Глава 16 "Откровения"

Глава 16

'Откровения'

Познать Себя способен лишь в людях Человек.
Иоган Гёте

Продвигаться по этому берегу оказалось сложнее. Вскоре мы начали жалеть о преждевременном переходе, забравшем столько сил и времени, но вернуться уже не могли — течение ускорялось, а река становилась шире. Время неуклонно близилось к вечеру, и все понимали, что с такими темпами добраться на место вовремя не удастся.

— Как надоело спать в палатках! Кошмар! — жаловалась Таша, спускаясь в овраг.

Нам с ней и Евой хотелось в туалет, а местность, как назло, не изобиловала кустарниками. Вот остальные и согласились остаться ждать на берегу, пока нас понесло на поиски приключений.

— Придётся потерпеть — сказала я.

— Ой, больше не могу терпеть — пискнула Ева. — Куда мы идём? Давайте уже здесь…

— Здесь — так здесь.

Мы разбрелись по сторонам, облюбовав себе по личному кусту. Мне достался с сюрпризом, и оставалось надеяться, что люди не врут о лечебных свойствах крапивы.

— Май, брось ругаться!

— Я бы послушала, что б ты запела — прошипела я. — Ай! Как жжётся!

Ташка захихикала и спросила у Евы:

— Ты всё?

— Ага.

— С облегчением.

Растирая руки и другие пострадавшие места, я проворчала:

— Знаешь, после всего пережитого, ты уговоришь меня на поход не раньше, чем наш философ перестанет картавить и читать проповеди!

Таша покачала головой:

— Могу дать слово, что даже после не заикнусь о поездке на…

— Гляньте-ка!

Ева подпрыгнула, пытаясь стянуть с куста синюю ленточку, но ей не хватало роста. Казалось, прошла целая вечность, а не полтора суток, когда нас заботили поиски маячков, а не выход из леса.

— Ой…

Мне очень не понравилось это Ташкино 'ой'!

— Не хочу паниковать раньше времени, но разве мы видели её, когда шли сюда? — взволновано пролепетала девушка.

— Эмм… Хочешь сказать…

— Неа! — я нервно усмехнулась. — Мы не могли заблудиться! Здесь же близко — подняться обратно и всё!

— Да, только с какой стороны подниматься?

— Нет! Это бред какой-то!

— Они рядом. Давай покричим — предложила Таша.

— Никита! Яна!

— Максим! Натан!

— Дима! Слышите нас?!

— Ну, или были рядом… Сколько мы уже идем?

— Минут десять.

— И что? Никто не узнаёт кустов? — спросила я. — Вон тот завал кажется знакомым. Я уверена, что видела такой!

— Да они все одинаковые! Сопки, овраги, деревья…

— Ещё одна!

Такая же синяя ленточка на точно таком же кусте.

— Мы что, по кругу ходим?

— Не обязательно — Семён Степанович рассказывал…

Идущая впереди меня Наташка так и не договорила, громко завизжав. Послышался хруст, почва стремительно ушла из-под ног, и мы стали проваливаться. В голове мелькнула удивленная мысль: 'Неужели, снова топь?'. И следующее, что я почувствовала — приземление. Мои ноги явно не были готовы к встрече с дном, потому что я сразу же покачнулась и бухнулась на мягкое место. Повреждения, которые имелись до этого, заявили о себе в один возмущенный голос, вызвав слабый стон. Похожий раздался неподалёку, заставив меня собраться:

— Таша?

— Здесь я — промычала подруга. — А вот где мы?

— Девочки! — позвала сверху Ева.

Я подняла голову и увидела её испуганное побледневшее лицо, на фоне темнеющего лилово-красного неба.

— Мы в норме. Сейчас попробуем вылезти.

Но ничего не получилось… Глубиной яма превышала полтора (а то и два!) человеческих роста, и у меня не хватало ни сил, ни возможности подняться достаточно высоко, чтобы подтянуться наверх. Склон осыпался, заставляя чихать от пыли, а мелкие корни не выдерживали веса достаточно долго.

— Дай руку! Я вытяну — чуть не плача попросила Ева.

— Нет — сказала я. — Если только не хочешь к нам присоединиться.

— Но что делать?

— Попробуй найти остальных, пока не стемнело. Но если не успеешь, ищи дерево. Там тебя не достанут животные. А утром выйдешь к реке и догонишь наших…

— А вы?

Я с трудом сглотнула и усмехнулась:

— Ну, мы-то никуда не денемся…

Прошло не меньше двух часов. Лес окутали сумерки, а тучи окрасили небо в какие-то немыслимые цвета. Таша собрала ветки, траву и листья в кучу, чтобы не сидеть на холодной земле, а я ходила вперёд-назад, как запертый в клетке зверёк.

— Перестань — устало попросила подруга. — Это действует на нервы.

— Не могу — ответила я и в очередной раз отправилась покорять земляной склон.

Штурм, как и предыдущие неизвестно сколько раз, не удался. Оттряхнув штаны, предприняла новую попытку, а Таша спросила:

— Когда тебе надоест?

— Если сдамся — признаю, что мы в ловушке…

— А разве не так?

— Ну, ты смирилась — от этого легче?

— Знаешь, что нет.

Я кивнула:

— Не хочу так!

Наклонившись, подняла с земли ветку и стала не спеша рыть в земле отверстия для носков кед. Вся эта глупая ситуация с дурацким походом, какими-то старыми счётами и разборками, в которые мы ввязались не по своей воле, никак не входила в мои планы на жизнь. Я вспомнила недавний разговор, состоявшийся у нас с Ташей на набережной. Мы сидели на лавочке, ели мороженное и представляли наше будущее через десять лет. Легкий теплый ветер ерошил волосы, спасая от жары, вверху кружили чайки, а рядом слышался радостный детский визг и мерный шелест волн, накатывающих на берег.

— Ты помнишь о суши-баре, который собиралась открыть?

Девушка перевела на меня удивленный взгляд, а потом мысленно перенеслась в тот же день.

— А ты — книжный магазинчик.

-… в котором будут только добрые книги — кивнула я.

— И что? Ты же понимаешь, мы застряли здесь и вряд ли…

Я знала, что она собирается сказать, но не желала с этим мириться. Если мы не придумаем, как выбраться из ямы, ничего не сбудется, а это непростительно! Я так долго искала мечту и наконец, нашла её! И какой бы глупой она кому не казалась, но это важнее Вика и Вики, важнее моего разочарования в людях, потому что одна только мысль придаёт мне сил. И я сделаю это!

— Я собираюсь выбраться из этой долбанной ямы, этого дурацкого леса, вернуться домой и воплотить свои мечты в реальность! — торжественно проговорила я и, воспрянув духом, снова полезла наверх — И вы, Наталья Андреевна, сделаете то же самое!

— Это твоя лучшая черта — улыбнулась Наташа. — Упрямая, никогда не сдаешься.

— У меня просто не хватает смелости посмотреть правде в глаза-а-а-а!!!

Надо мной так неожиданно появился чей-то силуэт, что я разжала руки и в очередной раз свалилась на многострадальный копчик.

— Ммм… Не такой реакции я ждал!

Таша находилась в полной прострации, а я не могла поверить:

— Кирилл?! Что ты здесь делаешь?

— И даже не такой — усмехнулся парень. — Предполагалось, ты скажешь, как рада меня видеть…

-… очень рада!

-… и в этот раз точно пойдешь со мной?

-… пойду! Конечно, пойду! Только вытащи нас отсюда!

Он довольно хмыкнул, улегся на живот и протянул руки вниз.

— Дотянешься?

Я кивнула и снова полезла вверх, где появился ещё один силуэт, только поменьше.

— У реки никого нет. Они бросили наши рюкзаки — сказала Ева. — Зато я привела его.

— И спасла нас! — подала голос Таша.

— Эй-эй! Не преуменьшайте моего участия — пропыхтел парень, подтягивая меня вверх.

— И в мыслях не было… — сказала я, жадно вдыхая свежий воздух и с удовольствием ощущая дуновение ветра.

— Ага, как же.

— Я всё ещё здесь! — напомнила Ташка.

Парень взъерошил волосы:

— Сам я не справлюсь… Без обид, Таш!

— Да чего уж там. Я могу обижаться только на себя. Вот вернёмся домой — и сяду на диету…

— Брось, у тебя замечательная фигура — успокоила, подползая к краю ямы.

До сих пор подруга ни разу не говорила ничего подобного.

Этот поход вообще влиял на всех не самым лучшим образом, если, конечно, не считать переоценки ценностей и реальной значимости некоторых проблем. Смешно подумать, а ведь всего лишь три-четыре дня назад самая большая неприятность, которая мне грозила — возможная неудача на экзамене!

— Ах! Свобода! Как же хорошо — вздохнула Таша, повалившись спиной на землю.

Кирилл отошел в сторону и водрузил на плечи рюкзак, оставленный там.

— Некогда отлёживаться. Если кто не заметил, ночь на носу. Пошли искать место под ночлег…

***

Возвращаясь к берегу, мы обменялись с Кириллом информацией о последних сутках. Узнав о Семёне Степановиче, парень спросил о винтовке, и я удивлялась, почему сама об этом не вспомнила.

— Меня сразу увели. Я ничего не видела.

Таша прокашлялась:

— Её нигде не было.

— Уверена? — уточнил Кирилл. — Он всё время носил карабин при себе.

Девушка кивнула и отвернулась.

Я знала, что она просто не может об этом говорить, и перевела тему на Виолетту, которая отравилась снотворным как и Женя с Евой. Кирилл заявил, что не хуже Игоря умеет оказывать первую медицинскую помощь, а я приняла ребяческое хвастовство за чистую монету, ведь сама бы наверняка растерялась и запаниковала.

Прибыв к реке, мы собрали немного сухих веток, которые не так-то просто отыскать после дождя в потёмках, и развели костёр. Неизменным фоном приготовлений ко сну оставался волчий вой, но все настолько вымотались, что, наверное, не обратили бы внимания, раздайся он совсем рядом.

Достав из рюкзака аптечку, я обработала новоприобретенные царапины перекисью водорода, затем прижгла йодом и залепила пластырем. Попутчики нашли нового медработника в моём лице и потребовали проделать тоже для них.

При этом больше всех выступал Кирилл:

— Щиплет! Ты специально, да?

— А как же? — кивнула я. — Сижу и получаю удовольствие от твоих стонов.

Хитро улыбнувшись, он приоткрыл рот, собираясь сказать какую-то гадость, но я погрозила ваткой и почти невесомо притронулась к свежей ссадине на скуле.

Разбитая вчера губа взялась легкой корочкой, начав подживать.

— Ай!

— Ай, ой — тихо ты! Совсем как маленький.

Я подула на ранку, чувствуя, как внутри закипает обида.

— Аккуратнее!

— Бери тогда и сам делай, умник!

— Просто не дави так сильно!

— Да где сильно-то? — удивилась я и кивнула на Еву с Наташей. — И не стыдно? Девчонки всё вытерпели молча!

— Они спят и ничего не слышат.

— А я нет, и твоё нытьё уже в печёнках сидит!

Парень усмехнулся, придвинувшись ближе:

— Маловероятно, что завтра ты захочешь рассказать им, как плохо я себя вёл.

Кирилл определенно мог по-особенному воздействовать на меня, заставляя кожу покрываться мурашками, а сердце стучать быстрее. Но самое паршивое — он прекрасно об этом знал!

Когда я шумно сглотнула и опустила ресницы, сражаясь со смущением, он усмехнулся, чего хватило для того, чтобы во мне вспыхнула искра раздражения. Ответив такой же усмешкой, я прижала к щеке ватку сильнее, чем требовалось, намеренно причиняя боль, глядя с вызовом, ожидая реакции. Только странное дело, он молчал как партизан, прожигая странным, насмешливым и в тоже время решительным взглядом.

Я закусила губу, почувствовав себя ещё более нелепо, и виновато произнесла:

— Прости, я…

Кирилл действовал так быстро, что на пару секунд я напрочь лишилась возможности думать и двигаться, ощущая только мягкие тёплые губы на своих губах, горячее дыхание с запахом травы, разогретой на солнце и сильные руки, заточившие моё лицо в бережный, но крепкий плен… А потом собственный полу-вздох полу-стон испугал меня и разом привел в чувство!

— Пусти! — промычала, с силой толкнув его в грудь.

Довольно улыбаясь, парень промурлыкал:

— Прощаю.

— Что на тебя нашло? — потребовала ответа, вскочив на ноги.

И на меня? Сознание упрямо не хотело расставаться с ощущениями его ладоней с грубоватой, немного шершавой кожей, так не похожей на мою гладкую…

— Грех упускать такой шанс — всё с той же невыносимой ухмылкой сказал он. — Мало ли, что ждёт нас завтра.

Я рассерженно фыркнула и побросала пузырьки обратно в аптечку, покончив с лечебными процедурами. Расстелив спальник неподалеку от огня, забралась внутрь, подтянула ноги и обхватила их руками, чтобы унять дрожь. Самое интересное, что я не могла определить её причину. Холод или стресс? В любом случае, неприятно, когда тебя трясет, а зубы выстукивают непонятный ритм.

Прошло некоторое время, прежде чем Кирилл, разместившийся в спальнике через костёр напротив, раздраженно спросил:

— Можешь прекратить это?

Боясь потревожить спящих девушек, я помедлила с таким же раздраженным ответом и прошипела:

— Могла бы — прекратила!

— Ты мешаешь мне уснуть.

— Странно, здесь помимо меня полно шума: ветки хрустят, вода в реке, филин… Ай! — я поморщилась, прикусив язык.

Парень издал негромкий смешок:

— Я о других звуках. Всё это сопение и вздохи навевают мысли…

— А ты не слушай! — рассердилась я.

От боли в языке на глаза навернулись слёзы, а к щекам и шее прилило тепло — результат этих самых мыслей!

— Мог бы — не слушал — передразнил Кирилл.

Он выбрался из спальника и полез в рюкзак. Покопавшись там немного, выудил флягу, похожую на ту, что таскал с собой Игорь.

— Вот, поможет уснуть… — и бросил.

Серебряная плоская бутылочка приземлилась в нескольких сантиметрах от моего носа, звякнув о речные камушки.

Я подскочила, возмутившись:

— А если б попал?

— Тогда бы не пригодилась.

— Да ты прям стратег! Взял бы тогда уже камушек — чего мелочиться?

Подняв флягу, открутила крышку и подозрительно принюхалась.

— Решил споить?

— А получится?

Я показала фигу. Парень усмехнулся:

— Если учесть, что у нас не было ужина…

— Слушай — вздохнула я, сделала глоток и закашлялась.

-… и кто-то не умеет пить.

— Что это?

По венам словно жидкий огонь растёкся!

— Лучше спроси, чего там нет.

— Э… не буду — прохрипела я. — Ты такой… такой… Так меня раздражаешь! И злишь!

— И всё?

Кирилл заинтересовано поддался вперед.

— В костер не упади.

— Постараюсь — хмыкнул он. — Так что? Это всё? Я могу перечислить намного больше эмоций, которые ты вызываешь.

Я покачала головой и улеглась обратно в спальник:

— Ты мастер играть на нервах, обижать других, выводить из себя… Не удивлюсь, если окажется, что все мы здесь по твоей милости.

Серые глаза, в которых отражалось пламя костра, посерьёзнели:

— Хорошо, потому что так и есть.

У меня буквально отвисла челюсть. Вернув её на место, я испуганно пролепетала:

— Только не говори, что это ты…

— Что? — Кирилл рассмеялся. — Нет! Я не отправлял посланий, если ты об этом.

— Тогда… — Я вспомнила позавчерашний утренний разговор — Всё из-за того розыгрыша?

Парень кивнул.

— Вечером, когда был выпускной, мы прокатили пухлого в лес, отобрали телефон, обувь, связали руки и оставили одного. Смахивает на то утро, правда?

Сказано просто, без малейшего намека на сожаление или раскаяние.

— Вы что?! Так… так же нельзя!

Мне захотелось хорошенько его треснуть.

— Ничего страшного не случилось. Там по трассе километров десять до заправки. Направление мы сказали…

— Когда кто-то делает что-то такое, он не может потом утверждать, что в этом нет ничего страшного — вяло проговорила я. — Тимур, наверное, сильно испугался…

— Жалеешь его? После всего?

— Нет, но теперь хотя бы немного понимаю — Я устало вздохнула и прикрыла глаза, не в состоянии выдерживать его пристальный внимательный взгляд. — Знаешь, он прав. Здесь нет тех, кто этого не заслужил.

— Не верю — в голосе Кирилла сквозило удивление. — Значит, ты не такая безобидная и правильная, какой кажешься?

— С тобой точно не сравниться, но… Когда я перевелась в новую школу в том классе учились дети, похожие на тебя и Тимура, а я не обращала на них внимания. Зациклилась на себе, учебе, ведь это одиннадцатый… А сейчас мне ясно, что нельзя игнорировать такие вещи.

— И что бы ты сделала?

— Для начала — просто вмешалась — ответила я, вспомнив слова Димы.

— Никто не терпит новеньких, которые лезут в чужие дела. Ты бы стала мишенью. Я знаю, уж поверь.

— Если и так — лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, на что не смог решиться — промямлила я. — У меня не хватило смелости, и это навсегда останется со мной…

Парень странно усмехнулся.

— Что?

— Не важно.

— Говори, раз уж у нас вечер откровений…

Он вздохнул:

— Просто теперь мне понятно, почему ты так активно бросаешься на защиту Наташи.

— Мы подруги — ответила, зевнув.

— Вы слишком разные, чтобы дружить — покачал головой Кирилл. — Больше похоже на то, что она твой проект по исправлению ошибок прошлого…

— Не мели чепухи — заплетающимся языком проговорила я.

И буквально в следующий момент провалилась в сон, чему несказанно обрадовалась. Мелькнула тревожная мысль, вдруг он что-то подсыпал в ту гадкую горючую смесь, но потом стало всё равно, ведь это освободило меня от того, чтобы слышать его дурацкие предположения.