Глава 9

Глава 9. Напарники

Ардаур Димантис:

С нескрываемым удовольствием я наблюдал за тем, как аристократские рожи сменяли раздражение и безграничное высокомерие на растерянность и тихий ужас. А уж как они бледнели, стоило Изае намекнуть, что возиться с ними сложнее, чем лишить имущества и титула и отправить на казнь!

Если бы не Измаэль и его репутация, сбивающая спесь с каждого, кто видел его, то мы бы не смогли закончить допрос глубокой ночью. А если бы этим занимался я один, то ушла бы неделя.

В который раз я отметил с непередаваемым удивлением, как Измаэль изменился. А ведь при первой нашей встрече нескладный черноволосый юноша с ещё по-мальчишески задиристым характером производил впечатление дикаря при дворе. Тогда я не мог понять его привычки пытаться управлять совершенно незнакомыми людьми, да и манера высокомерно разговаривать откровенно раздражала. Сам собой напрашивался вывод: мальчишка, родом из какой-то аристократической семьи, был отправлен в армию в наказание, либо решил потешить своё самолюбие военной службой как доброволец, чтобы потом травить байки о своих "подвигах".

Как бы удивительно это не звучало, но за те четыре месяца с мальчишки сбили спесь постоянные дуэли с холодным оружием и без, а постоянное соперничество поубавили гонора. Он постепенно превратился в более разумного юнца, сумевшего через постоянные разборки и драки заслужить какое-то уважение как дуэлянт и солдат. Когда его обнаружила королевская стража, поднялся такой переполох… А ведь мальчишка так никому и не сказал, из какой семьи родом. Лишь мне однажды намекнул, что занимает не маловажное положение, и о нём вскоре услышат. Тогда я не придал значения громким словам юнца. Как оказалось, зря.

Какая ирония, думал я, спустя почти восемь лет, представ перед лицом младшего брата короля Веламара, в котором с удивлением распознал задиристого юнца, чьи лохмотья раньше, едва похожие на одежду, прежде вызывали сочувствие у товарищей. А теперь он выглядел как настоящий принц, но говорил со мной как со старым приятелем, не разбрасываясь высокопарными речами.

Не с первого раза поверив своим глазам, я решил удостовериться в здравости ума:

— Так ты действительно принц?!

Измаэль рассмеялся так знакомо, будто мы вернулись на восемь лет назад. Однако стражники отреагировали весьма необычно — выронив алебарды, о чём возвестили последние, столкнувшись с каменным полом.

— Ардаур, ты нисколько не изменился! — радостно возвестил Изая, бросив недовольный взгляд за мою спину.

— Ты тоже почти не изменился… — Я сумел умолчать о видимых физических изменениях, но не удержался от ехидного замечания о его внешности. — Разве что стал жёстче, увереннее, и не похож на того оборванца, что я встретил впервые. Серьёзно, Изая, — какая-то странно неуклюжая во дворце стража, даже алебарды удержать не может. — Ты хоть знаешь, как я переживал, когда тебя королевская стража вместе с рыцарями уводила?! А я ещё голову ломал, чем ты самому королю не угодил, раз тебя такие ребята поймали! Кстати, а чего это все так на меня уставились?

Последнюю фразу я намеренно озвучил так, чтобы слышали все, кто находился в этот момент рядом, — в назидание. Стражники и прислуга не тему для сплетен должны искать, да разговоры подслушивать, а заниматься своей работой. В конце концов, стражники должны были выработать умение хранить беспристрастное лицо, даже если их будут обсуждать прямо перед носом, а не расслабляться. Мало, видимо, их дрессировали. Думаю, этим ещё займутся вплотную.

Изая, как обычно, прекрасно меня понял, и решил закрепить мой успех рассказом о поистине легендарном подвиге, ставшим страшилкой на ближайшие десять лет — о том, какие о нём ходят сплетни, и как он получил своё прозвище.

С тех пор, как до меня дошли вести, что младший принц убил большое количество людей, про него придумали множество самых нелепых и глупых историй. Я же никак не мог понять тех, кто придумывал байки о Чёрном принце, негласном палаче Анрэйта. Да, казнил людей. Да, среди них было немало аристократов и чиновников высшего сословия. Зато страх испытал каждый продажный ублюдок. А вот страх простого люда, не принимавшего никакого участия в политических распрях, казался мне дикостью. До тех пор, пока Изая не показал разницу между тем юношей, с которым я служил на протяжении четырёх месяцев, и тем мужчиной, чьё имя вызывает непередаваемый ужас.

Властный, непоколебимый, жёсткий и безжалостный, — таким я видел его впервые. Восемь лет назад в задиристом мальчишке я видел всего лишь задатки будущего характера. Но эта жестокость во взгляде заставляет сердце сжиматься от печали. Что же ты пережил, чтобы стать тем, кого так сильно боятся и отчаянно ненавидят, друг мой? Знает ли кто-нибудь тебя настоящего, видит ли, как ты принёс в жертву себя самого ради того, чтобы стать Чёрным принцем?..

В первый же день я обратил внимание на эту приметную особу, по неизвестным мне причинам, скрывавшейся под тканью плаща. Она не открывала лица, почти не подавала голоса, но следовала тенью.

"Телохранитель" — объяснил Изая. Я с трудом удержал рвущийся наружу смех. Чёрный принц, чьё имя заставляет заткнуться любого, лишь бы не накликать его на свою голову; тот, кто жестоко расправляется с врагами короля, нуждается в телохранителе?!

Я не поверил. Как и в то, что это не шутка. Принц провёл год на передовой, где вряд ли были женщины… Конечно, за те четыре месяца, что он служил в армии, воздержание не являлось для него такой большой проблемой, и компенсировалось постоянными тренировками или дуэлями. Наличие любовницы вполне естественно и логично. Только вот для чего Измаэлю понадобилось разыгрывать комедию и представлять женщину как телохранителя, когда всё и так предельно ясно?

Второй день во дворце преподнёс много неожиданностей.

Изая ясно дал понять, что желает видеть, как я буду работать с его любовницей. Это меня, мягко говоря, не прельстило, как и первое совместное задание — допросить задержанных членов Рыцарского Ордена. Я поделился с Измаэлем своим мнением относительно присутствия левых людей на столь важном деле. Однако ответил мне не друг и побратим, а знаменитый Чёрный принц, чьего приказа я не посмел ослушаться.

Аристократы.

Одно это слово вызывало во мне бурю из тёмных эмоций. Напыщенные выродки, они вели себя всегда так, будто всё в мире вертится вокруг них, и им всё дозволено. Я ненавидел каждого из них так, что хотелось самолично вырезать эту гангрену, заставляющую разлагаться общество. И только из уважения к родителям и семье, я старался сдерживаться.

И вот Изая предоставил мне великолепную возможность избавить мир хотя бы от нескольких десятков гангренозных червей, неустанно попирающих законы и честь истинной аристократии.

В том списке, что Измаэль предоставил для работы, находилось огромное количество имён — как действующих "рыцарей" Ордена, так и их шестёрок-учеников, которые, без сомнения, были замешаны в разного рода махинациях. И как, спрашивается, я мог удержаться от того, чтобы не прикончить каждого из них прямо во время допроса, едва заводились речи об их положении в обществе и каких-то правах?!

Вот тут-то я и смог оценить "телохранителя" моего друга. Кто бы мог подумать, что под плащом скрывается не хрупкая любовница принца, а матёрая наёмница? Признаться, я даже залюбовался тем, как она затыкала каждого аристократа, пытавшегося намекнуть на интимную связь с мужчинами из правящей семьи Анрэйта. А то, как она пресекла игру лорда Хартисса, после серьёзной потасовки, вдобавок обвинив его в нескольких преступлениях, которых Изая не простил бы никому, просто восхитило! Так что на третий день, получив распоряжения от принца, я был даже рад, так как мог беспрепятственно изучать эту диковинку.

Следить за перемещением "тайного" посыльного одного из обвиняемых рыцарей было сплошным удовольствием — слишком простой оказалась работёнка. Проблема возникла лишь под конец слежки, когда посыльный наведался в таверну.

— Стоит ли идти за ним? — неуверенно отозвалась наёмница.

— Изая велел следовать за ним повсюду до тех пор, пока он не раздаст послания. К тому же, следующая его цель может находиться внутри. — Резонно отметил я.

— Он нас заметил. — Не согласилась женщина. — Если сунемся туда, неизвестно, чем закончится.

— Известно, — возразил я. — Это может оказаться ловушкой, которая закончится дракой или нашим убийством, если там его ждут сообщники.

— Если он умнее, чем мы думаем, то может сбежать через чёрный ход, — нехотя признала напарница.

— Значит, идём в любом случае.

Как я и подозревал, посыльный был не один: в таверне он встретился с несколькими мужчинами, которые, судя по одежде, не являлись посредниками. "Или наёмники средней руки", — поделилась своими соображениями напарница.

Мы сделали заказ — для прикрытия и для удовольствия, так как оба ещё не успели позавтракать.

Когда принесли пиво, напарница, потянувшись за кружкой, тихо прошептала:

— Он смотрит в нашу сторону.

Я не стал оборачиваться.

Сели мы неудачно — в противоположном углу от того стола, за которым беседовали три мужика и наш посыльный. Они находились практически у выхода, в то время как мы — рядом со стойкой. С другой стороны, это нам даже на руку — меньше подозрений.

Напарница выбрала для себя место, с которого открывался превосходный обзор на всю таверну, в то время как я был вынужден сидеть напротив неё и изображать стенку, прикрывая в моменты, когда она бросала мимолётные взгляды, оценивая обстановку.

— Ещё бы он не смотрел сюда. Кто ж притащит с собой бабу в такое место? — недовольно пробурчал я под нос.

Как оказалось, наёмница прекрасно всё расслышала, и усмехнулась:

— В том-то и дело, что сюда либо притаскивают "баб" лёгкого поведения, либо сюда сами заходят женщины иной профессии.

— То есть? — спросил я, догадываясь о том, каким будет ответ.

— Это не обычный кабак. Здесь, в основном, собираются наёмники средней руки. И практически каждый знает другого в лицо, именами не принято разбрасываться.

— Откуда такие подробности? — с подозрением глядя на женщину, сидящую напротив, протянул я.

— Ну, — вновь усмехнулась собеседница, — я уже бывала здесь. И меня запомнили. — В душу закрались сомнения. Видимо, они отразились на моём лице, потому что напарница решила намекнуть. — Я ведь сказала, что здесь бывают женщины двух разных профессий.

Теперь я понял, что она имела в виду. Её перепутали с очередной девицей лёгкого поведения и, если вспомнить, как она держалась против лорда Хартисса, имевшего очень неплохой боевой опыт, то нетрудно представить, что случилось дальше.

Мы обменялись понимающими улыбками.

— Пиво лучше не пить, — вдруг произнесла наёмница.

— Думаешь, отравлено? — Скептически сказал я, разглядывая пену.

— Не знаю. Не могу почувствовать, подсыпали туда чего-нибудь, или нет, — серьёзно ответила она. Было в ней сейчас что-то резкое и… дикое что ли?

— Так ты ещё выполняешь обязанности дегустатора для Изаи? — не смог удержаться от издёвки.

— Нет. Просто мои… — сделала женщина паузу, подбирая слова, — возможности несколько шире, чем у обычных людей. Так почему бы ими не воспользоваться? В нашем деле это необходимо, особенно, при работе на высокопоставленных личностях.

Хитра. И гораздо умнее, чем может показаться вначале. Эта женщина не так проста, как я думал. И она полна неожиданностей.

Что же ещё интересного скрыто в ней? Мной завладело любопытство.

Посыльный не спешил уходить. Настолько, что нам успели принести заказ — ароматное жаркое, которое вызвало непреодолимое желание его попробовать. Но вот незадача — напарница не казалась такой же заинтересованной как я, и по каким-то причинам воздержалась от ароматной еды.

Я помедлил, помня о её словах, сказанных ранее.

Наёмница потянула носом — принюхалась как псы на охоте, чем серьёзно удивила, потом попробовала немного мяса и подливы, и позвала подавальщицу.

— Что-то случилось? — первым делом поинтересовалась девушка.

— Какие специи использовались для приготовления этого блюда? — спросила напарница.

— Простите, я не знаю. — Виновато потупилась девушка и даже покраснела. — Я только начала работать здесь, и если хотите, я могу спросить у повара.

— Будьте любезны, — глухо отозвалась наёмница, кашлянув.

Подавальщица убежала на кухню.

— Я надеюсь, ты не успел ничего попробовать. — Вкрадчиво произнесла наёмница.

— Еда отравлена? — хорошего настроения как не бывало.

— С едой всё в порядке. — Успокоила напарница и добавила: — Почти.

— Почти? — возмутился я.

— Там всё стандартно, ничего запрещённого. — Уклончиво ответила женщина. — Кроме нормальной дозы успокоительного, — произнесла наёмница, заметно напрягаясь.

— Та-ак. А зачем нужно было отправлять подавальщицу на кухню?

— Ты ведь понял, что она новенькая. — Сказала напарница так, словно это всё объясняло. Выгнув бровь, я выжидательно уставился на неё, жажда понятных объяснений. — Не хочу, чтобы её ненароком убили или задели.

— К… — договорить не успел, как и увидеть падающее тело в другом конце таверны.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как мимо моей головы что-то просвистело. Это стало сигналом к действию.

Биться на мечах в таверне, где кругом стоят преграды в виде дешёвой мебели и случайных посетителей — сомнительное удовольствие, но я поспешил к столу, где сидели посыльный и бандитская тройка. Немногочисленные клиенты, узрев начинающуюся потасовку, ретировались быстро, и как получится — кто ползком, кто, прячась под столами.

С расстановкой сил я несколько просчитался: те трое мужиков, сидевших с нашим посыльным, уже валялись на полу, истекая кровью, пока я добрался до них, а сам посыльный был бледен, словно...

— Димантис!

Окрик заставил обернуться и вздрогнуть, когда рядом с головой вновь просвистел метательный нож (определил по звуку). Где-то позади меня, хрипло дыша, с грохотом упало тело.

— Посыльный! Быстрее! — напомнила наёмница, ринувшись к тому.

Совместными усилиями нам удалось выволочь того на улицу и заставить изрыгнуть обед.

Как рассказала напарница, пока мы ждали свой заказ, бандитская троица успела только выпить, в то время как посыльному подсыпали порошок неизвестного свойства, пока тот не видел. Спрашивать, для чего спасать жизнь какой-то шестёрке, я не стал — и так ясно, что, если его хорошенько обработать, то он может дать показания против своих нанимателей.

Городская стража занялась трупами и опросом свидетелей после того, как мы объяснили ситуацию. Благо, Измаэль додумался выдать мне грамоту о том, что мы действуем в соответствии с указанием принца.

— Это всё, что от нас требовалось? — спросила наёмница.

— Мы выполнили поручение Изаи, так что да. Можем вернуться и отдохнуть. — Ответил я, пытаясь понять, что же не даёт мне покоя… и до меня дошло. — Но у меня есть одна просьба.