14.Горечь реальности.

Тёплый мягкий жёлтый свет, теплый мягкий жёлтый цвет. Понемногу всё становилось чётче, яснее — это золотистый ночник. Он горит неярко, уютно. Рядом по подушке рассыпались смоляные кудри, чёрные глаза смотрят с нежностью и беспокойством:

— Гатиньо, тебе плохо?

У Тео нет сил ответить, глаза слипаются, он засыпает, уже почти спит. Мысли путаются.

— Мне хорошо, Ставро… Мне приснился страшный сон… Что ты умер, что тебя больше нет… Но теперь всё хорошо...

Он проваливается в призрачный мир. Он улыбается во сне и вздыхает, на душе легко.

Каро осторожно, чтобы не побеспокоить, перекладывает спящего Тео под одеяло. Натягивает старые джинсы и идёт на балкон — покурить.

Ночь перевалила за середину. Каро крутит в пальцах сигарету и думает о том, что жизнь несправедлива. Он прикуривает и глубоко затягивается.

Ставрос принёс Тео одни неприятности, но Тео любит его, даже после смерти. И не желает признавать её, эту смерть. И хотя первым у Тео стал он, Каро, но во сне гатиньо всё равно говорит со Ставросом.

И ещё его беспокоит мысль о том, что Тео не может говорить в голос. Но это завтра. Завтра он договорится, чтобы Тео посмотрел отоларинголог и, может быть, ещё фониатр. Это оттого, что он так кричал. Всё будет в порядке. Каро гасит сигарету о перила балкончика и отправляет окурок щелчком в темноту.

***

Утром Тео просыпается почти счастливым. Но, открыв глаза, понимает, где находится, и вспоминает, что было накануне. Сердце кувыркается в груди, ощущение непоправимости заполняет его. Чёрная тоска закрывает от него всё вокруг. Мир сворачивается до размеров булавочной головки.

Издалека доносится голос:

— Тео, открой глаза, посмотри на меня. Открой глаза сейчас же! Тео, я тебя ударю! Не смей отключаться!

На него обрушивается ледяной поток, и Тео приходит в себя, открывает глаза и видит лицо Каро.

— Ты облил меня! Мне мокро и холодно...

Каро поднимает его и ставит на ноги.

— Тогда тебе нечего терять. Иди в душ. В гостиной тебя будет ждать горячий завтрак и кофе.

Тео плетётся в ванную.

В ванной комнате он садится на пол, прислоняется к стене и пытается согреться, обхватив себя руками.

Каро не слышит шума воды, через десять минут его терпение кончается, и он направляется следом за Тео.

В ванной он видит дрожащего на полу Тео, вздёргивает его на ноги и подталкивает к душу. Тео упирается, он хочет остаться там, в темноте. Но Каро начинает злиться и чувствительно шлёпает его по маленькому задку. Тео немного больно и очень обидно, слёзы наворачиваются на глаза, стекают по лицу, превращаясь в солёный поток.

Каро уже жалеет о своей несдержанности, он ставит Тео в душевую кабинку, моет его всего. Воздух наполняется запахом апельсина. Тео всё ещё плачет, Каро заворачивает его в большую махровую простыню и уносит в спальню.

Так лучше, так почти хорошо, так боль утраты отступает куда-то, хотя бы на время.

— Ну, успокойся, гатиньо. Прости меня. Для меня тоже всё непросто. Ну, прости, я больше никогда так не сделаю, клянусь. Дай поцелую.

Тео удивлённо раскрывает глаза, когда Каро начинает выцеловывать след, оставленный собственной ладонью на коже Тео. Лицо Тео заливается краской, это для него слишком. Он пытается увернуться, но Каро крепко держит его и продолжает целовать, потирается щекой, гладит кончиками пальцев, потом несильно прихватывает зубами с одной и с другой стороны. Тео вздрагивает, он понимает, что сейчас произойдет и подставляется Каро.

— А ты бессовестный, гатиньо! Ну, что ж. Ты сам напросился.

— Нет, Каро, нет! Я не нарочно! Не надо!

— Да, Тео, да. Очень медленно и осторожно. Ага?

Тео прячет лицо в подушке, закрывает голову руками.

— Ну, что ты делаешь, анджиньо? Ты хочешь задохнуться?

Тео отрицательно крутит головой и опускает руки. Каро приподнимает его под живот и держит так, продолжая ласкать самое сокровенное местечко.