Персонажи из фэнтези (Вербовая Ольга)

Глаза Бориса, огненно-красные, горели неистовой злобой. Его клыки становились всё ближе к моей шее. И зачем я только согласилась прогуляться с ним по Твери? Поверила, наивная, что человек от чистого сердца хотел показать мне достопримечательности родного города.

А ведь казался таким приличным человеком! И маме понравился, что бывает крайне редко. Обычно она всех молодых людей, с которыми я её знакомлю, встречает в штыки. А тут: какой приятный, воспитанный, и делом серьёзным занимается. Ну да, делом занимается серьёзным — он районный судья. А вот подруга моя, как услышала фамилию, пришла в ужас:

— Ленка, ты с кем связалась? Это же он убил Марину Савинову!

Конечно, я слышала про трагедию в Твери. Журналистка Марина Савинова прямо на Советской площади облила себя бензином и подожгла. Её уже долгое время прессовали правоохранительные органы — и штрафовали по надуманным поводам, и угрожали. Последней каплей стал утренний визит полицейских в её квартиру, когда они выпилили дверь болгаркой.

— Но ведь Борис её не убивал, — вступилась я тогда за любимого.

— Он один из тех, кто довёл её до самоубийства! Это Гречников этот её штрафовал. Причём не один раз.

Не скажу, что мне было очень приятно узнать такое про человека, который уже успел мне понравиться. Когда я поделилась своими мыслями с мамой, та встала на его защиту:

— Судьи — люди подневольные. Ну, что может один человек против целой системы? Пойдёшь на принцип — тебя быстро сметут, и найдётся другой.

И я поверила. Действительно, что один Борис Гречников мог бы сделать? Он не преступник, а лишь винтик неумолимой государственной машины. Ему приказали — он и сделал. Хотя в душе, может, искренне сочувствовал Савиновой. Но он просто не мог иначе.

Теперь я понимаю, что тогда попросту уцепилась за соломинку, позволяющую хоть как-то оправдать поступок любимого. Я просто смертельно боялась разочарования. Слабая ли я? Наверное, да. К тому же, сама атмосфера на теплоходе, где я, собственно, и познакомилась с Борисом, не особо располагала к задумчивости о важных вещах. Текущая за бортом река с красивыми пейзажами по берегам, интересные экскурсии, вечерние концерты — всё это словно призывало не заморачиваться, а веселиться. Ведь жизнь одна. Так что, как там было в оперетте про Сильву: «пусть печаль мчится вдаль — на неё время тратить жаль». А теперь времени у меня осталось всего ничего. Я и сама не поняла, как из самого центра города мы вдруг переместились на глухой пустырь…

— Ты станешь одной из нас! — голос Бориса, прежде такой красивый, бархатный, звучал зловеще.

Я пыталась вырваться, но Борис повалил меня на землю. Сейчас он меня укусит, и я… Я тоже стану вампиром! Нет, я не хочу! Лучше просто умереть, чем стать бессмертной такой ценой! Господи, зачем я ему поверила? Зачем я послушалась маму?

Горячее дыхание Бориса ощущалось всё явственнее. Его клыки уже готовы были впиться мне в сонную артерию. Но вдруг чья-то рука с силой одёрнула его.

Наконец, я увидела своего спасителя. Александр Галкин собственной персоной. Известный журналист и правозащитник. В прошлом году он, когда приезжал в Москву, заходил ко мне в библиотеку. Задавать вопросы, как он здесь оказался, у меня уже не было сил.

— Вижу, ты, Борво, никак не угомонишься! — произнёс Галкин. — Даже в этом мире продолжаешь творить злодеяния.

— Ты меня не остановишь, Алонос! — ответил Борис с ухмылкой. — Ты лишился магической силы и уже не помешаешь мне завладеть этим миром.

— Чтобы расправиться с тобой, магия мне не нужна.

С этими словами Галкин молниеносно вытащил из рюкзака бутылку с водой и вылил на Бориса.

Что тут началось! Борис истошно завыл — так, что я подумала, что в бутылке была не вода, а кислота. Его тело стало стремительно обугливаться. Несколько минут он выл и метался, словно желая сбить невидимое пламя. Я быстренько встала с земли и прижалась к своему спасителю.

Наконец, всё было кончено.

— Ты цела, Лена? Он тебя не укусил?

Я покачала головой. Только сейчас, почувствовал себя в безопасности, я обратила внимание, что как-то странно Галкин с Гречниковым разговаривали. И называли друг друга какими-то чудными кличками. Или же? Я вдруг вспомнила, как на прощание Александр Михайлович подарил мне свою книгу. Какой-то рассказ фэнтези, который я начала читать. Алонос… Так звали главного героя, белого мага и верховного правителя Самарии. Совсем юным он занял трон, и почти сразу ему пришлось сражаться с напавшим на королевство чёрным магом. Только мага звали Таранис. Почувствовав своё поражение, злой маг взял заложников — собрал по округе крестьянских женщин и детей, запер их в хлеву, который обложил со всех сторон сухим сеном, и пообещал, что в случае, если воинство Алоноса приблизится к нему, сено подожгут, и они все сгорят заживо. Это было последнее, что я успела прочитать. Потом книга потерялась, и я так и не узнала, что в итоге сделал король Алонос.

— А вы, я вижу, напоследок решили поиграть в ролевые игры? — спросила я, малость придя в себя.

— Какие уж тут игры? — ответил журналист и фантаст по совместительству. — Думаешь, его на самом деле звали Борис? Нет, он из другого мира. Там он был слугой чёрного мага. Он же притронулся к нему, умирающему, чтобы завладеть его силой. И в суматохе скрылся.

— Так получается, Алонос всё-таки победил Тараниса?

— Победил.

— А как же заложники — женщины и дети?

Мне не верилось, что такой благородный персонаж мог вот так запросто, пусть даже ради победы над злом, переступить через женщин и детей и обречь их на мучительную смерть.

— Заложники были спасены, — ответил он. — Я… Ну, в смысле, Алонос, обратился к духам огня, чтобы они не приняли жертв. И воины Тараниса так и не смогли поджечь хлев. Потому что огонь, едва прикоснувшись к сену, тут же гас.

Мне не терпелось дослушать из его уст, что же было дальше, однако Галкин тут же сменил тему — стал расспрашивать, какими судьбами я здесь. Я без утайки рассказала, как по наивности своей согласилась прогуляться по городу с Борисом.

— Но вот книгу Вашу я, к сожалению, потеряла. Так и не смогла дочитать, чем всё закончилось…

Не успела я ничего больше сказать, как зловещую тишину пустыря разорвал звонок мобильника. Мама.

— Лен, где вы там ходите? Уже скоро отплываем, а вас всё нет.

— Да, мам, уже бегу!

Легко сказать! А ведь ещё надо добраться до пристани.

— Я знаю короткий путь, — сказал Галкин. — Побежали.

Матрос уже готов был убрать трап, когда я, запыхавшись, словно за мной гонялись разъярённые зомби, влетела на палубу. Уже оттуда я кричала оставшемуся на берегу Галкину: большое спасибо! — и диктовала ему свой емэйл, потом кивала: мол, получила ссылку на рассказ, обязательно почитаю. Попутно отвечала матери на вопрос: где же Борис? Однако я была в таком шоке и запарке, что уже точно не помню, что врала. Кажется, сказала, что мы с Борисом поссорились, он меня бросил и ушёл неизвестно куда. А я по пути в порт случайно встретила знакомого, и он меня проводил. Правду ей раскрыть я не решилась. Всё равно не поверит и не поймёт, решит, что я придуриваюсь, сказки какие-то рассказываю.

А рассказ-фэнтези я всё-таки дочитала. Да, Алонос и Тараниса победил, и заложников спас, но к духам огня, по законам древней магии, имел право обращаться только тот, кто живёт на свете не менее полсотни лет. Более юного мага за такую дерзость ждала суровая кара. Алонос прекрасно знал об этом. И всё равно произнёс заклинание, не зная толком, чем именно ему придётся за это заплатить. Духи огня выполнили его просьбу, но взамен отняли магический дар. После этого Алонос уже не мог быть королём Самарии.

Однако бывший слуга чёрного мага и наследник его дара — Борво — решил, что теперь тёмные силы дадут ему власть над миром. Но для этого ему нужно было испить крови потомков белых магов. Однако в своём мире после поражения Тараниса действовать ему было небезопасно, и он сбежал в другой. Алонос твёрдо решил его найти и помешать его коварным планам.

Кровь потомков белого мага. А ведь я ничего не знаю о своём отце. Мама, которой на момент встречи было чуть больше восемнадцати, и сама толком не знала, за кого замуж выходила. Знала только, что он был большим любителем сказок и фантастики. Через неделю после свадьбы он куда-то пропал. Раньше я думала, что всё до неприличия просто — отец, поняв, что не готов к семейной жизни, бросил маму, подло сбежал от неё. Но теперь… Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю всю правду.