Глава 10. Рабыня или жена - 2

В день свадьбы Роза чувствовала нарастающую тревогу и вместе с тем воодушевление.

К вечеру в центре деревни собрались почти все жители — событие большое — свадьба сына вождя племени. Приехали и гости из племени кочеко. Гости привезли неприятные новости: на их стоянку напали, убили около десяти безоружных. Хорошо, что охотники и воины были в тот момент в селе и смогли отогнать бледнолицых. Теперь Кохаку было неприятно слышать, что это сделали люди Рея. Поступали они подло — убивали безоружных, женщин, детей. Кочеко привезли и другие плохие вести: Коггин был убит синими мундирами, теперь Арэнк окончательно потерял терпение, скрыл всех мужчин в лесах, отправив детей и женщин в резервации лакоты, и готовится к войне.

Так же приехал в гости белый член племени Микмаков. Около тридцати лет назад этому племени и близкородственным племенам английское правительство предложило занять земли в Вермонте, в то время как племена абенаков вообще вычеркнули из истории, назвав их «кочующими семьями». Белый был одет в традиционный наряд северо-западных племен и, как пояснила Вабана, имел праздничную раскраску на лице. Мужчина представился как Быстрый Конь, или Фредди. Сообщил Кохаку, что будет представлять на свадьбе ее сторону и на английском добавил, что она очень красива. Кохаку улыбнулась и вежливо сделала книксен.

На поляне разложили костры, но, пока солнце не село, их не разжигали. Кохаку, наконец, заметила Нодана, который с утра пропал и не появлялся рядом с ней, словно боялся, что она вновь начнет возражать. Теперь же, с высоким головным убором из орлиных перьев, он сел рядом с невестой и сосредоточенно смотрел вперед, словно не замечая девушку.

— Кохаку не знает, что делать и что говорить, — тихо сказала Кохаку, надеясь, что грозный жених хоть что-то ей объяснит.

— Быстрый конь будет говорить за тебя, — коротко ответил Нодан, даже не поворачиваясь к ней.

По правую руку от жениха и невесты село четверо юношей, по левую — четверо девушек. Напротив них сели Кита и Быстрый конь. Старшие мужчины коротко кивнули друг другу, и Кита повернулся к сыну.

— Белый мужчина по имени Быстрый конь, — стал медленно говорить вождь, — представляет сегодня отца Кохаку, что ты зовешь в жены. Быстрый конь готов отдать тебе девушку за дар, который ты сам готов за нее отдать. Во что ты ее ценишь? Мы ждем твой платы.

— Белая женщина ценна для Нодана, — ответил Нодан и девушка, покраснев, опустила голову. — И Нодан отдаст за нее своего коня.

Кита с серьезным лицом закивал.

— Белая женщина красива и умна, — заговорила Омаки, сидящая в кругу женщина, — она покорила нас своими сказками и добротой, одного коня недостаточно.

— Нодан признает ее ум и красоту, — ответил Нодан, — и Нодан отдаст за нее две шкуры буйвола, что сам убил на охоте.

Кита снова закивал, хотя было видно, что Омаки его удивила.

— Белая женщина — хорошая работница, — сказал Бинэ, сидящий в кругу мужчин — Мы все пользуемся корзинами, что она плела и рубашками, что она раскрашивала. А еще она работала в поле с детьми. Когда Кохаку обучится земледелию, она будет кормить твоих детей.

Нодан удивленно взглянул на старшего охотника. Юноша знал, что мужчины недолюбливали белую девушку, потому как твердили, что Кохаку забрала твердость духа Нодана. Но юноша был уверен, что это сделала встреча с волком Малумисой.

— Нодан восхищен ее работой и трудолюбием, — ответил Нодан, встречаясь с сердитым взглядом Бинэ — охотник что-то задумал, но Нодан не собирался отступать. Кохаку же от этих слов покраснела еще сильнее, — Нодан отдаст за нее свой лук и стрелы.

— Нодан, ты будешь плохим охотником без коня и без лука, — заметил Кита.

— Нодан будет работать в поле, пока не сделает себе новый лук и не заработает на нового коня.

Кита кивнул. Сына без коня он бы не оставил, но ему требовалось знать, что Нодан готов работать за такие блага.

— Что ж, — произнес Быстрый конь, — Быстрый Конь принимает плату за названную дочь. И за жениха готов отдать ящик с железными инструментами, мешки с пшеном и солью.

— Это хороший дар, — сразу согласился Кита и грозно посмотрел на Маконса, который хотел что-то возразить. — Мы все знаем, что Нодан сильный и быстрый охотник, меткий стрелок и следопыт. Мы все гордимся его навыками и способностями, мы примем дар от Большого коня и не будем просить большего. Но Кита просит обещания у Кохаку подарить ему внуков.

Вождь вперил взгляд в девушку, и она, заикаясь, ответила согласием.

После этого Кита вонзил в землю "спорную ветку" — палку, ударив по которой любой мог возразить женитьбе и велел ждать заката. Теперь, если хоть кто-то ударит по палке, свадьба не состоится, пока все споры не будут решены. Свидетели покинули свои места, и Кохаку осталась сидеть один на один с Ноданом и "спорной веткой". Юноша напряженно сидел все в той же позе, а девушка надеялась, что он хоть чем-то ее поддержит или скажет доброе слово.

— Позволишь ли поговорить с Кохаку? — спросил Быстрый конь, незаметно подкравшись к паре. Нодан вздрогнул и перевел взгляд на мужчину, и Кохаку заметила, что вся шея и спина индейца покрылась потом, словно он волнуется и переживает сильнее нее.

— Разрешаю, — сухо ответил Нодан.

Фредди протянул руку Розе и, как галантный джентльмен, поклонился даме. Девушка покорно поднялась и отошла с ним.

— Твой жених выглядит напуганным, словно его заставили жениться, — усмехнулся Фредди.

— Это Кохаку тут подневольная.

— Вот как?

— Кохаку похитили чуть более двух месяцев назад из Рочестера, и не так давно Нодан сообщил, что сделает Кохаку своей женой, так как Кохаку его пленница.

— Тогда мне понятны его страхи. Ведь ты можешь ударить по ветке и отменить эту свадьбу, — тихо рассмеялся Быстрый Конь.

— Я имею на это право? — от удивления она перешла на английский.

— Да, только обычно невесты не слишком возражают — они принадлежат отцам, покуда не выйдут замуж, а в браке женщины свободны в выборе и желаниях. Замужество — это освобождение от указов отца. А муж должен слушать свою супругу.

— Но если я не желаю выходить замуж, я могу остановить все это?

— Можешь, — кивнул Быстрый конь, но ободрения в его взгляде она не увидела.

Кохаку остановилась и, обернувшись, посмотрела на замершего как изваяние Нодана и палку рядом с ним. Что будет с ней, если она откажет? Станет ли она снова пленницей? Проведет ли Нодан обещанный суд и отпустит ее домой?..

Хотела ли она вообще возвращаться, хотела ли объяснять Морису, что Рей — изверг, убивающий невинных людей? Девушка верила, что отец этого не знал. Хотела ли Кохаку снова стать Розой и жить по указке матери, хотела ли она выйти замуж по выбору отца, и оказаться такой же проданной невестой, как и сейчас, но в современном американском городе, где права жены сравнимы с правами чернокожей любовницы? Девушка поежилась. Она хотела остаться и ради этого была согласна стать женой Нодана, но ее пугала приближающаяся ночь и необходимость близости.

Фредди вернул невесту к Нодану, который все так же напряженно сторожил палку.

— Быстрый конь сказал, что Кохаку может ударить по палке и возразить против свадьбы, — тихо сообщила Кохаку, когда они остались одни.

Нодан вздрогнул, опустил плечи и сердито посмотрел на невесту.

— Ты пленница в этой деревне, — жестко ответил он. — Если ты откажешься, то станешь рабыней или мы продадим тебя Арэнку.

— Ты хочешь обидеть Кохаку или просто запугиваешь?

— Нодан достаточно за тебя заплатил, чем ты не довольна?

— У нас так не принято, — расстроено опустила она голову.

— А как принято у вас?

Кохаку открыла рот, чтобы рассказать о любви, о прекрасных романах, в которых воспевались нежные чувства, которые она читала в Бостоне, но ничего не сказала. Ее отец продал бы дочь точно так же, как и Быстрый Конь продавал ее Нодану. Морис получил бы наследство, влияние или хорошую репутацию за любимую дочь. А Роза оказалась бы в руках пожилого, сердитого вояки, который не говорил бы с ней, а лишь указывал и требовал.

— Ты будешь держать меня на цепи? — тихо спросила она.

Нодан внимательно на нее посмотрел, и Роза заметила, как блеснули его глаза, и на губах мелькнула усмешка. Неужели она подсказала ему эту идею, и теперь он исполнит то, чего она боялась?

— Кохаку не хочет уезжать из деревни, мне нравятся Белые горы, и Кохаку хочет сходить туда с тобой еще раз, — быстро, примиряющее зашептала она, стараясь унять гнев мужа.

Нодан коротко кивнул. Значило ли это его согласие, или он просто принимал ее слова, она не поняла.

— И Кохаку хочет стать твоей женой, — произнесла она, понимая, что врет, и что выдавливает из себя это признание лишь бы не сердить сурового мужчину.

Он снова ухмыльнулся.

— Это хорошо, — его голос не был ласковым, но Роза смогла уловить в его интонации одобрение. — Нодан ценит твое желание, — он прикоснулся к ней, погладил по руке и она невольно вздрогнула — в этом прикосновении проявлялись его намерения, и именно они пугали ее сейчас сильнее всего. — Нодан бы хотел, чтобы ты рассказывала ему свои истории каждый вечер, — произнес он, наклоняясь к ней ближе, и она смогла ощутить его горячее дыхание на своей коже.

— Только ли историй ты ждешь от Кохаку? — спросила она дрожащим голосом, снова чувствуя как страх обволакивает ее холодными лапами. Нодан не ответил, положил руку ей на спину, и Роза вздрогнула, покрываясь мурашками. Ночь приближалась.

К ним вернулись Кита и Минуен. Старейшины сели по разные стороны от жениха и невесты, а солнце, внезапно, словно почувствовав, что пришло время, спряталось за горами, накрывая деревню черным полотном.

Тотчас на поляне разожгли множество костров, мужчины стали бить в бубны и запевать протяжные, мелодичные песни. Вокруг костров индейцы стали танцевать, подпевая, и водить хороводы вокруг огня. Вскоре на поляне не было свободного места, и Кохаку с интересом рассматривала танцующих, пытаясь понять движения. Один из охотников водил за собой сцепленных за руки людей и, образуя спирали, люди шли вокруг огня, отстукивая что-то ногами, поднимая руки в такт загадочной песне и что-то выкрикивая.

Нодан заметно расслабился, а Кита вытащил палку, избавляя несчастного жениха от возможного разрыва. В кругу танцевала Вабана, и, заметив ее подзывающий жест, Нодан поднялся и направился к сестре. Но девушка не осталась у костра, а отошла к вигвамам, прячась от посторонних глаз. Когда Нодан догнал ее, Вабана обняла брата.

— Ты так сильно похож на Маэру, — со вздохом произнесла девушка, проведя пальцами по выбритым вискам Нодана. — Вабана смотрит на вас и вспоминает, как сама была молодой, полной надежд на будущее.

— Кита найдет для тебя жениха, и он заплатит за тебя его отцу, — попытался ее утешить Нодан.

— Кита добр ко мне, но дети, которые у меня будут, не станут его внуками, — ответила она, и Нодан заметил, что она плачет.

— Нодан подарит Ките внуков, ты можешь не переживать.

— Уверена, подаришь, — с вызовом ответила она. — Но ты отберешь у меня Кохаку. Вабана знает, что ты спрячешь девушку в своем вигваме и не позволишь наслаждаться другим ее сказками и красотой.

— Нодан не заберет Кохаку, клянусь.

— Ты так же говорил про Маэру и день изо дня воровал мужа у Вабаны. Вабана плакала, оставаясь одна, когда ты уводил Маэру. Мне будет больно терять Кохаку.

— Нодан не забирал Маэру! Нодан любил Вабану и желал ей счастья.

— Ты просто хотел подражать брату. Нодану требовалось забрать себе и Маэру и Вабану. Тебе неизвестна любовь.

— Мигуен велела мне найти равновесие. Старуха сказала, что любовь к Кохаку спасет меня и погубит племя. Нодан не знает, как поступить! — прервал он ее слезные причитания.

Вабана удивленно посмотрела на юношу. Мигуен не была провидицей, она лишь лечила раны, душевные и телесные.

— Нодан решил жениться, потому что желал подарить Ките внуков, — сказал он, успокаивая и стирая слезы с лица сестры. — Нодану нравится белая девушка и он хочет быть с ней рядом.

— Но ты не завоевал ее сердца.

— Нодан будет стараться, чтобы это исправить.

Вабана вздохнула и, всхлипнув в последний раз, вытерла лицо.

— Вабана запомнит твое обещание. Если ты будешь отбирать у меня Кохаку, Вабана расскажет всем, что ты нарушил свое слово!

— Ты можешь играть с ней днем, Нодан же будет с женой утром и вечером, — и, немного замявшись, добавил: — Ты ведь поговорила с ней о том, что делают мужчина и женщина под пологом ночи?

— Поговорила, — Вабана устало вздохнула. — Не понимаю, чему учат белые женщины своих белых дочерей? Она ничего не знает. Ты сказал, у вас все случилось, но Кохаку не знает, как появляются дети, и зачем муж ложится на свою жену. Я объясняла все долго и подробно, показала, как это делают козы. Кохаку не готова стать матерью, она не понимает твоих желаний. Женщина в ней еще не проснулась.

— Но ведь у нее были кровотечения!

— Значит, тебе придется воспитать ее разум самому, — Вабана с упреком посмотрела на брата и отступила. — Веселись, это твоя свадьба, и ты достойно за нее заплатил. Кохаку должна гордиться твоими дарами. А Вабана пойдет печалиться к реке. Ты напомнил ей о Маэру.

***

Кохаку продолжала сидеть на шкуре, не зная, может ли она танцевать со всеми, и не уверенная, что знает, как танцевать. Мигуен ушла к огням, подкидывая в пламя какие-то травы, от чего из костра в небо взметались разноцветные искры. Кита следил за знахаркой и недовольно покачивал головой.

— Белая девушка будет принята в нашу семью, — произнес тихо Кита, привлекая внимание невесты, — правильное ли это решение?

— Ты хочешь знать, хочет ли Кохаку стать женой твоего сына?

— Кита хочет знать, поможет ли белая девушка воинам с Белой горы защититься, когда в деревню придет Рей Хамермэн и его жестокие люди с ружьями.

— Кохаку счастлива рядом с быстрой рекой, шумными лесами и высокими горами. Кохаку прогонит Рея, если он явится.

— Белая девушка счастлива? — одобрительно повторил Кита. — Мы рады твоему присутствию, пусть знакомство наше и произошло в недружелюбной обстановке. Белая девушка заполнила пустоту в душе Нодана. Но сможешь ли ты заполнить мою пустоту?

Кохаку попыталась поймать взгляд старика, но тот смотрел на танцующих.

— Почему бы тебе не жениться на Мигуен? — спросила Кохаку.

— На бабушке Мигуен? — старик удивленно вскинул брови. — Она мне как мать!

— Нодан сказал, что она старше тебя всего на два года. Вы все время проводите вместе, и все знают, что ты и шагу без нее ступить не можешь.

— Мигуен не зря зовут бабушкой. Пол деревни вышло из ее чрева. Она дала жизнь семи мужчинам и семи женщинам, а те следом породили еще сорок. Мигуен была так плодовита, что муж ее звал «вечнобеременной», и все верили, что Мигуен с рождения была благословлена. И даже теперь, когда она овдовела, все уважают Мугуен как мать этого народа. Кто же женится на святых женщинах? — Кита поерзал на шкуре и указал куда-то в темноту. — К тебе пришли, Кохаку.

Девушка заметила мужчину, приближающегося к ней. На голове у незнакомца была убор из черепа орла и длинных перьев. Его рубашка была расшита и украшена летящими птицами, а бахрома на рукавах была сделана из перьев и свисала вдоль его тела словно крылья.

— Он пришел к Кохаку? — удивилась девушка, но Кита не ответил. Поднявшись, он покинул ее.

Незнакомец же замер в темноте, и Кохаку, поднявшись, направилась к нему. Мужчина развернулся и зашагал прочь, удаляясь от света, скрываясь в тенях и звуках наступившей ночи. Девушка шла следом, спотыкаясь и неуверенно вытягивая перед собой руки, боясь упасть. Силуэт незнакомца слабо выделялся на сером фоне облачного неба и казался темным пятном.

Наконец он остановился, и Кохаку услышала, что где-то совсем рядом бежит река, но не увидела ее. Почти наткнувшись на сидящего мужчину, девушка села с ним рядом. Мужчина разжег трубку, и теперь маленький огонек освещал его суровое, исчерченное складками времени лицо.

— Кто вы?

— Мы ждали тебя в горах, — ответил незнакомец и выдохнул густой белый дым, который, извиваясь, поплыл к реке, сливаясь с белым туманом.

— Вы — боги, о которых говорила Вабана?

Незнакомец рассмеялся.

— Разве боги привели тебя сюда? Мы охраняем гору — наше священное место. Мы — Вавобеданик, — мужчина вновь выпустил струйку дыма, и Кохаку заметила, как орлиный череп сползает незнакомцу на глаза, превращая его лицо в округлую голову с острым клювом.

— Горный орел! — испуганно и восторженно воскликнула девушка.

— Ты принесешь большую беду этому племени, — произнес орел.

— Что Кохаку должна сделать, чтобы это исправить?

— Разве можно изменить свою судьбу? Местные жители знали, чем грозит твое пребывание, но они приняли тебя, несмотря на предупреждения.

— Кохаку вернется домой и постарается защитить людей от бед! — девушка чувствовала отчаяние.

— На земле все может измениться, но там, на небе — все постоянно. Небо, реки, горы — это сила. Ты не сможешь остановить шторм.

— Кохаку снилось, что шторм унесет ее в горы, — с надеждой произнесла девушка. — Лишь Кохаку уйдет в небо.

— Сны священны, белая девочка. Они — наши учителя. Слушай свои сны.

Кохаку кивнула. Во сне она спустилась на Белые Горы, где встретил ее Нодан. Девушка повернулась к незнакомцу, чтобы рассказать и об этом, но на месте мужчины сидел огромный орел и, встретившись с ее взглядом, он взмахнул огромными крыльями, задевая Кохаку перьями, и, быстро поднявшись в небо, исчез в темноте.

— Почему ты сидишь тут одна? — услышала она за спиной голос Нодана.

— Кохаку говорила с Громовым Орлом.

— Вот как? — с недоверием произнес Нодан и присел подле нее. — Когда Нодан проходил обряд посвящения в мужчины, он отправился в Белые горы без еды и воды на четыре дня. Нодан ждал видения, но духи не были к нему благосклонны. Когда Нодан решил отправиться назад, небо вздрогнуло, и Нодан увидел девушку, сотканную из облаков. Она спустила Нодану веревку, и Нодан схватился за нее, уверенный, что ему надо подняться. Но, потянув за веревку, Нодан притянул к себе девушку. Она спустилась в платье из облаков, ее глаза были серые, как грозовые тучи, а в волосы цвета облаков были вплетены птицы. Нодан рассказал о своем видении бабушке Мигуен, и она ответила, что Нодану сужено жениться на девушке из другого племени. Поэтому Кита искал Нодану невесту вне дома. Но теперь Нодан понял, что ты и есть девушка из другого племени. Это ты — небесная дева, что спустилась ко мне.

Роза, не ожидая столь откровенного признания, удивленно посмотрела на мужа. В темноте при слабом свете луны она видела, как блестят его глаза — словно желтые глаза зверя, и поспешила отвернуться.

— Орел сказал, что Кохаку принесет вам несчастья, — сообщила она, решив, что это должно отпугнуть индейца.

Нодан хохотнул — он ей не верил — Вавобеданик не стал бы запугивать жителей долины. Орлы — великие духи, им нет дела до смертных.

— Нодан о тебе позаботится, — успокаивающе, но равнодушно произнес он. — А сейчас пойдем в наш вигвам.

Девушка покраснела, ее тело напряглось, ей безумно хотелось оттянуть этот момент.

— Тебя не смущает, что твою жену зовут Кохаку — вонючий скунс?

— Это твое имя, — пожал он плечами, как делают это белые. — Я дал тебе его, когда ты еще не носила одежды индейцев и пахла как мертвое животное.

Роза невольно поежилась, потому что вспомнила, когда он впервые ее так назвал.

До дома Нодан вел жену за руку, удерживая, словно боясь, что девушка снова попытается сбежать. И ей действительно сейчас хотелось сбежать. Вабана долго рассказывала ей о соитии и о том, что должно ее ждать сегодня ночью. По словам индианки, таинство брака не должно приносить боли и страха, но воспоминания о том, что случилось в прошлом, казались ужасным сном.

Вигвам Маэру стал их домом, теперь новая семья будет растить тут детей. Мысли о детях заставляли сердце Кохаку безудержно колотиться.

Нодан разжег огонь, расправил ложе и стал в стороне, беззвучно наблюдая, как она снимает с себя свадебный наряд. Девушка боялась смотреть в его сторону, чуть слышно повторяла молитвы. «Спаси и сохрани», — шептала она снова и снова. Сейчас Нодан казался ей воплощением дьявола, и то, что он собирался с ней делать — грехопадение. Когда она разделась и легла, вытянувшись в неподвижную струну, он довольно усмехнулся и, скинув одежду, запрыгнул в постель. Нодан долго ждал и теперь собирался получить вознаграждение за свое терпение. В пламени костра Кохаку четко видела его выпирающую плоть. Острая, словно нож, как и все его тело. Девушка затряслась, когда он положил на нее ладони. Сжав до боли губы и кулаки, она надеялась просто перетерпеть, выдержать эту маленькую пытку и надеяться, что он не будет повторять это часто.

Мужчина не обратил внимание на ее поведение, он поглаживал ее грудь, целовал соски и шею, мелкие мурашки на ее шее он воспринимал с восхищением как ответ на его страсть. То, что она была суха, его не смутило, он проникал все глубже, вздрагивая от наслаждения и от того, как она закусывала губы. Нодан знал, как должен действовать мужчина. Его отец и мать были вместе, пока сыновья спали рядом с ними в одном вигваме. Ничего не было зазорного рассказывать детям и друзьям о том, как следует вести себя в постели. Но Нодан не знал, как должна вести себя йенги, он желал ее слишком давно, и сейчас его интересовали лишь собственные желания. И он получил то, чего ждал.

Когда он достиг пика, по его лицу скользнула острая улыбка-бритва. Роза закрыла глаза, боясь, что он сейчас вонзится ей в глотку и убьет. Она не желала видеть его лица, она хотела, чтобы он ушел и позвал к ней Вабану, которой она сможет пожаловаться на свою боль и страх.

— Почему Кохаку плачет? — спросил он голосом таким же жестким, как и его движения.

— Мне больно, — тихо призналась она.

— Тебе надо расслабиться.

— Кохаку не желает любви.

— Ты — моя жена. И Нодан этого желает, — сухо ответил он.

Девушка снова закрыла глаза и сжала губы, позволяя ему положить ее руку на свой горячий пенис.

— Посмотри на меня, Кохаку. Ты — моя жена, — велел он, чувствуя раздражение.

— Меня это пугает, — произнесла она, растопыривая пальцы и отодвигая от него ладонь.

— Ты привыкнешь, — произнес он злобно.

Его не устраивало поведение жены, но и церемониться с ней он не собирался. Раздвинув ей с силой ноги, он снова вошел. Ему не хотелось намеренно делать ей больно, но девушка вскрикнула, и он резко отпрянул и поднялся.

Кохаку свернулась в клубок, закрывая себя шкурой.

— Ну и отлично! — воскликнул он и стал быстро одеваться. Ругаться с девчонкой он не собирался, он просто приучит ее к соитию. Только не сейчас. Сейчас он слишком зол.

Отбросив полог, он высунул голову из вигвама, но резкий порыв ветра буквально втолкнул его вовнутрь. Ледяной ветер вцепился когтями в пламя костра и разорвал свет, погружая вигвам во тьму. Над затухшим костром поднялся зверь, свитый из дыма. Нодан с ужасом узнал в его очертаниях Малсумису и бросился к лежащей на шкурах жене.

— Кохаку! — он подхватил ее с постели и прижал к себе, закрывая ее от злого духа.

Воздух в вигваме наполнился запахом гари, дым проникал в легкие, и юноше нечем было дышать. Девушка же словно не замечала злого колдовства. Она мелко дрожала, тихонько плакала и обнимала его, бережно и испуганно, словно искала защиты.

— Не бойся, — шепнул он ей в ухо, хотя сам был напуган до ужаса.

— Все хорошо, Нодан, — прошептала она и обреченно добавила: — Кохаку будет хорошей женой.

Девушке казалось, что сердитый муж, наконец, понял ее чувства и пришел извиниться за свою грубость и ее боль. Но Нодан не слышал ее слов, он с ужасом следил, как медленно переставляет огромные лапы ночное чудовище. Дымовой волк склонил над ним свою голову, и Нодан почувствовал зловонное дыхание смерти.

— Ее не трогай, — прошептал он, словно дух мог прислушаться к его словам. — Прости меня, Кохаку, — судорожно прошептал он, веря, что это последние его минуты.

Девушка всхлипнула, ее грубый и бессердечный муж сейчас казался ей таким ранимым, и ее сердце тревожно билось. Наивная, — она чувствовала свою вину в его переживаниях.

— Кохаку прощает тебя, Нодан, — ответила девушка, обняв его, словно защищая от всего злого, — Кохаку прощает тебя.

Темный дух, сжавшись, скрутился в черную головешку, что с треском упала в разгоревшееся пламя.

— Кохаку не будет больше мешать твоим желаниям.

Юноша обнял её лишь сильнее. Облегченный вздох вырвался из его груди. Прощение, подаренное йенги освободило Нодана от гнева. Теперь сквозь пламя он видел улыбающихся Маэру и Ахасо.

— Нодан тебя больше не обидит.