Глава 6.

Они заняли выжидательный пост возле машины, пристально изучая вновь прибывших. Кровавый дом корежился справа, набрякшими окнами выдавая недружелюбие. Мила спрятала пистолет в сумочку, однако придерживала ту под рукой, не закрывая молнию. На некотором расстоянии новый автомобиль начал вести себя порывисто, словно водитель никак не мог решить, останавливаться или втопить мимо. В итоге тачка замерла в пяти метрах от них, и минуту ничего не происходило. Автомобиль своими габаритами внушал опасение, Стас с Милой пытались рассмотреть, что там происходит внутри.

— Может, мне пальнуть по ним для тонуса? — вполголоса предложила Мила, пытаясь снять напряжение.

— Может, придется, — в тон ответил Стас.

Распахнулись три дверцы, и у них отлегло от сердца. Всего лишь молодняк, два пацана и девка. Выглядят нашкодившими, как воришки под прожектором. Бухие или накуренные, или все вместе, — этакая неожиданная группа поддержки для Милы. Свернули, кирнули, заблудились, теперь ищут помощи. Места незнакомые, колючие и враждебные, отсюда неуверенность, тормозить или нет.

— Привет! — Стас взял с места в карьер. — Я Стас, это Мила. Мы тут проездом. Вы, как я понял, тоже?

— Типа, — кивнул головой тот, что сидел за рулем. Длиннющий, как шпала. — Мы из города.

— Заблудились?

— Ну, типа…

Верзила замолк, сверля Стаса покрасневшими глазами. Глаза — отходняковый фактор, сдают с потрохами. И он даже не посмотрел на Милу, этот длинный хер, а значит, что-то явно прогнило в ихнем королевстве. Если какой-то мужик вдруг не смотрел на Милу, Стас понимал, что с этим мужиком сильные проблемы. Второй чувак, на полголовы ниже первого, такой полупокер в джинсиках, на Милу взглянул. Но очень бегло, что тоже неформат. А вот девица неожиданно напомнила Стасу ту шлюшку из цветочного. Такая же молоденькая, среднего роста, худая, но с выпирающими дойками. Стас нервно сглотнул и удержался, чтобы не покоситься на жену.

— Слышь, ребзя, я не хочу нагнетать, — сказал Стас, — но тут походу какие-то деревенские разборки. Мы пошли спросить дорогу, а там в доме кровь, жильцов нет.

Он кивнул в сторону дома. Свежевыжатая троица по команде уставилась на скособоченное жилище Марта Зимнего.

— Трупов, правда, тоже нет, хоть это радует. Но я боюсь, как бы и по нам не прошлись, как по свидетелям. Так что мыслю, что лучше отсюда линять, и линять торопливо. Дорогу мы вам не покажем, сами заблудились. Но тут либо вперед, либо назад. Я предлагаю вперед. Одна деревня есть, будет и другая. Там спросим.

— Ты в чем обтруханный? — неожиданно вмешалась Мила, прицельно изучая тройку. Ее явно не расслабил виноватый и безобидный вид подростков, в отличие от мужа. — Не кровь, случайно? Или обоссался?

Шпала и Сисястая сразу поняли, о ком речь, и покосились на Полупокера. Теперь и Стас разглядел, что джинсики и футболка кренделя в каких-то стремных пятнах. Полупок гоношисто выпятил грудь, рисуя самца, но у него не очень получилось. А Милка, как всегда, зрит в корень и на шаг впереди.

— Это пиво. Пиво пролил.

— Пивом обливались? — наседала Мила.

— Че? Не… Да в машине случайно пролили.

— Сбили кого-то?

— Нет! — Обтруханный блондинчик перестал быть самцом и явно испугался. Теперь он сам покосился на приятелей, ища содействие. — Просто тачка подскочила, пролилось.

— С чего такой допрос? — Шпала выкатил волевой подбородок. Стас ожидал, что тот для порядка растопырит локти, играя в грозного поцыка, но тот не стал. Привык уповать на рост и широкие плечи.

— Да вот хочу понять, почему вы трое выглядите, как мешком напуганные.

Ребята еще раз переглянулись, потом Шпала вздохнул.

— Мы вчетвером ехали. С нами еще была девчонка, вот ее подружка. — Он указал на Сисястую. — Она отошла в кустики и пропала. В лес зашла, и нет ее, короче. Мы звали, потом искали. Ничего не нашли, никаких следов.

— Понятно.

Мила просигнализировала Стасу глазами свое мнение по этому поводу. Он решил не юлить и спросил напрямик:

— Сами накосячили? Или передознулась?

— Это не мы, — подала голос Сисястая. — Она моя подруга была, мы все втроем ее ждали. Сначала ждали, потом искали.

— Как насчет «тачка подскочила»? — не унималась Мила. — Тачки подскакивают, люди выпадают, теряют руки-ноги.

— Вот ни фига вы не угадали! — начал заводиться Шпала.

— Ладно, отбой! — Стас поднял руку, прекращая перебранку. — Вас как звать?

Женька, Виталик и Юлька представились.

— А в доме кровь животного или человека? — вдруг спросила Юлька, и все вылупились на нее. Девушка на секунду смутилась, но продолжила:— Я к тому, что хозяин мог разделывать какого-нибудь барана. Кто их знает, здешние обычаи, может, у них принято в доме разделывать. А теперь хозяин где-нибудь рядом, или к соседям пошел мясо продавать.

— Много ты тут баранов видишь? — накинулся на нее Виталик.

— Баран или курица, какая разница!

— Мысль на самом деле интересная, — согласилась Мила. — Хочешь рискнуть и поискать?

— Я — нет! — В голосе Юльки звучал вызов. — Пусть Виталик сходит.

— Охренела? Чо я?

— Женька за рулем, — веско пояснила Юлька. — А я девочка так-то.

Теперь весь народ смотрел на Виталика. Тот поозирался по сторонам, как будто надеясь, что сейчас отовсюду слетятся местные граждане и избавят его от трудов. Но улицы и дома продолжали излучать тишину и безлюдность. Виталик нахмурился, подыскивая причины отхода, а потом озарился.

— Я лучше в соседних домах и поспрашиваю. Вдруг правда пошел мясо продавать.

— Хитрый план, — одобрил насупленный Женька.

Юлька кивнула. Стас, поразмыслив, тоже кивнул. Мила выбрала нейтралитет, пожав плечами.

Виталик убег. Они наблюдали, как тот торкнулся сначала в одно подворье, потом в другое, и оба раза безрезультатно. Но на третьей попытке ему таки повезло, калитка свободно распахнулась. Виталик победно отсалютовал и пропал с глаз. Оставшиеся кучковались группами возле машин, хотя реально на группу тянули только Стас с Милой. Долговязый Женька и аппетитная Юлька даже не смотрели друг на друга, из чего следовало, что друзьями они были ситными.

Мила приблизилась к Стасу и шепнула краем рта.

— Эту оглоблю я знаю. — Она указала глазами на Женьку. — Сынок Бахтарова.

— Баха? — Стас округлил глаза. — Сын Баха?

— Угу. Я по тачке узнала. Баха тачка, он обмывал в прошлом месяце.

Стас не стал уточнять, каким боком его жена причастна к обмывке машины Баха, и с кем она там ошивалась. С некоторых пор он предпочитал закрывать глаза на многие вещи, потому что открытые глаза не всегда означают прозрение. Бахтаров был одним из городских авторитетов; Стас, можно сказать, рос на легендах об этом типе. В легендах фигурировал мачо, прорвавшийся к вершинам благодаря лишь собственным мозолям. Истории, однако, умалчивали, что Бах был педофилом. Любил баловаться с несовершеннолетними школьницами, а если доходило до родителей, затыкал им рот либо деньгами, либо дулом. Сынок понятия не имел, что парочка его бывших одноклассниц побывала в постели у его папаши и нормально с этого поимела. А вот Мила была в курсе дел, через нее знал и Стас.

На дорогу бесом вылетел полупокерный Витальджан. За время отсутствия он подрастерял все остатки самцовости и теперь выглядел ровно настолько, насколько весил: обтруханный в пиве, перепуганный, не сильно приспособленный к жизни юнец. Виталик несся к ним как угорелый, и лицо его цветом напоминало лицо Стаса десятью минутами ранее. Мила молниеносно выхватила из сумочки ПМ, но с предохранителя пока снимать не стала. Все напряглись на одну ногу, готовые задать деру по машинам.

— Там это! — выпалил Виталик на подходе. — Там, короче, это! Гонево, там, короче, это!

— Роди уже, наконец! — рявкнула Мила. Виталик увидел в ее руках ствол и посерел еще больше. Мила быстро огляделась и, не обнаружив немедленной атаки оборотней или бухих деревенщин, убрала пистолет в сумочку.

— Кровь там тоже! Зуб даю, кровь там. Везде. Я в дверь постучал, никто не открыл. Я толкнул, дверь открыта. Я зашел. Там все вымазано. И походу чьи-то кишки валяются. Я без понятия, животное или человек.

Стас схватился за дверцу, Мила уже запрыгивала внутрь с пассажирской стороны.

— Так, братва! Я впереди, вы — за мной! Рвем когти!

И на этот раз они действительно сорвались.