Глава 1. Часть 4

Продолжение

***

Тихо скрипнула дверь в бытовых помещениях, где переодевается и отдыхает медицинский персонал больницы, спокойный звон черных каблуков в полумраке комнаты, чтобы не разбудить спящую Марину Николаевну, Оксана медленно вошла в помещение. Жалюзи большого окна были открыты, было видно как светил тусклым блеклым фонарь за окном, как продолжал падать пышными хлопьями снег за окном, прекрасно раздуваемый метелью в момент плавного падения. В комнате пахло терпким крепким кофе, но даже он не смог выдержать сильную изнемогающую усталость Марины Николаевны, что свалила её на диване, когда кто-то укрыл её теплым пледом. Оксана подошла к дивану, на котором спала её мать, сладко посапывая во сне, расстегивая не спеша, при свете с коридора из открытой двери, пуговицы белого халата. Приятный, сохраняющий прелесть чарующего аромата парфюма диких роз, манящим запахом веял от тела Марины Николаевны, когда Оксана наклонилась и положила халат на подлокотник дивана.

— Давай поднимайся — решила проявить свой характер Оксана к матери — Вставай, поехали домой ты что?

— М… Оксана — сонливым голосом простонала Марина Николаевна — Ты уже все, а какой сейчас час? — медленно скидывая плед, поинтересовалась она у дочери

— Не знаю, я же телефон свой разбила — тихим шепотом ответила Оксана, взяв белую кожаную сумочку с маленького столика, что находился возле дивана

— Фу… как отвратительно от тебя пахнет — начала возмущаться Марина Николаевна, видимо почувствовала неприятный запах операционной, что веял от Оксаны — Ты хоть в душ сходи

— Дома ванну приму — заявила Оксана, медленно стукая каблуками направилась к выходу из который доносился яркий свет

— И куда ты это собралась? — возразила Марина Николаевна — Я тут приехала к своей дочери, а я её и не вижу, ожидаю в больнице, пока она закончиться работать, возьми отгул Оксана

— Уже не понадобиться — улыбнулась Оксана в пол оборота, встав в проеме открытой двери, слегка наклонилась на открытую деревянную дверь — Я уже закончила с этой пациенткой и по закону мне полагается долгий выходной

— Который ты проведешь со своей матерью? — поинтересовалась Марина Николаевна, опуская с дивана, каблуки черных зимних сапог на прогретый хорошим отоплением пол линолеума

— Да-да мама — решила блефовать и в этом случае улыбаясь, ответила Оксана — Только я отвезу тебя домой и мне нужно будет отлучиться — прикусив коготок указательного пальца, смущавшись, сказала она

— Куда это — возразила Марина Николаевна — Нет, все никаких, там надо, вот мама для тебя это надо

— Ты ведь как я понимаю, жить ко мне перебралась так ведь? — спросила Оксана, прикусывая губу от раздражения — Ну так завтра и со мной и пообщаешься, ничего с тобой не случится, за ночь

— Нет, ты скажи, куда тебе надо?

«Блядь вот как бы тебе объяснить, что у меня уже трусы намокли от сильного внезапного возбуждения, заняться с кем-нибудь сексом», скрывая стесняющийся взгляд от матери, подумала про себя Оксана.

— Ну мама! — покусывая нежно губу возмутилась Оксана — Ну надо мне, ты что не понимаешь

— Куда тебя все несет Оксанка? — упрекнула её Марина Николаевна — Дома сегодня побудешь, там наверно тебя Катерина заждалась

— Но мама! — возмущенно вскрикнула Оксана, обиженно посмотрела на свою мать, что потягивалась на диване

— Никаких но — возразила Марина Николаевна — Иди, бери свою шубу и прогревай машины я сейчас приду

«Вот сука выдра», сильно возмутившись, на свою мать, подумала Оксана, вильнув сексуально своими бедрами, звонко стукая каблуками черных туфель, зашагала по коридору в сторону холла больницы.

В окнах фойе больницы уже начинали проявляться проблески лазурного рассвета ярко-красного зимнего восходящего солнца. Молотов, что-то радостно хриплым голосом обсуждал с Романовым, бурно восторгаясь, голос этого пердуна наверно был слышен на всю больницу. Стоило только ему увидеть Оксану, появившуюся в вестибюле больницы, так он словно одержимый радостью улыбки кинулся к ней.

— Оксана Владимировна — восторженной старой кривой улыбкой говорил он направляясь к ней с распростертыми объятиями — Дорогая вы наша спасительница

— Андрей Михайлович не хочу вас обидеть — возразила Оксана, отходя назад, была против, чтобы этот старый пердун к ней притронулся — Но я сейчас не в том состоянии, чтоб играть в любезности обойдемся просто добрым комплиментом, что я от вас уже услышала

— Я согласен Оксана Владимировна — улыбнулся отвратительной улыбкой этот человек гора, его серый блестящий пиджак делового костюма ярко светился при свете люминесцентных ламп — Чего вы хотите, чтоб я для вас сделал за столь удачное для всех спасение моей дочери

— А вот чего вам не жалко? — опираясь рукой на бедро, подогнула другую ногу, смело заявила Оксана — Вот сразу давайте точки над и, чего вы хотели бы мне пожертвовать

«Интересно будет, если он мне предложит своего зятя, на которого я и намекаю, это мой парень, мой мужчина, и я не хочу его не с кем делить больше», словно как одержимая Оксана вновь стала испытывать былые чувства к человеку, с которым раньше у неё была романтическая связь.

— Все что пожелаете, теперь я все для вас выполню

— Даже если это будет касаться вашей дочери? — поинтересовалась Оксана, медленно красиво виляя бедрами прошла за спиной Романова, что стоял рядом с ним

— Что вы имели этим ввиду? — возмутился недовольно Молотов, нахмурив массивные густые седые брови, строго посмотрел на Оксану

— Хм… — нахмурила игриво алые губки Оксана

— Андрей Михайлович — вмешался Романов, понимая, что в этот момент нужно спасти Оксану — Оксана Владимировна до сих пор испытывает некую притягательность к Сергею Коновалову

— Ах… вы о моем зяте — улыбнулся Молотов — Ну что же уговор есть уговор я предложил вам для этого пистолет, чтоб маленько покалечить ему личико если вы пожелаете

«Блядь до чего же ты тугой Молотов», глубоко вздохнула Оксана, посмотрев нахмуренными губками на Романова.

— Оксана Владимировна — обратился к ней Романов — Вот уже ваша мама идет, вам наверно тоже уже пора

— Что здесь происходит Оксаночка? — возмущенно посмотрела оценивающим взглядом компанию своей дочери Марина Николаевна, когда подошла со спины Оксаны

— Ах… да-да — вздохнул и тяжело закашлял Молотов радостно улыбнулся Марине Николаевне — Вы наверно и есть мама столь гениального врача

— Да… — возмутилась Марина Николаевна, строго посмотрев на Романова, когда Оксана, словно как кошка заводная терлась об него, сдувая пылинки с его плеч — Я есть её мама и сейчас она получит у меня по заднице, Оксанка, что ты себе позволяешь!

— Мама хватит! — возразила Оксана, еще больше прилипая к телу Романова, от чего было заметно, как он начинал смущаться при суровом взгляде Марины Николаевны — Я тебе не маленькая и мне самой решать, что для меня лучше

— Так все я тебе….

— Марина Николаевна! — сурово посмотрел на неё Молотов — Прошу решайте ваши проблемы с дочерью в более уединенном месте

— Да как вы смеете мне указывать, что делать — словно как кобра надулась Марина Николаевна, от чего в таком взгляде Оксана узнала некое подобие своего возмутительного поведения

— Оксана Владимировна — тихим шепотом обратился Романов, с ужасом наблюдая гнев Марины Николаевны, что был обращен на Молотова — Пожалуй, именно сейчас вам лучше спокойно отлучиться за вашей шубой в кабинете

— Если только вы спасете мою попку — ощутив руку Романова мена своих ягодицах с восхитительной улыбкой тихо прошептала Оксана ласковым шепотом в ухо Романову — А я перед вами в долгу уж точно не останусь

— Так все с меня хватит смотреть на это безобразие… — вскрикнула Марина Николаевна и хотела ринуться к Оксане, чтоб оттянуть её от Романова, к которому она как кошка ластилась

— Так что здесь происходит?!

Обратился сотрудник службы безопасности больницы, мужчина лет за тридцать средне укомплектованного телосложения. Черная форма полиции смотрелась на нем весьма изящно, а накаченные руки и сильный торс, по мнению Оксаны, выглядел очень уж сексуально. Строгий выраженный взгляд, словно у дикого зверя взгляд серых глаз и нос, как клюв ястреба, строго смотрели на нарушителей беспорядка.

— Ой, я пожалуй пойду — тихим шепотом Оксана с восхищенной улыбкой прошептала на ухо Романову — Очень надеюсь на вашу помощь Сергей Викторович

— Давайте Оксана Владимировна я постараюсь сделать так, чтобы вашей маме не выписали штраф

— Да лучше пускай выпишут выдра жестокая — жестоко посмотрела на неё Оксана, продолжая шептать тихим шепотом на ухо Романову

— Так вам же придется расплачиваться

— И не подумаю — не обращая внимания, какую истерику там закатила Марина Николаевна, чуть не рвалась уже в бой на Молотова

Красиво соблазнительно для Романова, Оксана направилась к лестнице, стукая каблуками по каменной плите, шикарно виляя бедрами, разминая медленно при каждом шаге свои бедра, представляя уже на них руки Романова. Настолько сильное желание заняться сексом овладело Оксаной на тот момент, что она не могла контролировать свой бурный порыв нахлынувшей страсти. Поднимаясь на второй этаж, Оксана не обращая внимания на медсестер, которые так весело и задорно приветствовали её, доктора, пожилого возраста, что спускаясь к ней на встречу, приветливо кивнул ей головой. Некоторая вроде бы знакомая пациентка Ларионова, хотела поговорить с Оксаной, когда спускалась в холл больницы по каким-то делам, но она её даже не стала в этот момент слушать. Оксана отвертелась от надоедливой девушки, такого же возраста как и она сама лишь кивком головы, после чего стала медленно подниматься дальше на второй этаж больницы, звонко стукая каблуками черных туфель.

— Оксана Владимировна вы хоть поговорите со мной — прицепилась к ней как назойливая муха эта девушка

«Да блядь, как она меня достала», подумала в этот момент Оксана, поднявшись на второй этаж, остановилась, развернувшись к ней в половину оборота.

— Хорошо если это вам чем-то поможет — согласилась Оксана, глубоко вздохнув, пытаясь контролировать свои эмоции — Можете зайти ко мне завтра на прием, я вас осмотрю в поликлинике

— Хорошо Оксана Владимировна, спасибо вам — радушно согласилась рыжеволосая девушка, в шикарном дорогом белом халатике

Оксана направилась дальше по коридору, в сторону, где находился её кабинет, дойдя до него, заметила, что дверь его осталась приоткрытая. Слегка приоткрыв дверь рукой, она вошла в кабинет, Оксана обратила внимание, как собиралась Валентина, надевая на свою хрупкое тельце черное красивое пальто, что так заманчиво облегало всю прелесть тела. Прелесть аромата кашемирового дерева вновь приобрело первозданную силу, насытив атмосферу воздуха в кабинете насыщенным запахом этого чудесного парфюма.

— М… Валентина — медленно входя в кабинет, Оксана ласкала свои бедра рукой, прикрыла дверь кабинета — Столь изысканный аромат твоих духов меня манит

— Оксана Владимировна — сделала она такой вид, будто сильно удивилась появлению Оксаны в кабинете — А вы разве не ушли домой?

— Как без шубы? — ухмыльнулась Оксана, хищной распутной походкой проходя по кабинету, направляясь к столу

— Ах… да точно — засмущалась девушка, будто раньше не заметила как красиво весит шуба Оксаны, на кресле начальника отдела — Прошу простите мою невнимательность

— В любом бы другом случае не простила бы — коварная похотливая ухмылка преобразилась на губах Оксаны с помесью грязного эротического желание в дикий душераздирающий голод искушения — Но, пожалуй, в этом случае я сделаю для тебя исключение

— Правда?! — с чего бы это удивилась Валентина, повернувшись к Оксане лицом, посмотрела в её блестящие глаза — О боже Оксана Владимировна…

— Тш… — прошипела Оксана, подходя к ней, коснулась указательным пальцем её губ — Я просто возьму шубу и пойду домой

— Но ведь вы же безумно возбуждены — заметив поразительный блеск, в глазах Оксаны и развратную прелесть улыбки, заявила Валентина — Вы только на людей не кидайтесь?

— Я что дура что ли — ухмыльнулась Оксана, проходя мимо неё, красиво виляя бедрами, она обошла вокруг стола к креслу, на котором висела белая норковая шуба

— Ну, мало ли

— Так это что еще такое? — возмутилась, недовольно нахмурив алые губки Оксаны, сделав специально кончиками пальцев так, чтоб листок, который лежал на краю стола плавно упал на пол

— Я подниму — ринулась Валентина, чтоб не утруждать своего начальника попусту

— Не волнуйся, я подниму — возразила Оксана, поставив сумочку, что висела у неё на плече на край стола

Будто беспокоясь за своего начальника, предположила Валентина, когда Оксана ощутила отчетливый выраженный взгляд голодной похоти в её глаза, стоило ей только лишь нагнуться и поднять упавший с краю стола листок.

— Может мне стоит немного попытаться сбавить ваш пыл Оксана Владимировна? — подходя к Оксане сзади, предложила Валентина свою помощь, положив прохладные нежные ладони на её упругие эластичные ягодицы — Я буду для вас нежной

— Предложение конечно заманчивое — ощущение рук этой девушки на своей попке, вызвало поразительную волну всплеска эмоций, заставив намочить слегка трусики — Но пожалуй, я лучше пойду домой, пока моя мать не устроила полный разнос этой больнице

Позволяя ей наслаждаться прелестью попки, Оксана красиво выгнула свою спину и повернулась к ней лицом. Извергая горячие обжигающее из своих алых губ, Оксана с тяжелым возбужденными сексуальными стонами дыханием, уже не могла контролировать свой рассудок.

— Тогда в этом случае я вам помогу хотя бы с шубой

Предложила Валентина свою помощь, коснувшись рук, Оксаны, которые уже обхватили плечи шубы, что весела еще на спинке кресла.

— Да нет! — возразила Оксана, чувствуя, как эта девушка дышит возбужденными сладкими стонами прямо ей в ухо — Пожалуй м…. — прикусив губу от сильного возбуждения, она чувствовала как трусики внутри неё стали намокать еще сильнее

— Ну как знаете, я вас уговаривать не буду — решив больше не искушать Оксану, которая и так уже хотела отдаться в порывах страсти ей

«Вот сука неблагодарная», подумала Оксана, когда Валентина направилась к входной двери кабинета, недовольно посмотрев в её сторону.

— Да черт возьми — грязно выругалась Оксана, находясь в столь сильном сексуальном возбуждении пыталась снять шубу со спинки кресла

— До завтра Оксана Владимировна — унылым уставшим голосом сказала Валентина, открывая дверь кабинета

— Ага давай Валентина до завтра — кивнула ей в ответ головой Оксана, с большим усилием удерживая столь тяжелую норковую шубу в уставших руках

Стоило не малых физических усилий, одеть шубу, с большим трудом Оксана справилась с этой задачей, ощущая все еще сохранившейся на ней аромат диких роз, которым она щедро злоупотребила перед выходом. Ноги словно не слушались её, едва не свалившись от сильно изнеможения на пол, Оксана взяла за лямочку белую кожаную сумочку с края стола, после чего направилась к выходу, звонко стукая каблуками черных туфель по линолеуму. Плавным заманчивым движением, Оксана провела по клавиши выключателя, в который раз представляя, как кончик её пальца ведет по стеблю гладкой неровностью изъяна мужского пениса. Выключив свет за собой, Оксана покинула кабинет через открытую дверь. Плавно закрыв за собой дверь, уже держа связку ключей на готов, Оксана закрыла его на замок плавными поворотами металлического щелчка, что так прекрасно звучали внутри механизма замка.

Спуская уже по массивной лестнице на первый этаж, Оксана обратила внимание, как Марина Николаевна в одиночестве стоит и смотрит на падающий снег в окне, любуясь при этом закатом восходящего солнца. Больница к тому времени уже открылась, начиная новый прием пациентов, старые бабульки первыми вошли в открытые деревянные двери, впуская мерзкий отвратительный холод в уже прогретое душным горячим воздухом помещение вестибюля больницы. Две молодые студентки, уже попытались обогнать назойливую бабушку, что так стремительно рвалась к регистратуре за своей карточкой. Столь приятная веселая брань бабули и задорный смех молодых девиц, слегка рассмешили Оксану. Надев сразу массивный капюшон шубы на свои русые волосы, Оксана с блеском в глазах, спустилась в фойе больницы, направляясь по нему в толпе молоды=х и пожилых пациентов, в сторону, где стояла, спокойно мирно размышляя, у огромного пластикового окна Марина Николаевна.

— Как ты мама? — спросила Оксана, подходя к ней со спины — Все обошлось?

— Обошлось — обиженно ответила Марина Николаевна, даже не обернувшись посмотреть на развращенную сексуальной похотью дочь — Пойдем лучше домой — взяв черную сумочку с подоконника, спокойно сказала мама Оксаны

— Конечно, пойдем — согласилась Оксана, приятно обняв Марину Николаевну за плечо, они направилась вместе с ней к выходу

Жуткой прохладой свежий морозный воздух одарил Оксану колким морозом, прохладная стужа кружила в воздухе в водовороте зимней стихии заставляя танцевать танец бурной страсти падающие снежинки. Метелью красиво раздуваемый на мелкие частички снег, медленно опуская их на толстый слой сугроба, которым было покрыто крыльцо больницы. Приятный хруст снега завораживал, свои звуком, как только машина скорой помощи подъезжала к крыльцу приемного покоя. На крыльце слетелись в стаю голуби, какая-то девушка игралась с ними, словно маленький ребенок, облокотившись, спиной на массивную колонну, что держала крышу свода крыльца, она подкидывала игриво семечки, разбрасывая их по всему крыльцу. Двое парней санитаров в спецодежде неотложки уже спешили с носилками к подъехавшей машине скорой помощи, когда она остановилась и девушка фельдшер, открыла изнутри двери газели.

Направляясь с Мариной Николаевной к машине, что была уже покрыта толстым слоем снега на стоянке, Оксана как маленький ребенок хрустела снегом, раздавливая его крупинки беспощадно каблуком черных туфель. Нежно лаская пышными хлопьями, снег падал на капюшон Оксаны, от чего она подняла голову и любовалась с отражаемым блеском в лазурных глазах лучами восходящего солнца столь морозной зимней стужей. Мороз нежным колким прикосновением обжигал нежные розовые щечки и оставляя белый иней на длинных ресницах Оксаны.

— Я все равно не понимаю, почему ты так распутно себя ведешь Оксана — продолжала упрекать Оксану её мать, когда они уже почти подошли к машине заваленной толстым слоем снега

— Только по отношению к королю — заявила с ухмылкой Оксана — Что считает меня своей белокурой королевой мама

— Но ведь как я поняла, у него есть жена — будто насторожилась Марина Николаевна пытаясь вразумить дочь

— Нам это не мешает играть в наши развращенные похоть страсти игры

— Но почему — возмущенно заявила Марина Николаевна — Почему ты не можешь жить как все, что тебе не хватает для личного счастья

— А с чего ты взяла, что я несчастна — удивилась Оксана, доставая из сумочки связку ключей, она нажала клавишу на пульте сигнализации, после чего автомобиль издал легкий пик и двери электронного замка открылись — Я живу полноценной жизнью в свое удовольствие и не в чем себе не отказываю

— Нет, дорогая моя! — возразила Марина Николаевна, открывая дверь автомобиля дочери с пассажирской стороны — Теперь ты будешь жить как я тебе скажу

— Но мама! — возмутилась Оксана, медленно поднимая вверх дверцу

— Что мама? — упрекнула её Марина Николаевна, залезая в салон автомобиля

— Я уже не маленькая — пояснила Оксана, усаживаясь на водительское кресло

Пропитанный отвратительной стужей холода автомобиль заставлял Оксану, гонять кровь в её жилах с нахлынувший разогревающим напором, когда она уже начала чувствовать легкий озноб на своем теле. Приятный морозный воздух, который при каждом вдохе завораживал своим холодом, постепенно заставляя тело Оксаны остывать, не смотря на толстую норковую шубу, что была одета на ней. Окостеневшие черные туфли начали действительно серьезно морозить нежные кончики пальцев ног Оксаны, от чего ей было слегка неудобно нажимать на педали. Застывший на холоде мороза пальцы, едва вставили ключ в замок зажигания, после чего плавным поворотом ключа, замерзший, остывший в ледяной стуже двигатель заурчал голодным диким зверем.

— Ой как холодно — растирая ладони рук, Оксана дышала на них горячим потоком воздуха, закрыв за собой дверь машины — Давай сейчас поедим приму хоть горячую ванну

— Ничего Катерина тебя ведь разогреет

— Ага, эта сучка уже на работу умотала

— Тогда может мне стоит поспать с тобой, чтоб не дать замерзнуть от этого жуткого холода дома моей девочки — приятным ласковым взглядом Марина Николаевна посмотрела на свою дочь

— Мама хватит — выжав педаль сцепления, возразила Оксана, включая первую передачу — Сама как-нибудь — продолжила вредничать она, плавно трогая с места автомобиль

— Ну что ты такая настырная то у меня Оксанка — обиделась Марина Николаевна, отвернула свой ранимый взгляд в строну окна — Я ведь просто поспать с тобой в обнимку помнишь, доченька моя хочу

— Хватит я уже не маленькая

Возразила Оксана, наслаждаясь приятным хрустом снега, как черный протектор шин её автомобиля мнет снег, который покрывал асфальта на стоянке больницы.

— Это раньше в школе я могла еще спать с тобой в обнимку на одной кровати, а сейчас я уже выросла из этого возраста

— Я все равно приду к тебе когда ты уснешь — настойчиво опровергла возражения собственной дочери Марина Николаевна

— Я буду спать голой — ухмыльнулась злорадно Оксана, вдруг подействует — Это заставит тебя смутиться

— Ой, Оксанка — рассмеялась Марина Николаевна — Я на тебя в детстве и в школьном возрасте столько на тебя голую насмотрела, что знаю тебя вдоль и поперек

— А вот и нет

Продолжая коварно улыбаться, ответила Оксана, настроив одной рукой температуру печки в машине, плавно выводя автомобиль на ровную дорогу в центре деревенской площади.

— Мама я ведь иногда во сне постанываю, и последнее время теку на простынь своей постели, тебя ведь это не смутит — начала выдумывать Оксана, только лишь бы, чтоб не спать с матерью вместе в одной постели

— Ничего я тебя не дам в обиду — ласково сказал Марина Николаевна

— Атк мама все хватит — возразила Оксана, нервно нажав на педаль газа, пуская автомобиль в плавный разгон

Дворники в бешеном темпе сметали падающий снег на лобовое стекло, а приятный согревающий горячий воздух работающей печки автомобиля в салоне уже прогрел замерзшее тело Оксаны на столь сильном морозе. Завораживающий хруст снега и как он красиво вылетал из-под черного протектора красного мерседеса, оставляя тонки дорожки следа колес на покрытом снегом дорожном покрытии дороги деревенского израненного неровностью дорог асфальта. Словно дикий ярый хищник красный мерседес набирал стремительно плавно ускорение, выезжая на центральную сельскую дорогу, стал плавно набирать скорость, красиво лавируя в основном потоке машин, что уже куда-то так спешили с утра. Не обращая на возражения собственной матери, по поводу резкого и шального вождения её машины, Оксана на руле настроила громкость приятной для неё музыки Dubstep. После чего облокотилась на водительское кресло стала получать приятное наслаждение от плавно движения машины по сугробом деревенского асфальта, словно как фрегат по волнам приятно плыл он по столь морозной, пропитанной ужасным холодом стужей.

***

Покосившиеся от снега старые деревянные заборы, засыпанные крыши снегом домов, с которых снег пучками ссыпался вниз. Дымящиеся трубы дымоходов коптили насыщенным дымом, распространяя запаха сгоревшей древесины по близ расположенных домов. Вой собак при таком знойном холоде, словно не умолкал, где то лаял грозный палкан, заметивший кошку на своем заборе, а где то на улице жулька с разгону истерическим свирепым писклявым воплем разгоняла голубей. На улицах деревни весело играла ребятня, закидывая друг друга снежками, в другом месте ребята по старше строили из большого снежного кома снеговика. Хоть и в деревни и стоял мороз, но жизнь даже среди этих покосившихся полуразвалившихся домов и просто скромных домов из бруса. Старый запорожец громко тарахтел двигателем на всю округу, тихо плелся по деревне, словно как танк бороздил снег, что пышным слоем навалил на проезжую дорожную часть, гравийного полотна дороги.

— Вот Оксанка я не понимаю все равно — возразила Марина Николаевна — Почему ты так себя ведешь?

— Как мама? — медленно сбавляя скорость, перед запорожцем, спросила Оксана, понизив передачу, нахмурив недовольно самой себе губки в зеркале заднего вида — Что тебе вечно-то все не нравится?

Убедившись, что полоса встречного движения свободная, Оксана легким щелчком повысила передачу и чуть надавила каблучком на педаль, выполняя маневр обгона. Оставляя за собой борозды снега, словно красный мерседес, как волнорез рассекал сугробы снега на дороге, разбрасывая все небрежно по сторонам.

— Ну куда ты вечно несешься доченька? — возмутилась Марина Николаевна — Скора уже и так дома будем через пару домов

— Мама хватит! — возразила Оксана, плавно нажала на педаль тормоза

Быстрым плавным скольжением автомобиль остановился прямо возле ворот дома Оксаны, оставляя за собой клубы снега, что витали в воздухе после такого резкого торможения.

— Ну, вот как это называется Оксанка? — недовольно начала ворчать Марина Николаевна, когда чуть не ударилась о приборную панель, после чего быстро опрокинулась снова в кресло

— Пойду лучше ворота открою — улыбнулась Оксана, плавно открывая дверь легким поднятием вверх, пропуская холодный поток воздуха в прогретый салон автомобиля

— Нет, лучше это я сделаю — возразила Марина Николаевна — Не могу я больше оставаться в твоей машине Оксанка, ты меня точно уже на тот свет спровадить хочешь

— Давай иди тогда — возмущенно ответила Оксана, чувствуя, как тело начинает окутывать прохладная власть сковывающего холода, быстро захлопнула дверь обратно

«Дура долбанутая я её вожу, выслушиваю её нытье, а ей постоянно что-то не нравится», с ангельской улыбкой на губах Оксана, посмотрела на выходящую мать из машины, продолжая строить невинные глазки, барабанила кончиками пальцев по изящной поверхности руля автомобиля.

Не прошло и минуты как ворота плавно начали отодвигаться, когда Оксана с ухмылкой задуманного коварства решила поиздеваться над Мариной Николаевной. Неподвижно красный мерседес прогревал резину, оставаясь на месте, после чего быстрым рывком въехал в ограду, резкий свит резины покрышек ушераздирающим рывком разнесся по ограде в момент торможения. Плавным поворотом ключа Оксана заглушила двигатель, пока автомобиль под плавно падающий снег на крышу, оставался в клубах насыщенных изобилием густоты дыма. Марина Николаевна что-то там кричала, встав у ворот дома, по её выражения лица, Оксана сразу же поняла, какое глубокое впечатление она на неё произвела своим поступком. Надев на свои русые золотистые волосы капюшон, взяв сумочку, что спокойно лежала между сидений, возле коробки переключения скоростей, Оксана покинула автомобиль, плавно подняв дверь машины вверх.

— Оксанка — недовольству Марины Николаевны не было придела, когда она громко стукая каблуками зимних черных сапог двигалась к ней на встречу — Ты что мать твою творишь?

Не придавая значения словам матери, Оксана с восхищением предпочла наблюдать, как красиво плавно закрывается большие ворота за спиной Марины Николаевны.

— Нет, Оксана ты поистине больной человек тебе лечиться нужно у психолога

— Не хочу я лечиться — возмутилась надув губки Оксана, направляясь в сторону крыльца дома, звонко обиженно стукая каблуками промерзших на морозе туфель — Я снова хочу к Сереже, зачем он вернулся, зачем он снова растопил мое сердце? — словно внезапный всплеск эмоций дал о себе знать

— Оксана ты, что дура, что ли — заявила сердито Марина Николаевна направляясь за дочерью следом в дом

— Да дура — огрызнулась Оксана, открывая в порыве эмоционального раздражения быстро ключом открыла дверь — Можешь посмеяться надо мной

Крикнула в истерики Оксана, почти вбегая в дом, кинула сумку на комод с парфюмом, что находился возле входной двери. Сильным ударом кожаной сумочки свалил на пол несколько флаконов с духами, разбив все это на мелкие осколки стекла. Заставив Оксану в истерики взвизгнуть. Испугавшись, Оксана попала в объятия матери, плотно находясь в норковой шубе к ней прижалась, сложив голову к ней на плечо, допустила так, чтоб влага на её глазах пропиталась нежной влагой. Лавинный поток духов стекал ручьями по ногам Оксаны, оставив на её чулках влагу из разных сортов ароматов коллекционных духов.

— Мама прости меня — тихо прошептав, испугавшись внезапного удара о пол дома целую серию флаконов духов, Оксана, не сдерживая эмоций заплакала на плече у матери — Я никому просто уже не нужна — начала она жаловаться, повернувшись спиной к Марине Николаевне, наблюдала, как она расстегивать пуговицы на норковой белой шубе

— Ошибаешься Оксана — возразила Марина Николаевна — Мне ты нужна, вот если бы ты себя так прекратила вести — медленно снимая шубу с дочери, выразила свое мнение мать

— Я исправлюсь только, если Сережа будет со мной рядом

Заявила Оксана, освобождаясь от толстой огромной белой норковой шубы, Оксана прошла в коридор, пока Марина Николаевна аккуратно повесила её шубу во встроенный шкаф в прихожей.

Теплый прогретый теплом, поток воздуха согревал Оксану, что так сильно замерзла в эту зимнюю пору. В доме все было идеально прибрано, никаких разбросанных вещей на полу, ни грязных чашек с кофе, ни бутылок под диваном в гостиной на полу. Запах парфюма с экстрактом ночной фиалки сохранял все еще свое присутствие в тихой спокойной атмосфере дома, С оно в гостиной яркий свет рассвете зимнего солнца красивыми лучезарными лучами озарял почти весь дом.

— Оксана — возразила Марина Николаевна, направляясь следом за дочерью, снимала с себя черное пальто — Вот скажи, что ты так зациклилась на нем, тебе мало было, что ты от него вытерпела, как ты настрадалась

— Это мое дело мама — заявила Оксана, входя в комнату, расстегивала медленно пуговицы на своей белой блузке

— Да нет Оксана — возразила Марина Николаевна, входя за дочерью в комнату, скинула шубу на белый пуфик возле тумбочки с косметикой слева от входной двери — Ты моя дочь и это мое дело

Стукая каблуками черных зимних сапог, она прошла за дочерью и села на край заправленной кровати. Ласкающей теплотой прогретый воздух в комнате, полностью растопил замерзшую Оксану, что жадности от духоты уже сняла с себя белую блузку, повесив её на открытую дверцу шкафа. Принялась расстегивать блестящую бляшку ремня черной мини юбки, не придавая, никакого внимания нотациям матери.

— Все мама я спать — обратилась к ней Оксана, пропуская мимо ушей нравоучения матери, медленно спуская по бедрам черную юбку — Иди в другом месте сама с собой поговори

— Оксана — возмутилась Марина Николаевна — Как ты так можешь со своей матерью общаться?

— Еще не так могу — заявила Оксана, повесив черную юбку так же на открытую дверцу, шкафа, что и юбку — Как я сильно устала, ты не представляешь

Скидывая черные туфли со своих ног, изнывающим стоном простонала Оксана, опираясь легонько на дверцу шкафа, красиво выгнула спину.

— Дай я тебе помогу — вставая с кровати, предложила Марина Николаевна, заметив, как неуклюже дочь снимает со своих уставших ног черные чулки

— Не надо! — возразила Оксана, сев на край кровати — Я сама!

— В кого ты у меня такая настырная — удивилась Марина Николаевна, наблюдая, как Оксана скидывает черные чулки на пол, возле кровати — И ты никогда опрятности у меня не научишься

— Мама хватит! — возмутилась Оксана, заводя руки за спину, пыталась снять с себя красный кружевной бюстгальтер — Не нравится, не смотри, сама все уберу — продолжая высказывать недовольства, она сняла стягивающие оковы пышной сочной груди

— Давай я уберу — предложила Марина Николаевна, протягивая руку

— Хм… ну убирай — хладнокровно вручила ей в руку красный кружевной бюстгальтер, улыбнулась Оксана, прикусив краешек губы — Тебя не смущает, что я тут перед тобой раздеваюсь?

— Ой Оксана — засмеялась Марина Николаевна — Я тебя родила и вырастила, представляешь сколько раз я тебя голой видела

— Да, но с тобой вместе в кровати я не спала класса с девятого наверно

— Зато я с тобой спала, когда ты пришла пьяная на свое восемнадцатилетние, ты тогда пьяная приползла домой — начала вспоминать былые времена Марина Николаевна

— Да и какой же я тогда была? — ухмыльнулась Оксана, медленно пальчиками пальцев рук растянула резинку красных кружевных трусиков, начала их так приятно по бедрам стягивать

— Ой, что тогда было — ухмыльнулась Марина Николаевна, помогая дочери снять красные кружевные трусики

— И что же? — поинтересовалась Оксана, ощущая как приятные руки матери коснулись её бедер

— Тебе лучше не знать — с коварной улыбкой ответила Марина Николаевна

— Ага голая спада с тобой в обнимку что ли?

— Ну не в обнимку, а в моих объятиях — пояснила мама Оксаны, направляясь с нижним бельем дочери в ванную комнату — Между прочим, ты сама тогда ласки захотела материнской — послышался голос Марины Николаевны из открытой двери ванной комнаты

— Ладно, все можешь не продолжать

Развалившись на белой аккуратно заправленной на кровати простыне, Оксана, своим обнаженным телом плавно извиваясь на кровати в сильной усталости, пыталась уснуть, когда приятная белая бамбуковая подушка, пропитанная ароматами женских духов и пота, прелестью оргазма в соблазнительных стонах, доставляла голове Оксане незабываемое удобство.

— Оксана, а почему у тебя трусики пропитаны влагой? — подходя к кровати, поинтересовалась Марина Николаевна

— Ну, мама! — возразила недовольно Оксана, нахмурила от обиды женской самооценки алые губки

— Что мама? — нахмурила губы Марина Николаевна точно так же, как это делает её обнаженная дочь, что так красиво извивалась на кровати

— Ты ведь не маленькая сама должна все понимать — подогнув под себя ноги, лежа на спине, Оксана обняла под своей головой подушку

— Я и понимаю — присаживаясь на край кровати, согласилась радушно Марина Николаевна

— Мама иди спать в другую комнату — почувствовав себя неловко, ощутив нежные руки матери на своих бедрах

— Ты что родную мать уже отвергаешь? — возмутилась Марина Николаевна, укладываясь в одежде на постель рядом с Оксаной

— Мама ну я, правда, стесняюсь тебя — прошептала Оксана, принудительным влиянием рук матери повернула голову к её лицу, ощущая насыщенную прелесть диких роз, чем пахло её тело

— Да перестань ты — возразила Марина Николаевна — Спала же уже со мной голая

— Да ну не тогда когда ты трогаешь у меня между ног — засмущалась Оксана, прикусив губу, чувствуя, как рука Марины Николаевны ласкает её бедра в интимной зоне

— Тише девочка моя я тебе ничего не сделаю — ласковым шепотом прошептала она Оксане под ухо

Такой пленительной силы шепот матери, окончательно околдовал Оксану своим колдовским влиянием, что она сама не заметила, как уснула в теплых материнских объятиях. Марина Николаевна плотно прижала к себе тело дочери сладко сопела ей под ухо, сковав обнаженное тело Оксаны к нежных пленительных объятиях. Сильное опустошенное чувство Оксаны, под чудотворной лаской рук матери и её пленительного согревающего горячего дыхания, заставил её уснуть крепким сном в обнимку с матерью. Все это время пока Оксана пыталась ворочаться обнаженной на кровати, в обнимку с матерью, Марина Николаевна согревало её тело крепкой материнской любовью и лаской нежностью пленительной силы рук. Оксана сладко засопела отдавшись в приятной силы объятие матери, когда она так пленительно ласкала её обнаженное тело, придавая ласки каждый бугорок, каждый сантиметр её кожи, отдав ей себя на полное искушение страстью, сладко постанывая во сне с тяжелым возбужденным до придела дыханием.