Часть 6

Лошадь Генриха споткнулась.

Вылетая из седла,

Он увидел: улыбнулось

Население села!

Черный куколь с белой рясой

Сплошь заляпаны в грязи,

Генрих с бешеной гримасой:

Сглазил кто, сообрази!

Этот миг воспоминанья

Всколыхнул в святом отце:

Он добьется покаянья

В арестанте-кузнеце.

Г е н р и х:

Кто тут порченые гвозди

Лошадям в подковы бьет?

К у з н е ц:

Громоздите лжи вы гроздья.

В жизни все наоборот.

Г е н р и х:

Зря упорствуешь. Призналась

В колдовстве твоя жена.

К у з н е ц:

Я не знал, что занималась

Этой глупостью она.

Г е н р и х:

Разрешение на пытки

У епископа возьму.

К у з н е ц:

Мои скудные пожитки

Вам, конечно, ни к чему.

Г е н р и х:

А ты думал — конфискуем

В пользу церкви скарб чужой?

Ради денежек лютуем?

Истощенные чумой,

Наши земли обеднели,

Не осталось хлебных мест.

Мы бы руки не нагрели —

Бездоходен твой арест,

Мы задерживаем только

Настоящих колдунов,

И не верю я нисколько

В водопад их лживых слов.

Признавайся — невредимым

Ты взберешься на костер.

Над примерным подсудимым

Бог прощенье распростер:

Дарит даже чародею!

Кайся, бога умоляй —

Мешок пороха на шею

И отмолишь пропуск в рай!

К у з н е ц:

В сердце только отвращенье,

Против воли и ума —

Непонятное влеченье,

Помрачает разум тьма,

Круглосуточные мысли

Лишь о ведьме, лишь о ней!

Так и чувствуешь, что скисли

Все мозги в башке моей!

Тянет к ведьме против воли —

Кому скажешь, всем смешно,

Им не выпало на долю

Стать мишенью колдунов.

Мы цирюльнику Вильгельму

Порчу сделали с женой:

Мне не веря — в порчу, в ведьму —

Он смеялся надо мной.

Не ходил приворожённым,

Не столкнулся с колдовством.

Этот пепел был сожженным

Деревянным колесом,

Что на кладбище лежало

Девять ветреных ночей.

Девяносто раз читала

Заклинание: чертей

Посадить на этот обод,

Чтоб катилась под откос

Жизнь людей, что дали повод —

Не восприняли всерьез.

Колесо сжигаешь — пепел

Сыплешь гаду на порог.

Все сбылось: великолепен

Порчи следовал итог.

Враг своею острой бритвой

И клиента, и себя

Повредил — и ни молитвой

Не спастись, ни ворожба —

Не излечит от французской

Хвори — ей страдал клиент,

Став ходячею гнилушкой,

Заражая инструмент.

В этом Генрих мало связи

Видел с чьим-то колдовством,

Но поступок безобразен —

Катит черным колесом,

На беду чертям приманка —

Чтоб болезни лить в сосуд.

Значит, дело арестанта

Передаст он в светский суд.

* * *

Д о н о с ч и к:

Благословите, святой отец!

Г е н р и х:

Бог благословит.

Д о н о с ч и к:

Бесы крутят мою душу,

Нет мне средства из аптек:

Каждой ночью меня душит

Некий черный человек.

Я хватаюсь за огниво,

Вспышка света — я один.

Ни вино, ни шнапс, ни пиво

Не спасают от кручин.

Знаю, как напали бесы,

Почему страдаю я.

За грибами шел по лесу

По течению ручья,

Сел на пень, а перед этим

Скинул глиняный горшок,

А внутри его заметил

Куклу!

Г е н р и х:

Ну, и где вещдок?

Д о н о с ч и к:

Вот, держите, отец Генрих,

Я с собой ее принес!!!

Г е н р и х:

Инквизиторов почтенных

Принимаешь не всерьез,

Если думаешь: поверят

В неуклюжий твой обман.

Твою наглость не умерит

В голове твоей изъян.

Впрочем, ты вполне подкован

В черной магии, смотрю:

Если кто-то из колдовок

Бесу в душу дар свою

Посулили, но не жаждут

Обещание сдержать,

Куклу лепят, кровью мажут,

Чтоб «сестру» ему отдать.

Куклу крестят, добавляют

Кровь, пот, женское, слюну,

Ногти, волосы втыкают,

Как известно колдуну.

Мол, бери взамен рабыню,

Вот вам домик — лезь в горшок.

В лес несут — туда отныне

Ни ногою. Видит бог,

Ты готовил эту куклу,

Ведьму чтоб оклеветать,

Был уверен ни на шутку,

Что мы бросимся искать

Ту, с кем сходен вольт, который

Ты «из леса» приволок.

За обман наденешь скоро

Ты испанский сапожок.

Д о н о с ч и к:

Отец Генрих, я покорно

Вас прошу поверить мне.

Знаю: неправдоподобно

Прозвучит, но я во сне

Каждой ночью бесом мучим.

За находкой роковой

Вновь пошел — на невезучем

Пне нашел в глуши лесной,

Хоть два месяца лежала,

Не размокла от дождя,

С того места не пропала

С дня, когда впервые я

Эту куклу обнаружил

И оставил там на пне.

Ложь звучала б неуклюже,

Я не лгу, поверьте мне.

Г е н р и х:

Я не буду прикасаться,

Сам в руках ее держи!

Д о н о с ч и к:

Чтоб от беса отвязаться,

Что изгадил мою жизнь,

Кто молитвой отчитает

Горемычного меня?

Кто здесь беса изгоняет?

Нет покоя с того дня,

Когда я нашел кукляху.

Срочно нужен экзорцист.

Г е н р и х:

Мы найдем тебе монаха.

Что-то больно ты речист.

Д о н о с ч и к:

Я не лгу, я поцелую

Ваш большой наперсный крест.

Эту куклу восковую

Я узнал, и это…

Г е н р и х:

Месть

Инквизиции руками

Ты пытаешься творить.

В каземат его! Пусть с нами

Не пытаются шутить.

Впрочем, «ведьму» мы проверим,

Ту, чье имя ты назвал.

Если был ты лицемерен,

То расплавленный металл

Наш палач тебе зальет

В твой беззубый лживый рот.

* * *

В е д ь м а:

Утром, днем, в жару, по снегу

Нам на улицу идти:

На карету иль телегу —

Чтоб разбилась на пути,

Муж с женой идут — рассорку

Начитаешь им вослед.

Иль сама от беса порку

Ты получишь, если нет.

Есть, к примеру, отвороты,

Что читают на харчок.

«Брось его, как плюнул кто-то —

Твой не нужен мужичок».

Как решишь повеселиться —

Муж чужой чтоб загулял —

Набираешь горсть землицы

Под мочою кобеля,

И вари ее в кастрюле

С заклинаньем и плевком.

Да, не метод для чистюли…

Сыплешь им под двери в дом.

С этой порчею кухонной

Генрих вспомнил: как-то он

С чудотворною иконой

Был к больному приглашен.

Генрих образом Мадонны

Каждый угол окрестил,

Шасть на кухню беспардонно —

Аромат его манил.

А во рту с утра ни крошки.

В кухне лепят пирожки,

Им прикручивают рожки,

Глазки, хвостик, пятачки…

Но голодному монаху

Пожалели пирожка!

К неминуемому краху

Дом пришел наверняка.

Г е н р и х:

Вновь с доносом — знаю место,

Где готовят пирожки —

Бесов лепят там из теста

И едят еретики!

Был подвергнут искушенью,

Сообщаю вам о том,

Что догмат пресуществленья

Осмеял такой-то дом.

И н к в и з и т о р:

Снова ты… Давай их адрес,

План нам нужно выполнять…

Память чертит сладкий абрис

Пышных сдобных бесенят.

Г р е ш н и к:

Я духовно окормляюсь

И давно воцерковлен,

Я пощусь и причащаюсь,

У меня святых икон

Полон дом, и не снимаю

Я крестильного креста.

Я заранье заявляю:

Все поклеп и клевета!!!

Быв тогда простым монахом,

Генрих Крамер точно знал:

Не падет карьера прахом,

Он увидит Ватикан.

С колдунами он боролся,

Палачом их потроша.

Череп слева раскололся,

Значит, к дьяволу душа

Отлетела! Значит, точно

Подсудимый колдовал!

«А тиски ты слишком прочно

На висках его сжимал!»

* * *

Г е н р и х:

Уд срамной стал триединым,

Верхний «рог» — настолько длинным,

Что проникнуть может в рот,

В лоно вполз и в срачный ход

Он проник. В сплетенье тел

В три отверстия имел

Бес блудливый в одночасье —

Это больно или счастье?

Что ты чувствуешь? Скажи…

В е д ь м а:

Ну нагромоздили лжи!!!

Г е н р и х:

Меж твоих больших грудей

Уд, что был из трех длинней,

Терся, проникая в рот,

А второй тебе дал плод…

В е д ь м а:

Нет!

Г е н р и х:

Поджарь ее щипцами.

Блуд бесовский был ночами?

В е д ь м а:

Быыыыл…

Г е н р и х:

Все средства хороши.

Признается — запиши!

В е д ь м а:

Отец Генрих, пощадите

Пятерых моих сирот!

Перед казнью не кричите,

Что во мне бесовский плод!

Бес невидим, бестелесен…

Г е н р и х:

Так, не пой мне этих песен,

Ты фальшивишь! Бес в тюрьму

К вам приходит почему

Лишь творить бесстыжий блуд,

А не вызволить из пут?

В е д ь м а:

И пошто в личине ВАШЕЙ

Бес проходит мимо стражей?

Г е н р и х:

Как в моей?! Какой позор!

Бес неслыханно хитер!

Богохульно оскверняя

Сан духовный, ключ от рая

Нес под рясою моей,

Чтобы делать вам детей!

Подлость беса — без пределов!

Но бессилен гнусный демон

Вынуть ведьму из тюрьмы,

Если там на страже мы!!!

В е д ь м ы н а ш а б а ш е:

Нас хватают, нас пытают,

Как прислужниц сатаны,

И признанья вырывают —

Мы давно обречены.

Этот шабаш наш последний,

Словно пир среди чумы.

Будем черною обедней

В колдовстве укреплены.

Мы отслужим эту мессу,

Чтоб помог нам ритуал

Скопом молний сжечь то место,

Где церковный трибунал

Заседает, осуждая,

Конфискуя в пользу казн,

В светский суд передавая,

Обрекая нас на казнь.

Те, кому костер воздвигнут,

Справедливо отмщены:

Инквизиторы погибнут,

Будут сами сожжены.

В е д ь м ы в к а м е р е:

Как простая формальность,

Был нам дан адвокат.

Обвиненье — фатальность.

Всех нас скоро казнят.

Нас сожгут без разбора,

Юных, старых, жен, вдов.

В обвинении вздора

Наплели с чужих слов.

Озарят скоро небо

Костровые огни.

Богородице дево,

Крамера прогони!!!

Здесь нас пять невиновных,

И таких — вся тюрьма.

Наших дел уголовных

Фабрикуют тома.

Каземат, в клетку небо,

Нам последние дни.

Богородице дево,

Крамера прогони!!!