Глава вторая

Ещё с вечера утащив ключи у тети Шуры, я к десяти утра открыла квартиру Романовых. Сергей спал без задних ног. Мои смешные попытки поскрипеть, почихать и даже погромыхать не увенчались успехом. Сказывается разница во времени. Над его ухом можно разорвать сейчас с дюжину барабанов, он все равно не проснется. Пришлось нырнуть к нему под одеяло. Он недовольно заворочался, приоткрыл один глаз, сначала обнял, а потом удивился.

— Утро доброе, Сереженька!

— Очень, — разулыбалось ясное солнышко.

— Не будешь ругаться, что разбудила?

Он схватил меня в охапку и поджал под себя.

— Спасибо, что разбудила, — промурлыкал в мои волосы.

— Обними сильнее. Хочу согреться.

Так обнимают только что-то очень родное, драгоценное. Я млела в его объятиях, а он баюкал, словно маленького ребенка.

— Я тебя любил всю жизнь, — так просто это сказал, буднично.

— Почему молчал?

— Ты была больна Березиным.

Да, этот диагноз Романов мне поставил давно. Я даже помню «рецепт», который он выписал мне в день своего отъезда в Питер. «Не унижайся. Забудь про Берёзу. Живи своей жизнью».

Мы с ним долго разговаривали на эту тему. «Когда ты наблюдала за Берёзой, я наблюдал за тобой». Я вылила на него всю тяжесть из сердца; с меня полезли претензии, отчаяние, жалость к себе; рассказала о своей девичьей обиде. Сергей усмехнулся.

— Он бы тебя с удовольствием под лестницу утащил. Я не разрешил.

— Так он знал о твоих чувствах?

— Я не сильно распространялся. Просто спросил, серьезные ли у него намерения насчет тебя? Он ответил: нет. Тогда упражняйся на других. Больше мы ни разу об этом не говорили.

Андрюха умеет считывать эмоции, все знал и мне не сказал. Хотя, был бы с этого толк? Нет, наверное. Я действительно была одержима Березиным.

Как дело дошло до секса? Элементарно! Естественно! Как всходит солнце?

Я поняла легко и просто фразу, в которую не верила раньше: реальность может измениться в одночасье. Глупость, считала я всегда, но именно так произошло со мной.

Мир враз поменял краски, стал другим, сочным, что ли, и более приветливым. Но моя первая реакция была неожиданной.

После интима с Романовым я плакала навзрыд, чем немало его удивила. Я чувствовала себя голодной собачонкой, которую наконец-то пригрели и досыта накормили с рук. Я смотрела на него преданными глазами и не верила своему счастью. Сережка, ты ли это, мой милый, верный друг детства.

Почему судьба так безжалостна? Почему я не замечала тебя раньше?

Но печаль вскоре отпустила, а заново раскрашенный мир никуда не делся. И в нём вокруг оси под маркировкой «любовь» вращались два светила: я и он. Нашу гармонию нарушали всякие раздражающие объекты, приходилось отвлекаться на разговоры с родителями, друзьями, знакомыми. Лично меня это утомляло. Боже, неужели люди такие слепые и не видят, что они лишние!

И я решила устроить Рай вдали от суеты и подарить нам целую неделю «потерянной» любви.

Не буду раскрывать секреты бизнеса. Скажу только, есть жилье, которое нужно продать срочно, а есть такое, которое нужно продать дорого. Понятное дело, клиент находится не сразу. В моем распоряжении имелись ключи от добротной квартирки с мебелью и со всей утварью. Хозяева тем временем отдыхали за границей. Прихватив с собой набор постельного белья, полотенца, косметичку, купив на скорую руку провианта, я поехала за Сергеем.

— У тебя пленэр на неделю со старыми приятелями по худграфу!

Но Романову, видите ли, неудобно перед Березиным, интеллигент хренов.

— Вы же все-таки пара!

— Какая пара? Квартира связывает! Полгода точно секса не было, а тот, что был, вспоминать не хочется.

Я благоразумно умолчала об одной единственной восхитительной ночи. Да и та ведь была как милостыня.

Меня накануне обокрали, на улице сумку из рук вырвали, а там — документы, деньги. Я упала, больно ударилась, ногу подвернула, каблук сломала. Вся разнесчастная доползла до дома. Вот он меня и пожалел… способом, который ему удавался лучше всего. На следующий день повел в магазин, купил сумку, кошелек и туфли. Это уже бонус.

Романов смущался, топтался, отводил глаза в сторону, но тело его рвалось на тот загадочный «пленэр». Не хватало последнего пинка.

Каюсь, обозвала Березина импотентом. Пусть сам отмывается, если захочет.