Герои любовной эпопеи «Я ненавижу твою любовь — 2»
Первые две анкеты у меня вышли объемными. Почему? Герои важные и любимые. Именно у них разложу все по полочкам — отсюда станет понятно, что к чему…
Итак, представляю вашему вниманию своего любимого персонажа — инкуба Асмодея.
Архетип/типаж/функция в сюжете: Первоклассный инкуб, король всех инкубов и суккубов. Каратель. Любитель азартных игрищ и необычных развлечений. По натуре — злостный, коварный и жестокий.
Внешность:
Асмодей — местный «рапунцель», его черные волосы спускаются ниже ягодиц, а еще они – объект зависти всех жителей Демонии, не только среди особей женского пола. Глаза большие и выразительные, имеют необычную цветовую гамму в зеленых оттенках, которые могут меняться от настроения, но чаще бывают нефритовыми. Рот большой и пухлый, но в целом отлично вписывается в аристократичные тонкие черты лица. Кожа – как и полагается всякому аристократу — белая, матовая. Рост. При обычном образе – образе инкуба он составляет — метр, девяносто. Когда Асмодей перевоплощается в воина-карателя, то увеличивается и в высоту, и в ширь – становится крупнее обычного человека раза в четыре, а остальных демонов–воинов – в два. Такая трансформация позволяет ему давить ногами нерадивых бунтовщиков у Люцифера и свою вражину в частности.
Предпочитаемая одежда: Мне не доводилось описывать ту одежду, которую Асми предпочитает носить у себя дома в крепости Вертерон, потому просто вставлю картинку 
Каким герой видит себя и каким его видят окружающие: Себя любимого Асмодей видит утонченным мужчиной, первоклассным любовником(хотя, это не так). Считает себя выгодной партией для любой демоницы, которых у него было не счесть. А он все никак не определится, потому и увязался за земной девушкой Лэр.
Напыщенный индюк, тварь бесхребетная, мразь величественная — так говорят только те, кто совсем его не знает (по мнению инкуба же), по крайней мере так близко — насколько он позволил это Лэр, Уфиру, Дару и Агалиарепту…
Описания из текста:
Вот мне и представилась возможность заново разглядеть своего благодетеля. В виду треклятой амнезии абсолютно не помнила, каким образом, была влюблена в эту тварь.
Телосложение Асмодея — стройное, жилистое, немного худощавое, и при росте около ста девяноста двух сантиметров он наверняка весил примерно восемьдесят два килограмма. Внешне, конечно же, аристократ: бледная гладкая кожа, длинные руки и ноги, изящные кисти, слегка узловатые тонкие пальцы, оканчивающиеся короткими когтями.
Лицо у него удлиненное с высоким открытым лбом, кокетливой ямочкой на раздвоенном зауженном подбородке. Черты приятные: прямой ровный нос, аккуратный изгиб бровей, немного раскосые хищные глаза неестественного нефритового цвета с пухом темных ресниц. Еще не могла отвести глаз от его завораживающей издевательской улыбки: «Какие же у него чувственные губы, так и хочется к ним прильнуть!»
Мужчина тщеславно наблюдал за тем, как взгляд этой неукротимой чертовки с нескрываемым интересом переметнулся на волосы, считавшиеся его особой гордостью — густые, черные и прямые — шелковистым водопадом ниспадали ниже ягодиц.
Но не столько внешность демона привлекала всеобщее внимание особей женского пола, сколько его неповторимая манера подавать себя. Как успела уже заметить Рэзамэль в кругу своего обитания: всегда гордый и прямой, непоколебимый, надменный и демонстративно небрежный — по отношению к окружающим. Он свысока смотрел на мир, безмолвно требуя к себе почтения и уважения.
Мысли ее водоворотом крутились сейчас в голове. Ощущение создавалось такое, будто они были созданы друг для друга и он ждал именно такую, как она все это время. На вид был едва ли старше двадцати пяти. Вот только мудрость, что сквозила в его взгляде приравнивалась к семи десяткам веков. И кто знает, сколько красавиц побывало в его постели…
Характер:
Сильные стороны: Самоуверен. В виду своего статуса позволяет себе много лишнего в поведении, которое выражается в чрезмерных фривольностях и пафосе.
Слабые стороны: По этой же самой причине смотрит на все происходящее сквозь розовые очки, потому не может сполна контролировать все протекающие процессы в Вертероне и за его пределами.
Внутренние конфликты: Конфликт с самим собой на фоне взаимоотношений Лэр и демонов, связанных с ним деловым контрактом.
Внешние конфликты: Конфликт с серыми кардиналами во второй эпопеи цикла «Асмодениум», который в дальнейшем выведет его на Дара фон Кейзерлинга. Тут вплетается и само пророчество Абигора, связывающего всех демонов Вертерона и его самого в частности с некой земной девушкой Илэриас (она же Лэр, она же Лэр-Рэзамэль).
Цели и мотивация для их достижения: 1 — свести Лэр и Дара; 2 – сблизиться с Таро. В первом случае Дар достает Асмодея бесконечным нытьем о Лэр. Порой доходит до того, что вампир всячески начинает угрожать Асмодею расправой и клянется испортить ему репутацию, а то и вовсе объявить войну (под это завязан отдельный случай с демоницей Скалапендрой, из-за которой Дар так одичал (об этом более подробно в анкете Дара). С другой стороны, для Асмодея есть возможность разорвать надоевшие ему отношения Лэр и Абигора. Решение психологической проблемы Дара 9а это помешательство на Лэр) — служит Асмодею отличной мотивацией для решения всех проблем, в том числе своих.
Конфликт желаний (чего хочет герой) / потребностей (что ему на самом деле нужно): Асмодей желает тишины и спокойствия. Хочет убежать, закрыться у себя в кабинете и пропадать там за важной документацией с несколькими пузырями крепленного вина. Но с появлением в его жизни Лэр об этом он только мечтает. Он так от всего устал…/ На самом деле, инкуб очень рад тому, как скрашивает его рутинные будни эта чертовка, любит наблюдать за тем, как она радуется каждому новому сумеречному дню, как она хлопочет по досугу бесят, как хлопочет по ужину, любит наблюдать за тем, как она динамит нахальных фаворитов и Дара в том числе и многое другое… Не понимает того, что он на самом деле по ней скучает, и как по женщине тоже. От того часто вспоминает события прошлого. Только тогда она была Земной девушкой и всего лишь его марионеткой, не той Лэр до того, как он вмешался в ее жизнь.
Чего удалось достигнуть: Женить на себе Лэр.
В чем герой потерпел поражение: В первой части Лэр укрыли от его глаз сразу трое демонов, вампир и оборотень (друг вампира), а потом были готовы сражаться за нее лишь затем, чтобы инкуб ее не обижал (там очень много связующих обстоятельств). По завершению этого конфликта Асмодей упал на колени перед Илэриас — признал все свои ошибки и молил о прощении. Это было первое поражение. Второе поражение заключается в том, что после свадьбы Лэр все равно выбрала сторону Абигора и ей было проще в реале состоять в отношениях с ним, с Асмодеем же свадьба впоследствии оказалась фиктивной. Но, при этом, каждый раз выходя в свет Асмодей и Лэр вынуждены играть «образцовую пару».
Привычки и хобби: Привычка оглаживать Лэр везде, где вздумается, даже когда они не наедине. Хобби – конечно же музыка. Запираясь в своем кабинете, порой берет в руки запыленную гитару и начинает играть что-то грустное и петь что-либо заунывное, редко веселое. Еще это международные соревнования по фаерболу, на которых последний раз он был, когда появилась Лэр и то, чтобы выпендриться.
Характеризующий эпизод:
Темно. Очень темно. Лишь над головой мигает неисправная лампа. Взгляд устремляется в отражение. Оттуда на нее смотрит эффектная брюнетка в вечернем платье. По виду, очень уставшая и уже порядком нетрезвая. Рука вздрагивает и медленно поднимается вверх, будто сама стремится коснуться противоположного силуэта. Фигура с той стороны повторяет движение: между ними только холодная гладь зеркала.
У той девушки очень беспокойное лицо. А большие голубые глаза распахнуты в ужасе. Губы ее шепчут: «Беги, беги. Лэр, беги и не оглядывайся».
— Илэриас, — раздается шепот из темноты, и тело предательски вздрагивает.
Талию обвивают сильные руки, разворачивают и прижимают спиной к прохладной стене.
— Тшш, это я, — горячее дыхание касается обнаженного плеча.
На мгновение дальняя лампа зажигается и гаснет. Но она успевает увидеть возмутителя спокойствия.
— Вилсон.
Вместо ответа мужчина властно опускает руки ей на ягодицы, в один миг запрокидывает ноги себе на бедра — с такой легкостью, будто ему это ничего не стоит. Их взгляды встречаются. Губы напротив растягиваются в усмешке. Он склоняется к ней все ближе в предвкушении первого поцелуя. Кончик скользкого черного языка дотрагивается рта, пробуя на вкус, властно раздвигает губы, проникая внутрь.
Тело дрожит в его руках, еще крепче обвивших талию. Внезапно он замирает и устремляет свои нефритовые глаза, словно хочет прочесть в них что-то. Резко припадает к губам, с болью терзает в животном поцелуе. Эта боль приятна. Она будоражит до мозга костей и тело дрожит еще больше. Внизу живота разливается волна желания, которую он тут же чувствует. Она это знает. Потому что он — Асмодей, Царь Инкубов. Его настойчивые движения не терпят протеста.
— Великие боги, как я хочу тебя сейчас, — страстно шепчет он. — Хочу доставить тебе неземное удовольствие, какое ты еще не испытывала.
Демон отстраняется, чтобы вновь приковать к себе ее взгляд, полный вожделения. Она уже знает: в омуте его нефритовых глаз можно тонуть бесконечно. Черная дымка, появившаяся внезапно, вихрем кружит вокруг их тел. Сильнее. Все сильнее. Тьма обволакивает сознание. Ею хочется накрыться как одеялом. Этой Тьмой был он.
Снова черный язык скользит по шее, оставляет влажный след. Тело конвульсивно сжимается в сильных руках — дьявольская плоть охотно отзывается на этот импульс.
— Да-а-а, моя девочка, — прерывисто, со свистом, выдыхает исчадие ада.
Хочется, чтобы он просто остановил время, как сделал это тогда…
Музыка электродарк набатом бьет по голове, грозясь разорвать барабанные перепонки. Его горячие сухие губы снова завладевают ртом. Острый, накалившийся кинжал языка проникает все глубже и глубже — доводит и без того помутневшее сознание до полного безрассудства.
— Вилсон… — с ужасом отмечает, что собственный голос больше походит на всхлип. — Я не могу…
________
Вилсон — имя, которым прикрывался Асмодей в первой части.
— Рэзамэль, — тихо позвал он девушку, стремясь вызволить ее из забытья.
— Мм? — блаженно растягивая губы в ответ, вопросила загипнотизированная чарами, дьяволица.
— Может, оставим всех здесь и освежим твою память нашими лучшими моментами?
Бровь Темной Герцогини укоризненно поползла вверх.
— Мы оставим с нашими гостями свои астральные проекции и незаметно испаримся прямо сейчас, — вкрадчиво прошептал он, призывно прикусывая нижнюю губу.
Она даже пискнуть не успела, а он и не ждал ее ответа: лишь с силой прижал к себе, что-то шепча на змеином языке. Последовал едва слышный хлопок — возникла белая дымка, из которой образовались их двойники.
В сию же секунду они телепортировались в царские покои, мгновенно оказываясь в его постели, одновременно с чем пространство вокруг из невидимых динамиков наполнилось страстным исполнением группы «Godsmaсk» — песней «I Stand Along», его любимой:
Я говорил это прежде,
Ты не можешь контролировать меня,
Ты сломаешься…
Угрожающе зазвучали первые слова, подтверждая действия соблазнителя: его губы в такт музыке властно завладели ртом непослушной чертовки, стремясь распалить в груди огонь желания. От умелых ласк Царя Инкубов Рэзамэль сделалась податливой, стала просить еще и еще. И он нетерпеливо разорвал на ней и себе одежду демонскими когтями.
В этот момент в Куин-сити издали раздались первые раскаты грома; на смену вечерних сумерек пришла ночь, затянула небо черными тучами, настигла случайных прохожих жутким пронизывающим ветром.
— Как же я соскучился по тебе, — страстно прошептал он, на секунду оторвавшись от поцелуя.
Его прикосновения, такие властные, а горячее дыхание будоражит почище страстной музыки. Губы Асмодея вновь и вновь завладевают ртом — отчего в крови девушки происходит колоссальный всплеск эндорфина и окситоцина, вызывая волну божественной эйфории.
Здесь, в Куин-сити Серпент высасывает жизненную энергию очередной жертвы при помощи одного лишь поцелуя. И тут же настороженно замирает…
Асмодей скользит губами ниже, обхватывает розовый сосок — тело Лэр-Рэзамэль инстинктивно прогибается вперед. Музыка набатом отбивает в голове ритм. Слова Агнеты Фэльтскуг все зловеще продолжают доноситься до ушей:
…Заставь меня поверить,
Что это место во мне
Не изведено ядом,
Помоги решить, разгорится ли
Во мне пламя, прежде чем ты,
… сможешь вдохнуть,
Вдохнуть его в меня…
Лэр-Рэзамэль мучительно изнывает, молчаливо прося о желанном, то выгибаясь, то прогибаясь под его телом — Асмодей чувствует. Его самого начинает пробирать приятный озноб — дыхание сделалось прерывистым, со свистом вырываясь из легких. Не в силах более сдерживать себя, одним рывком яростно проникает внутрь тугого лона.
Ровный асфальт города разламывается длинными извилистыми трещинами: люди, застигнутые врасплох внезапно разбушевавшейся стихией, мгновенно исчезают в разверзшейся пропасти.
С каждым последующим проникновением до слуха Асмодея доносились громкие стоны благодарности новообращенной дьяволицы, все больше походившие на всхлипы.
И, почти сразу один за другим, в ином временном промежутке, стали рушится небоскребы.
… Серпент вдруг все понимает! Понимает горечь положения возлюбленной. Теперь, бывшей возлюбленной. В мыслях жалеет ее, так как сам теперь жизненно зависим от чар Асмодея…
Тело шестнадцатилетней девушки под ним ссохлось до состояния мумии, тут же обратившись в прах. А сам демон унесся в темный небосвод, расправив крылья: зачем-то он направился спасать Тамура и Эндрейна — ее друзей, ставших ему как родными.
Асмодей вновь находит губы Темной Герцогини, сливается во встречном поцелуе. Заглушает крики одновременно достигшего оргазма… Тела содрогаются в конвульсиях продолжительное время.
Завершилось небывалое доселе масштабное землетрясение: большая часть Куин-сити осталась в руинах.
Асмодей продолжил лежать на ней, сплетая пальцы рук. Удовлетворенно улыбался и не отрывал взгляда. Потом одарил ее губы еще одним умопомрачительным поцелуем — как-бы вознаграждая за выносливость своего нетерпящего, жадного и яростного проникновения. Поднялся с постели и послал мысленное видение того, что происходило с ее родным городом в эти сладостные мгновения.
— Я же обещал, что разрушу его. Я это сделал, — рассмеялся он, словно безумец.
Ужасающая какофония из кровавого месива людей, попавших в лапы стихии неведомой силы разрушения — вот что увидела Лэр-Рэзамэль. Ее мгновенно настиг спазм: едва она придвинулась к краю постели тут же стошнило.
Инкуб расхохотался:
— Ты как? — наклонившись над скрюченным в позе эмбриона телом, издевательски прошептал он, — …Долг нагишом платят. И еще… — он придвинулся ближе и произнес в самое ухо, — это твоя расплата за мой позор, наглая чертовка!
Ручьями хлынули слезы. Теперь она чувствовала себя использованной и униженной. Это была самая настоящая кара — то, чего она так боялась, свершилось.
— Я тебя ненавижу! — рыдая, в сердцах воскликнула Рэзамэль.
Остановившись у двери, Асмодей бросил на прощание:
— Знаешь, такой злючкой ты мне даже больше нравишься!
Разочарованная и вместе с тем обозленная девушка, наконец, могла слышать стремительно отдалявшиеся от покоев шаги.
Идея, которую несет герой в рамках произведения:
Стремится держать Лэр на коротком поводке. И ни дня не проходит без того, чтобы ее в очередной раз довести. И не только ее… Асмодей очень привязан к Абигору, который является генералом его штатного войска Карателей, к Уфиру – своему медицинскому советнику, который не только помогает излечивать его воинов, но и разрабатывать всякого рода полезные сыворотки и пилюли, а также – к вампиру Дару, состоящему у него на хорошем счету в качестве сильнейшего военного союзника. Абигор, Уфир и Дар фон Кейзерлинг заключили с ним контракт о внешнем фронтовом содействии. Потому эта троица весьма много значит для Асмодея, как Карателя.
Извиняюсь за плохо читабельные кусочки романа из первой части
Архетип/типаж/функция в сюжете: Чистокровный высокородный вампир и наследный принц клана фон Кейзерлингов. Военный союзник инкуба Асмодея. Безумно влюблен в его фиктивную супругу, темную герцогиню Лэр-Рэзамэль, которая даже не подозревает, что он (Дар) готов на любовь огромной силы.
Внешность:
Дар носит модельную стрижку, так как больше привержен к современным атрибутам красоты. Волосы черные, средней длины. Губы пухлые, улыбка очаровательная — может свести с ума любую женскую особь (только не Лэр). Глаза синие. Кожа матовая, белая.
Предпочитаемая одежда: Это современная одежда, в большей части из кожи и желательно темная — на такой стильно смотрится вышивка серебром фамильного атрибута рода Кейзерлингов — старое дерево на фоне восходящей луны.
Каким герой видит себя и каким его видят окружающие:
Описания из текста:
При первой встрече Дар произвел на Лэр не очень хорошее впечатление, показался ей весьма заносчивым и неприятным типом, которого стоит опасаться:
— Позвольте представиться, я граф Дар Люций фон Кейзерлинг, наследник главы клана, внук Гляйхмута фон Кейзерлинга и сын Грэма фон Кейзерлинга, текущего главы клана Кейзерлинг. Принадлежу одному из самых древних родов вампиров. Асмодей очень ценит нашу связь, потому пригласил на ваш дебют. Мои ожидания оправдались, — тут он широко улыбнулся, обнажив свои белоснежные клыки.
— Что это значит? — выслушивая сию высокопарную речь, Рэзамэль схватилась за голову и обалдело уставилась на гостя. На вид тому было не старше двадцати лет.
— Хочу сказать Вам по правде, трудно было поверить в разумность его действий, пока я лично не узрел Вашу персону воочию. Асмодей на себя сам не похож. Вы же произвели просто фуррор на всех присутствующих.
…
— То есть, раньше вы за ним такого не замечали? — решила уточнить Рэзамэль, вспомнив о присутствии рядом с собой наследника Клана Кейзерлингов.
— Нет. По-моему, это Вы должны всем гостям ответить на этот вопрос. Что в Вас такого особенного, по мне Вы обычная, — фыркнул было он и что-то хотел сказать еще.
Но, вовремя подоспевший Уфир спас положение: Рэзамэль только хотела занести руку для пощечины, которую он перехватил и поднес к своим губам...
Но уже совсем скоро они подружились. Вторая встреча с вампиром заставила переменить мнение Лэр. Благодаря его влиянию, Асмодей позволил демонице, оказавшейся «в заточении» испытать эйфорию от ночных форсажей, которые Дар ей устраивал. Гонки в автомобиле, либо на мотобайке, Дара ей очень нравились. Вот кусочек их второй встречи (от первого лица):
— Темная Герцогиня, — произнес он на одном выдохе. Неужели, ты пришла.
— Как видишь, — улыбнулась я.
Докучливый раннее юноша сегодня выглядел каким-то прямо нежным. Не отрывая взгляда, взял руку и поднес к губам, оставляя до пламенности холодный поцелуй.
— Ты так прекрасна, моя Герцогиня, — не унимался, стоя словно завороженный.
Даже стало как-то неловко. Замер, продолжая молча взирать и, видимо, не знал, что сказать.
— Роза была еще прекраснее, — произнесла я, чтобы хоть как-то облегчить этот неловкий момент.
Сейчас также впала в ступор, как и вампир. Право же, он выглядел бесподобно! Я сама потеряла дар речи. Казалось, что внешне он переплюнул даже Асмодея. Очень юный и красивый! Почему вчера этого не заметила? Вероятно, из-за царившего полумрака.
— Мы так и будем стоять здесь? — постаралась одарить самой нежной улыбкой.
— Да, пойдем, — вдруг помрачнел, взял за руку. — Есть время, пока не взойдет луна.
— А что потом? — нахмурилась.
— Потом Асмодей велел доставить тебя обратно, в целости и сохранности, — натянуто улыбнулся он.
— И куда мы?
— Увидишь, — вкрадчиво произнес вампирчик.
Вдруг остановился. Обернулся. Посмотрел прямо в глаза. И быстро так наклонился к лицу, оставляя еще один обжигающе холодный поцелуй — только теперь на щеке, которая тут же полыхнула розовым румянцем. Я это почувствовала, так как место, куда он пришелся — горело нестерпимо. Застенчиво отвернулся и вновь потащил за собой, еще крепче стиснув ладонь — как-будто я куда-то могу деться от него.
Что со мной делает? Я уже вся пылаю!
Мы вышли из сада. За высокими воротами стоял мега-навороченный мото-байк Дара. Значит, мы сейчас куда-то поедем. Хорошо еще, что на мне были кожаные брюки. Иначе, как бы я сейчас села позади очаровательного юноши? Гитара на спине вампира вдруг вспыхнула и исчезла. Удивительно! Но, видимо, мне многого еще предстояло повидать. По щелчку его пальцев впереди открылся портал, пылающий языками огня. Оттуда ночными огнями манил город.
— Там, где я живу, всегда ночь, — словно предугадав мое недоумение и обернувшись, произнес он через плечо. — У меня к тебе просьба, — краешки губ растянулись в улыбке.
— Какая? — придвинулась я и как можно сладостнее прошептала ему в ухо.
Взгляд Дара мгновенно сделался томным, а под моими ладонями его сердце медленно пропустило удар-другой.
И, кстати, не верьте девчата сказкам, будто вампиры не дышат!
Вручил какие-то несуразные прозрачные очки, подобные акваланговым, и попросил стянуть волосы на затылке в тугую шишку. Я молча выполнила, что велел.
— И еще.
— А?
— Советую обнять меня, как можно крепче, — с нежностью провел кончиками пальцев по руке.
Как только устремил взгляд вперед, раздался гул мотора — подобну рыку льва, я, что было силы, обвила талию Дара, и мы пулей оказались по ту сторону портала.
Как же было страшно! Но вампир мастерски «облетал» все препятствия, какие только могли быть на пути. Владел своим страшным мотоциклом — как серферы доской в океане. И ведь не ограничился ездой по ровному асфальту! Взял выше — по стенам самих небоскребов! Теперь я понимаю, зачем были необходимы эти странные просьбы.
Я честно пыталась выхватить взглядом хоть что-нибудь, но попросту не успевала — все вокруг смешивалось в единый мерцающий вихрь. Тогда решила не заморачиваться разглядыванием города — все равно ничего непонятно, а просто насладиться самим ощущением стремительного полета: довольно-таки крепко стиснула вампира в объятии и прижалась щекой к спине.
Наконец, ощутила, как он значительно сбавил скорость. Ветер донес запах моря. Мы у причала? Открыла глаза. Город оказался вдали, а мы где-то на отшибе.
Снова приношу извинения за язык своего текста, это первая книга, еще не вычитана.
В данный момент Асмодей и другие демоны, в том числе Лэр, относятся к вампиру с опаской. Своей излишней навязчивостью — каждый вечер являться в Вертерон к асмодеевцам на семейные посиделки и ужинать у них, как у себя дома — Дар заслужил презрительное отношение у Хиро. Хиро очень пугает чрезмерное внимание незванного гостя к их с Таро матери (то есть, Лэр), в то время как самому Таро вампир заменяет отца. Дар много времени и заботы уделяет именно этому дьяволенку. И их отношения куда ближе, чем кажется на первый взгляд.
О себе Дар фон Кейзерлинг склонен думать, как о горячем мачо с хорошими вокальными и музыкальными навыками, которые он совершенствует время от времени. Считает себя выгодной партией для Лэр, потому что до сих пор живет о ней грезами. Каждый раз, хорохорясь перед ней, просто начинает выбешивать Абигора.
Привычки и хобби: Гонки, фаербол, игра на гитаре, пение. Дар обожает Мэрлина Мэнсона, считает его песни совершенными и подчастую исполняет именно его композиции. Лэр тоже иногда слушает «великого и ужасного», и оба любят у него песню «Порочная любовь» («Tainted love»).
Характеризующий эпизод: Когда спецагенты находят виновных в гибели нью-йоркской девушки и открывают охоту на демонов, Дар стремится защитить Лэр от посягательства одного из них, кардинала Кая. Кай владеет информацией, которой по неосторожности может быть осведомлен Асмодей.
Между ним и Даром вспыхивает война за Лэр, ставшую «одиночкой». Дар сам оказался в ситуации Абигора, ведь теперь провоцируют его. Ниже предоставлен кусочек иной стороны Дара. Это драка в людном месте в момент концерта, который давал Асмодей с остальными демонами группы «Amaretto» — именно туда явились серые кардиналы, следовавшие за ними по пятам. Тогда еще никто из демонов не догадывался о том, что те из себя представляют.
Они вернулись как раз вовремя. Ведущий уже представлял Amaretto на сцене. Асмодей, Абигор, двойняшки — Таро и Хиро, и Агалир: по очереди, друг за другом, вышли из-за кулис. Теперь занимали свои места.
Лэр-Рэзамэль и остальные махнули им рукой. Те тоже увидели их и сразу просветлели в лицах.
— Этот хер опять здесь что-ли? — расплескиваясь экспрессией, выругался Дар, вновь замечая Кая, непринужденно стоявшего у декоративного фонтанчика прямо внутри помещения.
Как всегда руки в карманах брюк, полунаклон головы и сильный взгляд. Когда демоница обратила на него внимание, губы его дернулись и расплылись в улыбке. Сейчас нарочито полез рукой к шее, дабы поправить галстук и показать ей, как она его волнует в этот момент.
— И когда это он успел так вынарядиться? — поддакивал вампиру Уфир.
— Надо-бы мордашку ему поправить, — не унимался в свою очередь тот, прилагая сейчас все усилия, чтобы не воплотить сказанное в явь.
Лицо вампира в миг окаменело, а скулы напряглись.
Дар и вправду не в силах был оторвать сейчас от него взгляда, такая поистине мужская сильная энергия исходила от соперника:
— Да, у него явно спермотоксикоз, — прошипел снова.
…
Тяжело вздохнув, Лэр-Рэзамэль дернула вампира за руку, чтобы привлечь к себе внимание, а потом наклонилась к самому его уху и зашептала:
— Милый. Меня смертные не интересуют.
И тогда он на мгновение оказался в смятении — взглянул в ее лицо, чтобы удостовериться в правдивости сего заявления: демоница соблазнительно провела языком по губам, глядя только ему в глаза: — Тебе понятно? — губы ее дотронулись до уха, отчего тело вздрогнуло, будто от заряда тока.
Только смягчился, но продолжил гнуть свое:
— Я тебе не верю.
Сразу стало не по себе, в ответ лишь искренне улыбнулась и переключила внимание на сцену.
…
Пока Amaretto давали мини-интервью, что-то вроде приветствия, демоница вновь удивленно обернулась, диву даваясь: неужели этот квартет нарочито привлекает к себе внимание? «Зачем они так шумят? Ну вот, Дар опять злится. Тоже обернулся на них. И теперь мне его будет не остановить.»
— Не надо, прошу, — вцепилась Лэр-Рэзамэль в руку вампира, который уже намеревался настигнуть их за пару шагов.
Заметив порыв противника, Кай гордо задрал голову и с вызовом взглянул в его сторону. Позади него тут же становился Уфир и другие двое из их числа — они тоже пылали сейчас ответной симпатией.
— У-у-у, ты глянь, кто взбушевался, — подначивал Се-Хун Кая, тыча локтем в ребро.
— У меня давно кулаки на них чешутся, — скривил лицо Сюмин в агрессивной гримасе.
…
— Э-э-э, постойте, ребята, нельзя так с ходу! — остановил Се-Хун Сюмина и Кая, подорвавшегося с ним одновременно, успев ухватить обоих за руки и потянуть обратно до того, как сам Дар и его приспешники с маячившей позади красавицей уже оказались напротив них.
— Дар, перестань, — тоже пыталась одернуть за руку вампира вырвавшаяся вперед Лэр, но тот лишь грубо сбросил с себя цепкую хватку.
— Молчать, женщина, — было ей ответом. — Ты! — обратился он уже непосредственно к Каю. — Че ты привязался, блин?! — толкнул его в грудь, отчего на миг очаровашка пошатнулся, сделав шаг назад.
Она обеспокоенно оглянулась на Асмодея и Абигора, у которых лица на мгновение застыли и в этот момент зал погрузился во мрак, освещенной осталась только сцена: «Неужели, инкуб решил не ввязываться? Ведь, с легкостью мог остановить время! Заставить застыть людей восковыми фигурами. Почему?» — недоумевала Лэр.
…
От двух сильных ударов он едва не упал. А любимая демоница где-то позади приглушенно пискнула. «Нельзя щадить противника. Не в этот раз!» — пульсировало в голове вампира.
От переполнявшего гнева глаза его налились кровью, а потом сделались совсем черными. Такого еще Лэр-Рэзамэль за ним не замечала. Бросился на Кая, вцепившись одной рукой за край пиджака, другой начав наносить множество быстрых и не менее яростных ударов — превращая смазливое лицо в мессиво, выворачивая кисти рук, ломая предплечье в нескольких местах: буквально за пару секунд с быстротой, присущей только вампирам, тем самым не соображая, что мог выдать свою нечеловеческую сущность.
Все произошло настолько стремительно, что Се-Хун и не сразу опомнился:
— Постой, постой! — крикнул он Дару, без страха влезая между ним и, тем самым, отгораживая от него Кая.
Держась за сломанное левое плечо более-менее уцелевшей правой рукой, Кай нашел опухшим взглядом демоницу: прячущаяся за спиной Уфира, она с ужасом переводила взгляд с него на Дара. И, вероятно, не до конца осознавала не только произошедшее, но и всю угрозу, которую вампир представляет из себя для окружающих смертных. «Глупышка. Ее надо спасать. Спасать срочно!»
— Да-да, парень, вижу, ты не промах. Но давай не здесь и не сейчас будешь демонстрировать свою мощь. — Се-Хун оказался в опасной близости с ним. И теперь выплевывал каждое слово: — Встретимся завтра, на песчанном карьере!
— Идет! — сплюнул Дар, грудь его продолжала тяжело вздыматься и опускаться.
— Тогда, ариведерчи.
_________
Они бросают вызов вампиру, чтобы разрешить ситуацию с Лэр, и тот с радостью его принимает.
Идея, которую несет герой в рамках произведения: Дар, во чтобы то ни стало, жаждет избавить Лэр от оков Асмодея, разорвать ее магические узы с Абигором. Стремится понравится дьяволятам — Таро и Хиро. Знает тайну об отцовстве Таро и скрывает ее от инкуба, как и все остальные асмодеевцы.
Из анкет Асмодея и Дара должно быть понятно, кто из остальных героев что из себя представляет — потому о них вкратце (а то придется заспойлерить весь цикл «Асмодениум»)
Лэр (Илэриас) — порабощенная Асмодеем Земная девушка из Куин-сити, ныне темная герцогиня с двойным именем Лэр-Рэзамэль. Второе дал ей Серпент, когда выкрал из Вертерона и заставил принять оборотные сыворотки Уфира, чтобы сделать ее подобной себе. В первой книге она начала свое знакомство с демонами именно с него. По сути, именно этот инуб является первопричиной того, что с ней произошло и почему она стала рабыней другого инкуба — Асмодея.
С первого взгляда завораживает своими большими синими глазами. Красивая и амбициозная. На счету множество разбитых мужских сердец. Имеет хорошие вокальные данные. Вместе с друзьями, Тамуром и Эндрейном в том числе, ранее создала рок-группу «Сновидения нимфы». Вредная привычка то и дело демонстрировать свою головокружащую пластику, которой ныне сводит с ума всех асмодеевцев и Дара в том числе.
Абигор
С ним у Лэр большая и светлая любовь. В первой книге Абигор выиграл борьбу за девушку между другими демонами. Она была счастлива с ним и верна ему на протяжении 16 земных лет. Прежде, чем отправиться на Манхэттен, Асмодей приказывает Илэриас расстаться с Абигором. Понимая, в каком шатком положении она находится с приближением свершения пророчества и как зависит ее судьба от инкуба, демоница вынуждена это сделать. В свою очередь Абигор все понимает. Ему больно, но ничего поделать не может.
Хиро и Таро
Таро
Хиро
Немного о финале первой книги. Заканчивается она тем, что появляются на свет двойняшки Таро и Хиро. Асмодей запечатлевается с Таро. На протяжении всего романа инкуб не подозревает, что дьяволенок не от него. На самом деле, Таро — сын дворецкого Себастиана. Суть в том, что все остальные демоны это знают, но никто не смеет ему об этом доложить, даже близкий друг Агалиарепт: инкуб может умертвить за это Илэриас, естественно никто этого не хочет. Все дело в пророчестве Абигора о некой земной девушке, которое каждый демон интерпретировал по-своему. И каждый видел выгоду в правлении этой самой Илэриас, ныне названной Асмодеем Темной Герцогиней. Второй дьяволенок от Абигора — Хиро.
Конфликт внутренний
Хиро очень близок с мамой и как-то имел неосторожность продемонстрировать это Таро, из за чего, собственно, Таро очень ревнует маму к нему, хотя она любит их одинаково. С Другой стороны Таро не повезло с отцом — Асмодей всячески избегает контакта с ним, потому бесопузик сближается с Даром.
Конфликт внешний
Хиро проявляет свою агрессию в отношении Дара и Кая.
Таро
1) По случаю переезда на Манхэттен и празднования 16-тия бесопузиков демоны затевают вечеринку. На нее Таро и Хиро приглашают девушек, с которыми имели случайность познакомиться. В свою очередь те девушки позвали своих подруг и ребят, благодаря уже которым тусовка завязалась знатная. На этой вечеринке Таро случайно убивает девушку по имени Лейврн. Обратившуюся в пепел от поцелуя с демоном душу то уже не вернуть. Подозрительную вспышку астральной души замечает Поднебесье. Демоны сталкиваются с Серыми Кардиналами, чья задача очистить Манхэттен от скверны и покарать виновных.
2) Настает момент, когда Таро и Дар остаются наедине. Таро говорит о том, как ненавидит Асмодея, своего отца. Дар раскрывает Таро тайну того, кто является его настоящим отцом. Таро в бешенстве. Просит Дара укусить его, поделиться своей силой. Чтобы в будущем он смог защитить мать от Асмодея. И вампир это делает.
Себастиан — дворецкий Лэр, настоящий отец Таро.
Уфир — медицинский советник Асмодея, лучший друг Лэр. На протяжении всего сюжета кайфует, пьет, курит — все как всегда, даже участвует в форсаже с Даром и Каем наперегонки.
Агалиарепт — лучший друг Асмодея и в трудные минуты всегда рядом с ним, наставник Таро и Хиро в учебной рутине.
Бенджамин — дворецкий Асмодея
(очень похож на Себастиана, почти как брат-близнец)
Кай — низвергнутый демон-инкуб, ныне же кардинал при мундире «серых». Кай выходит на телепатическую связь с Илэриас. Призывает ее к ответственности за Таро и просит встретится, чтобы предложить выгодную сделку.
____Да-да! Серый кардинал у меня парень из EXO, и ничего с этим поделать не могу
______
Герои, упоминавшиеся в начале, но по видимым причинам оставшиеся в Вертероне:
Тамур и Эндрейн — друзья Лэр, в прошлом гитаристы их совместной группы «Сновидения нимфы», теперь же числятся в штате Асмодея поварами на кухне, которыми руководит чуткий и внимательный Себастиан.
Серпент — известен тем, что он первый инкуб, покоривший сердце Лэр и тот, из-за кого ее жизнь превратилась в ад.
В первой части еще была Шэна Робинсон — суккубша, влюбленная в Серпента. Но с ней закончилось все печально.
— Ваше Превосходительство, здравствуйте! — В кабинет к Асмодею ворвался дворецкий, который ранее был отправлен им в двухмесячный отпуск.
Его господин сейчас, как и всегда в такое время суток – третий час по сумеречному полудню – корпел над какими-то важными документами.
— О, Себастиан, ты вернулся, — отозвался он, не поднимая головы, хотя краем взгляда, который он бросил на лежащий впереди пергамент, чтобы что-то прочесть, уловил как нервно сжимаются и разжимаются пальцы у его дворецкого. – Почему взволнован? – В его голосе лишь отдаленно можно было различить нотки насмешливости.
— У меня есть новости по поводу вашего пропавшего фаворита, — как на духу быстро протараторил Себастиан и весь сжался в страхе от вперившихся в него в эту секунду нефритовых глаз.
— Что? – эта весть вмиг обескуражила Асмодея, и на его переносице образовалась складка.
Себастиан знал, что его господина сложно вывести из колеи и потому он редко хмурится: по обыкновению, же просто безмятежен. Сейчас господин сложил руки на груди и, удобно откинувшись на спинку высокого кожаного стула, вопросительно смотрел на него в ожидании подробностей.
— Он… он… с девушкой.
«Ну, конечно с девушкой, с кем же ему еще быть!» — Асмодей не понимал сейчас только одного: почему его дворецкий так взволнован, что ему сложно говорить о Серпенте.
— И? – нетерпеливо подытожил он слугу. – Долго Серпент еще куролесить намеревается среди людей? – Инкуб сам не замечал того, каким строгим тоном заговорил он о своем любовнике с дворецким.
Ведь, откуда было Себастиану знать — он вообще с тем инкубом никогда не разговаривал, да и, по возможности, всегда старался его избегать. Себастиан нервно сглотнул, а затем судорожно вздохнул. Асмодей терпеливо выжидал.
— Не думаю, что он скоро вернется, Ваше Превосходительство.
— Хватит мямлить! – Не выдержав, инкуб вдруг резко ударил ладонью по столу и чуть поддался вперед, уставившись на него грозным взглядом, тем самым заставив вздрогнуть слугу перед собой: – Можешь четко и лаконично изложить ситуацию? Да что с тобой в самом деле!
— Я видел его на концерте в Куин-сити с девушкой. Он был на сцене вместе с ней и ее рок-группой. Какое-то время наблюдал за ним и, думаю, он вовсе не собирается убивать ее. И мне кажется она знает кто он, потому чт…
— Я хочу знать ее имя! – хрипло и по-злому проговорил Асмодей.
— Илэриас Салейман.
Во взаимопроверке участвую
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.