Глава 9. Рабыня или жена

Белые горы, горный перевал Пинкам, штат Нью-Гэмпшир.

Июнь 1848 года.

Кохаку проснулась поздно, ее никто не будил, и после трудного дня она спала крепко. В вигваме было тихо, пусто, костер давно потух, но рядом с ее постелью стоял кувшин с теплым чаем и миска с дольками маринованной дыни. Запах от дыни шел сладкий, притягивающий, и девушка села на шкуры и стала жадно глотать угощение. За тонкими стенами вигвама громко щебетали птицы, и обжигающее солнце пробиралось через окошко на крыше. Лето согревало землю. Кохаку потянулась, чувствуя, как невольно улыбается теплому дню. Рука еще немного побаливала, но чудотворные мази Вабаны делали свое дело, и опухлость спала.

Девушка потянулась за своей одеждой, но в вигвам вошел Нодан, и Кохаку тут же спряталась под шкуры.

— Доброе утро, — произнес он, и на его лице появилась довольная ухмылка.

— Доброе, — тихо ответила она. Сегодня его разговор о замужестве казался сном.

— Вабана скоро придет и поможет тебе одеться. Племя ждет тебя.

— Ждет? — Кохаку удивленно посмотрела на приподнятый полог.

— Нодан представит тебя всем как свою невесту, — спокойно пояснил он.

— Зачем? А если Роза не хочет?

Нодан вздохнул, опустил взгляд и сердито сжал губы — ее слова ему не понравились.

— Ты здесь пленница, ты принадлежишь Нодану, Нодан будет решать, — в его словах слышалась угроза, и Роза поморщилась, пряча свои возражения. — И твое имя — Кохаку, не упоминай больше о Розе.

Пришла Вабана, прерывая их неловкий разговор. Девушка принесла с собой светлое платье, иголки и нитки. Индианка села подле постели Кохаку и разложила перед ней платье.

— Нодан сказал, вы поженитесь, — ее голос не был радостным. — Вабана принесла тебе свое свадебное платье.

— Может ли Кохаку возразить? — тихо спросила Кохаку, и Вабана посмотрела на мужчину.

— Уже все свершилось, — произнес он, то бледнея, то краснея.

Нодан и подумать не мог, что девушка будет возражать. Ему казалось, что он делает ей огромное одолжение, а ее протесты вызывали в нем негодование.

— Свадебное платье Вабаны тебе будет большим, хочу его ушить, — Вабана вновь посмотрела на Кохаку и предложила ей примерить светлое одеяние.

Кохаку быстро забралась в просторное белое платье из плотного льна и светлой, отбеленной кожи. Вабана была полнее и выше, не мудрено, что оно оказалось большим. Индианка стала закалывать ткань с боков, пристраивая платье по фигуре.

Нодан вышел, и Роза решила поговорить с подругой, надеясь, что Вабана не позволит Нодану взять ее в жены силой.

— Розе совсем не нравится Нодан, — тихо объяснялась она, позволяя Вабане делать мерки. — Роза его боится… даже ненавидит, — добавила она шепотом.

Вабана внезапно помрачнела.

— Когда я приехала в Войбисен, я не знала своего мужа, он тоже мне сначала был не люб, но мы жили в мире и согласии.

Роза тяжело вздохнула, и индианка сердито погрозила ей пальцем.

— Нодан — хороший человек, может немного шумный и болтливый не в меру, но он заботлив, и отличный охотник. Он — сын вождя, ты будешь хорошо жить и сытно есть. Что тебе еще желать?

Роза от таких слов расстроилась.

— Роза ненавидит Нодана. Он бессердечный. Он сделал мне очень больно.

Вабана не ответила. Резко поднявшись, девушка вышла, и Роза лишь еще печальней вздохнула.

***

Индианка встретилась с Ноданом рядом с вигвамом — он делал стрелы. Когда Вабана встала над ним, уперев руки в бока и сердито прожигая взглядом, он поморщился и, смутившись, как наказанный ребенок, отложил работу.

— Тебе надо подготовить свадебные дары, — громко объявила девушка.

— Нодан знает, не маленький.

— И что ты будешь дарить за Кохаку?

— Кому дарить? — Нодан поднял на нее покрасневшее от гнева лицо. — Ты пригласишь в деревню мэра Рочестера? Она уже моя! Нодан ее похитил для себя! И теперь Нодан хочет пользоваться ей как женой!

— А если Кохаку этого не хочет?

— Она привыкнет, — отмахнулся Нодан. — А тебе стоит поговорить с ней и объяснить, как женщина должна получать удовольствие.

— Даже маленький паук имеет право на ярость! — сердито сказала ему Вабана и направилась к вигваму будущей невесты.

Нодан расстроено покачал головой. Работать больше не хотелось, Вабана выбила его из колеи.

Белая девушка была очень красива и покладиста. Намного более покладиста, чем молоденькие жительницы деревни. Кохаку не спорила, легко подчинялась, и Нодану виделась прекрасной и послушной женой. Девушка будет дарить ему ласки, а он наконец-то получит ее прекрасное тело. Возможно, ему большего и не надо, просто любиться с ней и слушать ее сказки.

А Вабана вечно лезет не в свое дело.

Но в одном она была права — нужно было подготовить подарки. Если уж Нодан решил провести церемонию и сделать все по правилам, то и подарки нужно дарить, а уж кто попросит выкуп за белую девушку — решать Ките. Поэтому юноша, собрав свои стрелы, направился к дому вождя.

Киты не было, он что-то решал с Бинэ насчет охоты на большое стадо оленей. Нодана тоже пригласили на большую охоту. Но Нодан не имел пока права указывать, как лучше загонять дичь.

В вигваме видела Мигуен. Старуха молча поманила его пальцем и предложила сбрить волосы и заплести косу женатого мужчины. Нодан согласился. Ответить ей отказом — проявить большое неуважение, но и сидеть со знахаркой рядом — значит слушать ее наставления, от которых у Нодана вечно болела голова.

— Нодан пришел с холодным сердцем, ты нашел прощение? — начала допрос старуха, срезая ножом ему волосы на затылке и висках.

— Нодан старается не вспоминать.

— Забывать о любимых — плохо.

— Нодан не забывает, мне просто тяжело думать о них.

— Тогда подумай о белой пленнице.

— Кохаку будет моей женой, — со вздохом произнес Нодан, — родит Ките внуков, он ведь так желал этого, будет помогать Вабане с хозяйством. Она многого не умеет, но быстро учится. Почему все так тревожатся об этом?

Мигуен потянула его за косу и сердито дунула в глаза.

— Зачем ты берешь силой то, что мог бы получить любовью?

— Я не буду любить дочь своего врага. Она красивая и будет хорошей женой. Остальное неважно.

— Природа — хороший пример того, как мы должны жить друг с другом. Насекомые дают жизнь птицам, которые дают жизнь четвероногим, которые дают жизнь двуногим. Глускап все создал совершенным. Если твои мысли злы, дай им замениться на любовь.

Нодан небрежно отмахнулся. В глубине души что-то давно теплилось в нем, когда речь заходила о Кохаку, но он не желал в этом признаваться.

— Посели в своей душе любовь — и любовью тебе ответят, — Мигуен похлопала юношу по плечу. — Но Кохаку излечит твое сердце и погубит племя, — тихо добавила она.

— Зачем ты так говоришь?

— Я много сплю мальчик, знания приходят к нам во снах.

Нодан ничего не ответил. Старуха давно перестала его понимать, откуда ей знать, что способно излечить сердце?

***

На что может быть похожа привычка? Привычка жить рядом с незнакомым, неприятным тебе мужчиной? Роза не хотела привыкать. Но воспитание и нравы, впитавшиеся с молоком матери делали свое дело.

Сначала ей казалось, что Нодан посмеивается, издевается, проявляя свою доброту и ухаживая за ней. Она сопротивлялась, сбегала к Вабане и пряталась в ее мягких объятьях, желая быть рядом с любимой индианкой, а не страшным, как черт, будущим мужем.

Каждый день девушка молилась, вспоминая псалмы и слова из священных книг. Она пыталась найти ответы в заученных строфах и в своем сердце. Бытие молодой девушки в волшебной деревне сильно изменилось. Изменился ее взгляд на жизнь и сама жизнь. Природа, красота и гармония, духовность и открытость местных жителей, а так же сказки, что рассказывала она сама, и что шептала Мигуен своим внукам, наполнили ее сердце безграничной любовью к этому селу. Но девушка не верила, что в ее сердце найдется место для любви к мужчине.

За неделю, пока шла подготовка к свадьбе и собирались гости, Роза привыкла к постоянному присутствию будущего мужа. Она не могла понять, что он чувствует и почему решил жениться. Он вел себя с ней как хозяин, дрессировал ее, как послушного питомца, и ожидал от нее повиновения. В ответ на ее покорность он дарил ей редкие улыбки, больше напоминающие звериный оскал, поверхностные прикосновения, от которых девушка все еще вздрагивала. И томные, печальные вздохи, когда он ложился подле нее ночью. От этих вздохов ей было тепло, и немного его жаль.

Днем индеец обучал ее хозяйству: приносил с охоты дичь, раскладывал перед бледнеющей девушкой трупики и медленно объяснял ей, как правильно свежевать обед, как снимать шкуру и как потом ее обрабатывать. Он рассказывал, как разжигать огонь в очаге, рассказывал о ее обязанностях. Каждодневный труд индейцев не был таким уж обременяющим. Аборигены брали то, что давала земля, и не пытались выжать из нее последние соки, как делали это белые. И земля с легкостью отдавала им все, что могла. Тот факт, что на жизнь этого не хватало, мать-природу не тревожило — значит, выживут лишь сильнейшие.

Волей-неволей Роза привыкла к покрытому жиром и красками загорелому и угрюмому юноше. Потому что он никогда перед ней не притворялся. И она стала ему верить.

За день до свадьбы Нодан расплел свою косу, передал Розе острый как бритва нож и попросил ее побрить проросшие волоски. Этот знак доверия невероятно сильно тронул молодую девушку. Она постаралась сделать все наилучшим образом, а потом вплела в его волосы шнурок, что сама сделала. Нодан повернулся к ней и мягко поблагодарил.