— Ты владеешь мечом?
— Женщины нашей страны исстари воины. У кого нет меча — тот погибнет в бою. Я не боюсь ни боли, ни смерти.
— А чего ты боишься?
— Клетки. Сидеть за решеткой, пока привычка и старость не заставят смириться, и остатки доблести не покинут меня безвозвратно.
© к/ф «Властелин Колец: Две крепости»
Это практически всё, что можно сказать на тему стремления личности к духовной свободе. Да и о доблести, если на то пошло.
Опустошение
Мне надо писать собственные истории. Мне надо вести их, как кого-то — в танце… бесконечном, беззвучном.
Мне надо жить своей жизнью.
Или нет?
Или нет.
Я живу не своей жизнью.
Отчасти я вообще не живу. Это не жизнь, это было ожидание. Перемежающееся отчаянием. Отчаяние всегда — фоном. Прозрачным.
Потом моей жизни не стало совсем.
Мне это нравилось. Это всё заполнило.
Это был ответ.
Мягко говоря, это не было правильно.
Иногда слова приходят, но я молчу. Не потому, что мне нечего сказать, — ведь они пришли. И не потому, что мои слова бесцельны и пусты, о нет.
Привычка молчать
Почему мы молчим?
А почему — разговариваем?
Я открыл новую книгу.
Это очень важная фраза — и она неоднозначна, у нее два смысла, и важны оба.
Я беру книгу в руки и открываю… и глаза мои скользят по строкам… нет — мое сознание стремительно вбирает смысл. Я очень быстро читаю.
Но «открыл» — это ещё и Открытие. Ты Амундсен книжного мира… в бескрайнем океане жизни ты один на палубе обледенелого корабля — и вот.
Открытие.
Архипелаг.
Мысли станут чувствами лишь тогда, когда ты отпускаешь их течь. Когда связь «мысль-чувство-слово» неразрывна… когда ты — творитель, а не читатель.
Мои слова… исчезают.
Это пугает, нет, это ранит. Ты что-то пишешь — но этого нет на мониторе.
А это сказано, уже сказано, всё по-новой — но будет иным.
Мои слова остаются лишь моими, и я сам забываю их. Как давно это началось? С самого начала. Откуда это идёт?
Я теряю нить… я смотрю туда, где буквы проявляются, черные на голубовато-сером… не смотри.
Я привык, что мои слова ничего не значат.
Мои мысли — ничто.
Я сам не верю в это — но в то же время я не могу и не верить, ведь почти все слова, произносимые мною, оборачивались пустотой.
Полёт пропадает… вместе с ворохом слов, уже-сказанных — и исчезнувших.
Я слабо нажимал на клавиши? Вероятно…
