Глава 6

Лючия Кононаси

— Итак, староста. Я отправляюсь в магазин техники за телефоном.

— Постарайся выбрать тот, который проживет подольше.

— Ага. После ужина я тебе позвоню, и мы начнем обзванивать людей.

— Хорошо. Удачи! Буду ждать.

— Ага, до связи!

Акено более энергично, чем обычно, машем мне рукой на прощание, после чего исчезает за углом. Мне бы тоже не помешала такая энергия. Чтобы очистить имя Хару Асакуры…и найти способ залечить собственный шрам…

Воспоминания о прошлом…

Я слышу голоса играющих детей. Некоторые поют вместе. Другие играют в догонялки. Звуки отбиваемого мяча, игры на гармонике…

Ты раньше видела подсолнухи?

Если поливать их каждый день, они будут расти все выше и выше, и летом на них распустятся ярко-желтые цветы. И на них вырастет много семян. Растите большими. Большими-пребольшими. Вырастите столько семян, сколько сможете. Все-таки вам нужно состязаться с друзьями.

Сэнсэй научила меня, что у подсолнухов вырастет целая шапка семян. И это повторяется из раза в раз, разве не должен весь мир наполниться подсолнухами? Подсолнухи символизируют счастье. Счастье, что накроет весь мир. И, если самое первое, изначальное семечко было посажено мной, это было бы чудесно.

Когда я себе это представляла…Мой мир становился морем желтых цветов. Ярко голубое небо. Белые мягкие хлопковые облака. И поле подсолнухов, качающееся на сильном ветру. Таким я представляла себе идеальный мир.

Вот из-под листа вылезает божья коровка. Милашка. Я тыкаю ее пальцем. Она перекатывается и падает с листа. Ой, извини, я слишком сильно тебя толкнула…

Я подбираю божью коровку и снова кладу ее на лист. Но она опять падает. Какая неуклюжая. Наверное, притворяется мертвой после того, как я ее напугала. Эх, а жаль, ведь она так долго карабкалась по этому листу…Может мне наклонить лист так, чтобы она не падала с него?

Я кладу божью коровку на лист и аккуратно его наклоняю так, чтобы она не падала. Это нелегко. Лист подсолнуха такой неподатливый. Ой…

Это был сильный, мясистый лист…но он отваливается. Божья коровка снова падает на землю. Она лежит брюшком кверху и не дергает лапками…ни одной. От этого мне становится не по себе.

…Затем я замечаю, что отломившийся лист начинает вянуть у меня прямо в руке. Он же был таким сильным, тогда почему…

В этот момент большой цветок начинает заваливаться в мою сторону, словно кланяясь. Но почему?! Ведь никакого ветра нет…Осторожнее, так ты сломаешь свой стебель.

Я хватаю и поддерживаю его…как поддерживают человека, падающего в обморок от недостатка кислорода. Но его лепестки начинают один за другим опадать и тускнеть…Почему? Почему?

Тогда до меня доходит. Божья коровка не притворялась мертвой. Она в самом деле была мертва. А теперь подсолнух тоже умирает…Но почему?!

Он медленно теряет свой яркий цвет и становится темно-бурым…Как будто кто-то жестокий втоптал его в грязь. Он рассыпается у меня в руках, которые теперь похожи на грязную лужу гнили. Более того, из моих ладоней начинает выступать гной…

Я не знаю, что с ними делать…пытаюсь оттереть краями одежды, но это не помогает, и я начинаю просто стряхивать грязь. Ее ошметки падают на ближайшие цветы, и те тоже начинают опадать и вянуть…

Что…это такое?

Что случилось…с моими руками?

Эта мерзкая, грязная, липкая субстанция никак не заканчивается. Она падает на землю…Вот уже скопилась небольшая лужица.

Нет! Нет! Нет! Это мерзко! Страшно! Хватит!

Я хочу избавиться от этой дряни, но не знаю как, и продолжаю неистово махать руками. От этого еще больше гноя летит вокруг. Его капли попадают на ближайшие подсолнухи, и они вянут. Не успела я заметить, как красивое поле вокруг меня превратилось в пустынную землю. Все красивые цветы, которыми я восхищалась, поникли, потеряли свой цвет, и сейчас тонут в отвратительной жиже…

Словно они пытаются отделаться от меня. Цветы продолжают падать. Такое чувство, что я запустила цепную реакцию, и теперь все они по очереди должны будут погибнуть. Поля подсолнухов больше нигде не видно. Осталось только покрывало мертвых цветов…

А затем…Я замечаю одинокий подсолнух, который еще не пал перед грязью. Я счастлива. Забыв обо всем, я бегу к нему…чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Не тронь его!

Я замираю от резкого мальчишеского голоса и стою неподвижно в темноте. Нет, это не голос мальчика. Может, девочки? Я не различаю слова, но слышу шепот. Я не могу винить этот голос за то, что он на меня разозлился. В конце концов все эти цветы завяли из-за мерзости из моих ладоней. Если я прикоснусь к тому подсолнуху, он тоже завянет…Последний подсолнух.

…Я закусываю губу и опускаю голову! Стиснув руки, я подавляю желание дотронуться до него. А потом просто тихо ухожу. Я не могу избавиться от чувства, что тот цветок тоже завянет, если я дотронусь до него.

…Затем я начинаю бежать. Наконец я начинаю слышать за спиной радостные голоса. Подсолнух выжил, потому что я не притронулась к нему, и все снова счастливы…

Промчавшись сквозь тьму…я оказываюсь в искусственном месте, полном флуоресцентного света. Это моя ванная комната. Я опускаю свои прокаженные руки под ледяную струю и начинаю яростно их тереть. Чистый поток воды мгновенно становится темным и смрадным. Поверхность белоснежной раковины начинает покрываться липкой слизью.

*Шкряб, шкряб, шкряб*

Вода такая холодная, что мне больно, но мои руки по-прежнему грязные…

Я все тру и тру их…

Я тру и тру, тру и тру, тру и тру свои ладони…но из них продолжает сочиться мерзкий гной. Откуда он вообще взялся? Он вытекает из родинок у меня на руках? Или из-под ногтей? Я беру зубную щетку и начинаю методично оттирать область вокруг ногтей. Но это не помогает. Чистка ногтей не помогает. Я должна найти источник…

Пока я это делаю, уровень жижи становится все выше. Наконец слив не справляется, и мерзкая гадость начинает быстро заполнять всю раковину. Вдруг что-то выскакивает из сливного отверстия.

…Четыре золотые рыбки…Нет, я помню, их было пять…Все они плавают брюшком вверх.

*Бульк, бульк, бульк*

Из стока доносятся противные звуки, как будто что-то еще пытается вырваться оттуда. Мне не нужно видеть, чтобы понять, что это…Я знаю, это…мертвый кролик…

Это не моя вина, я их не убивала…

Но если бы я не подошла и не погладила кролика, он бы не умер. Он был бы еще жив. Все бы продолжали улыбаться…Так что, наверное, это все же моя вина.

Мои глаза становятся мокрыми…Чувствуя смесь грусти и злости, я продолжаю яростно тереть руки друг об друга. Этот гной действительно струится из самих ладоней. Мне нужно от него избавиться. Но как? Продолжать смывать его до последней капли…

Я хватаю бритву и приставляю лезвие к своей ладони…

Лючия Кононаси

—… чия-тян. Лючия-тян!

Я вздрагиваю от того, что кто-то трясет меня за плечо. Это моя одноклассница — Котори Канбэ.

— А? Что? — придя в себя, отвечаю я.

— С тобой все хорошо?

— А, да. Все в порядке.

— Точно? Ты выглядишь странно. И еще стояла тут и не двигалась уже несколько минут.

— Правда? Извини, Котори-сан, я просто задумалась. Мне надо домой. До встречи!

Я быстро кланяюсь ей, и убегаю, оставив Котори-сан позади.

Я понимаю, что со всей этой историей Такахаси Акено хочет мне что-то показать.

— Хех…Все-таки он не просто извращенец, любящий вылизывать девчачьи тарелки.

Я непроизвольно улыбаюсь. Такахаси Акено…Парень, который любит совать свой нос в чужие дела…но я его не ненавижу. Если бы кто-то вроде него был рядом, когда я испытывала боль…Тогда возможно, мне не пришлось бы носить эти белые перчатки. Нет, не стоит говорить такое, это смущает…

— Но…Акено, — я начинаю фразу…но проглатываю окончание.

Благодаря дедуктивным способностям сэнсэя, мы получили объяснение для всех странностей, что произошли в копировальной. Однако…Только одна загадка осталась.

Почему вторая строчка того пугающего послания…появилась после того, как я вышла из комнаты? Неужели в первый раз я ее просто проглядела? Да быть такого не может! Я рассмотрела тот лист со всех сторон, еще не выходя из копировальной. И на нем была только одна строчка!

Но когда я показала лист Акено, их уже было две! Но я не стала рассказывать ему об этом. Такахаси твердо намеривается очистить имя Хару Асакуры и еще помочь мне исцелить мои собственные раны. Я не должна говорить то, из-за чего он падает духом.

…Пока что позволю Акено делать все, что он захочет, и постараюсь по мере сил ему помочь. Мы не можем проиграть этому проклятию!

Я выпрямляюсь, сжимаю кулаки и пытаюсь собраться с духом.

*Треск…Треск!!!*

— Э? Что это?

Внезапно передо мной падают осколки стекла, и в следующий миг вокруг становится чуть темнее. Я быстро понимаю, что произошло, и перевожу взгляд на разбитый уличный фонарь. Если бы я сейчас не остановилась…стеклянные осколки упали бы мне на голову.

«Стало быть, это действительно не более, чем цепочка случайностей» — вспоминаю я слова Акено.

Верно…Нет никакого проклятия…Его не может быть.

— Это попросту жалко…Я так храбрюсь перед Акено. Неужели, когда я остаюсь одна, я начинаю пугаться каждой мелочи? Жалкая…Ты жалкая, Кононаси Лючия…Это простое совпадение. Как и то разбитое окно. Кто-то бросил камень в фонарь. И объяснять тут нечего! Нет никакого проклятия. Верно, Акено?!

*Треск!*

Словно отвечая на мой вопрос, ломается еще один фонарь. Я гляжу на него, недоумевая, откуда мог прилететь камень. Да и разве можно так легко попасть камнем по маленькой лампочке, расположенной так высоко? Это обычное совпадение…Должно быть случилось короткое замыкание или еще что…Уверена, если бы здесь был Акено, он бы сказал что-то в этом духе…

Заставив себя поверить в это объяснение, я гляжу вниз и обнаруживаю на дороге тень.

Э? А?.. Э?

«Почему…ты…будишь…меня?»

Девушка…определенно сказала это. Ее голос у меня в голове…Но когда…когда она объявилась?! Передо мной из ниоткуда появляется девушка со старомодным каре…У нее длинная, закрывающая глаза, челка…Но я понимаю, что она в упор на меня смотрит.

— Э? Как?.. Откуда?

«Почему…ты…будишь…меня?»

Ответ на мой вопрос слишком очевиден. Я прекрасно знаю…кто она такая. Девушка повторяет вопрос, но я не могу на него ответить…

«Разве…мы…не испытали…одну и ту же…грусть…вместе?»

Мы…Я не хочу вспоминать…но воспоминания сами всплывают в голове…о тех днях, когда меня называли мерзкой…вновь и вновь. К ним присоединяются другие воспоминания…Воспоминания, которые я никогда не видела.

…Вот дети счастливо играют…но уходят, даже убегают, когда к ним подходит коротко стриженная девочка…Да, это определенно…Ее воспоминания. Два разных человека. Одна и та же грусть…их воспоминания соединяются. Поэтому я знаю ее имя…

— Т-ты… Хару Асакура?

«Мы обе…мы друзья…пережившие одну и ту же…грусть…верно?»

Она наконец произносит это.

— Не пойми неправильно! Мы с Акено пытаемся развеять ходящие о тебе слухи! Да, Такахаси извращенец, жестокий, и вообще, в нем нет ничего такого, за что его можно было бы любить…но он сражается за твою честь, даже несмотря на то, что он ни разу тебя не видел! Ты можешь ему доверять. У него даже в мыслях нет издеваться над тобой или остерегаться тебя!

«Я…наконец-то…смогла…заснуть…спокойно. Не хочу больше…ничего помнить. Я не могла…вспомнить…поэтому все было тихо и мирно…Так что…пожалуйста…не прерывай…мой безмятежный сон. Не…буди меня!»

— То же самое верно и для тебя…не так ли? — говорит она мне уже вслух. — Я знаю…грусть за этими белыми перчатками. Только я. Ты хочешь, чтобы кто-то потревожил старую рану? Конечно, нет…

— Я не…Ммм…

Я опускаю голову и закусываю губу. Это правда…Я не хочу снова вспоминать те печальные дни…И не думаю, что мои старые раны когда-нибудь залечатся…Нет, я думала так раньше.

— Я такая же, как ты, — наконец отвечаю я. — Думала, что отрицание воспоминаний…забытье позволит мне не чувствовать боль. Но теперь мне кажется, что я могу залечить старые раны. Уверена, что Акено может помочь мне сделать это!

— Не может. Все, кто подходит ко мне слишком близко, погибают. Ты это знаешь…

— Мм!.. Ууу…

Она продолжает сверлить меня взглядом. Я не могу выразить это словами…Воспоминания Хару Асакуры словно проникают в меня…Само ее существование вызывает бесчисленные смерти. Ее печальные воспоминания о всевозможных гонениях говорят громче всяких слов…

— Ты и я…разделили одну и ту же боль. Поэтому я верила, что ты поймешь…

— Именно потому, что я знаю эту боль…Я уверена, что ее можно исцелить!

«Понятно…это…печально. Я думала…что ты…моя подруга… Но ты…так и не поняла…мою боль…»

— Я все понимаю! Я жила, постоянно испытывая на себе эти презрительные взгляды. Только поэтому я понимаю тебя. Не отвергай…

«Не буди меня!»

Хару Асакура вновь повторяет свое послание. А затем следует продолжение.

«Иначе ты…»

— Иначе я что?!

«…Разделишь…мою боль и грусть…»

Между нами проносится порыв ветра, всколыхнув ее волосы. Мне запорашивает глаза пылью, так что я тру их рукой…но, когда открываю глаза вновь, ее уже нет, как будто она исчезла вместе с пылью…как будто ее здесь никогда не было…

Но я до сих пор слышу ее голос…

«Ты разделишь…мою боль и грусть…Мерзкая Лючия… Убирайся! Убирайся прочь! Держись подальше от наших подсолнухов!.. Ты наконец освободилась…от этих печальных воспоминаний…и теперь…снова хочешь их вернуть?.. А ведь этого будет вполне достаточно…чтобы загубить ту веселую жизнь…что ты сейчас ведешь…Эй, ты слышишь меня…Мерзкая Лючия, мерзкая Лючия…Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!»

— Уааааа!

Я падаю на колени…и содрогаюсь от холода, небывалого для октября. Продолжая дрожать, я хватаю себя за плечи…Бью себя по щекам, мотаю головой, отчаянно пытаясь прийти в себя.

— Неужели я сошла с ума?! Никакого проклятия не существует! Это невозможно! Это иллюзия! Игра воображения! Я просто чересчур перепугалась, когда сломался фонарь, и напустила на себя страху!

Я должна убеждать себя…Нет. Если я продолжу делать это, мой разум…Этих презрительных взглядов станет только больше…

Негативных эмоций становится слишком много…Мне хочется закричать, хочется выпустить всю эту боль в безумном крике ярости…Иначе…моему разуму придет конец…Ааааааааааааааааааааа!

— Успокойся, Кононаси Лючия!!! Я свободна от прошлого! Я не как Хару Асакура! Нет!

«Но ты…до сих пор… не можешь снять свои перчатки…».

— Перчатки я…когда-нибудь я их сниму…Я пообещала это Акено!

«Мерзкая Лючия. Убирайся! Убирайся! Держись подальше от наших подсолнухов!»