Глава 5.

— Притормози, братан! — бросил с заднего сиденья Мига. — Поссать выйду.

Рулила заткнулся и непроизвольно взглянул на сидящего рядом на пассажирском сиденье Серого, словно сверяясь с его мнением. Добрые двадцать минут уже рулила скармливал им байки про свою проклятую дачу, где он ищет отдохновение от стервы-жены и двух пацанов-спиногрызов. Сегодня он намылился как раз туда и по пути ему посчастливилось подобрать на бездорожье Мигу и Серого. Попутчики объяснили свое присутствие тем, что у них сломалась тачка.

Рулила, отрекомендовавшийся Витяем, поначалу пристал с предложением метнуться до тачки «посмотреть». Серый умело осадил помощничка, попросил подбросить до ближайшей деревни, там мол у него друган с трактором. При подготовке к вояжу Серый дотошно изучил всю местность и названия населенных пунктов, поэтому ориентировался свободно. В отличие от Миги, у которого внутренний компас по жизни был разбит, так что он даже не пытался разобраться. Витяй не стал больше задавать вопросов, согласившись подвезти, и это решение подарило ему где-то лишние полчаса жизни.

От тупого и монотонного бубнежа рулилы Мига чуть не уснул. Он отчаянно подавлял зевки и за короткое время поездки возненавидел гниду всей душой. Витяй разозлил еще в самом начале, едва они тронулись. Услыхав про дачу, Мига поинтересовался наличием в тачке бухла. Витяй глянул на него богобоязненно и отрицательно мотнул кочерыжкой. Офигеть, дебил! Кто линяет на дачу от семьи без бухла, пидор какой-нибудь? Мига еле дождался от Серого условного знака, в последние минуты он был готов даже на самодеятельность.

Сейчас Серый флегматично глядел прямо по курсу и на вопросительный взгляд рулилы никак не отреагировал. Витяй пожал плечами, притормозил на обочине. В ту же секунду Мига вонзил ему в шею заточку.

Рулила захрипел и запузырился, тело рванулось в предсмертный танец, так полюбившийся Миге за годы жизни. Ноги бесперебойно заклацали по педалям. Одной рукой рулила вцепился Миге в предплечье, пытаясь отодрать его от себя, другой инстинктивно зашарил в поисках дверной ручки. Куда ж ты, голубь, бежать собрался, с пером в яремной вене? Мига ухмыльнулся, а Витяй, еще немного подергавшись, затих окончательно.

— Не вытаскивай сразу, — предупредил Серый, оставаясь таким же невозмутимым, словно ничего особенно не случилось. — Зальет тут все.

— Сам знаю!

Серый быстро и без лишней суеты обыскал водителя. В наружном кармане водительского жилета обнаружились сиги и несколько мятых рублишек. А вот во внутреннем схроне нашлось 200 баксов, и это уже был куш. Деньги молниеносно испарились в руках Серого. Он еще для надежности пошебаршил в бардачке, но ничего стоящего там не имелось. Потом нагнулся и загреб пару раз под сиденьем.

— Горшок ищешь? — осведомился Мига.

— Барсетку или типа того…

Серый пошебаршил и разочарованно выпрямился.

— Нет?

— Нет.

— Ну по нему видно, что он лошара промзоновский. Откуда у него барсетка?

— Ладно, валим. — Серый взялся за ручку дверцы.

— В смысле? — Мига выкатил буркалы. Зырил он знатно; у него и в нормальном состоянии глаза были здорово навыкате, а любая эмоция превращала их в дальние семафоры. Отсюда и кликуха — Мига. — Я думал, мы этого скинем, и дальше на тачке.

Они вдвоем взглянули на труп водителя, который с утра явно прослушал свой ежедневный гороскоп. По дороге они избегали встреч — выбор безлюдного пути должен был способствовать их незаметному продвижению, — но Витяй как-то неумело выскочил из-за поворота и напоролся на свою судьбу. Пришлось автостопить, изображать озабоченных путешественников. А потом кончать. В отличие от рулилы, Миге и Серому звезды покуда благоволили — с самой ночи, когда они совершили свой дерзкий рывок из исправительной колонии. Друганы Серого схоронили для них одежду, бабло и курево, так что с виду они вполне походили на фраеров. Но о билетах на автобус и о попутках не могло идти и речи. Пробирались пешком по бездорожью, верховодил Серый — впрочем, как обычно. Он знал местность, у него имелась память, а Мига ни черта не знал и в картишках запоминал только три хода, да и в целом его устраивала вторая роль. Но братских чувств к Серому он не испытывал ни на грош. Как и тот в ответку. Им двоим было по пути, на этом все.

— На тачке нельзя, — отрезал Серый. — Базарили уже. Заметут. Первый патруль, и конец рывку. В лес этого оттащим, чтобы без палева. А сами через поля двинем.

Мига недоверчиво оглядел травяное море слева.

— Да ну нафиг?

— Я тебе отвечаю, не ссы. Недолго осталось. Доберемся до Академика, будут ксивы и загранники. А потом в Латвию, у меня там кореш.

— На границе повяжут…

— Втихаря проберемся. Есть у меня поводырь, должен мне. Он проведет. Отсидимся в Латвии у кореша, пока все не уляжется. Потом вернемся, с новыми паспортами, все дела. Мига, сейчас такое время! Я тебе отвечаю, пришло время творить беспредел. Бывшие зэки идут в депутаты, все старые долги гасятся. Пройдет год, и все нахрен забудут про Мигу и Серого, тогда пробьет наш час. Главное, не накосячить.

Как и всегда, после слов Серого на Мигу накатило спокойствие. Он склонен был верить этому типу, хотя скорешились они совсем недавно на зоне. Серый вроде как был образованным, книжки читал, но свернул на фартовую тропку еще в 80-х. Поначалу фарцевал, потом сколотил банду, они стали вычислять цеховиков и разводить на бабки. Попутно крышевали других фарцовщиков, потом это стали называть рэкетом. Серый никогда не жил по понятиям, на зоне держался особняком, о себе вовсе не бакланил — отсюда и кликуха — Серый, — но паханы его уважали и под шумок прислушивались к его мнению.

Он будущее знал, этот Серый. Мог спрогнозировать события. К примеру, предположил, что старый кум уйдет вскорости на пенсию, порядки на зоне изменятся, на передний план выйдут «апельсины» и «лаврушники», а общероссийский бардак так или иначе коснется и зоновских режимов. И действительно, вскорости заступил новый кум, молодой и загребущий, и кореша Серого подбили к нему клинья. Новый кум любил побаловаться наркотой, на этом и спалился. Взятый за яйца, кум посодействовал Миге с Серым, оба совершили удачный рывок, причем с гарантированной форой.

Серый также знал, что срок форы нужно делить на два, а то и на три: кум запаникует и даст сигнал о побеге раньше, чем обещал. На данный момент всяко менты уже в аврале, так что Серый уверенно увлек Мигу в Пустошь, хотя ни тот, ни другой не ведали ни о каком фольклоре, оба были не из здешних мест.

— Может, тачку запалим? — предложил Мига.

— А смысл? Только надымим тут, лишнее внимание. Стоит и стоит тачка, всем похрен. Грибники-то тут шастают. Приехал баклан, тачку поставил — и в лес с ведром. Дома его не ждут, подорвутся не скоро. Мы уже до города доберемся. А там Академик нас ждет уже.

— Надеюсь, по девке тоже не сразу кипишнут, — осклабился Мига. — Я вроде ее путем забросал. Если только пес какой-нибудь отроет, или кто тут у них водится.

Серый помрачнел и промолчал. Последствия удачного побега, помноженные на годы воздержания, накрыли их одновременно еще поутру. Адреналин кипел в крови, его нужно было срочно гасить, пока моча не ударила по мозгам и не толкнула на глупости. Избегание оживленных мест означало одновременно и облом с магазинами. А значит — ни еды, ни воды, ни бухла. Бухло могло бы несколько притупить адреналин, но взять было негде, чтобы не запалиться.

А тут вдруг подарок за подарком, даже скептический Мига на время поверил в счастливую звезду. Повстречать девку в этом зверином захолустье, причем ничошную, и все при ней, — это надо в сценарии писать. Но вот случилось, верь — не верь, так что сброс напряжения судьба им обеспечила. Частично, если уж по справедливости. Потому что Миге куража не хватило, он был не прочь еще разок вертануть девулю на шишке, но настала очередь Серого, Мига уступил место, а у кореша снесло крышу. Подчистую. Сначала, как принято у людей, Серый пользовал девку по назначению, не обращая внимания на ее сопли и вой. И вдруг на середине пути чего-то распсиховался и стал молча долбить ее кулаком в лицо. Раз за разом, раз за разом, продолжая при этом сношать; Мига аж рот разинул от такого экспериментального соития. А потом Серый ее задушил. Хотя Мига не поручился бы, что к тому времени она была еще жива. Крышу по линии баб у Серого рвало знатно. Но тут уж ничего не поделать — психологическая травма, бабы сами виноваты.

Перетерли; стало быть, время ломиться. Выйдя из машины, Мига хотел закурить, но Серый взглядом предостерег его не делать этого. Мига вник: не хочет оставлять следов, даже пепел. Ладно, он перетерпит малек, говно вопрос, хотя, по его мнению, это просто пердеж в лужу. Вдвоем они выволокли бездыханное тело дачника и шалапута Витяя и откантовали за ближайшие деревья и кусты, где теперь ему предстоит прятаться от опостылившей семьи дни, а при удаче — недели. Мига аккуратно вынул из шеи заточку, но кровь не фонтанировала — пошла лениво, впитываясь в сухой валежник. Они слегка поворохались, присыпая тело листьями и ветками. Вроде нормально; минимум они выполнили, дальше как карты лягут.

Серый пробежался по внутренностям тачки, стирая наиболее бросающиеся в глаза пятна крови и все возможные отпечатки. Мига молча созерцал, изнывая от желания закурить и не понимая танцев с конями. Даже если их не пристегнут к Витяю, ту покоцанную девку они до краев залили элексиром бодрости, ведь Серый тоже спустил в нее, Мига это заметил. Так что следы наверняка останутся, да и в машине всего не сотрешь. Три — не три, а «вышак» им ломится однозначно. Теперь они смертники, терять им больше нечего.

Прихватив всю воду в двух пластиковых бутылках, обнаруженных в машине, они углубились в валунистое поле, покрытое истощенной травой. Земля была твердой, и от этого шагалось бодро. Очень скоро вокруг них образовались бескрайние прерии, однако Серый ни разу не затупил или озадачился. Он уверенно шагал к своей цели, настроив внутренний компас, ну а Мига пассивно следовал за ним.