Бог знает лучше-2. Часть вторая. Война. Глава вторая. Проклятые.

Глава вторая.

Проклятые.

«В наших глазах, крики "Вперёд"

В наших глазах, окрики "Стой"

В наших глазах, рождение дня

И смерть огня

В наших глазах, звёздная ночь

В наших глазах, потерянный рай

В наших глазах, закрытая дверь

Что тебе нужно, выбирай...»

( В. Цой. «В наших глазах.»)

… — Ну давай знакомиться. Меня Авеста зовут, а тебя?

Девчонка лет пятнадцати с усмешкой посмотрела на Алису.

— Мурка. — она издевательски пропела. — Мурка, ты мой муреночек, Мурка, ты мой котеночек… Песня такая есть. Знаешь?

— Понятно. А родители?

Девчонка только пожала плечами.

— А хрен его знает, наверное есть. Я уже забыла когда последний раз дома была. Что там делать? Батя забухался, мать...

— И это тоже понятно.

— Да что тебе понятно? Что ты вообще...

Алиса, засмеявшись, достала сигареты, прикурила.

— Успокойся. Чтоб ты знала, я на блатхате выросла. Прикинь...

Девчонка только ойкнула.

— В натуре?

— Поэтому, давай без музыки и без дешевых понтов. Все свои. Договорились? А теперь расскажи про стволы, а то в непонятках мы, кто тут такой крутой появился, кого мы не знаем.

Мурка почесала лоб, подумала.

— Ну… Сигарету дай… пожалуйста. Понимаешь, у нас тут место есть, типа полуподвальчик в заброшенном доме. Мы там… Кто ночует, кто живет. Короче сидим поздно вечером, темно уже было, слышим, вроде машина подъехала. Ну мы… испугались, думали менты. Выглянули осторожно. Фургон какой-то и люди рядом. Выгрузили типа ящиков, пару, один к нам повернулся… Слушай, как он нас только по темноте заметил? Поманил к себе, типа не бойтесь, подойдите. Потом сели, уехали. Ну короче мы подождали еще, тихо вроде. Дай думаем глянем, что за херня. Подошли, смотрим… Волыны, прикинь, маслята… Извини, пистолеты, патроны. И записка. Типа, поосторожней с подарком и чтобы какую-то Линду нашли...

Алиса пододвинула пепельницу, обернулась.

— Кто что думает? Ангел, ты чего улыбаешься?

Ульянка пожала плечами.

— Папа. Не поняли, что ли?

— Подожди, ты думаешь… Ну как вариант. А дальше?

— А что дальше. Ящики прикопали. Мы, что совсем уже ебанутые с пистолетами по городу шарится? Еще на патруль наткнешься… Да и шмалять у нас кто умеет то… Ну через пару дней сидим в скверике, подходит баба какая-то… Женщина. Короче посмотрела на нас, говорит, что знает кто мы. Мол, Крылатые, типа. Пообщались, она к вам направила. Про стволы мы ей конечно не сказали.

— Дальше мы знаем. Кто еще, вот ты? — Алиса показала на короткостриженного парня лет двадцати. — Как тебя зовут?

— Михаил. Люди Медведем кличут.

— Знала я одного… Медведя. Хороший человек был. Жалко погиб. За что присел?

— В драке двоих покалечил, остальным повезло. Да они к девчонке лезли...

— Значит за дело наказал. Ладно, это дело прошлое, а мы в настоящем… А в настоящем забудьте кем вы были в прошлых жизнях. И давайте сразу предупрежу. Дисциплина здесь армейская. Со всеми вытекающими.

Собравшиеся переглянулись.

— Да ну на… Вы нас куда привезли?

— Куда надо. Не нравится, вернем обратно. Будете дальше по помойкам шарится и от ментов бегать. Только недолго. И учтите… Если повезет когда свинтят, убьют быстро.

Девочка по прозвищу Мурка посопела.

— Ну это… подожди. Лучше толком объясни, где мы вообще оказались. Военные, охрана… Это что зона какая-то? И кто вы такие?

— Ну это такое интересное место, где вас научат.

— Чему еще на вашей зоне научить могут?

— Это не зона, а научат вас жизни. А еще воевать.

— Вое… Это чего еще?

— Стрельба, рукопашный бой, обращение со взрывчаткой… Военные это спецназовцы. Ваши будущие инструкторы. А еще учиться будете. В школе. И запомните. Вы теперь не шантрапа подзаборная, а революционные бойцы.

— Какие еще бойцы?

— По русски плохо понимаешь? Объясним попозже. А сейчас… Организованно в баню, потом к врачу. Знаем, что у вас может быть с улицы. — Алиса помолчала. — Мы ведь такими же были. Короче, народ, мыться, на осмотр, потом заселятся будете и обед. А потом расскажем, что за байда в стране происходит и чего с этой хуй… делать...

… — Ну что? Отдохнули? Сейчас товарищ Апач введет вас курс происходящего. Типа, что по раскладам.

— Если коротко… Все началось еще до нашего рождения. В середине пятидесятых в СССР наверху было принято решение об откате от социализма к госкапитализму...

— Извините, можно? — вихрастый мальчик в очках поднял руку. — Мне родители рассказывали… Ну когда еще дома. Про Новочеркасск, про...

— Да, правильно рассказывали. При Хрущеве все и началось. А сейчас подошло, можно сказать, к логическому завершению. Как там… За красным восходом, коричневый закат. Сейчас в стране, фактически, фашистская диктатура. Наподобие того, что было в Италии при Муссолини.

— Фашисты значит… Мы видели как в городе красные флаги снимают. Подожди, как тебя, Апач, а мы тут причем? Нас то за что прессовать?

— С одной стороны… Не было бы нас, они бы другое придумали. Инопланетян каких-нибудь или американцев тех же. Им ведь образ врага нужен, что бы оправдать. С другой… Мы действительно для них опасны, мешаем. Не вписываемся в их схему, думаем по другому. И еще одна причина есть. Самурайка, давай ты.

— Уговорил. — Мику вышла вперед. — Ису только возьми. Короче херня такая, блядь...

— Мать, ты можешь не матерится? Тут ведь дети...

— Могу. Не мешай. Фашики у нас во власти это одно… Еще похуже. На весь мир Тьма опускается. Как там пророчества о Приходе Зверя говорят? В общем жопа всем корячится. А мы… мы, получается, те кто эту хрень может остановить. Понимаете?

Собравшиеся начали переглядываться.

— Ничего не поняли, если честно.

— Бля… Короче… У власти сейчас те кто себя Тьме отдал, фактически душу продал.

Кто-то удивленно спросил.

— А это… зачем? И кому они ее продали то?

— Зверю. Ну или кто там у них сейчас пахан… Самого то его вроде завалили. Ну это история долгая. Потом как-нибудь. А зачем? Власть, деньги, возможность безнаказанно убивать… Короче, чтоб все по беспределу было.

— Сатанисты какие-то получается. Мы, типа, слышали о таких немного. Или гонки это… Совсем крыша съехала?

Мику нахмурилась.

— Какие вам нахуй гонки. — она показала на младенца. — Вот мой сын. Его Иса зовут, Иисус. Врубились? А те его убить хотят...

— Ничего себе… Ребенка? Совсем уже… Это же реальный беспредел идет.

— Мурка, остынь.

— Да пошел ты… Медведь, скажи, хоть ты слово.

Парень пожал плечами.

— А что тут говорить, валить их, нахер, надо за такое.

Алиса подняла руку.

— Народ, спокойно. Короче, расклад понятен. С одной стороны фашня у власти, охуевшая от безнаказанности… Те что душу продали за деньги. С другой мы, Крылатые. И их не должно быть. Война началась.

Зал зашумел.

— Слышь, ты подожди. Война, это же дело такое, не с другим районом помахаться. И потом… За что воевать то?

— Хороший вопрос, по делу. В общем мы тут подумали, прикинули что к чему… Надо обратно возвращать все, в СССР. Конечно, ошибки учесть надо, да и называться он будет наверно по другому… Но других вариантов нет. Короче за советскую власть, а тех всех в расход пускать. А то они нас врагами народа и государства называют… А теперь давайте рассмотрим вопросы тактики и, типа, стратегии нашей войны...

— Подожди, а вы чего тут раскомандовались? Самые крутые что-ли?

— А мы те, кто все это начал. Группа “Azadi”, слышали? И первые Крылатые.

— Не хрена… Помните кто-то кассету притаскивал. Точно, ты же на ней пела. Да еще первые… вопросов нет. Давай, рассказывай, что и как.

Алиса поставила на середину импровизированной сцены стул, села.

— Мы считаем, что эта война начнется как партизанская. То, что называется герилла. На это свои причины. Скажем, есть одна большая проблема. В чем она? Не в оружии и не в уровне подготовки бойцов. В другом. Мы знаем, что подобные нам есть или будут появляться в других городах, областях и регионах. Но где конкретно и сколько их неизвестно. Кроме того до нас доходит информация о волнениях в регионах. Поэтому первое, что надо сделать, это наладить работу разведки. Второе, поиск Спящих. Поясню. Есть мы, есть обычные люди и Спящие. Скажем это те у кого растут крылья. Человек начинает видеть странные, необычные сны… Его тело меняется… И однажды утром он просыпается Крылатым. Это может быть кто угодно. Грубо говоря, от бомжа до мента. Жил-был человек себе и… внезапно стал вне закона, вне государства. Проклятый, как они их называют. Мы должны их находить и помогать им.

— И как мы их искать будем? Людей про сны спрашивать? Совсем уже… Тем более ментов.

— Мы можем их чувствовать. Это первое. А еще у них на спине в районе лопаток появляются два малозаметных бугорка. Мы их видим отчетливо. И учтите, что Темные охотятся за ними.

— А можно вопрос? Вот мы тут сидим, пиздим, планы строим… А если нас найдут? Представляете, что будет?

— Не найдут. Мы тут барьер поставили. Ну, типа, невидимости, что-ли. Обнаружить нас невозможно. С этим все нормально. Успокоила?

Короче, всем понятно? Теперь непосредственно о том… Ладно, сделаем перекур, продолжим. Пошли на улицу.

… После небольшого перерыва продолжили.

— Уф… Значит прежде нужно наладить связь с подобными группами. Желательно по всему союзу, то же с партизанскими отрядами, о которых станет известно. Задачка конечно… Ну тут у нас спецы с большим опытом работы, помогут. Да, Командир? Об этом потом, конкретно, подумаем. А пока… Как вести эту войну. Смотрите. Товарищ Мао говорил. Мао-Цзэдун, да… Короче, он говорил. Наши военные принципы заключаются в следующем:

Первое. Сначала истреблять распыленные и изолированные части противника, а затем уничтожать крупные сосредоточения его сил;

Второе. Сначала занимать маленькие и средние города и обширные сельские районы, а затем брать большие города;

Третье. Главная цель заключается не в удержании или захвате городов и территории, а в уничтожении живой силы противника; занятие или удержание того или иного города или территории есть результат уничтожения живой силы врага, и часто город неоднократно переходит из рук в руки, прежде чем удается захватить или удержать его окончательно;

Четвертое. При каждой боевой операции необходимо концентрировать вооруженные силы так, чтобы добиться абсолютного превосходства над врагом (в два, три, четыре, пять и даже шесть раз), окружать противника, добиваться его полного уничтожения, не давать ему выходить из окружения. В особых обстоятельствах надо прибегать к тактике сокрушительного удара по врагу, то есть, концентрируя все силы, наносить лобовой удар и атаковать его фланг или оба фланга сразу с тем, чтобы полностью уничтожить одну часть вражеских сил и нанести поражение другой, чтобы иметь возможность быстро перебрасывать наши войска для уничтожения других частей противника. Всеми силами избегать войны на истощение, в которой потери превышают выигрыш или только равны ему. Таким образом, хотя общее превосходство (численное) и на стороне врага, но в каждой операции мы можем создавать абсолютное превосходство сил, которое обеспечит нам успех; со временем мы обеспечим себе и общее превосходство, которое приведет к уничтожению всех сил противника;

Пятое. Не начинать боя без подготовки; не начинать боя, не имея полной уверенности в победе; при проведении каждой операции быть подготовленными как можно лучше; стремиться к созданию такого соотношения сил, которое давало бы нам полную уверенность в победе;

Шестое. Воспитывать в войсках боевую отвагу, самоотверженность, неутомимость, непрерывную боеспособность (способность в течение короткого промежутка времени проводить без передышки несколько боевых операций подряд);

Седьмое. Всеми силами добиваться уничтожения противника на марше, но в то же время придавать важное значение и тактике атаки укрепленных позиций и захвата укрепленных пунктов и городов противника;

Восьмое. Решительно брать штурмом все слабо укрепленные пункты и города противника, а пункты и города, обладающие укреплениями средней мощности, захватывать при первом подходящем случае, если обстановка это позволяет. Что касается сильно укрепленных вражеских пунктов и городов, то захват их не предпринимать до тех пор, пока для этого не будут созданы все необходимые условия;

Девятое. Пополнять вооружение и людской состав за счет трофеев и пленных. Источник нашей живой силы и материальных ресурсов находится главным образом на фронте;

И десятое. Смело использовать промежутки между военными операциями для отдыха и обучения войск. Промежутки эти, как правило, не должны быть слишком длительными; всемерно стремиться не давать противнику времени для передышки...

Вроде все. А на практике это означает… Бить по коммуникациям, уничтожать их везде. Не давать врагу никакой передышки, чтобы он, сука, срать сходить боялся. Как-то так выходит.

В зале захихикали.

— Ничего смешного. И помните. Дни пока их, зато ночи будут наши. Теперь… Мурка.

— Чего, тут я.

— Того. Будешь старшей, командиром значит.

— Ты ебанулась что-ли? Какой из меня командир? Мне же всего пятнадцать. Совсем уже...

— Глаза протри и на нас посмотри. Нам шестнадцать, Ангелу двенадцать. И что теперь… других кроме нас нет. Короче, разбились на пятерки, выбрали командиров и на совещание. А остальные… Что у нас по расписанию? Тренировки? В спортзал… Вам понравится...

… Ночь, пустынная московская улица, патруль. Четверо мужчин в камуфляже, один с рацией.

— Смотреть в оба, если что стрелять на поражение. Говорят тут какие-то партизаны появились...

Командир хотел еще что-то сказать, но не успел. Внезапно прямо из воздуха ему на плечи села девушка, сжала ноги. Резкое движение, слабый хруст… Идущий поодаль успел еще повернуться, попытался вскинуть автомат… Сзади него возникла тень, в свете фонаря блеснуло лезвие ножа… Рядом, на асфальт упали еще два тела. Девушка постояла, прислушиваясь.

— Чисто.

Из темноты возникли фигуры четырех парней.

— Ксанка, ну ты даешь… Ты же ему шею свернула.

— Что я зря в школе спортивной гимнастикой занималась? Ладно, подберите тут все, рацию не забудьте. Лишней не будет.

Один из парней, перешагнув через труп, подошел к стене, провел в воздухе ладонью. На стене вспыхнула пятиконечная звезда и надпись. «AZADI».

— Чтобы знали кто тут был.

Неожиданно один из парней вгляделся в темноту.

— Шухер, менты! Отошли...

Фигуры растворились в сумраке. Из подъехавшего уазика вышли трое в форме, огляделись. Один, поднял вверх руку. Мол, все нормально.

— Это еще кто такие?

— Свои, Спящие. Не чувствуешь?

— Точно ведь.

— Ладно, хватит тут… Уходим, дел много.

Милиционер опустил руку, повернулся к своим.

— Поехали...

— Об этих сообщить?

— Да хер с ними, пусть валяются, утром подберут. Заводи машину...

… Собравшиеся у сельсовета тихонько переговаривались.

— Что хоть случилось? Где председатель?

— Да говорят телефонограмма какая-то пришла. Что он у себя закрылся то? Чего там такого сообщили?

Наконец на крыльцо вышел председатель. Его встретил гул голосов.

— Савельич, тудыть тебя в… Чего стряслось, ты что бледный?

— Стряслось… Даже не знаю как сказать. Из города указание пришло. Собрать всех детей и подростков от девяти до шестнадцати. Завтра приедут, заберут. Отправят их в спецлагерь. Сами знаете, что про такие лагеря шепотом рассказывают.

— Зачем им наши дети понадобились?

— Крылатых по всем деревням да поселкам ищут.

Председатель продолжил.

— А не выполним, грозились сжечь. Как Сосновку… Там ведь пепелище. Приехали… в камуфляже и… огнеметами. Всех. Мол, террористы.

— Да вы что… — закричала женщина, прижимая к себе подростка. — Не отдам, пусть убивают.

— Да успокойся ты — зашикали на нее. — Слышь, Савельич… Мы ведь своих детей на смерть не отдадим. Лучше ляжем все.

Председатель помолчал...

— А никто и не говорит, чтобы выдать. Глядите все. Сенька, дочка… Покажи, пусть увидят.

Подошедшая к нему девочка, повернувшись, расправила крылья.

— Вот.

— Помните, что нам те, из военного лагеря рассказывали? Короче… В лес уходит надо. По другому никак.

Женщины зашумели.

— Ты умом тронулся? Зима началась, не сегодня-завтра морозы ударят… А хозяйство куда?

— А как в ту войну было?

— То в войну, а сейчас что?

— Сама знаешь.

Председатель поднял руку.

— Хватит болтать, собираться надо. Сани готовить...

— А избы? Пожгут ведь. Да и… заново поставим. Первый раз что-ли...

— Военные обещали с оружием помочь. Вроде и место безопасное присмотрели.

— Это где еще? У старой заимки? Подойдет. Глухомань, укрыться легче будет.

— Чего встали то? Делать нечего?...

… — Ну вроде все. Эй, трогай с Богом. До темноты успеть надо.

— Подождите, люди. Чуть главное не забыли. Гришка… — председатель подозвал мальчишку. — Слетай, да флаг с сельсовета сними. Да аккуратно.

— Это еще зачем?

— Затем. Будут про нас врать, что мы бандиты… А вот им, сукам. — Савельич сделал неприличный жест. — Не бандиты, а партизанский отряд и знамя у нас есть. И все...

… Подростки, стоявшие у общежития, начали вглядываться в сумрак.

— Что там?

— Идут вроде.

Из круга света шагнул мужчина, несущий на руках женщину, завернутую в одеяло.

— Носилки быстрее, в госпиталь ее. — повернулся. — Командир, эвакуация прошла успешно, людей отправили в лес, там встретили.

— А с ней что?

— Били ее… И еще вот.

Из света появилась девушка, ведущая за руку невысокого мальчика лет двенадцати в длинном, до колен свитере и ботинках.

— Мы возвращаемся. Мурка, за мной.

Тот кого мужчина назвал Командиром, посмотрев на мальчика, почесал затылок.

— Проблема… Медведь!

— Здесь.

— Слушай, разберись с пацаном. И кто-нибудь найдите Ангела. Она в госпитале похоже нужна будет.

Тем временем собравшиеся переговаривались.

— Странный, да он дурачок какой-то. Обоссался...

Сказавшего толкнули в спину.

— Ты бы заткнулся. Вспомни каким тебя сюда принесли.

— Молчал бы уж лучше.

— И что с ним делать?

По ногам новичка текли струйки. Из толпы к нему вышла девочка немного старше его.

— Вы что не видите? Ему же страшно, очень страшно. — она обняла мальчика. — Как тебя зовут?

Тот всхлипнул.

— В-вадик...

— Его Вадик зовут, слышали? А меня Ириска. Вообще-то Ира, вот. Ты не бойся. Тебя здесь не обидят. Медведь...

Увидев, подходящего к нему парня, мальчик сел на асфальт и съежился, закрыв голову руками.

— Не бейте меня. Не надо.

Медведь присел перед ним.

— Ты что, малой? Тебе здесь никто плохого не сделает, обещаю.

— А м-мама где? Мамочка...

— Ее в больничку отправили, с ней все хорошо будет. Пойдем.

— К-куда пойдем?

— Домой. Идти сам можешь? Брат, да ты дрожишь весь. Нехорошо, еще простудишься. — он снял с себя куртку, свитер, одел на мальчика. Взял его на руки. — Держись за шею.

Повернулся.

— Народ, а вы давайте по домам. Спать надо...

… Парень открыл дверь комнаты.

— Пришли.

С подушки поднялась курчавая голова. На соседней кровати проснулся еще один.

— Медведь, ты?

— А кто еще?

— Как там?

— Все живы.

— А принес кого?

— Пацан новенький. — Михаил положил мальчика на кровать, укрыл одеялом. — Пусть поспит. Вадик его зовут, мать в госпитале.

Двое подошли к кровати. Один покачал головой.

— Странный он какой-то… Больной...

— Присмотрите за ним?

— Не вопрос, одеяло второе ему сделайте, пусть согреется.

Мальчик приоткрыл глаза, испуганно посмотрел вокруг.

— Я где, вы кто?

— Ты там где надо.

— А мама? Я к ней хочу, пожалуйста...

— Мы завтра сходим, проведаем. А пока отдохни.

Мальчик вздохнул, сворачиваясь калачиком.

— Спасибо вам. Вы хорошие, добрые.

Парни в ответ заулыбались.

— Ага, добрые… Иногда, когда спим.

Михаил поправил на плече автомат.

— Ладно, я пошел.

— Оденься хоть...

… — Как там пострадавшая?

— Ну… Учитывая поврежденные ребра, сотрясение мозга… Ангел все… исправила. Я ей укол сделала, поспит.

Доктор зашел в ординаторскую, подошел к кушетке на которой сидела Ульянка.

— Плохо?

— Мне больно и холодно. — она легла, поджав ноги. — Как она? Я ей помогла?

Мужчина сел рядом, погладил ее по спине

— Слушай, может больше не надо… лечить? Ты же...

— Буду. Ты не понимаешь, если я этого не сделаю, мне тогда еще больнее будет. Я здесь посплю немножко?

— Конечно. Сестра, принеси одеяло.

… Мальчика, спящего на кровати в комнате общежития, потрепали за плечо.

— Как тебя, Вадик? Просыпайся, доброе утро.

Он открыл глаза. Перед ним стоял парень в тренировочных штанах и майке.

— А где я?

— Считай, что дома. Давай, будем одеваться да умоемся. Сейчас помогу.

Мальчик сел на кровать.

— А мама? Мы же к ней пойдем?

— Конечно, только сначала позавтракаем. А то как ты голодный пойдешь?

В комнату зашел Медведь, повесил автомат на крючок около вешалки, снял куртку.

— Как там?

— Все вернулись. А где Лис?

— Да с утра пораньше подорвался… На улице холодно?

— Не очень. Ладно, посплю хоть немного

— На тренировку не проспи. Малыш, давай ботинки завяжу. Все мы ушли.

Коридор встретил их гулом голосов.

— Утро доброе, блин...

— Кто сегодня на стрельбище?

— А это новенький что-ли? Малец, а тебя как хоть кличут?

— Вадик его зовут. Ты не бойся, они только с виду страшные.

Мальчик, остановившись, подергал парня за рукав.

— А тебя как зовут?

— Кир. Можно Кира, не обижусь.

Выйдя с мальчиком из общежития, Кир вдохнул морозный воздух и удивленно посмотрел на девочку, сидящую на лавочке.

— Ириска, ты, что тут сидишь? Спала здесь что-ли?

Та покачала головой.

— Дурак и не лечишься. Я вас жду.

— Ты как со старшими разговариваешь, выпорю когда-нибудь.

Девочка в ответ, показав ему язык, встала со скамейки и, отряхнувшись сзади, подошла ближе.

— Вадик, ты не замерз?

— Нет. — он повернулся к парню. — Кира, а может не надо ее пороть? Это ведь больно… наверное.

— Ладно, не буду.

Девочка взяла Вадика за руку.

— Мы идем или будем обсуждать проблемы воспитания подрастающего поколения и методов его наказания?

— Ирка… ты где этому научилась?

— Места надо знать. Ну и...

Парень посмотрел на мальчика.

— Ну что, брат, подхватим ее с собой?

— Да.

— Тогда пойдемте, а то стоять прохладно...

… Женщина, лежащая на больничной койке, открыла глаза и несколько минут молча смотрела в белый потолок. Где она, что произошло? Последнее, что вспомнила… Искаженное злобой лицо мужчины и боль от ударов сапогами...

— Здесь есть кто-нибудь?

В поле зрения появилась медсестра, которая повернулась к двери.

— Сергей Петрович, она очнулась.

В палату зашел мужчина в белом халате.

— Это хорошо, доброе утро. Как себя чувствуем?

— Пока не знаю, а где я?

— Считай в военном госпитале...

Неожиданно женщина попыталась встать.

— Подождите, со мной ведь был мальчик, мой сын. Где он? Его зовут Вадик...

Доктор переглянулись с медсестрой, пожали плечами.

— Наверно где-то здесь. Да ты успокойся, найдется...

— Вы не понимаете! Он… он больной… Ему нельзя одному. Говорите, что вы с ним сделали!

Тем временем в коридоре послышался какой-то шум, потом сердитый женский крик.

— Ириска, стой! Кира… ты же взрослый уже. Да хоть халаты накиньте, нельзя же...

В дверном проеме возникла девичья вихрастая голова.

— Здрасте, Сергей Петрович. Мы тут это… можно?

— Ира, ну не до тебя сейчас. Кто там еще с тобой?

Она пропустила вперед мальчика.

— Вот, это Вадик, а там его мама. А вы кричите зачем-то.

— Мама!

Женщина приподнялась на койке.

— Сынок!

Они обнялись. Кир сел на табуретку у входа, положив автомат на колени. Девочка встала рядом.

Женщина отстранила мальчика от себя.

— У тебя все хорошо, никто не обижал? Подожди… — она удивленно оглядела его. — Одет тепло, обут… Ты кушал?

Мальчик кивнул.

— Но кто...

Девочка, улыбнувшись, подмигнула парню. Тот только пожал плечами. Мол, делов то.

Женщина, не пряча слез, откинулась на подушку.

— Спасибо вам.

— Раз все хорошо… — Кир встал. — Я пойду. Ириска.

— Чего?

— Оставляю малого на тебя, справишься?

— Конечно.

— Пообедать не забудьте.

— Обижаешь. Мы к вам на тренировку зайдем. Это не вопрос, кстати.

— Ладно. — парень кивнул женщине. — Поправляйтесь. Все хорошо будет. Вадик у нас пока поживет. Док, я исчез...

Женщина удивленно поморгала.

— А куда он делся?

Доктор, сестра и девочка дружно пожали плечами.

— По делам пошел...

Врач, посмотрев на мальчика, подозвал его.

— Подойди пожалуйста. Тебя же Вадик зовут?

Тот кивнул.

— Ну можно конечно обследование провести… Хотя не обязательно. Понятно.

Ира, тем временем, подергала доктора за халат.

— Слушай, мы пойдем… Погуляем до обеда. Вадик, мы завтра еще к твоей маме зайдем. Халат только снимем, он казенный. — она застегнула мальчику пальто, поправила шапочку. — До свидания.

— Мам, можно погулять?

— Конечно.

… Доктор пододвинул табурет ближе к кровати, сел.

— Кстати, как тебя зовут хоть? А то со всей суматохой и не познакомились.

— Зинаида… Сергеевна… Демина.

— Да… Извини, что на ты, у нас выкать не принято. Какой диагноз ставили сыну?

— Трисомия...

— Какая у него степень?

— Сказали средняя. Вы тоже думаете, что он отсталый...

— Нет, не думаю. Голубушка… Давай я тебе кое-что объясню. Ты действительно находишься в полевом госпитале. А вообще это военный лагерь… точнее даже целый поселок. Как его называют, Гуляй-Поле. Такое вот название у нас. Живут здесь дети с пяти лет, подростки и старше. Взрослые тоже. Практически все… Крылатые, есть и Спящие. Слышала о таких?

Женщина помотала головой.

— Нет. Я вообще этим не интересовалась. Вы поймите, я за сына переживаю. Мы же в городе на улицу боялись выйти. На него пальцем показывали, били, издевались. Понимаете… меня родительских прав хотели лишить, а его в интернат...

Доктор, вздохнув, помолчал.

— Ты пойми… Здесь все дети необычные, особенные, другие… И для них Вадик… всего лишь странный мальчик. Не более странный чем они сами. Поверь, все будет нормально. И еще… почти у всех, у них, никого не осталось. Не родных, не дома… Да вот, девочка по прозвищу Ириска, что здесь была...

— Ее ведь Ира зовут.

— Настоящее имя неизвестно. Сколько ей лет, никто не знает. Решили, что тринадцать. Все что знаем… сказать? Всю ее семью у нее на глазах сожгли огнеметами. У нее на теле шрамы от ожогов… когда ее принесли к нам она даже кричать не могла. Боялись, что не выживет… Но она сильная. Они все сильнее взрослых. Поэтому она выжила… Знаешь как их называют те… Темные? Проклятые. А они только смеются в ответ. Говорят, да мы Поколение Проклятых и эта война, Война Проклятых. Видишь как оно… выходит. А теперь тебе надо отдохнуть. Да… вот кнопка на стене. Если что-то понадобится, нажимай. Приду либо я, либо дежурная сестра.

— Доктор, а можно вопрос?

— Уф… Только один.

Женщина улыбнулась.

— Я поняла, что у Крылатых… эти, ну крылья растут. У вас тоже?

— Нет, мы даже не Спящие.

— А кто вы?

— У меня здесь семья. Старший сын, дочь. Тоже медики.

— А жена?

— Погибла. Я не знаю, где ее могила. В какой-нибудь расстрельной яме...

— Простите, пожалуйста. А дети...

— Старший в лесу, в партизанах. Младшая с боевых вернулась.

— Боевых...

— Ну да, война же.

Женщина, тяжело вздохнув, откинулась на подушку.

— Вот я с Вадькой попала… А можно еще...

Доктор, встав, погрозил ей пальцем.

— Зинаида… Я понимаю женское любопытство. Но отдохни, успеешь еще наговориться...

… — Ира, а куда мы идем?

Девочка замедлила шаг.

— Не знаю еще. Просто гуляем. — она помахала, проходящему навстречу мужчине. — Здравствуйте.

— А зачем он с...

— Автоматом? А тут все старшие с оружием. Поселок ведь военный.

Когда они прошли еще немного, в спину мальчику неожиданно прилетел снежок. Ойкнув, он спрятался за девочку. К ним подошли трое мальчишек.

— Привет. А ты чего, испугался что ли?

Ира нахмурилась.

— Вы чего тут раскидались? Делать вам больше нечего?

Вадик испуганно выглянул из-за ее спины.

— А вы драться не будете?

Мальчишки переглянулись.

— Нет. А тебя как зовут? — один протянул Вадику руку. — А меня Пашка. Его Серега, а он Колька. Дружить будем?

— По настоящему?

— А как еще, конечно. А вы просто гуляете или...?

— Мы вообще то из госпиталя идем. У него мама там.

Мальчишки помялись.

— У нее все хорошо?

— Да, только она там еще побудет...

— А ты в каком классе учиться будешь?

Девочка сделала вид, что задумалась.

— В нашем. В каком еще.

— Здорово, ну тогда увидимся, значит. Мы пошли. Дело одно есть.

Когда мальчишки скрылись за углом, Вадик удивленно посмотрел на девочку.

— Я что, правда у вас учиться буду?

— Будешь конечно. Куда ты денешься, не захочешь заставим. — она скорчила грозную гримасу. — Все нормально будет, пойдем.

— Куда?

— К нам. Разбудить надо кое-кого. С ночной, а то проспит. И пообедаем как раз.

… Открыв дверь в комнату, девочка позвала.

— Мурка, кончай дрыхнуть, проспишь ведь.

Из-под одеяла высунулась всклоченная девичья голова.

— Ириска, ты? А сколько время?

— Вставай, а то опоздаешь.

Девушка села на кровать, откинув одеяло, но увидев мальчика, укрылась снова.

— Черт...

Ира, вздохнув, повернула Вадика лицом к двери.

— В коридоре постой.

Тот покраснел.

— Извините.

— Да ладно, только не поворачивайся. Ирка, ты штаны видишь? Кстати, на улице сильно холодно?

— В колготках не вспотеешь.

— Уговорила. Свитер где? Малой, повертайся, можно. Кстати, я же тебя привела. Где вписался, у Медведя? Матушка твоя как себя чувствует? А как хоть твое имя, а то со всей этой… и не познакомились. А меня Мурка. С утра вроде бы Мариной звали. Сейчас покушаем, я только умоюсь… Макароны по флотски будете? Зря спросила. Ириска, тарелку Вадику сделай и вилку.

Наконец поели, попили чаю… Девушка обулась, надела куртку и сняла с вешалки автомат с сумкой.

— Вы со мной? Тогда пошли.

… В дверь тренировочного зала заглянули двое.

— Можно?

Мужчина, сидящий на стуле с журналом в руках, только вздохнул.

— Мурка… опять? Это какой раз уже? Тебя что, в угол поставить? Переоделась и пять кругов по залу.

— Араб, имей совесть. Я же с ночных...

— Семь кругов.

— Ладно, пять. Ирка, пошли до раздевалки.

Мужчина тем временем посмотрел на мальчика.

— А ты… новенький? Давай раздевайся, посиди пока там.

К ним подошла девушка в тренировочных штанах и майке, поправляя бинты на ладонях.

— Это кто тут у нас? А зовут как? А меня Китти. Давай помогу. — она развязала мальчику завязки на шапке, расстегнула пальто. — Никто не обижал? Мне скажи, я их… — наклонившись, поцеловала его в макушку. — Домашний...

Повернувшись, она присела на корточки и закрыла лицо ладонями.

— Ты что?

Подошедшая к ней девушка, наклонилась, тронула ее за плечо.

— Младшего вспомнила, сука… Не хочу, не надо...

Поднявшись, подошла к столбу, сделала несколько ударов руками, коленом...

— Котенок, макивару сломаешь.

— Да похую...

— У нее брата маленького убили. — пояснила Вадику, подошедшая Ира. Она поправила трико. — А где… Медведь, кончай железо тягать.

Михаил, положив штангу, встал со скамейки, потянулся за полотенцем.

— Вадька, здорово братишка. Кира, Лис, смотрите кто пришел. — усмехнувшись, взглянул на бегающую по залу Мурку. — Ей полезно. Ладно, осмотрись немножко, а мы продолжим.

Подойдя к скамейке, почесал затылок.

— Это какой по счету подход был?

Ира тем временем, размявшись, сделала несколько наклонов влево и вправо, потом подумав, села на шпагат.

— Ну как?

— Здорово. А можно спросить?

Она встала, потерла ноги.

— Спроси.

Мальчик замялся.

— Ну это… извини, а зачем вам кресты на руках? Только ты не сердись.

Девочка потрепала его по голове.

— А чего сердиться? Это татуировки. Можно сказать знак того, что мы уверовали.

Вадик удивленно посмотрел на нее.

— В кого?

— В Бога. — девочка вытащила из-под майки крестик на шелковом шнурке. — А еще… Понимаешь, если нас схватят, то с такими татуировками… сожгут заживо. Но нам все равно. Мы уже ничего не боимся, даже смерти. Это как вызов тем, Темным, фашистам. — она зажмурилась, помолчала. — Знаешь, я ведь уже была мертвой… Давай на потом оставим. А звезды, серп и молот… Мы же за коммунизм. А старшие еще носят… называется солдатский жетон.

— Да, я понял. Прости пожалуйста, а можно еще спросить? — мальчик показал в сторону Медведя. — А что за Новороссия у него?

— А, это… Ира засучила рукав. "Донбасс-Новороссия". — Это от первых Крылатых началось. Один из них был из другого мира, где воевал с фашистами. А у нас он погиб, спасая всех. И тебя с мамой… Как память теперь. Говорят Темные таких татуировок боятся… она для них страшнее пули. — она посмотрела на Вадика. — Слушай, а чего мы тут стоим? Пошли позанимаемся.

Мальчик сжался.

— Я не умею.

Девочка подвела его к турнику. Подпрыгнула, подтянулась несколько раз, спрыгнула.

— Теперь ты давай. Это же просто.

— У меня не получится, я не могу.

— Совсем уже что-ли? Тоже мне...

Он плача, сел на пол. Ира только махнула рукой. К ним подошли остальные.

— Что случилось? — спросил Лис. — Что за дела, кто братку обидел? Ириска, тебе делать больше нечего?

Девочка пожала плечами.

— А я чего? Предложила ему на турнике подтянуться, а он плакать.

— Понятно. — парень поднял мальчика с пола. — Знаешь что, а давай покажем ей как надо.

— У меня не получится. Вы же смеяться будете.

— Никто не засмеется. — Лис посмотрел на Араба, стоящего рядом. Тот молча кивнул. Парень подхватил Вадика подмышки, поднял к перекладине. — Цепляйся, не бойся, я крепко держу. Молодец, теперь подтягивайся вверх. — он незаметно для мальчика приподнял его. — Вниз, снова вверх, еще раз… Считать кто-нибудь будет?

— Я буду. — Ира начала загибать пальцы. — Два, три, четыре, пять, шесть. Здорово.

— Хватит пока. — парень осторожно опустил Вадика на пол, повернулся к девочке. — Ну что теперь скажешь?

Та притворно опустила голову.

— Да уж.

Из круга вышла Китти, похлопала в ладоши. Остальные ее поддержали.

— Молодец.

Мальчик удивленно посмотрел вокруг.

— Ой… Я это сам? Я смог?

Лис присел перед ним.

— Конечно. Запомни, братишка, ты все можешь. А если пока чего-то не умеешь, то научишься. И никто не будет смеяться.

Он встал, отошел к Арабу. Тот кивнул ему.

— Ты все правильно сделал. — повернулся. — Продолжим, бойцы.

Девочка виновато улыбнулась.

— Вадик, прости меня пожалуйста за...

— А ты не сердишься?

— Конечно нет.

— Ириска… — к ним подошла Мурка. — Мы потом с тобой о твоем поведении поговорим. А пока… Кто будет уроки делать?

— Да потом, успеется.

— Ирка, не усугубляй лучше.

— Да поняла я.

— И ужин не забудь.

— Как обычно, а чего готовить?

— Придумай что-нибудь.

После этих слов, Мурка, отойдя в сторону, начала сосредоточенно метать ножи в деревянную мишень в виде человеческой фигуры. После очередного броска она обернулась.

— Вы еще здесь? И форму оставь, я прихвачу.

Девочка только тяжело вздохнула.

— Вадик, пойдем.

— Куда?

— Домой. Ну то есть к нам. Побудишь, а я уроки буду делать и ужином займусь. А твои с полигона пойдут, тебя заберут. Давай посиди тут, я быстро переоденусь.

Выйдя из раздевалки, она помогла мальчику одеться. У двери она обернулась.

— Араб, мы пошли. Удачи всем. — пояснила. — Многим сегодня ночью работать. Ну… воевать то есть. Нас хоть убить и нелегко, а все равно.

Она снова вздохнула. Когда вышли на улицу, посмотрела наверх

— Пусть все живыми вернутся, пожалуйста. — посмотрела на Вадика. — Слушай, чуть не забыла. Ты с математикой как?

— Никак, честно. Извини, а что?

— Да у нас завтра алгебра, а я в ней не очень. Ладно, подожду когда Гуля придет. Она в математической школе училась. Поможет. Давай руку.

Ира повела мальчика по тротуару, напевая.

"… Солнце над головой, автомат под боком,

Прощай, не скучай Амеpика-Евpопа!

Солнышко по крови, крест под гимнастеркой,

Пеpетеpпи, все видит Бог, до утра не долго..."

— Что? Песня такая есть. Слушай, а чего на ужин делать? Ладно, придумаем что-нибудь. Ты не замерз? Придем, чаю попьем...