Глава 4. Часть 4

***

Прохлада деревенского воздуха Оксану, белый шелковый шарфик на её шее красиво сочетался, гармонируя такту завораживающего потока свежести воздуха, что своей проницательной нежностью весеннего холода ласкал золотистые волосы. Направляясь по ночному деревенскому парку в полночной тьме, Оксана чувствовала легкий озноб на коже, который начал охватывать своим влиянием холода её тело. Сила нежного порывистого ветра слегка колебала золотистые волосы Оксаны, разнося по ветру вкусовой оттенок пива и запах сигарет, что исходил от молодых подросток развлекающихся в компании девушек на лавочке деревенского парка. Молодые девушки сидели на коленях у парней, позволяя себя так приятно нежно обнять, слушая какую-то молодежную электронную музыку, что играла в их телефоне, распивая и пиво и покуривая сигареты они, развлекаясь под ночным покровом звездного неба, весело проводили время. Воздух был насыщен сгорающего дровяного топлива с домов находящихся за несколько метров от парковой зоны. В нескольких десятках метрах, был слышен лай собак, где на другом конце парке было слышно, как-то то развлекался на мотоцикле, выражая всю его мощь грохота, проносился по деревенской улице.

Вскоре через несколько минут изнуренной прогулки по ночному парку, Оксана вышла на центральную деревенскую площадь, где возле кафе оставила свой красный мерседес. Оксана почти подошла к своей машине, что при блеске света фонарного столба, светилась отблеска отражаемого света, переливаясь разными оттенками изысканного идеально подобранного красного цвета, как заметила черный седан представительского класса, что подъехал к местному продуктовому магазинчику. Черная машина, словно ночной хищник плавно двигалась по деревенской улице, плавно останавливая на стоянке возле магазина. Задняя дверь черного седана открылась, Оксана заметила, как под светом яркой вывески магазина на асфальт опустился черный каблук женских туфель. Прекрасные сексуальные ноги неизвестной женщины были окутаны нежными черными чулками, что так чудесно лоснились при свете падающего света внешнего уличного освещения магазина. Вскоре Оксана смогла разглядеть в незнакомой женщине Катерину в черном пальто, что покинула автомобиль, пользуясь помощью протянутой руки её ночного кавалера. Вместе с неизвестным мужчиной, темноволосая развратница, повесив черную сумочку на плечо, направилась в открытый ночной супермаркет, словно специально виляя при своем мужчине бедрами, завораживая взглядом своего изысканного сексуального тела.

«Вот сука, для меня значит времени не нашла, а как с мужиками по ночам шляться где попала, так пожалуйста, ну я ей сейчас устрою», рассердилась Оксана покусывая губу, выражая бурно свое недовольство, направилась в магазин, звонко стукая каблуками туфель по асфальтному покрытию.

Небольшой продуктовый деревенский супермаркет, вмещал в себя несколько торговых рядов и всего лишь одну кассу на выходе. Яркий свет ламп в натяжных белых потолках, четко освещал содержимое продуктовых и хозяйственных прилавков. В такой поздний час, в нем было не так уж много посетителей, бабулька в поздний час, выбирая подходящий хлеб с прилавка выпечки, запах которого сразу же почувствовался на входе в помещение. Молодая парочка парня и девушки, весело споря, какой спиртной напиток лучше взять, чтобы до конца удовлетворить свое душераздирающее рутиной тяжелых будней либидо. Крупногабаритный мужчина, что проезжал с тележкой в местном отделе, явно не мог выбрать достойный кусок подходящей колбасы. Кассирша, что слушала музыку на телефоне в наушниках сидя за кассой, задорно в такт мелодии покачивала головой.

«Блядь где эта сучка тут запряталась», рассердилась Оксана, звонко стукая каблуками по белой кафельной плитке, сразу же вошла в спиртной отдел супермаркета.

— М… зай может быть, возьмем вот эту бутылочку мартини?

Предложила девушка, прислоняя указательный палец к губам, с озорным взглядом изумительной красоты серых глаз. Белое короткое пальто и короткая юбка черная юбка, что лишь слегка выглядывала из-под него, да и стройные ноги что были, по всей видимости в чулках, говорили о том, что зря парню литровая бутылка водки, что он тут же схватил с прилавка, чуть не повалив все бутылки на пол. Чудом, спасая товар магазина, он придержал большую бутылку абсента, после чего вытащил литровую водки, пока его спутница уже обстукивала коготками в руках литровую бутылку мартини.

— Хм… Валентин Эдуардович — послышался голос Катерины, в отделе фруктов — Я думаю, вам стоит пересмотреть ваше решение, по поводу проверки в нашей местной больнице

— Правда?! — удивился мужчина, одарив темноволосую распутную девицу таким же взаимной симпатии взглядом

«Да эта блядь решила сегодня с ним переспать» мысленно возмутилась Оксана, ускорив шаг, проходя по вино-водочному отделу вошла в отдел фруктов.

Мужчина что стоял перед Катериной был весьма солидной внешности, пожилой и крупного сбитого телосложения. Черные виски помимо его лысины, что светилась как звезда под падающим светом светильников натяжного потолка магазина, были прилизаны, как будто он пользовался специальным гелем для укладки волос. Завораживающая притягивающая коллекция одеколона, которую Оксана сразу же узнала, имела название «Allure Homme Sport Cologne Sport Chanel», что очень не подходил и никак не гармонировал с образом этого мужчины. Чудесный вкусовой базовый оттенок этого парфюма имела запахи апельсина, мандарина, грейпфрута, что Оксана сочла за запах, фруктовой прелести с прилавков супермаркета, оказался ошибочным, как только она приблизилась к этой парочке.

— Что вам-то Катерина Владимировна переживать за благосостояние больницы, что является лишь камнем преткновения и бьет по бюджету вашей области — рассматривал с удивлением мужчина полку с грейпфрутом

— Понимаете, может мы лучше пересмотрим бюджет по….

— Может, мы лучше пересмотрим наш с тобой бюджет — предложила Оксана, отдергивая за руку брюнетку, силой притянула её на себя, заключив в свои объятия

— Что ты тут делаешь? — возмутилась Катерина, пытаясь вырваться из объятий Оксаны

— Катерина Владимировна кто это девушка? — возмутился строгим недоброжелательным взглядом мужчина, посмотрев на Оксану искоса, чуть не выронил полиэтиленовый пакет, в который собирался положить грейпфрут — Вы, что её знаете?

— Нет! — вскрикнула, испугавшись в панике Катерина, по её глазам Оксана заметила, как её начинают охватывать стрессовая ситуация — Я вас первый раз девушка вижу, отстаньте от меня

— Катерина ты что! — возмутилась Оксана, ослабляя хватку рук, что охватила талию девушки, позволяя ей вырваться из объятий — Это же я

— Катерина Владимировна кто это? — настойчиво повторил мужчина

— Да так давняя знакомая

— Как это давняя знакомая — вскрикнула Оксана, схватила Катерину за рукав черного пальто — А как же мы с тобой, вместе с тобой навсегда

— Оксанка! — крикнула повышенным тоном голоса Катерина, закатив истерику — Пойми мир не крутиться только возле тебя одной

— Я и не прошу целого мира — ухмыльнулась Оксана, застенчиво покусывая губу — Мне он и не нужен, если ты Катерина будешь рядом

— Катерина Владимировна что происходит? — эмоционально на психику брюнетки давил этот мужчина — Кто эта девушка?

— Успокойтесь Валентин Эдуардович, наверно произошло какое-то недоразумение, я все улажу — спокойно ответила Катерина, стала нервно кусать губу — Я все улажу….

— Ничего ты не уладишь — возразила настойчиво Оксана, вцепилась в рукав пальто Катерины и хотела потянуть её на себя

— Оставь меня в покое Оксанка! — закричала в истерики на весь магазин Катерина, одарив тут же Оксану свободной рукой крепкой ядреной пощечиной

Сильный женский удар, свалил Оксану на колени к ногам Катерины, производя своим падением на посетителей магазина, дикий ужас и на пожилого мужчина, что был охранником этого супермаркета. Пожимая ноги под себя Оксана, стараясь сдержать наворачивающиеся на глазах слезы предательства, с жадностью начала растирать щеку. С рассеченной вновь губы, сочилась тонкая струйка крови, падая сгустками на шарфик, оставляя на нем алую тонкую дорожку, плавно стекали по нему на пол кафельной плитки. Прислоняясь черными шелковыми чулками к мокрому изобилию крови и падающих слез, Оксана чувствовала, как ткань этой чудесной нежности материи пропиталась легкой прохладой влаги, оставляя на них едва заметные пятна. Обжигающая нежность слез стекающих с лазурных голубых глаз Оксаны, жгли жаром прикосновения, протекая по раненой щеке, падали вместе с кровью рассеченной когтями Катерины губы на пол. Скрывая взгляд наворачивающихся слез прядью золотистых волос, Оксана боялась даже взглянуть на свою обидчицу, уходя от проблем, словно закрывая глаза на весь окружающий мир.

— Больше никаких, мы Оксанка!!! — кричала Катерина, разъяренным порыва эмоционального стресса голосом

Резко схватила Оксану за волосы, от чего она громко взвизгнула, стиснув зубы, взглядом наполненной ненависти, смотрела на свою обидчицу, словно насмехаясь над ней через обжигающую боль стекающих по щекам слез.

— Сука ебанутая! — грязно выругалась Оксана — Пошла ты, знаешь куда!!! — прошипела она, когда Катерина замахивалась на неё своей рукой, чтобы вновь одарить пощечиной по лицу

— Я тебе сейчас пойду — прокричала Катерина, пугая посетителей своим криком, делая большой замах рукой

— О… боже Катерина Владимировна — возмутился мужчина, когда Катерина, замахиваясь, хотела ударить ладонью руки по лицу Оксане, мужчина, что был с ней, вступился вовремя, схватил руку темноволосой бунтарки — Что вы делаете?!

— Эдуард Валентинович пойдемте, я вам все по дороге объясню

Мужчина крепко держал Катерину за руку, начал вести её к выходу, где была касса, едва удерживая в другой руке рвущийся полиэтиленовый пакет с грейпфрутом.

— Вы в своем уме — упрекнул он Катерину, настойчиво вел свою темноволосую спутницу к кассе, где девушка кассирша с ужасом наблюдала за такой ироничной картиной — Что вы мне объясните Катерина Владимировна, вы только что у меня на глазах избили не в чем, не повинную девушку

— О… поверьте — не согласилась с утверждением своего ночного спутника Катерина, заявляя стервозной отвратительной интонацией голоса — Тут есть за что, она это явно заслужила

— Давай иди трахайся тупая сука — прошипела змей рыдая сидя на коленях на полу Оксана

— Что ты сказала? — криком возмутилась Катерина, но мужчина крепко держал её за руку, не давая прорваться к Оксане

— Катерина Владимировна угомонитесь — возразил мужчина, держа крепко Катерину за руку, продвигался к кассе

— Господин Рамазанов — вскрикнула, словно чего-то испугалась Катерина — Э… доброго вам вечера

— Катерина! — послышался удивленный неожиданностью встречи голос Рамазанова — Что вы тут делаете в такое позднее время

— Мы уже уходим господин Рамазанов — ответила все еще испуганным шоком неожиданной встречи голосом Катерина, после чего входная дверь магазина быстро закрылась, издавая глухой щелчок

— Странная она какая-то отец — к удивлению Оксаны в начале супермаркета послышался голос Роксаны

— Простите, вам нужна помощь? — обратился пожилой седовласый мужчина охранник, подходя к Оксане, дотронулся пальцами до её плеча

— Да помогите же ей!!! — вскрикнула, испугавшись кассирша, вскочив со стула

— Что случилось? — строгим голосом поинтересовался Рамазанов — Вон там эта брюнетка избила девушку

— Все нормально — поправляя скомканный пучок волос, ответила Оксана, медленно поднимаясь с колен — Ничего она мне еще ответит — продолжая шипеть, словно змея грозно сжала кулаки

— Оксана! — голос отца, был полной неожиданностью в такой ситуации для Оксаны — Что здесь произошло, что случилось девочка моя? — кинулся Рамазанов к ней

— Ничего — холодно ответила Оксана, позволяя отцу обнять её прижать к себе — Что здесь произошло?

— Ничего не произошло — Оксана продолжила настаивать на своем, смотрела холодным взглядом на лужицу крови в сочетании слез на полу

— О… боже отец — приложив руки к губам, испугалась Роксана, увидев Оксану, рыдающую на плече отца с рассеченной губой по которой продолжала стекать тонкая струйка крови — Что с сестрой?

— Оксана скажи это Катерина тебя так? — серьезно спросил Рамазанов, прислонил грубые мощные ладони рук к влажным от слез щекам Оксаны, направив её взгляд на себя

— Да какая разница — скрывая взгляд, ответила Оксана, ощущая обжигающий жар от ладоней рук отца, что так настойчиво пытался взглянуть в её глаза

— Оксана я сейчас же её догоню и придушу, скажи это она так с тобой? — повысив тон серьезного грубого голоса, поинтересовался отец Оксаны

— Нет! — вскрикнула Оксана, пытаясь вырваться из рук отца, но безуспешно, только извивалась, пытаясь вырваться из тисков его могучей хватки

— Оксана — настойчиво допытывал отец — Скажи мне это Катерина тебя так, я её сегодня же убью, никто не смеет бить мою дочь, мою дочь!!! — прокричал он голосом словно медведь

— Да успокойся ты — начиная смущаться перед посетителями магазина, охранником и кассиршей, возразила Оксана, оставаясь в объятиях отца — Эта подлая сука еще на коленях ко мне приползет

Слезы потоком тонких ручейков текли с глаз Оксаны, падая на черное драповое пальто Рамазанова, оставляя на нем мокрое влажное пятно. Тонкая струйка крови, что продолжала сочиться с губы Оксаны, падая сгустками на белый шелковый шарфик, который был красиво увязан на её шее.

— Оксана! — возмутилась разговорной речи Роксана — Отец, почему ты позволяешь ей так разговаривать? — начала жаловаться она

— Оксана с твоей разговорной речью надо что-то — отпуская Оксану из своих объятий, сделал замечание Рамазанов — Кажется, ты хотела здесь что-то купить

— Да ничего я уже не хотела тут купить — тихим шепотом скрывая заплаканный взгляд за прядью золотистых волос, ответила Оксана — Я просто заметила Катерину, когда шла к своей машине и решила пройти последовать за ней

— Я убью эту Катерину — грозно выразил свое мнение Рамазанов — Скажу этому Романову, чтобы снял её с поста мэра этой деревни

— Да не надо ничего делать — возразила Оксана, проходя мимо отца, повесив голову, поправляя сумочку, что весела на её плече — Она сама еще прибежит поджав хвост, а я её отфутболю

— Я поговорю с Романовым — настоятельно заявил Рамазанов — Роксана возьми все что нужно и мы подождем тебя в машине

— Почему ты с ней так сюсюкаешься?

Выразила недовольные эмоции темноволосая молодая девушка, чье лицо отчетливо отразилось на стекле прилавка с фруктами, когда Оксана проходила мимо него.

— Роксана! — строго упрекнул свою дочь Рамазанов — Оксана тоже моя дочь, как отец я просто обязан поддержать её в трудную минуту

«Всосала сука», с радостью подумала Оксана, улыбаясь коварной улыбкой, проходя мимо испуганной кассирши продуктового супермаркета, направлялась в сопровождение взглядов посетителей магазина к выходу.

Свежесть деревенского воздуха, перемешанная с запахами пива, окурков сигарет и машинного сгоревшего топлива чувствовалась на улице. Справа от входной двери в супермаркет, Оксана обратила внимание на красивую вывеску из натюрморта разных экзотических фруктов, что блеском отразилась в её заплаканных, залитых остатками слез глазами. Легкий порывистый ветер, ласкал обжигающей лаской нежности влажную кожу лица Оксаны, на которых сохранились мокрые дорожки от слез. Белый шелковый шарфик на шее Оксаны, колебался в такт, порывам этого ветра, ярко выражая в это танце красивые потеки окровавленных дорожек, что сохраняли отпечаток боли страдания, от предательства со стороны близкого ей человека.

— Я завтра же поговорю с Романовым — говорил заведенным голосом отомстить за дочь Рамазанов, покидая двери магазина следом за Оксаной — Чтобы выкинул нахрен эту Катерину с мэрии, вышвырнул её из деревни, но сначала она у меня еще получит свое

— Не смей! — возразила Оксана, посмотрев сердитыми заплаканными глазами на своего отца — Если и что-то между нами произошло с Катериной, мы разберемся в этом сами

— Нет! — возмутился Рамазанов, схватив Оксану за руку, развернул её к себе — Я никому не позволю и руки поднимать на мою дочь, тем более, когда ты спасла моего младшего сына от неминуемой смерти, проявив мастерства героизма

— Пап перестань! — возразила Оксана от внутреннего буйного тайфуна эмоциональных чувств громко топнула каблуком черных туфель по красивой разноцветной каменной плитке, красиво выложенной возле входных дверей магазина — Я просто выполняла свой долг не надо пожалуйста это сравнивать

— Нет погоди — вспылил Рамазанов, но не успел удержать Оксану пошел следом за ней — Ты куда направляешься? — спросил он, поравнявшись с ней, проходя мимо местного пивного бара

— Не знаю куда-нибудь, где заходя в магазин, не бьют по лицу и там, где отец не будет читать мне нотации и учить меня жизни — начала проявлять Оксана чудеса ярко выраженного психом характера — Там где я могу просто отдохнуть в спокойной тишине

— Так поехали, я отвезу тебя домой к матери

— Блядь заебись вот этом, я всегда мечта — вскрикнула Оксана, обернувшись, посмотрела заплаканным возмущенным взглядом на Рамазанова в пол оборота — Не хочу я к этой выдре даже возвращаться

— Так Оксана! — схватив Оксану за руку её отец — Хватит так себя уже вести, я не понимаю ничего, что в твоей голове то происходит

— Хорошо что ты предлагаешь — спросила Оксана, посмотрев на оцта — Да и откуда мне знать, вообще что ты это ты, я последний раз не помню когда тебя видела, а ты не успел уже как явиться в мою жизнь уже указываешь, как и что мне делать — возмутилась она, пытаясь вырваться из прочной хватки его руки

— Оксана! — вспылил в гневе Рамазанов — Достаточно то, что твоя мать сразу же меня узнала, ты знаешь, как мне было плохо, оставаясь там на Кавказе, как я скучал по родной дочери

— Да и как же ты скучал — играя на чувствах отца, сама не заметила, как вспылила Оксана — Ты хоть знаешь, как мне жилось, когда тебя не было рядом, когда ты был нужен в трудную минуту, где ты был отец

— Оксана успокойся — громко крикнул на неё Рамазанов — Как мне еще доказать, что я скучал и с нетерпением ждал встречи именно с тобой, больше даже чем с твоей матерью

— Да ладно — не поверила ему Оксана — Куда ты меня ведешь? — воспротивилась она, повинуясь его влиянию, направилась с отцом за руку к черному блестящему седану

— Ты поедешь домой к матери

— А почему тогда не к тебе домой? — возмутилась Оксана, едва успевая за ним на каблуках

— Оксана что ты от меня хочешь? — вспылил Рамазанов, остановился, посмотрел на дочь таким пустым взглядом, словно нечего ответить

— Что ты жил вместе со мной понимаешь — слеза дикой ревности начали вновь наворачиваться, словно закипая вновь бурным вулканом — Я не хочу жить с этой выдрой

— Оксана она твоя мать — пояснил Рамазанов, подходя к черному седану, что сиял, переливая отблеска лучезарного света падающего на него света фонарного столба уличного освещения центральной площади деревни — Ты должна хотя бы уважать её

— За что уважать? — вскипела Оксана, когда Рамазанов открывал перед ней заднюю дверь своего автомобиля

— Отец что ты ей слушаешь, врезал хорошенько разок и впихнул в машину — послышался противный нежный голос Роксаны за спиной

— Я тебе сейчас ай…

Разозлилась Оксана, но под действием мощной сильной руки Рамазанова, что схватила её за волосы, силой воли принуждения впихивая в салон черного седана на красное кожаное кресло. Расположившись заднем сиденье автомобиля с полностью раскрытыми глазами наполненные, внезапным шоком, словно ошарашенная от страха ужаса кошка посмотрела на этого сурового мужчину. Покусывая нервно губу от обиды, Оксана поджала под себя ноги, испуганным взглядом глаз смотрела, как отец садиться рядом к ней на сиденье.

— Роксана садись за руль — распорядился Рамазанов, закрывая за собой дверь

— Ты несправедлив в отношении меня — возмутилась Оксана, опираясь руками на сиденье, смотрела глазами полного глубокого испуга на отца — Почему я не могу жить, так как я хочу

— Потому что ты моя дочь — пояснил он, когда Роксана, открывая дверь со стороны водителя, поставила белый полиэтиленовый пакет на пассажирское переднее кресло

— И что — возразила Оксана, громко вскрикнув — Я тоже хочу быть счастлива

— И я пытаюсь это для тебя сделать

— Как? — повысив голос, Оксана позволила себе крикнуть на отца — Постоянно во всем меня, ограничивая, не давая мне жить, так как я хочу

— Отец да тресни ты ей уже — обратилась Роксана, посмотрев недовольным взглядом на Оксану, а потом на Рамазанова, вставляя ключ в замок зажигания

— Роксана! — упрекнул её Рамазанов — Не вмешивайся, пожалуйста, когда я разговариваю с дочерью

«А что возможно он не такой уж и плохой, хотя бы может заткнуть эту надоедливую противную мне суку», подумала Оксана, улыбаясь улыбкой глубины коварства

— Пап — обратилась Оксана к отцу, присаживаясь к нему на колени — Прости меня

Импровизируя на его чувствах, она приложила голову к его плечу, чтобы придать реальность искренности своим чувствам к отцу.

Застенчиво похлопала длинными ресницами Оксана завораживающей прелестью лазурных мокрых от слез глаз. Улыбаясь роскошной красотой улыбкой алых губ, что светились искорками падающего на них через стекло проникающих лучей освещения от фонарного столба освещения, Оксана, как его дочь, произвела глубокое впечатление на Рамазанова.

— Роксана прекрати! — вскрикнул Рамазанов, как темноволосая молодая девушка, что завела автомобиль, что-то выругалась непонятное на кавказском диалекте — Оксане сейчас плохо, я просто обязан её поддержать в трудную минуту

— Да хватит отец — вскрикнула раздраженно уже Роксана, посмотрев недовольным раздраженным взглядом на Оксану, что ластилась как кошка, сидя на коленях у Рамазанова — Все время только и слышу, Оксана, Оксана, даже когда напьешься ты с мужиками, вечно твердишь имя этой девки

— Ой заткнула бы ты свой красивый ротик — разозлилась Оксана, замечая взгляд этой недовольной молодой девушки в зеркале заднего вида — Или тебя не учили не встревать, когда взрослые говорят

— Оксана помолчи — упрекнул её Рамазанов — Да и что я люблю свою дочь и тебя я люблю тоже и Ахмеда, которого опять же спасла Оксана — сам не замечая этого как начал повторяться

— Да ты даже для сравнения назвал меня её именем — возмутилась девушка, плавно выводя автомобиль на ровную дорогу, возле крытого большого деревенского рынка

— Завидовала бы молча — возмутилась Оксана сильно поведением своей сестры — Не будешь ли ты так любезен, снять с меня эти проклятые мокрые чулки

Находясь в объятиях своего оцта, Оксана задорно поерзала бедрами, ощущая, как влага пролитых слез и засыхающих пятен крови стали приносить неудобства её ногам.

— Только не говори, что мы останемся в её доме на ночь — возмутилась Роксана, выворачивая руль автомобиля в сторону узких деревенских улочек

— Если я захочу, то почему бы и нет — скидывая туфли на пол в машине, Оксана задорно поиграла ногами, ощущая, как крепкая рука Рамазанова снимает с её ног черные чулки — Ты ведь не откажешь мне папочка

— Сегодня нет Оксана — возразил Рамазанов, положив аккуратно снятый чулок на сиденье автомобиля — Но с самого утра завтра я приду проведать как у тебя дела

— Но я не хочу больше оставаться одна дома с этой выдрой — обиженно Оксана надула алые губки

— Оксана — упрекнул её Рамазанов, поднимая с пола черные туфли дочери — Она твоя мать, она терпела и воспитывала тебя все это время

— Ты хоть знаешь, как это было? — не согласилась его мнением Оксана, ощущая, как отец с нежностью сидя у него на коленях надевал туфли ей на ноги — Она била меня почти ежедневно

— Ой, сейчас начнет придумывать — возразила Роксана, скорчив мордашку, что так отчетливо отобразилась Оксане в отражение зеркала заднего вида

— Роксана перестань

— Заткнись лучше малолетняя ты дрянь — прошипела с ненавистью в голосе, иронизируя драму, Оксана от чего сама не ожидая расплакалась, прижав голову к плечу отца

— Оксана! — возразил критично Рамазанов — Успокойся, хватит доченька — успокаивал Оксану отец, прижимая к себе

— Ну, все опять началось — возмутилась Роксана

Оксана представила себе, что больше не сможет так удовлетворяться плотскими утехами с Катериной, ощущая внутреннею горечь пережитого предательства, тихо заплакала на плече Рамазанова. Не обращая внимания на слова назойливой сестрицы, Оксана представляла, как было хорошо ей вместе с Кариной, сколько всего пережили вместе, как прекрасно проводили ночи, ублажая себя в постели. Только ласка крепких мощных рук отца, служило для неё надежным эмоциональным щитом, словно загораживая её от проблемы назревающей истерики пережитого глубоко стресса.

***

Пропитанный холодом природной свежести воздух притягательной нежностью покачивал ветки могучего кеда, что рос возле дома Оксаны, распространяя, будто специально его чудотворный запах хвои по округе. Черный седан медленно приблизился к дому, неровное гравийное покрытие дороги, которая проходила по всей улице, мимо этого дома, качала автомобиль, словно фрегат по волнам в бушующем море. С трубы дымохода, расположенного на красной крыше покрытой красиво блестящей металл черепицей валил клубами густой дым, насыщая и пропитывая воздух гарью, сгоревшей древесины и тлеющих углей. В конце улицы слышался разъяренный лай собак, что разносился по всей округе диким ушераздирающим воплем, будто стая дворняг загоняет на дерево кошку. Ночное небо над деревней было окутано словно какой-то блеклой пеленой, что не было даже звезд, а только сплошная черная пелена погружающее во мрак тихо нависшей над деревней.

— Оксана ну перестань

Успокаивал Рамазанов собственную дочь, когда черный седан остановился возле дома красных больших железных ворот.

— Я не могу себя представить без Катерины — всхлипывая сквозь слезы, говорила Оксана

— Я это так не оставлю — возразил отец — Я поговорю с Романовым, мы решим с ним эту проблему

— Нет! — испуганными глазами Оксана посмотрела глаза этому мужчине — Прошу не трогайте её, если она будет счастлива без меня, то пусть тому и быть

— Я не за это хочу её убить — возразил Рамазанов, открывая дверь автомобиля — А за то что она на тебя руку посмела поднять

— У нас и раньше такое бывало — опустив голову, призналась Оксана, опуская каблуки черных туфель на холодную пропитанную влагой таившего снега гравий, покрывшейся тонкой хрустящей ледяной коркой — Просто нас это устраивало, но сейчас я её понимаю

— Что?! — вскипел Рамазанов

— Ай… — с визгом испугавшись гнева Рамазанова, Оксана выскочила из машины, больно ударилась коленом об дверь

— Я же говорила тебе отец — с коварной ухмылкой покидая автомобиль, делилась впечатлением Роксана — Сестрица то дура

— Заткни свой поганый рот дрянь — прокричала на неё Оксана, замахиваясь сумкой

— Оксана прекрати! — вмешался Рамазанов, схватившись за белую кожаную сумочку, не позволив двум девушкам вцепиться вместе — Хватит уже доказала свою правоту, а ты Роксана хватит задираться, просто у твоей сестры сейчас сложный период в жизни

— А когда он у неё был легкий?!

— Нет, я ей сейчас точно врежу — вырываясь из-под хватки отца, Оксана кинулась на девушка, замахиваясь рукой

— Не надо! — строго упрекнул Рамазанов, больно схватил за руку Оксану

— Ах… вот оно как — поджав от обиды губу, Оксана почувствовала, как на глазах стали наворачиваться слезы дикой душевной обиды — Значит ей можно издеваться, а мне нет, это так ты меня любишь папочка

— Оксана стой! — повысив голос, попытался остановить её Рамазанов

— Я не хочу тебя видеть и знать — прокричала Оксана, ускоряя шаг, двигаясь к воротам

Внезапно каблук черных туфель подворачивается, Оксана с громким визгом падает на землю, прямо в лужу растаявшего днем снега. Капли влаги брызнули на её обнаженные ноги, замочив пальто, руки опираясь на землю, Оксана испуганными глазами с тяжелым дыханием в груди боялась даже посмотреть, как Рамазанов подошел к ней со спины. Волосы в момент как Оксана плюхнулась в лужу, вместе с лицом были покрытыми каплями воды, что стекали по её лицу, падая на плечи черного пальто.

— И это гениальный врач местной больницы — протягивая руку

— Сама встану — поджав от обиды губу, Оксана стала сама подниматься с мокрой земли

— Я бы за такое ей вреза бы уже — тихо прошептала Роксана, встав за спиной у Рамазанова наблюдая за такой иронией семейной драмы

— Себе врежь дура — рявкнула на неё Оксана, поднявшись на ноги, заметила, что каблук черных туфель отвалился, так и остался лежать на земле — Блядь опять дешевку купила на рынке

Маленькая дверь массивных железных ворот дома, тихо скрипнула и на открытом пороге показалась Марина Николаевна, сонная окутанная в белый нейлоновый халат, высокий каблук белых туфель Оксаны украшал её ноги, придавая невообразимый оттенок сексуальности. Улыбкой любопытства, восхищения рассматривала такую картинку, как Рамазанов пытается помочь Оксане, облитой с головы до ног грязными каплями воды с лужи на земле в которую она упала, снять черные туфли, придерживая дочь за талию, а другой рукой снимал с неё обувь.

— Что тут происходит? — удивленным голосом спросила Марина Николаевна, увидев Оксану, в объятиях бывшего мужа, по которой стекали грязные капли воды

— Что, не видишь, что ли дочь наша упала в лужу — упрекнул Рамазанов бывшую жену

— Да я как-то думала, она из этого возраста выросла — ухмыльнулась Марина Николаевна, с другом сдерживая насмешку

— Да так-то мы тоже с отцом об этом думали — рассмеялась Роксана озорным звонким смехом

— Да пошли вы — чувствуя душевную обиду, вспылила Оксана, обиженно опустив голову, босиком прошла мимо Марины Николаевны

— Будешь заходить? — спросила Марина Николаевна, когда Оксана поднималась по ступенькам крыльца дома, оставляла на них грязные следы отпечатка ступней

— Да ладно Оксана все равно сейчас в душе будет

Не став дальше слушать пустой разговор родителей, Оксана открыла входную дверь, дома быстро заскочила в него, ощущая жуткую морозную прохладу влаги на коже. Громко захлопывая за собой дверь, Оксана выразила перед ними бурную накопленную энергию, которая переросла уже в истерику. Ощущая теплоту домашнего быта и приятный запах свежеиспеченной выпечки, Оксана глубоко вдохнула, почувствовала, как воздух насыщен приятным ароматом пряностей, что приготовила Марина Николаевна. Атмосфера дома была пропитана изысканным великолепием запаха из экстракта диких роз. Гармония этого чудесного нектара сочеталась не только с духами, но и гелем для душа, который Марина Николаевна щедро использовала, лаская себя утехами богатого сочетания вкуса этого завораживающего аромата. Проходя мимо гостиной, расстегивая пуговицы черного мокрого пальто, скинула его на пол, заметила, как был накрыт маленький стеклянный кофейный столик возле дивана. Притушенная обстановка горящих восковых свеч, что доносилась из гостиной, озаряя пламенем свечи часть коридора погрузившегося во мрак темноты дома.

«Вот сука ненормальная, что-то еще там празднует», грязно Оксана подумала про свою мать, возмутившей праздничной атмосферой в гостиной.

Скидывая мокрое черное пальто на пол, Оксана прошла в комнату, оставляя на полу грязные мокрые следы. Скидывая с себя черное короткое платье, Оксана небрежно бросила его возле входа открытой двери своей комнаты. Направляясь к двери ванной, Оксана заметила, как проникающей через стекла окна свет луны озарял капли стекающей воды по груди и животу, которые светились на её коже яркими мелкими искорками на фоне лучезарной дорожки света луны на полу комнаты. Обратив внимание, как двуспальная большая кровать была аккуратно застелена красными простынями. Оксана была сильно рассержена тем, что белые простыни, что были когда-то на этой кровати, оставались единственным положительным отпечатком ушедшей женской страсти, так как они сохраняли приятный для Оксаны аромат ночной фиалки, которым щедро было пропитано тело Катерины. Поджав от обиды губу, Оксана в сопровождения золотой дорожки луны, вошла во мрак открытой двери ванной комнаты.

***

Гармония изысканного сочетания вкусовой прелести диких роз насыщала ванную комнату своим богатым великолепием неповторимости вкуса. Яркие краски этого аромата витали в воздухе, обогащая его изобилием содержания нектара, при вздохе которого Оксана сходила с ума, лаская себя в полной ванне воды пенистой мочалкой. Стекающее изобилие густых потеков по нежной коже сочной груди Оксаны, доставляло ей незабываемое удовольствие, заставляя забыть о событиях с Катериной, до тех пор пока дверь в в ванной комнате не открылась издавая глухой металлический щелчок.

— Зачем пришла? — не открывая глаз, спросила Оксана, почувствовав резкий аромат дикой розы

— Твой отец мне все рассказал, про вас с Катериной

— Ой, мама тебя это не касается — строго заявила Оксана, посмотрев на вошедшую Марину Николаевну обиженным взглядом

— Никогда бы не подумала, что Катерина так могла бы с тобой поступить она была хороше девушкой

— Мама не лезь — медленно проводя по розовому соску груди, Оксана со злости сжала в руке мочалку выживая из неё бурный поток пены, что посыпал сразу же как снегопад во время бури её большую грудь — Я сама с этим разберусь

— Но ведь Катерина, она не могла такое сделать

— Забудь эту суку

— Оксана! — сделала замечание Марина Николаевна — Она ведь твоя лучшая подруга, всегда тебя прикрывала

— Хватит уже о ней! — повысив голос, упрекнула Оксана свою мать

Доказывая свою правоту и характер, Оксана психанула, кинула мочалку в ванную, бурный поток воды и пены сразу же разлетелся в разные стороны, забрызгивая своим изобилием её лицо.

— Оксана! — забившись в угол возле входной двери, испытывая ужас, как кошка с раскрытыми от испуга глазами, была удивлена поведением дочери Марина Николаевна — Что ты творишь?

— Оставь меня в покое!!! — прокричала Оксана, посмотрев на Марину Николаевну разъяренным взглядом, когда с лица все еще продолжали стекать густые потеки пены в великолепном сочетании теплой воды — Хватит уже совать свой нос в мою жизнь

— Я просто хочу помочь — жалким голосом призналась Марина Николаевна

— Сама как-нибудь справлюсь — надула обиженно губы Оксана

«Заебись помылась», поняв, что Марина Николаевна никуда не уйдет, Оксана изогнула спину, вцепилась когтями в пробку в ванной, ерзая нервно губами и скрипнув зубами, выдернула её, прилагая к этому изрядное усилие.

Мокрый пол в ванной и насыщенное изобилие аромата дикой розы витало в воздухе, возбуждая такую же дикую страсть в жилах Оксаны, словно вынуждая её сознание закатить дикую взбучку своей матери. Мокрый пол, пропитанный сгустками пены, в великолепном сочетании капель воды, что светились искорками проникающего света из открытой двери комнаты Оксаны. Испытывая дикое сексуально возбуждения от спертости сладкого воздуха в ванной комнате, пропитанного розой, Оксана чувствовала, как было тяжело совладать с извращенным сознанием.

— Почему ты так со мной? — спросила Марина Николаевна, приготовив для дочери белое махровое полотенце, когда Оксана вылезала из ванны

— Ты лишила меня детства — касаясь ступнями ног прохладного и мокрого каплями воды и сгустками пены кафеля пола ванной — Все детство, что себя помню, я провела за книгами

— Зато хоть не в подворотне распивая пиво непонятно с кем

— Да пошла ты — направляясь к Марине Николаевна, огрызнулась Оксана

— Твоя губа — тихо прошептала Марина Николаевна, когда Оксана вырвала у неё из рук белое махровое полотенце

— Это не твое дело — ясно дала понять Оксана, обворачивая себя теплой сухой тканью полотенце, стягивая свою грудь прочными оковами

— Болит? — спросила Марина Николаевна, хотела дотронуться теплой нежной ладонью руки до губы Оксаны

— Не лезь ко мне — отшагнула Оксана, обернувшись полотенцем, сама прислонила пальцы к губе

— Может пойдем выпьем по бокальчику вина и ты мне все расскажешь

— Решила зайти с другого хода, раз в лоб ударить не получилось да? — догадываясь к чему, она клонит, раскусила её замысел Оксана

— Не понимаю к чему ты — сделав вид, что удивилась Марина Николаевна, снимая с вешалки красное махровое полотенце — Просто предлагаю тебе выпить, я такой вкусный пирог приготовила, как раз тот что ты любишь, как кстати твоя пациентка

«Как ловко она меняет темы, будто пытается меня запутать», подумала Оксана, обворачивая красным полотенцем мокрые золотистые волосы.

— Не твое дело — огрызнулась Оксана, проходя спокойной с хладнокровной ухмылкой мимо Марины Николаевны

— Оксана! — схватила дочь за руку, посмотрела серьезно в глаза Оксане — Ты сильно пользуешься тем что твой отец запретил тебя трогать, но сейчас то его здесь нет

— И что? — посмотрела на мать как на дуру Оксана — Можно подумать тебя это когда-то останавливало — вырываясь из её хватки, вышла из ванной через открытую дверь, с которой несло легкой завораживающей прохладой

— М… Оксана! — Марина Николаевна направилась следом за ней — Может, ты голодна?

— А ты сама как думаешь? — спросила Оксана, обернувшись в пол оборота посмотрела на мать придурковатым взглядом одарив её великолепием своей улыбки — Зачем ты сменила постельное белье? — спросила она, еще раз взглянув на кровать с чистыми постиранными простынями

— Ты видела в каком они были состояние?

— Ну и что? — заявила Оксана, поняв, что больше никогда не сможет ощутить запах ночной фиалки так близко, едва с большим усилием сдержала наворачивающие на глазах слезы — Тебя кто-нибудь просил это делать?

— Оксана! — удивилась поведением дочери Марина Николаевна — Это всего лишь набор постельного белья

— Это мой набор постельного белья — крикнула Оксана — Не лезь, куда тебя не просят

— Оксана — требовательно упрекнула Марина Николаевна — Твоего отца здесь сейчас нету и ты, как раз просишь, чтоб я тебе еще раз отлупила

— Что ты там говорила на счет выпить, по бокальчику вина? — заметив ту грань в разъяренном взгляде Марины Николаевны, Оксана быстро предпочла сменить тему

— Я всегда знала, что ты трусиха — улыбнулась Марина Николаевна, восхищаясь прелестью тела дочери, когда Оксана, встав возле белого шкафа в комнате, скинула с себя белое махровое полотенце

— Я просто знаю, где нужно остановиться — призналась Оксана, ощущая нежность прикосновения падающего по телу полотенца — И именно тот самый момент, когда стоит сменить тему — обнажив свое тело перед матерью, изогнула спину, окунулась с головой в шкаф

Медленно красное полотенце стало свисать с головы Оксаны, пока она копошилась в ящике шкафа с нижним бельем, выбирая подходящий наряд для себя.

Извиваясь телом в сексуальном изгибе, Оксана одевала на себя черные кружевные трусики, встав перед зеркалом. Высокий каблук черных туфель, что были на ноге Оксане, придавали изысканный оттенок сексуальности. Белая шелковая, прозрачная накидка в форме халата, ласкаясь о тело Оксаны, возбуждало её своей нежностью прикосновения, принуждая своей ласкай, насытить стенки влагалища частичками изнуренной влаги.

— Оксана тебя долго ждать? — послышался веселый голос Марины Николаевны с гостиной

— Ты что там уже напилась? — рассмеялась Оксана, ощущая нежность и кривизну голоса своей матери, направилась к выходу из комнаты

— Еще пока не совсем — улыбнулась Марина Николаевна пьяной кривой улыбкой, когда Оксана вошла, звонко стукая каблуками в гостиную — Присаживайся, твой бокал вина жаждет вкусить прелесть твоих губ

— Мама! — возразила Оксана, придавая весьма развращенную эротичную форму алым губам, выражая в такой улыбку голод сексуальной похоти — Я ведь твоя дочь

— И что мы не можем душевно поговорить — протянула Марина Николаевна бокал наполненный вином Оксане, когда она стояла в проходе открытых дверей гостиной

— Да мы как-то с тобой душевно то и никогда не разговаривали — засмущалась Оксана, скрывая прядью волнистых золотистых волос, ярко выраженный румянец на щечках

— Это наедине мы с тобой не разговаривали по душам — подметила Марина Николаевна, восхищая распущенной пьяной улыбкой телом дочери, когда Оксана поправила накидку на своем теле, села на диван, так возбуждающе откинулась на его прохладой пропитанную спинку — Но с Катериной помнишь тогда когда я напоила тебя вином

— Это когда я пьяная потом на работу пришла — положив ногу на ногу, Оксана взяла из рук Марины Николаевны бокал с вином

— Можно будто сказать мы плохо посидели? — удивилась Марина Николаевна реакции своей дочери — Вы потом с Катериной….

«Блядь знает куда надавить», размышляла Оксана, поджав губу, подносила плавно стеклянный завораживающий прохладой бокал с вином.

— Оксана — заметила Марина Николаевна как на глазах дочери стали появляться проблески обжигающей влаги слез — Что случилось? — спросила она, касаясь нежности материнской теплой руки колена Оксаны

Чарующая сахарная сладость вина в слияние со слюной Оксаны, приносила сказочное удовольствие, тщательно смакуя эту жидкость во рту. Пленяющая обжигающая сила алкоголя прогревала горло Оксаны, погружая разум в пучину соблазна, стараясь из-за всех сил вычеркнуть Катерину из своей жизни. Жадно глотая вино, Оксана не замечая того, как слезы ручьем стекали с глаз по щекам, оставляя завораживающей прохладой влажную дорожку. Нежно касаясь губы слезы с глаз Оксаны, обжигая своим прикосновением, вынуждая чуть в момент, когда она глотала с жадностью вино чуть сделать край раненой губы шире. Чем вызвала разлив несколько капель вина на белую материю накидки, проникающие капли тут же впитались в ткань. Обворожительная прохлада влаги и сахарная прелесть оставила сладкий отпечаток с размытыми потеками на груди Оксаны.

— Да ладно тебе перестань — успокаивала Марина Николаевна, приятная нежность ладони матери была в этот момент как надежная поддержка, чтобы не поддаться насильственной выносящей мозг истерики — У тебя будет зато время хоть жить нормально с Костей сможешь, это она тебя выдернула из его дома

— Ты что так не поняла? — отрываясь от бокала с вином, задыхаясь от нехватки воздуха, потеки жаркой сладости вина стекали с губ Оксаны, падали в свободном падении на раскрытую грудь обнаженную большую сочную грудь — Я не хочу детей

— Да ладно тебе? — возразила, не соглашаясь с мнением дочери, Марина Николаевна, взяв в руки белую салфетку, протерла её стекающие потеки вина на груди Оксаны — Как будто та девочка

Нежность салфетки и ласка материнской руки заставила немного Оксану вздрогнуть, как только бумажная материя коснулась её розовых чувствительных сосков, с которых сочилась изобилием сладости алой прелести вино. Марина Николаевна проявляя материнскую заботу, нежность и понимая к своей дочери в сложившейся ситуации, напившись почти до того состояния, когда она смогла бы поговорить с Оксаной, пыталась как-то поддержать свою дочь в таком положении. Поддавшись соблазну слабости под действием алкоголя, Марина Николаевна положила теплую ладонь руки на грудь Оксаны, пока другой рукой стирала салфеткой стекающие потеки вина с сосков груди дочери.

— Мама перестань! — прервала её Оксана, стараясь не вспоминать события прошлого — Это ты во все виновата, ясно тебе, ты всегда во всем встреваешь!!! — прокричала в ненависти она, вскакивая, как пружина с дивана, кинула бокал со всей силы об пол

Резкий звон разбитого стекла о паркет гостиной, бокал которого раскололся на тысячи молекулярных осколков, разнося свои частицы стекла по всей гостиной. Капли оставшегося вина в бокале в момент удара о пол с колоссальной резкостью и инерцией ударили по обнаженным нога Оксаны и Марины Николаевны, оставляя на них чарующая оттенками страсти сахарной прохладой нежностью, медленно стекающей по ногам. Оксана и Марина Николаевна взвизгнули в раз о такой реакции, посмотрев друг на друга испуганным взглядом.

— Оксана девочка моя — испуганными глазами смотрела Марина Николаевна на свою дочь, медленно вставая с дивана — Что с тобой, я лишь только хочу с тобой душевно поговорить

— Со мной не надо говорить — покусывая губу, Оксана почувствовала, как алкоголь окутывает её сознание — Я ценю людей не за красивые слова, а за их поступки

Красивым феерическим жестом Оксана скинула мокрую пропитанную сладостью вина накидку со своего тела на пол. Не понимая уже что происходит, Оксана полностью предстала перед Мариной Николаевной в обнаженном виде, застенчиво хлопая красивыми ресницами, требовала еще налить бокал вина. Играющие оттенки пламени восковой свечи в гостиной ярко и четко отображали обнаженную красоту тела Оксаны, по которому все еще стекали, плавно обворожительным прикосновением капли красного вина.

— Ну уж нет Оксанка — возразила Марина Николаевна нисколько не смутившись обнаженной красотой тела собственной дочери — Ты и второй бокал вина еще разобьешь со психу

— Если ты вовремя его у меня из рук возьмешь, то не буду — улыбнулась распущенной пьяной улыбкой Оксана, присаживаясь рядом с матерью на диван

— Ну, смотри Оксана — одарила Марина Николаевна душевной теплотой улыбки дочь — Лишь бы тебе потом плохо на утро не стало

— Это уже как постараешься — застенчиво Оксана играла глазками, в которых красиво отразилось пламя горящей свечи

— Меня твой отец убьет, если узнает, что я тебя так напоила — наполняя единственно оставшейся на столике бокал вином с распущенной улыбкой на губах, говорила Марина Николаевна, придерживая слегка бокал рукой

— Ну, если только ты будешь спать вместе со мной на кровати — выхватывая наполняющейся бокал вином из рук Марины Николаевны проливая капли его пленяющей прелести на халат матери, медленно поднесла его к своим губам — То думаю ничего не случиться

— Ты предлагаешь мне переспать с тобой? — поразилась наглости своей дочери Марина Николаевна, посмотрев на Оксану с таким возмущенным взглядом

— Успокойся мы же просто поспим — сладким прикосновением кончика языка Оксана ласкалась им о чарующей прохладой стекло бокала с вином — Поспим как мать и дочь вместе в ко-то веки

— Оксана ты понимаешь, что ты говоришь? — переспросила Марина Николаевна, явно абсолютно не понимая намерений своей дочери

— Не понимаю что тут такого, если мать просто поспит со своей дочерью вместе — ухмыльнулась Оксана, сама не понимая, чего просит от Марины Николаевны

Сладкая пленяющая нежностью сахарной игристой прелести вина постепенно начала вливаться в открытый рот Оксаны, играя игристой гармонией с её слюной, вскружила голову волной новой ударно силой. Жадно глотая вкусовую изысканную сладость вина, Оксана пролив на губы несколько капель, что завораживающим прикосновением стали плавно падать на грудь, стекая, повинуясь рельефу груди на живот, потом изгибаясь в изъяне тела, мочили сахарной влагой черные кружевные трусики. Марина Николаевна настойчиво и аккуратно салфеткой старалась стирать текучие капли вина по телу дочери, дотрагиваясь до него нежностью теплого прикосновения бумаги.

— Оксана ты так опьянеешь — сделала замечание Марина Николаевна, настойчиво пытаясь забрать бокал из рук пьяной дочери

— Да хоть на какое-то время забуду эту суку — с тяжелым дыханием в груди отрываясь от опустевшего бокала, произнесла с трудом, задыхаясь от нехватки воздуха Оксана

— Никогда бы не подумала, что Катерина….

— Мама хватит, пожалуйста — возразила Оксана, передавая пустой бокал вина, чуть наклонив его в руки Марины Николаевны

Несколько капель чарующе прохладой упали с края бокала прямо на трусики Оксаны, намочив их нежную матерью изысканной сахарной прелестью вина. Свежесть намокающей влаги на трусиках, приятно впитываясь, оставляя мокрое пятно на коже Оксаны, от чего возбудило в ней сексуальную страсть. Пленительная ласка теплых и нежных рук пьяной матери сводила с ума Оксану, напрочь поддавшись соблазну эротического искушения, с нехотя вырываясь из объятий Марины Николаевны, встала с дивана, сексуальным жестом изогнула при этом спину, выставив бедра назад.

— Ты куда собралась?

Поинтересовалась Марина Николаевна, заметив, как Оксана с трудом покидает гостиную, так приятно хрустела осколками стекла, наступая на них каблуками своих туфель.

— Спать — ответила Оксана, задорным голосом одарив в отражении зеркала висевшего в коридоре мать прекрасной красотой улыбки пьяных изумительно прекрасных алых губ — Завтра у меня новое дело

— А ты с этим-то хоть разобралась?

— Ну, это же я мама — шикарно сгибая ногу в колено, Оксана махнула рукой так, что кончики коготков пальцев зацепились за волнистые пряди волос, волной бури тайфуна поднимая их вверх

— И ты уже так быстро нашла себе новое дело? — спросила Марина Николаевна, когда Оксана покинула гостиную — Так Оксанка я не поняла — возмутилась она, входя за дочерью в комнату

— Что ты не поняла? — улыбаясь извращенной прелестью, поинтересовалась Оксана, встав у большого зеркала в комнате, любуясь в отражении своим обнаженным телом

— Ты с матерью вообще время собираешься проводить? — искушая напряжением взгляда, спросила Марина Николаевна

— Мама ну ты что не понимаешь — улыбаясь распущенной красотой улыбки в отражении зеркала, Оксана начала снимать с себя мокрые, пропитанные сладостью вина трусики

Нежно повинуясь сексуальному рельефу кожи, Оксана, ласкаясь бедрами о черную ткань трусиков, была поразительно тем, как резинка нижнего белья сползает плавно вниз. Ощущая во рту со слюной сахарную сладость вина, Оксана с легкостью освободилась от нижнего белья, перешагивая через них сексуально изгибая ногу в колено, звонко стукая каблуком по паркету комнаты. Медленно направляясь к застеленной кровати, Оксана сексуально виляла бедрами, искушая свое тело ласки рук, что сжимали нежно подушечками пальцев сочную прелесть груди.

— Оксанка ты почему так распущенно себя ведешь? — поразилась наглости поведения своей дочери Марина Николаевна, с восхищением наблюдая за красотой сексуального тела Оксаны

— А тебе что-то не нравиться?

Одарив мать красивой распущенной пьяной улыбкой, спросила Оксана, сдирая с постели, красное покрывало вместе с толстым бамбуковым одеялом в угол кровати, наступая коленом на красную простынь, изгибая спину в эротическом изгибе, залезла на неё

— Не хочешь спать со своей дочерью, можешь спать в другой комнате, в кабинете наверху ну или на крайней случай в гостиной

Ощущая спиной, нежность пропитанной прохладой ткани красной простыни, чем была застелена большая кровать, на которой Оксана расположилась. Искушая лаской рук свое тело, извиваясь, как дикий зверь при падении света луны проникающего через стекло окна в комнате, падая прямо на обнаженное тело Оксаной, покрывая его золотистой дорожкой. Завораживающий экстракт вкусового оттенка дикой розы волной насытил эту комнату, спертость сахарного воздуха, вынуждала Оксану в момент столь дикого возбуждения дышать во много раз чаще от нормального ритма. Стенки влагалища начали сами насыщаться влагой, которая уже почти начинала сочиться из половых губ Оксаны.

— Может все-таки поговорим о случимся между вами с Катериной? — спросила Марина Николаевна, легла спокойно рядом на кровать с Оксаной

— М… мама не хочу об этом даже разговаривать — повернулась Оксана спиной к Марине Николаевне, подогнув под себя ноги

— А я хочу — настоятельно прошептала Марина Николаевна на ухо Оксане нежностью пленяющего шепота — И я хочу знать, что вынудило Катерину так с тобой поступить?

— Ничего! — нервно покусывая губу, Оксана повернулась к матери, ощутила пленяющий жар перегара вина от губ Марины Николаевны, что обвила руками её талию

— Но ведь что-то вынудило её так поступить, я хочу знать, что, чтобы начать с ней лично разбираться

— Не надо разбираться мама — спокойно возразила Оксана, скрывая взгляд, чувствуя, как теплые материнские руки обвили её бедра — Если ей так хочется, пусть так и живет

— Нет! — возразила Марина Николаевна, опираясь на локоть постели, схватила пальцами кончик бамбукового одеяла и потянула его на себя вместе с покрывалом — Я хочу лично во всем разобраться — накрывая Оксану одеялом, тихим шепотом на ухо дочери заявила она

— Не надо тут разбираться — возразил Оксана, поворачиваясь на спину, почувствовала, как её голова окунается почти полностью в бамбуковую подушку

— Я не хочу мама — Оксана внезапно ощутила как теплая рука ладони Марины Николаевны, ползла медленно по животу, принуждая её раздвинуть ноги, сгибая их в колени — Чтобы ты лезла в наши отношения между мной и Катериной

— Я ведь по твоим глазам вижу, когда Катерина рядом как ты светишься — говорила Марина Николаевна, касаясь нежностью ладони лобка Оксаны

Ну и что? — искушая себя желанием, простонала сладким стоном Оксана почти в полуоткрытые губы Марины Николаевны — Мы там как-нибудь сами разберемся

Пытаясь стоять на своем, заверила Оксана, ощущая, как пальцы Марины Николаевны перешли черту, как-то неуверенно касаются подушечками пальцев мокрых губ влагалища.

— Не разберетесь — прошептала жарким пламенным дыханием Марина Николаевна в открытый рот Оксаны, что изнемогала уже от сильного возбуждения, извиваясь на кровати подобно дикому зверю — И поэтому я обязана вмешаться хочешь ты этого или нет

Марина Николаевна хотела слиться с губами с Оксаной, когда она, оказавшись в плену страсти сексуальных материнских оков, не имела даже желания возразить этой женщине. Жаркий пламенный момент перегара, словно потоком бурной страсти вырывался из губ Марины Николаевны, попадая в рот Оксаны, от чего она сладко стонала, чувствуя как пальцы этой матери трогали просто её мокрые возбужденной похотью соблазна сексуального желания, были пропитаны влагой. Оксана сама не смогла перешагнуть эту черту, так и осталась лежать на кровати, с закрытыми глазами, наслаждаясь прелестью горячего материнского дыхания, которое внезапно куда-то пропало.

— В этом нет ничего такого Оксана — успокоила её Марина Николаевна, оказавшись лицом между раздвинутых ног Оксаны, разглаживала ладонью теплой руки пропитанное влагой сильного возбуждения влагалище дочери — Я тоже кое-что умею

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь — изнемогая сильным сексуальным желанием, простонала Оксана, изогнув спину, ощущая пламенный жар дыхания на мокрых губах влагалища

Поддавшись соблазну искушения страстью, Оксана не услышала, как входная дверь дома открылась, по коридору послышались стуки подошвы мужской обуви.

— Не волнуйся доченька, я ласково это сделаю — искушая Оксану пламени дыхания со своих губ, Марина Николаевна хотела поддержать дочь таким образом

Внезапно включившейся свет ярких ламп в комнате спугнул Марину Николаевну, что сидела на кровати возле раздвинутых ног обнаженной Оксаны.

— Что здесь черт возьми твориться Марина? — грубо спросил Рамазанов встав с удивленными глазами на входе в комнату — Какого черта ты хотела сделать с нашей дочерью?

— Володя ты все не так понял? — испуганными глазами, как кошка, загнанная в угол большой собака, так же смотрела на него Марина Николаевна

— А как твою мать я это должен понять?

— Как пиздец! — тихо прошептала, сильно испугавшись и смутившись внезапного появления отца, Оксана, прикрывая обнаженное тело толстым бамбуковым одеялом

— Вот именно… — согласилась Роксана, выходя из-за спины Рамазанова

— Так ты вообще даже не вздумай мне материться — упрекнул дочь Рамазанов — Оксана у тебя с головой тог все в порядке, вроде такой гениальный врач, а такое позволяет, она же твоя мать

— Она единственная кто поддержал меня в трудную минуту — импровизируя в этой ситуации, Оксана с жалостью собственного голоса, сложила голову на плечо к матери

— Да отец у тебя семейка точно чокнутая, оказывается не только сестрица у меня на все голову сдвинутая

— Что ты там сказала? — взъерошилась как кошка Оксана, уже была готова вскочить с кровати, чтобы разбить смазливую мордашку младшей сестре

— Так сидеть! — рявкнула Марина Николаевна удерживая Оксану на кровати за руку

— Роксана выйди из комнаты — поднял голос Рамазанов на свою дочь — Марина так-то тебя это тоже касается

— Что ты собираешься с ней делать? — испугалась Марина Николаевна, тихо опуская каблуки белых туфель на пол

— Воспитывать, если конечно тебе это слово известно — громко почти криком, выражал возмущение Рамазанов — Ведь кроме меня больше некому вдолбить мозги дочери

— Папа прости — тихо прошептала Оксана, умоляющим взглядом полного ужаса в глаза уговаривала Марину Николаевну не оставлять её наедине с этим человеком

— Марина выйди из комнаты — громко крикнул Рамазанов, когда Марина Николаевна встав возле кровати, не решаясь оставить дочь наедине с этим человеком, не знала что делать

— Мама иди — провинившимся голосом вызывающим отчаяние одобрила Оксана, укрывшись одеялом, упала головой на подушку бамбуковую подушку

— Займи Роксану чем-нибудь до утра — почти приказным тоном попросил Рамазанов, направляясь медленно к кровати — Да и дверь закрой — обратился он к Марине Николаевне, когда она проходила мимо него

— Что ты будешь делать с ней до утра? — испуганным голосом поинтересовалась Марина Николаевна — Ладно все ухожу — заметив озверевший взгляд Рамазанова, она быстро выбежала из комнаты, закрыв за собой дверь

— Оксана да ты пьяна в стельку — заметил Рамазанов по выражению глаз и пьяной улыбки Оксаны, а так же по перегару вина с её губ, насыщая воздух в комнате излюбленной сахарной прелестью вина — Вот скажи, чего тебе не хватает для счастья? — присаживаясь на край кровати возле Оксаны, спросил он

— Почему она так со мной поступила пап? — присаживаясь на кровать, Оксана не имея даже сил прикрыть обнаженную грудь, обратилась к отцу, стараясь обнять его

— Боже мой зачем ты так напилась? — удивился Рамазанов по перегару с губ Оксаны

— Ну пап — говорила Оксана тянущим голосом стараясь застенчиво улыбаться пьяной кривой улыбкой, когда глаза смотрели совсем в другую сторону — Ну почему, все же было так прекрасно

— Я разберусь завтра с твоей Катериной — тихо прошептал отец на ухо Оксане, обнимая дочь за плечи прижал её к себе

— Не трогай её пап — умоляющим голосом попросила Оксана, ощущая колкость материала пальто Рамазанова — Пускай себе теперь живет, как хочет

— Нет, Оксана! — возмутился отец, отодвинул Оксану от себя, держа её за плечи, посмотрел в её пьяные сияющие искорками отраженного света ламп люстры в комнате — Катерина ответит мне за это лично

— Но папа… — жалобным голосом попыталась возразить Оксана

— Так поговорим завтра — возразил Рамазанов, аккуратно укладывая, держа за плечи дочь на кровать — А сейчас ты Оксана ложишься спать — вставая с кровати, накрыл обнаженное тело Оксаны толстым бамбуковым одеялом

— Но…

— Никаких но — заявил Рамазанов, направляясь к выключателю возле входной двери

— Господин Рамазанов — пьяным голосом возмутилась Оксана, пытаясь подняться с кровати опираясь на локти — Что вы тут командуете в моем доме

— Оксана ты меня не поняла — серьезным угрожающим голосом заявил Рамазанов, выключая клавишей выключателя свет в комнате

Испугавшись серьезного угрожающего тона голоса, Оксана как по команде, быстро вмялась головой в подушку, накрывая лицо от страха одеялом. Вскоре услышала, как входная дверь комнаты открылась, пропуская в неё свет с гостиной, после чего тут же закрылась. За закрытой дверью комнаты послышались удаляющие шаги тяжелой подошвы мужских ботинок.

— О чем ты только думала Марина — уже более тихим тоном голоса спросил Рамазанов за закрытой дверью комнаты, что тут же погрузилась во мрак, пропуская лишь частичку тонкой полоски света снизу входной двери — Вот скажи у тебя с головой все в порядке, она ведь твоя дочь, а ты такое вытворяешь

— Ну Володя — возмутилась Марина Николаевна жалким от обиды голосом — Оксане было плохо, она плакала, я решила её поддержать, ну выпили мы немного

— Да вижу я, как вы немного выпили, совсем рассудка уже лишись

«Чертов проклятый придурок можно было подумать тебя кто-то сюда звал», надула от обиды губы Оксана, размышляя в пустой темной комнате.

Тяжелые веки глаз начали сами закрываться, тяжесть изнуренного дыхания почти постепенно нормализовалась. Ощущая сознанием, как голова вминается в бамбуковую подушку, Оксана не могла совладать с собой и тут же поддалась слабости. Стараясь не слушать ругань Рамазанова с Мариной Николаевной за закрытой дверью, Оксана сладко засопела уснув уткнувшись почти лицом в бамбуковую подушку на животе. Чувствуя сквозь сон, запах прелести дикой розы, аромат женских тел, что успел пропитаться в постельное белье в сочетание с частичками пота, а так же сахарная сладость вина, что подчинила атмосферу в комнате под свой контроль. Искушая себя сладостью нежных стонов, Оксана во сне тихо заплакала, обжигающие слезы предательства Катерины, плавно скатывались с глаз на наволочку бамбуковой подушки, насыщая её свой прелестью влаги. Чувствуя нехватки воздуха, из-за его плотной спертости уткнувшись в подушку носом, Оксана учащенно начала дышать, с жадностью пыталась хватать воздух ртом, представляя глубокие во сне эротические фантазии. Испытав во сне оргазм, издала громкий сладостный стон, насытив наволочку подушки своей слюной. Простынь под собой, Оксана обогатила прелестью женского оргазма, что нежной жгучей струйкой вытекала из половых губ пропитанного богатого изобилия влагой влагалища. Стекая тонкой струйкой, испытанный оргазм Оксаны оставлял на красной простыне пропитанное темное пятно женского скромного мокрого счастья. После этого Оксана глубоко и изнуренно вздохнула, улыбаясь распущенной прелестью улыбки в подушку, нежно засопела, ласкаясь лицом о влагу сахарной сладостью слюну с её рта, что успела насытиться наволочка.