Глава 13

Неизвестный

Первая колонна наступающих союзных войск преодолела сопротивление пограничных пикетов Герцогства в удивительно короткий срок. Уже на второй день войны полки вышли в тыл защитников Прямого Угла, остановившись походным лагерем в сотне дор к северо-востоку.

Командующий войском, генеральный полковник Кентакраины Джаджель, передав магами сообщение в Ставку союзного командования, принял решение создать укрепленную позицию, осуществляя давление и отвлекая на себя часть сил Герцога. Два дня спустя Джаджель был блокирован с севера подошедшей армией генерала Герцогства Флоккилем.

Генеральный полковник отправил 2 их 4-х полков кентавров в направлении на юг, поставив перед ними задачей беспокойство тыла Прямого Угла и разорение окрестных земель. Пехотный полк Республики, еще один полк кентавров, отошли к месту переправы на реке Зор, для её охраны.

Генерал Флоккиль понял, что, имея двукратное численное превосходство, упустил возможность окружить всю вторгнувшуюся армию союзников. Приняв решение не распылять силы, 7-го Сепра лагерь Джаджеля был окружен и осажден. Положение союзников значительно ухудшилось – воды было предостаточно (несколько родников прямо в лагере), но пища должна была иссякнуть к 12-му числу.

Армия маршала Республики Э'жонэ с врагом столкнулась еще при пересечении границы. Сведения, предоставленные Департаментом Разведки Ставке, оказались неверны.

В лесах южного берега реки Зор лагерем, тайно, стояла пехотная дивизия, в соприкосновение с которой авангард армии столкнулся поздней ночью 2-го числа месяца.

Следующим утром маршал Э'жонэ стоял перед выбором: атаковать с ходу, или потратить день на маневрирование; прорываться, не считаясь с потерями, или выдавить врага пушечным обстрелом. Задачу маршалу упростило сообщение от Джаджеля об его окружении. Ближе к полудню две дивизии Республики, под прикрытием всей артиллерии армии, пошли на штурм леса. Два тяжелых и один легкий полки кавалерии переправились через реку десятком дор западнее, и заняли позиции на северном берегу, аккурат в тылу у солдат Герцогства. Таким образом, отступать 4-й пехотной дивизии было некуда. И люди достойно приняли свою смерть.

В течении часа две батареи средних орудий расстреливали передовой полк 4-й дивизии, занявший позицию перед лесом. Ядра и бомбы десятками убивали и калечили солдат.

Ровно один час. Каждое орудие делало выстрел, в среднем, каждые две минуты. В общей сложности, более 750 снарядов. Полк Герцогства, потеряв более половины личного состава, не сдвинулся ни на шаг.

Дабы не терять более ни минуты, Э'жонэ приказал дивизиям вступить в ближний бой. 2 из 9-ти наступающих полков подошли к обороняющимся на дистанцию эффективного ружейного залпа – 70 шагов. Стрелки ферельфов произвели от 4 до 6 выстрелов каждый, после чего пикинеры пошли добивать уцелевших. Во время этого избиения верельфы потеряли 15 убитыми и около двух десятков ранеными.

Полк Герцогства, почти тысяча человек, погибли, но задержали продвижение противника более чем на два часа.

Уже в лесу противники сошлись в жестокой рукопашной мясорубке, где использование стрелков было малоэффективным занятием. Здесь люди вдоволь отомстили верельфам за уничтожение полка – наступающие потеряли более 600 солдат только убитыми. Бывшие эльфийские рабы озверели до крайности, не беря пленных и добивая раненых. А кавалеристы Республики напрасно ждали бегущего врага, так как его не было. Паникеров и трусов в гибнущей дивизии убивали свои же, без разницы, офицером тот был, или простым солдатом.

К вечеру этого же дня Э'жонэ завершил форсирование реки Зор, и расположился на ночь вдоль северного берега.

Ранним утром, когда рассеялся привычный этому региону постоянный туман, в лагере верельфов поднялась тревога.

Совершенно не выспавшийся маршал Республики, увидев причину опасности, зло и грязно выругался:

— Рахтовы (…маленький грызун, сущий вредитель, обитающий в любом регионе Локара…) еб***е в з****цу дети! К бою! Где маг?! Привести сюда этого нахлебника! И эту падлу из ДэРа тоже! Я сейчас кого-то буду вешать… Нет, душить собственными руками! Коня!

Повинуясь приказу маршала, ему привели высокого, молодого и сильного с виду черного жеребца, на котором маленький по сравнению с людьми верельф смотрелся несколько необычно.

А вы представьте других кавалеристов из верельфов. Они тоже так смотрятся. На больших для них лошадях, в явно тяжелых для их хрупких телосложений доспехах, с длинными, в добрых 6 микан, копьями на перевес. Смотрятся – красиво, когда мчат в атаку, склонив копья. В кавалерийской стычке с верельфами сравнятся разве что эльфы (благодаря дисциплине и выучке) да кентавры (а то, ведь сами на половину лошади!).

Спустя несколько минут на лошади, в сопровождении посыльного, прискакал маг армии, мужчина лет 50, в темно-синем мундире легкого кавалериста:

— Мой маршал, готов передавать сообщение!

— Сигнал в Ставку, что вступаю в бой. Пусть сейчас же выдвигают к нам армию Классара. И еще, Джаджелю: вступаю в бой, прорываюсь к вам. Держитесь. Пусть докладывают каждые полчаса об изменении ситуации… И еще, Фирджи. Собери всех своих, ваша помощь понадобится в любом случае. Выполняйте.

Маг откозырял тремя пальцами у виска, отправив посыльного за своими подчиненными, тремя магами низших званий. Затем «погрузился», как называют далекие от магии сей процесс, и застыл на лошади статуей.

— Ниль! — громкий командирский голос маршала оторвал молодого адъютанта от разглядывания рядов противника.

— Да, мой маршал!

— Всех полковников, генералов – ко мне, быстро! У тебя 5 минут…

Аккурат через указанное время в сердце лагеря, у шатра маршала, собрались все старшие офицеры армии. Все они были опытными военными, которые начинали службу еще курсантами Академии Свободы. Их лица были сосредоточены и серьезны. Все они понимали, что кто-то из них не увидит закат.

— Сограждане. Отступать мы не можем – фасалу в задницу вчерашние жертвы. Джаджель держится, и, как я только что узнал, успешно отразил попытку штурма. Все вы прекрасно понимаете, что его проверяли на вшивость. Наша задача – прорваться сквозь заслон. И не просто прорваться, а уничтожить, рассеять войска Герцога в этом регионе. Не хочу иметь в тылу несколько их полков. К стати, по поводу численности. Перед нами как минимум 4 полнокровные пехотные дивизии. Еще Ниль видел штандарты гвардии. Сам Черный полк, господа, принимает нас. Кавалерии у них не наблюдается, что играет нам на руку. Численность – около 12 тысяч. Замечено несколько батарей артиллерии, одна в центре и две меньших напротив нашего левого фланга, на холмах. Это в общем. Теперь о ваших ролях. Дэк!

— Да, мой маршал! – абсолютно седой генерал кивнул своему командиру, который был моложе его на 20 лет.

— Твоя дивизия будет атаковать с нашего левого фланга. Тебя поддержат… 8-й и 12-й тяжелые. Ваша задача, главная взять эти гребанные холмы с батареями. Только чтобы пушки целы были! Свои пока туда затащим, уйма времени пройдет. Резерва у тебя нет и не будет. Возьмешь высоты – мы выиграли, нет – нам конец. Еще раз повторяю – за реку отступать нам нельзя. Так что, костьми ложитесь, а холмы взять!

— Да, мой маршал.

— Далее. Квит, ваш Наемнический корпус займет центр, вместе со мной и 4-м тяжелым. Конница в резерве. Пушки с нами. На правом – ваши, Апратэ и Валош, дивизии. 10-й тяжелый и 3-й легкий с вами, обходите их фланг и угрожаете заходом конницы в тыл. Но! В тыл не рваться, гнуть их фланг, и не более. Запомните, вам, как и Квиту, нужно всего лишь давить на своих участках, не давая возможности врагу перебрасывать подкрепления на их правый фланг. Когда же с западных холмов ударят уже наши пушки – только тогда всеобщее наступление. Окружить их нужно. Только, Валош, оставишь им проход в сторону Угла.

— Вы думаете, они побегут? Что-то вчерашний опыт мне подсказывает, что нет…

— На этот вопрос ответит вот этот…гражданин… — маршал кивнул в сторону стоящего поодаль ото всех верельфа, завернутого в светло-серый плащ. Департамент Разведки.

— Сограждане, я понимаю, что вы недовольны деятельностью Департамента. Я признаю нашу ошибку, в ДэРа изменники появились…

— Ваше признание не вернет к жизни 6 сотен наших соотечественников! – вспылил молодой полковник, полк которого в бою в лесу потерял половину личного состава. Из офицеров уцелел лишь он да командир роты стрелков.

— Эти люди побегут. Вчера вы сражались с опытными, закаленными в боях солдатами. Все они из зажиточного сословия, зависящие от Герцога и верующие в него, готовые умереть беспрекословно. Нечто похожее на гвардию, только не из дворян. Сегодня же перед вами совершенно другие люди. Кроме Черного полка. Он наша главная проблема. Покуда будет стоять знамя полка – будет стоять и их армия. Так что, генерал Дэк, прошу вас потсараться во благо всей предстоящей битвы. Черных в капусту изрубить нужно!

— Так, достаточно тут пропагандистских речей. Наши солдаты сделают все, что нужно… Граждане офицеры, прошу вас – помните о долге перед родиной и выполните его до конца! Сигнал к началу – первый залп наших батарей, через час. Вперед, до конца…

***

Полки генерала Дэка пошли в наступление на позиции врага в следующую секунду после залпа пушечных батарей. Артиллерия Герцогства ответила, и целью оказались как раз верельфы Дэка. На близком расстоянии, в 200 шагов, батареи противника дали залп картечью, правда, достаточно неудачный. Смертоносные шарики прошли аккурат над головами пехотинцев, задев лишь передние ряды тяжелой копьеносной кавалерии, идущей позади. После этого всадники, не издав ни единого звука, плотным строем направились в пространство между полками пехоты, набирая скорость, так как было необходимо взбираться на достаточно крутой холм. Пушкари Герцога уверенно перезаряжали свои орудия, прекрасно зная, что успеют дать еще один залп картечью, который и отгонит зарвавшуюся конницу. А стоящие позади пикинеры подстрахуют, если что.

И было бы так. Если бы не одно «но» в лице армейского боевого мага Фирджи со товарищи. В самом конце колонны атакующих войск, в достаточно безопасном тылу, маги создали одно из своих оружий. Четыре небольших огненных шара, размером не превышающие верельфа, если скрутить его калачиком. Эти шары, буквально расцветшие в воздухе из ничего, в один миг сорвались с места и на умопомрачительной скорости помчались на батареи Герцогства. За несколько десятков шагов три шара встретились с невидимой преградой и срикошетили в небо. Но один прорвался, влетев на одну из батарей. Сильнейший взрыв потряс воздух в следующий миг, когда шар взорвался со страшной силой, разбросав в стороны клочки горящего пламени. Запас пороха детонировал, разнеся в клочья и пушки, и защитников батареи. Это было немного не по плану маршала Э'жонэ, хотевшего сохранить орудия, но… Дэк не собирался ложить своих солдат понапрасну под картечь. Ничего, хватит и одной батареи. Которую, между прочим, уже на копья брали всадники 8-го полка. Зазевавшиеся артиллеристы, потрясенные гибелью соседней батареи, забыли выстрелить. И им не помогли ни пикинеры, стоящие позади них ощетинившейся фалангой, ни стрелки, которые уже скрылись за спинами фалангистов, отступающих к позициям центра. Подоспевшие вторые номера республиканской орудийной прислуги спешно разворачивали орудия в сторону их недавних хозяев. Конные полки Дэка ушли левее, предоставив свои позиции разворачивающейся к атаке пехоте.

Тем времен в центре и на правом фланге верельфов шел обычный бой, без маневров и фланговых атак. Простая мясорубка: ружейная перестрелка стрелковых рот полков, затем сближение фаланг пикинеров, насаживание друг друга на копья. Маги обеих сторон более не могли помочь своим войскам, так как одни потратили все силы на огненную атаку, а другие – на её отражение.

Ближе к полудню центр и левый фланг Республики потеснили противника, нанеся ему существенный урон. Правофланговые конные полки наседали на фланг Герцогства, не давая возможности перегруппироваться и помочь на собственном правом фланге.

Вернемся же к генералу Дэку. Его полкам удалось проделать многое – взять батареи, оттеснить и разбить два пехотных полка. Вот только при их приближении к позициям центра, верельфы встретились с проблемой в лице гвардейского Черного полка. Более чем на половину состоящий из стрелков, полк перегородил дорогу двум пехотным полкам. Дэк было приказал коннице обойти гвардейцев с флангов, вот только не получилось. На флангах стояли роты пикинеров, на длинные пики которых лошади верельфов отказывались скакать, сбрасывая особо настырных всадников. Фаланги же Республики встретил плотный ружейный огонь, под которым очень замедлили свое продвижение даже прославленные верельфийские пехотинцы. Положение спасла лишь захваченная артиллерия. А то ведь многие из пикинеров уже задумывались об отступлении, что делать было нельзя. Дэку лично пришлось вести в атаку пехоту, под кинжальный огонь стрелков Черного полка. Под ним убило две лошади, и до линии пехотинцев он добрался уже на своих двоих, так как адъютант, добывавший ему лошадей, был убит…

Поступок генерала переломил ход стычки – верельфы разом, не считаясь с потерями, ринулись вперед и буквально смяли обороняющихся массой. А кавалерийские полки перекрыли пути к отступлению и бегству. Гвардейцы Герцога легли практически все, как один, не отступив ни на шаг. Однако, их геройство не изменило ход сражения.

Вообще не известно, чего добивался командующий этой армией. Разве что задержать продвижение дивизий Э'жонэ. Что, в итоге, у него и получилось. При этом республиканцы понесли существенные потери – более 4 тысяч убитыми. Особо туго пришлось Наемническому корпусу – в полках не досчитались более чем половины состава. Многие капитаны наемников попросту оказались убиты, некоторые вместе со своими ротами…

Потери врага – 3 тысячи пленными и 5 тысяч убитыми. Командующий армией Герцогства, которого, ко всеобщему удивлению, не знали даже в ДэРа, сумел прорваться со сборным полком в направлении на север, к Прямому углу. Э'жонэ отправил вдогонку легкую кавалерию, так как не хотел, чтобы защитники крепости узнали о их приближении. Благо секретности способствовал тот факт, что маги Герцога погибли еще в начале – они истратили все жизненные силы, чтобы отразить атаку визави.

Похоронив погибших, утром 5-го Сепра истрепанная в боях армия маршала Республики отправилась к Прямому Углу, к которому добралась менее чем за сутки, с несколькими остановками для отдыха. Охватив крепость с запада и юга, маршал стал ждать подхода второй волны войск, следующих за ними на расстоянии в сутки. Идти на помощь к Джаджелю Э'жонэ было не с кем, рисковать еще и своей армией он не мог.

Август Сотенный

В средине следующего дня, после неожиданного для обеих сторон штурма, в жоме коменданта крепости, собрались все наемнические капитаны, вместе с полковником Перерубиносом. Естественно, там были и мы с Энтаром и Ралитом. Мы пришли первыми, поэтому все приходившие бросали на нас удивленные, полные заинтересованности и подозрительности, взгляды. Конечно они будут так на нас смотреть – энган стоял с «включенными» крыльями, размах которых достигал двух с половиной метров.

Наконец, когда все собрались, старый кентавр отборным матом начал совещание:

— Е****й ****. Джаджель окружен, армия маршала выдыхается и остановилась! Товарищи наемники. Перед нами стоит следующая задача. Последнему придурку ясно, что мы будем брать Цынг. Но вот если бы хоть одна падла, я не беру в счет Главнокомандующего, из Ставки объяснила, как это сделать с одним лишь потрепанным полком! И не остаться лежать вонючим трупом на улицах этого с****го клоповника. Ваши предложения. И начнем мы, пожалуй, с тебя, малыш Август…

Хох, ну что за обращение к равному? «Малыш»… звучит как то по детски, что ли? Я не собирался оставлять это без внимания, в особенности, когда почувствовал ментальное давление со стороны Энтара и Серафима, который доставал меня даже с подматериального уровня:

— Мне, полковник, показалось, что несколько боев, в которых победу принесли действия именно моего отряда, должны были изменить мнение и мне как о командире. Или вам этого мало? Да, я молод по сравнению со всеми вами, а вы в частности – так вообще мне в прадеды годитесь…

К счастью, я не ошибся в характере кентавра, который сразу же, причем искреннее, начал меня успокаивать, но, опять же, словно обидевшегося ребенка:

— Ну, полно тебе, Август, обижаться на старика. Прости, уж коли на то пошло. Ну не вяжется у меня в голове все это и… твой отряд, — на последнем слове он кивнул на Ралита, продолжавшего с гордым видом стоять слева позади меня. – Давай так. Отпираться тебе бессмысленно. Я не хочу, чтобы у кого-либо из нас были проблемы с ДэРа. Так что говори, кто твои бойцы, и что еще они умеют? И какую опасность вы несете Республике?

— Да ровным счетом никакую, полковник. Давайте оставим эту тему. А вот кто такие они, я отвечу, — теперь уже я кивнул на энгана. – Их зовут «энганами», или же «крылатыми», но приятнее их уху и правильнее будет все же первый вариант. Они…

Меня перебил полковой маг, который, как я заметил, грубо сканировал нас ментально:

— Ни в одном закоулке мира нет никого похоже на твоих этих крылатых, парень. Ты не договариваешь.

— А вы не дали мне такой возможности, перебив своими словами, — после того как маг хмыкнул и с улыбкой кивнул, прося прощения, я продолжил. – Да, вы правы. Энганы не обитают в этом мире. Они пришельцы. Я тоже. Вот и вся правда. Еще вопросы?

Половина капитанов тупо смотрели на нас, не веря нашим словам, принимая за сумасшедших. По лицу полковника и мага было ясно, что я подтвердил их предположения.

— Сколько вас?

— Только энганы моего отряда, я, мой Учитель, — ну не собираюсь я звать Энтара братом, придерживаясь глупой легенды. Какая к черту легенда, если крылатые уже успели порассекать небом этого мира и пустить кровь? К тому же, я явно не подхожу на роль брата бога Ночи. – 21. Ах да, и еще. Серафим!

Откликнувшись на мой зов, из подматерии вынырнул ирбис, заставив своим появлением вздрогнуть и отшатнуться всех, даже видавшего виды Перерубиноса. Только маг отстался стоять, не шелохнувшись. Я понял, от чего. Серафим открыл ему свой ментальный образ, показав всю свою истинную мощь, с частицей Ночи. Ирбис не прогадал, подтвердив предположение Энтара – частица Ночи в верельфе откликнулась, проявив себя. Это уже увидел и почувствовал и я. А бедняга верельф… было жалко на него смотреть – мужику открыли одну из составляющих Сущего, которая не утратила возможности покрасоваться. Да уж, помню свой первый раз соединения с Ночью… Было немного страшно, если честно, да Энтар был рядом. Как бы у мага вообще крышу не сорвало!

— Серафим, хватит баловаться. Поздоровайся лучше с господами наемниками.

Когда же в сознании всех наемников зазвучал голом моего спутника, на них буквально напал ступор. Лишь один Перерубинос брякнул что-то типа «Драсьте, б**, приехали».

Многие из капитанов потянулись к оружию, в ответ на что Серафим сначала разлегся на полу и зевнул во всю ширь, уложил голову на лапы, а затем поднялся в воздух на высоту одного метра. Проплыв к столу, ирбис улегся на развернутой карте и закрыл глаза.

— Господа капитаны, не стоит, мой друг абсолютно безобиден. Зачастую. Господин полковник, я предлагаю вначале выпить, расслабить нервы, я вам объясню всё более детально…

Ну я и объяснил. Что мы пришли из-за мифической границы мира, имеем некоторые возможности, сравнимые с умениями их магов. Когда снова встал вопрос о цели нашего здесь пребывания, пришлось соврать, мол, прибыли сюда просто для проживания. 100% даю, что нас приняли за беглецов, спасающих свои жизни. Лишь полковой маг всё время отмалчивался, все ещё потрясенный встречей с Ночью.

Устроив нечто вроде совещания, было решено не утаивать иномирового происхождения моего отряда. Потом уже Перерубинос назначил время выступления полка – час по полудни, дабы к ночи быть у северных склонов гор Ярэта.

Оставив в разрушенной крепости роту капитана Кроникса, чему я был несказанно рад, для охраны прохода и пленных, полк змеёй пополз вдоль побережья и гор.

На втором часу пути, к моему отряду, шедшему во главе колонны, прискакал полковой маг, капитан Департамента Магии д'Ори. Он пристроил свою лошадь слева от меня, и минут десять ехал молча, не проронив ни слова. Наконец, когда д'Ори только-только раскрыл рот и набрал в легкие воздух, я сказал:

— Капитан, право же, не бойтесь спросить о Той, кого видели утром, — я отрешенно гладил ирбиса, беспардонно разлегшегося на крупе моего коня, и спавшего.

«Я не сплю. Я лишь созерцаю то, что вы, неразумные люди, хоть и познавшие Искусство, зовете снами».

— Товарищ Август… Простите, не знаю, как вас на самом деле стоит называть… — верельфа перебил Энтар, обогнувший нас и пристроившийся слева от д'Ори:

— Зови его Vratalis, если тебе понравилась Она, если ты хочешь вновь ощутить Её прикосновение.

Я почувствовал, как бог Ночи слегка приоткрыл Ночь в себе, которая ласковыми, шелковистыми пальчиками прикоснулась к душе верельфа, от чего тот вздрогнул всем телом.

— Зови меня Eastermin, если желаешь навечно соединить свою душу, а значит и жизнь, с Нею. Ночью. Твое решение, верельф.

д'Ори ехал, свернувшись и сжавшись, боясь дать неверный ответ богу. Как я его понимаю, Ночь как сильнодействующий наркотик, «втягивает» с одного раза, и, как правило, навсегда.

— Я… согласен, товарищи. Я ваш с потрохами, только позвольте мне…прикоснуться… — глаза д'Ори горели желанием.

— Август, я открою Ей дорогу, а ты помоги ему. Помни – он сам должен слиться с Ночью, и сам вынырнуть. Давай.

Верельф удивил меня свои рвением; он так яростно бросился в её объятия, что моя помощь вообще не потребовалась. Ночь, взяв часть души и заполнив пустоту своей частицей, отпустила свого нового подопечного.

После инициирования глаза д'Ори наполнились таким пониманием, что у меня сложилось впечатление, словно Ночь посвятила верельфа во все наши помыслы, открыв План Учителя. Верельф повернулся к Учителю и поклонился, свесившись с лошади:

— Я готов, Владыка. Приказывай.

— Полно, д'Ори, как тебя зовут?

— Лесли, Владыка.

— Лесли, послушай меня. Ты первый из обитателей этого мира, кто увидел и принял Ночь. Поэтому можешь звать меня Энтаром как и мой Ученик. Эх, Лесли… Ты вообще понял, на что подписался частью души?

— Да, Энтар. Служба тебе, и Ночи, которую ты представляешь – моя жизнь.

— Правильно. Сразу же даю тебе задание. Если ты уверен в своих подчиненных в полку – приведи их к Ночи. Заранее отвечу на твой вопрос, Лесли – вы, верельфы, все до единого, — дети Ночи. Всё, остальное после, приходи на ночном привале, у нас будет серьезный разговор. Ступай.

Верельф снова поклонился, и ускакал в глубь колонны под удивленные взгляды наемников – а то, представитель отдельного, могущественного слоя общества, кланялся пришельцам. Мои то, из отряда, даже не заметили, привыкли ко всяким странностям, окружающим наш отряд.

Энтар

Ближе к полуночи полк достиг равнины и северных склонов гор Ярэта, сразу же развернув лагерь для отдыха. Перерубинос планировал крепко выспаться, так как до Цынга оставалось всего ничего, менее половины дневного перехода на лошадях. В караул пошла наша наемная рота, поэтому я не волновался по поводу возможной атаки войск Герцогства, крылатые на десяток километров не подпустят противника. Ой, да я вообще не тревожился – за это головы Ученика и Ралита болеть должны. Я, блин, бог Ночи как ни как!

Я, Август и Серафим сидели у костра, просто болтая. Между прочим, «просто болтать» (что мне так не понравилось в Линнат сразу после моего возвращения) меня буквально «приучила» эта парочка. Обсуждали в основном вчерашний бой, в котором Август лично убил троих человек. Он поделился своими эмоциями, которые нахлынули на него прошлой ночью, когда он так и не смог уснуть. Сожаление, страх, растерянность. Я, конечно, попытался его понять, но… Ночь ты моя, он, видите ли, сожалеет, что убил троих солдат, врагов, которые хотели убить его, Августа, или его подчиненных. Я поражаюсь, слова человека, который своим Мастерством уничтожил кучу огромнейших боевых космических кораблей вместе с экипажами. Тысячи человек убил!

Ну да человеческий мозг и душа все же иногда непостижимы даже для меня, бога Тьмы…

— …одного, Учитель, до конца не пойму. К чему было терять армию таким глупейшим образом, — одну дивизию в лесу, остальные в чистом поле, — чтобы лишь задержать Э'жонэ?

— Ты сам ответил на свой вопрос. Эти люди все равно бы не удержали линию реки. Тем более, та дивизия, что полегла у реки 3-го числа, не имела другого выхода. Верельфы заблуждаются, считая, что изменник из ДэРа проявил себя давно. Я думаю, он передал сообщение о наступлении командиру той дивизии утром, и тот послал сообщение дальше в глубь территории. Он знал, что армии потребуется более суток на подход, и принял единственное правильное решение – дать бой. Как видишь, потеряв столько личного состава, Э'жонэ не может более продвигаться. Верельфы увязли.

— И теперь все зависит от нас?

— Я бы так не сказал. Наша задача, скорее всего, добиться политического и морального эффектов. Мол, даже один потрепанный полк способен взять большой город вроде Цынга. А если нас всех здесь перебьют – всё спишут как ошибку полковника-кентавра. По крайней мере, Линнат точно так бы сделала.

— А ты, Учитель?

— Я? Просто не попадал бы в такую ситуацию, — а как еще ему нужно было ответить? Не буду же я рассказывать, а значит и бередить душу лишними сомнениями, о реально всех ужасах Года Хаоса. Еще не время. Вот добудет для меня этот мир, в полном соответствии с Планом… Тогда посмотрим.

На этом разговор как-то исчерпал свою силу. Эх, жаль Август не задает нужные вопросы! И ведь я не могу заставить его задать их, он сам должен дойти до этого… А вопросы ведь проще простого: как работают маги Локара, на каких принципах вся их магия основывается? Всё в нем прекрасно – характер, воля, добродетели, в меру жесток. Только иногда нерешителен. Ну да это исправимо. Вопрос в том, каким путем он исправиться: хорошим или плохим? До Августа у меня было не так уж много учеников, все они исправились только «плохим», а правильнее сказать, неблагоприятным, путем – теряя близких, любимых, друзей.

На этом мы закончили, потому что к нашему костру подошел д'Ори в сопровождении двух младших офицеров Департамента Магии, своих помощников. Так-с, их всего пятеро, это значит, что трое магов не вняли словам моего нового последователя.

— Eastermin, — д'Ори поклонился мне, чуть ли не до пояса. – Я привел тех, кто сразу же увидел Её. Остальные мои люди выглядели неуверенно после…демонстрации. Если пожелаешь, я повторю попытку, и, думаю, они будут с Ночью.

Я остался сидеть в той же расслабленной позе, в которой пребывал который час подряд, не меняя её – мышцы не затекут, ни в жизни, я ведь Бог.

— Хорошо, Лесли. Молодец. Подойдите ко мне, — два парня, оба лейтенанты, стали напротив меня, смотрели на меня взглядом, схожим с тем, которым мышь смотрит на сову. Или кролики на удава. – Не бойтесь. Расслабьтесь. Как вас зовут?

— Френсис Локк, — этот был среднего роста брюнетом, с характерным для верельфов телосложением, то есть, худым, но жилистым.

— Андрэ Ласс, — этот более выделялся, в особенности, на фоне других верельфов, которых мне довелось видеть. Низкий, даже для невысоких верельфов, с широкими плечами, большими, сильными руками и ладонями. Если бы не знание, что он маг – да я бы сказал, что он громила в постоялом дворе. Лицо не сверкало не то что образованностью, а даже наличием ума, и эти рыжие волосы, цвет которых я так не люблю!

Два абсолютно разных верельфа, что по уму да характеру, что и по материальному состоянию. «Крепыш» не выглядел богатым, в отличие от сослуживца – последний буквально был в шелках, пуговицы на мундире блестели золотом, перстни чуть ли не на каждом пальце. Мажор, как сказал бы Август.

— Мажоры есть везде, — всё-таки сказал ученик. Однако, верельфы не поняли смысла сказанного, а продолжили стоять.

Этих двух разных мальчишек объединяли глаза. Они горели желанием. И у меня не было мысли заставлять их ждать.

— Август, ты знаешь, что делать. Только теперь сам. Я не страхую, — ученик был удивлен оказанным ему доверием, и одновременно обеспокоен. Оно и понятно – если верельфы слишком «окунутся» в Ночь, а он, Август, прозевает, то парней можно списывать как «безвозвратные потери». Их сознание просто перестанет существовать, тело будет жить, словно простой организм, какое то растение. Которое засохнет в течении нескольких дней.

Август справился, но выглядел он немного потрепанным. На мой вопросительный взгляд он ответил то, что я уже понял:

— Андрэ слишком глубоко «нырнул», Учитель. Пришлось самому погружаться, — молодец ученик. Не побоялся рискнуть здоровьем, чтобы спасти верельфа, которого знает лично несколько минут. – Но я справился.

— Молодец. Теперь давай введем наших новых друзей в курс дела. Лесли, Френсис, Андрэ – слушайте внимательно…

На протяжении нескольких часов, за которые большинство костров лагеря остановившегося на отдых полка успело прогореть, мы с учеником коротко поведали о Сущем, о богах и их исходе, о мирах, о нашем прибытие в Локар. Также я не стал скрывать перед новообращенными истинной цели нашего здесь пребывания, то есть, покорения мира. Их удивлению не было предела, и поэтому они жадно впитывали каждое наше слово, стараясь запомнить с идеальной точностью.

Они не стали задавать вопросов, так как были слишком поражены резко изменившимся ходом жизни. Я тоже воздержался от этого. Хотя хотелось узнать всё, что касается принципов действия их магии. Как можно быстрее. Мы, я имею в виду ученика и крылатых, не можем часто пользоваться известными нам методами. Равновесие шатается.

— Ступайте, отдохните. Завтра в бой. Вы будете рядом с Августом, помогая ему, как самой Тьме. Продолжим после, когда завершится завтрашнее дело. T'arahe lefe.

Цынг – единственный порт, посредством которого Герцогство имеет выход к водам озера Нифен'аль. Численность населения города в разное время колеблется от 11 до 15 тысяч человек и иных народов. Большую часть населения составляли моряки с кораблей, купцы-торговцы, их семьи, контрабандисты, проститутки, солдаты гарнизона и команды флота Герцогства (довольно таки немногочисленного, основной ролью которого была защита торговцев от пиратов).

Перерубиносу было известно, что численность гарнизона не превышала 700 человек, которых было предостаточно для борьбы с преступностью на улицах города и сбора налогов. Также не было ни одного военного корабля, так как объединенная флотилия конвоировала торговое судно с неизвестным грузом в Незыблемое королевство. \

Что же будет делать старый полковник?

Август Сотенный

Что же мы будем делать?

Гарнизон, наверняка, они же не дураки, укроется в форте, который прикрывает порт от атаки с моря. Форт находится на достаточной возвышенности, его стены, по всей видимости, крепкие, а орудия – крупного калибра, чтобы можно было топить вражеские суда.

В нашем 24-м полку сейчас чуть более 700 наемников. По численности мы равны. Но придется лезть на стены форта, а перед этим наверняка придется столкнуться с противником на узких улицах города… Для осуществления захвата Цынга необходимо иметь под рукой как минимум гвардейскую дивизию, при осадной артиллерии! А не разношерстную компанию. Я очень рад, что у меня не возникает мысли назвать наш полк толпой – наемники очень, очень опасный противник.

Значит, я нарушу Равновесие своим Мастерством, чтобы победа досталась легкой кровью. Мне, а еще больше Энтару, нужна героическая победа.

И, я её добьюсь.

Заодно продемонстрирую новообращенным в лоно Ночи верельфам кое-что из наших арсеналов.

Мне ужасно хотелось спать, ведь все уже отдыхали; даже Энтар – хотя непонятно, необходимо ли богу Сущего спать для восстановления бодрости? Я почему то раньше не задавался этим вопросом.

Но, не получилось мне отдохнуть. Проходя мимо одного из наших шатров, в котором мы разместили пленного мага Герцогства, я услышал шевеление и стоны боли. Точнее, пленницы. Стоявший на карауле у входа энган кивнул мне:

— Vratalis, она похоже пришла в себя. До этого состояние было прежним. Вы проверите? Я буду с вами…

— Нет, Карас, спасибо за беспокойство, не стоит. Она явно не в лучшем состоянии. Со мной ничего не случится. Будь уверен, я не стану геройствовать и если что – сразу позову на помощь, — успокоил я энгана.

Откинув в сторону полог и зайдя внутрь, я обнаружил сидящую девушку, которая держалась за голову и шаталась из стороны в сторону. Услышав шум, она насторожилась, но меня не увидела. Чтобы не показаться в её глазах некультурным, я зажег свет. Нет, я ничего не сотворил. Просто вынул из кармана камзола маленькое приспособление, похожее на миниатюрный ночник. Коим это и являлось, только более мощным.

Карие глаза. Тьфу, блин, чтоб их Хаос побрал, эти глаза! Правильное лицо, подбородок, ровный нос, пепельные волосы, и… карие глаза. В которых море презрения и гордости. Аристократка, сто пудов! Сразу же попыталась сесть ровно, сложила руки на груди (блин, размера так третьего как минимум!). Как только она открыла рот, я улыбнулся ей:

— С пробуждением, леди, — не знаю, как там правильно именовать девушек благородного происхождения в этом Герцогстве, так что воспользуюсь нашей, земной терминологией. – Я прошу у вас прощения за причиненный вред вашему здоровью. Мне очень жаль, но вы не оставили мне другого выбора.

Она так и не закрыла рот, видимо, не ожидав от глупого, тупого вояки-наемника таких слов.

— Кто ты?

— Капитан наемников Август, 24-й пехотный полк Республики Верел'атэ, — я немножко склонил голову в поклоне, при этом удачно щелкнув каблуками ботфорт. Я, конечно, служил далеко не в армейских частях, и офицером Королевства стал скорее по политическим соображениям (как офицер союзного Легиона) – но всякие такие премудрости знал.

— Ты не понял меня… Август, капитан наемников. Кто ты?

— А кто вы, леди, не примите за наглость такой мой вопрос. А то как то не хорошо получается, что мы не знакомы!

— Аурелия, Баронесса Вальская, — гордо, вскинув голову, сказала девушка. – Фэретос «Великолепной сотни» Герцога. Я пленная?

Ой, блондинка…

— Да, леди Аурелия. Вас чем-то беспокоит ваш нынешний статус?

— Почему тогда я не связана? И когда будет допрос с пытками? – на её вопрос я улыбнулся и хмыкнул, от чего девушка покраснела и замялась. Видимо, это первая война на её веку. Даже не так – первое дело вообще. Что ж, не удивительно, ей на вид не больше 20.

— Не вижу в этом необходимости. Вы не представляете для меня и моих солдат никакой угрозы. Это касается и магии тоже, — при этом я открыл ей свой ментальный облик. Поверьте, он у меня достаточно мощный – глаза Аурелии так и полезли на лоб. – Давайте просто поговорим.

— О чём, капитан? Вы – мой враг, который напал на мою страну. Что вы ещё…

— Аурелия, я, знаете ли, родом из слишком далеких краев, о которых здешним обитателем не доводилось слышать. Так получилось, что я стал капитан наемников и ввязался в эту войну, рискуя жизнями, своей и тех, кто идет рядом. Понимаете, я слышал истории о Республике, Герцогстве и других лишь со слов верельфов и наемников. Я хочу узнать информацию от вас – источника с другой стороны. Вы согласны?

Девушка некоторое время пристально смотрела на меня, пытаясь понять что-то. Затем кивнула, поморщившись при этом от боли. Я решил помочь ей: скользнув на материальный уровень, я начал искать источник боли. И нашел довольно быстро – гематома в левой височной доле, которая давила на кору головного мозга. Видимо, она ударилась, когда упала на землю… Тончайшим потоком материальной энергии я, аккуратно, отделил её от тканей, и выдавил на подматериальный уровень – где распылил на частицы.

Результат стал виден в последующие секунды – Аурелия нащупала место удара, где красовался синим синяк (его я не стал трогать, слишком тонкое Мастерство для такого короткого промежутка времени), потерла, надавила. Её карие глаза снова открылись в удивлении, уставившись на меня.

— Одна из тех вещей, которую я могу сделать. Чтобы загладить вину за принесенный вам вред. Так мы поговорим?

— Да… Только, будьте так добры, капитан, воды. Если только пленникам она полагается, конечно… — глаза опустились в пол, словно она сказала какую то ерунду. И кто послал эту девчонку на войну!?

— Карас! – энгана я окликнул слишком громко. Тот буквально ворвался в шатер с обнаженной саблей в одной руке и сгустком Тьмы в другой. Увидев упрек в моих глазах и, оценив ситуацию, он ретировался, вобрав Тьму в себя и опустив оружие. Забыл только про одно – на что так уставился Аурелия. Черные полупрозрачные крылья, по которым изредка перебегали, перекатывались и перепрыгивали искры Тьмы. – Будь добр, принеси вина и поищи что-то покушать. Затем ложись спать, я останусь за старшего на карауле.

— Слушаюсь, Vratalis.

За те 20 минут, что Карас потратил на поиски достойного провианта для благородной леди (за что огромное ему спасибо!), мне удалось разговорить Аурелию. С её возрастом я ошибся. Творец, ну кто тот кретин, который послал её воевать!? Ей только исполнится 17! Ужас. А она уже лейтенант гвардии Герцога, в основном, я так понимаю, благодаря социальному положению – её отец у Герцога в приближенных. О нем Аурелия говорила нехотя, поэтому надо будет после штурма города поговорить с полковником Перерубиносом, или Лоддиккелем, уж они то в курсе, кто есть кто.

Энган принес бутылку прекрасного красного вина с французского юга. Два ящика этого чуда мы захватили собой в этот мир, в качестве багажа. Как и ящик сигарет, ящик кофе, и небольшая куча огнестрельного оружия новейшей технологии. Весь этот «багаж» следовал за нами в обозе полка, на трех больших телегах. Вдобавок к алкогольному напитку, на подносе (тоже из Вселенной) красовались несколько жареных окороков, яблоки и некий фрукт, схожий с земным киви. Еще раз осмотрев принесенное, Карас поставил поднос перед нами и чертыхнулся. В его руках появилось два бокала, если я не ошибся, из хрусталя с Эстерминатиса. Аурелия снова вздохнула от удивления – энган вытащил предметы из подматериального уровня.

Это её удивление в который раз подтвердило, что маги этого мира ничего не знают об уровнях Сущего. Вот только идеально прослеживалась последовательность – все маги были сильными, очень сильными, эмпатами. К примеру, судя по ментальному облику баронессы, её сила превышала силу более половины энганов, которые пришли со мной. А ведь они – опытные Мастера.

Распив бутылочку вина, мы постепенно знакомились всё ближе и ближе. Даже практически перешли на «ты», хотя на брудершафт выпить не успели – незаметно для нас наступил рассвет, и взошедшее солнце предвещало тяжелый день. Аурелия поинтересовалась, что мы намереваемся делать с ней:

— Могу тебя заверить, что ничего. Ты пленная чисто номинально. Я не очень знаком с правилами содержания пленных в армии Республики, и поэтому мне плевать. Ни в какой там Департамент Разведки я тебя не отдам, — лицо девушки залилось краской после таких слов.

— Ммм… А что мы будем делать сегодня, Август?

— Брать Цынг, — Аурелия удивленно посмотрела на меня:

— Цынг? Но это сумасшествие! Ваш полк не сможет ничего сделать с гарнизоном! Даже учитывать, что у вас есть несколько магов, то всё равно… — на этом она замолчала также резко, как и начала. Её глаза загорелись не скрытым интересом. – Но есть ещё ты и твои солдаты. Твои маги.

— Мастера, Аурелия. Так правильно говорить. Да, я буду использовать их, своих энганов, хотя это и обернется в будущем… чем-то не хорошим. Мне нужна победа. Ты можешь остаться здесь, в лагере. А можешь пойти вместе с моим отрядом, и увидеть наше мастерство своими собственными глазами, — я сам не понял, почему в следующий миг я немного приоткрыл в себе Тьму. Совсем чуть-чуть, словно форточку. Баронесса дернулась, словно от удара током. Или – от прикосновения Ночи. Неужели и она тоже? Но люди не являются творениями Ночи, вернее, лишь Ночи. Над человечеством в далекие времена постарались все начала Сущего, в равной степени. Именно поэтому среди людей очень мало тех, кто относиться к какому то началу. А значит мало тех, кого можно назвать Мастерами, кроме, конечно же, Мастеров Эмпатии. Единицы на миллионы, к тому же это передается только по наследству.

Если Аурелия принадлежит Ночи, то или она из рода людей Тьмы, либо имеет в прямых родственниках представителя другой расы. Сам не зная почему, я сказал:

— У тебя нет родственников среди эльфов? – вопрос был неожиданным и не к месту. Она так пристально посмотрела на меня, что я уже начал думать о несвоевременности этих слов.

— Есть. Это что-то меняет?

— Кто, если не секрет?

— Дед. Послушай, к чему этот вопрос? И что ты делаешь? Я чувствую… нечто, что тревожит меня и… покрывает холодом. Мне страшно, Август. Ты же говорил, что со мной ничего не…

— Это прохлада, Аурелия. Ты в безопасности. Просто прими её… — я дал дорогу Тьме. Ещё одна душа за эту ночь присоединилась к ней.

Спустя пол часа, когда я вышел из шатра на улицу, где полным ходом шел сбор перед выступлением, меня посетила мысль: «Зачем?» Не знаю. Почему-то мне кажется, что я поспешил. Пожалею об этом.

Ладно, разберемся после боя. Вперёд, в Цынг.

Аурелия

Пресвятая Дочь! Что же это было?

Я словно погрузилась в прохладную родниковую воду, кристально чистую, приятную. Мне захотелось остаться там навсегда. Но кто-то меня выдернул оттуда, так больно, словно тянули меня за волосы. А в конце – от меня словно оттяпали часть. Пустоту заполнило нечто прохладное и умиротворяющее, дающее уверенность и силу, унявшее боль.

Этот человек. Странный капитан наемников.

Великий маг? Да, без сомнений. Меня, потомка могущественного рода эльфов Королевства, племянницу первого мага Герцогства, сэтоса «Великолепной сотни»… Уделали за несколько мгновений!

Не мыслимо!

И ещё та Сила, часть которой теперь живет во мне. Или, это я часть этой силы? Какова её сущность?

О! Дочь-Спасительница! Во что же я ввязалась? Говорила мне мама, чтобы не связывалась с дядей и службой в гвардии. Ха, служба! Пробыла всего лишь 8 дней в форте Номус, и оказалась в плену. Восемь дней службы. Позор?

Не думаю. Я всего лишь девчонка…

Что предлагал этот Август? Посмотреть на штурм? Спасительница! Ведь это город моей страны, а наемники – мои враги. Как я могу смотреть на взятие города?

С другой стороны, я пленница. Что скажут, то и должна делать. Вдруг удастся вернуться домой, скажу, что заставили смотреть. Вот только, Цынг – не деревня, и солдат там хватает. Укроются в форте, что на склоне у порта, этим наемникам их оттуда не выбить.

Тут мне вспомнилась та ужасная ночь в Номусе, форте, созданном для длительной осады. Который пал в одну ночь.

Проклятый Август. Кто же он?

Август Сотенный

Пришло время очередного боя. В нем участвовать предстояло всему моему наемному отряду, кроме четверых крылатых, которых я оставил в лагере для охраны обоза и пленницы. Перерубинос им в помощь оставил ещё два десятка солдат.

Что меня несколько удивило, Энтар тоже собрался воевать. Из одного кейса, взятого нами на Земле, он вытащил небольшой меч, похожий на аналог земного ятагана, который был символом турецких янычар. Учитель дал мне подержать оружие, которое назвал как «дэл». У меня чуть рука не отвалилась, а мозг не взорвался от той мощи, которая была в нем заключена. Меч был живой, в той степени, что в нем присутствовала частица Ночи. Рукоятка была инкрустирована чёрной надписью «T'arahe lefe» вдоль всего лезвия клинка, в остальном дэл ничем не выдавал в себе меч бога Сущего. Он не искрился, не извергал сгустки Тьмы, не разговаривал со своим владельцем. Ножны тоже выглядели простыми.

Удивляться я начал тогда, когда Учитель одел наголенную кобуру. Затем он достал из чемодана пистолет, в котором я распознал одну из новейших, секретных, разработок НИИ при Отделе внешнего контроля, которым руководил Сергей Многогрешный, отец некогда моей Виктории. Внешне пистолет практически ничем не отличался от моего «Вальтера», который весел в кобуре под камзолом. Но я знал, что патроны были «заряжены» подматериальной энергией, так что не требовалось владеть мастерством, чтобы пользоваться этим оружием. Пуля «Покорителя» (блин, пафосом название обязано Многогрешному) способна пробить до 3-х метров бетона, в два раза меньше обычного метала, и даже активную броню танков во многих местах.

Энтар собирался серьезно пострелять, так как в набедренные подсумки он засунул около десятка запасных обойм. Когда я спросил у него, что он будет делать, Учитель посмотрел на меня как на маленького, глупого ребенка. Я начал говорить о возможной опасности для его жизни, в ответ на что он расстегнул камзол. Еще одна разработка, бронежилет, усиленный подматериальной энергией. Да уж, в мире, где мы находимся, его пробьет только ядро пушки. Осколки, пули, мечи и копья Учителю не страшны. А у меня то такого нет!

— Это подарок Виктории. Август, она просит прощения, что и тебе такого не достала, просто изготовили только один экземпляр. Второй будет готов через месяц-другой. Сам понимаешь, вещица явно не для конвейерного производства. А что в бой иду – так это… не твоего ума дело! Хватит, надоело! Плевал я на Равновесие! 10 тысяч лет… — и так далее, и тому подобное. Энтар битых полчаса, на весь лагерь, читал мне нотации. Первый раз я его видел таким из-за простой глупости.

Спермотоксикоз, что ли?

Полк выдвинулся. Мой отряд шел в авангарде, вместе с ротой конных копьеносцев полковника Перерубиноса, полностью укомплектованной верельфами. Когда я впервые увидел этих «кэлл'нариев», то сравнил их с земными катафрактами. Солнце бросало отблески от килограммов брони, надетой на хрупких телом верельфов; такая же броня покрывала больших, сильных лошадей. Но при близком рассмотрении я заметил многие отличия. Из доспехов у келл’нариев была кираса, шлем, закрывающий лицо опускаемым забралом-маской, плотные кожаные перчатки (кожа была некоего особого зверя, обитающего только в степях Кентакраины, которая не скользила по дереву или железу, покрытого кровью), да наголенники. У лошадей были защищены грудь и голова. К хвостам скакунов, как и к длинным кавалерийским пикам, были привязаны разноцветные ленточки. Единственная часть одежды, которая отличала этот вид войск среди других – длинные фиолетовые плащи с чёрным подбоем.

Элита конницы Республики, таранным ударом сокрушающая ряды противника, сеющая хаос своими пиками.

Чтобы рассеять тишину, хоть как-то отвлечь себя и других от плохих мыслей о практически невыполнимом приказе, полковник решил поговорить со мной:

— Август, твой отряд входит с юго-западной стороны города, и должен двигаться вдоль набережной к площади у Дворца управляющего. С тобой пойдут класаны Цер Тала. Будь осторожен, не подходи близко к форту, он прикрывает вход в порт с севера. Если Спасительница будет благосклонна, мои келл'нарии будут там к твоему подходу. Жги всё на своем пути: лавочки, склады, пусть горожане не вздумают даже носа сунуть за двери! Встретишь сопротивление – сам понимаешь, пленных не бери. Некуда их брать, если всё будет хорошо, нам придется быстро валить ко всем Поганым отсюда, и как можно быстрее. Выступаете сейчас же. Вопросы, капитан?

— Польщен вашим доверием, полковник, — я с уважением кивнул старому кентавру. Тот по отечески улыбнулся мне и похлопал по плечу, от чего я аж осунулся – таким сильным было простое похлопывание! – Когда вы с вашими всадниками увидите горящим этот Дворец, не удивляйтесь. Это значит, что мы уже берем форт гарнизона.

Так как все мои были на лошадях, даже карлики, не любящие оных, я просто махнул им, и поскакал в сторону уже видневшихся крайних поместий и домов. Мой отряд потянулся за мной, вслед за ними – около сотни класанов, тоже верхом. Через несколько минут скачки меня догнал их капитан, Цер Тал. При его виде я непроизвольно вздрогнул, потому что никак не мог привыкнуть ко внешнему виду этих… существ. Внешне класаны похожи на людей, но выше и шире, сильнее и выносливее; с бледной кожей, светловолосые. И с острыми, как лезвие кухонного ножа, зубами, два из которых, верхние клыки, зачастую были высунуты наружу. Словно земные вампиры (которых я тоже не жалую, но выглядят они лучше), в отличии от которых класаны не пили кровь, не высасывали её. А просто иногда питались сырым мясом. Мол, оно им так вкуснее.

— Нам будет не легко, юный капитан. Многие из наших солдат расторгнут с нами свои контракты. В связи со своей смертью, — тихий, шипящий, словно змеиный, голос, от которого мурашки на моей спине забегали с поразительной скоростью. – Это будет славный бой.

Славный, так славный. Лично я погибать не собираюсь, как и ребят своих уложить.

Город был вытянут вдоль береговой линии полукругом. С нашей стороны атаки он начинался тремя большими поместьями, по-видимому, местной аристократии. Что там говорил Перерубинос? Жечь всё, до чего дотянусь?

Приблизившись к одному из них, я решил отдать приказ отряду развернуться к атаке. Мои мушкетеры спешились и рассыпались цепью, оставив лошадей у начала дивного, прекрасного сада со стройными неизвестными мне деревьями. Их вёл Лоддиккель. Крылатые остались возле меня с Энтаром, взяв нас в кольцо. Мне это не понравилось, и, после короткого спора да несколько расстроенного взгляда бога Ночи, энганы присоединились к щитоносцам, которые окружили поместье с севера. Остались только свеарии. Класаны ушли восточнее, к другому маленькому дворцу. Мы договорились встретиться у третьего, затем двигаться во внутренние кварталы города.

Мушкетеры не спеша, пригнувшись, пробирались садом к поместью, довольно таки большому трехэтажному дому, окруженному живой изгородью и десятком мелких пристроек. Везде зеленая, скошенная одна к одной трава, разномастные цветы, птицы поют… Всю гармонию портили стражники.

Несколько небольших домиков за линией изгороди оказались казармами, в которых жила стража. Интересно, сколько их всего? Судя по размеру казарм, не должно быть больше 30 человек.

Четверо стояли у ворот, которые гармонично сливались со стеной зелени. Еще четверо стояли по периметру. Остальные, по всей видимости, еще спали. Час был ранний.

Скрытно моим мушкетерам ни за что не удалось бы приблизиться, так что Лоддиккель повел солдат бегом, напрямую к стражникам. Те долгое время не могли понять, кем являются солдаты, бегущие на них. Метров за 10 один из стражников у ворот, по всей видимости, старший, понял всё правильно. Он крикнул «Тревога!», и даже потянулся к пистолю за поясом. Дважды приглушенно выстрелил пистолет. Именно пистолет – Энтар не стал дожидаться не известно чего.

— Учитель, стреляя «Вальтером» с такого расстояния достаточно и одного выстрела! Экономь патроны… — мушкетеры остановились и с ходу выстрелили в опешивших стражников. С территории поместья стали слышны возня и крики. Калитка в воротах была не заперта, и в неё, один за другим, стали проникать мои мушкетеры, в след за которыми побежали и я с Энтаром, Софор и Мэзис по бокам.

Из ближней к нам казармы выбежало около десятка практически раздетых стражников, едва успевших похватать хоть какое то оружие. Увидев нацеленные на них дула мушкетов и острия штыков, люди побросали всякие штуки из рук и подняли их перпендикулярно поверхности, то бишь, вверх. Как всегда не в меру деловитые карлики, новенькие в моем отряде, принялись на скорую руку вязать пленников. Стражники из двух других бараков даже не вооружились, а просто вышли сдаваться.

Минут через 5, когда мои солдаты уже подошли к самому дому, из дверей выскочил некий мужчина средних лет, в пижаме, размахивающие пистолем и саблей. Он что-то кричал про беспредел, что мы за все ответим, что он дворянин Герцогства. Свои слова от сопровождал размахиванием огнестрельным оружием в мою сторону. На это Софор отреагировал довольно таки спокойно – подошел и вмазал мужику в челюсть, от чего тот упал и потерял сознание. Энган виновато пожал плечами, перекинул тело мужчина на плечо и понес того в дом. Еще 5 минут мы разбирались, что к чему. Я решил (Энтар было на удивление пофиг) не сжигать поместье. У барона Уриха была молодая жена и двое маленьких детей, а сам он был довольно таки безобидным малым, ученым-философом. Не люблю философов, ещё с лицейской скамьи…

Взяв с них честное слово и отобрав у стражников все ружья, сев на коней, мы поехали к третьей усадьбе. С которой, как оказалось, уже разобрались крылатые. Подъехав к огромному пылающему костру, я увидел довольные лица как энганов, людей, так и класанов. Оказывается, хозяин поместья «оказал активное сопротивление», именно так выразился Ралит. Ну, блин, им только бы кровь пустить да поджечь!

— Мы никого не убили, Vratalis. Хозяин всего этого, — командир энганов обвел рукой горящее здание, крыша которого уже начала обваливаться. — …убрался куда подальше, как только увидел класанов. Уезжал он не в город, а на северо-восток. Понимает, что ждет город… Может быть, и прорвется…

В городские кварталы мы ворвались спустя четверть часа, распугивая жителей: вначале конница, затем мушкетеры. Женщины кричали, мужчины ругались, закрывая двери и ставни окон. Класаны успели поджечь несколько лавочек, которые были с утра по раньше открыты предприимчивыми хозяевами.

— Семмерс! Веди своих мушкетеров вон к той гостинице! И чтобы без насилия над мирными… — огласить эту команду, касавшуюся насилия над мирными жителями, у меня не получилось, так как я застыл на лошади с открытым ртом, который потом молча захлопнул, и стиснув от злости зубы, дал коню шпор, вытаскивая из-за пояса пистоль. Троица моих бравых мушкетеров выходила из одного из домов, таща за собой сопротивляющуюся девушку, судя по всему, моложе 20 лет. Вслед за ней выбежал мужчина, наверняка отец, с большим мясницким ножом. Когда он с криком размахнулся, карлик развернулся, выстрелил мужчине в грудь и добавил штыком по голове. Девушка, увидев смерть отца, вырвалась и подбежала к лежащему телу, заливаясь слезами и проклиная его убийц. Как только её схватили снова, подъехал я. Долго не колеблясь, я выстрелил в одного из наемников, который удивленно посмотрел на меня и рухнул на землю замертво.

Немая сцена. Многие мушкетеры, которые стали свидетелями происшедшего, перехватили мушкеты, направив их в мою сторону.

В ответ на эти действия Софор и Мэзис подъехали ко мне, вынув оружие. По близкому возмущению Сущего было ясно, что крылатые активируют доступные им запасы энергии. Лоддиккель окликнул солдат, призывая тех к порядку; вняв его командному голосу и моему жесткому взгляду, наемники опустили ружья.

— Что это значит, капитан? Мы грабим этот город, всё согласно контракту! Эта дрянная малолетка наша добыча, и ты…

— Как не культурно. Не верный тон, — этот спокойный, холодный, словно сама Тьма, голос я ожидал услышать меньше всего. Вообще не ожидал. Учитель редко вмешивался в командование мной наемниками. – Контракт с вами расторгнут.

Прозвучало два выстрела. Чтобы поступок Учителя не прошел насмарку, я подхватил заданный им тон, повернувшись к остальным наемникам:

— Сейчас, вот в этот момент я меняю условия контракта. Ваша заработная плата возрастет. Но. В него будет дописано одно условие: «жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, совмещенное с убийством и неповиновением нанимателю – наказывается смертью, на месте», — я процитировал некоторые положения Уголовного Кодекса Королевства Солнечной системы, преобразив его под свою ситуацию. – Я понимаю, что это будет уже новый контракт, который вы примете, — сейчас же, своим согласием, дав клятву, и подпишите после того, как мы окажемся в безопасном месте. Солдаты! Кто согласен?

— А кто нет? – подал голос один из новичков-карликов, примкнувших к моему отряду после гибели их прежнего предводителя.

— Тот должен уйти сейчас.

— И оставить всё то, что дали мы, — Энтар просто не мог промолчать, он чувствовал, что мне необходима какая то поддержка, даже такая мелкая. Хотя, импровизированная казнь в его исполнении была… броской.

В общем, никто не покинул мой отряд. Об убитых забыли уже через пару минут, когда мушкетеры встретились с патрулем стражи из числа солдат гарнизона. Девушке, которую едва не изнасиловали, которая потеряла отца, я отдал небольшой, но достаточно тяжелый кошель с золотыми монетами. Её семье это пригодится. Сквозь слёзы она благодарила меня, а еще больше Учителя, как спасителей.

Да уж.

Мы не встретили никакого сопротивления на протяжения всего пути к Дворцу управляющего. Как-то я оказался во главе отряда, с всадниками. Неожиданно улочка, по которой мы ехали, свернула и вывела нас на большую площадь. Реально большую, неожиданно и даже не пропорционально для такого города. Метров по сто в каждую сторону. В дальней от нас стороне стоял не хилый такой особняк, в три этажа, который не очень вписывался в общий архитектурный ансамбль.

Нас уже ждали. При виде этого противника многие наемники замешкались и остановились. Лоддиккель громко и смачно выругался, подбежал ко мне:

— Имперцы, командир. Что будем делать? – по лицу ветерана было ясно, что он хочет сейчас скакать прочь из этого города. Подальше от этих солдат, как по мне, так вполне обычных с виду. Четкий, ровный строй в три шеренги. Все в серых доспехах (напомнившие видимые мной в старых учебниках и Сети ландскнехтские доспехи), короткие плащи такого же цвета. В руках карабины, нацеленные в нашу сторону.

— Строй людей, мать твою! Рассыпаться по площади, цепью! Ралит, крылатых на фланги! – едва я отдал команды, как строй солдат, названых «имперцами» (знать бы, что это за Империя и почему они воюют с нами!), окутался дымом. Первая шеренга, стала на колено, вторая выстрелила. Села на колено, позволив и третьей послать в короткий и стремительный полет свинцовые шарики. Мои наемники только начали разворачиваться на площади, были скучены, и залп противника прошелся косой смерти по мушкетерам. Около десятка оказались убиты, несколько человек были ранены. После этого солдаты врага, начиная с задней шеренги, начала входить в Дворец управляющего. Именно входить, абсолютно без спешки, зная, что им ничего не грозит. Когда последний из них скрылся за массивными дверьми, те захлопнулись. – Семмерс! Ко мне!

Бывший офицер Герцогства выглядел ещё хуже, но старался сохранять самообладание. Мушкетеры рассредоточились по площади и залегли прямо на булыжниках, укрывшись за своими вещмешками.

— Пошли за класанами, где они застряли? И скажи мне. Кто это был? – Лоддиккель был в курсе об иномировом происхождении своего нанимателя, потому без удивления начал рассказывать.

— Империя, капитан. Величайшее государство в нашем мире. Сильнейшее. Его армия покорила не один континент и не одну страну. Сотни народов собраны под рукой Императора. Моё родное Герцогство стало вассалом Империи двенадцать лет назад, когда их войско, огромное по численности, высадилось к северу от столицы, с многочисленного флота. Была одна битва, на поле которой осталась лежать треть всей нашей армии вместе со своим Герцогом и двумя его сыновьями. С тех пор мы, то есть Герцогство, отсылает за океан золото. А это…

— А это были те, кто на своей крови выковал Империю. Её пехота. Которая заставила мой народ разбежаться по всему миру, — от холодного шипящего голоса я едва не подпрыгнул на седле. – Ты видел, как блестели серые доспехи? Их не пробьют пули наших ружей, может быть, только в упор. Поверь мне, их опыт также не сокрушим. Мы умоемся собственной кровью.

— Ха! Мы захлебнемся ею, класан! Их там около сотни! Я не знаю, что сделает мой капитан, чтобы наши мушкетеры полезли в этот Дворец!

— Что? Тройное жалование за это дело, Семмерс. Объяви всем. Цер Тал. Твои готовы?

— Они пойдут не ради денег, юный капитан. Это дело… вы называете это делом чести.

— Хорошо, — я кивнул, внутренне пораженный настрою класана. Он был спокоен, как, впрочем, всегда, и рад – это читалось в его бездонных глазах. Он был рад этой встречи. – Мои мушкетеры попробуют ворваться во дворец с левой стороны, твои пусть атакуют справа. Крылатые войдут с крыши, ты понял как, Цер Тал. Нужно начать одновременно.

— Согласен, капитан. Знай только, что не многие выживут. Пули, и твои штыки…

— На этот счет у меня есть идея воспользоваться кое-чем…. Кстати, скажи мне, что это такое? – я указал пальцем на дополнительную перевязь у ремня класана, к которой были прикреплены три железных цилиндра, виднелись короткие фитили.

— О, это одна из наших… технологий, что ли? Зовется цилиндрами Го. Они начинены взрывчаткой, поджигаешь фитиль и бросаешь. Кроме взрывчатки в цилиндре еще есть…

— Дай угадаю, картечь или ружейные пули, просто болты? – предводитель класанов кивнул. – Отлично. Поражающий эффект в тесных помещениях будет ошеломительным, их не спасут даже доспехи. Скажи, сколько у тебя этих цилиднров?

Класан фыркнул:

— Сотни! – повернувшись назад, он махнул рукой помощнику, своему племяннику. – Лит! Обеспечь мушкетеров капитана Августа нашими цилиндрам, да не скупись! И покажи, как с ними обращаться.

— Спасибо. Тогда начинаем все вместе. Френсис, передай полковнику, что мы приняли бой, просим по возможности прислать пару орудий. И смотри не высовывайся, будь рядом. Ралит, пусть энганы возьмут автоматы, только быстрее, у вас 10 минут. Вы начинаете штурм. Шевелитесь!.. – не часто мне приходилось кричать на своих подчиненных, просто я был на взводе. Враг силен, если верить рассказам. – Чего еще можно ожидать от имперцев?

Класан зло сплюнул:

— Самого хренового. Их хреновой магии, — в подтверждение сказанному, словно поджидая для пущей театральности нужный момент, на крыше Дворца, над дверьми, появился высокий мужчина, закутанный в темно серый плащ. – Август!

Мне не требовалось предупреждение Цер Тала. Я уже почувствовал своего противника. Силён, ментальный облик прямо таки ослепляет, но запас энергии не большой. Интересно было другое. Неизвестный мне оттенок некой сущности. Я повернулся к Энтару, с намерением проконсультироваться, и был в который раз удивлен. Мой бог был в гневе. На не озвученный вопрос он ответил двумя словами:

— Вахха. Хаос.

— Живым или убить? – лучше спросить, а то скажет потом, что мы могли расспросить пленника и т.д. и т.п. Это ведь Энтар, ему прицепится, к какой то мелочевке, времени много не нужно.

— Как получится. Август, хватит терять время!

И я дал. Сам не ожидал такой прыти от себя. Не обращая внимания на всех окружающих (кто-то из людей вжался в мостовую площади, ожидая огненных дождей с небес, но их быстро подняли с земли крики и пинки Лоддиккеля, карликов, крылатых и класанов же подгонять не требовалось – им лишь бы кровь кому либо пустить…), сознанием я сразу вошел на уровень подматерии, в долю секунды активизировав давно накопленные запасы энергии. В принципе так делать нельзя, за что я был наказан мгновенно пришедшей резкой головной болью. Слепив сгусток из подматериальной энергии, обвитый тонкими, холодными на ощупь нитями Тьмы, я вернулся на обычный уровень. Правую руку, от кончиков пальцев до локтя, приятно, а одновременно больно, холодило. Противник начал ментальную активность, поэтому я грубо ударил с расстояния мощным потоком ментальной силы. Маг имперцев встретил мою атаку ментальным щитом, который, как я чувствовал, прогибался под напором моей воли, собранной в кулак.

Вот только щит должен был треснуть в мгновение ока, да так, чтобы у мага кровь из глаз и ушей пошла! Он же боролся, что заставляло меня вкладывать больший объем сил, чего не хотелось, что вызывало боль (к счастью, не такую, как после отката, но все же!). Не желая продолжать, в целях экономии здоровья, я швырнул Импульс эмпата. Маг изрядно шатнуло, он едва удержался на ногах, это я воспринял как сигнал. Клубок из переплетенных нитей Тьмы, не больше земного мяча для игры в теннис, сорвался с моих пальцев, и, по параболе, влетел магу в грудь. Его отбросило куда то на крышу. Раздались крики ликования и радости, мушкетеры и класаны крикнули слова благодарности.

— Vratalis, мы готовы.

— Начинайте, Ралит, — я дал отмашку своим солдатам. Когда энган взмыл в воздух вместе со своими, я позволил себе тяжко выдохнуть и пошатнуться. Софор заботливо подставил локоть. – Учитель. Моя атака энергией встретила сопротивление, а мой мозг получил откат. Больно, однако. Этот маготличается от других в этом мире. Почему?

— Хаос. Вахха, — да уж, понятней не бывает! Не став больше ничего объяснять, Энтар побежал вслед мушкетера, на ходу вытягивая из кобуры пистолет. Бог-дурак. Теперь понятно, почему Шесть проиграли одному Ваххе. С таким то лидером, как мой бог Ночи…

Однако, пока все эти мысли невольно мелькали в голове, я бежал вслед за ним. Мушкетеры и класаны уже ворвались внутрь Дворца в намеченных местах. Я залез внутрь через окно, в которое Мэзис меня буквально закинул, после чего меня, опять таки буквально, поймал Софор. Как раз что-то грохнуло, и здание сотрясла дрожь.

— Энганы, мать их… — помещение, куда меня занесло, оказалось чьим то рабочим кабинетом, который уже успели растащить на сувениры мои мушкетеры. Здесь был Лоддиккель. – Что за дверьми, Сем?

— Выход в банкетный зал. За ним лестницы наверх, к покоям управляющего и его семьи, к городскому хранилищу… В зале бой. Вам лучше не соваться, капитан.

— Ты это ему скажи, — обнаженной шпагой я указал на Энтара, который уже выходил в зал расслабленной, вольной походкой. Секунду он всматривался в глубь зала, после чего побежал рысцой, на ходу стреляя в пехотинцев Империи. – Софор, Мэзис, что стоите? Вперед за мной, прикроем нашего бога.

Я было попытался сорваться с места (хотя особого желания не было, так, долг обязывал), но сильная рука энгана легла мне на плечо:

— Vratalis, поверь нам. Кому-кому, а Eastermine помощь не нужна. Спроси во-он у той группы врагов, — энган с улыбкой кивнул сторону дальнего угла зала, до которого уже успел добраться Энтар. Там пятеро пехотинцев пытались выжить. Нет, вначале, они, конечно, пытались атаковать невесть откуда взявшегося молодого паренька, со странным изогнутым мечом. Они даже улыбнулись. Затем один из них погиб после того, как паренек поднырнул под удар, рубанул по не защищенной голени, не разворачиваясь, выстрелил в спину пригнувшемуся от боли, из маленькой штучки, смутно напоминающей пистоль.

Второму он дотянулся кончиком острия до горла, вспоров артерию, которая окрасила Энтара красной человеческой кровью. В итоге оставшуюся троицу он искрошил, как податливые овощи, потратив на это с пол минуты времени. И побежал дальше.

Он не был безумным от кровожадности, не впал в состояние берсерка. Бог Ночи хладнокровно, спокойно и быстро убивал, появляясь на тех участках развернувшегося во Дворце боя, где это было необходимо. Я чувствовал через Ночь, что он не использовал ни капли энергии, не пользовался Сущим. Впервые довелось увидеть еще одно искусство – Искусство убийства, в исполнении бога. Творец, и это лишь с одним мечом да пистолетом…

В общем, действия Энтара и крылатых, штурмовые винтовки которых не оставили ни единого шанса бронированным имперцам, решили исход штурма Дворца. Короткого и кровавого, к сожалению, для обеих сторон. Основные потери легли на моих мушкетеров (19 убитых и двое тяжелораненых), которые мы понесли в первые минуты боя.

Я вышел в зал, усеянный телами убитых и раненых. Ко мне подбежал запыхавшийся, но счастливый (а то, ведь думал, что в последний бой идет!), Цер Тал. На его лбу красовалась свежая рана, кровь из которой заливала класану левый глаз. Я скользнул на уровень ниже, остановил кровь и унял боль, анестезировав нервные окончания на поврежденном участке кожи. Только класан не заметил моей заботы:

— Победа, Август! Моих только четверо погибло! Не бывалое дело!.. – он умолк сразу же, как только к нам подошел испачканный кровью врага Энтар. Он рассовывал по подсумкам на бедрах пустые, использованные обоймы к пистолету.

— Солдаты как солдаты. Что их расхваливают? Доспехи, конечно, хорошие. Только не для моего меча, — Энтар позволил себе хищно улыбнутся, от чего у меня невольно дрогнула скула. От страха. И сожаления к нашим врагам. – Хватит стоять. Пошли разбираться с этим управляющим. А то, валяется у себя в покоях, со страху труситься…

Мы пошли на третий этаж, который превратился в руины. Что ж, здесь были энганы, говорить что либо лишнее. То тут, то там под ноги попадали трупы. Наконец, добравшись до покоев управляющего (и запачкав по самое не хочу ботфорты кровью), я увидел такую картину: мужчина, лет под пятьдесят, стоял на коленях и по переменно просил пощадить его жизнь каждого из энганов, находившихся в комнате. Он предлагал деньги городских купцов, банкиров и аристократов; даже своих дочерей и жену. Когда мы вошли, он как раз ползал за Ралитом, который ходил из стороны в сторону, рассматривая картины, гобелены, ценные вещи и раздавал приказы крылатым:

-… да забодал ты уже, старый хер! Вот он! Вот этому парню вылизывай жопу, он тут главный! Прости, Vratalis, не жопу, у тебя, конечно же, задница, — энганы прыснули со смеху, пряча улыбки в кулаки, да и я улыбнулся. Энтар просто хохотнул леденящим от ужаса смешком. — Достал он меня. Пойду наших мушкетеров соберу…

Гнилым человеком оказался управляющий города Цынга, в прошлом полковник Герцогства от кавалерии, Делерр Крауч. Мне он тоже про дочерей и богатства втирал. Цер Тал, что за драгоценные вещи он, Крауч, уже может не волноваться – они давно перебрались в собственность доблестных солдат 24-го наемного пехотного полка. Я добавил, что его дочери нам не нужны, что он сволочь и падла.

Бог Ночи же его просто пристрелил. Никто толком понять то не успел.

— Учитель, какой то ты кровожадный сегодня.

— Дочерей предлагать нормально по-твоему? Ты хоть знаешь, что случается с молоденькими девушками после общения с солдатами? Не важно, наемниками, регулярными или ополченцами? Вон, у Тала спроси, или Семмерса. Это, Август, тебе не ракеты по космосу двигать…

Это вообще как? Нормально, что ли? Еще и припозорил при класанах да энганах. Учитель, блин.

— Vratalis, — это был Френсис Локк, который неотступно следовал за мной. Вид его был несколько потрясенным, видимо, парень не видел так много крови за один день. – Я передал полковнику, что Дворец взят. Он просит срочно выдвигаться к форту. Остальные районы города безопасны, солдат противника вроде бы нет.

— Спасибо, Френсис. Передай, что выдвигаемся через несколько минут. Цер Тал, энганы, вы слышали, пойдемте…

Энтар

Как ни странно, к вечеру город был взят. 24-й полк не просто прошелся улицами, сжигая всё на своем пути. Город был взят. Пехотная рота Империи уничтожена, гарнизон города, кто уцелел, сдался в плен. Также было захвачено несколько торговых судов и один фрегат, которому просто пригрозили дать залп с захваченной береговой батареи.

Еще нам повезло – в городе не оказалось ни одного мага Герцогства (адепт Хаоса не в счет), так что можно было с полной уверенностью говорить о том, что штурм остался в тайне от командования Герцогства.

Поздним вечером в освобожденном от тел Дворце управляющего мы принимали делегацию от представителей города. Ключи они не предлагали, мы их сами нашли, в опочивальне управляющего, а ныне покойного.

Также д'Ори передал в ставку Главнокомандующего о нынешнем положении дел. Там сначала не поверили. Минут 20 мы уговаривали поверить нам. В итоге, Лесли прибег к особо опасному магическому приему – транслировал картинку, чтобы генералы убедились в правдивости наших слов. Последователь Ночи измотался до крайности, и потом почти сутки провалялся на койке. В город выслали часть Резерва ставки, две полнокровные дивизии, пехотную и конногвардейскую. Они должны были прибыть через двое и трое суток соответственно. Также из столицы Республики вышла эскадра, которая озером Нифен'аль везла еще полк пехоты и материалы снабжения. Оставалось надеяться, что о захвате такого большого города как Цынг в столице Сальсэзи долго не узнают. Не хотелось бы вступать в бой одним лишь нашим полком, между прочим, основательно потрепанным штурмом форта Номус, предшествующим этому боем у гор, а теперь и непосредственно взятием города. Потери только убитыми составили половину от личного состава. А нужно было еще стеречь пленных…

Кстати, о пленных. Имперский маг оказался живым, что меня очень удивило. Август врезал в него достаточно сильно, усилил плетение подматериальной энергии частицей Ночи, которая поделилась с ним. Это убило бы крылатого (не готового, конечно, к нападению), не то, что человека! Этот же просто контужен, от удара о крышу Дворца, да измотан под ноль. Факт, который свидетельствует о силе Хаоса в этом мире.

А как от него, да практически ото всех уцелевших имперцев, Хаосом разит… Невыносимо! Прямо таки невозможно! Не знаю, как Августу удалось сдержать меня. А то быть еще не одной казни.

Творец, угораздило же нас явиться в мир, где сверхдержава – от детей Хаоса. Куда только разведка Легиона смотрела? Зачем их сюда посылали? Прошляпили, как и десять тысяч лет назад…

Еще раз повторю – Хаос силен, всемогущ в этом гребаном Локаре. Ничего. Ночь вернулась. Я устрою здесь Великий Крестовый поход. Заразу выпарим железом и кровью.

Август Сотенный

В общем, как то так вот. Когда наши с Цер Талом наемники добрались к северной части города, где на холме, в некотором отдалении стоял форт, мы застали усиленный артобстрел. Вот только пушки, которые были в распоряжении полковника Перерубиноса, были среднего калибра, а потому существенный урон форту нанести не могли. Гарнизон форта не отвечал, так как все орудия, доступные им, были тяжелыми, стационарными, повернутыми в сторону бухты порта и окружающих вод озера Нифен'аль, возможности перетащить их не было. Лишь изредка солдаты гарнизона постреливали из ружей, но вяло и не прицельно.

Чтобы окончательно утвердить положение победителей в нашем полку, я отправил на штурм крылатых, вооруженных современным оружием. Энганы поднялись в небо и черными стрелами обрушились на гарнизон. Все было кончено за десять минут, многие из солдат противника просто бросали оружие, когда видели в близости чернокрылых воинов со штурмовыми винтовками.

Полковник, как и другие наемнические капитаны, были поражены рассказом Цер Тала о бое с ротой имперской пехоты. Поражены, что мы выжили и победили. Что я уделал имперского мага. И тому подобное…

Наемники повосхваляли и задались весьма разумным вопросом: так что же с нами делать и на сколько все таки мы опасны? Ночью, во время пьянки по поводу победы, я еще раз объяснил, что боятся нас нечего. Мы просто хотим покорить этот мир. Некоторые посмеялись, но многие остались задумчивыми, в их числе старый полковник, класан Цер Тал, офицеры верельфов из кэлл'нариев, другие компетентные капитаны. Они поняли, что в их мир, в их жизнь вторглась неизвестная, но могущественная сила. Что им нужно будет сделать выбор – совсем скоро. За или против этой силы, имя которой Ночь.

Большинство верельфов долго не колебались в своих мыслях. Здесь мне помог Лесли. Он лично знал некоторых кэлл'нариев, побеседовал с ними с глазу на глаз, кое что показал(я имею ввиду Ночь в себе). Так что дети Ночи по умолчанию были со мной, этот отряд уж точно, об этом мне сказал их непосредственный командир, капитан Люцир Эрво.

Не ожидал я такого успеха. Энтар сказал, что таковы дети Ночи – они хотят быть вместе, помочь друг другу, мол, так всегда.

Подкрепления, высланные ставкой, прибыли даже раньше назначенного времени: сначала эскадра из пяти фрегатов и двух транспортов во второй половине следующего дня бросила якоря в бухте порта, утром после прибыли конногвардейцы, последними – пехотный полк. Верельфы не жалели лошадей и себя, потому были взмыленными, но довольными. Никто не ожидал подобного развития событий, что 8-го числа Сепра, то есть, на шестой день войны, Республика захватит ключевой город запада Герцогства. Силами одного наемнического полка. Блин, это был фурор, о котором в столице Сальсэзи не знали! Ставка Главнокомандующего Республики решила спешно перебросить в Цынг еще три дивизии Резерва. Мы должны были выступать на северо-восток, и идти прямиком на столицу врага, которую защищали не особо значительные силы (основные силы армии Герцога были скованы у Прямого угла).

9-го числа, в обед, мне и Энтару была назначена встреча с командующим этой новой армией, маршалом Республики Самоли. В принципе, мы с ним уже виделись, потому что комнаты мы заняли как раз во Дворце управляющего, на втором этаже (пол в коридорах был не так залит кровью, которую все еще нормально не убрали). Но маршал постоянно пропадал то в городе, то за его пределами, инспектируя полки.

Первое впечатление Самоли произвел на меня достаточно положительное, а вот у Энтара проснулась подозрительность и недоверчивость:

— Смотри, ученик, веди разговор осторожно. Этот верельф опасен… — и не пошел со мной. – Ты сам должен всё решать. Серьезные дела вести – не молоденьких блондинок замолаживать. Иди уже…

У комнаты маршала меня встретил его адъютант, молодой лейтенант, Арман Корзье. С ним мы успели навести контакты.

— Добрый день, Август. Маршал ждет, прошу, — он открыл мне дверь, на что я благодарно кивнул и сделал шаг вперед. В ноздри сразу же ударил приятный аромат неизвестного мне цветка (вернее, я не помню его названия). Туалетная вода маршала была его визитной карточкой. От него всегда пахло только этим ароматом, который сейчас заглушал аромат жареной свинины и тушеных овощей. Я не обедал, а завтрак не удался (Лоддиккель позвал меня разбираться с желающими стать моими наемниками, причем народу набежало изрядно), так что мой желудок отозвался бодрым, слегка раздраженным урчанием.

— Мой маршал, — я непроизвольно похлопал себя по животу, что не укрылось от маршала, который в приветствии встал и, дружески улыбнувшись, указал на стол:

— Приветствую, капитан, присаживайтесь скорее за стол! Стынет, я ждал только вас, прошу.

— Благодарю, мой маршал, — мы принялись обедать, разговаривая на непринужденные, отвлеченные темы, что у меня получалось не очень хорошо. Вот Виктория, Серафим, Линнат, конечно же, даже Энтар – светские львы по сравнению со мной. Я не знал политической ситуации, лишь немного был в курсе положения на фронтах, нихрена я не знал! Не говорить же с маршалом (повторюсь – маршалом!) о погоде?!

Вот Самоли спросил у меня о погоде, о здешнем климате.

— Кстати, а какой климат на вашей родине? Ну, в вашем мире…

Молодчина маршал, знает всё уже. Мне меньше работы.

— По-разному, мой маршал. Очень по разному.

— Да хватит вам, Август, «мой маршалить» меня. Зовите просто Эжен. Я не так уж стар, гожусь вам максимум в старшие братья! – бодрый смех маршала расслаблял. По ментальному облику я чувствовал, что его веселость в манере обращения отнюдь не наиграна.

— Хорошо, Эжен, уговорили, — я улыбнулся в ответ так искренне, как только мог. – Климат в моей родной части…страны похож на здешний. Ландшафт тоже, знаете ли, напоминает о доме: такие же поля и равнины, бескрайняя степь. А по ним гуляет вольный ветер…

Сам того не ожидая, я реально вспомнил нашу украинскую степь. От чего я глубоко вздохнул.

— Что же вас заставило покинуть родной вам край и отправиться так… далеко? Я же вижу, что вы грустите по дому. Давно были там?

— В принципе, нет. По меркам взрослого человека – тем более. Чуть больше месяца.

— Тоже срок, Август. Я вон третьи сутки как столицу покинул, а за женой, детьми уже соскучился. Так вы ответите на мой вопрос?

— Да, Эжен, отвечу, в этом нет тайны. Я здесь из чувства долга перед данной клятвой.

— Ловко выкрутились, Август. Давайте прямо, на чистоту. Вы можете говорить со мной откровенно? Знайте, что я беседую с вами отнюдь не по заданию ДэРа, ДэПа или Главнокомандующего. Они еще не знают о вашем…ваших странностях. Это моя личная инициатива. Мне интересно, что за сила оказалась у меня под командованием, и как скоро вы станете перебирать командование, в чем я нисколько не сомневаюсь. Понимаете ли, были уже случаи… — маршал замолк, довольный моим лицом. Я был заинтересован, поскольку Самоли дал понять, что мы не первые «иностранцы» в Локаре. И что он знает о предшественниках. – Ну, и, Август? Будем делится информацией?

— Да, Эжен. Вижу, нам есть что сказать друг другу. Налейте вина, будьте так любезны.

— О! Это мы всегда рады! Арман!

В комнату заглянул обеспокоенный верельф, видимо, ждавший любого приказа от маршала (чтобы адъютант, да не знал о возможной опасности?):

— Да, мой маршал.

— Тащи вино, мой дорогой! И отмени на сегодня все встречи, я занят до утра!..

***

Засиделись мы до глубокой ночи. Арман, который сидел с нами и только слушал, не выдержав, уснул в кресле.

Двадцать лет назад, когда маршал Самоли только-только окончил Академию Свободы, ему, молодому лейтенанту, пришлось принять командование взводом стрелков в пехотном полку. Седьмой пехотный полк, в который назначили Самоли, славился своей дисциплиной, стойкостью и умением. Служить в этом полку, в который попадали наиболее опытные верельфы, считалось за честь. Во время каких либо конфликтов 7-й полк всегда оказывался в центре событий: на острие атаки, в арьергарде отступления. Он считался элитой полевых войск, который стал источником для полков Республиканской Гвардии.

Так вот.

В ту дождливую весну произошел очередной конфликт между Республикой, Державой класанов и Незыблемым королевством. Эльфы перешли границу силами нескольких армий, объяснив это как «акцию поимки преступников»: класаны были замечены в совершении дерзкого заказного убийства влиятельного эльфа. Командующий гвардией, а по совместительству и столичным гарнизоном, двоюродный брат короля Свеала, окончил свой жизненный путь будучи посаженым на кол, в собственной спальне неприступного фамильного замка. Совет Князей Державы класанов отказался выдать беглецов, поскольку те сами являлись князьями, лучшими воинами класанов.

Готовая к возможному вторжению армия Державы отошла на заранее приготовленный рубеж на южном берегу реки Асал. В то время как эльфы подтягивались к реке и готовились форсировать её, Республика поддержала давних торговых партнеров в лице класанов и отправила в путь по озеру Нифен’аль мощную эскадру, в состав которой входили транспорты с войсками. Десант Республики под прикрытием флота высадился в лесу Астериса, который отделял Незыблемую линию от границы с Державой Класанов. Верельфы собирались осуществить рейд по тыловой территории противника, разорить её и вернуться либо на корабли, либо прорвать на союзную территорию Державы.

7-й пехотный полк был среди них, так что молодому лейтенанту Самоли пришлось вдоволь нюхнуть пороху, пролить крови и хлебнуть горечи от потери товарищей. Идея командования о рейде по лесу оказалась не очень удачной, в особенности из-за того, что эльфы знали местность на зубок, хоть и не были мастерами ведения боевых действий в лесу. Ими не были и верельфы. С большими потерями, на грани истощения припасов, моральных сил, десант Республики смог осуществить прорыв на юг, к границе с класанами. Но на хвосте у них висели подоспевшие с внутренних регионов Незыблемого королевства кавалерийские полки, которые изматывали верельфов постоянными наскоками, круглые сутки. В конце концов, десанту удалось добраться до переправы через реку Асал, но и основные силы эльфийской конницы, числом в четыре тысячи, настигли верельфов. Вполне естественно, что командующий верельфами, герой многих войн генерал Виктор У'го, отдал приказ следовавшему в арьергарде 7-му полку остановиться и дать бой эльфам. Дать время остальным спастись. Генерал, передав все личные вещи и письмо для жены, остался с полком, бравый командир которого, дядя Самоли, был убит еще в первый день рейда по лесу. Сам же будущий маршал командовал всеми стрелками, которые уцелели, других офицеров для этого не было – погибли или пропали без вести среди теней леса Астериса.

И был бой. Страшный, беспощадный. Верельфы стояли на смерть, как и эльфы не считались с потерями, практически задавив массой конских и собственных тел фалангу 7-го полка. Самоли в точности не помнит то мгновение, когда всё изменилось.

Упало знамя полка, не было кому его поднять, Самоли хотел было сделать это, нагнулся, но боль в простреленном плече и разрезанном бедре заставила его рухнуть на колено. Он поднял затуманенные от боли и ненависти глаза в небо, как вдруг увидел как… Как несколько стремительных, быстрых силуэта упали с неба в атакующих эльфов. И началась бойня. Словно мясники делали свою ежедневную работу: убивали пригнанных свиней. Было много, очень много магии.

Эльфы не выдержали. Их маги были убиты неизвестными в считанные секунды, сотни солдат также нашли свою смерть под беспощадными ударами противника. Они побежали, словно ошпаренные, с глазами, полными безумного страха. И не могли остановиться очень долго.

Их было четверо. Трое мужчин и одна женщина. Человеческой расы шатенка, среднего роста, с полупрозрачными голубыми глазами, которые на всю жизнь запомнились Самоли. Мужчины были высокими, жилистыми, но не широкоплечими, чем-то похожими на верельфов. У них были перепонки между пальцами, головы — абсолютно лысыми, словно никогда не имели волос. Одежда была тоже довольно таки странной – неизвестные спасители были словно завернуты в синие простыни.

Выживший генерал У'го попытался подойти и поговорить с этой четверкой, но женщина предостерегающе подняла руку и на вполне отличном языке верельфов попросила подойти к ним молодого, истекающего кровью лейтенанта Самоли. Верельфы были удивлены такой просьбе, самому Самоли было все равно, и он пошел.

Один из мужчин исцелил его за несколько секунд, просто положив руку на раненое плечо. Порез на бедре сам затянулся, лишь остался тонкий шрам. И они говорили с ним. Говорили, говорили… Рассказывали, что с другого мира, прибыли сюда, скитаясь и скрываясь. Что несколько дней следили за походом десанта верельфов, и, в итоге, решили помочь им. Вмешаться. Чтобы он, лейтенант Самоли, не погиб в бою.

— Почему, Эжен? – чувствуя кульминацию разговора, я не удержался и впервые прервал маршала.

— В этом и есть развязка всей рассказанной истории. Им очень понравился, подошел, я б даже сказал, мой… ментальный образ, как это они называют. Почему? Мужчина, который остался со мной, и начал меня учить…

Я в долю секунды изготовился к самому худшему – блин, мне не хватало еще боя с маршалом Республики. Он понял, что я сделал, потому легко улыбнулся:

— Не стоит, Август, я не враг тебе. Мой учитель, который, к сожалению, умер, говорил, что придет Время. И в наш мир явиться некто, служащий Силе. Эту Силу он назвал Ночью, которая живет во всех эльфах и верельфах.

— Кто ты, Эжен?

— Остальные трое ушли в тот же день, так же, как и пришли – упорхнули в небо. Генерал искоса поглядывал на лысого мужчину, моего учителя, но ничего не сказал. Об этом в последствии узнали не многие, очень узкий круг. Собственно только моя семья. Генерал погиб в следующей войне. Другие солдаты нашего полка… они разболтали о неизвестных магах невиданной силы. Вот и все. На лысого мужчину с перепонками на ладонях никто не обратил внимания.

— Кто ты, Эжен? – повторил я вопрос, приводя в порядок растревоженные запасы энергии. Поведение верельфа успокоило меня.

— Спроси у своего учителя, Август. Посмотри на меня сейчас и спроси.

Он открыл мне свой истинный ментальный облик. Он был словно безграничный океан, бездонный и неукротимый.

Я вскочил, ошеломленный увиденный. Не попрощавшись, вообще без слов, я выскочил из комнаты, и побежал в нашу с Энтаром.

Творец, неужели это...?

***

Энтар был злым – я разбудил его, ворвавшись в комнату. В кои то веки он лег поспать, а я… Вслед за мной в комнату ввалились энганы, которые подумали, что произошло нечто. Блин, это действительно было нечто!

— Учитель, ты не поверишь! – и, не дав ни минуты на нудные возмущения моего бога, я кратко передал смысл разговора с маршалом. Когда я описал ему увиденный ментальный образ Самоли, Энтар недоверчиво отмахнулся:

— Бред, Август. Исключено.

— Но Учитель! Ты вообще то тоже исключение! Ты ведь умер, десять тысяч лет назад! Пойдем, быстрее, посмотришь сам, он сто пудов ждет!.. – я чуть ли не силой, за ручку, словно ребенка, потащил возмущающуюся часть Сущего, вслед за нами бежали встревоженные энганы.

Когда наша компания ввалилась в комнату, бедняга Арман подскочил с кресла, вертя головой от непонимания. Сомали лишь улыбнулся и встал, поклонился Энтару, правда, слегка:

— Доброй Ночи, Владыка Тьмы.

Видел бы кто сейчас лицо бога! Оно было растерянным, пораженным. Глаза загорелись тем огнем, который я наблюдал так редко. Надежда и воспоминания о прошлом.

— Лантара… — Энтар опустился в вовремя пододвинутое мной кресло. – Август. Моя сестра жива…

Вы не поверите, но, похоже, мой бог, Владыка Тьмы, Спутник Ночи, плакал.