…»

Девочки подхватили. Ира, подпевая, тихонько отстукивала ритм.

И родная отвечала:

«Я желаю всей душой —

Если смерти, то — мгновенной,

Если раны, — небольшой.»

Гуля положила голову на плечо Кира.

«А всего сильней желаю

Я тебе, товарищ мой,

Чтоб со скорою победой

Возвратился ты домой».

Он пожал подруге руку,

Глянул в девичье лицо:

«А еще тебя прошу я, —

Напиши мне письмецо».

«Но куда же напишу я?

Как я твой узнаю путь?»

«Все равно, — сказал он тихо. —

Напиши… куда-нибудь!»

Дан приказ: ему — на запад,

Ей — в другую сторону…

Уходили комсомольцы

На гражданскую войну.»

Внезапно Мурка, закончив петь, нахмурившись, посмотрела на остальных.

— Кстати вопрос есть. — она потянулась за бутылкой. Взяв ее, помотала в руке. — Пустая. Странно, когда успели. — провела пальцами по зеленоватому стеклу. — Полная. Тару подставляйте, гуляем или...

— Подожди, минутку. — прервал ее Кир. — Что за вопрос?

— Важный. — ответила Мурка, разливая вино по бокалам. — Почему мы до сих пор в разных группах? Медведь, ты когда перед Командиром этот вопрос поставишь? Каждый ведь раз, на следующем собрании, на следующим… Вот врезала бы тебе по… не скажу, дети рядом.

Михаил почесал затылок.

— Маринка, прекрати, какая разница...

— Медвежоночек… — ласково начала Мурка. — Если б ты только знал… как я зама… замучилась о тебе переживать на каждом выходе. А тут ты хоть на глазах будешь. И о Гуле с Киром подумай. О Лисе… отмороженном. Короче, чтобы завтра к Командиру пошел, все равно день свободный.

Кир неожиданно посмотрел в потолок и, радостно засмеялся.

— Ты что?

— Из госпиталя сообщили. Состояние тяжелое, но стабильное. Жить будет.

— Вот за это и выпьем. За удачу.

Женщина, сидевшая рядом с Зинаидой, пояснила ей шепотом.

— Они мысленно общаться могут. По научному телепатия называется.

Гуля покусала губы, почесала лоб.

— А кто пятым будет? Ну пока...

Мурка пожала плечами, посмотрела на Иру.

— Ириска, даже не думай. Забыла? Ты пока барабанщица. Тебе еще два года. Да успеешь повоевать. Мы тебе оставим. А с этим решим. Может Эльку… Поглядим что и как.

— Обсудить бы надо. Пошли к нам. И поздно уже, засиделись мы.

— Тогда одеваемся. Спасибо за угощение.

Ира тем временем подошла к Зинаиде, смущенно потупилась.

— Тетя Зина… Можно я у вас переночую?

— Конечно. Оставайся.

Мурка подождала пока девочка отойдет.

— Слушай… Тут такое… Пусть она у вас поживет немного? С ней хлопот не будет и по хозяйству поможет… А то из нас родители...

Зинаида в ответ только кивнула, вздохнув.

— Обулись? Ириска не хулигань… сильно. До свидания.

— Ну вот исчезли. Как это они...

— Да не бери в голову, пошли лучше со стола убирать. Ира тарелки неси...

Когда посуда была убрана, помыта и расставлена по местам в буфете, женщины стали прощаться.

— Спокойной ночи и заходи, если что понадобится. На одной площадке живем, соседи...

— Ира, я тебе в зале постелю.

— Извините… Я у него в комнате. Кровать уже поставила...

Девочка, опустив голову, замолчала.

— Я вспомнила как у… нас дома было.

— Ну тогда давайте ложиться. Вадька уже стоя спит.

… Раздевшись, девочка легла на постель, перевернувшись на живот, уткнулась со слезами в подушку.

— Это же дом, настоящий. И мама, и… папа придет. И мы снова вместе будем, как раньше...

Кто-то погладил ее по спине.

— Ой, кто тут?

Она укрылась одеялом. Стоявший у кровати Вадик, коснулся ее плеча.

— Ира… Ириска...

— Чего?

— Ты плачешь?

— А что?

— Не надо. Не плачь, пожалуйста.

— Не буду.

— Тогда давай спать.

— Ага, спокойной ночи...

… Услышав стук, Зинаида вышла в коридор.

— Кто там, входите.

На пороге возник… мальчик лет двенадцати.

— Тетя Зина, здравствуйте, а Вадя выйдет?

— Здравствуй. Ты же Сережа? — обернулась. — Вадик, к тебе пришли.

Из комнаты послышалось.

— Знаю, Серый, я сейчас. Подожди, я одеваюсь. Мама, я на улицу.

Зинаида только вздохнула.

— Ладно, только оденься теплее и недолго. И чтобы мы вас в окно видели.

— Хорошо.

… — Ира, ты их видишь? Куда они делись? И смеркается уже, придется идти искать.

Хлопнула входная дверь.

— Не надо их искать, сами нашлись.

Зинаида вышла в коридор и… охнула.

— Это что? Вы специально в снег ныряли, Вадик ты где?

— Да здесь. Я это… рукавички потерял. Не ругайся только.

— А под глазом у тебя что? Синяк…

Один из мальчиков, занесенный снегом по макушку, смущенно потупился.

— Извините, тетя Зина, я нечаянно.

Он попытался вытереть ладонью кровь, сочившуюся из носа.

— Ужас, Ира, иди полюбуйся на этих… Кто тебе нос разбил? Вы там подрались?

— Это я, тоже нечаянно. — вздохнул Вадик. — Мы в снежки играли и крепость строили. А потом Гришка с пацанами еще пришли…

Ира, посмотрев на мальчишек, только покачала головой.

— Оболтусы… И что с ними делать?

Зинаида сделала вид, что задумалась.

— А что делать… Давайте раздевайтесь. Будем вас, обормотов, сушить. И чаем поить. Снимайте с себя все. Ира неси, в ванную складывай, а то сейчас они нам потоп устроят. А вы, мыть руки и кормить вас станем.

После ужина, когда стол на кухне общими усилиями был поставлен на место, а посуда помыта, Зинаида посмотрела в окно.

— Темно уже и метель начинается. Куда вы пойдете… да, вас дома не потеряют?

Мальчишки, которые о чем-то шептались, неожиданно замолчали, переглянулись. Пашка попытался улыбнуться.

— Нету у нас дома. А в общаге знают, что мы у вас. Нормально все. И вообще…

Ира продолжила.

— У нас теряться не принято. И в любую квартиру или комнату зайти можно… Мало ли чего…

— Ну тогда… сегодня пораньше спать ляжем. Завтра воскресенье, выспимся. Ира, я тебе в зале постелю.

— Ладно, а я им матрасы сделаю.

— Ну дети. Вы что?

Мальчишки дружно захлюпали носами. Сережа вытер кулаком глаза, подошел к Зинаиде и неожиданно уткнулся в нее. Остальные последовали его примеру.

— Чего…

Колька, посмотрев на Зинаиду, серъезным голосом сказал.

— Мы не знаем, но ты как мама сейчас. Ты ведь правда… мама?

— Не надо, а то я сама заплачу. Ира, Вадик… — женщина попыталась обнять всех, прикрыла глаза. — Бедные вы мои…

… Лежа на тахте, Зинаида прислушалась к завыванию ветра за окном. Может и к лучшему. Следы скроит, да укрыться будет легче тем кто… Она повернулась.

— Ира, ты спишь?

— Почти, а что?

— Да спросить хотела. Много вас таких здесь?

Молчание… Потом…

— Много.

… — Ира, стучат вроде, открой. Ну то есть посмотри кто пришел.

— Сейчас. — девочка вышла в коридор. — Ой, Анна Ивановна, здравствуйте.

Зинаида выглянула из кухни и увидела пожилую женщину с портфелем в руке.

Вадик, выбежавший вслед за девочкой, увидев ее, бросился к Зинаиде.

— Не забирайте меня, не надо. Мама, скажи им.

— Куда забирать и зачем? — удивилась гостья. — Ты что испугался?

— Извините. — Зинаида вздохнула. — Он подумал, что вы из какой-нибудь комиссии. У него с этим не самые приятные воспоминания связаны…

— Анна Ивановна не комиссия, она учительница в нашей школе. — объяснила Ира. — Чего вы…

— Ириска, ты что натворила?

— Ничего я не творила, честно.

— Минутку. — женщина поставила портфель на пол. — Ира здесь совершенно не причем. Просто я буду заниматься с вашим сыном. На педсовете решили, что учиться в классе ему пока будет тяжело, а оставить мальчика без обучения это неправильно. Вас, простите Зинаида зовут? Не волнуйтесь, я двадцать лет в коррекционной школе проработала. Куда пальто можно повесить?

— Да вот вешалка. Мэри Поппинс…

Анна Ивановна повернулась.

— Не совсем… Неважно. Показывайте, где ваша комната.

Зинаида поправила передник.

— Ладно, я тогда мешать не буду, лучше пирожками займусь.

… — Я не могу, не получается… — до кухни донесся плач. — Я…

Потом спокойный женский голос.

— Не волнуйся, давай попробуем еще раз. Ира…

— Вадька, ты помнишь, что тебе Лис на турнике сказал? Ты все сможешь. Забыл? Или он зря это говорил?

— Помню. Я… я сделаю. Только, тетя Анна Ивановна, вы не ругайтесь.

— Никто и не ругается. Давай вместе.

Еще примерно через час из комнаты раздался восторженный мальчишечий вопль.

— Мама! Я задачу решил, представляешь!

— Молодец. Только кричи тише, а то соседей перепугаешь. — сказала Зинаида, заходя в комнату. — Может перерыв сделаете, Анна Ивановна?

— Да мы на сегодня закончили уже. Вадик, не забудь про домашнее задание, я послезавтра приду проверю.

— Пойдемте, я вас пирожками угощу и чаем.

На кухне Зинаида поставила на стол чашки, тарелку с выпечкой, сахарницу и, сев на табуретку, вопросительно посмотрела на Анну Ивановну, севшую рядом. Та лишь пожала плечами.

— Ну что… Вадик мальчик старательный, усидчивый. Начальный уровень знаний у него приличный. Письмо, чтение… С математикой не очень, но это поправимо. Я думаю, что скоро он вполне сможет учиться в школе. — она перехватила встревоженный взгляд Зинаиды. — Не волнуйтесь, с одноклассниками у него проблем не будет. Поверьте…

— Анна Ивановна, а можно вас спросить кое о чем?

— Что вас интересует? Извини, учительская привычка, не могу отвыкнуть. Если удобней, давай на ты.

Зинаида помолчала.

— Даже не знаю… Можно ли…

Анна Ивановна засмеялась.

— Не стесняйся. Я не Крылатая и не Спящая. Обычный человек. Своих детей у меня нет, как-то не получилось семейной жизни. А очень многих из… я знаю. Они в нашей школе учились. Еще до… войны.

— Скажите, а вы здесь с самого начала?

— Практически да. Меня сюда мои же ученики, можно сказать, привели.

— Тогда, может быть объясните что это за особенное место. — Зинаида ткнула пальцем в сторону окна. — Вот там, это что? Подростки с автоматами, двери без замков… телевизор не работает. И телефон тоже, кстати. Взрослые то ли есть, то ли…

— Зинаида, дорогая моя, по поводу телевизора. Я вот например свой использую как… подставку для цветов. Можно еще книги ставить… А телефон? Вы куда звонить будете? Работающий только у Командира. И то, чаще ему звонят по поводу очередной комиссии. Вот честно, сказала бы про это, но воспитание, знаете ли, не позволяет. — Анна Ивановна потянулась за очередным пирожком. — Рецептом не поделитесь? Вкусные… Тесто сами готовите?

— Анна Ивановна…

— Ну хорошо. Вообще то раньше здесь был… военно-полевой лагерь для ветеранов боевых действий. Ну знаете… спецназ и все такое. Официально, кстати. Можно сказать для поддержания боевых навыков. Работа инкассаторами, в охране… вплоть до… — учительница ткнула пальцем в потолок. — А знаю я это от ребят чьи отцы здесь инструкторы. Потом появились Крылатые и… Теперь это поселок.

— А комиссии?

— А чего они? Ну приезжают, смотрят. Командир показывает им официальные бумаги. Разрешение на хранение оружие и все такое, коньяком угощает, иногда с похмелья болеет… И до следующего звонка.

Зинаида почесала голову, посидела с задумчивым видом.

— Подождите, минутку… А мы? Если ведь найдут…

— А нас не видно. Я точно не знаю. То ли технология какая то, то ли… магия. Короче поселок наш барьером окружен. Обнаружить невозможно, даже… нет, никому. А управляем здесь мы сами. Хотя чего управлять? В домах тепло, снег убирается, тихо, спокойно иногда… Полигон в стороне, выстрелов почти не слышно. Кстати, вспомнила. Голубушка, Зинаида… Вы почему на собрания не ходите? Вам Ира не разу не говорила?

— Может и говорила, я наверно забыла.

— Нехорошо. Через неделю, очередное. Не забудьте уж…

— Ну это ладно, а люди с оружием? Во дворе, представляете?

— Зина… Вот ты лучше меня спроси. Анна Ивановна, а зачем у вас дома автомат в кладовке лежит? Ну, давай, спроси. А я не отвечу, но лежит ведь.

— Вы что, стрелять умеете?

— А долго научиться? Дело нехитрое.

— А вот продукты, где покупать? Я и у Ирки спрашивала, и у соседей… Смеются только.

Анна Ивановна, вздохнув, покачала головой.

— Нигде, у нас денег нет. — прожевав, она встала, подошла к окну. — Посмотри вон туда. Клуб, школа, церковь… А за тем домом склады. Оружейный нас не интересует, да он и на замке. А рядом вещевой и продовольственный. Они открытые. Заходишь и берешь что и сколько нужно. Надеюсь тебе норковая шуба не нужна? И вообще… Долго Ириску попросить? Они же любую вещь сотворить могут. — она помолчала. — Даже атомную бомбу. Только зачем она нам…

— Теперь кажется понимаю… Откуда в холодильнике… Замечательно у вас, то есть у нас. Как это говорят, тишь да благодать, коммунизм наверное. Война только…

— А вот не скажите… Тут такое случается. Да хотя бы… еще до вас. Двое мальчишек в девочку влюбились. Ну и подрались. Точнее дуэль у них была. На ножах, насмерть. А драка двух Крылатых я вам скажу… не для слабонервных. Лучше не видеть. Хорошо хоть девчонка их разнять успела. Одному руку зашивали, другому…

— Ничего себе… И что потом?

— Ничего. Отсидели на… как это называется… гаупвахте, помирились. Один второго раненого на себе вынес. А что дальше до сих пор никто не знает. Крылатые же один раз любят и на всю жизнь. Да и… знаешь, что страшно? Они же до восьмого класса только учатся.

— А потом?

— А потом у них даже имен нет. Только позывные. Потом война… Это они сами, еще в самом начале решили.

— Теперь понятно.

— В смысле?

— Да мне соседка говорила, мол, повезло тебе. А я сразу и не поняла, ой, дура, ведь… Я ведь не знала. Подожди… и Ириска тоже…

— Теперь знаешь. Ладно. — Анна Ивановна встала из-за стола. — Пойду я. Еще тетради проверять надо. Спасибо за пирожки. — вышла в коридор. — Ира, Вадик. Я ухожу.

— Подождите, я вам пальто подам.

— Я сама. Вадик, до послезавтра, Ира, про уроки не забудь. До свидания.

Когда учительница ушла, мальчик подергал Зинаиду за халат.

— Мама, а мы ужинать будем?

— Только без паники, мы почти все пирожки съели. Ирочка, ты можешь…

— Могу конечно. А с чем делать?

— А какие тебе больше нравятся.

Девочка зажмурилась, открыла глаза.

— Все готово. Можно кушать, Вадик, пошли руки мыть.

… — Интересно, на улице сильно холодно? — Зинаида посмотрела в окно. — А то прогуляться хочу.

— А мы?

— Можно я одна погуляю.

Ира с Вадиком переглянулись.

— Можно, только к обеду не опаздывай, а то мы все съедим.

… Идя по деревянному тротуару Зинаида рассеянно здоровалась с прохожими, помахала рукой… дворнику наверное.

— Здравствуйте… Добрый день…

Странно ведь. Вот навстречу идут трое. Один даже пулемет на плечах тащит. Кивнув, пулеметчик вежливо поздоровался.

— Извините, мы со стрельбища… Захар, дай человеку пройти.

И почему меня это уже не удивляет. Мимо них пробежали школьники, размахивая сумками.

— Здрасте!

Бегут и ладно. Где же здесь эти склады искать, за каким домом? А собственно зачем я их ищу, дома же все есть? Наверно ради интереса… А что мы вообще тут делаем? Тоже интересно, хоть и непонятно. Внезапно женщина почувствовала, что уперлась в твердое. Стенка что-ли? Она подняла голову. Нет, не стенка. Мужчина. Восточные черты лица, на левой щеке шрам, форма, на голове вязанная шапочка. Как она называется? Ира же говорила. Вспомнила, балаклава.

— Ой…

Улыбнулся. Блин, я уже забыла когда мне мужики улыбались.

— Извини, не ушиблась?

Вроде нет. Чего ж он твердый такой? Тренерованный поди, тут же эти… спецназовцы. И что-то ведь отвечать надо. Хоть головой мотни, мол жива, здорова. Спросить что-ли у него про эти чертовы склады. Должен ведь знать, а то без обеда останусь, да и морозно.

— Нет, все нормально. А не подскажешь, где здесь склады? А то я… запуталась. Недавно тут.

Опять улыбается. Вроде говорит что-то…

— Конечно. Тебя Зинаида ведь зовут?

Минутку, а откуда он меня знает?

— От Ириски, она с Вадиком к нам на тренировки ходит. Не подумайте чего… бегают, играют.

Вот значит как. Конспираторы… Говорят, что гулять пошли, а сами… Хоть бы раз меня с собой взяли. Кстати, мужчина, а как тебя хоть зовут? А то неудобно получается.

— Араб. Это позывной…

Араб… Ну да, действительно, похож. И что, как его называть теперь?

— Вообще-то меня Азиз зовут. Я сириец. Учился у вас, еще в союзе… Потом Школа КГБ.

Ну вот, другое дело. Интересно, а семья у него есть? Зинка… прекращай.

— Родители в Сирии остались. Не знаю, что с ними. Последняя командировка была в Ливан, в Долину Бекаа… С родины передали, что дома все нормально. Это давно уже было…

— Извини, пожалуйста.

— Не за что. А склады там. Могу проводить. Согласна?

Спрашивает еще. Давай, веди. А то холодно стоять. Ой… под руку взял. Вежливый какой. Когда я последний раз вот так с мужчиной шла? Не помню.

— Пришли, здесь продукты. Заходи.

Азиз пропустил Зинаиду вперед. Та прошла в дверь и остановилась, застыв от удивления.

… Ничего себе, да тут… Холодильные камеры стоят. Мясо, рыба… А там овощи. Интересно, а хлеба нет? Что? Это он спросил какой мы обычно едим? Белый. А батон можно? Спасибо. Как он… ну да, Крылатый же. А еще что взять? Рыбу и этой… картошки наберу. Вроде все. Сейчас сложим и домой можно. Сумку забрал, ладно, согласная. Пойдем…

Прошло два месяца, случился Новый Год и много еще чего. Лис выписался из госпиталя и наконец то признался в любви Китти. Мурка же наоборот умудрилась попасть на больничную койку с прострелянной рукой и получить от Медведя. А двухсотых не было и это уже ведь хорошо. Вадик пошел в школу и даже получил «четверку» по алгебре. Гуля с Киром успели поссориться и помириться.В поселке, после разговора Зинаиды с Командиром, появилось нечто похожее на детский дом, куда постепенно переселились младшие. Правда не все. Пашку, например, усыновила Полина. А все вместе жизнь… веселая… наверное.

… Подходящую к подъезду Зинаиду окликнули сидевшие на лавочке женщины.

— Зина, здравствуй.

— Здравствуйте. Как дела?

— Да помаленьку. Кстати вовремя пришла, тут вопрос к тебе возник. И давно уже.

— Какой еще вопрос? — Зинаида почувствовала подвох. — Мои что-ли чего натворили?

Женщины переглянулись и дружно помотали головами.

— Да нет, другое. Зина… скажи когда Азиз к вам переедет?

Та почувствовала, что краснеет.

— Вы...

Баба Катя пожала плечами.

— А что особенного? Он мужчина видный, ты молодая, одинокая… В церковь давно бы пошли, к батюшке… Хотя он же мусульманин… вроде бы.

— Ой, Катерина, разница что-ли… Ну у Командира распишутся, делов то.

— К батюшке все равно надо. Ты Зинаида хоть и некрещеная, а порядок должен быть.

Зинаида, вздохнула, заходя в подъезд.

— А можно я подумаю?

— Двух месяцев ей мало...

В подъезде Зинаида как обычно остановилась около рисунка во всю стену. Луг, по которому по которому идут двое. Мальчик и девочка. Девочка похожа на Иру, а мальчик… на Вадика. Она снова вспомнила разговор с автором картины Пашкой. Тогда я спросила его, почему они? Он промолчал. Сказал только, что когда придет время, я все пойму сама. А еще, что это их судьба… И почему каждый раз, глядя на это, не по себе становится… Но ведь как нарисовал… Талант в соседней квартире растет. Хоть в МГАХИ его отправляй. И что он мне еще сказал...

— Ты только не бойся ничего. Все хорошо будет...

Постояв, Зинаида поднялась по лестнице, вошла в квартиру.

— Я дома.

— Мама… Мы уроки сделали и почитали.

— Молодцы, а Ириска где?

С кухни послышалось.

— Я здесь, ужин готовлю.

Выйдя в комнату, Ира сняла передник, повесила на спинку стула, села, задумчиво поглядев на Зинаиду.

Симпатичная девчонка ведь растет. Только все время, то в джинсах, то в трико… Первый раз в ванной ее увидела, когда она купалась, плохо стало. Все тело обгоревшее… Как только она выжила.

— Что случилось? — спросила женщина девочку, застегивая халат. — Рассказывай.

— Проблема есть. Скажи вот… когда Араб у нас поселится.

Зинаида нащупала стул.

— Вы сговорились, что-ли? Бабы у подъезда с этим же...

Из соседней комнаты вышел Вадик.

— Мама… вот это… папа должен быть. А Араб хороший. Пусть он папой будет.

— Короче. — Ира хлопнула себя по коленкам. — Решать надо эту проблему.

— Ириска, Вадька… Прекращайте меня сватать. Дети...

— А чего сразу дети. — обиженно засопел Вадик. — И вообще… я хочу чтобы папа был.

Зинаида только вздохнула.

— Значит замуж меня выдали… Ладно, через два дня пойдем к Командиру.

Ира покачала пальцем.

— Завтра, с утра. У тебя время свободное и у него тоже… по графику. А теперь ужинать будем...

… — Араб, просыпайтесь, идите быстрее — послышался девичий голос из соседней комнаты. Мужчина поднял голову, потряс за плечо спящую Зинаиду.

— Вставай, с детьми что-то.

— Что случилось? Свет включи.

— Вот. — Ира, стоящая у кровати мальчика, показала пальцем. — Смотрите.

Вадик лежал навзничь, запрокинув голову, и стонал.

— Сынок, что с тобой?

— Не знаю, болит все… Ой...

— Скорую вызывать… которой у вас нет. Тоже мне. И что теперь делать?

Ира положила ладонь на голову Вадика, напряглась.

— Не помогает почему-то.

Мужчина вгляделся внимательней, потом осторожно перевернул мальчика на живот, завернул майку.

— Ириска, ты свет видела?

— Точно, в темноте заметно было. Ты думаешь...

Азиз дотронулся до спины Вадика.

— Вот, смотри.

Зинаида подошла ближе.

— Что там?

— Ты не увидишь. У него крылья растут.

— Крылья, как у вас, что-ли?

— Ну да. — мужчина присел на кровать. — Тело меняется, перестраивается...

— Подождите, а что делать?

— Ничего, просто ждать. А завтра сходим к доктору, пусть обследует. Зина, да нормально все будет. Ира, посидишь с ним.

— Конечно.

Женщина еще повздыхала, поохала. Мол, только этого нам не хватало.

— Я же уснуть не смогу.

— Все хорошо, мы рядом. Пойдем...

… — Ну что, Зинаида, официальная наука объяснить этого конечно не может. — врач пожал плечами. — Но тем не менее...

— Что? — женщина даже привстала с кушетки. — Говори, давай...

— Судя по результатам обследования… Вадик выздоровел.

— Как… это невозможно. Говорили же, что его нельзя вылечить.

— Не знаю, что тебе говорили, но… Вадик Демин обычный двенадцателетний мальчик. Никаких отклонений в развитии или патологий не выявлено...

Неожиданно женщина, побледнев, завалилась на мужчину, сидевшего рядом. Тот едва успел подхватить ее.

— Что с тобой?

— В обморок упала. Сейчас...

Придя немного в себя, Зинаида, поддерживамая Азизом простонала.

— Здоров… Это значит, что он… Не надо, не хочу. Три года ведь ему осталось...

В кабинет заглянули встревоженные Вадик с Ирой.

— Ой, а чего это тут случилось? Мама...

Мальчик подошел к Зинаиде.

— Ты что, плачешь? А зачем?

Та, обняв его, прижала к себе, погладила по голове.

— Нет, что ты… Тебе показалось, показалось.

Оценили 0 человек