В гости к оборотню (Вербовая Ольга)

Настойчивый звон мобильника разорвал тишину сумеречного леса. Молодой человек с круглым лицом, плотной комплекции, достал нарушителя покоя из кармана джинсов и поднёс к уху:

— Алло.

— Толян, ты где там застрял? Шашлык уже почти готов.

— Да тут, Лёх, какая фигня — электричка крякнулась, провод там какой-то отошёл. Пришлось топать пешком. Начинайте без меня, я скоро.

С этими словами Толян, а точнее, Анатолий Закарпатский, положил телефон обратно и ускорил было шаг. Но через минуту вернулся к прежнему темпу. Хоть он и не любил опаздывать, но искушение неспешно прогуляться по лесу оказалось сильнее. Петрович простит!

С Петровичем, а точнее, с Сергеем Петровичем Косовым Анатолий познакомился там, от чего на Руси издавна не рекомендуют зарекаться. А вернее сказать, ещё раньше. Просто и он, и Петрович, и Лёха, и Стёпка, и Володька, — имели несчастье пойти на согласованный митинг тогда, когда властям вздумалось показать, что плевать они хотели с высокой колокольни и на Конституцию, и на права человека, и на правосудие. Митинг разогнали, многих участников избили дубинками и арестовали. Анатолию повезло, его подельнику Владимиру Акимову тоже — после нескольких месяцев сидения в СИЗО их амнистировали. Сергей Косов, Алексей Поляков и Степан Летов были осуждены и больше трёх лет провели в местах не столь отдалённых. И вот теперь в свой шестидесятилетний день рождения Косов пригласил своих бывших подельников. Дача, шашлыки — что может быть лучше в такую хорошую погоду?

Увлечённый созерцанием вечернего леса, Анатолий вздрогнул от неожиданности, когда издалека вдруг услышал крик:

— Помогите! Волк! Помогите!

Молодой человек осмотрелся. В нескольких метрах от него валялась коряга. Как раз кстати! Ухватив её обеими руками, он понёсся в ту сторону, откуда этот крик слышался.

На земле, споткнувшись о корень, растянулась во весь рост девочка примерно лет десяти. Над ней, оскалив зубастую пасть, нависал серый хищник. Какой он, однако, огромный! Переросток, видимо. Впрочем, долго думать было некогда. С воинственным криком Анатолий бросился на волка. Тот от неожиданности отпрянул, затем, несколько оправившись, прыгнул на молодого человека. Снова и снова размахивался корягой Анатолий, нанося хищнику удар за ударом. Наконец, волк ретировался.

Девочка сидела на земле, плача от страха. Молодой человек с трудом отдышался, вытирая пот со лба рукавом куртки.

— Как ты здесь оказалась? — спросил девочку. — Одна вечером.

— Я с мамой поругалась, — ответила та, всхлипывая. — Она мне не разрешает в лес ходить, говорит, там волки. А я ушла ей назло.

— В таких вещах лучше маму слушаться, — заметил Анатолий. — Хорошо ещё, он тебя не съел. Ты где живёшь?

Дачный посёлок, который назвала спасённая, находился в противоположной стороне от того, куда направлялся Анатолий. Одно хорошо — идти туда не так уж и далеко.

Когда молодой человек с корягой в руках и его маленькая спутница оказались у синего домика на краю посёлка, застали там панику. Женщина средних лет металась туда-сюда: где моя Аня? Аня кинулась к ней с криком: «Мамочка!». Ссора отошла на задний план. Обнимая напуганную дочь и отсчитывая за непослушание, женщина осыпала спасителя словами благодарности, грозилась накормить его печёными пирожками. Но Анатолий вежливо отказался: мол, друзья заждались. На прощание мать Ани предостерегла его, чтобы шёл другой дорогой — в лесу с недавних пор стало опасно. Раньше-то было ничего, а пару месяцев назад завелись волки. У Евдокии козу на днях задрали, Семёна, местного пьяницу, загрызли. Словом, жуть!

Когда Анатолий добрался до дачи Петровича, там уже вовсю праздновали.

— Здорово, Толян! Мы уже думали, тебя волки съели!

— Ты, Лёха, так не шути! — пригрозил Петрович. — В лесу и вправду завелись волки. Откуда они только взялись, ума не приложу!

— Уже видел.

— Так ты что, через лес шёл? — испуганно развела руками Ирина Степановна, жена Петровича.

— Ну да, подумал, так будет быстрее. Да, собственно, этот серый не на меня пасть раззявил…

Чем дальше Анатолий рассказывал, тем более восхищёнными становились взгляды гостей.

— Ну, Толян, ты герой! Круто ты его корягой! Давайте-ка выпьем за Толяна!

— Может, всё-таки за Петровича? Он вроде как именинник.

— Не скромничай, Толька! Сегодня только за меня и пили. Давай уже и за тебя, герой!

— Да ладно, ребята, вы чего? Нормальный человек так бы и сделал.

Но друзья и слушать не стали, подняли бокалы за храброго Анатолия.

За тостами, поздравлениями, душевными разговорами время незаметно перевалило за полночь.

— У нас тут пару месяцев назад новый сосед появился, — рассказывал Петрович. — Трофимовна продала дачу — и знаете кому? Звереву.

— Кому-кому? — хором переспросили бывшие подельники.

— Тому самому, что ли? — уточнил Степан.

— Да, да, ему. Который нас упрятал.

— Ни фига себе!

— Представляю, какая морда была у прокурора, когда он узнал, что его сосед — бывший зэк! — усмехнулся Владимир. — Да ещё и тот, кого он посадил.

— Ну да, сначала оторопел. А вообще, прямо сказу, человек пренеприятный.

— Ну ещё бы!

— Раз посадил, то конечно!

— Да я не об этом, — объяснил Петрович. — Он в принципе такой — ведёт себя как будто он пуп земли, почти ни с кем не здоровается, смотрит сверху вниз. Его тут все Зверюгой зовут. У Михайловны забор передвинул, пару метров себе оттяпал. Та, конечно, недовольна, а что сделает? Он же прокурор. У Петровых курица к нему зашла — так он её в суп. Типа, на моём участке, имею право. Упырь он и есть упырь!

Спать легли часу в четвёртом. Хозяйка постелила гостям на мансарде. Анатолий заснул почти сразу, но сон его был каким-то тревожным. Всё ему виделся процесс в Замоскворецком суде, сам он вместе с подельниками в клетке-аквариуму слышит голос прокурора, ходатайствующего о том, чтобы сварить из подследственных суп. Откуда-то издали доносится волчий вой…

Когда Анатолий проснулся, солнце было уже высоко над горизонтом. Хозяин и другие гости уже успели и встать, и позавтракать.

— Доброе утро, Толян! — поприветствовали его подельники, лишь только он спустился вниз по винтовой лестнице. — Ну как, отоспался?

— Да так.

— А у нас тут прикинь — прокурора избили.

— Да ладно! — удивился Анатолий.

— Своими ушами слышал, — клялся Петрович. — Баба Надя с утра заходит, говорит Зверюга этот вчера пришёл весь избитый — буквально живого места нет. Спрашивает, кто его так? — а он: за пивом вышел, напали. Правда, кто напал — так и не поняла. Ну, она скорую вызвала.

Через пару часов по всему дачному посёлку разнеслась весть о том, что прокурор Зверев скончался в больнице, не приходя в сознание. Однако, судя по всему, мало кто был по-настоящему опечален этим событием. Михайловна так и вовсе обещала поставить свечку за здравие тех, кто «отметелил эту нехристь». По поводу нападения у дачников были разные версии. Одни считали, что на прокурора напали хулиганы и наркоманы, которым несчастный просто попался под горячую руку, другие были уверены, что Зверев кому-то шибко досадил.

— Ты меня замочил, сволочь!

Прокурор говорил загробным голосом. Неестественно бледное лицо, пустые глаза, тело сплошь в синяках и кровоподтёках. От одного вида становилось не по себе.

Почти каждую ночь покойный Зверев являлся Анатолию во сне. Он то разражался бранью, посылая на голову молодого человека всевозможные проклятия, то откровенно угрожал возмездием, описывая свои намерения в таких красках, что зверства СС и Инквизиции начинали казаться детскими шалостями.

— Приходи в полночь ко мне на могилу! — неизменно требовал в конце покойник. — Иначе пожалеешь, что на свет родился!

«Видимо, сильно разволновался из-за истории с волком, — писал Анатолий своим друзьям в Фейсбуке. — Теперь такая фигня снится!».

«Мне этот Зверев тоже приснился», — делился с ним Петрович.

«Тоже звал на могилу».

«Нет, просто выл по-волчьи».

После выходных Петрович с женой вернулись в город. Будние дни, работа…

Степан писал о предстоящей премьере спектакля «Рыцарь-эльф»:

«Учим роли. Я — граф Сент Клер, Лёха — граф Грегори».

«Когда спектакль?»

«Завтра. Приходи, будем рады».

Анатолий бы с радостью, но именно завтра, как назло, необходимо его присутствие на работе после шести.

Владимир жаловался на водил-идиотов, один из которых его сегодня утром чуть не сбил, притом проехал на красный цвет. Купили права, типа, такие крутые!

«Вообще дурдом! Вчера во сне угрожали убить, а сегодня чуть не сделали это наяву».

«Кто угрожал?», — поинтересовался Анатолий.

«Да Зверюга этот».

В этот вечер молодой человек не стал засиживаться в соцсетях допоздна — уже в двенадцать выключил компьютер и лёг спать.

— Убийца! — на этот раз в голосе Зверева отчётливо читалось нетерпение. — Приходи на мою могилу! Ты что думаешь, убил и всё?

Не успел Анатолий ничего ответить, как картина пропала. Вместо покойного прокурора появился Владимир. Вот он идёт по улице, вот какой-то чёрный джип проносится на огромной скорости всего в паре сантиметров от него.

— Это было первое предупреждение! — услышал он голос своего мучителя. — С завтрашнего дня твои друзья будут умирать один за другим. И так пока ты не придёшь на мою могилу. Ты всё понял?

Сказать Анатолий снова ничего не успел, ибо в этот момент раздался спасительный звон будильника.

Солнце закатилось за горизонт, жара спадала, сменяясь вечерней прохладой. Ткань белой рубашки оказалась слишком тонкой, чтобы с ней справиться, и Анатолий застегнул куртку.

«И куда меня несёт? — мысленно ругал себя молодой человек. — Скажи кому — подумают: ну всё, шизанулся чувак, из-за каких-то дурацких снов потащился на ночь глядя на кладбище. Да ещё и вырядился, как на парад! Однако...».

Вернуться, что ли, пока не поздно?

Эта мысль, однако, показалась смешной:

«Ну, ты даёшь, Толян! Пока не поздно. Неужели вправду поверил, что как выскочит из могилы зомбак да как набросится? Да проторчу я там целую ночь, как дурак — вот и вся история!».

Хотя зачем торчать так долго? Прокурор же ясно сказал: в полночь. Достаточно подойти к двенадцати ночи, спросить: чего надо? Ну, подождать из вежливости минут пять — и с чистой совестью уйти домой. Может, сниться после этого перестанет?

До платформы оставалось два шага, когда его внезапно окликнули:

— Толян!

Это был Петрович вместе с Алексеем, Владимиром и Степаном.

— Здорово, ребята! Куда это вы собрались?

— Куда и ты — на кладбище.

— Я в Фейсбуке прочитал, что ты собираешься, решил: поеду-ка с тобой, — сказал Владимир. — Поделился тут с ребятами.

— Ну, я же так — написал: сходить, что ли, ради интереса? Я тогда ещё ничего толком не решил.

— Когда ты, Толян, так пишешь, это значит, что ты уже как раз всё решил. Я ж тебя знаю.

— Спасибо, друзья мои, но, может, я сам?

— Даже не думай! — отозвался Степан. — Неужели мы бросим товарища на съедение зомбаку?

— Да ладно, Стёпка! — усмехнулся Алексей. — Что ты человека пугаешь? Постоим минут пятнадцать — и по домам. Мы в каком веке живём, в самом деле?

— Да я тоже не верю, что что-то будет, но вдруг…

— Кстати, насчёт вдруг, — перебил его Петрович. — Я тут погуглил, нашёл кое-что из кельтской мифологии…

Тем временем к станции подошла электричка, и вся компания устремилась вовнутрь. Народу в этот час было немного, мест предостаточно. Там Петрович и продолжил рассказывать. Нашёл он в Интернете, как один парень из кельтской деревушки повесился, когда любимая девушка предпочла его друга. И во время свадьбы девушки и друга покойник явился и сказал жениху: приходи к виселице в полночь — потолкуем. А отказать покойному в такой просьбе было чревато — считалось, что тогда он нашлёт на не уважившего и его близких всякие бедствия. Пришлось бедному жениху идти. От верной смерти его спас рыцарь в белых доспехах. Да и рыцарь тот оказался неземной — это была душа умершего крестника жениха.

— Слушайте, — отозвался Владимир. — Помощь из потустороннего мира — это, конечно, круто, но особо на неё рассчитывать как-то стрёмно.

— Эй, ребята, да вы что, серьёзно? — Алексей был явно настроен скептически. — Мы вроде бы собирались поддержать Толяна морально, а то ночь, кладбище, одному как-то не комильфо. А вы тут про какие-то сказки.

Анатолий не слишком-то вслушивался в спор товарищей — глядя в окно на быстро проносящиеся пейзажи, он думал о том, как ему повезло с друзьями. Не всякий готов бросить свои дела, чтобы поддержать безумную идею друга. Самому же было совестно: мало того, что сам тащится Бог весть куда, так ещё и товарищам выспаться не даёт. Надо было болтать об этом в Фейсбуке!

Когда электричка остановилась, наконец, на нужной станции, было решено начертить на земле круг, в который и встанет вся компания. Петрович уговорил.

Кладбище, которое назвал во сне прокурор, находилось в пяти минутах от станции. Полная луна, с любопытством глядя с небосклона на поздних посетителей, освещала могильные кресты, придавая им настолько зловещий вид, что даже убеждённым скептикам становилось не по себе.

— Небось, окажется, что здесь его могилы нет и не было, — предположил Алексей.

Но нет — очень скоро компания нашла надгробие с надписью «Зверев Виталий Сергеевич». Под фотографией прокурора были выбиты даты рождения и смерти.

Только и успели поздние посетители что начертить круг, как стрелки часов приблизились к двенадцати.

— Ну, и что? — громко проговорил Анатолий. — Вот я и пришёл. Хочешь поболтать — давай выползай! Или уходим.

То, что произошло дальше, ни сам Закарпатский, ни его приятели никак не ожидали. Могильный холмик вдруг задвигался, как будто из-под земли его кто-то копал.

— Мать твою! — послышался голос Алексей.

Остальные, включая самого Анатолия, были настолько ошеломлены, что и слова не могли сказать. Круглыми глазами смотрел он, как холмик развёрзся, и оттуда, словно пробка из бутылки, вылетел гроб и завис в воздухе — в паре метров от земли. Крышка гроба приподнялась и, отброшенная костями, полетела в сторону.

— Боже! — прошептал Анатолий побелевшими губами, хотя никогда не был особо верующим.

— Не смотрите. Опустите глаза, — тихо проговорил Петрович.

— Ну, и где ты там, убийца? — раздался замогильный голос. По нему Анатолий в жизни не узнал бы своего обвинителя. — Выходи, а то хуже будет!

— Нет, говори так, — ответил Анатолий, не поднимая головы. — Я весь внимание.

Дьявольский хохот огласил кладбище. Гроб летал, шумно рассекая воздух, из одного конца в другой, сопровождаемый угрозами и проклятиями. Анатолий не раз порывался посмотреть, что происходит, но вовремя вспоминал о предостережении Петровича.

— Покойники, сюда! Черти, сюда! — заорал прокурор. — Помогите мне его найти!

Земля тотчас же задрожала под скрипы костей.

— Ё-п-р-с-т! — испуганно проговорил Степан.

— Вот он! Вот он! — послышался тягучий голос.

— Ну, всё, здец! — бледный, как полотно, Степан обречённо вздохнул. — Прощайте, ребят, не поминайте лихом!

— Э, Стёп, ты куда? — движение друга явно не предвещало ничего хорошего.

— А что, лучше, чтобы всем капец?

— Стой, тебе говорят! — Анатолий с силой ухватил товарища, не давая ему сделать ни шагу.

Нечисть с криками торжества тут же метнулась к кругу. Анатолий закрыл глаза. Однако вместо того, чтобы почувствовать на своей шкуре вцепившиеся в кожу острые зубы, он услышал недовольное шипение и удивлённый голос Степана:

— Прикинь, они меня реально боятся!

Анатолий машинально поднял глаза.

— Твою ж мать! — вырвалось у него против воли.

Никогда прежде он не думал, что можно в реальности увидеть такое. Полуразложившиеся трупы и скелеты, сопровождаемые компанией самых отвратительных монстров, каких даже в крутом ужастике не показывали, ползали, прыгали, летали в гробах.

— Он! Это он! — заскрежетал зубами скелет, стоявший ближе всех к кругу.

Прокурор со злорадным хохотом устремился к нему, обнажая гнилые зубы. Он уже готов был вонзить их в глотку Анатолия, как вдруг Алексей подскочил и воткнул в сердце покойнику осиновый кол. Тот страшно завыл, тело его стало на глазах разлагаться, источая жуткую вонь.

На востоке тем временем забрезжил рассвет. Покойники засуетились, торопясь обратно в свои гробы. Нечисть стала постепенно испаряться.

— Ну как, Толян, живой? — осведомился Алексей.

— Вроде бы. Не ожидал, что ты захватишь осиновый кол. Ты ж вроде атеист до мозга костей.

— Да я вычитал где-то, что от нечисти спасает. Думал, возьму для прикола.

— Повезло мне, Лёха, что ты такой приколист. А то б он меня сожрал, не раздумывая.

— Ты уж прости, дружище, что я вот так глянул, — сказал Степан. — Это я чисто машинально.

— Да ладно, чего уж там! А что это у тебя на руке? — Анатолий вдруг заметил на запястьи друга шнурок с привязанным листком клевера.

— А, это когда Сент-Клера играл, нацепил. По сценарию, от нечисти защищает… Блин, так что ж получается, поэтому меня и не трогали.

— Твоё счастье, что снять забыл! Ну, слава тебе, Господи, что мы все живы!

Когда рассветное солнце, наконец, показалось на небе, то застало радостно обнимающихся друзей. Могильные плиты при свете дня уже не казались такими зловещими. Лишь одна могила оставалась разрытой, а неподалёку от неё лежало истлевшее тело прокурора. Оставалось только вернуть его к месту вечного упокоения.