Оборотень №14

Аверинн-Я

Кевин лежал на кровати и смотрел в потолок. Сегодня был день операции — его последней надежды. Неделю назад ему поставили страшный диагноз — рак. Жить осталось недолго, и Кевин решился на отчаянный шаг: врач рассказал ему, что есть экспериментальная вакцина. Она не была проверена на человеке, но на животных давала ошеломительный результат. Клинике нужны были добровольцы, не легальные, конечно. И вот он тут…

В палату вошла медсестра, оставила комплект одежды и сказала через пять минут прийти в десятый кабинет.

В кабинете его посадили в кресло, закрепили ноги, руки и голову и подключили к множеству приборов. Когда врач набрал вакцину в шприц и поднес к плечу Кевина, у него внутри все сжалось.

Укол оказался очень болезненным. Вначале ничего не происходило, и парень даже расслабился, но через минуту его голову пронзила адская боль, перед глазами потемнело и через несколько секунд сознание упало куда-то в пятки.

В себя он пришел в палате. Дверь с тихим шипением отъехала в сторону, и вошла медсестра. Она ласково улыбнулась Кевину:

— Вы проспали почти сутки. Как вы себя чувствуете?

— Голова болит.

— Я посоветуюсь с доктором, что можно сделать. А сейчас мне нужно взять у вас кровь.

Парень послушно протянул руку, и медсестра сделала забор.

— Я зайду за вами через час, отведу на обед, — сказала она, убирая шприц, и вышла из комнаты.

Еще три дня пролетели незаметно, доктора были в экстазе от результатов: через день анализы показали, что опухоль уменьшается. А еще через два, она совсем исчезла. Анализы не выявили ни рака, ни каких-либо побочных эффектов, кроме повышенного уровня тестостерона. Взяв с Кевина подписку о еженедельной проверке состояния в течении месяца, его отпустили домой.

Неладное он почувствовал на шестой день после прививки: все суставы начали болеть, а мышцы увеличились, как если бы он качался несколько месяцев. Кевин твердо решил на выходных съездить в клинику, но не успел. Спустя сутки, вечером, он почувствовал ужасную боль во всем теле. Сознание помутилось… Первое пришедшее чувство — вкус сообщило ему о крайней комфортности ситуации. Обнаружил он себя на кухне, яростно пожирающим сырое мясо, его руки были покрыты густой шерстью. В ужасе, зажав кусок в зубах, он помчался в ванную. Распахнув дверь, увидел, что из зеркала смотрит полузверь-получеловек с окровавленной мордой. И только попятившись в страхе, парень осознал, что видит самого себя.

Через час он сидел на кровати и плакал. Рядом лежал телефон, но Кевин не решался набрать номер своей девушки. Он никак не мог придумать, как ей все объяснить. И сможет ли она полюбить чудовище? Наверняка нет. Кажется, его жизнь разрушена навсегда…

— Не, ну я на них поражаюсь! — послышался за спиной голос.

Кевин вздрогнул, спешно вытер слёзы, накинул рубаху и только потом обернулся. В тёмном углу темнела тёмная фигура.

— А что не так-то? — поинтересовался Кевин.

— Ну, ладно, плачь, не препятствую, но зачем? Лучше выглядеть гадко, чем гранит и оградка… — на распев произнёс… фигура. — Что, в гробике-то комфортней? Или на бешеную силу мясца сырого жалко? И для девушки опять же приятный сюрприз.

М-да… Да… Словом, он оказался прав.

— И сознание при тебе, и укус не воспаляется… А что, не знал, что тебе вкололи снотворное? Так… Только надо забежать сюда с паспортом, ксерокопией, свидетельствами, такими-то справками, потом сюда — тут только паспорт и три копии, сюда медицинскую карту, сюда… да, точно, у тебя нет… Да, и там скажут куда чего носить дальше. Советую идти прямо сейчас — с рассветом всё закроется.

В первой конторе всё было увешено мониторами. Кевин чувствовал себя неуверенно лохматым в час ночи, да ещё и в джинсах среди разных нелюдей в смокингах и ризах. Бюрократ в окошке более всего походил на зомби, но бейджик гласил «человек», видимо, просто болеет. Этот больной сказал, что не хватает двух подписей, печати и штампа. К утру измотанный Кевин всё-таки получил «Разрешение вервольфа десятого круга» и рухнул на мягкую кровать. Глаза слипались, а одежда была не важна. «Остальное, наверное, потом получу», — подумал Кевин. И тут же слух разрезал будильник. 7:30,…,…, … и ещё много интересных изречений пришло ему в голову.

Небритый, не спавший и очень нервный он отсидел пару часов, написал увольнительную, которая рассматривалась ещё неделю. Постепенно Кевин привык к жизни, нашёл себе благовидную ифритку… И с людскими судьбами более не пересекался.