Глава 6

Может быть однажды забреду в темноте на огонек случайный,

Отведу нечаянно беду, невзначай обрадую в печали.

От ненастных дней своих вдали, от любви очнувшись, как от боли,

Сердце встрепенется и на волю вырвется из будничной петли.

ВИА «Аракс»

Когда в ладонь ткнулся влажный нос, Ната осознала, что лежит на чем-то мягком, но явно имеющим природное происхождение — запах ли тут помог или же невнятное копошение в волосах она четко и не смогла бы сказать. Девушка попыталась открыть глаза, но тотчас отказалась от этой экзекуции: стоило лишь слегка разлепить веки, как солнце немедленно вышибло слезу. Так, что именно ей в том не нравится?

Постепенно удалось восстановить цепь событий, приведших к столь странному отдыху.

Она и Владимир стояли ближе остальных к аномальной зоне, при этом споря на тему того, является она провалом в пространственно-временном континууме или нет. ответила, как ни парадоксально, сама аномалия, вот только командир к тому времени отошел довольно далеко, а потому, как следствие, так и не успел ее схватить — Ната так и влетела в аномалию спиной вперед, после чего, видимо, ударилась об землю, и довольно сильно, а потому отключилась.

Так, ничего не болит, но это пока что только настораживает, поскольку она не уверена в том, цела или нет; впрочем, на теле в момент удара была органическая броня, а она не позволяет сломать кости либо получить фатальные травмы внутренних органов. Пришлось с предельной аккуратностью пошевелись нижними конечностями, что получилось довольно легко, вот только затекшие мышцы отозвались занудным нытьем. Напрягая столь же отлеженные руки, ей удалось сесть с опорой на локти, а потому получилось осмотреться вокруг.

— Ленньер?

Напарник тотчас облизал ей лицо огромным горячим языком, поскуливая как самая обычная собака. Если их затянуло одновременно, не пострадал ли он? Во чистом поле явно нет возможности залечить хотя бы что-то, если не попросить помощи у местных жителей, только никто не знает, есть ли они вообще. Закусив губу, Ната приложила палец к ременной пряжке, усилием воли приказав броне стечь в контейнер, иначе симбиот попросту сожрет ее изнутри, а неизвестно еще, удастся ли вообще поесть в ближайшее время.

«Ты идти-то сможешь?»

— Раз надо, — девушка со стоном перетекла на четвереньки, — получится что угодно… у самого лапы-то целы?

«Не жалуюсь».

Морда у киноида была весьма и весьма скорбная, хотя какой дурак на их месте стал бы веселиться? Неизвестно где, неизвестно когда, и совершенно не понятно, есть ли тут другие разумные. Без поддержки местного населения не проживешь ни дня, хорошо еще, что болезни тут подцепить почти невозможно, ибо темпоралы проколоты от всего, что когда-либо существовало.

Девушка наконец сумела выпрямиться, осознав, что все не так уж и плохо, а потому следует приложить максимальные усилия, дабы выжить в чужом мире.

— Поищи дорогу, — попросила она напарника, — я следопыт никакой.

Ленньер тотчас опустил к земле морду и красиво задрал хвост — привыкли уже киноиды обычных собак изображать. Да, с ним куда как больше шансов выжить — где мышку поймает, где дорогу найдет, а где и приведет к «хозяйке» кого-нибудь местного. Сейчас первоочередная задача выйти к ближайшему

жилью.

Первое время приходилось идти по принципу «еле-еле душа в теле», но со временем объявившее было забастовку тело задвигалось с куда большей охотой. Ната размышляла над тем, куда бы деть пиджак, поскольку объяснить наличие странной формы вряд ли получится, но брюки они по определению брюки и есть, это во многих мирах никого не шокирует… ага, если в этом мире не процветает нечто вроде средневековой инквизиции, а то за такой прикид на костер запросто отправят. Минуту подумав и пожалев об отсутствии форменной сумки, она прищурилась на Ленньера:

— Пиджак наденешь?

«Смеешься, что ли?», — напарник брезгливо почесал ухо.

— Другие варианты?

«Сверни — закопаю», — решил киноид.

Тоже неплохо — он-то захоронку точно найдет, заодно с дороги не собьются, поскольку дорога вроде как меченная получается. Девушка предельно аккуратно свернула пиджак, присовокупив к нему ремень с впавшей в анабиоз броней, затем огляделась.

— Слушай, Ленньер, а до ближайшего жилья далеко?

«Судя по тому, что я чую, недалече»

Напарники тотчас занялись делом, потому что не стоит таскать с собой то, что выдает с головой иномирца, пока не убедишься, что мир безопасен. Живы — уже хорошо, следовательно, в красный реестр его точно нет причин записывать, но в зеленый тоже пока причины не найдены, стало быть, держи ухо востро, авось выскочишь из приключений без потерь.

«Как твой датчик слежения?»

В последнее время темпоралы использовали органические датчики, которые со временем попросту растворялись в теле. Ната усмехнулась уголком рта и ответила:

— Разложится через неделю.

Да, у друзей есть время их найти, но не так уж и много, как хотелось бы.

Пока суд да дело, пиджак с поясом были зарыты, туда же пошла и испорченная рация, поскольку просто выбрасывать такие приборы непростительное легкомыслие, это может серьезно повлиять на какой угодно мир (официально темпоралов все так же не существовало, как это было веками, но нужные структуры о них прекрасно знали). Как ни странно, аварийный сигнал о помощи все еще действовал, и он будет передаваться пока не сядет аккумулятор, так что ее засекут, хоть так, хоть эдак.

Ната с сожалением коснулась своей белой блузки, после чего решительно взяла сук и разорвала тонкую ткань в нескольких местах; Ленньеру и вовсе пришлось туго, ведь для реализма ему не осталось ничего другого, как репьев нацеплять. Чуть испачкав колени (сзади Ната и так выпачкалась землей и травой), девушка встала и пошла следом за напарником. Усталость и гудящие ноги даже изображать не пришлось, прошли они километров, похоже, пять, никак не меньше, плюс тело все еще ныло от падения.

— Хорошо, что нас хоть не контузило, — слегка улыбнулась Ната.

«Согласен, но на переднюю лапу похромаю немножко»

Побродяжками они смотрелись, должно быть, весьма реалистично, особенно «хозяйка», потерявшая заколку и потому растрепанная даже без приложения для того усилий. Ничего, авось их даже пожалеют.

Долго идти дальше не пришлось, где-то сзади раздалось смачное: «Тпруу!», на что в ответ тихо заржала лошадь, затем Нату окликнули:

— Эй, девка! Ты тут откуда?

Произношение было странным, словно слились воедино сразу три славянских диалекта, пусть русский и остался основным, но так причудливо смешать его с украинским и белорусским еще никому не удавалось. Повернувшись на окрик, Ната увидела еще достаточно молодого, но заросшего почти до самых глаз мужика в портах и рубахе, но почти что современных ботинках сильно напоминающих берцы. Длинные волосы незнакомца вились почти такими же локонами, что и ее собственные, но цветом напоминали скорее пепел.

Девушка чуть приблизилась.

— Откуда взялась-то? — мужик спрыгнул на землю, глядя на нее с любопытством и явно без вражды.

— Я бы и сама хотела знать, — грустно ответила девушка.

Светлые глаза прищурились из-под широких черных бровей:

— Как-то говоришь ты странно, будто с городу, — констатировал он.

Ната едва не расхохоталась: в родном мире один Минчанин сказал ей, что по говору ясно, что она из Москвы, он спросил тогда лишь чтобы подтвердить свою догадку. Местный продолжал ее рассматривать, но это совершенно не коробило.

— Одета ты вроде тоже по-городски, — наконец промолвил он, — да и волосы… кличут-то как?

— Не знаю, — сделав честные глаза ответила девушка.

— Как попало не знаешь, как зовут не знаешь… хворая, что ли? — мужик еще чуть приблизился. — Али напугал тебя кто?

Ната пожала плечами:

— Знала бы — сказала.

— Небось, и псина твоя, — собеседник глянул на Ленньера.

— Ну да, идет за мной как привязанный, — кивнула девушка.

— Ну что ж, лезь, путешественница — в поселке мабудь разберемся, кто ты у нас, да псину прихвати — я ж не зверь какой божью тварь тут бросить, безвинная ж она, поскольку бессловесная.

«Ну-ну, знал бы он!»

Киноиду явно было уже весело, но он только растянул пасть в собачьей улыбке и вспрыгнул на телегу, куда мужик помог забраться «хозяйке». Девушка вежливо улыбнулась:

— Благодарствую, добрый человек.

— Матвеем меня кличут, — мужик вскочил на телегу и чмокнул губами. — Н-но!

Как ни странно, но напарники почти сразу совершенно успокоились, хотя Ната и осознала прекрасно, что тут надо работать физически, никто ничего бесплатно не даст. Вспомнился родной век и родной мир, где в Москве можно было спокойно бездельничать в многочисленных офисах, тогда как на периферии жили по принципу «что потопаешь, то и полопаешь». Если здесь точно так же, то, не будь она исследовательницей, местные тоже лезут в столицу будто она резиновая, дабы просто сидеть на задах и получать легкие деньги. Такой тип людей девушка ужасно не любила, а потому дала себе слово в лепешку расшибиться, а дождаться своих спасителей на месте — ничего, некоторое время поработает как миленькая, заодно поймет, что такое настоящая жизнь.

Ленньеру явно будет проще, ну да ладно, ничего страшного, выжить можно везде, если ты физически здоров и не ленив. Интереснее, как ее воспримут местные, ведь, законсервировавшись в физическом возрасте составляющим двадцать семь лет, выглядела девушка примерно на двадцать два, так не сочтут ли ее слишком молодой? Доказать, что ей на деле четвертый десяток, мало того, что невозможно, так еще и попросту глупо.

А, не важно, порой нужны приключения в стиле капитана Сорвиголова, это тонизирует.

Новый знакомый улыбнулся:

— Раз уж в поле тебя нашел, но к леску ближе, будешь пока что Мавка. Согласна?

Девушка серебристо рассмеялась:

— Конечно же.