Глава 2

Ее не всегда среди женщин земных угадаешь.

Но если увидел, то глаз уже не оторвать.

И дрогнет душа потому, что ты даже не знаешь

Чего и когда можешь ты от нее ожидать.

Белый орел «Одинокая Волчица»

Игры ума всегда вызывают привыкание у тех, кто имеет к ним дар, восхищение у тех, кто их наблюдает, и зависть у тех, кто на такое не способен. Среди Неизвестных Отцов талантливым манипулятором считался Ведун, причем он совершенно не пользовался для игр своими пси-способностями, просто включал мозг. Среди Триумвирата истинно хороша была его любимая ученица и племянница Мысль, с точки зрения сверхспособностей одаренная только латентным предвидением и слабой эмпатией, так что она тоже играла в игры только за счет разума. Доведут ли до добра такие игры? Правильного ответа не знал никто.

Однако подобная игра Мысли помогла ее подопечной Элиане Лоррине Куин не просто вернуться в ее родной XXIV век, но и вычислить предателя в своей команде. Ныне капитан звездолета «Тариэль» вернула себе дружбу и, пусть и не полностью, но память. Теперь космонавты и их командир были благодарны агенту, что срежиссировала возвращение вместе с Куин сына телохранителя ее отца, командора Адисы То, ставшего сейчас помощником капитана.

Агента Мысль подобное положение вещей более чем устраивало.

Капитан Наталия Сергеевна Стреленко, как и любое дитя ХХ века, была в меру прогрессивна, но не теряла головы на почве борьбы за равенство, ибо, как умный человек, ясно видела, что оное уже давно достигнуто. Обыгрывать мужчин в их мужские игры умеет любая мало-мальски умная и грамотная женщина, а уж это-то у темпоралов в порядке вещей, следовательно, эдакая тургеневская барышня в юности, в молодом, а далее и в зрелом возрасте, агент Мысль уподобилась, если снова обращаться к классике, скорее Вере Павловне, живущей по теории разумного эгоизма, и потому была почти абсолютно счастлива. Если и щемило порою сердце у железной леди, этого никто не видел, а посему и не знал.

Сама девушка если и испытывала дискомфорт, то только по одной причине: Аланну от монахинь она так и не забрала, не до нее было во время наиболее головоломных операций, пусть Ната и была только координатором, а не исполнителем, но Козыри отнимали все время. Про себя капитан считала, что она не мать, а ехидна, хотя, если вдуматься в ситуацию, а что особенного в том, что достаточно взрослый ребенок… хорошо, подросток, находится в подобии интерната? В конце концов, так поступает большинство англичан, да и вообще европейцев, так чем русские хуже? Пусть даже Ната и неласкова от природы, зато она человек надежный, пусть даже со стороны и кажется, что бесчувственный, просто капитану Стреленко всегда претила показуха, потому-то она и предпочитала на людях никому на шею не вешаться, даже друзьям и родственникам, и подсознательно Аланну к тому же приучила, а монахини примерную девочку и вовсе ангелом посчитали. Что делать, если семейное прозвище «ангел» было изначально у Наты, потом перешло к ее дочери, а с возрастом девушка все-таки стала если ангелом, то очень уж боевым.

Одним словом, капитан Спецтайма и член Триумвирата, младшей тройки лидеров, по поводу дешевых драм и несуществующих психологических проблем совершенно не заморачивалась, зато по работе жутко радовалась самым что ни на есть запутанным делам. При всей нелюбви к детективам, даже если они принадлежат перу Конан Дойля или Агаты Кристи, в жизни Ната загадки просто обожала.

Если девушку что-то и напрягало, то верховный гипер Сэм Бреннан и король гиперов Миша — два паразита как сговорились, стараясь приударить за ней когда не попадя, причем место и время выбиралось чаще всего очень уж неподходящие. Бренд узнал об этом довольно быстро, и, будучи интриганом от природы, решил подсобить хорошему другу, отчего нередко вызывал огонь на себя, то там, то тут подсуропливая незадачливым воздыхателем. Например, именно он придумал поставить в «Меггидо» Лопе де Вега, и тут-то Ната оторвалась по полной, хотя ее Диана порой срывалась на манеры легендарной Маргариты Тереховой, но зато и граф Федерико в виде Миши, и маркиз Рикардо с подачи Сэма, естественно, остались с носом. Если до них так не дойдет, придется объяснить иначе, потому что, раз Теодоро и Тристан — на самом деле двоюродные братья, тут-то намеков точно нет, зато братцы, если что, могут говорить в открытую.

«Собака на сене» имела огромный успех, даже настоящая самодеятельность вкупе с вампирской рок-группой ощутила желчную зависть, а оперативники спустили пар, что порой очень полезно.

Сейчас капитан похихикивала, вспоминая клуб, и рылась в бумагах — работать не хотелось катастрофически, поскольку на сегодня ничего интересного не было, а донесения по поводу смерть-планеты уже ушли специалистам по космосу, ведь в астрономии девушка ничего не понимала — в ее время было решено, что в школе сей предмет столь же бесполезен, сколь и начальная военная подготовка, замененная основами безопасной жизнедеятельности. В нынешний же год Миллениума образование стало еще хуже, отчего темпоралы презрительно кривились, но терпели, поскольку культурный упадок после эпохи гениев явление совершенно обыденное, его просто переждать надо, дальше будет легче.

Наталия всей душой жаждала конца культурного упадка, потому что раздражало буквально все: освиневшие и окабаневшие люди, грязь на улицах и то, что ум и культура оказались ныне лишними. Она даже записала у себя в дневнике: «Свиньи и их поросята, оторвите пятачки от земли, ведь над вами есть небо». Звезды звали ее, но, скорее всего, капля крови Странников в жилах девушки тут не при чем, это скорее дар поэта. Находясь в XXIV веке, Ната откровенно любовалась звездными капитанами, поскольку командиры звездолетов обладали генетической модификацией, в результате чего были не просто умны, сильны и выносливы, а еще и красивы, как советские актеры или актеры старого Голливуда примерно 60-х годов ХХ века. И мужчины, и женщины вызывали эстетическое восхищение словно ожившие статуи греческих богов, но ни грамма в этом не было зависти, просто не хотелось такому совершенству завидовать. Может, все они — далекие потомки Странников? Не могла космическая раса не наследить на подведомственных ей планетах.

Загадка Странников будоражила многие умы, сама Ната без конца изучала своих любимых братьев Стругацких, но ничего нового выудить не могла, из чего делался косвенный вывод, что контакта не было, просто талант делает людей провидцами.

Помогала размышлениям также с детства любимая группа «Машина времени», на творчестве которой она выросла, чей репертуар знала наизусть, и порой видела нечто сходное в творчестве любимого Роджера Желязны, но, опять же, тут виною, скорее всего, исключительно информационное поле Земли, иначе не было бы таких впечатляющих совпадений. Или тут причастны галлюцинации всемирно известного Льюиса Кэролла? Ответа не было, копаться было глупо, так что девушка предпочитала просто иной раз вернуться к старым любительским исследованиям, но не зацикливаться на них.

Жить в мире чистого интеллекта полезно, она это любила.

Но все же иногда девушке нужно было отвлекаться, вот только на что?

Идея пришла совершенно неожиданно: захотелось увидеть на большом экране «Солярис», но не нырять же ради этого в ХХ век? Скорее всего, нет, лучше поискать ретро-кинотеатр и заказать частный сеанс, пусть даже только сейчас принято жрать в кинозале, в ХХ веке воспитанные люди в кино ничего в рот не брали вне буфета. Ната поморщилась, вспомнив, как отправилась с подругой на «Альтрона», но впереди сели два мелких утырка, у которых рот не закрывался все два с лишним часа, да фильм оказался так себе; хотелось врезать по шее утырковой мамаше, которая мало того, что не научила сыночка себя вести в общественном месте, да еще и через проход от него с дружком села. Вспомнилось, как родители взяли ее с собой в кино четырехлетней, и девочка не проронила ни слова, хотя дома ее было ничем не заткнуть, утыркам же было минимум вдвое больше лет.

Итак, где же можно спокойно посмотреть любимый философский фильм? Ната сделала заказ, накинула куртку и вышла из здания штаба.

Старенький плеер любимой фирмы «Сони» (ибо не изобрели еще технику лучше) развлекал ее любимыми песнями Никольского, невольно заставляя улыбаться при мысли о фантасте номер один и его Антоне Городецком, но Ната не любила случайный выбор, ей больше нравилось слушать музыку «под настроение», так что она уже на ощупь навострилась переключать треки, поскольку более чем за десять к плееру привыкла почти как к части тела, пусть и не использовала его теперь месяцами — мышечная память сохраняется очень долго.

Когда Никольский закончил свой лучший альбом, она посмотрела на крошечный экранчик, занеся палец над кнопкой. Конечно, это преимущество, помнить тексты любимых песен, но зато сюрприза не получится… ну и ладно, все равно красота музыки останется прежней, а это самое важное, так же как важна красота текста и красота голоса. Всю жизнь любить музыку и вечно повиноваться волшебству прекрасных песен — чем не счастье? Люди говорили, что тот, кто не любит цветы и песни, не будет счастлив никогда (букеты, к слову, девушка терпеть не могла, цветы должны расти в саду или в поле, а в вазе и горшке им не место).

Вдруг девушка обнаружила трек, заставший ее удивленно моргнуть — не помнила она, чтобы сбрасывала сюда Глызина, хотя «Веселые ребята» в наличии, но только «Минуточку!» и «Музыкальный глобус», дубли ее любимых пластинок. Откуда взялись «Письма из далека»? Сбросила и забыла? В солянке попались? Мистика какая-то!

Песню Ната помнила, но не наизусть, как многие, а запоминала она все на слух быстро, порой после пары-тройки прослушиваний (тяжелее всего запомнить Митяева, у него слов много). Припомнив некоторые строки, она стиснула зубы: хватит, никаких больше писем! Вот уж действительно:

Письма я не храню

Я их дарю огню

Золотому огню

Я отдаю свою надежду…

В ее случае давно пора именно так и поступить, забыв о прошлом, потому что, появись Мэтти сейчас, все равно ничего бы путного не вышло, прошло слишком много лет, прошлое отлетело как полузабытый сон. Хватит глупостей, сейчас ее жизнь хороша, ничего не следует менять и мешать ей жить.

Рыкнув от внезапно накатившей злости, девушка смотала провод наушников и засунула верный плеер поглубже в карман.

Нет, пожалуй, «Солярис» она сегодня не хочет, она хочет «Дознание пилота Пиркса», при просмотре которого в детстве отец приказывал закрывать глаза, когда Кальдера разрывало в клочья. Робота не жаль, это просто кукла, он даже не киборг, у таких нет души, потому современные фильмы о том, как в них влюбляются, выглядят извращением.

Все, она пойдет смотреть «Дознание» и получать от этого удовольствие.

Надо еще в «Меггидо» такой зал оборудовать. На правах совладелицы.