Потеряв ногу или глаз, человек знает об этом; потеряв личность знать об этом невозможно, поскольку некому осознать потерю.
Оливер Сакс, «Человек, который принял жену за шляпу»
Выцепил себе книжечку Дэвида Тупа. Впечатления потом, когда дочитаю, а пока вот пара цитат…
В 2000-м году в Германии издатель выпустил компакт с фоновыми шумами, изображающими присутствие партнера. «Nie Mehr Allein» («Больше не одинок») включает такие названия как «В спешке гладят рубашку», и «Наконец холодильник снова забит». Если попугай, радио или телевизор кажутся слишком чуждыми или технологичными напоминаниями об одиночестве тех, кто живет без семьи, то слабый шум пара из утюга или открывающейся дверцы холодильника становятся достоверно человечными.
Свои истории он рассказывал кое-как, ибо знал, что если они чего-то стоят, их отшлифует Время, как сделало оно с «Одиссеей» и «Тысяча и одной ночью». Подобно литературе в ее истоках, Ниренстейн ограничил себя устным жанром, не сомневаясь, что с годами в конце концов все будет написано как должно.
(Х.Л.Борхес, А.Бьой-Касарес, «В поисках Абсолюта»)
— Paul! — закричала графиня из-за ширмов, — пришли мне какой-нибудь новый роман, только, пожалуйста, не из нынешних.
— Как это, grand`maman?
— То есть такой роман, где бы герой не давил ни отца, ни матери и где бы не было утопленных тел. Я ужасно боюсь утопленников!
— Таких романов нынче нет. Не хотите ли разве русских?
— А разве есть русские романы?
Наше все.
"… поставьте какую‑нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких‑нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, чтоб показать вам свою власть. «Дай‑ка, дескать, я покажу над тобою мою власть…»"
Источник: www.alldostoevsky.ru/2015/07/citaty-roman-besy-dostoevskij.html© Сайт: www.alldostoevsky.ru
P.S. Классик, как всегда, прав ))
«Жемчужина — это болезнь, попытка моллюска защититься от попавшей внутрь песчинки. Сочинительство — это тоже болезнь, попытка души защититься от попавшей внутрь боли…
Моллюск не может судить кому нужна его жемчужина.»
Сергей Лукьяненко " Близится утро"
Читаю Борхеса. Рассказ об Иренео Фунесе, человеке, который мог запомнить все, что угодно, и вспомнить это во всем богатстве подробностей. В качестве характеристики персонажа:
Ему не только трудно было понять, что родовое имя «собака» охватывает множество различных особей разных размеров и разных форм; ему не нравилось, что собака в три часа четырнадцать минут (видимая в профиль) имеет то же самое имя, что собака в три часа пятнадцать минут (видимая анфас).
Ну и:
К слову пришлось.
— … Иногда читай ради сюжета, Бобби. Не бери примера с книжных снобов, которые так не читают. А иногда читай ради слов, ради стиля. Не бери примера с любителей верняка, которые так не читают. Но если найдешь книгу и с хорошим сюжетом и хорошим стилем, держись этой книги.
— А много таких, как по-вашему? — спросил Бобби.
— Больше, чем думают снобы и верняки. Гораздо больше.
Стивен Кинг, «Сердца в Атлантиде».
Пиши всегда с интересом и смотри на писание как на праздник.
(Д.Хармс)
И вот сидит совершенно нормальная профессорша на койке в сумасшедшем доме, держит в руках удочку и ловит на полу каких-то невидимых рыбок.
Д.Хармс, «Судьба жены профессора».
Помните, что вероятность ОРВИ уменьшают полноценное питание, возможность выспаться, активный образ жизни, любовь, доброжелательность, улыбка и хорошее настроение. Не смотрите телевизор!
Вернее, не совсем цитата. Я, к сожалению, не помню, где Генри Миллер об этом рассказывал — кажется, в «Книге о друзьях»…
Короче, у него был знакомый швед, при появлении которого один из тогдашних друзей Миллера быстренько сматывал удочки. И вот этот швед однажды не выдержал: «В чем дело? Почему этот человек всегда уходит?» На что Миллер ответил: «Да потому что ты — зануда!»
Так вот этот швед… еще пятнадцать минут выяснял, правда ли он такой зануда…
Сказать по-правде, сколько бы ни было у меня любимых книг и авторов, но вот этот Писатель и Поэт — всегда останется образцом таланта и ума, личным недостижимым идеалом как в поэзии, так и в прозе — ней, особенно)):
минутка восторга
" Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь;
оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на
критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до
журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так,
особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает
басни, если в конце ее на находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не
чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в
порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места;
что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое
и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый
и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав
разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы
уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной
нежнейшей дружбы.
Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость
некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно
обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного
человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что
сочинитель нарисовал свой портрет и портреты
Цитата:
Ты выражаешь моральный выбор всех европейцев, Антонио: да, нас [американцев] ненавидят, но милостыню все равно выпрашивают.
У.Берроуз, «Дневник Ли».
И я, шпион сюрреализма в Доме дегенеративного искусства, сжался от страха и виновато опустил глаза. Я боялся разоблачения. Но больше всего я боялся, что они, может быть, правы, и мне очень хотелось, чтобы моя верность сюрреализму была столь же непоколебимой, как их к нему ненависть. Это была нехорошая мысль, совершенно чудовищная и нелепая, но мне действительно было страшно, что человеческая ограниченность заразна и что эти ужасные люди навяжут мне свой взгляд на вещи.
Роберт Ирвин, «Утонченный мертвец».
[Черт возьми. Нужно перебрать все цитаты и сгрузить их в отдельный сборник.]
В ЗПвГ [«Улитка на склоне»] мы сделали неожиданно для себя (для меня во всяком случае) большой шаг: мы рискнули отрешиться от времени и пространства и сразу получили огромный выигрыш — целый фантастический мир (несомненно фантастический), к которому герой принадлежит органически, а следовательно не обязан непрерывно поражаться, шарахаться и натужно двигать сюжет.
Б.Стругацкий — А.Стругацкому (письмо)
Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин
какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.
Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.
Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.
Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно душа
заботится о новых переменах.
И.Бродский
Люблю угадывать тенденции. Ну, когда у человека срывает вентиль, то проблем вообще никаких.
Преамбула.
Доехал до Макета. Набрал там книжек. Четыре штуки, да. В том числе — два сборника, которые в книжном дороговаты, а тут — 40-50 рублей… Чо б не?
Ну и, короче, читаю Лукина опять. А там:
… Иногда я спорю с Мироном но этак, знаете, деликатно, без нажима, чтобы, боже упаси, ненароком не переубедить. Допусти он на миг, будто никакие спецслужбы его не пасут, смысл жизни окажется утрачен, а самооценка упадет ниже государственного уровня. Нет, пусть уж и дальше воображает себя значимой фигурой.
(Е.Лукин, «Клопики»)
… Нашел прекрасное:
Майк обнаружил, что трудно найти большего параноика, чем писатель, который верит в глубине души, что пишет чушь.
(«1408»)