Часть вторая. Война. Глава седьмая. Мир

Глава седьмая.

Мир.

Мир менялся. Медленно, но неотвратимо.

Никто не знал, почему и где это началось, возможно, в соседнем поселке или в соседнем доме. Понятия «власть», «политика», «экономика» теряли свой смысл.

И все чаще, на всех языках, звучало слово «война». О ней, на улицах, говорили, появившиеся, казалось из ниоткуда, называющие себя Знающими. Шепотом люди рассказывали друг другу о крылатых детях, о последней войне.

Официальные власти пытались, конечно, с этим бороться. Тех, кто говорил об этом, называли сумасшедшими, смутьянами, бунтовщиками. Их арестовывали, убивали, но это не помогало. Мир рушился… Война продолжалась.

Афганистан.

Тысяча девятьсот восьмидесятый год.

Герат.

… Сидевший по-турецки на ковре, постеленном на глиняный пол, бородатый мужчина в военной форме натовского образца и васкате, отставил в сторону пиалу с чаем. Обратился к сидящим рядом пуштунам и таджикам.

‒ Давайте, начнем.

Один из собравшихся спросил его.

‒ Достопочтимый амир, могу ли я спросить? Что нам надлежит делать с теми, кого называют Крылатые? Их становится больше, не доставят ли они нам проблем?

Бородатый внимательно посмотрел на него.

‒ Казим, разве тебе неизвестна фетва, выпущенная самыми известными и уважаемыми улемами? В ней говорится, что Крылатые есть ангелы, посланные на землю Аллахом ради спасения заблудших. И что священный долг каждого правоверного мусульманина помогать им и защищать их, даже ценой своей жизни. Разве ты никогда не видел на руках этих детей священные знаки, дарованные им свыше? Или ты будешь задавать мне ненужные вопросы? А теперь к делу. Начнем с разведки. Гулам, докладывай.

Тот склонил голову и взял, лежащую рядом кожанную папку.

‒ Странные дела происходят. Поступают сведения, что русские военные начали сворачивать свои операции во всех провинциях…

Амир прервал его.

‒ Это хорошо. Значит, они начали понимать. Что еще?

‒ На нас вышли люди с той стороны. По их словам русские из контрразведки просят о встрече.

‒ Займись этим, это очень важно. И обеспечь безопасность тех, кто сообщил об этом.

‒ Я понял вас, Уважаемый.

… ‒ Передайте приказ всем муджахидинам, не нападать на военных первыми. Пусть только защищаются. К слугам шайтана это не относится, убивайте их, где можете…

Горный кишлак Тирин-Лагар.

… ‒ Связь будет когда-нибудь?

Мужчина в тельняшке подобрался ближе.

‒ Никак нет. ‒ Говоривший, в сердцах стукнул ладонью по боку рации. ‒ Как обрубило.

‒ Лейтенант, что скажешь?

Тот присел на корточки у валуна.

‒ Честно, майор? Жопа. Классический пиздец называется. Боеприпасы на исходе, связи нет, вода заканчивается, и уходить некуда, к скалам прижали. И раненных много.

‒ Передай бойцам…

Лейтенант пожал плечами.

‒ А они знают, по гранате каждый оставил.

Сверху раздался голос.

‒ Товарищ майор, духи с белым флагом.

‒ Поговорить, что-ли хотят? Ладно,… тогда, лейтенант, ты за старшего. Двое за мной. Оружие оставьте, а да гранату прихвати. На всякий случай. И белое что-нибудь есть? Или Уставом не предусмотрено…

Выйдя на открытое место, майор помахал зажатым в руке платком.

‒ Не стреляйте, мы идем.

‒ Не бойтесь, подходите ближе.

С камня навстречу поднялся пуштун.

‒ Салам, русский.

‒ Салам.

Сидевший рядом, равнодушно посмотрел на подошедших. Второй сел рядом, положив белый флаг на гальку.

‒ Как тебя зовут?

‒ Константин.

‒ Меня Юсуф. Я командир здесь. Сразу скажу, я учился у вас, поэтому знаю язык. ‒ Он взглянул на одного из десантников. ‒ Гранату вытащи, осторожно только. Отдай ему. И расслабься. Потом обратно вернем. Поговорим, майор? Закури, если хочешь.

‒ О чем поговорить?

‒ Вы пришли сюда с оружием, это плохо, не надо было вам этого делать. Аллах наказывает вас за это, вините себя. А теперь слушай внимательно. Мы могли бы легко уничтожить вас, но… мы не видим в вас врагов. Удивлен? Короче… ‒ хлопнул себя по колену. ‒ Мы предлагаем вам сдаться.

Майор в ответ рассмеялся.

‒ Хорошая шутка. Юсуф, я вижу, что ты давно воюешь, а говоришь подобное.

‒ Сколько вас осталось от батальона?

‒ Достаточно, чтобы устроить вам ад напоследок.

Пуштун вздохнул.

‒ Послушай,… мы оставим вам оружие, поделимся боеприпасами, водой, продовольствием. Наши проводники проведут вас безопасными тропами и через три дня вы будете у своих.

‒ Я не понял. ‒ Майор удивленно посмотрел на Юсуфа. ‒ Если даже так, то у нас раненые. Мы с ними далеко не уйдем.

‒ Вы можете оставить их здесь. Заберете потом.

‒ Дух, ты подумал? Бросить своих?

‒ Успокойся, Константин. Аллах свидетель, о них позаботятся. Скажу больше. Ваших убитых мы похороним, со всеми почестями. И это будет, наверное, первое христианское кладбище в этой стране. Надеюсь и последнее.

Майор достал сигареты.

‒ Теперь я уже ничего не понимаю. Слушай, а можно спросить,… почему вы вцепились в этот кишлак. Что в нем особенного? Не хочешь, не отвечай.

‒ Я задам тебе встречный вопрос. А что знаешь ты об этом месте?

‒ Ну,… Честно? По данным нашей авиаразведки здесь командный центр, склады боеприпасов…

Юсуф засмеялся, повернувшись к своим что-то сказал. Те захохотали.

‒ Послушай, тебя обманули. Там только дети.

Майор внезапно отшатнулся, как от удара прикладом.

‒ Крылатые?

Пуштун кивнул.

‒ И за них вы стоите насмерть?

‒ Да.

‒ Сука, и они решили, что мы будем убивать детей? Не знаю, поймешь ли ты… в Союзе у меня осталась семья. Жена, сын… он Крылатый. Я не знаю, что с ними.

Юсуф вздохнул.

‒ Я понимаю тебя. У меня тоже была семья. И жена, и дети… их убили. Младшему было четыре года. Это сделали не ваши, вы воюете честно. Слуги шайтана… ‒ Он встал с камня. ‒ Пойдемте, вы все увидите сами. Потом вернетесь, расскажите своим и решите. Жить вам или умереть без чести.

Войдя в кишлак, десантники остановились, удивленно оглядываясь. Из глинобитных домов выходили дети, женщины с младенцами на руках. Послышалось.

‒ Не бойтесь, в них нет зла, они растеряны… они потерялись.

Вооруженные мужчины, опустив оружие, смотрели на них с жалостью и сочувствием. Неожиданно майор почувствовал, как ему уткнулись в живот. Он опустил голову. Девочка лет семи-восьми с белыми крыльями за спиной.

‒ Дяденька, не убивайте нас, пожалуйста. Мы ведь ничего плохого не делаем.

Она протянула ему букетик горных цветов. На левом запястье хамса. Не рисунок, татуировка.

‒ Вот, возьми.

Мужчина, встав на колени, погладил ее по голове, обнял…

‒ Как тебя зовут?

‒ Фатима. Ты хороший, я люблю тебя.

Подняв голову, майор то ли завыл, то ли застонал. Ему помогли встать.

‒ Командир, какого хрена, что происходит…?

Майор повернулся стоявшему рядом пуштуну.

‒ Я могу спросить? Ее цвет волос…

‒ Ты удивлен, русский, тому, что она рыжая? Это знак того, что она отмечена Аллахом.

‒ А ее татуировка? Разве можно… и у других.

Пуштун показал на свое запястье.

‒ Ни они, ни я не делали их. Они появились сами. Были даны нам как символ Веры. Это знак Крылатых. Да, русский… ‒ Он пожал плечами. ‒ Понимаешь, на плече у нас тоже татуировка. Подожди. ‒ Протянул майору автомат. ‒ Подержи. ‒ Обнажил левое плечо. ‒ Ты можешь прочитать, что написано?

Вокруг них начали собираться люди.

‒ Это по-русски. «Донбасс-Новороссия». Но я не знаю, что это значит.

‒ Возможно, смысл этого откроется позже. Спасибо, брат, ты помог нам.

… К ним подошел Юсуф.

‒ Вы все видели, идите, расскажите своим.

… ‒ Лейтенант.

‒ Командир, как можно доверять духам? Тем более раненых…

‒ Слушай, я видел их глаза. В них не было ни злобы, ни ненависти. Только жалость. И потом… там дети. Ты бы убивал их? Ведь приказ был зачистить кишлак полностью…

‒ Заткнись, майор, не дави на,… но ты прав, мы солдаты, а не детоубийцы. Хорошо. Под твою ответственность и я не буду упоминать об этом в рапорте. Ты понял.

‒Я тебя понял. ‒ Майор повернулся к ждавшим пуштунам. ‒ Мы согласны.

Один из афганцев кивнул.

‒ Сообщите в кишлак, пусть придут люди, помогут.

…Раненый, с перевязанными ногами, приподнялся с носилок.

‒ Товарищ командир, вы же нас не бросите?

‒ Спокойно, боец. Через три дня вас заберут, ты меня знаешь…

‒ Ну что, майор. Продовольствие, вода, боеприпасы… Проводникам можете доверять полностью. Они умрут за вас. Единственное, не забудь, за раненными должны прилететь только ваши вертушки. Другие мы уничтожим. ‒ Юсуф помолчал. ‒ Запомни, Константин, это уже другая война. И на этой войне, мы с тобой на одной стороне. Все… Вы, мы, американцы… все люди. И берегись слуг шайтана, будь осторожен. Твоя семья ждет тебя… Откройте портал. Да пребудет с вами Милость Аллаха, шурави…

… На следующий день, после возвращения остатков батальона спецназа ВДВ, кишлак Тирин-Лагар был уничтожен авиаударом…

…‒ Майор, ты знаешь, что бывает за невыполнение приказа?

‒ Знаю, товарищ полковник.

‒ Ладно, у меня сегодня настроение хорошее. Свободен. И запомни… с этой минуты ни тебя, ни твоих героев официально не существует. Ваши с лейтенантом рапорта я сожгу.

‒ Я не понял…

‒ Костя, я тебе один раз объясню. Вы все сдохли, героически погибли при выполнении боевой задачи. Что тебе непонятно?

‒ А раненые?

‒ Какие еще раненые? Майор, вали куда-нибудь и запомни. Попадешься на глаза, пойдешь под трибунал.

‒ Тогда, разрешите идти…

…Выйдя из штабного домика, майор прошел несколько метров, когда услышал сзади.

‒ Остановись.

Медленно повернулся. Трое. Двое в штатском, один в военной форме без знаков отличия. Поодаль двое автоматчиков в черном.

‒ Подойди.

Подошел. Один из трех, достал удостоверение.

‒ Пройдем, поговорим.

‒ Что от меня нужно контрразведки?

‒ Узнаешь и скажи спасибо, что мы успели вовремя. Иначе ты был бы уже мертв.

Второй добавил.

‒ Твоими бойцами и лейтенантом занимаются. Не волнуйся.

Майор сделал вид, что подумал, потом кивнул.

‒ Хорошо, пойдемте…

… Неприметный домик, можно сказать, на окраине части. В комнате стол, несколько стульев. Двое в черном остались на улице, у двери.

‒ Садись, майор. ‒ Контрразведчик достал откуда-то папку, вынул из нее листы бумаги. ‒ И кто у нас тут? Громов Константин Николаевич, позывной «Гром», ну это понятно. Год рождения… интересно… окончил институт востоковедения по специальности «Средняя Азия и Афганистан». В совершенстве владеешь пушту, дари, узбекским, арабским…Коран в подлиннике, да? Послужной список приличный. Хорошо знаешь местные обычаи. Что еще? Жена, сын пятнадцати лет. Кстати, от них давно письма получал?

Майор выдохнул.

‒ А покороче можно?

‒ Можно. Ты нам подходишь. Но сначала скажи, ты в курсе, что происходит в бывшем СССР?

‒ Почему в бывшем, что за хуйню ты несешь?

‒ Значит не в курсе, естественно. Им бунты в воинских частях не нужны. Садись поудобней майор и слушай. Только внимательно слушай, повторять не будем…

… Майор привстал со стула.

‒ Да вы охерели… невозможно.

‒ Возможно. Сейчас от страны фактически ничего не осталось. А что касается остального,… ты же крест носишь, в Бога веришь…

‒ Ладно, а вы…

Контрразведчик закурил, выдохнул дым.

‒ Как тут бросишь с такой работой. А мы пытались это остановить. Не получилось, наши противники ведь не только люди. Но,…делаем, что можем.

‒ Кто такие Крылатые?

‒ Никто точно не знает. Офицер, который их курировал погиб. Еще в семьдесят девятом.

‒ А мой сын?

‒ Давай договоримся. Если твои жена и сын живы, мы их спасем. Ты успокоился, еще вопросы есть? Тогда к делу, но… чтобы ты знал. Кишлак, который вы должны были взять, уничтожен с воздуха. Почему они не поставили барьер,… может, не успели, а может быть решили, что по детям бить не будут.

‒ Там же были мои пацаны раненые. Я же обещал им…

‒ Возможно, кто-то и выжил. Теперь, о том, что вы будете делать…

Майор, покачав головой, хмыкнул.

‒ Вы что нам предлагаете? Дезертировать? Это же измена Родине…

Его собеседники засмеялись в ответ.

‒ Пойми, нашей Родины уже нет, ты, как и чем слушал? То, что вам предлагается… особое задание в интересах пусть уже бывшего, но СССР. Вы не нарушите присягу, вы ее выполните. И забудьте про духов.

‒ И стрелять по своим? Не хочется…

‒ Запомни, майор, своих не будет. Те с кем вы будете воевать, уже, практически, не люди. Темные.

‒ Теперь я понимаю, что имел в виду Юсуф.

‒ Кто?

‒ Неважно. Когда начинать?

‒ Сейчас, как только выйдешь из дома…

… Мужчину в «афганке», объясняющего, что-то бойцам, окликнули.

‒ Русский, ас-салями алейкум.

Он обернулся.

‒ Ва аллейкум ассалам, брат. Алим, как дела?

‒ Хвала Аллаху, хорошо. У меня есть письмо для тебя, с той стороны. Сказали, что это очень важно и, что там есть фото.

Афганец протянул мужчине конверт.

‒ Ташакор. ( Спасибо. (Дари.).

Майор достал из конверта исписанный лист бумаги.

«Здравствуй, Костя!

У нас все хорошо, насколько хорошо может быть на войне. Главное, что мы живы. Нас и других людей спасли и переправили в лес к партизанам. Помнишь, как ты учил меня стрелять, а я все спрашивала «Зачем?». Знаешь, ведь пригодилось. В общем все потихонечку. Не переживай о нас. Мы знаем, что ты с ребятами сейчас выполняете особое задание. Вы там будьте по осторожней, берегите себя. И знай, что мы любим тебя и ждем домой. Генка разведчиком стал, представляешь? Тяжело конечно, но ничего. Ты уж извини, что письмо короткое, но человек, который должен его тебе доставить очень торопился. Главное помни, чтобы не случилось мы будем ждать тебя.

Твоя любящая жена Татьяна.

И сын Гена»

В конверте еще фотография. На фоне леса женщина, одетая по походному, с автоматом на плече и подросток с расправленными крыльями. Улыбаются. Позади них видны силуэты землянок, люди.

‒ Слава Богу! ‒ Майор перекрестился. ‒ Алим, брат, ты принес хорошую весть для меня. Я благодарен тебе. ‒ Повернулся. ‒ Лейтенант...

‒ Ты чего счастливым стал?

‒ От своих весточку получил, живы. Что по работе?

‒ Проходим через перевал, зачищаем все на хрен. Американцы с воздуха поддержат. И наши вертушки тоже. Без опознавательных знаков, как обычно.

‒ Не забудьте, там будут части афганской армии. Их не трогаем...

‒ Ну, если моджахеды в курсе, то без проблем. А янки, кстати, где?

‒ Здесь. ‒ Послышалось за спиной майора. Тот повернулся к бородатому мужчине в «OCP».

‒ Харви, здорово. Как твои парни, готовы?

‒ Во Имя Господа всегда, как скауты. ‒ Американец подергал себя за бороду. ‒ Слушай, майор, все хочу спросить, почему ты здесь?

‒ А сам?

‒ У меня приказ из штаба. Негласный, конечно, сам понимаешь...

Константин пожал плечами.

‒ Нам немного проще. Официально нас вообще не существует. Но, понимаешь, на той стороне мне должны. За моих пацанов, за...

К нему подошла маленькая рыжеволосая пуштунская девочка, улыбнувшись, встала рядом.

‒ За нее… И, клянусь, что мне заплатят этот долг кровью. Никак иначе.

Американец кивнул.

‒ Да это уважительная причина.

Майор присел перед девочкой, поцеловал ее лоб.

‒ Я на работу.

Девочка тяжело вздохнула.

‒ Вернитесь все живыми. А то,… ругаться буду. ‒ Она погрозила мужчине пальчиком.

Тот с серьезным видом козырнул.

‒ Слушаюсь. ‒ Встал. ‒ Пошли, делайте порталы. С Богом...

… После войны, майор вернется домой, к семье. У его сына Генки появится младшая сестренка. Но это будет потом...

Италия.

Район Альп.

… Когда в горах смолкло эхо от выстрелов и взрывов гранат, с двух сторон из-за скал показались вооруженные люди.

‒ Вы кто такие? Кто ваш командир?

‒ А вы сами кто? Подождите, Бруно, это ты, что ли?

‒ А кто еще? Луиджи…

Навстречу друг другу вышли двое мужчин с автоматами.

Один в военной форме и черном берете с красной звездой, другой в сутане с крестом на шее.

‒ Командир пятой гарибальдийской бригады капитан Антонио.

Второй, закинув автомат за спину, смиренно развел руками.

‒ Я всего лишь священник. Отец Леон. Мы «Figli Del Signore» ( «Дети Господа» ( Итальянский). ‒ Повернулся. ‒ Это такие же партизаны, как и мы. И мы хорошо знаем друг друга. Ведь многие здесь из одних и тех же деревень. Тебя это удивляет?

‒ Мы слышали, вас называют еще «Spiriti Di Montagna» ( «Духи Гор» ( Итальянский). Но странно, знаете ли, видеть священника с автоматом.

Тот улыбнулся.

‒ Ты не местный, сын мой, поэтому тебе и непонятно. Я родился и вырос здесь, и скажу… в этих горах никогда не любили фашистов. Было время, когда они боялись приходить сюда. Теперь осмелели. А значит, мы должны взяться за оружие. Во Имя Господа Нашего. И потом… они враги Веры. Ты это знаешь.

Капитан кивнул.

‒ Они сожгли монастыри в двух деревнях, убили всех...

‒ Да, это прискорбно. А знаешь, что случилось с теми, кто совершил подобное? Они исчезли, горы покарали их.

Один из стоявших рядом со священником, засмеялся.

‒ Говорят, их даже не нашли.

Антонио почесал лоб, сдвинув берет.

‒ Это сделали вы?

‒ Нет. Горы и… не будем об этом. Мы ревностные католики и нам не следует рассуждать о таких… вещах.

‒ Хорошо. ‒ Капитан присел на камень. ‒ Отец Леон, я хотел бы спросить. ‒ Он засучил рукав. ‒ Вы можете это объяснить? Татуировка появилась несколько дней назад…

Священник подошел ближе, покачав головой, вздохнул.

‒ У тебя выросли крылья, сын мой. Скажи, кроме тебя у вас есть еще Крылатые?

‒ Да.

‒ Запомните, это символ Веры, знак того, что вы на стороне Бога. У всех наших есть такие же.

Антонио недоуменно пожал плечами.

‒ С вами понятно. Но мы же коммунисты, атеисты…

‒ Возможно. Но, тем не менее, вы сражаетесь за Господа…

‒ Конечно, это странно,… но предположим. А татуировка на плече, что она означает?

‒ Я не могу этого сказать, потому что не знаю. Надпись, похоже, на русском, но я плохо знаю этот язык.

‒ Ладно, оставим это на потом. ‒ Капитан хлопнул себя по коленям, встал. ‒ Что будем делать дальше?

‒ Может быть нам стоит объединиться? Вместе нам будет легче воевать.

‒ Я уже подумал об этом. И… согласен. Тогда соберем трофеи и уходим.

Священник огляделся.

‒ Запомните, дети мои, нет греха в том, чтобы забрать у мертвого фашиста оружие или патроны. Господь одобряет это. Остальное оставьте воронам, сегодня они будут сытыми.

… Два отряда, объединившись в одну колонну, растворились среди каменных россыпей.

« Una mattina mi son svegliato,