Глава 4.

Пребывание в гавани было скучным делом. Пара причалов, несколько укреплений с мощными орудиями да пара складских зданий — вот и все премудрости. Неудивительно, что все время в гавани Джегвей и Амелия провели в каюте за разговорами о былой жизни. Так Джегвей узнал о страсти Амелии к танцам.

— Я их просто обожаю! Все — и тело, и душа — как будто в полете… И забываешь обо всем на свете! — Амелия встала со стула. — Только ты, музыка и движение… — руки непроизвольно описали дугу, тело развернулось, изящно изогнувшись. Девушка замерла на мгновение, а затем сделала воздушный шаг в сторону. — Интересно — а каково было бы танцевать с крыльями? Прямо в воздухе, словно птица… Там, тадам, тадададам… А хочешь я тебя тоже научу?

В ответ Джеги только широко улыбнулся.

— Вставай! У тебя фигура танцора, все получится! Возьми меня за руку, вот так… А теперь двигайся спиной вперед, как будто ты плывешь по волнам… А теперь разворот… хи-хи, не упади только! Теперь я...

Танцующая пара двигалась все увереннее, а на лицах расплывались улыбки. В одном движении Амелия так изогнулась назад, что Джегвей, опасаясь ее падения, подхватил за талию, но получилось слишком крепко. Амелия непроизвольно прижалась к парню, и на лице ее промелькнул испуг: от неожиданности екнуло сердце. Джеги поспешно убрал руки и, потупив взгляд, отошел на шаг. Они сели на кровать. Через пару секунд Амелия сказала:

— Танцы… у тебя неплохо получается! Кстати, а чем увлекаешься ты?

Джегвей задумался на секунду и улыбнулся.

Мне нравится рисовать. Пускай не часто на это есть время… Но иногда пробую.

Амелия наклонилась к Джеги, и он увидел сияющий взгляд глубоких зеленых глаз. Она, улыбнулась и сказала:

— Теперь мы на свободе, понимаешь? У тебя есть столько времени, сколько ты пожелаешь. Попробуй, нарисуй что-нибудь!

Джегвей оживился. Быстро посмотрев по сторонам, он спросил кусок бумаги и карандаш. Амелия откинулась на кровать и вытащила из-за нее свою сумку. Достала изъятые лист бумаги и грифель.

— Ну вот, теперь осталось лишь найти — что рисовать!

Парень окинул взглядом комнату в поисках вдохновения. Потом поднес грифель к бумаге и начал рисовать. Поначалу плавные изогнутые линии не составляли единого целого, но вскоре на бумаге появился образ лихой наездницы на коне. С каждым штрихом грифеля картинка становилась все четче и живее; Амелия не дыша следила за работой. Наконец, через минут пятнадцать рисунок был почти готов — неясным оставалось лишь лицо девушки.

— Кто же она?.. — тихо спросила Амелия.

Джегвей молча улыбнулся, посмотрел Амелии в глаза и быстро изобразил прекрасное лицо. Амелия тихо выдохнула.

— Она так похожа на меня… так красиво...

Джегвей с улыбкой отдал ей рисунок.

— Это тебе.

— Ии! Спасибо! — воскликнула Амелия и тепло обняла его. Джегвею стало так тепло на душе, что он забыл обо всем на свете, не заметил как в дверь постучались и на пороге показался Аронакс.

— Отдыхаете? Это хорошо. Если вы не против, я бы хотел поговорить с вами.

— Да, конечно — с легким смущением произнесла Амелия.

Аронакс уселся в кресло.

— Друзья, я бы хотел извиниться за то беспокойство, которое принесла Вам сегодняшняя встреча с вражеским кораблем. Моя беспечность едва не стоила жизни нам и нашему кораблю.

— Ну что вы, капитан. Все ведь обошлось. Тем более что мы сами знали на что идем…

— Я рад что между нами не возникло обиды. Может у вас есть какие-нибудь вопросы ко мне?

Джегвей оживился:

— Аронакс, еще с того момента как я впервые увидел ваш корабль — меня мучает один вопрос: почему корабль серебристый? Я никогда не видел подобных кораблей… Какой-нибудь секрет?

Капитан рассмеялся.

— Даа, этот вопрос интересует многих, кто видел мой корабль! Да, это секрет… но так как вы часть экипажа — вы можете знать. Я уже упоминал о моем знакомом изобретателе…

— Который создал механическую повариху? — спросила Амелия.

— Именно. Он знаком с рядом умных людей, занимающихся наукой. Один из них начал работу с недавно открытым металлом — алюминием, который по-видимому ожидает большое будущее. Ему удалось создать новый сплав — он очень прочен, и при этом — весьма легок. Вот мой изобретатель и разузнал этот рецепт… опробовал его в деле… и был восхищен результатами. Через него рецепт дошел и до меня — и я решил использовать его в своем корабле. С большим трудом и с большими затратами мне удалось создать на одном металлургическом заводе намного этого сплава… Я использовал его на обшивку судна и часть переборок. Хех, это и позволило при меньшей массе сделать судно быстрей! К тому же наш путь будет идти через страны, полные палящего солнца — и это тоже нам поможет.

— Весьма впечатляет, капитан! А что насчет нашего дальнейшего пути?

— Ну… теперь нам предстоит пересечь Средиземное море, правда в далеко не самой широкой его части. А потом — Алжир, Ливия, пески… В Каире придется сделать остановку — топливо имеет свойство заканчиваться. И — прямым ходом в Гималаи, над предгорьями и лесами… там уже негде будет остановиться, вплоть до самого Кайласа.

— Пусть наш путь будет благополучным.

— Прошу извинить — надо закончить нашу остановку и продолжать путь. Если что — я в своей каюте.

Аронакс ушел, а Джегвей с Амелией стали готовиться ко сну.

***

— Еще 18 тюков… Джегвей, мать твою, пошевеливайся! С утра как сонная муха! Может тебе жалование урезать? Работай как положено а то живо найду на тебя управу!

Парень тянул на себе выбиваясь из сил два тюка, полных копры. Вокруг была пустыня без конца, и лишь дорога струилась между дюн. "Пошевеливайся!" — звучало у него в голове и это безумно угнетало. Безумно хотелось пить, ноги обжигало песком и силы были на исходе. однако конца пути не было. Вдруг он услышал хриплый голос рядом:

— Пить… Воды… Мы отступаем… Все мертвы...

Джегвей повернул голову на голос и увидел того самого мертвого солдата в панцире, который лежал на поле боя.

— Все мертвы… и ты мертв… тебя тоже нет! Ахахах.

Раздался шум с неба и оттуда появился падающий крейсер, атаковавший судно Аронакса. Он был объят пламенем и скрипел. Джегвей закричал и провалился в темноту…

… очнулся он перед входом в потрясающий храм, переливающийся сотнями огней. Перед ним стоял человек в необычном одеянии. Вдруг он наклонился к парню и произнес:

— Ты — это я… А я — это ты..

Внезапно земля лопнула как стекло, и Джеги улетел в бездну...

… Медленно открылись глаза и уставились в деревянный потолок. Откуда-то сбоку бил яркий дневной свет. Стояла тишина, и только легкий скрип дерева задевал слух.

"Это был сон" — пронеслось в голове у Джегвея. Приподнявшись на локтях, он осмотрелся и встал с кровати. Невыносимо хотелось пить, и он подошел к столику, на котором стоял кувшин с чистой водой и налил стакан. Пара глотков усмирили ненадолго жажду.

Джегвей подошел к кровати Амелии. Во сне она разметалась по кровати и сбросила покрывало — перед глазами Джеги предстала прекрасная картина с изящным женским телом. Он не удержался и провел рукой по нежной коже.

— Мм… Ты руки… Руки-то не распускай, а то это… Сломаю и под кровать сложу...

Джегвей не смог сдержать улыбки и слегка ущипнул ее за ногу.

— Ээй! Я тебе сейчас покажу как меня будить! Ну погоди, доберусь я до тебя...

Амелия вскочила на ноги и схватилась за голову.

— Что-то голова закружилась… и пить хочется страшно. А еще — ужасно жарко.

— Вот! Вот откуда идут кошмары. Жара… Значит мы уже...

Джегвей подошел к окну. К нему подошла, встряхивая волосы, Амелия.

—… В пустыне.

— Ну, теперь водичка будет на вес золота.

Завтрак прошел вяло и без аппетита — по жаре еда не лезла в глотку. День предстоял скучный — работы на борту не намечалось, да и за бортом наблюдать было нечего — песок да сияющее солнце. На горизонте блестело море — для надежности капитан решил держаться берега. Усталые матросы работали по пояс голыми, сверкая загорелой кожей. Амелия тоже страдала от жары и поначалу тоже начала избавляться от жаркой одежды: сняв ботинки, она подвернула штаны до колен, сняла тяжелую куртку, подвернула рукава и завязала нижнюю часть рубашки, обнажив живот. Новый образ оказался весьма привлекательным, и Джеги частенько поглядывал на нее. Однако не только его взгляды ловила Амелия — некоторые матросы также обращали на нее внимание, а один, задира Роби, даже пытался с ней заигрывать. Все это раздражало Джегвея.

— Эй, малышка! Не хочешь посмотреть на корабль с высоты мачты?

— Нет уж, не охота хлопнуться оттуда на горячую палубу!

— Да ты не бойся, тебя будет крепко держать пара крепких мужских рук!

— Тогда тем более!

— Эй! Может тогда на другую мачту — пониже да покрепче? Ахахах!

Джегвей не выдержал. Он подошел к Роби и сказал:

— Мне кажется, тебе стоит извиниться перед девушкой, парень. Она не твоя портовая подруга.

— Что? Проваливай, ракушка, а не то из тебя подругу сделаем для команды!

Матросы рядом заржали.

Джегвей налился кровью и ответил:

— Ты торопишься с решениями, летун.

Задира сплюнул и схватил Джегвея за ворот.

— Не, ну вы посмотрите на этого удальца! Думаю, без пары зубов тебе будет лучше.

Роби нанес удар по лицу, но промахнулся — Джеги вовремя уклонился, но потерял момент для атаки — вторым ударом матрос выбил из него дух. Роби было замахнулся для очередного удара, но внезапно на него с металлическим лязгом обрушился удар сбоку, и он отлетел в сторону. Джегвей обернулся — за его спиной величаво стоял Аронакс с недобрым взглядом.

— На моем корабле — никаких потасовок и бузы! Ясно? Кто ослушается — будет иметь дело со мной. И тогда не стоит ожидать пощады.

Матросы молча вернулись к работе, а Роби, злобно цвыркнув, спустился в трюм.

— Джегвей, будь осторожней — любой экипаж весьма своенравен, а здесь — только опытные ребята, не боящиеся ничего. — Аронакс присвистнул. — Ну, кроме меня пока что, ахахах!

Аронакс вернулся к рулевой рубке, а Джегвей, держась за саднящий бок, побрел в каюту. Его догнала Амелия.

— Тебе больно? Ничего не задело?

— Нет, вроде все в порядке.

— Спасибо тебе, что заступился, — смущенно проговорила Амелия. — поступок достойный мужчины.

Она поцеловала его быстро в щеку и проводила в каюту.

На следующий день "Лагонда" прибыла в Каир.