Валерий Филатов. Рецензия на произведение авторов Зима Ольга, Гофер Кира. «Проклятие Айсмора»

Конкурсный топик романа

Каждый выбирает для себя. Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку — Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже — как умею.

Ни к кому претензий не имею — Каждый выбирает для себя.

Отрывок из произведения Юрия Левитанского

Оказывается, писать отрицательные рецензии неблагодарное дело. Надо обязательно похвалить. А если хвалить не за что? Ну, мол, тогда не пиши. И тебе, и автору будет классно. А вот я не согласен. Нет отрицательных рецензий. Есть просто рецензия, или индивидуальное мнение читателя, которое может не укладываться в привычные рамки, которые КТО-ТО там для себя выбрал, и посчитал, что это единственное и правильное. И самое неприятное, что этот КТО-ТО начинает навязывать свое субъективное мнение.  

Прочитанный мной роман «Проклятие Айсмора», несмотря на свое первоначальное тягуче-задумчивое повествование, приоткрыл несколько интересных моментов. В некоторых местах я откровенно зевал, в некоторых смеялся, в некоторых задумывался.

До двенадцатой главы текст, на мой взгляд, несколько скучный. Длинные пояснения переживаний Берра, Ингрид, Гаррика и винира. Показ всего города Айсмора, его нравов, устройства управления, причем объяснения нередко повторяющиеся, но, разными словами.

Я сначала не понимал – зачем это? Потом, по мере выписывания автору по главам своих зацепок по тексту, сообразил, что таким образом автор пытается выразить свои чувства к своему детищу. Да, в некоторой степени неумело, порой сбивчиво. Но, раз за разом, выплескивая на страницы произведения толику чувственности. Пытаясь ее втиснуть между буквами и строчками. Не просто описание, скрытое за красивыми и гладкими фразами, нет. Гладкости и красивости, а также каких-то логических «обоснуев» положенных на выстроенную семантику немного. Там все достаточно хаотично, порой кривовато, но, душевно.

Именно это, с двенадцатой главы произведения начинает завлекать в тексте.

Несколько слов о мире, который показан в романе. Это город на озере, на вбитых в воду сваях, как Венеция, например. Есть еще береговые поселения, о которых упоминается не очень подробно, но они практически не имеют отношения к происходящему. Глава города – некий винир, со своими «тараканами» в голове, в виде мандаринового дерева, с которым он имеет обыкновение разговаривать и советоваться – очень дорожит своей властью. И еще одержим увековечить себя в бронзовой статуе в центре города. Его ближайший помощник – Берр – мужчина суровый, не брезгующий доступными женщинами, да и вообще этакий местный «мачо» — выполняет практически всю работу по наведению порядка в этом странном городе. Берр в данном романе выступает как противовес подчас безумным распоряжениям винира, стараясь сохранять что-то подобие справедливости.

Винир до омерзения скуп, и паталогически тщеславен. И готов ради этого на все, даже пожертвовать целыми кварталами с людьми. И нанимает человека, чтобы тот освободил от старых домов внушительную территорию города.

Далее идут сцены, настолько привычные в повседневной жизни, иногда прямо – животрепещущие. Не скрытые под «интеллектуальными» диалогами, фантастичными антиутопичными мирами, запутанными детективными расследованиями, а прямыми действиями героев романа. Да, причина всего этого может быть немного не логичная, но действия, вполне себе реальные, и обоснованные характерами персонажей. Я не буду приводить примеры из текста произведения. Поступлю иначе. Я вспомнил один из эпизодов в моей практике.

Дело было душным жарким летом в одной из налоговых инспекций, тогда еще отчетность сдавали в порядке живой очереди, и инспектора ставили в ней отметку штампиком. Очередь была большая и двигалась медленно. Один инспектор за стойкой, лениво отдуваясь от духоты, неторопливо тискал отметки о приеме. В помещении было так душно, что я покрылся испариной в первую минуту, и мне пришлось выкатиться на улицу, чтобы не упасть в обморок. На крылечке, в тени, испекторши в фривольных нарядах безмятежно курили сигаретки, и хихикали насчет толпы, что собралась в помещении. На одиночные призывы добросовестных налогоплательщиков ускорить прием бумажек отвечали односложно – «никого нет, в отпуске».

А недовольство людей минут через пять в звенящей тишине готово было прорваться. Я решил рискнуть. Заехал внутрь и прокричал громко – « Да что такое?! Почему за наши деньги нас заставляют мучиться?!» И тут толпа в очереди будто с цепи сорвалась. Грохот голосов услышал начальник инспекции, что ласкал свою секретаршу на третьем этаже. В расстегнутой до пупа рубашке, и с болтающимся на форменных штанах ремнем начальник скатился вниз, и чуть ли не пинками загнал куривших инспекторш с улицы внутрь, приказав принять у всех отчетность за минуту. Удовольствие людей стоявших в очереди не описать словами.

Я не про себя, что какой-то там герой. Я про толпу, которая в некоторых ситуациях весьма непредсказуема и довольно управляема. И не раз приходилось наблюдать обратное действие, когда на беззащитного человека накидывались стадом.

Секретарь искренне считал любые сочинения начальства достойными восхваления и всячески выказывал к ним уважение и восхищение.

— Сир, а к какой из ваших прежних песен прикажете добавить этот дивный куплет? — прилежно уточнил он, усердно скрипя пером.

Я никогда не говорю, понравилось мне, или не понравилось. Я читаю, или не читаю. Потом оставляю за собой право мнения.

В этом романе нет гладкой красивости, подчас не просматривается логики, описания могут быть на одно и то же действие или место по нескольку раз. Здесь нет магии, нет фантастики. Есть несколько необычных действий и само место необычно.

Здесь есть любовь, есть персонажи, которых немного. Есть характеры людей, до боли знакомые. Есть действия одиночек и действия толпы. Реальные. Не противоречивые.

И именно это главная линия сюжета. Так называемым «интеллектуалам» здесь делать нечего, так же и любителям многочисленных «красивых» бестолковых описаний для заглаживания текста.

Здесь все просто, и достаточно реально.

Каждый действительно выбирает по Себе. Главное чтобы ваш Выбор не был бы БЕССМЫСЛЕННЫМ.