Лес, что в Сибири, что в Подмосковье — опасен. Буреломы, завалы, притаившиеся болотца, неожиданно появляющиеся среди молодых ельников овраги. Не парк для прогулок, это точно.
Мои родители были заядлыми грибниками. Для меня собирание грибов так и не стало охотой.
Мне было двенадцать лет. Я была в том возрасте, в котором проблем в жизни немерено: неверные подруги, первые влюбленности, не тот свитер и слишком толстые щёки на такой тонкой шее. Мне было не до грибов. С мамой мы поругались с утра. Резиновые сапоги оказались мне малы. Мама с натяжкой согласилась на кроссовки. Выяснили, «кто надевает хорошие джинсы в лес». Отец, пригнавший машину из гаража, остудил накалившуюся обстановку. Обнял: «Дочь! Зайцам всё равно, как ты одета. Это не забудь!» И постучал пальцем мне по лбу.
Нас выехало в лес несколько семей. На поляне в беспорядке припарковали машины. Женщины намазали всех детей «антикомаринкой». Взрослые разобрали корзины и ножи, двинулись вглубь леса ровным строем. Дети забегали вперед, «аукали» и баловались. Я же гордо держалась в стороне.
Ровно через час я потерялась. Паника подступила мгновенно. Только что виднелись среди деревьев платки женщин, слышались хруст веток и крики детей! А тут тишина. Лес притаился. Молча, впитывал мой страх.
Ноги сделались ватными, глаза искали малейшее движение, уши чуть не оглохли от перенапряжения. Ничего.
Я бросилась бежать. В том направлении, в котором, казалось, ушли все. Потом начала кричать. Охрипла сразу. Что-то похожее на человеческий голос послышалось из глубины леса. Я рванула туда. Ничего. Солнце перестало проступать сквозь листву. Всё посерело. Приближалась ночь.
Слёз не было. Страх в груди был так силён, что замораживал и голос, и слёзы. В сумерках я провалилась в низину с водой. Теперь в кроссовках хлюпала вода, а холод стал пробираться и под одежду. Когда стало темно, я шла с протянутыми вперёд руками, чтобы не впечататься лбом в дерево.
Когда силы оставили меня, во тьме заметила далёкую мерцающую звёздочку у самой земли. Верите, я вспомнила все ужасы о последних минутах жизни человека, погибающего в лесу, о которых слышала. Ноги сами понесли меня прочь от огонька. Но я строго сказала — стоп. «У смерти два глаза», вспомнились мне слова отца. Ёжась от ужаса и шатаясь, я двинулась в сторону одинокого светлячка. Услышала крики людей. Начала сипеть в ответ. Нащупала палку и стала долбить по стволам деревьев.
Это был фонарик в руках моего отца. Кому как, а путеводной звездой может стать и маленький огонёк в родной руке.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.