Bad Mood - Дневник

— Привет, братик!

Сестрёнка сегодня, несмотря на обычную бледность, выглядела такой жизнерадостной, что я даже опешил.

— Ксюш, ты чего такая весёлая?

Сестра состроила потешную рожицу и притворно надула губы.

— Ты ещё спрашиваешь? А кто ко мне целых три дня не приходил?

— Ну, прости, прости — у меня на работе завалы, поэтому я не могу так часто тебя навещать. Зато вот — я тебе принёс то, что ты просила, — я достал из сумки толстенькую кипку листов в твёрдом переплёте, на котором красовалось слово «Дневник» и протянул сестрёнке.

— Ой, спасибо! — Ксюша выхватила его у меня из рук, бегло пролистала и сунула в один из выдвижных ящиков тумбочки, стоявшей рядом с кушеткой. Затем, убедившись, что я смотрю, показала язык.

— А зачем тебе понадобился дневник? — спросил я, не обращая внимания на её озорство.

— Чтобы вести его, делать в нём записи, — пожала плечами Ксения — Зачем же ещё?

Ксюша, моя младшая сестра, была поздним ребёнком со всеми вытекающими. Она постоянно требовала к себе внимания, капризничала, и своевольничала. По той же причине, у сестры были проблемы со здоровьем, она очень часто лежала в больнице, а мне, как человеку с самым большим количеством свободного времени в нашей семье, приходилось её опекать. Я даже как-то в сердцах спросил мать, мол, зачем вы заводили второго ребёнка, если не в состоянии за ним присматривать, за что получил немало зуботычин. Наша с сестрой разница в возрасте — почти одиннадцать лет — её не особенно волновала, обращалась она со мной как со сверстником, это очень раздражало!

— Только тебе я его читать не дам! И ты обещай, что не будешь даже притрагиваться к нему без моего разрешения!

— Ладно, как скажешь, — я пожал плечами, сестра недоверчиво посмотрела на меня, но ничего не ответила.

— Как у тебя дела? — дежурно интересуюсь я.

— Честно? — сестра немного погрустнела — Не очень хорошо, но я справлюсь, всё будет о'кей!

У моей сестры лейкоз. Я мало что знаю об этой болезни, кроме того, что периодически Ксюше приходится принимать разные лекарства и лежать на восстановительном лечении в больнице.

— А у тебя как дела на работе?

— Нормально, — отзываюсь я.

Обычно наши роли распределяются следующим образом: я молчу, а сестра говорит без умолку. Но сегодня она какая-то неразговорчивая, и это настораживает!

— Слушай, у тебя ТОЧНО всё в порядке?

— Да, конечно, — энергично закивала головой сестрёнка.

Ладно, визит получился не очень длительным, но мне ещё надо разобраться кое с какими делами.

— Ты придёшь завтра? — негромко спрашивает Ксюша, с надеждой глядя на меня.

— Приду, куда же я денусь, — пожимаю я плечами.

— Обещаешь?

— Да.

***

— Здравствуй, Ксюнь, — негромко говорю я — Вот я и снова пришёл к тебе. Прости, что так и не смог вырваться в тот день с работы. Я не знал…. я ничего не знал… Но ты и сама виновата — скрыла всё от меня! Конечно, это меня не оправдывает, я же обещал… И не сдержал своего слова. Вот, я принёс тебе цветы. Ты уж прости, я такой сентиментальный стал! Я должен ещё перед тобой извиниться — я ведь и второе обещание нарушил…

Я положил цветы на гранитную плиту. Слёз не было, они кончились уже давно, ещё в тот злополучный день.

Я закрыл глаза и выдохнул. Перед моим взором вновь возникли строки, которые сестра написала на последней странице дневника: «Братишка, если ты это читаешь, то значит, операция прошла неудачно. Прости, я так и не смогла рассказать тебе и родителей просила ничего не говорить — ты и так постоянно из-за меня волнуешься! Доктор сказал, что шансы на успех довольно высоки. Сказал, чтобы я не нервничала сильно. Но я боюсь, братик! Очень боюсь! А когда ты рядом со мной, то мне уже не так страшно. Поэтому я просила тебя прийти завтра ко мне перед операцией. Прости, что я такая гадкая обманщица! Но уж если я умру, то перед смертью я хотела бы хоть ещё разочек увидеть тебя! Вот. Прости за всё то, что ты из-за меня вытерпел. И, напоследок: я всегда любила тебя больше всех на свете, братишка!»

— Завтра я снова приду, — я касаюсь рукой её фотографии на гранитном памятнике — Я обещаю!