Глава 7

Мы развели мосты,

Нашей с тобой любви,

Может быть, прилететь,

И обнять — но увы…

Знаем мы наперёд —

Это нас не спасёт,

Золотому огню,

Я отдаю свою надежду.

И. Николаев.

Примчаться как угорелый в некогда любимое место и не обнаружить там любимой девушки — подобное, наверное, испытывали многие, но не примешивался при этом к подобному совершенно инфернальный ужас, который ныне сковал некоего молодого ангела по имени Мэттью.

Он примчался в буквальном смысле на крыльях к дому своей возлюбленной, но там оную не обнаружил, так что пришлось рвануть к штабу темпоралов и, став невидимым, совершить нечто совершенно ангелу не присущее (то есть, подслушать разговор двоюродных братьев Нати). Владимир и Леонид беседовали ну очень горячо, темпераментный полугрек даже размахивал руками, но не менее темпераментный украинец был совершенно спокоен, ибо чин обязывает.

— Да говорю же тебе, шесть дней осталось! — возопил Лев, красноречиво хватаясь за голову. — Вот раствориться датчик в крови — тогда мы и попрыгаем.

— Понимаю, но его уже почти отследили, потому пороть горячку откровенно глупо.

— Змей ты, а не Тенщик, — в сердцах бросил Стреленко.

Логинов слегка поморщился на подобный выпад, затем поймал двоюродного брата за плечо и повлек в какую-то комнату. Мэтт беззвучно последовал за ними.

В кабинете оказался их штатный хакер Роман по прозвищу Робот, лицо у него посерело, а глаза опухли.

— Всю ночь не спал? — поинтересовался командир.

— Ага, и литр кофе выдул, — пробурчал парень, — зато нашел — помог сигнал от ошейника Ленньера, они, судя по всему, рядом. Хороший мирок, уютный, думаю, потянет на зеленую часть реестра, там аграрии в основном.

— Радиус?

— Около ста километров, что, в принципе, удача, могло быть и хуже.

— Еще как могло, — хором согласились ребята.

До Мэтта дошло: они искали Нати…

Будь молодой ангел все еще тем мальчиком, что когда-то с девочкой дружил и этой дружбой дорожил, он так и рухнул бы в обморок: его единственная любовь пропала без вести в каком-то только что открытом мире, и неизвестно еще, жива ли она. С другой стороны, ее органический датчик работает без перебоев, следовательно, она жива, не жив может быть Ленньер, ибо датчик в ошейнике отсылает сигнал даже если киноид мертв. Робот сказал, что они рядом, значит, живы оба, но искать их будут долго.

Хуже всего, что она, судя по тому, что он ее не чувствовал, обзавелась ментальным блокиратором, а значит, даже ему, Мэттью, нужно будет искать ее довольно долго, но это его не остановит, нужно немедленно попасть в тот безымянным мир.

«Я найду тебя, любовь моя».

Сама Ната еще не знала, какой сыр-бор из-за нее загорелся, да и в данный момент ей было бы все равно.

Одетая в любимые брюки и сапоги, что девушка не стала менять, набросив поверх белья свою залатанную блузку, застегнутую только в середине, девушка скрутила волосы в практичный пучок, повязала голову косынкой и с самого утра увлеченно занималась домашней работой.

Хозяйка того дома, где поселил ее сельский староста, оказалась бездетной вдовой, а ее саму приняла за юную девушку, отнесясь к найденышу соответственно. Ната решила нахлебницей не быть, а элементарной работой заниматься умела, так что в данный момент она допалывала грядки и напевала школьную песенку:

— Мы хотим учиться,

Мы хотим дружить,

Мы хотим смеяться,

Мирно в мире жить.

Пусть над всей планетой — да, да, да!

Нам сияет радуга всегда!

Вот уж никогда нельзя было бы подумать, что сельская идиллия так успокаивает, но дело тут, скорее всего, в добрых людях. Утопический какой-то мирок получается, но уж больно напоминает послевоенное время в ХХ веке, когда люди, все еще оборванные и полуголодные, трудили сверхурочно дабы все восстановить, а попутно опустошили все детские дома, беря сирот на воспитание даже если своих детей мал-мала-меньше. Кто знает, а не нужна ли русским беда дабы очистились их души?

Девушки вспомнился фильм «Судьба» и зачитанные, кажется, студентом истфака строки: «И кто слабым был сильным стал тогда, а кто сильным был стал еще сильней». Ната улыбнулась воспоминаниям и продолжила работу.

— Мавка! Пойди сюда, а то голова заболит!

Солнце и впрямь начало здорово припекать, так что, похоже, уже полдень. Ну и провозилась же она с непривычки! В старые времена уже поясницу бы прострелило, а после модификаций хоть бы что. Ната поспешила на зов.

— Бобик! Бобик! И ты иди, обедать пора!

На Бобика Ленньер только весело скалился, а тетушке Марфе приветливо хвостом вилял.

Хозяйка тоже была человеком хорошим и всегда готовым помочь кому бы то ни было, отчего Ната могла сказать, что живется ей очень хорошо, хотя, по большому счету, пора бы и честь знать, но, увы, ее еще никто не нашел, а как подать сигнал тоже не ясно. Необходимость притворяться, что она не помнит даже собственное имя, несколько угнетала, потому что говорить в этом случае не о чем, да и желания особо нет. Девушке явно не хватало ее команды, семьи и друзей, а еще больше не хватало возможности переписки с Элькой и Аланной, уж теперь-то можно признаться себе, что говорить о том, что она не мать, а ехидна, не совсем справедливо.

Поблагодарив Марфу за еду, девушка решила немного пройтись, но от купания явно воздержится, ветер еще прохладен. Условившись, что вернется Ната часа через два, хозяйка с гостьей расстались вполне довольные друг другом.

Бродя без цели на окраине села, Ната услышала нечто, напоминающее звук хлопающих крыльев. Что за наваждение? Тем не мене, она не грезила и не галлюцинировала — прямо перед ней на дорожку опустился Мэттью.

— Нашел, — ослепительно улыбнулся ее прекрасный ангел

Девушка улыбнулась в ответ:

— А тебя, Мэтти, каким ветром сюда занесло?

— За тобой пришел, — увы, ангелы лгать не могут.

— Как странно, я думала, ангел всегда идет только впереди.

Как и бездну лет назад, они взялись за руки и пошли гулять.

Мэтт рассказал своей любимой девушке все без утайки: и то, как он долго планировал свой побег, хотя и осознавал опасность (ее рука похолодела, будто была изваяна из благородного мрамора); и то, что Майкл поступил как друг, хотя не имел на это права как командир (рука опять стала как рука); и то, что он больше не вернется на Ночные границы, потому что есть она и Лана. Наталия хранила молчание, только время от времени нервно сдувала со лба выбившуюся из-под косынки прядь.

— Нет, — сказала она наконец спокойно и даже холодно.

— Но.., — задохнулся ангел.

— Мэтти, я только начала, постарайся понять…

Девушка четко и ясно дала понять, что разговор предстоит длинный и до предела откровенный. Она сказала, что школьная, совсем еще детская любовь редко бывает на всю жизнь, именно поэтому она всегда присоединялась к мнению литературоведов по поводу того, что еще неизвестно, что случилось бы, если бы Ромэо и Джульетта остались живы. Ната считала, что, любя свой школьный предмет увлечения, человек в большинстве случай любит исключительно свои воспоминания, а жить чем-то подобным не получится, ибо они по сути своей бесплотны, а потому бесплодны. Жизнь намного шире любви, любовь в ней дар, и без любви тоже можно жить, это не возбраняется.

— Я правда очень сильно любила тебя, Мэтти, но тебя отняла сама судьба, и я научилась жить самостоятельно и для себя, причем я очень счастлива, можешь мне поверить. Давай оставим все как есть, потому что у меня есть счастье и покой, а у тебя долг и предназначение, в этом наша истинная суть.

Мэтт буквально окаменел от ее слов.

Неужели его мудрая возлюбленная совершенно права? Это не укладывалось в голове, но, памятуя о мудрости многих поколений, не признать ее правоту не получалось. После стольких лет, что невозможно наверстать, глупо бежать за ускользающим призраком прошлого, ведь все, что их связывало, ушло навсегда. Любовь приняла иную форму.

— Я понял, — тихо сказал он, опустив голову.

Волос коснулись ее мягкие губы.

— Ну, прощай, — она улыбнулась. — Если уж суждено, мы увидимся. Лана очень любит тебя, не хочет, чтобы ты пропал навсегда.

Как будто он мог забыть о дочери! Мэттью было все равно, как именно появилась в их жизни Лана, главное было в том, что она есть, и это прекрасно.

Прощаться не хотелось совершенно, но это суровая необходимость. «Я стану Хранителем этого мира, — решил Мэтт. — это, видимо, было суждено, потому я и здесь. Я постараюсь превратить это место в рай».

Ангел сжал свою любимую в объятиях.

— Нат! Нат! — раздалось внезапно из-за кустарника.

Братья уже нашли ее, девушка улыбнулась, отпуская своего любимого Мэтти. Впервые на сердце было легко.

— Я тебя не забуду, — пообещала она.

— А я и не смогу ничего забыть.

С этими словами он взмахнул крыльями и взмыл в яркое небо.

Ната стянула косынку, подставляя лицо ветру. Свободна! Осталось только встретить Володю с Леней, попросить Ленньера откопать спрятанное, и ее ждет любимый дом. Отдельная радость путешествия в возвращении домой.

Даже закрыв глаза, девушка четко знала — братья уже рядом; когда они обняли ее, Ната лишь ответила тем же.

Пора возвращаться.