Какая же эта прелесть – открыть книгу, увидеть, как бредет неназванный герой и тут же понять, кто это. Куда он идет, что с ним было и что будет. Ну, будет до определенного момента.
Это настоящий подарок, но теперь я не знаю, как бы восприняла героя «с нуля», не читая предысторию. Впрочем, я и сейчас не знаю, как воспринимать Нарайна Орса. Он всё потерял, он масштабно отомстил, и он живет там, где всё это началось. «Жизнь после мести» — жуткая оказалась тема. Конечно, человек не обязан бушевать или плакать до самой смерти – это вариант для кино, – но смотреть на этого парня действительно жутко. Он стал работорговцем, дышит одним воздухом с Айсинаром Леном, подмахнувшим обвинения против его отца и не уберегшим мать с детишками, и, кажется, стал уже другим человеком. В общем, он напоминает нам, что жить после катастрофы как-то надо, и получается это далеко не так красиво, как в кино. О Нарайне всё.
Часто бывает, что второстепенные линии и идеи становятся для меня важнее главных — так случилось и с этой книгой.
История главного героя, Адалана, пусть и легко перекладывается на немагический лад, но все же из-за магии осталась для меня слегка отдаленной, уникальной, необычной. Такой «историей за стеклом». Конечно, в реальности тоже бывает, что родители продают детей и содержат их куда хуже, чем нашего героя, а потом талант все-таки поднимает страдальцев на самую вершину. Тогда я бы хотела увидеть эту вершину и судить Адалана, прочитав следующие тома серии. Небольшие отрывки оттуда показывают, что он здорово меняется, растет, но пока слишком уж он импульсивен. Да-да, я не очень люблю героев-подростков и могу проглядеть нечто важное за их шумным поведением. Но вообще мне понятно, почему Адалан такой, какой есть — его характер выписан жизненно и достоверно.
Я испытываю настоящее раздражение, когда он говорит, что не ребенок и не делает глупостей, но тут же крутит портал, не умея этого делать и рискуя жизнью (а еще нервами близких и ответственных за него людей). Но он не может иначе, как те старики, что тащат на себе по двадцать килограмм продуктов и бегут за автобусом. Если он не будет пробовать силу, не станет бросаться грудью на амбразуру, то он не осилит свой путь и не зайдет так далеко, как может. Если сесть на месте ровно, можно просто угаснуть. Поэтому старики не сидят, но, черт возьми, в отличие от подростков, они не раздражают. После этого романа я наконец сформулировала для себя определение орбинита – человека высшей касты, «лучшего по первородству». По-моему, орбиниты не терпят быть слабыми и очень любят быть правыми и сильнейшими из всех вокруг. Всё, что выбивает их из колеи, они делают для себя глупым, смешным, недостойным, ненужным, неправильным и этим спасаются от беспомощности, выбешивая всех вокруг. Слава богу, это не железное правило, но встречается с завидной регулярностью.
Так, оставим эту тему. Кроме раздражения и жути, она мало что дала, а самые важные для себя вещи я вынесла из других линий и через других героев. Меня по-настоящему зацепил виток сюжета о борьбе со степным мором. До слез — а это явление редкое и неожиданное. Наверное, так случилось потому, что идея, заключенная в главах о степи, для меня вечна, обширна и первостепенна. Как-то обо всем сразу, о самом главном. Герои должны остановить распространение болезни, и первое, что в связи с этим приходит на ум – они будут действовать жестко. Другого пути нет, придется насильно изолировать племена, жечь умерших на глазах у близких, не тратить силы на тех, кого не спасти. Мягкостью бедствие не одолеть. Но. Вместе с тем, они работают на износ, чтобы вылечить как можно больше степняков, и видят в них Людей, а не каких-то нецивилизованных дикарей; считают, что жизнь каждого достойна приложения немыслимых сил. Я уже молчу про даахи, силы которых хватает, чтобы обменяться жизнью с умирающими незнакомцами.
Вообще, давно не встречала романа с таким посылом доброты, а главной его ценностью для меня оказалась близость между людьми. Под людьми я подразумеваю и даахи тоже, ведь любые книги, даже о роботах, на самом деле пишутся о людях. А под близостью — сострадание, готовность положить все силы ради помощи тем, кто попал в беду, а еще — открытость. Открытое желание помочь, открытые эмоции, открытое проявление чувств. В жизни слишком часто лучшие порывы сознаются тайно и не реализуются из-за смущения или определенных рамок поведения в группе/обществе.
Так вот, в романе описана простая и удивительная близость, необходимая в трудный час, но которую и в жизни, и в книгах редко встретишь. Близость между незнакомыми людьми, обусловленная лишь тем, что они люди, и этого достаточно. Звучит так естественно, но в жизни многие стараются быть закрытым — сил на всех не хватит, в первую очередь тратишь их на «своих». Здесь же тратят и на чужих. Даахи спасают кочевников ценой своей жизни, когда уже не могут больше выносить их страдания. Один даахи за одного выздоровевшего – так мало и так много. Обезумевшему степняку «прощается» убийство одного из спасителей, а всем степнякам вообще – страх и клевета на магов. Я рада, что прожила несколько часов рядом с такими героями, увидела, как Синшер привязывается к степнячке – по сути какой-то чужой грязной тетке, — заботится о девочке-младенце – а он ведь всего-то молодой холостяк, — и как эти стереотипные черствые ярлыки отпадают, когда автор показывает, какими могут быть люди, когда действительно хотят помочь друг другу. Даже такие мелочи, как забота Жадиталь об одном даахи, потерявшем человеческий облик, – она едет с ним в повозке и гладит, обнимает зверя, — и то, как сородич в зверином обличье, тревожась, вылизывает ему морду, тоже падали в копилку этой доброты, которую транслирует вся степная история. Говорят, хорошо, когда закрываешь книгу немного другим человеком, нежели открыл. Подтверждаю, что это так.
В рецензии на фентези нельзя обойти вниманием мир и систему магии. О мире проще всего сразу сказать, что он продуман, обширен, строен и достоверен – по крайней мере, для такого непритязательного читателя, как я. Люблю, когда за миром и магией стоит сложная система, но при этом автор не делает неуместных вбросов информации через диалоги героев, которые и так всё это знают, или через блоки объяснений, никак не связанных с текущим эпизодом. В романе все объяснения уместны, хотя от этого их, конечно, становится не так уж много. Но это неважно – размах продуманного виден и в коротких отсылках, в своей естественности и включенности в жизнь героев. Даже если я не с первых строк разобралась и запомнила, кто есть кто из богов-Творящих и кто за что «отвечает», это не мешало наблюдать, как гармонично складываются диалоги о них между героями. Для меня всегда была важнее естественность, а не разжевывание. Магия здесь достоверна. Впрочем, не могу не сказать, что в некоторых местах я почему-то не смогла предугадать ее эффект. Не стоит ориентироваться на такого рассеянного читателя, пусть это будет простой обратной связью, а не критикой.
Во-первых, я не поняла, что случилось что-то страшное, когда бездна лилась через Адалана при использовании мощной магии. То, что с ним происходило, воспринималось, как опасность для одного-единственного человека. Может быть, я крайне невнимательна, но я удивилась этим скороспелым плодам в саду и связи землетрясения со случившимся. «Не может быть, чтобы горы тряслись из-за него», — думала я со смехом. От этого вышел запоздалый, а оттого недоверчивый и неполный страх за ситуацию. Проживание событий тормозилось навязчивой мыслью: «Так это или не так? И может ли быть в принципе?» Возможно, автор так и задумывал, но было в этом торможении нечто неуютное.
Еще я не вовремя не прочувствовала общую для всех даахи опасность бешенства. О боли Фасхила написано много, но не раз подчеркнуто что он особенный, что он убийца. (Кстати, потом даахи добивают больных, но я не заметила у этого действа того же привкуса особенности и уникальности, которые отделили бы убийц от своего племени. Или как раз оно и есть это бешенство?) Когда Армин не хочет пускать в Тирон степную миссию из страха, что они растерзают горожан, я все еще удивляюсь: «А такое возможно?» Я уже привыкла к мысли, что в массе своей даахи=любовь и почему-то не было ощущения, что после такой, пусть и ужасной миссии, они могут все, прямо все, обозлиться и напасть на глупых в своем страхе людей. Однако это добавило их образу глубины. Однобокие «создания любви» были бы куда скучнее.
И, наконец, эта рецензия была бы неполной, если бы я не упомянула, каким легким и красивым был язык повествования. Нигде не спотыкаешься, нигде не путаешься. Предложения сложны и просты одновременно, для каждого действия найден свой, особый глагол, — все это богатство речи радует прямо по ходу чтения, добавляя симпатий и к роману, и к автору. Такие книги легко читать – ты знаешь, что получишь качественную вещь и не пожалеешь о чтении. Веское преимущество перед конкурентами!
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.