Глава 5

Всю дорогу к моему дому мы с Крисом разговаривали о его семье. Оказывается, он почти всю свою жизнь живет с ними. Мелори — самая старшая и опытная, как я и догадалась, являлась главой семьи. Данте намного младше ее, хотя по виду они одногодки. Вдвоем они построили тот особняк, в котором сейчас все живут. Крис сказал, что с этим особняком связана целая история, но он не вдавался в детали, мотивируя это тем, что всему свое время. Сам Крис познакомился с Мелори и Данте через четыре года после своей смерти. Они нашли его, приютили и научили жить среди живых.

Последним к ним присоединился Рейн. Он умер всего пару лет назад. Крис говорит, что жизнь у этого парня была ни к черту, что объясняет его противный характер. А стиль его жизни, не будь он мертвым, убил бы его еще в первый год.

Это все, что я могла расспросить у Криса. Остальное, по его словам, я узнаю сама.

Дома было скучно. Думать над тем, что сказала Мелори, настроения не было, да и учиться тоже, поэтому я решила кое-кого навестить.

До места назначения я дошла минут за двадцать. Это был небольшой уютный домик с маленьким убранным двориком и несколькими цветочным грядками под окнами. Я постучала. Через пару секунд дверь открыла женщина. Она выглядела молодо, но небольшие морщины на лице выдавали ее возраст. Темные волнистые волосы собраны в пучок. Из-за кругов под глазами, измученного взгляда и бледного цвета лица было видно, что дама многое пережила в жизни. Белый фартук и перепачканные в муке руки говорили, что она только что готовила.

— О, Мио, здравствуй. Давно ты к нам не заглядывала, — женщина мило улыбнулась.

Ее улыбка меня приободрила.

— Здравствуйте, миссис Меймунд. Да вот, что-то времени не было. Вы как? — я улыбнулась в ответ.

— Хорошо. Вот что-то настроение готовить появилось. Ты заходи, Ирен у себя. — Она пропустила меня внутрь.

Я вошла. Внутри было уютно и убрано. Семейная обстановка, которая царила вокруг, дарила мне чувство покоя. Я направилась в комнату своей подруги.

Комната Ирен значительно отличалась от моей. Персиковые обои и такого же цвета ковер, мебель из светлого дерева, большая кровать с кучей подушек, одежда всех цветов радуги, валяющаяся на полу, и едкая смесь духов и ацетона, которая витала в воздухе. Моя подруга сидела на полу, подложив ноги под себя, и копалась в довольно-таки большой красной косметичке. Она не заметила, как я вошла, поэтому мне пришлось сесть возле нее, чтоб привлечь к себе внимание.

— А? — Ирен вздрогнула от неожиданности и подняла голову. — Мио! Я тебя не заметила.

Она радостно улыбнулась и сжала меня в объятьях.

— Ничего, — засмеялась я её реакции, — что делаешь?

Ирен отпустила меня и вернулась к своему занятию.

— Да вот, разбираюсь со своей косметикой. Выкидываю старое и ненужное.

— Понятно.

— А ты как? Выглядишь бледной. Не заболела? — она обеспокоено взглянула на меня.

— Нет, что ты. Это, наверное, из-за погоды, — поспешно ответила я, не смотря на нее.

Мне не хотелось, чтоб она видела мои «мертвые» глаза.

— А-а-а.… Ну, смотри, сейчас очень легко заболеть. Если что, сразу говори Локки. Он поможет, — ободрительно улыбнулась девушка.

Я кивнула и опустила голову, делая вид, что пристально разглядываю содержимое косметички. После ее слов мое лицо исказилось болью. Я мысленно пинала себя за вранье. Тут, к счастью, в двери ее комнаты легонько постучали.

— Да-да! — крикнула Ирен, не поворачиваясь.

В комнату вошла ее мама. В руках у нее была большая тарелка с пирожками.

— Прошу. Только аккуратно, они еще горячие.

Она поставила тарелку на письменный стол.

— Спасибо, — сказали мы одновременно.

Когда миссис Меймунд вышла, я наклонилась к Ирен и шепотом спросила:

— Как она?

— В порядке. Уже неделю все спокойно. Папа говорит, что это благодаря тому, что она ушла с работы.

— А что говорят в больнице?

— Говорят, что все пройдет, если не подвергать ее сильным стрессам, но я не очень в это верю. — Ирен нахмурилась, — Локки говорит, что нужны обследования, но она не хочет на них идти. Силой заставить не получится, у нее сразу начинаются приступы.

— Да уж, — я не знала что сказать.

— Не переживай. — Ирен встала и взяла тарелку с пирожками, — будешь?

— Нет, я не голодна, — поспешно завертела головой я, вспомнив о том, какой вкус теперь имеет для меня еда.

— Они диетические.

— Не в этом дело. Просто завтрак плохо переварился, и теперь живот болит.

— А, ну, как хочешь, — она пожала плечами и села возле меня.

Я помогала перебирать ей косметику. Через полчаса снаружи вдруг послышался шум и звук битой посуды. Мы резко выбежали на кухню. На полу лежал противень и разбитая тарелка. Миссис Меймунд стояла, опершись о плиту, и тяжело дышала. Она вся дрожала.

— Мама! — Ирен уже хотела помочь ей, но я ее остановила.

— Не подходи! Это опасно! — воскликнула я, крепко держа подругу за руку.

Мама Ирен взглянула на свою левую руку, пальцы которой были красными от ожога.

— Я… хотела вытянуть противень, но… он оказался слишком горячим… — её голос дрожал.

— Почему ты не взяла варежку или полотенце? — на глазах Ирен выступили слезы, но подойти она не решалась.

— Почему?.. ЗАБЫЛА! ПОЧЕМУ ЖЕ ЕЩЕ?! ДУРА Я! — её мать начала кричать. — А ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?! ВОТ ТАКАЯ Я НЕУМЕХА! ОТ МЕНЯ ОДНИ ПРОБЛЕМЫ! — она взяла со стола тарелку и кинула ее на пол, — Я ПРОБЛЕМА! БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА! Я СОЗДАЮ ТОЛЬКО НЕПРИЯТНОСТИ!

Еще одна тарелка оказалась на полу. Через секунду в кухне появился запыхавшийся отец Ирен.

— Рейчел! — он схватил жену за руки.

— Я ВЕДЬ БЕСПОЛЕЗНА, ДА, ПИТЕР?! ДА? — она начала вырываться, но хватка была стальная.

— Успокойся! — мистер Меймунд одной рукой сжал её кисти, а второй прижал голову женщины к своей груди. Через две минуты истерика у миссис Меймунд прошла, и она потеряла сознание. Он взял ее на руки и, прежде чем выйти из кухни, повернулся к нам.

— Не волнуйтесь, приступ закончился быстро, значит, она скоро проснется.

Когда он ушел, Ирен обессилено свалилась на стул.

— Все в порядке? — я присела напротив нее.

— Да. Просто неожиданно. Обычно перед приступом она ходит грустная и молчаливая, а сейчас…

— Ничего. Это значит, что она идет на поправку. Наркотиков уже нет в крови, поэтому волноваться не о чем. Нужно просто подождать, так ведь говорил доктор.

— Да… ты права, — устало выдохнула Ирен.

— Ладно. Я, пожалуй, пойду, не буду мешать, — произнесла я, вставая.

Подруга проводила меня к двери.

— Я тебе еще позвоню.

— Угу.

Попрощавшись, я, не спеша, направилась домой.

Неутешные мысли кружились в голове, пока я шла по дороге. Рейчел Меймунд три года употребляла наркотики и лишь недавно прошла реабилитацию для наркозависимых. Она добрейшей души женщина, но во время приступов приходит в неистовство. Её грызет огромное чувство вины за то, что доставила своей семье много проблем, пока была зависима. Но Ирен не унывает, и её позитив передается её матери, помогая справиться с собой.

Интересно, найду ли я себе такую же поддержку?..

Следующая неделя выдалась на удивление нормальной. В школе все было спокойно. Я даже иногда отвечала на уроках, так как дома от безделья просто перечитывала учебники. На обед в столовой мне приходилось есть, как все нормальные люди, чтоб не возникало подозрений и, честно говоря, мне уже удавалось совладать с собой, чтоб не накинуться на еду как животное. Спасибо моей силе воли. Когда Локки увидел, что я ем, несмотря на мое состояние, он удивился. Позже я объяснила ему, что от этого ничего не будет, но про вкус решила умолчать.

Пару раз он проводил надо мной эксперименты в лаборатории. Признаюсь, мне это уже надоело. Просто когда твою кожу ради интереса прожигают разными кислотами — это «немного» неприятно. В школе мы с Крисом почти не разговаривали, но после уроков часто засиживались в парке. Ночное время я проводила за разными занятиями. Иногда читала книги, размышляла о своей теперешней жизни, убирала, и даже отремонтировала дверь своей комнаты. В общем, все было прекрасно, если можно это так назвать.

В пятницу, на перемене, когда я шла в класс биологии, где у меня должен был быть следующий урок, меня внезапно окликнул Крис:

— Мио, подожди!

Я послушно остановилась и повернулась в его сторону.

— Ну и быстро ты ходишь, — добежав, проговорил он с сильной отдышкой.

— Ага, а кто-то переигрывает, — буркнула я, но если честно, меня его игра рассмешила. — Ты, давай дыши медленнее, а то со стороны выглядит, будто ты только что пробежал марафон.

— Правда? Ну да ладно, — Крис прекратил отдыхиваться и стал, как ни в чем не бывало.

Мы вместе направились в класс.

— Так что ты хотел? — спросила я по дороге.

— Ну, так как ты теперь одна из нас, Мелори предложила кое-что тебе показать, — ответил Крис с загадочной улыбкой. — Ты завтра свободна?

— Да. А что именно показать?

— Узнаешь. Приходи завтра в шесть вечера к нам. И надень что-то вроде спортивного костюма, или старые джинсы. В общем, то, что не жалко испачкать, — сказав это, он прибавил шагу и быстро направился в класс.

— Чего? — я на минуту остановилась, переваривая все сказанное, но потом последовала за ним, злостно бурча себе под нос, — тоже мне, интриган нашелся.

Урок прошел быстро. Миссис Лингвин (так звали нашу преподавательницу по биологии) вызвали на середине урока к директору по какому-то важному вопросу, поэтому оставшиеся время мы просидели одни.

На ланче наша троица обсуждала предстоящую контрольную по химии. Этот предмет мне не давался, даже если бы я выучила весь учебник от корки до корки.

Ирен и Локки ушли со столовой за десять минут до урока. Я осталась, так как не допила еще свой чай. Просто растягивала удовольствие от вкуса. Это помогало справиться с кипящей жаждой, которая автоматически появлялась при виде пищи, хотя отвращение все еще оставалось.

Когда я выходила, на меня опять налетел парень с едко красным галстуком, но теперь не упал.

— Черт возьми, уже второй раз! — недовольно буркнул он.

Сейчас его тон был менее дружелюбным, чем тогда.

— А? — я удивилась его поведению, поэтому не смогла ничего сказать.

— Не акай! И вообще смотри куда идешь!

— Что? Да это ты смотри куда идешь! Сам на меня налетел и… постой… — я присмотрелась, его лицо показалось мне знакомым, а через мгновение я удивленно воскликнула, — ты же…Рейн?!

Парень хмыкнул, оттряхивая штаны.

— Не прошло и полугода. И не ори так!

Рейн взял меня за локоть и отвел к краю стенки возле входа в столовою.

— Но как? Я тебя даже не узнала сразу, — сказала я уже тише.

Рейн и правда сейчас выглядел совсем не так, как тогда, дома. Его волосы были ровно уложены, сломанные очки скрывали глаза, и этот дурацкий галстук вместе со старомодной вязаной жилеткой и штанами на вырост. Тогда же он был без очков, с взлохмаченной прической, в полосатом свитере со слишком длинными рукавами и темных джинсах. В общем, полная противоположность.

— Почему ты так одет?

— Так надо. В связи с некоторыми обстоятельствами я буду так ходить до окончания школы. И эти дурацкие походы в столовую… — недовольно буркнул он.

Значит, ежедневная беготня в столовую — запланированное действие? Забавно.

— А-а-а… Теперь понятно, почему ты тогда так отреагировал на меня, — сказала я, вспомнив наше знакомство.

— Угу. Просто не ожидал, что случайный зевака, с которым я столкнусь в школе, окажется таким же, как и я.

— Ну, тогда я еще была обычным человеком, — пожала я плечами. — А этот шрам у тебя на руке?

— Этот? — Рейн отодвинул рукав рубашки. На его запястье теперь был черный напульсник, — после случая с тобой, мне приходится страховаться, хотя я и не люблю всякие браслеты. У тебя ведь тоже есть шрам, так?

Я рефлекторно дотронулась рукой до живота, на пару сантиметров левее от пупка. Парень кивнул.

— Вот видишь. Так что не удивляйся. У каждого, такого как мы, есть шрамы.

— Но почему? — я вопросительно взглянула на него.

Парень недовольно фыркнул.

— Я тебе тут не Мелори, чтоб все разъяснять. И вообще, сейчас будет звонок, — он повернулся и, махнув рукой что-то типа «до свиданья», удалился.

Я недовольно хмыкнула ему вслед, после чего направилась в свой класс.

Несмотря на свое недовольство, я решила все-таки принять предложение Криса. Из подходящей одежды у меня были только старые джинсы и бежевый свитер. Я носила их возле дома или когда шла за покупками в соседний магазин.

Надев куртку и кроссовки, я вышла на улицу. Небо было серым, но дождя не намечалось. Солнце уже зашло, поэтому снаружи было довольно темно. Привычная осенняя погода.

Неясно почему, но я шла быстро, будто спешила куда-то, хотя из дома я вышла в полшестого, так как не была уверена, что быстро найду дорогу к дому Криса. Просто память на дороги, как и на все остальное, у меня не очень. Но на удивление путь я запомнила, поэтому за полчаса уже стояла на пороге особняка.

Я громко постучала в массивную дверь, чтоб было слышно. Через минуту двери открылись. На пороге стоял Крис.

— Привет, заходи, — он пропустил меня внутрь, — ты вовремя. И в следующий раз можешь спокойно заходить в дом. Стучатся к нам только незнакомцы.

— Привет. Учту.

Мы направились в гостиную. Там, на кресле сидела Мелори и копалась в каких-то проводах, которые лежали у нее на коленях. Увидев меня, она улыбнулась.

— О, Мио, ты пришла! Чудесно, — она откинула на диван провода и подошла ко мне. — Как самочувствие?

— Прекрасно, — улыбнулась я. — Крис говорил, что вы хотели мне кое-что показать?

— Да. Ты присядь, — она указала мне на диван. — А ты, Крис, можешь идти, готовиться.

— Угу, — кивнул он и ушел.

Я послушно села. Мелори взяла провода еще раз в руки. Только сейчас я заметила, что это были что-то вроде мини-наушников. Повертев их перед собой, девушка вздохнула и кинула их теперь на кресло.

— Все-таки, Рейн лучше в этом разбирается. — Она села возле меня, — итак, вижу, ты оделась так, как говорил тебе Крис. Это хорошо. Сейчас я постараюсь тебе все кратко и ясно объяснить. — Женщина на пару секунд задумалась, — итак, как ты заметила, после смерти у тебя появилось уйму свободного времени, так?

Я кивнула.

— Сейчас ты это еще не сильно замечаешь, — продолжала Мелори, — но со временем, безделье может очень сильно надоесть. Поэтому мы придумали, чем можно себя занять долгими ночными вечерами. Это что-то вроде своеобразной игры, в которую могут играть только такие как мы: не питающиеся и не спящие.

— Что за игра?

Мелори встала, повернулась ко мне и загадочно улыбнулась.

— Мы зовем её «Сталкер».

— «Сталкер»? Вы что, по ночам в компьютерные игры рубитесь?

Женщина засмеялась.

— Нет. Я имею в виду реальную игру. Пару десятилетий назад она называлась «Хранитель», но мы решили добавить немного современности. Вся суть игры заключается в том, чтобы наблюдать за подозрительными или странными людьми. И не просто наблюдать, а преследовать.

Я несколько секунд тормозила.

— В смысле?

— Ну, на теории оно звучит не очень, но на практике… Мы играем в нее каждый субботний вечер. Игра начинается в семь вечера зимой, и в девять — летом. И длится до того времени, пока жертва — человек за которым мы наблюдаем, не доберется до безопасной зоны, то есть к себе домой. Видишь это? — Она указала на провода, лежащие на кресле. — Это наушники, которые выдаются игрокам для поддержания связи между ними и наблюдателями. В нашем случае есть два игрока и два наблюдателя. Наблюдатели — это те, кто наблюдают за игроками и жертвами на протяжении всей игры. Они нужны для того чтоб избежать всяких неприятностей. Например, если игрок попал в передрягу. Неприятности могут быть разными, поэтому я не буду их перечислять. Цель игроков же следить за своими жертвами, но так, чтоб не быть обнаруженными. Поняла?

— Если честно, то не очень.

— Ну, объясню тогда все по порядку. Игрок в семь часов (так как сейчас почти зима) должен быть на месте, указанным наблюдателем. В большинстве случаев, это людные места, метро или пешеходные переходы. Там он за пять минут должен выбрать в толпе жертву. Жертва — это человек вызывающей внешности или со странным поведением. Выбирают его с одним условием: если, по мнению игрока, с этим человеком в ближайшее время должно случиться что-то плохое, или если весь вид жертвы показывает, что она собирается что-то учудить. Как правило, это бывают нетрезвые молодые девушки, дети, плохие парни, женщины и так далее. Интуиция у «мертвых» на такие вещи, поверь, хорошая. Дальше игрок должен следовать за жертвой на расстоянии, чтобы быть не замеченным, но так, чтоб не упустить ее из виду. Как правило, в девяноста пяти процентов случаев в течение ночи с жертвой станется неприятность: на нее нападают воры, насильники, или сама жертва может быть тем самым вором. В таком случае игрок должен либо предотвратить нападение, либо, если уже как бы сказать процесс пошел, то обойтись без настоящих жертв. Иногда ситуация принимает серьезные обороты, скажем, один против десяти, в таком случае в игру вступают наблюдатели. Но, повторяю, ни игрок, ни даже наблюдатель не должны выказать себя.

— Но как в такой ситуации можно оказаться незамеченным? — спросила я. Мне уже была более-менее понятна суть игры.

— Не обязательно незамеченным. Главное чтоб жертва не увидела твоего лица, а самое главное, чтоб никто не узнал, что ты мертвая.

— А-а-а...

— Ну, — Мелори пожала плечами, — как я уже сказала, на теории оно звучит не слишком интересно, но стоит только начать, то становится весело.

— Понятно. — Я задумалась. — Но если это игра, то что же означает проигрыш, а что выигрыш?

— Проигрыш — это когда жертва увидела лицо игрока, или когда жертва получила определенные травмы. Не думай, что мы жестокие. Люди в таких ситуациях не только травмами могут отделаться, мы же наоборот пытаемся избежать этого.

Я кивнула, дав понять, что понимаю.

— А выигрыш — это тогда когда жертва без травм добралась домой. Но не все так просто. Так как жертвы у нас не простые люди, их ночные прогулки часто затягиваются до самого утра. Но бывают и исключения. Так как игроков у нас несколько, есть еще и ничья. Это когда жертва одного из игроков передумала блуждать в поисках ночных приключений, и сразу пошла домой. Но, как я говорила, из-за нашей интуиции натолкнуться на таких людей можно очень редко. Ну и, как правило, в конце каждой игры есть свои призы. В нашем случае проигравший выполняет одно желание победившего. — Она засмеялась, видно, вспомнив что-то.

— Правда? И какие могут быть желания?

— Ну, ты, наверное, видела Рейна в школе, да?

— Угу, — кивнула я, и потом ударила кулаком об ладонь, — так вот почему он так странно одет!

— Да, — Мелори не могла сдержать смех, — просто тогда его вторым игроком была я. Как видишь, он проиграл. И весьма глупо. Девушка, за которой он следил, заметила его, когда он поскользнулся на луже и плюхнулся на землю. А она еще такая вежливая, помогла ему встать.

Я прыснула от смеха, представив в голове такую картину. Тут послышались шаги и в гостиную вошли Данте и Крис. Оба были одеты так, как я: в потертых джинсах и свитерах.

— А зачем нужно одеваться в старое? — Спросила я Мелори. Только сейчас я заметила, что она тоже так одета.

— Ну, неизвестно где мы будем прятаться, чтоб остаться незамеченными. Тем более, сейчас такая погода, что в любой момент может пойти дождь.

— Действительно.

Через минуту к нам присоединился Рейн. Он взял с кресла наушники и выдал по одному каждому из нас.

— Надевайте их.

Это был наушник с маленьким микрофоном, который присоединялся тридцатисантиметровым проводом к маленькому блоку размером с четверть ладони. Блок можно было прикрепить к одежде специальной клипсой. Я видела что-то похожее по телевизору, поэтому смогла надеть это самостоятельно.

— Максимальная дальность связи пять километров, — начал говорить Рейн. По взгляду я поняла, что он обращается ко мне, так как остальные уже в курсе, — это раритет. Такое же снаряжение можно увидеть разве что только у военных.

— Откуда оно у вас? — я не на шутку удивилась.

— Личные связи, — объяснила Мелори. — На этот раз игроками будут Рейн и Мио. Так как Мио новичок, мы дадим ей в напарники Криса. Он будет подсказывать, если возникнут вопросы.

Мы синхронно кивнули. Если честно, мне эта затея начинала нравится.

Без десяти семь мы вышли на улицу. Там уже было темно. Проверив связь в наушниках, вся наша пятерка направилась в сторону города.

— Итак, — продолжила Мелори на ходу, — наблюдателем у Рейна будет Данте, а у Криса с Мио — я. Поэтому мы разделимся на две группы. Что ж, Данте, что выбираешь? — она повернула голову к блондину.

— В вечерний час, в выходной, много людей гуляет по улицам в поисках приключений. Поэтому, скорее всего те, кто хотят потревожить чей-то покой, ждут возле широких дорог, когда много невинных душ скитается в ночной мгле, — сказал он мелодичным голосом.

На этот раз речь была не менее странной, но по крайней мерее не такой метафоричной.

— Центр города, на главном перекрестке, — догадался Рейн.

Данте кивнул.

— Ладно, — Мелори обернулась к нашей двойке, — тогда ваше место будет… — она на секунду задумалась, — пешеходный переход, возле главного входа в ветеринарную клинику. Знаете, где это?

Мы кивнули.

— Вот и славно. А теперь, — она посмотрела на наручные часы и ухмыльнулась, — думаю, самое время начать игру.

В ту же секунду Данте и Рейн сорвались с места и с удивительной скоростью побежали в город. Я открыла рот от удивления, но Крис резко схватил меня за руку и побежал за ними.

— Куда мы так бежим? — спросила я, когда он через минуту отпустил мою руку и дал бежать самой.

— Так интересней, — ответил он с улыбкой.

Хоть я и не уставала, но он бежал быстрее меня.

— Я за тобой не успеваю! — мне пришлось говорить громко, чтоб заглушить свист ветра в ушах.

— А ты не используй руки! — он тоже кричал.

— Как это?

— Смотри на меня!

Я последовала его указаниям. Крис бежал довольно странно. Руки он держал за собой, слегка развев в стороны, и наклонил туловище немного вперед. Я попробовала повторить его движения. Опустив руки вдоль туловища и согнув их немного в локтях, я наклонилась вперед и ускорила движение ногами. Через пять секунд я уже бежала рядом с Крисом.

— Круто! — восторженно воскликнула я, — я вообще не знала, что человек способен так быстро бегать!

— Не способен. Только такие как мы, что не чувствуют усталости и нагрузки, — сказав это, он ускорился.

Я старалась не отставать.

— Не знаю почему, но такие как мы могут без труда бегать в несколько раз быстрее человека. И не только бегать. Координация движений, интуиция, мышление, зрение, слух… все это после смерти улучшилось в несколько раз. Будто кто-то снял ограничительный клапан. Видишь, — он кивком головы указал на улицу впереди себя, — Сейчас на улице темно, но ты видишь всё, так?

— Ну… Да, действительно, — я внимательнее посмотрела вперед себя и поняла, что вижу все прекрасно, только в черно-белых тонах.

— Со временем ты заметишь, что слух тоже обострился. И еще, смотри… — сказав это, он резко развернулся и прыгнул на дерево, которое стояло на обочине дороги. Как только его ноги и руки коснулись ствола, он как белка оттолкнулся и перепрыгнул на дерево с противоположной стороны дороги. Потом, также оттолкнувшись от него, он прыгнул и приземлился возле меня. Весь этот процесс произошел буквально за три секунды.

— А… — у меня не было слов.

— Круто, правда? — воскликнул Крис, — после того, как мы стали неживыми, у нас появилось что-то вроде животного инстинкта. Или вернее сказать… — он на секунду замолчал, — демонического.

— Хм… — я решила промолчать.

— Но знаешь, — продолжил Крис, — не думай об этом. Просто живи. Я уже привык жить в этом коммунальном кладбище, — он засмеялся.

— Коммунальном кладбище? — не поняла я.

— Ага. А как еще назвать дом полный трупов?

Тут из наушников послышался недовольный женский голос:

— Кристофер Сернари, мы об этом уже говорили. Если я еще раз услышу что-то подобное, то я убью тебя.

Хоть со стороны Мелори глупо было вот так угрожать, Крис почему-то вмиг стал серьезным.

— Хорошо, не кипятись, — недовольно буркнул он.

Толи оттого, что она назвала его полное имя, толи от ее угрозы, но весь оставшийся путь он не проронил ни слова.

Через пять минут мы уже были в городе. Из-за посторонних глаз мы были вынуждены сбавить шагу, и передвигаться переулками. Через десять минут мы были на месте.

— Мы у главного входа в клинику, — сообщил Крис по рации.

— Вижу. Я прямо над вами, — ответил женский голос.

Я подняла голову и увидела на крыше человеческий силуэт. Я даже не стала спрашивать, как Мелори смогла забраться на крышу трехэтажного закрытого здания, тем более что я ее всю дорогу не видела. Уж слишком много впечатлений за один день.

— Итак, Мио, даю пять минут на поиск жертвы. Смотри на людей, которые переходят дорогу, и выбери любого из них, — скомандовала она мне.

— Есть, — я подошла немного ближе к дороге и спряталась за высоким дубом.

Крис шел за мной.

— Следуй своему чутью, — подсказал он.

Я кивнула и начала всматриваться в прохожих. Минута… две… три… Я видела разных людей. Так как сейчас суббота, то на улице много молодежи. Все веселятся, невзирая на поздний час и холодную погоду. Некоторые люди заставляли меня вздрогнуть, но это было не то.

Крис сказал, что осталась минута. Я все еще не выбрала. И вот когда, разочаровавшись, я хотела уже ткнуть пальцем в первого встречного, мне на глаза попался он. Мальчик, лет двенадцати, в грязной легкой одежде: широкие бриджи по колено и тонкий свитер. Его светлые волосы явно были подрезаны самостоятельно. Неровная челка падала на глаза, а в некоторых местах пряди волос почти достигали плеч. Он медленно переходил дорогу, чуть прихрамывая на правую ногу. Он был тощий и хрупкий. В тех местах, где одежда не прикрывала тело, на коже виднелись синяки. Нас разделяли примерно десять метров, но даже так, невзирая на темноту, я увидела его полные грустью и страха глаза.

Мальчик перешел дорогу и остановился. Он стоял боком к дереву, за которым я пряталась. Нас разделяло всего пять метров. Внезапно он резко повернулся в мою сторону, и наши взгляды встретились. Это было всего пара секунд, потом он отвел взгляд и опустил голову.

— Не заметил, — облегченно прошептал Крис, но я его не слушала.

В тот момент, когда я прямо взглянула в голубые глаза мальчишки, мое тело будто ударило током. Несколько секунд я не могла двигаться. Когда оцепенение прошло, меня осенило — я нашла свою жертву.

— Он, — я указала на мальчика. — Я выбираю его.

— Его? — послышался голос Мелори из наушника, — ты уверена?

— Да. Что-то не так?

— Да нет. Просто я уже видела этого парнишку раньше, и могу тебя заверить — ты не будешь рада, когда узнаешь о нем. Может кто-то другой?

— Нет! — громко сказала я.

К счастью, из-за шума на улице нас никто не заметил.

— Что ж, ладно, — в голосе Мелори послышалось легкое разочарование. — Крис, ты знаешь что делать.

Парень кивнул. В следующую секунду он надел капюшон на голову. Я сделала тоже самое. Мальчишка, которого я выбрала, еще минуту стоял на месте, будто сомневаясь, но потом, с сомнительной решительностью, двинулся в противоположную нам сторону.

— Жертва сдвинулась с места. — Крис ухмыльнулся, — охота началась.