Глава 19. Исправляя ошибки

Группа мисс Мии сидела в кабинете математики без дела. Преподаватель предупреждал, что может опоздать на первое занятие, однако низкая женщина в очках не явилась даже спустя двадцать минут.

— Уважаемый староста, — зевнув, начал Люций, — а можно мы пойдём в общежитие и поспим? У многих из нас второй пары нет, только третья.

— Уходить нельзя, — ответил Мавр. — Преподаватель же сказал, что придёт. Если она заявится на последних десяти минутах, а тут никого не будет, мы потом задохнёмся от проверочных и контрольных. А поспать ты и здесь можешь, не удручайся.

Люций поморщился, открыл было рот, чтобы что-то ответить, но вместо этого сел за свободную парту и лёг на два стула.

Группа ещё некоторое время просидела на своих местах, но затем для всех стало очевидно, что преподаватель не придёт и каждый сел, куда захотел. Большинство разделилось на небольшие компании и начало вполголоса разговаривать и что-то обсуждать. Эмма сидела за своей партой одна и не решалась к кому-то подойти, стараясь придумать для этого какой-то повод. Подобные размышления настолько оторвали её от реальности, что, когда Роберт сел рядом, девушка немного дёрнулась.

— Не занято? — вежливо спросил юноша.

— Нет, всё в порядке, — Эмма растерянно помотала головой и поймала на себе пристальный взгляд Ириды. Девушка поняла, в чём дело и жестом показала своей подруге, что переживать не о чем. — Ты что-то хотел? Домашняя работа у меня сделана, если что.

— А, да нет, — отмахнулся Роберт. — Я так, поболтать. Смотрю просто, что у вас что-то случилось. Хмурые все, Иладар не так давно руку сломал, а теперь Рольда уже второй день не видать.

Эмма посмотрела на Виолетту, которая сидела в одиночестве за самой дальней партой, положив подбородок на руку и смотря в окно. Она всегда находилась слева от Иладара, набрасываясь чуть ли не с кулаками на тех, кто пытался занять её место, но в тот день заместитель старосты сидел один и что-то писал.

— Рольд немного пострадал из-за Иладара, — понизив голос, сказала Эмма, — поэтому он какое-то время не будет ходить на занятия. Ничего серьёзного, просто так нужно.

— Ого, — удивился Роберт. — Но как это связано с Виолеттой? Они с Рольдом же как кошка с собакой.

— Да, мне сначала тоже так казалось, но они, оказывается, довольно близки. Как мне Иладар рассказывал, они дружат чуть ли не с пелёнок, всегда помогают и заботятся друг о друге, как брат с сестрой. Наверное, Виолетта так агрессивно ведёт себя с Рольдом, потому что стесняется при всех показывать своё настоящие отношение к нему.

— И поэтому, когда Рольд пострадал по вине Иладара, Виолетта на него разозлилась, — догадался Роберт.

— Ага, — грустно сказала Эмма. — Теперь они сидят и ходят раздельно, а ещё не разговаривают друг с другом.

— Теперь понятно, в чём дело.

— Ну, а ты что расскажешь? — спросила Эмма. — Как тебе новая компания?

— Ты про компанию Дарима? Хорошие ребята. Многие туговаты, конечно, но мне с ними комфортно. Они кажутся мне какими-то более открытыми что ли, чем большинство магов, с которыми я общался.

— Вот как, — кивнула Эмма. — Рада за тебя.

Роберт посидел рядом ещё какое-то время, стуча пальцами по столу, но поняв, что разговор дальше не идёт, отшутился и вернулся к своей компании. Эмма только выдохнула, как её тут же кто-то схватил сзади за плечи.

— Ну-ка, и что это бы-ыло? — довольно протянула Оливия. — Ни разу не видела, чтобы вы общались.

Эмма почувствовала, что у неё начали гореть уши и попросила подругу быть тише.

— Тогда рассказывай сама, чтобы я тебя тут прилюдно не пытала, — нетерпеливо сказала Оливия и села рядом.

— Мы с Робертом были знакомы до поступления, — тихо сказала Эмма. — Наши родители хорошо общались, когда мы были детьми, хоть и принадлежали к разным кланам. В детстве друзей завести намного проще, поэтому не успели мы толком познакомиться, как стали не разлей вода. Это длилось года два или около того. Помню, что в одну из наших последних прогулок, он пообещал, что, когда мы станем взрослыми, он женится на мне… — Эмма немного замялась, вдруг почувствовав себя неловко, и осмотрелась, не слышит ли её слова кто-то посторонний.

— Так, а что было потом? — не унималась Оливия.

— Потом клан Роберта стал испытывать… Трудности. Несмотря на то, что клан был немногочисленным, от него, как и от нашего, стали требовать повышенные налоги на землю. Сильно повышенные. В результате клан Роберта был вынужден отказаться от титула магов, а наши родители со временем перестали общаться. Когда мы с ним виделись в последний раз, будучи детьми, я попыталась его утешить, но он неправильно понял мои слова и подумал, что над ним насмехаются. Роберт сказал, что ему не нужно сострадание того, кто не знает, что он чувствует и ушёл. Затем прошло около восьми лет, и мы каким-то невероятным образом попали в одну группу в Академии. Правда, общаться как прежде мы так и не начали…

— Грустная история, — вздохнула Оливия. — Но ты ведь хочешь, чтобы он сдержал своё слово, да?

— Не говори глупостей! Это было очень давно.

— Вот как… — Оливия сделала вид, что встаёт из-за парты. — Может, мне пойти и напомнить ему о том, что он обещал?

— Пожалуйста, замолчи! — Эмма схватила подругу за рукав, стараясь удержать её на месте.

Оливия, довольная своей выходкой, захихикала на весь кабинет, привлекая к себе ещё большее внимание и заставляя Эмму краснеть всё сильнее.

Иладар в очередной раз глянул на часы и решил, что пора выдвигаться. Он встал из-за парты, разбудил Люция и, пока тот приходил в себя, обратился к старосте группы:

— Мавр, скажешь преподавателю, что нас с Люцием не будет на третьей паре?

— Без проблем.

Юноши уже собрались уходить, как вдруг перед ними встала Ирида, скрестив руки на груди.

— Куда это вы вдвоём собрались?

— На персональную тренировку, — непринуждённо ответил Иладар.

— Так я вам и поверила. Ты всё занятие взглядом часы сверлил. Обычно вы занимаетесь тогда, когда вам удобно, а не в определённое время. Куда намылились?

— Ирида, не поднимай шума на ровном месте, — уже менее сдержанно ответил Иладар и покосился на часы. — Если не вернёмся к вечеру, можешь начинать переживать, но с нами всё будет в порядке.

— Если не сдержишь слово, я тебе и вторую руку сломаю.

— Ладно, только отвлеки чем-нибудь Оливию, а то с нами напросится.

Ирида смерила Иладара взглядом, вздохнула и зашагала в сторону Оливии с Эммой. Люций вышел из кабинета вместе со своим наставником.

В день, когда были уничтожены Пожиратели воспоминаний, Иладар отправил письмо Ширли Карпелес и сообщил, что её поручение выполнено. Наставница Алана ответила, что ей уже всё известно и сообщила, что им необходимо встретиться вновь для обсуждения “планов на будущее”. Местом встречи стал большой парк в восточной части Авалонии. Одна его часть представляла из себя роскошный сад с фонтанами, стриженными кустами, скульптурами и неугомонными группами музыкантов. Другая же являла собой чуть ли не полноценный лес, причём весьма внушительных размеров, что делало его крайне немноголюдным местом. Встреча была назначена там, а ориентиром служил широченный пень не так давно срубленного дуба, который, судя по всему, был в этом парке с момента его создания. Ширли Карпелес была женщиной крайне пунктуальной, поэтому пришла аккурат к тому времени, которое указала в письме. К её удивлению, Иладара она там не встретила. Перед ней стоял Люций Рейсол и внимательно изучал её взглядом.

— Где Иладар? — несдержанно спросила она.

— Как это? — удивился Люций. — Так прямо перед вами ведь стою.

— Что за хрень ты несёшь?! — рявкнула Ширли. — Ты из его компании, я тебя помню, не слепая.

— Искренне вас не понимаю, — Люций нахмурил брови. — Мисс Ширли, вы случаем недавно не пили?

— Гадёныш мелкий, — прошипела Ширли и направилась в сторону студента.

Погода в тот день выдалась пасмурной и хмурой. Тёмные тучи безмолвно висели над парком, предвещая грозу. Ширли сделала несколько шагов в сторону Люция, как вдруг в неё ударила страшной силы молния, осветив всё вокруг ослепительной вспышкой и разразившись грохотом, по ощущениям, на всю столицу. Земля в месте удара вспыхнула огнём, вокруг паутиной поползи трещины, имитируя узор молнии. Сама Ширли покрылась подобными рисунками от разряда, из её носа к подбородку побежала капелька крови. Женщина с трудом стояла на ногах.

— Сейчас! — скомандовал Иладар, появившийся сзади.

Люций, который из-за грохота ударившей молнии не слышал ничего, кроме противного свиста, увидел своего наставника и догадался, что делать дальше. Он вытянул вперёд две руки, из которых ударил мощный поток пламени. Такого же размера огонь извергнул из себя и Иладар, сделав так, чтобы два разных источника магии были одинаковой силы и столкнулись аккурат там, где стояла Ширли. Дети Феникса называли этот приём “Меж двух огней”. Две волны огня ударялись друг о друга и рассеивались в разные стороны, многократно усиливая пламя в месте столкновения. Ширли Карпелес не кричала. По крайней мере, этого было не слышно. Когда Люций и Иладар остановились, на месте удара даже пепла не осталось.

“Молния, что ударит завтра”. Длинновато для названия заклинания, но лучше так никто и не придумал. Иладар прочитал о нём в разваливающейся от старости книжке, которая повествовала о том, что будут использовать современные маги в ближайшем будущем, а от чего откажутся. Уже на момент написания стояла острая нужда в мощных заклинаниях, которые срабатывали моментально. Именно поэтому считалось, что молния, которая с разрушительной силой ударяет в указанную точку спустя сутки, вскоре станет никому не нужной в пользу какого-нибудь популярного шока. Однако Иладар на всякий случай заклинание выучил и спустя много лет, наконец, нашёл ему применение.

Он всё просчитал, насколько это было вообще возможно. Просчитал, что Ширли не простит себе опоздания. Просчитал, что она придёт не со стороны людной части парка, отдав предпочтение отчуждённому лесу. Смог даже частично просчитать реакцию Ширли на Люция, хотя тому тоже нужно отдать должное, ведь он сначала ввёл неприятеля в ступор, а в самый нужный момент вывел из себя, вынудив сделать несколько шагов вперёд.

Пока Иладар, предотвращая лесной пожар, тушил деревья, которые задело молнией, Люций всё вопил:

— Мы убили её! Мы убили эту тварь! Ты сам вообще в это веришь? В смысле, всё ведь могло пойти вообще не так, как мы планировали. Она могла прийти с другой стороны, опоздать, успеть среагировать или просто о чём-то догадаться. Но молния попала!

Люций хохотал как ненормальный, хватался за волосы и периодически посматривал на место, где ещё недавно стояла Ширли.

— Она ведь сильнейшей на континенте была, понимаешь? Иладар, мы такого монстра завалили… Слушай, а мы можем за неё награду получить? Там ведь… Ну пятьсот золотых минимум должно выйти! Это ж какая гора золота!

— Люций, остынь, — прервал его Иладар. — Первое, она была не сильнейшей, а самой разыскиваемой. Другими словами, она была больше занозой в заднице, чем реально сильным противником. Второе, забудь про награду. У нас для этого не то что её головы не осталось, а даже ноготка или локона волос. Ну и не забывай, что Алан Фабри всё ещё жив. Если он прознает, кто убил его дорогую наставницу, нам может не поздоровится.

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Люций. — Мы саму Ширли Карпелес завалили. Алан Фабри по сравнению с ней щенок рядом с матёрым волком.

— Не теряй самообладания. Нам очень, очень повезло, что мы смогли её убить. Что касается Алана, он слабее Ширли, но всё ещё является чудовищем, у которого, вдобавок, наверняка остались в Академии связи помимо Покрытых льдом. Так что успокаивайся и давай уносить отсюда ноги, пока зеваки или кто похуже не прибежал.

— А мне кажется, что ты просто не умеешь радоваться, — вздохнул Люций.

— Я рад, что ты не растерялся в самый ответственный момент и теперь, благодаря этому, мы оба живы.

— Ну, хоть так…

Обычно при поимке или убийстве человека, за которого король лично обещает награду, вся столица на уши встаёт. Вести разлетаются быстрее ветра, треплются все, кому не лень. Однако смерть Ширли стала исключением. Разве что стали поговаривать, что она покинула королевство Эденвер. Но Алан Фабри больше других знал о планах своей наставницы и быстро смекнул, что к чему.

Спустя пять дней Иладар получил письмо. В нём говорилось, что Алан понятия не имеет, кто убил Ширли, но обещал, что кем бы он ни был, в скором будущем заплатит сполна. После этого юный королевский маг писал, что его переводят на границу с королевством Тринамор, где назревал небольшой конфликт. Алан распорядился, чтобы Иладар в его отсутствие не терял времени зря и принялся за поиски убийцы Ширли.

Это была победа. Иладар избавился от насильственного влияния Ширли, а возвращение Алана могло затянуться на год, а то и больше. Вдобавок, он, судя по его ответу, не подозревал Иладара в убийстве. Люций едва держался, чтобы не рассказать своим друзьям о произошедшем до начала собрания. Когда вокруг Иладара были все его приближённые, он поведал о том, что произошло. Все как один вытаращили глаза от изумления, некоторые открыли рты.

— Я прошу прощения у каждого из вас, — начал Иладар, — за то, что вам пришлось участвовать в этой истории с Пожирателями воспоминаний. Отныне никто не посмеет нам приказывать. Все наши действия будут продуманными и заранее обговорёнными. Надеюсь, так я смог искупить хотя бы часть своей вины.

После этого на Иладара и Люция, как и ожидалось, набросились с обвинениями в том, что они втайне ото всех участвовали в такой глупой и смертельно опасной авантюре. Однако в душе каждый был рад произошедшему и тому, что их товарищи не пострадали. Виолетта никак не отреагировала на слова Иладара, однако, когда Рольд полностью восстановился после удара и вернулся на занятия, она постепенно подобрела и вскоре её вновь было не оторвать от своего кумира.

В этот же день Иладар, взяв с собой Умбру и последнего выжившего из числа освобождённых из-под её влияния четверокурсника, встретился с Покрытыми льдом.

— Что здесь делает эта малявка? — спросил один из магов.

— Че ты там вякнул? — прорычала Умбра.

— Знакомьтесь, — Иладар протянул руки к своим подчинённым и слегка толкнул их вперёд, — это известная третьекурсница ведьма Умбра, а это — Альфред. Вы сражались с ними бок о бок против Пожирателей воспоминаний. Правда, ведьма была против нас.

— О, ты приносишь её нам в жертву? — хищно ухмыльнулась Дросида, одна из Покрытых льдом.

— Не совсем. С этого дня Альфред и Умбра одни из вас, причём последняя отныне ваш командир под моим прямым подчинением. Когда меня нет рядом, слушайте её.

— Мелкая будет нами командовать? Это шутка?

— Будете вы её слушаться или нет — отныне проблема Умбры, — Иладар перевёл взгляд на ведьму. — Но, если этого не случится через неделю, можешь собирать вещи.

— Но… — Умбра хотела что-то возразить, однако лишь обессиленно вздохнула. — Ладно…

— Рад, что мы друг друга поняли, — Иладар кивнул. — Знакомьтесь, дружитесь, через неделю увидимся.

Никто не знает, каким именно образом это случилось, но Умбра поставленную задачу выполнила. Покрытые льдом её слушались (либо очень хорошо ей подыгрывали при Иладаре). Сформировавшийся отряд из шести человек отныне состоял из прошедших боевое крещение магов, каждый из которых представлял из себя серьёзную опасность на поле боя.

Вечером того же дня Иладар сидел у себя в комнате и читал книгу о тактике ведения боя против превосходящего противника. Люция, который обычно в это время уже беспробудно спал, тогда в общежитии не было. Он вместе с Виолеттой, Рольдом и Эммой отправился выпить и погулять по ночной столице.

Вдруг в дверь постучались. Иладар запомнил номер страницы, на которой остановился и поднялся, чтобы открыть. На пороге оказалась Дросида. Черты её внешности подчёркивались огнём свечей. Дросида была высокой девушкой с миловидным лицом и чёрными длинными волосами. От её скул и ключиц на гладкую кожу падали чёрные, как смола, тени.

— Можно войти?

— Как ты узнала, что я в комнате один?

— Я знаю куда больше, чем ты думаешь. Помимо убийцы я была для Алана отличным лазутчиком.

— А как…

— Будешь допрашивать меня прямо на пороге? — Дросида нетерпеливо перебила Иладара и сзади неё по коридору прошмыгнуло несколько студентов.

— Ладно, заходи, — ответил Иладар и пропустил её внутрь.

Дросида вошла внутрь, осмотрелась и встала рядом со стулом, на котором сидел Иладар.

— Что ещё тебе известно? — спросил Иладар.

— Хм… — девушка положила указательный палец себе на щеку и посмотрела вверх. — Думаю, что это ты убил Ширли Карпелес.

Вот это уже было перебором даже для Иладара. Он насторожился и смерил потенциального врага взглядом:

— Что за вздор?

— Разве не очевидно? На Пожирателей воспоминаний нас натравила именно она. По её же воле они подготовились к атаке и устроили нам засаду. Твои друзья расстроились из-за того, что им пришлось замарать руки. И, о какое совпадение, не прошло и недели после этого, как прошёл слух, что Ширли покинула королевство. У неё не было ни одной причины этого делать. Очевидно, что она мертва. Пускай и менее очевидно, но, вероятно, мертва от твоей руки.

Иладар внимательно обдумал услышанное и спросил:

— И что ты намереваешься делать с этими сведениями?

— Ничего, — Дросида пожала плечами. — Я лишь хотела доказать, что могу тебе пригодится не только, как головорез.

— И зачем тебе это?

Дросида аккуратно взяла руку Иладара, положила себе на щеку и нежно потёрлась об неё, закрыв глаза:

— Ты гениальный маг, талантливый командир, один из умнейших студентов Академии, но совершенно не понимаешь людей. Это так забавно. Я люблю тебя, Иладар. И я хочу сделать для тебя больше, чем остальные в твоём окружении. Я могу стать твоими глазами и ушами, доносить тебе на каждого среди Покрытых льдом, следить за, кем ты скажешь. Могу даже убивать.

— Глазами и ушами, говоришь? Так тому и быть. Я хочу знать о каждом, кто хочет убить или предать меня. Пока этого будет достаточно.

Вместо ответа Дросида улыбнулась и поцеловала Иладара в центр ладони.

* * *

Дарим продолжал осваиваться в роли руководителя группы львов. С каждым днём решение различных вопросов, которое раньше вызывало головную боль, всё больше становилось рутиной. Он понимал, что одним из его главных союзников является Природное начало, поэтому старался построить с Тормодом, лидером их крупнейшего в Академии объединения, крепкие дружеские отношения.

Сначала это было тяжело. Было очевидно, что не будь Дарим другом Мавра с Людвигом, северянин бы и внимание на него не обратил. Однако со временем Тормод настолько проникся его упорством, силой духа и чистотой намерений, что решил поделиться небольшим секретом, которым обычно пользовались гиены, но львы им тоже не брезговали, как показала практика.

Сам секрет находился в библиотеке Академии. Если быть точнее, то под ней. Помещение было не маленьким и в нём легко было спрятать какой-нибудь непримечательный тайный проход. Такой находился в крайне удалённом и неприметном разделе книг про растения. Один из книжных стеллажей посредством небольшого физического усилия отъезжал в сторону, открывая проход на лестницу, ведущую ещё глубже под землю. Пройдя по ней с факелом в руках порядка пяти минут, можно было выйти почти в самом центре чёрного рынка.

Попав туда подобным образом в первый раз, Дарим поначалу растерялся, но вдохнув поглубже запах пота, факелов, благовоний, масла и ещё чёрт знает чего, он вспомнил, что был в этом месте перед поступлением. Тормод вкратце объяснил правила поведения на чёрном рынке и сразу повёл к знакомым торговцам. Как и ожидалось, его прежде всего интересовали люди, которые продавали оружие и доспехи. Почти каждый из торговцев, по обыкновению, был южанином.

Возле одного из прилавков с доспехами собралась небольшая группа людей (что, как потом выяснится, было там редкостью). Дарим с Тормодом подошли, чтобы взглянуть поближе и вскоре увидели перед собой кирасу из Эллирийской стали. Торговец, предвидя подобный ажиотаж, поставил по бокам от прилавка двух наёмников, которые светили всем своими саблями, убранными за пояс. Броня, как и ожидалось, стоила баснословные тысячу золотых. Кираса была скорее украшением, подчёркивающим авторитет и богатство торговца, чем товаром, потому что подобные суммы никто с собой никогда не носил (в силу очевидных обстоятельств), ввиду чего совершить покупку не мог никто из присутствующих.

Познакомив Дарима ещё с несколькими торговцами, Тормод повёл его в “последнее место, которое он хотел показать на сегодня”. Поразительно, но это оказалась винная лавка. Дарим, безусловно, интересовался кланами севера, их образом жизни и обычаями, но он и подумать не мог, что у Природного начала было пристрастие к винам. Тормод посмеялся и сказал, что Кровавая заря тоже не против горячительных напитков, но предпочитает пиво.

Продавцом вина оказался житель столицы, причём Дарим готов был поклясться, что где-то уже видел небольшого усатого мужичка с задорным взглядом. Всё встало на свои места, когда торговец начал говорить. Это был один из знакомых дяди Бена. Торговец, узнав, что у него с Даримом есть один общий друг, стал много улыбаться и напоследок подарил студентам бутылку неплохого вина.

После прогулки по чёрному рынку Тормод привёл Дарима в небольшую компанию, которая состояла из пяти командиров отрядов львов из Природного начала. Все вместе они испробовали подаренного вина и стали много говорить на различные темы. Для себя Дарим отметил и хорошо запомнил момент, когда речь зашла про основные методы борьбы с гиенами и самыми опасными их представителями. Особенно лестно Тормод отзывался об Ульваре Погибели, одном из сыновей нынешнего вождя Кровавой зари. Дарим мысленно сделал себе пометку по возможности держаться от гиен-северян подальше.

На следующий день Дариму предстояла персональная тренировка по фехтованию. Мавр наотрез отказывался признавать, что уровень его ученика растёт не по дням, а по часам. Вместо этого здоровяк становился всё более въедливым в своих замечаниях, выдвигал повышенные требования к физической нагрузке и с каждым разом всё меньше сдерживался на тренировочных боях. Дариму такой подход не оставлял иного варианта, кроме как постоянно совершенствоваться, чтобы не быть раздавленным высоким темпом повышения сложности, однако после образования группы львов, тренировки стали откровенно выматывать. Нахождение на посту лидера отнимало крайне много сил.

Не стоит забывать, что помимо Мавра, с Даримом занималась ещё и Онтария. Они вдвоём на свои кровные частично отремонтировали старый клуб фехтования и продолжали тренироваться там время от времени. Может, Онтария больше и не объясняла основы, а стала обычным спарринг-партнёром, легче от этого не становилось. У Онтарии был прямо-таки талант к фехтованию. Стоило Дариму подумать, что он приблизился к её уровню, как она прикладывала чуть больше усилий, чем обычно, и быстро возвращала его с небес на землю, что произошло и в тот день.

— Если бы… — пытался отдышаться Дарим. — Ты занималась также упорно, как я… Ты могла бы стать одного уровня с Мавром, а то и выше… Так почему же ты так неохотно этим занимаешься?

— А ты как думаешь? — спросила Онтария. — Не буду утомлять тебя размышлениями, у тебя с этим туго. Мне не нравится фехтование. Оно для меня средство существования в Академии, а ещё — способ самозащиты. Но я бы не стала заниматься им, не будь оно мне так необходимо, как это делает мой отец. Работает аптекарем, а в свободное время машет шпагой.

— Тогда зачем ты поступила в Академию? Я помню, ты упоминала, что так хотел твой отец, но он для тебя, вроде, не авторитет.

Онтария решила рассказать историю целиком. Её отец, Каспар, с детства мечтал стать Королевским рыцарем, прямо как Дарим. Юноша имел определённые успехи в учёбе и был вполне сносным бойцом. Однако на четвёртом курсе один его знакомый, влюблённый в ту же девушку, что и Каспар, спровоцировал его на драку в коридоре одного из корпусов. Негодяй втайне ото всех, кроме отца Онтарии, назвал милую леди потаскухой.

Драку заметили преподаватели. Они схватили студентов, а свидетели сообщили, что Каспар полез в драку первым. Так, отца Онтарии исключили из Академии. Однако мечта становления Королевским рыцарем всё ещё была жива внутри него. Он решил реализовать её через свою любимую дочь, родившуюся вскоре после его женитьбы на одной довольно богатой особе. С самого детства Каспар уберегал Онтарию ото всех опасностей, выполнял любые её желания и дарил всевозможные подарки. Он делал всё, для того, чтобы, когда настанет момент, его дочь не отказалась стать студенткой Академии.

Онтария выросла умной девочкой и, взрослея, постепенно понимала, что к чему. По задумке Каспара, он должен был заплатить за девочку вступительный взнос, а затем помогать ей оставаться в Академии всеми возможными способами, включая не самые законные. Но Онтария отказалась от такого лестного предложения.

— Я бы не отказался, — задумался Дарим.

— Я в тебе не сомневалась, — фыркнула Онтария. — Ты не знаешь, каково это, когда весь твой жизненный путь заранее расписан чуть ли не до старости. Мне так осточертело, что практически всё происходило только когда того хотел отец, что, когда он рассказал мне правду и предложил поступить в Академию, я послала его к чёрту. Пошла, сама заработала золота на вступительный взнос, поступила своими силами и вот уже второй год продолжаю здесь учиться.

— В общем, ты решила и сделать всё ему назло, и пойти по достаточно прибыльному пути?

— Именно, — довольно улыбнулась Онтария. — И когда я стану Королевским рыцарем, пусть он только посмеет заикнуться, что его мечта, наконец, сбылась. Это было моё решение, а он просто помогал мне, пока я росла и не могла сама о себе заботиться.

— Тогда понятно, почему ты не горишь фехтованием и прикладываешь именно столько усилий, сколько нужно, чтобы остаться в Академии, но ничуть не больше.

— А какое тебе до этого дело?

— Я ни в чём тебя не обвиняю, — Дарим слегка помотал головой. — Просто считаю, что ты способна на гораздо большее.

— Ничего себе, — Онтария прикрыла рот рукой. — Дарим, ты сделал мне комплимент?

— Ничего подобного. Я слышал, как делают комплименты. Обычно это одна сплошная лесть, которую говорят, преследуя определённые цели. То, что сказал я — чистая правда. Думаю, ты и сама это понимаешь.

— Да, пожалуй. Но в любом случае — спасибо. Мне приятно.

После этого тренировка продолжилась. Онтария, как и всегда, была немного лучше Дарима и с лёгкостью побеждала в спаррингах. Спустя около часа пришла пора собираться и расходиться по домам. Онтария уже начала прощаться, как вдруг воскликнула:

— Ой! Дарим, а ты делал историю на завтра?

— У нас завтра есть история? — нахмурился Дарим.

— Ты что, совсем не соображаешь? — Онтария с трудом сдержалась, чтобы не перейти на крик. — Боги, она ещё и первой парой… Что же делать? Я пока до дома доберусь, станет уже очень поздно.

— Да уж, неудобно тебе в этом плане… — Дарим не умел выражать сочувствие, но в тот раз постарался сделать это изо всех сил.

— А ты ведь недалеко отсюда живёшь, если вспомнить день, когда я тебя подвозила.

— Да, очень близко я бы даже сказал.

— А ещё у нас сегодня лекция была, поэтому тетради у нас с собой… Решено. Мы идём делать историю у тебя дома. У тебя там и учебник должен быть.

— Чего? У меня дома?

От такого заявления Дарим в миг опешил. Может, сам он довольно часто заявлялся в гости к тем же близнецам, но у него дома так никто ни разу и не побывал. Тем более, девушка.

— То есть, ты хочешь сказать, что пусть я лучше плетусь сейчас домой, а потом сижу полночи с грёбаной историей? Или лучше пойду сейчас в общежитие, где стола и в помине не было, потому что я туда только переодеваться хожу? Я, конечно, могу и на полу писа́ть, но никогда бы не подумала, что чем-то тебя настолько обидела, чтобы желать мне подобного.

— Я ни о чем из озвученного тобой даже не думал, уймись ты! Просто это очень неожиданное заявление, только и всего. Пошли.

— Да не съем я тебя, не бойся.

Вскоре студенты стояли на пороге дома тёти Сары. Дарим открыл дверь и немного подался вперёд, чтобы пройти, как вдруг его одёрнула Онтария:

— Приличные молодые люди, между прочим, девушку вперёд пропускают.

Дарим поднял перед собой руки в примирительном жесте. Онтария шагнула внутрь и встретила в коридоре тётю Сару, которая удивлённо поинтересовалась:

— Дарим, а что это за прекрасная леди?

— Здравствуйте, тётя Сара, — быстро сказала Онтария и слегка поклонилась. — Вы позволите мне ненадолго остаться в комнате Дарима? Нам страсть, как нужно сделать историю на завтра.

— Да, конечно… — улыбнулась Сара, но по ней было видно, что она слегка растеряна. — Нечасто мои постояльцы приводят гостей, но от Дарима никогда не было проблем, так что, думаю, всё будет в порядке. Главное — не шумите.

— Большое вам спасибо, — улыбнулась Онтария, а затем повернулась к Дариму. — Ну, где твоя комната?

Дарим лишь и успел, что поражённо бровями вскинуть, настолько быстро всё разрешилось без его участия. Через несколько минут Онтария уже с интересом разглядывала скромное убранство комнаты своего одногруппника, пренебрежительно хмыкая, находя пыль где-нибудь на полке или неубранную книгу на столе.

— В целом, всё примерно так, как я себе и представляла, — сказала Онтария и посмотрела на Дарима как на маленького ребёнка, который раскидал игрушки и потом забыл их убрать.

“Ну, хоть кровать с утра успел застелить”, — подумал Дарим и поставил Онтарии рядом со столом второй стул.

— Кстати, вопрос, возможно глупый, но… — Дарим задумался, подбирая правильное выражение. — Ты собираешься тут ночевать?

— Нет, если ты против, я одна ночью пойду в общежитие через всю столицу. Там как раз, вроде, дождь собирается. Ты в повседневной жизни головой вообще не пользуешься, я смотрю. Только в поединках.

Смех смехом, а Дариму и впрямь было очень нелегко. Он никогда не был в подобных ситуациях. Тем более, ему предстояло сидеть рядом с Онтарией и при свечах писать что-то за одним столом (размер стола это позволял). И после всего этого Дарим вдруг узнал, что его гостья никуда не собиралась уходить ближайшие часов семь.

— Я просто уточнил, — буркнул Дарим и сел за стол.

Профессор Флавий задал своим студентам письменно ответить на тридцать его вопросов. Все они были по лекциям, но, на радость преподавателю, который иногда любил поиздеваться, прямого ответа нельзя было найти ни на один вопрос. Весь список был составлен так, что студенту нужно было перечитывать лекции, искать в них определённый раздел, а затем делать выводы по сделанным записям и анализировать их. Ещё Дариму очень запомнились таблицы, которые сначала нужно было ровно начертить, а потом правильно заполнить. Масла в огонь подливала ещё и Онтария своими комментариями:

— Но если и есть на свете вещь, способная превзойти твою неряшливость, то это твой почерк. Мне кажется, если ворону научить писать, у неё лучше получаться будет. Сейчас я очень рада, что могу сама справиться со всеми предметами, и у меня нет нужды списывать у тебя. Незнакомый язык понять легче.

— Так мы ведь всё равно поделили вопросы напополам. Свою половину сделаешь сама, а вторую списывать у меня придётся. Ну, либо сиди сама.

— Буду я твои каракули расшифровывать! Продиктуешь, понял?

— Всенепременно, — буркнул Дарим.

Однако Онтарию было тяжело превзойти в том числе и в учёбе. Когда девушка дописала пятнадцатый вопрос и довольно потянулась, Дарим всё ещё ломал голову над девятым (с конца) вопросом. Очень уж ему были чужды темы, тесно связанные с экономикой.

— Нет, ну мы так до утра провозимся, — вздохнула Онтария. — Так и быть, я пойду дальше, пока ты там копаешься.

По итогу из тридцати вопросов Дариму удалось урвать только двенадцать. Ну а дальше, как и говорила Онтария, ему пришлось диктовать всё, написанное им, потому что почерк девушки и вправду был легко читаем и без посторонней помощи.

— А тебе разве с утра не нужно будет там… — Дарим задумался, как бы не сказать чего-нибудь обидного. — В порядок себя привести?

— Я встану пораньше и пойду в общежитие, там всё и сделаю. Ты бы не отвлекался, тебе ещё восемнадцать вопросов писать.

Дарим продолжил писать. Когда же он, наконец, закончил, он размял палец, который частично перестал чувствовать и встал со стула, чтобы потянуться. По ощущениям, писал он часа полтора.

Повернувшись к своей кровати, Дарим увидел на ней Онтарию. Девушка спала на боку, подогнув к себе ноги. Ещё никогда он не видел на её лице такого спокойствия и умиротворения. Короткие светло-русые волосы Онтарии расстилались на контрастирующем тёмном покрывале. Дарим вдруг понял, что смотрит на неё так уже ни одну минуту и отвёл взгляд.

Он подошёл к кровати и укрыл Онтарию второй частью покрывала, на котором она спала. Сам Дарим разместился на одном из стульев. Он задул свечи, убрал в сторону тетради с учебником и положил на освободившееся место голову, закрыв её руками. Дарим частенько засыпал в такой позе на первом курсе, поэтому ему было не привыкать. Накопившаяся усталость помогла быстро отправиться в мир снов.

Проснувшись утром, Дарим почувствовал на своих плечах покрывало, а обернувшись, увидел, что на кровати уже никого не было.

КОНЕЦ I ТОМА.