Глава 9: Сайена

На следующий день после бури, мы покинули поместье и направились на север вдоль полузаросшей проселочной дороги, петлявшей среди каменистых холмов. Судя по направлению, она должна была вывести на Эльванарский тракт, а оттуда, по словам Фирласа, до Галадоина оставалось рукой подать.

Бодро топая по грязи в заштопанных на скорую руку ботинках, я обдумывала недавние события. В голове настойчиво вертелась мысль о том, почему дракон не почувствовал моего присутствия и пролетел мимо.

Возможно, в том была виновата буря, издававшая такой магический шум, что едва заметное пение ключей буквально растворились в нем. Также. у меня были подозрения насчет магии пустоты. Дело в том, что после ее использования, образовалось что-то вроде вакуумного пузыря, внутри которого воцарялась полнейшая магическая тишина. Она вполне могла маскировать энергию ключей. Если это так, то выследить меня, пока я нахожусь рядом с Фирласом, будет невозможно.

Я окинула своего эльфа влюбленным взглядом, невольно залюбовавшись солнечными лучами в светлых, почти белых косах. Его длинные волосы обрезал k’sheven и теперь они едва достигали плеч, а заплетенные в косы казались совсем короткими. Хотя, на мой взгляд, так ему было даже лучше.

Будто почувствовав мой взгляд, Фирлас обернулся и ласково улыбнулся. Он сильно изменился с тех пор, как мы снова встретились. Стал мягче, перестал закрываться. Оставалось только научиться ему доверять.

Я почувствовала укол совести. При всей своей влюбленности, я так и не удосужилась рассказать ему, чем именно являются руны на моих руках. И не планировала это делать. Дурацкое недоверие настолько укоренилось во мне, что даже соединившая нас связь aine не смогла его разрушить.

Оставалось только надеяться, что со временем с сердца уйдут тревога и чувство неправильности происходящего, о которых я упорно молчала, в страхе показаться слабой или ненароком обидеть моего вспыльчивого мужчину.

Тяжело вздохнув, я поспешила вслед за эльфом, уже успевшим скрыться за поворотом.

Через полчаса Фирлас обнаружился на небольшом выступе рядом с дорогой. Он стоял на вершине камня и напряженно всматривался вдаль. Я подобралась поближе и проследила за его взглядом. На горизонте виднелся едва заметный дымок. Мне он ни о чем не сказал, но зрение эльфа было острее моего.

— Там поселение k’sheven. — коротко проговорил он, — Пора переодеться.

Я кивнула и принялась стягивать со спины набитый припасами рюкзак.

В качестве маскировки мы выбрали образы элитных слуг знатного дома из Орсики. Это позволяло носить маски, а также оставаться эльфами, при этом обладая неким социальным статусом. Рабы знатных семей часто путешествовали по поручению хозяев. Вот и мы решили представиться парой библиотекарей в поисках редких изданий.

Я с сожалением стянула привычную удобную одежду и облачилась в строгое синее платье с корсетом и вышивкой, найденное в награбленном эльфами скарбе. Больше всего времени заняла прическа, которую все никак не удавалось нормально уложить. Волосы были слишком короткими. В конце концов, я сдалась, и оставила непокорную серебряную копну распущенной. Лишь нацепила на лицо черную ажурную маску, скрывавшую цвет глаз.

Фирласу пришлось сложнее. Черный с серебром дублет, который удалось раздобыть, никак не налезал на его широкие плечи. В итоге пришлось отпороть рукава и надеть его как жилет, сверху на белую рубаху.

Получилось вполне сносно, если не учитывать некоторую старомодность и ненадежность старой ткани. Путешествовать в таких нарядах было неудобно. Благо, в эльфском тайнике обнаружился довольно увесистый мешочек золота, так что была надежда купить новую одежду в ближайшем поселении.

Городок встретил нас пустыми улицами. Большая часть лавок была закрыта, даже к модистке пришлось долго стучаться, и предъявлять золото, прежде чем перепуганная женщина согласилась нас обслужить. Там мы и провели остаток дня. Точнее, провела я. Фирлас сбежал сразу после снятия мерок под предлогом покупки лошадей и поиска комнаты для ночлега.

Когда же вечером он, наконец, за мной зашел, оказалось, что комнату раздобыть так и не удалось. Трактир был наглухо заколочен, как и многие дома в городе. И тогда нам на помощь пришла модистка, уже почти закончившая пошив нашей новой одежды.

Нам разрешили остаться и ночевать в маленькой комнатушке над мастерской. Конечно же, не бесплатно.

Добыть лошадей тоже не удалось. Все более-менее здоровые животные были конфискованы в пользу Талонской армии. Вместе с ними из городка мобилизовали и мужчин. Похоже, намечалась полномасштабная война, так что на небольшом совете перед сном было решено двигаться пешком максимально скрытно и подальше от дорог.

Конечно же, я не преминула отметить, как загорелись глаза Фирласа при упоминании о боевых действиях. Мой мужчина рвался в бой. Страшно было представить, что бы он сделал, будь у нас дракон. Ужасно хотелось спросить, но усталость взяла свое и я предпочла поскорее уснуть, предвкушая раннее пробуждение и еще целый день пути на своих двоих.

Но спокойно поспать не удалось.

В Гипносе Фирлас не слушая моих предложений, сразу же потащил меня смотреть на какую-то древнюю войну. По его словам, очень увлекательную. Моя же душа требовала чего-то более спокойного и привычного. И я решилась на отчаянный шаг. Тихонько растворившись в воздухе, я быстро создала своего двойника и отправила его с эльфом. Сама же с облегчением направилась домой.

Но и там спокойствия я не нашла. На пороге моей хижины сидела незнакомая женщина. Длинные темные волосы ее отливали зеленью, а все тело покрывали замысловатые татуировки в виде растений и животных. Одежды на незнакомке почти не было. Если, конечно, не считать тонкую набедренную повязку из каких-то мелких бусин.

Очень странно, что какой-то дух умудрился забрести на мою территорию. Обычно они сторонились таких личных мест.

Приветливо помахав рукой, я направилась прямиком ко входу, когда перед моими глазами предстала забавнейшая сцена. Дух подскочил на ноги, неловко споткнулся, встал, сокрушенно покачал головой, а затем, увидев, в чем одет, попытался спешно прикрыть ладонями нагие части тела.

Я насторожилась. Обитателям мира снов, в сущности, было наплевать на собственный внешний вид. Их формировали спящие на основе собственного восприятия, так что духи давным-давно смирились с самыми причудливыми формами.

Присмотревшись к неожиданному гостю, я подошла поближе.

— Кто ты? — как можно более обыденно поинтересовалась я, чтобы не выдавать собственного волнения.

В голове уже крутилась отборнейшая коллекция возможных вариантов — от Огонька, до прислужников Многоликой. Но ответ все равно оказался неожиданным.

— Магистр, это я! Рива! — пискнула незнакомка, — Простите меня, пожалуйста, за столь откровенный внешний вид!

Я удивленно отступила назад.

— Рива?! Жрица Рива из Гильдии? — удивленно переспросила я.

Та лишь смущенно кивнула.

— Простите меня, магистр! Я должна была вас найти, чтобы предупредить! — залепетала она, но я прервала ее, схватила за руку и потащила в дом, попутно меняя ее внешность на более привычную.

Так что за столом со мной уже сидела вполне узнаваемая жрица. Карие глаза настороженно следили за тем, как я заваривала травяной чай и доставала из многочисленных шкафов сладости. Благо, здесь их можно было есть сколько угодно без вредя для фигуры.

Наконец, удобно расположившись за столом, я отхлебнула ароматного чая и вопросительно уставилась на гостью.

Та уже успела успокоиться и теперь проницательно осматривала меня, будто пытаясь найти что-то упущенное при первой встрече. Я нетерпеливо поерзала на месте и жрица, будто выпав из транса, улыбнулась и потянулась за своей чашкой.

— Простите мне это вторжение, Магистр! Я соня, но менять внешность в Гипносе никогда не могла.

— Не беспокойтесь, вы вполне прилично выглядели. — улыбнулась я.

— Да уж, прилично… — потупилась жрица.

— О чем вы хотели меня предупредить?

— О культистах! После вашего исчезновения Многоликая ведьма заявилась к нам верхом на драконе. Многие погибли! — не сдержав горечи, воскликнула она.

— Мне жаль, — я сочувствующе покачала головой, — но я ушла не без причины. К тому же, во всем есть свои плюсы. Безликие убедились, что меня у вас нет и больше гильдию не тронут.

Жрица задумалась, а затем ее лицо вдруг посветлело.

— Я знала, что вы лучше, чем о вас отзывается Лорд Крайс! Своим уходом вы уводите врага и даете нам время собраться с силами!

От стыда запылали щеки. Но, собравшись с духом, я отрицательно мотнула головой.

— Вы ошибаетесь, Рива! Лорд Крайс отлично изучил мой характер. Я действительно ушла по эгоистичным соображениям. А то, что это внезапно пошло на пользу Гильдии — чистейшей воды совпадение!

— Но как же…? — на подвижном лице жрицы отразилась вся гамма чувств, от недоверия до разочарования.

— Я не та, кто нужен Гильдии!

— Так скажите это Крайсу! Он остался на развалинах, ждать вашего возвращения! — с неожиданной злостью воскликнула моя собеседница. — Скажите это Огоньку, который помогает нам вместо вас!

— Огонек — дух, Рива! — возмутилась я. — Духи Гипноса ничего не понимают в жизни смертных! Их поступки практически всегда нелогичны!

— Кем бы он ни был, он хотя бы что-то пытается сделать!

Я не нашлась, что ответить. При упоминании об Огоньке глаза предательски защипало, и я поспешно отвернулась, чтобы скрыть слезы. И вовремя, потому что через распахнутое окно я увидела приближающуюся к дому долговязую фигуру.

— Передай Огоньку, чтобы больше не приводил тебя сюда. — как можно мягче проговорила я. — Если нужно будет встретиться, можно сделать это в особняке в дневное время. А сейчас тебе пора!

Одним прикосновением я разбудила жрицу, прежде, чем в дверях появился злой, как тысяча кошмаров Фирлас.

Остановившись на пороге, он быстро окинул взглядом две недопитые чашки с чаем и губы его сжались в тонкую линию.

— Кто? — спросил он полушепотом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

— Всего лишь Рива, — осторожно ответила я и отступила назад. — Ну помнишь, жрица из Гильдии?

— И ради жрицы ты решила меня обмануть?! — все так же, полушепотом, проговорил он. — Думала, я не замечу фальшивки?

— Я…я хотела отдохнуть. И чтобы тебя не обижать. А тут она, — заикаясь пролепетала я под его обжигающим взглядом.

В одно мгновение он преодолел расстояние между нами и вцепился мне в плечи, прижав к стене.

— Что она хотела? — спросил эльф. Я с ужасом заметила, как подрагивали его пальцы от едва сдерживаемого гнева.

— Рассказать про Огонька и Крайса, которые ждут меня в горах. — уже немного тверже ответила я, вернув самообладание.

Тяжелый кулак громко хрустнул, врезавшись в стену где-то справа.

— Не смей даже думать о них! — прошептал он мне на ухо, слегка наклонившись. — Ты моя! Моя!

На этот раз настала моя очередь злиться. С неожиданной силой я отпихнула эльфа к противоположной стене.

— Не указывай мне, что делать, Фирлас Трейн! — твердо проговорила я, с трудом сдерживая рвавшийся наружу гнев, — Еще раз позволишь себе такой тон и больше меня не увидишь!

С этими словами, я вынырнула из сна, вскочила и выбежала наружу, громко хлопнув дверью.

Раннее утро встретило меня прохладой и густым туманом. Поплотнее завернувшись в шаль, я направилась к центру городка в надежде, что по пути никого не встречу. Видеть никого не хотелось, да и маска осталась в комнате.

С одной стороны, я понимала ревность Фирласа, с другой, раздражали недоверие и грубость. Все тело болело так, будто внутри пылали раскаленные угли, глаза щипало от обиды, но я сумела совладать со слезами и не разреветься. Конечно, во многом этому посодействовало зрелище, обнаруженной мной на главной площади.

Еще на подходе к центру города я краем уха уловила что-то похожее на женские стоны. Но не придала этому особого значения. Мало ли у какой парочки окно нараспашку. Но пройдя еще несколько десяткой метров, остановилась как вкопанная, расслышав среди стонов знакомое потрескивание дров и слова читаемой нараспев молитвы.

Почуяв неладное, я тут же забыла о Фирласе и боли, и стараясь ступать как можно тише поспешила к источнику звуков. Я шла и шла, пока моему взору не открылось зрелище, заставившее меня замереть на месте, а затем быстро нырнуть за ближайший угол.

На площади пылал высокий костер. Где-то на его вершине корчилась в агонии женщина в железной маске. Такие приспособления специально надевали сновидцам, чтобы те не могли колдовать. Да вот только, женщина сновидицей не была. Возможно, у нее был небольшой дар сони, но не более того.

Рядом с костром стояло четверо рыцарей Тишины и еще один мужчина в одежде жреца. Именно он читал молитву, которую я слышала. Еще несколько тихонь охраняли два пока не разожжённых костра позади первого.

Я вскинула глаза и обомлела. К столбам были привязаны еще двое сонь — мужчина и женщина. Железные маски не позволяли видеть их лица, но по глухим всхлипываниям итак было понятно, что оба просто в ужасе.

Я еще раз осмотрела тихонь, прикидывая, что можно сделать, когда взгляд мой наткнулся на троицу в багровых плащах, стоявшую чуть поодаль. Все трое с какой-то садистской жадностью смотрели на корчащуюся от боли жертву. Рука одного даже двигалась где-то в районе паха.

Я брезгливо поморщилась и быстро отвела взгляд. Оставаться в стороне было невозможно, но и соперничать с целой толпой тихонь было мне не по зубам. К тому же, не стоило привлекать к себе внимание.

Я еще раз осмотрела площадь. Сквозь туман мало что было видно, но и подбираться ближе было опасно. Тихони издалека чувствовали магию и могли меня заметить. Все, что оставалось делать в этой ситуации, это прибегнуть к хитрости.

Пожалев, что рядом нет Огонька, который очень облегчил бы задачу, я оторвалась от угла и вышла в центр улицы.

Пара легких движений и духи с неожиданной силой устремились ко мне из Гипноса. Руны на руках запульсировали, вторя такту танца. Туман вокруг всколыхнулся, закружился и стал стремительно густеть. Уже через минуту он стал настолько плотным, что дальше вытянутой руки ничего не было видно.

Я с удивлением посмотрела на слабо мерцавшие руны. С браслетами такой мощной магии ни за что не получилось бы!

Отправив духов на разведку, я смело побежала за одним из них в туман, чтобы освободить пленников. Со стороны площади послышались встревоженные крики, затем лязг оружия. Когда тихони поняли, что происходит, они естественно схватились за свои хваленые мечи. Да вот только, как в таком тумане разглядеть кто друг, а кто враг?! Стоило добавить им работы.

Повинуясь моим движениям, несколько духов приняли размытые человеческие очертания и принялись сновать в тумане, привлекая внимание рыцарей. И первые крики боли не заставили себя долго ждать, когда эти остолопы стали по неосторожности калечить друг друга. Я усмехнулась собственной находчивости.

Стоило поторопиться. Какие ни есть, но тихони оставались лучшими охотниками на сновидцев, и их таланты стоило брать в расчет. Уже совсем скоро они опомнятся и хорошо, если к этому времени мы с сонями будем далеко.

До пленников я добралась довольно легко. Разрезав путы маленьким кинжальчиком, я потащила за собой вмиг притихшую парочку.

— Я вытащу вас, — только и успела проговорить я, прежде чем сквозь туман послышались короткие команды.

Рыцари опомнились и теперь замыкали круг, постепенно сужая его по направлению к кострам. Нужно было что-то придумать, но в голову, как назло, ничего не приходило.

Оставалось только двигаться вперед и уповать на удачу. Так мы и сделали, пока мимо уха не просвистело алое лезвие.

Из тумана вынырнуло двое рыцарей, в которых я сразу же узнала тех самых садистов.

— Вот наша ведьма, Ганс! — осклабился один.

Второй лишь коротко кивнул и занес меч для атаки. Инстинктивно, я оттолкнула пленников в сторону, приготовившись увернуться от удара. Но его не последовало. Лишь пронзительный свист и противное чавканье, когда ледяное копье пробило горло и повалило нападающего на спину. Второй попытался было развернуться и бежать, но его постигла та же участь.

Знакомое тепло магии Фирласа приятно защекотало кожу. А когда из тумана возник он сам, я лишь радостно повисла у него на шее, не дав сказать и слова.

Его руки с такой силой сжали меня, что было трудно дышать.

— Чудище, — хрипло прошептал он мне на ухо, не размыкая объятий.

И я поняла, что гроза миновала. Это снова был мой любимый красавчик эльф, а не злой ревнивый кошмар из снов.

***

Деревня пылала. Точнее даже не деревня, а что-то больше похожее на небольшой городок. Война еще не успела начаться, а изголодавшаяся по развлечениям солдатня уже начала громить все подряд. Не говоря уже о бандах дезертиров, разномастных наемников, кондотьеров, вражеских диверсантов и простых бандитов. За последний месяц это было уже пятое разграбленное и сожженное на нашем пути поселение. И это учитывая то, что продвигались мы вглубь страны. Что же тогда творилось на ее окраинах?

Глядя на бушующее зарево пожара, я немного переживала за лагерь лорда Крайса, который хоть и находился вдали от основных дорог, все же мог быть обнаружен каким-нибудь залетным отрядом. С Ривой мы больше не встречались, хоть я и ждала ее каждую неделю в Гипносе. Видимо, она разочаровалась после нашего последнего разговора и занялась более насущными делами.

Больше всего я, конечно, переживала за Огонька. Ведь я понятия не имела где он и что делает. Тот факт, что наши пути разошлись, и я могу больше никогда его не увидеть, просто не укладывался в голове.

Фирлас о моих страхах и сожалениях ничего не знал. Посвящать его в подробности я не спешила. Между нами, наконец, установилось подобие хрупкого мира, и нарушать его совсем не хотелось.

Нет, нам, конечно же, было хорошо рядом. Порой так хорошо, что я забывала собственное имя! Но это волшебство, незримая золотая нить, связавшая нас воедино, все равно оставалась подобием тюрьмы.

Раньше, я была свободна. Словно кошка, гуляла сама по себе и ходила куда вздумается. Сейчас же, словно на привязи следовала за ним, не в силах противиться притяжению. Тот бог, что придумал связь aine, наверное, был очень жесток! Навряд ли в мире могло быть что-либо более странное, чем безграничная любовь и счастье, смешанное с отчаянием и страхом. Хотя, быть может, такая смесь противоположных эмоций была присуща только мне. И свою роль в этом несоответствии играла моя человеческая половина.

Благо, эти противоречия не нависали надо мной все время. Порой, а забывала о них на целые недели. Но потом мы снова ссорились, и все повторялось заново — страх, желание убежать, затеряться среди окружавших нас лесов резко сменялись нежностью и счастьем. И решимостью быть всегда рядом.

Я удрученно вздохнула, прижавшись спиной к могучему дубу на опушке, откуда вот уже битый час наблюдала за уничтожением неизвестного городка. Приближался вечер, и отблески пожара освещали потемневшее небо, словно второй закат. Порой, со стороны гибнущего города долетали отдельные крики, плач и вопли.

Но вдруг среди какофонии отвратительных звуков краем уха я уловила приближающийся топот копыт. Затравленно оглянувшись и не найдя подходящего укрытия, я кошкой взлетела на дерево и затаилась среди густой листвы.

Через пару секунд, всхлипывая и постанывая, на пригорок взобралась девушка. Следом за ней с гиканьем и улюлюканьем неслась ватага из пяти всадников. Присмотревшись внимательно, я отметила, что беглянка была эльфкой. Ее красивые золотые локоны были собраны в толстую косу, на треугольном личике с идеально-правильными чертами светились большие, слегка раскосые глаза. Стройная худощавая фигурка была обмотана в подобие старенького платья, ничуть не скрывавшего уже довольно выпуклый животик. Девушка была на сносях! Я еще раз тревожно взглянула на несущихся в нашу сторону всадников и быстро полезла на нижние ветки.

— Эй! Эй, сюда! — крикнула я обессилено упавшей на траву эльфке и вытянула вниз свободную руку. Она подняла на меня заплаканные глаза, и я с отвращением отметила несколько темных синяков на красивом личике. Где-то внутри голодным зверем закопошилась едва сдерживаемый гнев.

Да как они посмели?! Звери! Мерзкие, отвратительные гоблины! В глазах эльфки светился ужас, когда она начала отползать назад по траве. И только тогда я вспомнила, что оставила повязку в лагере рядом с Фирласом. А зоркая, как все эльфы, девушка просто заметила цвет моих зрачков.

Ну что ж, так даже лучше! Быть может, и ее преследователи поостерегутся ко мне приближаться?!

Решительно выдохнув, я спрыгнула на землю, на ходу стараясь сосредоточиться. Ничего у меня не получилось! Страх холодной змейкой пробежал по позвоночнику. Но отступать было некуда. Всадники заметили меня и с громким гиканьем подстегнули и без того взмыленных лошадей. Эльфка у меня за спиной издала нечленораздельный толи писк, толи визг, неуклюже подскочила на ноги и попыталась бежать. Но тут же споткнулась и снова растянулась на траве.

Что произошло с ней дальше, я уже не видела. Обзор мне заслонил влажный от пота круп серой, словно сталь кобылы. Кондотьеры, вольная компания! Только они среди всего выпущенного на тракты сброда имели таких отличных лошадей.

Я замерла, стараясь не делать резких движений. На предплечьях, отвечая на мой гнев, белым огнем горели руны.

— Так так! Кто у нас тут?! — хрипло бросил крупный мужчина с лихо закрученными черными усами и ловко соскочил с коня, приземлившись в каком-то полуметре от меня. — Еще одна эльфка, братья! Да какая!

Я непроизвольно сделала шаг назад и уперлась спиной в бок другой лошади. И от неожиданности отскочила вперед, очутившись в руках перехватившего меня здоровяка.

— Эта шустрая, Диего! Как раз как ты любишь! — заржал другой мужчина и обернулся к трясущейся эльфке. — А мы пока закончим с этой!

Я принялась вырываться, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации. Наконец, мне удалось извернуться и отскочить на безопасное расстояние. Меня просто-таки душил гнев! Настолько сильный, что я с трудом сохраняла остатки самообладания. Где-то позади раздался глухой удар и пронзительно взвизгнула эльфка. И тогда меня прорвало.

— Отпустите ее! — коротко бросила я и с вызовом уставилась на усатого здоровяка, с удовольствием отметив, как тот побледнел при виде моих глаз. Он даже отступил на шаг назад, в замешательстве наткнувшись на собственную серую кобылу.

— Ведьма! — громко воскликнул кто-то из кондотьеров. — Полукровка! Порченая кровь!

Один за другим бравые кондотьеры попятились назад. Усач бросил взгляд на мои предплечья, где даже сквозь плотную ткань рубахи заметно было радужное сияние, и шумно сглотнул. Эльфка у меня за спиной продолжала истошно орать, только подстегивая мою решимость.

— Я сказала, отпустите ее! — слегка повысив тон, твердо отчеканила я, — Или вам не хватает извилин в мозгах, чтобы понять с первого раза?!

Мои слова подействовали, эльфка замолчала, а затем неожиданно прижалась сзади к моим ногам, продолжая громко всхлипывать. Как только успела так быстро до меня доползти?! Я постаралась освободить конечности, но она не отпускала. Проклятье! Если эти звери сейчас переборют свой страх, я не смогу ничего сделать, чтобы нас спасти!

И похоже, кондотьеры, оценили мое невыгодное положение, потому что усач вдруг как-то недобро усмехнулся, стер со лба испарину и заметил:

— Это всего лишь две испуганные девки, господа! Так чего с ними церемониться?! Какая разница, что там у нее за глаза? Промеж ног то у всех баб одинаково!

Его заявление поддержали дружным ревом, и разомкнувшееся было кольцо, снова начало сжиматься. Эльфка до боли вцепилась в мои ноги, а я в панике выставила перед собой горящие белым огнем руки и прекратила сопротивляться рвущейся из меня силе. В тот же миг раздался хлопок. Радужной вспышкой кондотьеров отбросило на несколько метров. Один из них, совсем еще молодой паренек отлетел прямо в дерево. Когда он приложился спиной о толстый ствол, под кольчугой что-то громко хрустнуло, из перекошенного болью рта хлынула кровь, и юнца затрясло в предсмертной судороге. Он еще продолжал хрипеть, когда тот, кого звали Диего, очухавшись первым, выхватил узкий длинный меч и с глухим рычанием ринулся на меня.

Отреагировать я не успела. Не получилось даже испугаться как следует! Откуда-то из-за кустов с громким свистом вылетела острая как нож сосулька и с противным чавканьем вошла в голову обезумевшего от ярости мужчины. А еще через секунду из лесу выскочил мой aine, удерживая на весу окованный серебром посох с длинным лезвием у основания.

Что было дальше, я не видела, потому поспешила зажмуриться, как только увидела в оружие. От крови меня воротило, а Фирлас, как мне уже было известно, всегда расправлялся с врагами весьма кроваво. Наконец, когда стихли последние крики незадачливых наемников, я осторожно приоткрыла глаза.

Поляна представляла собой пеструю картину в зелено-красных тонах, щедро окрашенную в оранжевые отблески заката. У дерева, схватившись за голову, стоял мой эльф и тяжело дышал. Я хотела было подойти поближе, но эльфка все еще всхлипывала в обнимку с моими ногами, и высвободиться у меня не было никакой возможности.

— Фир! — мягко позвала я. — Ты вовремя!

Он поднял глаза и по спине пробежал холодок. В потемневших от гнева золотых зрачках пылала ярость. И сердился он, как водится, на меня. Потому что, вдруг, не сказав ни слова, развернулся и быстрым шагом скрылся в зарослях.

Сердце больно кольнуло, а на глаза навернулись непрошенные слезы. Ну и чего он?! Что я должна была сделать? Спрятаться сама, а девчонку бросить на произвол этих зверей?! Кстати о девчонке!

Я наклонилась и попыталась разжать побелевшие от напряжения пальцы. Но не тут-то было! Тонкие бледные руки впились в меня с такой силой, что ноги уже начинали терять чувствительность. Немного подергавшись, я все же нашла способ освободиться. Помогла врожденная гибкость. Слегка крутнувшись, я резко поджала колени и упала, потянув за собой эльфку. Та, не издав ни звука, рухнула на мокрую от крови траву и замерла в позе эмбриона. Но своего я добилась — ноги снова были свободны.

Я тут же подскочила, заглянула в широко раскрытые серо-голубые глаза эльфки и потрогала слегка подрагивавшие руки. Они были просто ледяными, а зрачки практически не реагировали на свет. Девушка была в шоке. И если ее быстро не отогреть, рисковала потерять ребенка, а может даже и жизнь.

Конечно, изначально в мои планы не входило тащить ее с собой в лагерь, но не могла же я ее просто оставить в таком состоянии в глухом лесу! И если у Фирласа будут с этим проблемы… Придется ему как-то это пережить!

Я аккуратно подхватила хрупкую эльфку и подняла на ноги. Девчонка не сопротивлялась, но и вертикальное положение сохраняла с трудом. Закинув тонкую ручку себе на плечи, я медленно потащила ее в лагерь, который мы разбили в небольшой ложбинке подальше от дороги. Двигались мы медленно, так что на месте оказались, когда уже совсем стемнело.

Рядом с небольшим шалашом из непромокаемой ткани охряного цвета горел небольшой волшебный костерок. Тот самый, от которого не остается дыма или пепла. Такие следы могли выдать нас какой-нибудь банде головорезов, которыми в последнее время полнилась округа.

Моего aine в лагере не было. Я быстро усадила эльфку на траву, накрыла ее самым теплым из наших одеял и спешно подпитала огонь энергией. Духи обрадовались подачке и разгорелись ярче.

Рядом с шалашом стоял наш походный котелок. Фирлас успел заботливо порезать недавно пойманного кролика и даже залить его водой. Тяжело вздохнув, я водрузила посуду на расставленную у костра треногу.

Уже через полчаса, после того, как я подкинула в похлебку немного пряных трав, лес вокруг нас заполнился вкуснейшими ароматами. Эльфка все еще сидела, уставившись в одну точку. Но тонкие изящные, словно прозрачные ладони потеплели, а к лицу вернулся нормальный розовый оттенок. А значит, здоровье ее было вне опасности, и я, наконец, могла подумать о собственных проблемах. А именно: где Фирлас?

Еще через полчаса, не выдержав, я вручила девчонке миску с бульоном и отправилась на его поиски. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы сориентироваться, а там уже ноги сами понесли меня в нужном направлении. Так уж это работало — волшебство вело меня само, следуя невидимой нити, протянувшейся между нами.

Эльф обнаружился на небольшом каменном выступе над широким лесным ручьем. Он неподвижно сидел у большого дерева, прислонившись спиной к теплой после жаркого дня коре. Осторожно, все еще опасаясь очередной вспышки гнева, я уселась рядом. Говорить не хотелось. С одной стороны, я никак не могла понять, из-за чего попала в немилость и жаждала разобраться, но с другой — не хотелось нарушать то подобие хрупкого мира, что несла в себе эта тишина. Так мы и сидели, не говоря ни слова, пока мой aine внезапно не пошевелился. Крепкая рука обняла меня за плечи и притянула поближе. И тогда я решилась.

— Ты сердишься? — спросила я на древнеэльфском. Фирлас вот уже третий месяц учил меня языку своих предков. Получалось пока что не очень, потому в основном я говорила на всеобщем, иногда вворачивая знакомые слова и фразы из древнего.

— Уже нет… — медленно протянул он и устало потер лоб, — Хотя, да, я сержусь. Точнее, я просто в бешенстве, Йена!

Его голос слегка дрогнул.

— И что я опять сделала не так? — как можно более спокойно поинтересовалась я, сглотнув вставший в горле комок.

— Ты сама знаешь! — последовал ответ.

— А вот не знаю! Объясни мне, Фир! Потому что я понятия не имею, чем заслужила твое недовольство! — попросила я слегка более эмоционально, чем хотелось бы.

— Я отпустил тебя на двадцать минут — разведать местность. В итоге тебя не было два часа! Два часа, mie aine!

— Ну и что же! Мне просто нужно было… — «побыть одной» хотела закончить я, но вовремя замолчала.

— А то! Что я с ума сходил! — Он резко обернулся и положил руки мне на плечи. — Мне плохо без тебя, пойми ты, наконец! Каждая секунда вдали как будто вечность! И эти твои исчезновения… становятся все чаще!

Он замолчал. Переливавшиеся жидким пламенем глаза оказались на одном уровне с моими. И в них я не увидела гнева. Только тоску и какую-то усталость. Так смотрят старики, уставшие от детских шалостей. Я на минуту задумалась, поставила себя на его место. А что если бы он пообещал скоро вернуться и пропал на несколько часов?! Что бы я чувствовала? Да, наверное, то же самое. Ведь, по сути, наши чувства были одинаковы…

Стало невыносимо стыдно. Да, я боялась этих отношений. Точнее говоря, они пугали меня просто до дрожи в коленках. Даже сейчас часть меня где-то глубоко внутри вопила от ужаса, то и дело порываясь бежать подальше. Но неужели мой эгоизм важнее, чем мужчина, за которого я готова умереть? Неужели, та теплота, что разливается всему телу от одного его взгляда, не способна справиться с моим самолюбием? Что же я за чудовище такое?!

Я почувствовала, как предательски задрожали губы. А вслед за ними по горящим от стыда щекам потекли слезы.

— П-прости меня, mie aine… — виновато выдавила я. — Я не знала… не подумала. Я просто сидела там, смотрела как горит город… А потом испугалась… те люди, они… а ты…

Все, что я хотела сказать, превратилось в какой-то несуразный лепет. Но он каким-то образом, все понял. Сильные руки обняли меня, прижали покрепче, а губы горячо зашептали прямо на ушко.

— Не плачь! Никогда не плачь из-за меня, слышишь? Я того не стою! И я тоже боюсь, Йена. Очень боюсь этой внезапной любви. Отношений, которые совершенно не умею строить. Прости меня, мое маленькое чудище…

Он шептал что-то еще, но самое главное я уже услышала. Слезы высохли, как и не бывало, а сердце заполнилось мягкой, теплой, всепоглощающей нежностью. Я извернулась и настойчиво нашла его губы. Такие твердые на вид, они были необычайно податливы, когда я их целовала. Наши дыхания смешались и уже вскоре мы забыли обо всем вокруг, двигаясь в прекраснейшем из известных мне танцев.

По какой-то причине все наши ссоры заканчивались именно так — в страстных, жарких объятиях, поцелуях и прикосновениях. Ссорились мы много, особенно поначалу. Так что любовью приходилось заниматься практически каждую ночь. В качестве примирения. Но сегодня впервые он так открыто, без смущения рассказал о своих страхах. Похоже, своим поведением я задела что-то, чего он показывать не намеревался.

Лежа в его объятиях под мерцающими сквозь ветки звездами я думала, что все произошедшее стоило того, чтобы, в конце концов, оказаться здесь и сейчас рядом с ним.

Я повернулась на бок и мягко провела пальцем по его лицу, очерчивая резкий профиль, чуть припухшие после поцелуев губы, казавшиеся сейчас совсем мягкими.

— Я не могу тебя потерять, mie aine. — медленно произнес он, глядя куда-то в глубины звездного неба, так красиво отражавшегося в его зрачках. — Ты — все, что у меня есть. Если я потеряю тебя, то исчезну сам.

— Тогда, я обещаю тебе, что ни за что не потеряюсь! — отшутилась я, чувствуя подкативший к горлу комок.

Нужно было срочно разрядить обстановку. Да и к тому же в лагере нас ждала вкусная еда и гостья, присутствие которой мне все еще нужно было объяснить.

Нехотя я выбралась из теплых объятий, наощупь нашла раскиданную по веткам одежду и кое-как натянула на себя шелковые штанишки и блузку. Пояс я повесила на плечо, рассудив, что все равно скоро ложиться спать и надевать его нет смысла. Рядом бесшумно одевался Фирлас. Наконец, все было готово и мы, взявшись за руки, направились обратно к месту ночлега.

Вопреки моим переживаниям, эльфка все еще была на месте. Она мирно спала, завернувшись в одеяло. Миска едой была пуста.

— Чудище, зачем ты притащила к нам это? — шутливо поинтересовался Фирлас, ткнув пальцем в спящую девушку.

От души отлегло! Раз он принялся шутить, значит, буря окончательно миновала.

— Она была в шоке, ее нужно было отогреть. К тому же, она беременна, и судя по всему у нее больше нет дома. Не могла же я ее бросить! — стала оправдываться я.

— Эх, Йена, ну что мне с тобой делать? Ты как будто специально все время ищешь нам на голову неприятности! — вздохнул мой эльф.

— Это я-то ищу? Мне кажется, это ты у нас одержим спасением эльфов! Вот и начни с одной беременной девчонки. А там глядишь, и остальным поможешь! — лукаво улыбнулась я.

Хотя в принципе, он был прав. За три с лишним месяца путешествий я уже несколько раз умудрялась втянуть нас в неприятности. Началось все с той истории со спасенными сонями в первом городке. К слову, их я отправила в гильдию, к лорду Крайсу. После убийства стольких тихонь, это был их единственным шансом на выживание. Мы с Фирласом ушли из города в то же утро, расплатившись с модисткой за новую одежду.

Затем было несколько стычек с бандитами, насильниками и дезертирами. Но тогда мы каждый раз уходили налегке. А теперь у нас на шее повисла беременная эльфка.

Я подумала о том, что нужно бы изловить пару лошадей, оставшихся от кондотьеров, потому что пешком она навряд ли дойдет до эльфской деревни, куда вел нас Фирлас.

***

Элми, точнее Элмииэль из рода Квин оказалась крепче, чем мы предполагали. Лошадей поймать не удалось, так что всю дорогу пришлось проделать на своих двоих. Благо деревня располагалась не далеко, и дойти до нее удалось всего за четыре дня.

Конечно, поначалу она боялась меня, но потом постепенно переключила свои страхи на Фирласа, который, почему-то навевал на нее еще больший ужас, чем ужасная h’gash. Чуть позже выяснились и причины такого странного поведения. Как оказалось, Элми сбежала из другой вольной деревни много лет назад. Сбежала к любовнику — человеку. И дитя, которое она теперь носила под сердцем, было полукровкой. Таким же кошмарным чудищем, как я, ставшим вдруг для меня необычайно важным.

Трудно сказать, почему я так сильно пеклась о судьбе этого не рожденного еще крохи. Возможно, из некоего чувства родства из-за нашей схожести. А может, просто из материнского инстинкта, которого раньше за мной не наблюдалось. Правда, сейчас все, включая меня саму, менялось так быстро, что порой мне не удавалось понять ни одного мотива собственных поступков или слов.

На данный момент уверенна я была лишь в двух вещах — я никогда не расстанусь с Фирласом, который стал мне дороже жизни, и я ни за что не брошу Элми и ее малыша!

В принципе, план пристроить девушку в Гильдию родился практически сразу после того, как я узнала о происхождении ее ребенка. Я понимала, что полукровку не примут нигде, кроме организации, во главе которой стоит такое же чудище, пусть даже и не исполняющее свои обязанности.

Я хотела добраться до Аррида, ближайшего крупного города, разыскать там агента Гильдии и отправить Элми с ним в штаб, где о ней и ребенке обязательно позаботятся. Да и сама девушка была не против.

Недоволен был лишь Фирлас, для которого, такой поворот означал задержку в реализации его собственных планов.

И тогда я позволила ему себя уговорить. По просьбе эльфа мы должны были сначала отправиться в Галадоин, погостить пару недель у его брата, разузнать у него часть формулы приручения дракона и потом отправиться дальше на север, по пути завернув в Аррид.

Элми забеспокоилась было, что о ее секрете станет известно сородичам и они не позволят ей нормально родить. Мы с Фирласом, в свою очередь, заверили, что ее секрет умрет вместе с нами.

Галадоин, встретил нас весьма радушно. Возможно, потому, что главой небольшой общины был старший брат Фирласа — Элтас.

Здесь было поразительно красиво. Конечно, сквозь ситцевую повязку, которая скрывала ото всех цвет моих глаз, видно было не так хорошо, как хотелось бы. Да и к тому же постоянно приходилось прикидываться слепой и не особо крутить головой.

Но я все равно по достоинству оценила прекрасные сады, дорожки из шлифованного разноцветного камня, большие резные терема, поражавшие воображение своими причудливыми, будто сотканными из воздуха формами. Круглую центральную площадь, обрамленную двухэтажными домами, огибал небольшой звонкий ручей, заполненный цветными карпами и обсаженный густой растительностью. Через него перекинулось несколько ажурных мостиков.

Эльфы, населявшие деревню, разительно отличались от своих городских и лесных сородичей. Первые были слишком похожи на людей, переняв их речь и повадки за долгие сотни лет рабства. Вторые больше походили на дикарей, позабыв все, что когда-либо связывало их с великой империей Тиаммарана. Даже язык их преобразился до неузнаваемости. Эльфы вольных деревень называли себя allarie, что переводилось приблизительно как «помнящие». Они свято хранили те крохи знаний и традиций, что удалось сохранить после гибели светлого города и во всем старались подражать своим славным предкам.

После последней войны многие из них мечтали о мести. Были сформированы летучие отряды, ведущие постоянную партизанскую войну с людьми. В один из таких отрядов и ушел Фирлас еще в юности. За несколько месяцев дорос до командира и приобрел свое кровавое прозвище. Сотни лет пролетели для него в постоянных лишениях и потерях.

Отчасти мне было его жаль, но лишь до того момента, пока я не вспоминала о жертвах его мести. Но хвала предкам, он одумался задолго до того, как мы встретились, и отошел от дел, заинтересовавшись синим драконом. А теперь, когда в моем лице он приобрёл союзника во всей этой драконьей авантюре, его энтузиазму не было предела.

Фирлас тащил меня за руку, абсолютно не обращая внимания на раскинувшееся вокруг великолепие. Позади, бережно придерживая круглый животик, шла бледная, как смерть Элми.

Разноцветная дорожка превратилась в настоящую мозаичную мостовую, как только мы ступили на центральную площадь Галадоина. Там на невысоком ступенчатом возвышении расположились два резных деревянных кресла, окруженных со всех сторон разодетыми в пастельные тона allarie. Одно место пустовало, а второе занимал высокий худощавый мужчина с длинными распущенными волосами цвета белого золота. Если бы не разные прически, я подумала бы, что на возвышении сидит брат-близнец моего aine. Так сильно они были похожи. Однако, вопреки ожиданиям, глаза Элтаса оказались не золотыми, а как у многих эльфов, ярко-зелеными. Да и лицо при ближайшем рассмотрении показалось мне более грубым и каким-то грустным, несмотря на сладчайшую улыбку, которой он одарил нас при первой встрече.

— Mie reien! Aine'naru! — воскликнул он, легко сбежав с возвышения по ажурным резным ступеням и крепко обняв брата. В ответ тот по-дружески похлопал его по спине и спешно представил нас с Элми.

Повязка на глазах давала мне массу возможностей скрытого наблюдения за происходящим. От меня не ускользнул хищный блеск в зеленых глазах Элтаса, когда они скользнули по моей фигуре и абсолютное равнодушие его вежливого поклона застенчиво склонившейся Элми. Но больше всего меня позабавили разом вытянувшиеся лица всех окружающих, когда Фирлас заявил, что я его aine. Элтас даже потребовал предъявить доказательства. Но как только заметил недобрый огонек в глазах брата, смиренно вздохнул и обратился к присутствующим:

— Братья и сестры! Сегодня произошло сразу два невиданных чуда — вернулся мой блудный брат, которого я уже не чаял увидеть в живых. Мало того, с ним пришла прекраснейшая из женщин, его aine! Живое свидетельство того, что боги не оставили нас! Это ли не знак, что боги благоволят нам?! Что с их помощью мы сокрушим мерзких червей, занявших нашу землю, и возродим погибшую империю?! — зеленые глаза эльфа светились каким-то нехорошим, злым восторгом.

Пастельная толпа радостно взвыла. Я опасливо поежилась и поплотнее прижалась к Фирласу. Что-то подсказывало мне, что оставаться здесь надолго нельзя. Элми, будто прочитав мои мысли, мягко сжала мою ладонь.

Однако, обстоятельства сложились таким образом, что остаться нам пришлось. Нас разместили в уютном гостевом домике при вилле Элтаса. Фирлас сразу же ушел говорить с братом о драконе, а Элми отправилась принимать ванну. Оставшись одна, я устало бухнулась на кровать. В голове гудело от переполнявших ее мыслей и я, сосредоточившись, принялась распутать их одну за другой, словно нити в клубке.

Сначала я как всегда подумала об Огоньке и о том, как бы ему понравилось в этом удивительном месте. Мой дух всегда был очарован искусством древних эльфов, а Галадоин весь напоминал прекрасную ажурную шкатулку времен Тиаммарана. Жаль, что мы с Огоньком в силу обстоятельств так мало знали об allarie, когда путешествовали по Орсике.

Мысли о друге оставили горький привкус. Ведь как бы я не старалась все забыть, сердце мое все равно отчаянно скучало по его теплу, родному и знакомому. Отчасти Фирлас заменял мне его, но все равно лишь отчасти. В его присутствии я все еще не могла полностью расслабиться и быть собой. Может быть, именно поэтому так часто сбегала, чтобы побыть одной…

К тому же Фирлас радикально изменился с того самого момента, как мы вошли в деревню. Его обычная приятная, непринужденная манера держаться куда-то подевалась, сменившись холодной надменностью. Даже янтарные глаза, обычно такие теплые, стали чужими. Я смотрела на него и не чувствовала уже ставшей для меня привычной поддержки и тепла. Было тревожно и холодно. Так, будто я вдруг оказалась рядом с абсолютным незнакомцем…

Раздумья мои прервал какой-то шум. Будто легкое дуновение ветерка рядом с ухом. Слегка повернув голову, я обнаружила прямо перед собой пару сияющих изумрудно-зеленых глаз. Дыхание перехватило. Еще немного и мое прикрытие полетело бы в бездну! Однако, вовремя сообразив, что происходит, я лишь приподняла голову и спросила будто бы у пустого пространства.

— Кто здесь? Фир?

— Надо же! А ты ведь действительно слепая! А двигаешься так уверенно! — промурлыкал Элтас мне на ухо.

На этот раз я подскочила и для натуральности наткнулась на стоящее рядом с кроватью кресло. Покачнулась, громко выругалась и плюхнулась на пол. Эльф с какой-то неприятной ухмылкой наблюдал за моими несчастьями.

— Эл…элтас? — неуверенно произнесла я, украдкой поглядывая на странного эльфа.

— Да, с уверенностью я, кажется, погорячился! — хмыкнул он и легко вскочил на ноги, чтобы тут же бережно поднять меня с пола и помочь сесть на кровать. Сам он устроился в кресле, напротив.

Я наблюдала, как его резко очерченное лицо стремительно меняло выражение с доброй улыбки до отвратительной, даже страшной ухмылки и все никак не могла понять его характер. Зеленые глаза осмотрели меня с ног до головы, и эльф многозначительно хмыкнул.

— У братца, оказывается, отменный вкус! — Элтас чуть ли не облизнулся, уставившись на мое декольте. — Очень жаль, что совершенство портит эта дурацкая повязка!

Гнев, щедро приправленный каким-то подсознательным страхом, удушливой волной поднимался в груди. Но мне следовало играть свою роль и вместо язвительного ответа, я наклонила голову и холодно поинтересовалась:

— Где Фирлас и по какому праву ты вошел в нашу с ним спальню без разрешения?

— О, дорогой братец бегает по деревне в поисках моей персоны. Хочет заполучить драконий амулет. А вошел я просто познакомиться! Надеюсь, леди, я вас не смутил своим присутствием?! — голос его источал мед, но глаза оставались ледяными.

И тогда я решила его припугнуть. Жаль, нельзя было поставить его на место резко или даже грубо, как я обычно это делала. По крайней мере до тех пор, пока Фирлас не получит то, за чем пришел. Пришлось импровизировать.

— Я вовсе не леди, — как можно мягче произнесла я, — но и не простушка. Я leille, видящая! В лесах Селувим я была жрицей лун и способна видеть то, что неведомо другим. И я знаю, зачем именно ты пришел, Элтас. — я уверенно повернула голову, в сторону успевшего встать эльфа.

Он замер, переваривая информацию, но эффект моих слов оказался обратно противоположным тому, что я ожидала. В изумрудных глазах зажегся интерес, и внезапно его лицо оказалось совсем близко. Настолько, что я чувствовала на губах его дыхание.

— Тогда, leille, скажи мне, чего я хочу сейчас! — хрипловато проговорил он.

На этот раз внешнее спокойствие стоило мне просто титанических усилий. Не отстраняясь, я собралась с силами и твердо ответила:

— Сейчас ты хочешь уйти и поговорить с братом, а его женщину оставить в покое. Ты знаешь закон и не станешь его нарушать.

Зеленые глаза еще какое-то время сверлили меня проницательным взглядом, будто пытаясь увидеть то, что было скрыто под полоской черного сатина. Наконец, он невнятно хмыкнул и отстранился.

— Ты прошла проверку, leille. — коротко бросил он, не оборачиваясь, — Брату очень повезло.

С этими словами он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

В тот же вечер я рассказала о произошедшем Фирласу и впервые в жизни он мне не поверил! Сначала он спокойно выслушал жалобы, затем посмеялся над моей самонадеянностью, но потом, когда я стала настаивать, и вовсе разозлился.

— Мой брат свято чтит закон! — прошипел он, грохнув о крышку стола серебряным кубком, — Он не подошел бы к тебе ни на сантиметр ближе, чем велит этикет! Так что прекрати эти инсинуации и попридержи свои фантазии! Я понимаю, что тебе он нравится больше, чем твой aine, но ты моя! Смирись с этим!

По спине пробежал холодок. Красивый кубок с золотистым вином дрогнул в моих руках, и я поспешила поставить его на стол прежде, чем горячее чувство гнева заставит выплеснуть его содержимое в наглую рожу этой остроухой скотины! Пару раз глубоко вдохнув, чтобы хоть немного успокоиться, я заставила себя ответить, как можно спокойнее:

— Я не твоя собственность, Фирлас Трейн! И не смей разговаривать со мной в таком тоне!

Он вскочил из-за стола и больно схватил меня за руку, рывком подняв на ноги. Затем, смерив меня свирепым взглядом, потащил за собой в спальню.

— Мне кажется, тебе раз и навсегда нужно продемонстрировать, чья ты, женщина! — в полголоса проговорил он, волоча меня за собой.

Вспыхнуло радужное сияние. Фирлас разжал руку и отлетел на несколько шагов вперед, с размаху приложившись о стену, и мягко приземлился на надрывно скрипнувшую кровать. А я… я уже не помнила себя от гнева. Не замечая летающие по комнате мелкие предметы, я шагнула вперед, наткнувшись испуганный взгляд моего эльфа.

— Я не знаю, что с тобой случилось, Фир! Быть может, на тебя так влияет твой отвратительный родич. Но если хоть пальцем ко мне прикоснешься, я за себя не ручаюсь! — яростно прошипела я и выскочила из домика, громко хлопнув дверью.

Слезы появились много позже. Поначалу гнев все не хотел утихать, и я бежала, куда глаза глядят, лишь бы подальше от него. Наконец, бесцельные блуждания привели меня к небольшому озеру с разноцветным каменистым дном и прекрасной чистой водой. Я поспешно скинула одежду, оставив лишь повязку на глазах, и с удовольствием погрузилась в прохладную родниковую воду.

Злость как рукой сняло. Конечно же, я понимала, что при сородичах ему приходилось вести себя привычным для них образом. Но почему это должно было распространяться и на наше личное общение?! И как он вообще посмел вести себя так грубо, будто я какая-то вещь?!

В носу защипало, дыхание перехватило, и я горько расплакалась, сидя в воде посреди прекрасного, безымянного озера в деревне, где меня запросто могли убить просто за необычный цвет глаз.

Наверное, именно в этот момент я впервые так остро почувствовала собственное одиночество. Фирлас не сумел заменить мне Огонька. Все эти прекрасные чувства, тепло и свет, что дарила наша связь оказались неспособны заполнить внутри меня бездну, которая лишь росла и ширилась от каждой новой ссоры.

В дом я вернулась пополудни следующего дня. Спальня находилась в плачевном состоянии, еда и вино на столе оставались нетронутыми. Моего эльфа нигде не было. Но это и к лучшему. У меня не было никакого желания его видеть в ближайшие несколько дней. Так что, переодевшись в простое свободное платье из обширного хозяйского гардероба, я спешно покинула наше временное жилище, зашла за Элми, и мы вместе отправились исследовать местные лавки.

Бесхитростное женское общение позволило немного расслабиться. Мудрая не по годам эльфка не лезла в наши с Фирласом отношения, за что я была ей несказанно благодарна. Мы предпочитали обсуждать нейтральные вещи типа одежды, украшений, архитектуры и детей. У местных мастериц оказались золотые руки, так что уже к концу дня мы стали счастливыми обладательницами нескольких новых платьев с ажурной вышивкой и кружевами и красивейших кожаных сапожек с цветочным тисненым узором. Отужинали мы в небольшой таверне, где подавали изумительные грибы и легкий приятный салат из летних овощей.

Однако кое-что во всем этом великолепии меня настораживало. К примеру — откуда allarie брали продукты и ткани? Ну, грибы, дичь и кожу, они, пожалуй, могли получить из окружавших Галадоин лесов. Но как насчет тончайшего, словно паутинка шелка? Или тех же овощей? Все это оставалось для меня загадкой. Как и то, куда подевались из деревни все духи? Я, как сновидица, привыкла чувствовать их присутствие во всем вокруг меня — в камнях, деревьях, воде, воздухе — они обитали везде, наполняя мир жизнью и музыкой. Здесь же нас окружала звенящая тишина. Да и сновидцев среди эльфов не было.

Погруженная в глубокую задумчивость, я оставила Элми у ее комнат и неспешно направилась в сторону нашего с Фирласом домика. Однако, дойти до него мне не дали. На одной из развилок разноцветных дорожек сильная рука ухватила меня за талию, прижав спиной к горячему, как огонь телу. Вторая рука нежно прошлась по бедру, слегка приподняв тонкую шелковую юбку. Я дернулась, грязно выругавшись, и попробовала освободиться.

— Тихо! Тихо, leille! Ты привлечешь к нам внимание! — прошелестел рядом с ухом голос Элтаса. — Ты же не хочешь, чтобы твой aine ревновал, правда? От ревности он бывает буйным, хотя, я думаю, ты это уже знаешь!

Я почувствовала, как в ответ на мой страх и гнев разгораются руны на руках. Вот только этого мне не хватало! А ведь Фирлас снова мне не поверит, если я шваркну молнией его обожаемого братца!

Я снова дернулась в его стальных объятиях.

— Пусти меня, Элтас, или клянусь богами, я тебя убью! — яростно прошипела я.

— Надо же, сколько огня! — проворковал он и поволок меня в ближайшие кусты, подальше от возможных любопытных глаз.

Я задергалась, обласкала эльфа отборнейшей бранью, затем, извернувшись, пнула его в колено. Он зашипел, но хватки не ослабил.

Я крепко стиснула зубы, всеми силами стараясь сдержать рвущуюся наружу силу. Бушевавшая в душе ярость делала эту задачу чрезвычайно сложной.

Когда он прижал меня к толстому гладкому дереву, я предприняла последнюю попытку успокоиться и с треском ее провалила. Радужная вспышка, вырвавшаяся из рук, отбросила Элтаса на несколько шагов. Я резко обернулась, приняв оборонительную позицию.

Эльф был уже на ногах, но приближаться ко мне не спешил. В зеленых глазах сиял искренний, неподдельный интерес.

— Ты не так проста, как кажешься, leille! — наконец заговорил он, — Я все отчетливее вижу, что нашел в тебе мой братец. Такая сила! Ты пригодишься нам в войне.

— В войне с кем? — поинтересовалась я на всякий случай, хотя уже знала ответ на этот вопрос.

— С k’sheven! С этими мерзкими слизняками, лишившими нас дома, семей, достоинства и самой жизни. — прорычал он.

— Ты сам-то себя слышишь? — рассердилась я. — Какая война?! Фирлас давно оставил ее, а я принадлежу только ему. Не тебе! И уж точно не собираюсь ни с кем воевать!

— Фирлас никогда не оставит борьбы! Никогда! Ты говоришь, что не будешь с нами, но все равно помогаешь ему добыть дракона! Как думаешь, для каких целей? Противоречишь сама себе, leille! — усмехнулся он и принялся медленно обходить меня по кругу.

Я ошарашенно замерла. И ведь правда — я помогала ему! Помогала своему мужчине готовиться к войне! К безнадежной бойне, в которой даже с драконом у эльфов не было никаких шансов. На что я надеялась? Что он оставит эту идею? Или может, что мне удастся его отговорить? Осознание свалилось на меня, словно удар по голове. Руки устало опустились, и я уставилась себе под ноги в поисках оправдания своим действиям.

Элтас мгновенно воспользовался моим замешательством, чтобы подойти поближе. Краем глаза я следила за его передвижениями из-под повязки. И заговорила, когда он бы уже на расстоянии вытянутой руки.

— Вам не выиграть эту войну! Вы все погибнете…, — тихо проговорила я слегка севшим голосом.

Эльф остановился, смерил меня высокомерным взглядом, приосанился и хорошо поставленным голосом выдал:

— Мы allarie, последние дети великого Тиаммарана! Мы горды и сильны! С нами боги!

— Вы призраки! — перебила я его, внезапно снова рассердившись, Как и ваши боги! Вся эта деревня — склеп! Вы застыли здесь, словно бабочки в янтаре! Слепцы, наощупь ищущие прошлое, которого больше нет! Вот, кто вы такие! Мир живет, меняется, развивается, лишь вы, горстка мертвецов, бездумно гниете в своих деревнях, отказываясь принимать перемены! У вас не рождаются дети! Даже духи Гипноса оставили вас!

Элтас отступил на шаг назад и стремительно побледнел. Он знал, что я говорю правду. Теперь и я сама отчетливо понимала, что так насторожило меня в этой деревне. Здесь не было жизни! Прекрасные лица эльфов на улицах с очаровательными улыбками на самом деле были застывшими траурными масками. В деревне не было ни одного ребенка. Не было надежды. Только тлен и смерть, черной тенью застывшая над каждым из них.

Элтас медленно поднял голову, обжигая меня яростным взглядом. Но от меня не утаились ни две мокрые дорожки на бледных щеках, ни плотно сжатые кулаки. Внезапно, я оказалась прижатой спиной к дереву, а сильные руки больно стиснули мои запястья.

— Похоже, тебе, leille, стоит продемонстрировать, сколько во мне жизни! — хрипло прошептал он мне на ухо и потянулся рукой к повязке на глазах.

Я плотно зажмурилась. Если он увидит мои глаза — нам конец! Мне и Фирласу! И Элми!

Предплечья жгло от скопившейся в рунах силы. Я едва сдерживалась. Горячее дыхание обожгло кожу на шее, и я непроизвольно вздрогнула, мысленно моля предков об избавлении.

И, похоже, меня услышали! Железная хватка вдруг ослабла, руки исчезли, и я в недоумении открыла глаза.

На поляне в двух шагах от меня стоял Фирлас, прижимая узкий кинжал к горлу собственного брата. В золотых глаза метался безумный огонь.

Я знала этот взгляд. За ним обычно следовало неконтролируемые разрушения и море крови.

Его нужно было остановить!

До боли сжав кулаки, чтобы заглушить страх, я шагнула вперед.

— Фир! Mie aine, остановись! — как можно более мягко попросила я, продолжая приближаться к эльфам.

— Он хотел забрать тебя, Йена! — хрипло ответил он, и металлические нотки в его голосе не предвещали ничего хорошего. — Он нарушил закон!

— Меня никто не заберет! — поспешила заверить я и мягко положила ладонь на руку, в которой был зажат кинжал. — Никогда! К тому же, ты еще не получил амулет. Глупо было бы убить его сейчас!

И это сработало! Фирлас оттолкнул от себя брата и опустил руку с кинжалом. Я поспешила обнять его, а зеленоглазый эльф лишь зло прищурился и, не говоря ни слова, растворился в тенях. Проводив его немигающим взглядом, мой aine выдохнул, брезгливо бросил кинжал и зарылся носом в мои волосы.

— Прости меня, mie loena! Я должен был разыграть вчерашний спектакль, чтобы вывести его на чистую воду. Не думал только, что так сильно тебя испугаю. — прошептал он.

Я попробовала было отстраниться, чтобы заглянуть в его глаза, но он мне не позволил. И я знала почему. В такие моменты он боялся показывать свое лицо, боялся выглядеть слабым. Мой вспыльчивый, скрытный, немного сумасшедший, но такой любимый мужчина! Сейчас я готова была простить ему что угодно. Одним словом, он развеял образовавшуюся сердце пустоту, заполнив его собой. От былого чувства одиночества не осталось и следа.

— Фир, — тихо позвала я, — Он сказал правду? Ты и правда собрался воевать с людьми?

Он громко выдохнул мне в шею и покрыл ее нежными поцелуями.

— Сначала собирался… пока не услышал твои слова. — прошептал он, — Теперь не уверен. Мы, и правда, призраки. Все мы. Но в отличие от них, я хотя бы смог вырваться в мир и даже приспособиться к нему. И в этом тоже твоя заслуга.

Мы медленно опустились на траву, не разжимая объятий. Я удобно устроила голову у него на плече, а он качал меня, будто ребенка, и говорил, говорил без остановки, будто торопясь выплеснуть наболевшее.

— Поначалу нас было много — сотни деревень, тысячи воинов — fierre. Мы были молоды, сильны, самоуверенны! И это нас сгубило. Один за другим мы умирали в мелких стычках с k’sheven, но все равно настойчиво продолжали войну, не считаясь с потерями. А затем все изменилось. Нас становилось все меньше, дети перестали рождаться, многие вольные отряды превратились в банальных бандитов, другие ушли к лесным племенам в поисках спокойной жизни. Те, кто остался, всеми доступными способами старались сохранить осколки культуры, искусства, славы наших предков. Правда, получалось и рук вон плохо… Шли годы, складывались в века, и мы все больше старели и уставали. Мы умирали изнутри! Месть заменила нам жизнь и однажды, собравшись вместе, мы поняли, что продолжать так невозможно. Тогда было принято решение о последней битве, на которую должны были выйти все без исключения allarie, чтобы с честью погибнуть от руки заклятого врага. Тогда, я ушел искать дракона, чтобы забрать с собой как можно больше врагов. А потом… — он на миг прервался, чтобы поцеловать мою макушку, — потом появилась ты, и весь мой мир встал с ног на голову. И я ожил! Ты не представляешь, себе, mie loena, какое это удивительное чувство — оживать, когда уже похоронил в себе все светлое. А теперь, похоже, ты умудрилась оживить и моего братца. Заешь, он ведь последнюю сотню лет вообще не интересовался женщинами! А тут ты… и он стал на себя не похож! Но он хитер! При первой вашей встрече он, и правда, не нарушил закона, потому так важно было вывести его на чистую воду. Пришлось устроить тот спектакль! Если ты еще сердишься…

Он замолчал, когда я приложила к его губам пальчик и улыбнулась.

— Знаешь, — промурлыкала я ему на ушко, обвив руками крепкие плечи, — тут неподалеку есть чудное озерцо. После ночи любви всегда так приятно окунуться в прохладную воду!

***

По словам Фирласа у нас было еще несколько дней до того момента, когда его брат определиться с местью и начнет воплощать ее в жизнь. Пока этого не случилось, нам стоило бы разузнать, где хранится амулет, украсть его и убраться восвояси. Этим мы и занялись.

Элтас на горизонте не появлялся, предоставив нас самим себе. Приближался праздник Lithha — день летнего солнцестояния, который эльфы привыкли отмечать с большим размахом. Деревня буквально гудела от приготовлений. Радостные девушки сновали туда-сюда с березовыми ветками, мужчины готовили площадь к танцам. В частности, рядом с каменным помостом правителя появилась чудовищных размеров бочка с летним молодым вином, навес и столы для угощений. Все это было щедро украшено зеленью. В центре круглой площади был сложен огромный костер.

Элми тоже с головой окунулась в приготовления, поддавшись ностальгии по давно покинутой вольной жизни. То и дело она вытаскивала меня в лес за травами, грибами и ягодами. Честно говоря, мне нравились наши походы, в которых я хоть на несколько часов могла забыть о мрачнеющем с каждым днем Фирласе, его мстительном брате, и конечной цели нашего путешествия.

Во время одной из таких прогулок, я и увидела их — всадников в черном, тенями скользивших по летнему лесу. Почти бесшумно они проезжали мимо, неотличимые от призраков. К седлам коней были приторочены набитые добычей сумки, а позади отряда шло несколько навьюченных товарами мулов. С ужасом, я увидела на одном из всадников ожерелье из отрезанных человеческий ушей. Представив, как именно он их добыл, я с трудом сдержала позывы к рвоте.

— Fierre, — прошептала мне на ухо враз побледневшая Элми. — Привезли много добычи, а значит останутся в деревне как минимум на пару недель. Берегись, mie viranas, у вашего врага только что появились могущественные союзники.

По возвращении в деревню, я застала в доме мрачного, словно туча Фирласа. Он уже был в курсе возвращения своих бывших соратников и как раз собирался на встречу с ними. Как оказалось, не всем лисам нравился Элтас. Мой aine собирался склонить на свою сторону хотя бы нескольких бывших друзей, чтобы чувствовать себя в безопасности. К тому же, чтобы добыть амулет, нам могла понадобиться любая помощь.

Дело в том, что Дело в том, что Элтас категорически отказался отдавать амулет, мотивируя это те, что безделушка была единственной памятью об отце. Он хранился где-то в доме, в надежном тайнике. Узнать это не составило труда. Раздутое самодовольство не позволило Айрасу промолчать о такой, досаднейшей для его брата, подробности.

Тайник был зачарован и мог быть открыт лишь хозяином, либо сновидцем с помощью сильнейшей магии. Но, проблема заключалась в том, что весь Галадоин был очищен от духовного присутствия. Сделано это было намеренно еще при основании деревни, чтобы исключить в ее стенах любое колдовство. То есть сейчас мы с Фирласом были бессильны, как котята.

Конечно, у меня были наполненные силой руны, но нормально пользоваться ими я так и не научилась. С их помощью легко можно было устроить мощный взрыв или бурю, но сделать что-то мелкое, да ту же сосульку, к примеру, никак не получалось. Для тонкой магии нужны были духи.

Обдумывая ситуацию, я отрешенно наблюдала, как мой aine приосанился, нацепил на лицо холодно-равнодушную мину и поцеловав меня на удачу, направился на встречу. Я же принялась задумчиво мерять шагами нашу небольшую спальню. Наконец, немного притомившись, плюхнулась на мягкую пуховую перину.

Элтас знал, зачем мы явились. А значит, будет охранять этот треклятый амулет, как зеницу ока, чтобы отомстить и заставить нас задержаться в деревне как можно дольше. Получается, единственным способом заполучить желаемое, было поднять шумиху. Причем, такую, которая бы мгновенно отвлекла внимание всех эльфов сразу, а в особенности fierre. Но одной только шумихи будет недостаточно. В деревню нужно вернуть духов, чтобы Фирлас смог открыть тайник.

В моей голове медленно начал созревать план. Не хватало лишь пары нюансов, и решить их следовало до того, как вернется мой эльф. Его, опасаясь бунта, я собиралась посвятить в план лишь в самом конце.

Я быстро накинула на плечи шаль, сгребла в карман несколько золотых и отправилась за покупками.

Благо, все интересующие меня вещи нашлись в небольшой сувенирной лавке на краю деревни, а портниха не стала интересоваться предназначением весьма экстравагантного наряда, который я ей заказала. Так что уже через пару часов я была дома, покорно дожидаясь Фирласа с новостями.

Но в ту ночь домой он так и не явился. Сходя с ума от беспокойства, я, в конце концов, уснула на кушетке у окна лишь затем, чтобы утром быть разбуженной нечленораздельной бранью.

Честно говоря, вдрызг пьяного эльфа я видела впервые в жизни. Зрелище было бы забавным, если бы я смотрела на чьего-нибудь чужого мужчину. Но этот был мой! Хотя, сейчас он казался лишь жалким подобием того красавца, которого я увидела впервые в грязной телеге безликих. Грязное, растрепанное тело медленно тащилось по направлению к кровати, то и дело что-то сдавленно бормоча.

Сложив руки на груди, я сердито наблюдала за его передвижениями, пока он не оступился и, продолжив путь на четвереньках, не уперся головой прямо мне в ноги. Предки, как же хотелось его пнуть!

Едва сдерживаясь, я приподняла одну бровь глядя сверху вниз в мутноватые от алкоголя золотые глаза. Он раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же содрогнулся всем телом, и его вывернуло прямо на роскошный пушистый ковер у моих туфелек.

Я скривилась от отвращения и не в силах больше наблюдать за этим мерзким зрелищем, ретировалась на улицу. Вдохнув полной грудью чистый утренний воздух, я направилась прямо к Элми. Стоило подготовить ее к тому, что могло случиться сегодняшней ночью. К моему величайшему удивлению, эльфка отнеслась к новости с пониманием и восприняла все намного храбрее, чем я ожидала. Ей предстояло исполнить роль приманки, но она заверила меня, что полностью мне доверяет и согласна на все.

Домой я вернулась уже ближе к вечеру, неся два пакета с готовыми заказами и бутылкой микстуры от похмелья.

В доме отвратительно воняло крепчайшим перегаром. Все было разбросано, а сам остроухий нашелся спящим в шкафу на кипе моих вещей. Вопросы «Как?» и «Зачем?» я отбросила на второй план и приступила к операции «оживление». То бишь, недовольно поморщившись, открыла все окна, впуская в комнаты приятную вечернюю прохладу и звуки музыки и громкого смеха, доносившиеся с площади. Затем, бесцеремонно растолкала тихо сопящее тело.

Фирлас поежился, затем пошевелился, нечленораздельно выругался и наконец сел, окинув меня мутным взглядом. Недолго думая, я сунула ему в руки микстуру, а сама отправилась в гостиную. Скоро должна была прийти Элми, которая как раз сейчас выполняла одно важное поручение в логове противника.

Пока я занималась прической, макияжем и сложной одежкой, из спальни вышел Фирлас. Выглядел он уже довольно бодро, но продолжал старательно прятать глаза. Немного неуверенно он протопал к графину с водой и потом несколько минут жадно пил, полностью отрешившись от реальности. Я его не торопила. В конце концов, и мне бывало напиваться до такого же состояния. Кто я такая, чтобы его осуждать? К тому же — то была встреча старых боевых товарищей. По моим наблюдениям в компании мужчин считалось неприличным не напиться при такой оказии.

Вскоре вернулась бледная и немного испуганная Элми. Я, как могла, подбодрила ее, переодела в походный костюм, вручила рюкзак с вещами и рассказала, как незаметно выбраться из деревни. Она должна была ждать нас в небольшом овраге в нескольких километрах к северу. Спокойная, слегка бледная девушка, нежно обняла круглый животик, закинула на плечи рюкзак и растворилась в темноте. Глядя ей вслед, я могла лишь восхищаться ее храбростью и выдержкой. Не уверенна, что я смогла бы сделать то же самое в ее положении. Хотя возможно, именно беременность дала ей силы действовать. Чего только не сделает женщина ради своего ребенка!

Проводив эльфку, я вернулась в дом. Фирлас успел переодеться, причесаться и выглядел теперь вполне сносно. Когда я вошла, он немного смущенно улыбнулся мне, показав клыки. В ответ я присела ему на колени и обвила руками плечи. Нам предстояло провернуть что-то совершенно немыслимое, и он пока об этом даже не догадывался.

— Нас ждут на празднике. — прошептала я ему на ушко, — Пойдем!

Он покорно встал и последовал за мной. Следовало бы сразу изложить ему детали плана, но я боялась его неодобрения. Потому, решила рассказать все в самый последний момент, когда он уже не сможет отвертеться.

На площади пылал костер, освещая празднующих эльфов красноватым светом. Играла приятная музыка. По периметру каменного круга горели разноцветные фонарики. Толпа радостно шумела, кое-кто танцевал, а у каменного возвышения с резными креслами собралась компания в черном. Лисы о чем-то тихо переговаривались. Элтас сидел на троне бледный, с недовольной миной. Но, как только мы подошли поближе, лицо его приняло самое радушное выражение, а fierre многозначительно смолкли.

— Приветствую наших дорогих гостей на прекрасном празднике Lithha! — воскликнул он, широко расставив руки. — Надеюсь, вам понравятся угощения! И да, кстати, пришедшая с вам женщина, где она?

— Боюсь, ей пришлось оставить гостеприимный Галадоин из-за расползающихся нелепых слухов! — твердо ответила я, наблюдая за реакцией окружающих.

Лисы зашептались, а в зеленых глазах эльфа мелькнула злоба. Наконец, самый старший из лис — статный черноволосый эльф, встал и обратился к остальным.

— Мы отправляемся на поиски той, что принесла в нашу деревню чудовище в своем чреве! Готовьтесь, братья! Сегодня священная ночь обагрится кровью!

Фирлас метнул на меня обеспокоенный взгляд, но я незаметно пожала его руку и с улыбкой заговорила настолько громко, насколько это было возможно:

— Allarie! Братья и сестры! Сегодня прекрасная священная ночь! Ночь духов! Ночь чудес! Сегодня, в глубине лесов раскроется папоротник и подарит здоровье и долголетие нашедшему его соцветие! Сегодня предки спустятся с небес и будут танцевать меж нами! Так позвольте же мне всего на несколько минут возродить для вас сказку! Это будет мой дар и благословение lielle, видящей!

Толпа загомонила, лисы озадаченно уставились на меня, а на лицах обоих братьев отразилось сильнейшее изумление. На всякий случай я снова сжала руку своего aine. Элтас быстро опомнился, недовольно кивнул и опустился на свое кресло, сделав знак лисам сделать то же самое. Я мягко потянула Фирласа за собой по кругу, огибая огромный костер.

— Когда я начну танцевать, смотреть будут только на меня. У тебя будет около пятнадцати минут. Найди тайник. Духи ненадолго вернутся в деревню, и ты сможешь его открыть. Элми рассказала о своем ребенке по моей просьбе, чтобы отвлечь внимание лис и заставить их переключиться с охраны дома твоего братца, на охоту. Так что, даже когда закончу танец, у нас будет немного времени. — быстро шептала я. — Когда возьмешь амулет, возвращайся. Не думаю, что твой брат посмеет прикоснуться ко мне при всех. Но я все равно его немного боюсь.

На лице моего эльфа застыла гневная маска. Золотые глаза прищурились, губы превратились в одну тонкую линию, а на скулах заиграли желваки.

— И как давно ты это задумала? — холодно поинтересовался он.

— Да приблизительно в тот момент, когда ты напивался до беспамятства в компании своих приятелей — мясников. — не удержалась я от шпильки, за что была награждена весьма выразительным взглядом.

Да уж, мне это все еще аукнется, как только мы окажемся в безопасности. Этот изверг не преминет отыграться на мне за собственное беспокойство и страх. А он вне сомнения ужасно за меня боялся.

Я снова легонько сжала его руку, как бы извиняясь за все и весело улыбнулась. Это помогло, правда, ненадолго. Расслабившийся было Фирлас, глухо зарычал, как только я скинула верхнее платье, оставшись в традиционном жреческом наряде для танца духов — замысловатой пестрой конструкции из разноцветных бусин, ракушек, клочков прозрачного шелка, листиков и перьев.

На площади воцарилась мертвая тишина. Сердце гулко бухнуло о ребра, дыхание участилось, а ладони вспотели. В конце концов, я еще ни разу не танцевала перед такой огромной публикой. Да еще и в таком виде!

Глубоко вдохнув, я в последний раз сжала руку Фирласа, а затем резко отпустила ее и решительно шагнула вперед.

Танцевать было легко. Руны на руках сияли, словно маяк, призывая духов через тонкую завесу. И уже через пару минут вокруг все буквально гудело от силы. Легко перетекая из одной позы в другую, я кружилась по площади, вслушиваясь в звенящую мелодию магии.

На мгновение даже показалось, что среди скопившихся вокруг духов, мелькнули бирюзовые глаза Огонька. Но когда я обернулась, его нигде не было.

Сотни восхищенных глаз следили за каждым моим движением. Повинуясь танцу, духи заполнили собой все. Листья на кустах деревьях осветились изнутри, мягко мерцая, зажурчала вода в ручье, костер разгорелся ярче.

В зеленых глазах Элтаса плескался восторг. Он даже привстал от волнения, жадно ловя каждое мое движение. Я с тревогой покосилась на эльфа. Фирласу стоило поторопиться. Танцевать я могла сколько угодно долго, но вот за его брата было тревожно. Он мог сорваться в любой момент.

Но уже через минуту в толпе мелькнула знакомая долговязая фигура, и я поспешила закончить танец. Элтас тут же вскочил на ноги и направился ко мне. Ярко-зеленые глаза его пылали желанием. Не говоря ни слова, он протянул вперед руку, но прикоснуться не осмелился. Его глаза были устремлены на кого-то позади меня.

Я обернулась. За спиной стоял Фирлас и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Брат, она моя, а ты слишком хорошо знаешь закон. — холодно проговорил он и встал вплотную ко мне.

Элтас замер, оценивающе посмотрел на Фирласа, а затем нежно, будто лаская, обвел ладонью очертания моего тела, но прикоснуться не посмел. Толпа вокруг замерла, едва дыша. Наконец, он отнял руку и неожиданно весело улыбнувшись, поднял валявшийся у костра кубок.

— Налейте вина и будем танцевать! Раз уж этой ночью духи, милостью богов, с нами! — выкрикнул он на смеси эльфского и всеобщего и, резко отвернувшись, направился к виночерпию у большой бочки позади костра.

От души отлегло. Если Фирласу удалось добыть амулет, нужно было срочно уходить.

— С твоего позволения, брат, мы пойдем спать. У меня дела на севере, завтра нам рано выезжать, хотелось бы выспаться. — хмуро буркнул все еще сердитый Фирлас и не дожидаясь ответа увлек меня за собой вглубь сада.

Какое-то время мы шли молча. Лишь эльф сердито сопел, вцепившись в мою ладонь. Наконец, он резко остановился на одной из развилок и повернул меня к себе.

— Ты с ума сошла?! — прошипел он, сверля меня взглядом. — Ты видела, как он на тебя смотрел?! Как все на тебя смотрели?! Что, если бы он не сдержался?! Мне пришлось бы убить родного брата, Йена!

— У меня все было под контролем! — спокойно ответила я. Сердиться совершенно не хотелось. — Я все время контролировала танец. И убивать никого не надо.

— Ты его не знаешь! И этот костюм…

— Что с амулетом? — перебила я, пока его не занесло в неведомые дебри.

Он замолчал и шумно выдохнул.

— Амулета нет.

— Как нет? — удивилась я.

— Элтас, он издевался с самого начала! Впрочем, как обычно. — покачал головой Фирлас. — Вместо амулета в тайнике была записка. Он его продал. Многоликой. Много лет назад. Дескать, был голодный год!

Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.

— Так вот, как она заполучила дракона… — пробормотала я, — И тогда, в пещере, она тебя с Элтасом спутала! Вы же так похожи!

Все встало на свои места и на душе посветлело. Значит, Фирлас, вопреки моим страхам, все же никак не был связан со старухой. И мое недоверие никак не было оправдано!

Пока я размышляла и улыбалась собственным мыслям, Фирлас вернулся к теме моего танца и наряда. Я слушала его вполуха, с улыбкой разглядывая сердитую складку у него между бровями.

То ли, я привыкла к постоянной ревности, и она перестала меня раздражать, то ли танец настолько благотворно повлиял на мое настроение, что все обвинения проходили мимо ушей.

Дав эльфу выговориться, я мягко провела ладонью по широким плечам, остановилась, заглянула в глаза и легко поцеловала. И сердитое лицо моего aine переменилось. Жесткая складка у губ исчезла, клыкастый оскал сменился не менее клыкастой улыбкой. Золотые глаза мягко мерцали в темноте. Одним легким движением он подхватил меня на руки и понес к гостевому домику.

И мы любили друг друга. Долго и страстно. Как будто, в первый раз.

А уже через несколько часов, две тени бесшумно перемахнули через окружавший деревню ручей и скрылись в зарослях.

Путь наш лежал на север. Где-то там, в нескольких часах ходьбы, нас ждала Элми. Ее нужно было отвести в ближайший город, к представителю Гильдии. Также, я собиралась передать несколько писем для Огонька. Конечно же, втайне от Фирласа.

В эту ночь преследования мы не опасались. Fierre перепились, и теперь мирно спали в объятиях подруг. Элтас же удалился в свои покои в сопровождении сразу троих рыжих эльфок. Остальные разбрелись кто куда. Казалось, об Элми и ее ребенке все позабыли.

Но то была лишь иллюзия. Мы убедились в этом через три дня, когда уже на выходе из леса нас нагнали черные всадники во главе с шипящим от ярости Элтасом.

Закрыв собой Элми, я приготовилась к бою. Но эльфы не спешили нападать. Элтас спешился и подошел к Фирласу. Они бегло говорили на древнеэльфском, судя по тону, старший внушал что-то своему брату.

В какой-то момент мне казалось, что все разрешится мирно. Элтас больше не злился и даже отступил на пару шагов, отдав какое-то короткое распоряжение своим воинам. Но уже в следующее мгновение он, развернувшись всем корпусом, ударил Фирласа в висок рукоятью зажатого в руке кинжала.

Не ожидавший подвоха, тот не успел увернуться и без сознания повалился на землю. Я тихо вскрикнула.

— Теперь, leille, мы поговорим на моих условиях, — оскалился Элтас, медленно подступая поближе.

Я упрямо вздернула подбородок и сняла повязку, с вызовом уставившись на эльфа. Выражение гнева на его грубоватом лице сначала сменилось ужасом, а затем отвращением. Еще бы! Как оказалось, еще совсем недавно он пускал слюни на ненавистную h’gash!

Какое-то время он просто испепелял меня взглядом, затем, наконец, решился. В два шага покрыв разделявшее нас расстояние, он наотмашь ударил меня по лицу. От неожиданности я не сумела отреагировать и отлетела в сторону. Оставшаяся без защиты Элми вздрогнула, застонала и грохнулась в обморок.

Я сердито сплюнула собравшуюся во рту кровь и попыталась встать, когда Элтас схватил меня за волосы и поволок к лошадям. Руны на руках молчали. На танец ушло много энергии и они еще не успели восстановиться. Так что спасти меня могло только чудо.

— Ты поедешь со мной, leille! — прошипел Элтас. — Многоликая заплатит за тебя хорошую цену. Галадоин переживет еще зиму!

В ответ я осыпала эльфа отборнейшей бранью и попыталась сосредоточиться, чтобы освободиться. И у меня даже начало получаться, но на полпути эльф замер, а затем и вовсе меня отпустил. Недолго думая, я вскочила на ноги и обмерла.

Фирлас, пошатываясь, стоял на ногах. По щеке стекала струйка крови. Золотые глаза стремительно чернели. Из раскинутых в стороны рук тянулись черные нити, а вокруг тела появился какой-то нехороший красно-черный ореол.

Лисы в большинстве своем бросились врассыпную. Лишь трое, те до кого успели дотянуться нити пустоты, остались стоять на небольшой залитой солнечным светом поляне. Элтас выхватил меч и дрожащими руками выставил его перед собой. Но моего эльфа это не остановило. Медленно, будто во сне он приближался к брату, оскалив клыки и глухо рыча.

Я должна была его остановить. Еще не хватало, чтобы из-за меня братья перебили друг друга! Думать о ране времени не было. Стиснув зубы, я встала и заслонила Элтаса.

— Фир! — позвала я, — Фир, все хорошо! Он не хотел меня обидеть! Посмотри на меня! Я цела, я здесь, с тобой!

Мой эльф медленно поднял глаза и по спине побежали мурашки. Казалось, на меня смотрела сама пустота. Поежившись, я пересилила страх и шагнула вперед.

— Фир, прошу тебя, вернись! — прошептала я. Из глаз покатились слезы и ушиб на щеке тут же защипало.

И тьма начала рассеиваться. Тонкие нити исчезли, отпустив fierre невредимыми. И уже через минуту на меня снова с любовью смотрели прекрасные золотые глаза. Я выдохнула, слабо улыбнулась и позорно потеряла сознание.

Лишь позже Фирлас рассказал мне, что Элтас уехал, так и не сказав ни слова. Потом мне еще целую неделю было запрещено вставать, и я покорно принимала назойливые ухаживания, пока вконец не обалдела от скуки и не взбунтовалась. После небольшого скандала мы продолжили путь.

С Элми мы простились в человеческом городке под названием Аррид, расположившемся на одном из рукавов реки Змеиной. Представителем Гильдии на почтовом посту оказался интересный бородатый дядька неопределенного возраста. Почему-то он меня сразу узнал и без возражений принял мою подругу под свою опеку. Вместе с ней я передала письма Огоньку и записку с извинениями для лорда Крайса и просьбой позаботиться об Элми и ее малыше.

Прощание вышло коротким, так как нам с Фирласом предстояло поскорее укрыться в лесу, а день уже клонился к закату. Эльфка нежно обняла меня, с опаской поглядывая на эльфа, и попросила пообещать, что мы еще встретимся. Лгать ей я не могла, потому тактично промолчала, покрепче стиснув в руках узкую изящную ладошку.

***

Я задумчиво наблюдала за ночным городом через окно экипажа. Пришлось взять карету, так как я довольно сильно задержалась, и в голову моего эльфа скорее всего уже начали лезть самые невероятные сцены. Мы итак сильно рисковали, приехав в Химрен. Вольные города никогда не славились особой безопасностью. Нерасторопного путника здесь поджидали тысяча и одна опасность: от простых аферистов до отчаянных головорезов. К тому же жить пришлось в нижнем городе из опасения привлечь к себе лишнее внимание. Двое эльфов, остановившихся в роскошных гостиницах верхних террас, выглядели бы весьма подозрительно.

Прошло два месяца, с тех пор как мы покинули Галадоин. Я непроизвольно улыбнулась, вспоминая спокойные, веселые дни, проведенные в обществе Элми. Мне ужасно не хватало ее здесь, на севере, где уже во всю хозяйничала осень и мелкий моросящий дождик сводил на нет все настроение.

Из воспоминаний меня вырвал резкий скрип остановившихся колес. Мгновенно подобравшись, я вышла из кареты, заплатила извозчику и тут же угодила в теплые объятия Фирласа. Я немного продрогла и принялась сопеть носом, уткнувшись лицом ему в грудь. Он мягко снял капюшон и нежно провел рукой по волосам на затылке, а затем легко подхватил меня на руки и понес в нашу комнату. По спине пробежали мурашки. Недавняя тревога отпустила сердце, оставив после себя лишь радость встречи.

Наконец, мой нос потеплел, и я ловко выбралась из его объятий, чтобы снять тяжелый бархатный плащ и кружевную маску, скрывавшую верхнюю половину лица

Надо сказать, придуманная мной легенда про библиотекарей, была удобна во всех смыслах. К нам везде относились с холодным почтением. Представься мы просто парой городских эльфов, не получилось бы даже снять приличную комнату.

Тем временем я успела отколоть от волос маску и теперь поспешно распускала замысловатую прическу. Фирлас с восхищением наблюдал за моими движениями.

И не удивительно! За несколько спокойных месяцев я хорошо отдохнула. С лица ушли последствия переутомления, на округлившихся щеках выступил румянец, а на волосы постепенно начал возвращаться медный оттенок. По крайней мере, несколько широких рыжих прядей теперь оттеняли серебро остальной шевелюры.

Под тяжелым бархатным плащом цвета ночного неба я носила неяркое изящное платье, схваченное под грудью серебряной нитью. Длинные рукава, с такой же серебристой обмоткой, скрывали замысловатые рисунки на предплечьях. Еще пара похожих платьев лежало в дорожных сумках.

Сразу по въезду в город, первым местом, куда мы направились, была лавка портного. Там, выбрав одежду для города, я переоделась и со скандалом заставила Фирласа сделать то же самое. Я подозревала, что он до сих пор чувствовал себя глуповато в черном, расшитом серебром камзоле. Каждое утро одевание сопровождалось отборной бранью на всех известных ему языках.

Покончив со шпильками, я тряхнула лохматой копной волос и счастливо улыбнулась.

— Ты нашла его, — утвердительно кивнул эльф, ориентируясь на мою веселую улыбку.

— Нашла! — облегченно выдохнула я. — Я знаю, где он, но сегодня туда идти уже нет смысла. В центре города ужасная толпа, протестуют против войны. У многих насильно забрали кормильцев, я там такого насмотрелась! — погрустнела я, припомнив приключения прошедшего дня. Одной в городе было очень одиноко, но кто-то должен был остаться в гостинице, чтобы придержать комнату. Осенью, когда город наполнялся приезжими купцами, снять что-то приличное было очень сложно.

— Да уж, Химрен явно поспешил, когда заключал военный союз с Орсленом. Тихони теперь от них ни за что не отцепятся. Пока не выжмут из города все ресурсы дочиста. — прокомментировал ситуацию Фирлас.

Раньше меня мало интересовали человеческие войны, пока я не попала в самое их сердце. Насмотревшись по пути на сожженные деревни, разоренные фермы и толпы беженцев, я резко изменила свое мнение. Фирлас не разделял моего беспокойства, акцентируя внимание на том, что чем больше k’sheven друг друга перебьет, тем легче станет эльфам. Поначалу я пыталась с ним спорить, но потом махнула на все рукой и перестала поднимать эту тему.

Чтобы отогнать дурные мысли, я глубоко вздохнула и тряхнула головой.

— Нужно спать, завтра тебя ждет интересное знакомство.

Он криво усмехнулся, попытавшись изобразить радость от предстоящей встречи с моим другом, и, потушив свечи, полез под одеяло как всегда с твердым намерением не давать мне спать как минимум до рассвета.

Порой мне казалось, что я знаю Фирласа уже добрую сотню лет. Я легко читала выражение его лица, порой воспринимая его мысли и переживания как свои собственные. Трудно сказать, была ли за это ответственна наша магическая связь или это были побочные эффекты от банальной любви. Сейчас, спустя почти год знакомства, я перестала пытаться понять природу наших отношений, и просто наслаждалась его обществом.

Поспать ночью мне не удалось. Точнее, мне не дали. Наконец, под утро, порядком уставшие мы уснули, и проспали почти до полудня, а выйти на улицу удалось только после обеда.

Нам предстояло найти Нави, а точнее Навиеира, моего давнего приятеля с целым набором необходимых нам талантов.

Во-первых, он был бардом, причём весьма популярным в определенных кругах. Вокруг него всегда вертелась уйма народу, что позволяло ему с легкостью добывать практически любую информацию.

Во-вторых, он был известным ловеласом, а это давало ему доступ к секретной информации свято хранимой чужими любовницами.

Ну и в-третьих, он был эфириалом, последним представителем небесного народа и умел «говорить с ветром», а значит, мог определить местонахождение практически любого существа в пределах нескольких сотен километров.

Все это могло нам понадобиться, чтобы найти дракона, так что я решила разыскать его прежде, чем отправляться к младшему брату Фирласа за камнем из драконьего амулета.

Быстро перекусив, мы спешно покинули гостиницу, предварительно заплатив владельцу за сохранность комнаты и вещей. Я уверенно потащила Фирласа по лабиринту узких каменных улочек. Как я ориентировалась среди абсолютно одинаковых бежевых домиков, оставалось для меня загадкой. Особенно учитывая врожденный топографический кретинизм, который в основном проявлялся, почему-то, в городах. Пару раз нам пришлось идти в обход из-за патрулей рыцарей тихонь, способных на расстоянии чувствовать сновидцев.

В конце концов, мы очутились на пороге убогой забегаловки с многообещающим названием «Под Толстой Клячей». А чуть ниже на ветру болталась табличка с коряво нацарапанной надписью: «Поэтический вечер. Начало в 10 вечера.». Из приоткрытой двери несло перегаром и мочой. Я брезгливо поморщилась, одним пальцем приоткрыв темную замусоленную дверь. Глубоко вдохнув, мой эльф задержал дыхание и нырнул в темный проем вслед за мной.

Картина, открывшаяся внутри, была одновременно отвратительна и интересна. На полу, столах и даже на барной стойке спали люди. Многие из них, как я с удивлением отметила, были богато одеты. Несколько холеного вида молодых людей храпели в дальнем углу в огромной луже блевотины. Зажимая нос пальцами, я аккуратно двигалась среди тел. Наконец, не найдя искомого, я уверенно двинулась вниз по лестнице, ведущей в подвал. Но не успела я спуститься, как сверху послышалось чье-то жалобное нытье. А еще через несколько секунд, со ступенек практически кубарем скатился толстый усач в грязном переднике. Вслед за ним из темноты вынырнул злобно ухмыляющийся Фирлас.

— Я знать не знаю, об чем вы говорите, господин… — затараторил было он, но резко замолчал, наткнувшись на мой колючий взгляд. Тогда он обернулся назад к эльфу, испуганно покосившись на меня.

— Я вижу, тебя испугал мой друг, — масленым тоном протянула я, — все верно, бойся! Не скажешь мне, где Нави, будешь толкать поэзию в массы на обугленных руинах!

Фирлас показал клыки, поигрывая в руке мгновенно призванным ледяным копьем. Трактирщик бросил в его сторону затравленный взгляд и быстро закивал.

— Есть такой, есть, только успокойте вашего эээ… друга. В пятом номере наверху, вот ключ. — жалобно залепетал он. — Если будете убивать, не изгваздайте мне комнату!

Фирлас коротко хохотнул, бросил на мужика еще один хищный взгляд и побежал вверх по лестнице. Я весело подмигнула трактирщику и отправилась вслед за ним.

На ручке пятого номера висела табличка «Не беспокоить». Презрительно фыркнув, я шумно распахнула дверь и сделала шаг в полутемную комнату. Фирлас последовал за мной. Открывшаяся взору картина была еще интереснее, чем в главном зале. На огромной кровати валялось около пяти обнаженных девушек, томно прижимавшихся к тощему парнишке с белоснежной кожей и такого же цвета длинными волосами. Миловидное лицо с длинными ресницами было абсолютно спокойно. Будь на парне одежда, его можно было бы принять за еще одну девчонку.

Я неопределенно хмыкнула и громко кашлянула.

— Ну как всегда! — громко прокомментировала я, затем взяла с туалетного столика большой медный тазик и с размаху выплеснула ледяную воду на сплетение голых тел. В мгновение ока вокруг поднялся дикий визг. Девицы вскакивали, на ходу хватая с пола разноцветное тряпье и выбегая из комнаты. Менее чем через минуту, комната опустела. Лишь белый паренек продолжал сидеть на кровати, удивленно хлопая большими глазами.

— Нави! Сколько раз я тебе говорила, что спать с таким количеством девок опасно?! — тоном старого ментора отчитала юношу я.

Фирлас позади меня чуть слышно рыкнул. Его ревность была понятна, но доводить до крайности не стоило.

Паренек еще пару раз моргнул небесно-синими глазами и вдруг подскочил и, в чем мать родила, повис у меня на шее.

— Малышка! Как я рад тебя видеть! Твое письмо получил, но ответить запамятовал. — Весело защебетал он высоким приятным голосом.

Сзади послышался хруст сжимаемых кулаков и тяжелые шаги. А уже через мгновение Фирлас грубо оттолкнул моего приятеля и сердито зыркнул на меня. От его толчка Нави взмыл в воздух и со всего маха влип в противоположную стену. Я тихо вскрикнула и поспешила ему на помощь.

— Mie aine, будь помягче. Нави — эфириал, он очень легкий и бить его нельзя. Не нужно ревновать. — на ходу объяснила я.

Похоже, мои слова достигли цели. Эльф успокоился и с интересом уставился на паренька. И не удивительно! Считалось, что эфириалы вымерли сотни лет назад. Их народ ушел в пустыню и уже лет двести их никто не видел. Навряд ли он хоть раз в жизни имел удовольствие созерцать представителя этого народа.

Под строгим надзором эльфа, я помогла Нави встать, одеться, затем представила их и повела вниз, на улицу и в соседний, чистенький и уютный трактир. Там, поудобнее устроившись, мы погрузились в беседу о необычных событиях в городе, о драконах и культах.

Сначала я вкратце рассказала Нави нашу историю. Даже в сжатом виде она оказалась на удивление длинной. После второй бутылки вина пришлось прерваться, чтобы закусить спиртное, пока не стало слишком поздно. Я уже чувствовала приятное легкое опьянение, а набираться до невменяемого состояния в лучших традициях юности, совсем не хотелось.

После легкого перекуса, мы заказали еще вина, и я продолжила рассказ. Поначалу Фирлас внимательно следил за повествованием, периодически отпуская колкие шуточки, но вскоре умолк, настороженно уставившись на группу торговцев у соседнего столика. Когда речь зашла о драконе, он снова переключил внимание на моего друга и удовлетворенно хмыкнул, когда тот согласился нам помочь.

— Малышка, ты как всегда меня удивляешь! — с улыбкой воскликнул Нави слегка заплетающимся языком. — Культы, драконы, магическая любовь с эльфом! Это воистину достойно баллады! Или даже двух! Нет! Десятка! Десятка баллад!

— Я не за балладами к тебе пришла, Ветерок! — хихикнула я и тихо икнула. Перед глазами немного плыло, но я не переживала, зная, что эффект скоро развеется. Организм полукровки переваривал алкоголь втрое быстрее человеческого. Правда, и похмелье было в разы суровее.

— И все же это будет баллада! — не унимался певец, — «Прекрасная дева, царица сердец надела на эльфа волшебный венец!» — пьяно продекламировал он. Фирлас брезгливо поморщился, а я прыснула в кулак.

— Ветерок, это из баллады про Ваэль и Гарда, той самой, где ты спьяну перепутал расы знаменитых любовников! — хихикнула я и тут же посерьезнела. — А вообще мне нужно, чтобы ты оставался в городе. Так что можешь строчить свои стишки, но не вздумай снова пропадать.

— Обижаешь, малышка! — эфириал фамильярно потрепал меня по голове, — Кто же в здравом уме сбежит от такого сокровища?!

Его ладонь была резко перехвачена крепкой рукой моего aine.

— Еще хоть пальцем к ней прикоснешься, руки переломаю! — прошипел он и в качестве демонстрации покрепче сжал тонкое запястье Нави. Тот взвыл от боли и совсем по-детски захныкал.

Я пнула эльфа в бок.

— Прекрати, Фир! Он мой друг!

— Огонек тоже был твоим другом, кажется? — саркастично ухмыльнулся он. — Это не помешало ему в тебя влюбиться.

Я обреченно вздохнула и подняла руки.

— Сдаюсь! Похоже, мне никак не убедить тебя в своей верности, да? — я сердито стрельнула глазами из-под кружевной маски.

— Нет! Я верю тебе. И, чтобы это продемонстрировать, готов оставить тебя под его опекой на пару дней.

— То есть?

— Я поеду в Рилеин один. Прямо сейчас. — пояснил он.

Внутри меня что-то будто оборвалось, и я вдруг испугалась остаться одна.

— Почему сейчас? Мы же планировали… — залепетала я, севшим от волнения голосом.

— Я знаю, mie loena, но мне вдруг подумалось, что Элтас мог сообщить младшему о том, кто ты. Не хочу рисковать!

— Ну, я могу пожить в лесу где-то неподалеку от деревни…

— Нет! — резко отрезал он, — Холодает, на носу осень! Еще не хватало простудить тебя! Я поеду один. Это недалеко, я обернусь за пару дней!

— Оставайся, малышка! Я о тебе позабочусь! — многозначительно ухмыльнулся эфириал и тут же сник под яростным взглядом Фирласа.

— Одно поползновение в ее сторону, бледный, я из тебя отбивную сделаю! — угрожающе прошипел он. Тот лишь часто закивал, уставившись в пол.

Я поняла, что отговорить его не удастся. Что-то подтолкнуло его ехать незамедлительно, и он явно был настроен скрыть от меня истинные на то причины. Страх противной липкой змеей шевелился внутри, но настаивать на объяснении сейчас было нельзя. Он доверял мне, значит, и у меня не было причин в нем сомневаться.

— Я подожду два дня. Если от тебя не будет вестей, я поеду следом. — недовольно буркнула я.

— Прости, но мне правда нужно ехать сейчас, пока погода окончательно не испортилась. — прошептал он мне на ушко. — Я вернусь, ты и оглянуться не успеешь.

С этими словами он нежно поцеловал меня и практически бегом выскочил из трактира.

***

Как только Фирлас скрылся за потемневшей от времени дверью трактира, я перевела обеспокоенный взгляд на Нави. На душе было неспокойно. Я никак не могла привыкнуть к эффекту от связи aine — дикой тоске при каждом расставании. Чтобы хоть как-то притупить навалившуюся безнадегу, я большими глотками осушила большой бокал крепкого талонского. В ответ мой друг ободряюще улыбнулся и опрокинул в горло полупустой бокал вина.

— Ну что, малышка, твой цепной лис оставил тебя мне аж на два дня. Чем займемся? — многозначительно подмигнул мне эфириал.

Я саркастично приподняла одну бровь. Мой друг всегда славился неуемной жаждой женщин. А главное, несмотря на свою странную внешность, он всегда умудрялся найти одну, а то и нескольких желающих скрасить его ночь. Возможно, нужного эффекта он добивался прекрасными песнями. Не сказать, что он был известным бардом, наоборот, он старался держаться в тени, так что найти его можно было только в самых злачных районах городов-государств.

История же нашего знакомства заслуживал отдельного повествования. Но, если вкратце, я выпустила его из рабской клетки шиитов, где он, дитя ветров, чуть не умер от тоски по свободе. За свое сострадание я жестоко поплатилась, чуть позже очутившись в той же клетке, а затем и на невольничьем рынке в Орсике. Но то было в прошлом, а сейчас мы оба были свободны, умеренно богаты и давно не виделись.

В итоге за разговорами и распитием спиртного прошел весь день, вечер и большая часть ночи. Нави рассказал, как жил последние десять лет. Нет, я конечно была в курсе некоторых подробностей его похождений. Мы регулярно переписывались, так что хотя бы раз в полгода я получала письмо с пятнами от вина и еще одни предки знают, чего, нацарапанное небрежным корявым почерком. Я не выбросила ни одно из них. Каждый из этих жалких на вид клочков бумаги хранился дома в тайнике и был мне дороже золота. Ведь за ними скрывался мой друг и внимание, уделяемое им каждому письму, говорило о том, что он меня помнит. Для полукровки, гонимой и презираемой, наличие хоть одного такого приятеля было огромным свершением. Потому, я старалась поддерживать связь и ужасно боялась потеряться.

Надо ли говорить, что порой я находила Нави в Гипносе, пока тот спал, и общалась с ним там напрямую. Правда, его сны частенько бывали настолько переполнены всякого рода сексуальными фантазиями, что находиться рядом было просто отвратительно. Вот и сейчас я старалась пить размеренно, чтобы сильно не пьянеть. Рядом с эфириалом лучше было находится в трезвом уме и светлой памяти. Иначе, можно проснуться было поутру в жарких объятиях его самого и еще пары-тройки неизвестных девиц.

Но сегодня мне подобное веселье, похоже, не грозило. Несмотря на веселую болтовню друга, на душе было гадко. Будто что-то холодное и липкое сжалось в комок внутри, не позволяя улыбаться, думать и даже свободно дышать. Так что где-то ближе к полуночи мы выбрались-таки из переполненного трактира и отправились по темным улочкам в нашу с Фирласом комнату в гостинице.

Город спал, утомленный дневной суетой и вечерними забастовками. Кое-где одинокие пьянчуги орали похабные песни, громыхали доспехами патрули стражи да из открытых настежь окон доносились стоны любовников. Конец лета здесь на севере больше напоминал осень на пустошах. Ночной воздух дышал промозглой прохладой, а небо беспрерывно хмурилось. Не успели мы войти в гостиницу, как на улице начал накрапывать мелкий дождик.

Хозяин встретил нас подозрительным взглядом из-за высокой дубовой стойки, но ключ выдал без возражений. Напоследок Нави слегка заплетающимся языком поинтересовался, есть ли в этом заведении доступные девушки, чем окончательно вогнал доброго толстячка в ступор. Пришлось, извинившись, тащить его вверх по лестнице за шкирку.

В комнате было холодно. Растопить небольшой камин никто не додумался, так что пришлось спешно исполнять короткую версию танца огня, чтобы призвать нужных духов. Нави следил за моими движениями с восхищенным блеском в глазах.

— Знаешь, малышка, если мы будем выступать вместе — разбогатеем за пару недель! — задумчиво проговорил он. — Купим особняк в Орслене, титул. Поженимся и заведем маленьких глазастых карапузов!

В ответ я лишь усмехнулась, представив реакцию Фирласа на это предложение.

Когда в комнате немного потеплело, я зажгла несколько свечей, разделась до одной нижней рубашки и уселась на кровать. Эфириал сделал то же самое, предварительно распахнув настежь окно.

Для поиска дракона ему нужен был прямой доступ к воздуху снаружи и волшебная подпитка, в качестве которой должна была выступить я. Для этого мне нужно было уснуть. Тогда сила потечет напрямую из мира снов, через мое тело в руки Нави.

Сидя в холодной постели, я облокотилась на гору мягких подушек и попыталась расслабиться, чтобы отогнать с сердца непривычную тяжесть и уснуть. Поначалу все выходило из рук вон плохо. Я просто не могла сосредоточиться! Мысли настойчиво крутились вокруг Фирласа, подсовывая сознанию все возможные варианты несчастий, которые могли с ним приключиться. И тогда, чувствуя мое смятение, Нави запел.

Его чистый, бархатный тенор отогнал все тревоги, помог успокоиться. Порой мне казалось, что его можно слушать целую вечность, будто самое небо и ветер пели с ним вместе!

Я медленно закрыла глаза, отдавшись теплой дреме, когда вдруг произошло неожиданное. Вместо того, чтобы прыгнуть в Гипнос, я увидела Фирласа! Изображение было неясным, как будто я смотрела через старое затертое стекло.

Горели дома. Дым от пожара шел такой, будто пылал целый город. Но еще ярче был свет, оранжевый, слегка окрашенный алым. И в этом свете на коленях стоял Фирлас. Светлые косы трепал холодный горный ветер, а лица не было видно. Перед ним на столбе висел мужчина, эльф, судя по телосложению. Длинные спутанные волосы закрывали лицо и половину тела. Но то, что было видно, привело меня в ужас. На нем не было кожи! Я ахнула и тут же вскочила, стараясь подавить тошноту. Теплые руки Нави обняли меня, не давая погрузиться в пучину отчаяния. Он крепко держал меня, тихо напевая что-то на незнакомом мне протяжном языке.

Наконец, сердце слегка успокоилось, плечи перестали дрожать, а слезы высохли. Эфириал мягко отпустил меня, чтобы принести недопитую бутылку вина. Я с благодарностью приняла ее и залпом влила в себя почти все содержимое, а затем снова устало рухнула на измятые подушки.

В голове крутилась единственная мысль «Что это было?» В голову приходило лишь одно разумное объяснение. Разделенное видение. Фирлас рассказывал, что подобное бывает, да вот только для этого связи должно быть не одно столетие. Но никак не год! Однако, думать над загадками магических контрактов сейчас не было времени. Это могло быть что угодно, от простых страхов за моего мужчину, до банальных воспоминаний о его прошлом.

В итоге я усилием воли отогнала все мысли, сосредоточилась и снова кивнула обеспокоенному приятелю. Удивительно, но при всей своей непосредственности и болтливости, он отлично умел промолчать, когда это требовалось. Вот и сейчас он понял меня без слов и снова начал напевать. Я осторожно прикрыла глаза, опасаясь повторения кошмара. Но на этот раз сон пришел почти мгновенно.

Вокруг вспыхнуло радужное сияние, и я оказалась около нашей с Огоньком хижины. Здесь мне делать было нечего, и я по привычке пошла навестить особняк — мой дом в Орслене, кропотливо воссозданный Огоньком. Тайное убежище, где можно было побыть одной. Здесь предстояло провести несколько часов, снабжая Нави необходимой для поиска энергией. Но, к моему огромному удивлению, в доме меня поджидал гость. А точнее — гостья.

На кушетке в гостиной со скучающим видом сидела Рива. И выглядела она снова странно. Толстая коса была распущена и длинные густые волосы каштановой волной спускались ниже пояса. Жреческая роба тоже претерпела некоторые изменения. В частности, теперь она больше напоминала роскошное платье придворной дамы. Разве что цвета и рисунки остались прежними. В общем, в ней не осталось ничего от строгой сдержанной жрицы, которую я знала в мире живых.

Стало стыдно. Я слишком давно не приходила сюда, а она, похоже, долго ждала меня каждую неделю в условленное время в условленном месте.

Напустив на лицо как можно более дружелюбное выражение, я шагнула вперед. Мягкий ковер приятно щекотал ноги, а в воздухе пахло свежей выпечкой. Ностальгия больно кольнула сердце. Прошло много лет, с тех пор как я покинула столицу. Теперь казалось, что жила там вовсе не я. Да и по Огоньку я скучала. В гневе, он наговорил лишнего и после того ни разу не потрудился поинтересоваться как я поживаю. Предатель!

Я недовольно засопела, стараясь подавить гнев, но наконец заметившая меня Рива, приняла мое зверское выражение лица на свой счет и испуганно вжалась в спинку кушетки. Зрелище было таким комичным, что я мгновенно успокоилась и невольно хихикнула.

— Рива, не нужно пытаться провалиться сквозь землю, а то ведь и получиться может. Это же Гипнос, он исполняет наши желания, помнишь? — пошутила я, дружелюбно улыбнувшись.

— Ох, магистр, — облегченно выдохнула жрица, — вы были так сердиты. Я подумала, что на меня. Я ждала вас.

— Прости… я… — пролепетала я, пытаясь подобрать нужные слова.

Но Риве, похоже, они не требовались. Жрица просто подошла ко мне и обняла. Как родную! Наверное, от неожиданности я вздрогнула, потому что она тут же отстранилась и окинула меня обеспокоенным взглядом.

— Я боялась, что с вами что-то случилось, магистр! Мы так давно не виделись, я переживала. В конце концов, написала Крайсу, а он в свою очередь попросил Огонька найти вас и проверить все ли в порядке.

— Так значит, он за мной шпионил все это время? — нахмурилась я, присев на завалинку рядом с жрицей.

— Нет, что вы, магистр! Он практически постоянно занят в Триптихе. Дело в том, что он остался единственным нашим шпионом во дворце. Удивительно, что он нашел время проверить как у вас дела.

Надо же! Я не ожидала от Огонька такой прыти. Хотя, шпион из него действительно отменный — умный, быстрый, способный менять внешность и прыгать через Гипнос. Удивительно и то, что он остался в Гильдии, вместо того, чтобы после нашей ссоры отправиться в свой родной мир. Наверное, прав был Фирлас, когда говорил, что Огонек уже намного больше человек, чем дух!

— Ладно, не будем о предателях! — фыркнула я. Как дела в Гильдии?

— Хуже некуда! — ответила она жалобным голоском. — Талония воюет с Орсикой, хотя, хвала священному кругу, боевых действий еще почти не ведется. При этом, в самом Орслене творится что-то неописуемое. В городе голод, налоги подняли для обеспечения войска. Знать заперлась в особняках, а императрица, говорят, сошла с ума. Каждый день в летнем дворце шумят пиры, пускают фейерверки… И все это пока люди пухнут от голода и мерзнут прямо у их стен! Но и это не самое главное! Нам удалось получить информацию о Многоликой. Мы знаем, кто она!

Я вопросительно приподняла бровь.

— Сумасшедшая ведьма?

— К сожалению, нет! Вы верите в темных магистров? — внезапно спросила жрица.

— В смысле, магов побывавших в Гипносе? Тех, что убили эльфских богов?

— Да.

— Скорее нет, чем да. — усмехнулась я, — А что?

— Многоликая — одна из них!

— Чтооо?!

От этих новостей по спине побежали мурашки. Вот только воскресших вдруг богов нам сейчас не хватало!

— Как вы все это узнали?

— Внедрили шпиона, — улыбнулась жрица. — Да она особо и не скрывается! В последнее время и она и ее агенты действуют очень нагло. Они собирают войско. Шаиры из Накахума избрали ее своей правительницей и приняли ее культ, как единственную религию. В скором времени нас ждет чудовищная война. И смерть. Все происходит, как и было предсказано! Это последняя казнь!

Я потерла разболевшиеся вдруг виски. Похоже, Крайс был прав, и мир действительно балансирует на грани. Но тёмный магистр?! Разве я могла победить ее? Даже если у Фирласа получится отобрать у нее дракона — ее сила и опыт многократно превосходят мои собственные! Чувствуя свою вину, я устало уронила голову на руки.

— Что предпринимает Гильдия? — суховато поинтересовалась я.

— Ничего! — сокрушенно покачала головой Рива. — Мы никак не можем прийти к согласию. Сэр Риордан предоставил нам под штаб свой фамильный замок, чтобы можно было переждать войну. Но Крайс со своими людьми все еще сидит в горах. Сказал, что с места не сдвинется, пока вы не вернетесь. Сказал, что если вы не та самая обещанная, то и делать что-либо бессмысленно. — И он снова приплел сюда меня?! — в сердцах возмутилась я. — Я-то чем могу помочь?

— Вернитесь! — Рива подалась вперед, заглядывая мне в глаза, — Вернитесь и все станет на свои места!

— Не могу! — отрезала я, мгновенно смутившись под погрустневшим взглядом жрицы, — У меня свой путь, жрица, пойми! Я не могу, и не буду жертвовать любимым мужчиной ради эфемерного светлого будущего!

Рива погрустнела, из слегка выпуклых карих глаз покатились слезы. Нужно было срочно сменить тему!

— К вам в штаб скоро придет эльфка на последнем месяце беременности. — медленно проговорила я, отвлекая жрицу от ее горя. — Ее дитя — полукровка, как я. Гильдия единственное место, где у него… или нее есть шанс выжить. Прошу тебя, Рива, позаботься о них!

Жрица коротко кивнула, все еще промокая глаза ажурным платочком. Я хотела еще расспросить ее о Крайсе. Но вдруг…

— Малышка проснись! — кто-то мягко тормошил меня за плечо. — Йена! Скорее, это важно!

— Ч-ч-что такое, Нави? Стоп! Нави? — мигом распрощавшись с миром снов, я как ошпаренная подскочила на кровати.

Мой друг выглядел бледнее обычного. Что-то случилось!

— Ветер! Я слушал ветер и… эльфская деревня, куда поехал твой Фирлас, уничтожена этой ночью!

Не находя слов, я судорожно вдохнула и спрыгнула с кровати. Нужно было быстро одеться, но вещи как назло выпадали из трясущихся рук. Наконец, в третий раз уронив пояс, я в отчаянии уставилась на собственные ладони. В голове вертелась тысяча мыслей, одна ужаснее другой. Что, если его убили? Что, если поймали? В конце концов, что если он опять был вынужден использовать пустоту и теперь не помнил себя в этом темном безумии?!

— Малышка… — мягкие ладони эфириала скользнули по моим плечам и легонько меня встряхнули. — Прекрати панику! Если бы случилось что-то серьезное, ты бы почувствовала. Ваша связь сильнее, чем ты думаешь. Скорее всего, его вообще не было в деревне, когда все произошло.

Мелодичный голос Нави мгновенно успокоил мои расшалившиеся нервы. Я слабо улыбнулась и продолжила одеваться уже куда более спокойно.

Выехали мы с первыми лучами рассвета. Отговорить Нави от поездки не удалось несмотря ни на какие доводы. Он просто бесцеремонно запрыгнул на лошадь позади меня и вцепился в мою одежду.

Когда мы выехали из города, я вдохнула сырой прохладный воздух, поглубже натянула капюшон и, поудобнее устроившись в седле, пустила лошадь галопом.

Карта, любезно предоставленная сонным трактирщиком, говорила, что эльфская деревня находилась в горах, в десяти часах пути от Химрена. Мы собирались проехать это расстояние за шесть. Конечно, жаль было недавно купленную лошадь, но в случае с Фирласом медлить было нельзя.

Однако, по выезду из города все наши планы были злостно нарушены сильнейшим ливнем, за пять минут превратившим дорогу в болотистую жижу. Лошадь то и дело спотыкалась о камни и ветки, скрытые под коричневой поверхностью огромных луж. Но я продолжала нещадно погонять бедное животное. В какой-то момент мы чуть не рухнули в огромную яму, заполненную жидкой грязью. Каким-то чудом мне удалось выровнять брыкающееся, фыркающее существо. Так что в целях самосохранения пришлось сбавлять скорость.

Через пару часов мы выехали на каменистый сланцевый тракт, ломаным зигзагом уходивший к горному перевалу. Тут дело пошло быстрее. Лошадь, обрадовавшись твердой почве под ногами, рванула вперед бодрым галопом. Так что остаток пути мы прошли довольно быстро, и уже к вечеру стояли у покосившихся, обгоревших ворот Рилеина. А точнее того, что от него осталось.

Зрелище, представшее перед глазами, было ужасно! С замирающим сердцем я шла по толстому слою теплого серого пепла, практически полностью покрывавшего остатки цветов и зеленой травы. Деревья и дома выгорели до основания. Похоже, огонь, потрудившийся здесь, был магического происхождения. Уж не Фирлас ли? И тут я поняла! Все это время я шла по останкам жителей деревни! Мой aine устроил из деревни один большой погребальный костер. Я окинула руины обеспокоенным взглядом. Возможно, он все еще был где-то здесь?

Вдали виднелись несколько уцелевших конструкций. Воодушевившись, я направилась туда. Отчасти я была рада, что пепел скрыл под собой практически все последствия учиненной здесь резни. Я, конечно не чувствительная придворная дама, но любая напрасная смерть всегда вызывала во мне какое-то чувство несправедливости, неправильности. Порой, эмоции накатывали с такой силой, что сдержаться не получалось.

В самой дальней части поселения все еще тлело несколько обгоревших зданий. Изящные очертания эльфской архитектуры не в силах был испортить даже черный слой сажи, плотным слоем покрывший резные стены. Эльфы allarie, обитавшие здесь были последними потомками великого Тиаммарана, такими, как Фирлас. Возможно, кто-то из них помнил расцвет великой империи. Их постройки, похожие не те, что я видела в Галадоине, сохранили память былых времен, перенеся в наш серый мир кусочек сказки.

Я осторожно провела пальцами по слою сажи, очерчивая прекрасную резьбу в виде лесных колокольчиков, и завернула за угол. Зрелище, открывшееся мне, заставило сердце пропустить несколько ударов. На высоком столбе висел эльф. С худощавого тела была полностью содрана кожа. Ноги и нижняя часть торса обгорели. Но длинные светлые, почти белые волосы, остались нетронуты. Окрашенные кровью, они свисали вниз, полностью закрывая лицо. Все, будто в моем вчерашнем кошмаре! Но все же, при виде несчастного, я облегченно вздохнула.

Это был не Фирлас! Его волосы косы еще не успели сильно отрасти, и были заплетены в несколько относительно коротких косичек. Но цвет был так похож!

— «Младшего зовут Айрас. Его деревня в горах недалеко от Химрена.» — вспомнились мне слова Фирласа.

Его брат! Это был его брат! Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. В каком, должно быть, ужасе он, увидев это! И в какой ярости, когда очнулся от горя!

Я внимательно осмотрелась. На земле рядом со столбом застыла лужа запекшейся крови, а в ней отчетливо отпечатались следы ног и рук. Здесь он упал на колени! Я осторожно притронулась к отпечаткам ладоней и резко разогнулась от ворвавшейся в душу ярости. Месть! Все, что меня сейчас интересовало это месть! Возмездие за брата, за всех невинно убитых эльфов! Я жаждала крови! Человеческой крови! Боли и мук тех, кто сотворил все это!

Схватившись за голову, я рухнула на колени. Это были не мои чувства! Я не умела так сильно ненавидеть, даже мой мучитель — герцог Эр’Засский не удостоился от меня настолько сильной злости. Это были эмоции Фирласа.

На плечо легла легкая рука Нави.

— Малышка, успокойся пожалуйста! — мягко проговорил он.

— Кто это сделал, Нави? — выдавила я из себя, тяжело дыша, чтобы совладать с эмоциями.

— Я не знаю, — покачал головой тот, — Я видел только огонь. Синий, очень яркий, он…

— Что?! Синий огонь, ты уверен?!

Нави утвердительно кивнул, и все встало на свои места. Многоликая! Потеряв ключ, она стала терять власть над драконом, который зачем-то был ей очень нужен. И вспомнила об амулете, который продал ей Элтас. И теперь она явилась за камнем. Только, переговоры, похоже, прошли неудачно. И они всех убили! Проклятая ведьма никогда не отличалась терпением. Айрас умер под пытками, значит камень, возможно, все еще здесь.

Схватив руку Нави, я потащила его за собой по направлению к высокому терему, верхушка которого все еще тлела. Тайник должен был находиться в доме. Только вот, где?

— Ветерок, мне нужна твоя помощь!

— Дай угадаю, тебе нужно что-то найти?

Я утвердительно кивнула.

— Где-то в этом доме находится тайник, а в нем лежит синий камень. Он мне очень нужен.

— На это понадобится время. Я думал, ты хочешь побыстрее найти эльфа.

— Да, потому пока ты ищешь камень, я пойду за Фирласом. Он пошел на север, уж не знаю зачем.

Нави нахмурился, но спорить не стал. Просто коротко обнял меня на прощание.

— Береги себя, малышка! Я найду тебя.

Я кивнула, подхватила под уздцы лошадь и направилась к северному выходу из деревни следуя отчетливым следам Фирласа на сером пепле.

Наскоро сверившись с картой, я обнаружила единственное в этой местности человеческое поселение немного севернее Рилеина. До него было рукой подать. Какие-то два-три часа пешком. На лошади и того быстрее! Именно туда Фирлас направился творить свою месть, больше некуда! Это знание было даже не на уровне интуиции, наоборот, я была абсолютно уверена в правильности выбранного направления.

Через пару минут я была уже в седле. Стоило поторапливаться, ведь мой мужчина в таком состоянии был способен на что угодно.

По пути из головы не шли ужасные картины, где Фирлас разрушает чужие дома, поджигает людей, а порой и сам оказывается на таком же столбе, как и его брат! Я, как могла, гнала из головы ужасы, а где-то в глубине сознания, загнанная поглубже, продолжала тлеть чужая ненависть вперемешку с моим собственным беспокойством.

И все же, картина, обнаруженная у ворот человеческого поселка (несколько покосившихся домиков и деревней то назвать было сложно), превзошла любые мои фантазии.

Прямо у опаленных деревянных створок на земле валялась груда мяса и костей вперемешку с обрывками одежды и оружия. Я невольно зажала руками рот и быстро засопела, всеми силами стараясь удержать в желудке его содержимое. Только магия пустоты была способна сотворить с людьми подобное. Похоже, Фирлас не удержался от ее использования, а значит, сейчас находился в совершенно невменяемом состоянии.

Мне вспомнилось полуразрушенное поместье и растерзанные им в приступе гнева эльфы, его сородичи и товарищи. Его глаза тогда были совершенно безумны. Не знаю, каким чудом удалось его успокоить! А главное, сработает ли это сейчас?

Сердце сжалось от боли и сожаления. Я должна была попробовать, ради него, ради нас. Если я его не успокою, то это не удастся больше никому, и он пойдет мстить всем людям подряд и в итоге его в лучшем случае сожгут на костре рыцари-тихони. А в худшем… По спине пробежался холодок страха, но отступать было некуда.

Продолжая глубоко дышать, чтобы подавить приступы тошноты, я медленно шагнула вглубь поселка. Единственная улица оказалась буквально завалена трупами, а точнее растерзанными в клочья частями тел. Старательно отводя глаза от красных пятен, я кралась за домами, внимательно высматривая любые признаки жизни. Над деревней витала тишина, казавшаяся зловещей.

Резкий звук заставил меня подпрыгнуть на месте. Истошный вопль разнесся по пустынной улице, мгновенно дав мне понять, где сейчас эльф и чем он занят. Мужчина продолжал орать, поэтому я не сразу услышала тихий детский плач в одном из домов. Я стрелой метнулась туда. На полу сидел перемазанный кровью малыш и тихо плакал. Сколько лет было ребенку, я понятия не имела. Я вообще в детях мало разбиралась. Единственное, что меня сейчас волновало это его состояние.

Я внимательно ощупала маленькое тельце на предмет повреждений. Ребенок был цел, но его мелко трясло, а глаза были устремлены в одну точку. На меня он никак не реагировал, из чего я сделала заключение, что малыш в шоке. Возможно, оно и к лучшему, хоть не будет помнить всего этого ужаса! Я быстро стащила с плеч теплую шерстяную накидку и, понадежнее укутав ребенка, взяла его на руки. Нужно было унести его в безопасное место, пока разбушевавшийся Фирлас его не заметил.

Удивительно, но очутившись в тепле и на руках, малыш мгновенно заснул. Я получше перехватила непривычную ношу и аккуратно двинулась дальше позади домов, не рискуя больше выходить на улицу. Через пару минут, я добралась до небольшой круглой площади, со всех сторон окруженную деревянными хижинами. В центре в неестественно прямой позе стоял Фирлас, и его тело, казалось, источало тьму. По крайней мере, я видела темный ореол, очерчивающий его долговязую фигуру. Перед ним в воздухе висел человек, истошно вопивший от боли, когда черные щупальца пустоты двигались по его голой груди, оставляя на ней тонкие ярко-алые порезы. Я не видела лица моего aine, но чувствовала его холодную ярость. Она тяжелым грузом давила на сердце, не давая нормально дышать. Вмешиваться сейчас было нельзя! В таком состоянии он бы меня просто не услышал.

В надежде пристроить ребенка, я осторожно из-за угла осмотрела площадь. Через два дома от меня, в небольшом закутке между кузней и стеной амбара я заметила какое-то движение. Бесшумно, не привлекая внимания, двинулась туда. Когда я скользнула в тень между домами, на меня в ужасе уставилось пять пар детских глаз. Чумазые, перепуганные, зареванные, они спрятались в первом укрытии, что смогли найти. Нельзя было позволить Фирласу их обнаружить!

Я тихо приставила палец к губам и передала завернутого в накидку малыша девочке постарше, сидевшей ближе остальных. Та с удивлением уставилась на спящего мальчонку.

— Мике, это Мике! — прошептала девочка.

— Тссс! Сидите тихо и не высовывайтесь, что бы ни произошло! — прошипела я и удовлетворенно усмехнулась после того, как дети покорно закивали.

Мне предстояло нелегкое дело. Победить безумие того, кого любишь, сложнее, чем просто сразиться с каким-нибудь сумасшедшим. Ведь не хочется причинить ему вред! Сердце кольнуло словно иглой, но я постаралась заглушить бесполезные эмоции. Предстояла слишком серьезная задача.

Я окинула взглядом пылающий красным закат. Похоже, сама природа отражала сейчас разыгравшуюся трагедию. Устало проведя по лицу рукой, я развернулась в сторону Фирласа и слабо постанывающего мужчины.

— Фир! — как можно более мягко обратилась я к эльфу, шагнув на свет из скрывавшей меня тени. — Фир! Наконец-то я тебя нашла!

Он резко обернулся, и я ахнула. Золотых глаз моего aine как не бывало! Вместо них в пустых глазницах бушевала тьма. И все же черты его лица при виде меня немного разгладились. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Затем, он немного склонил голову на бок и усмехнулся.

— Mie loena! Пришла полюбоваться со мной кровавым закатом? — без тени выражения произнес он каким-то глухим, незнакомым голосом.

— Д-да, закат сегодня удивительно красив, — не стала перечить я. — Н-но нам уже пора, mie aine. Ты закончил здесь и нас ждет обратная дорога. Ты ведь обещал мне вернуться через два дня.

В ответ эльф лишь шире усмехнулся.

— Ты права, Йена! Подожди, мне нужно закончить одно дело! — длинным, изящным пальцем он указал на кузницу, где прятались дети, — Я быстро! Осталось всего несколько паразитов.

Внутри все похолодело, а по спине пробежали мурашки. Только не дети! Я могла понять месть взрослым, погубившим его брата. Но дети здесь были не причем! Никто из них не должен почувствовать то, что чудом удалось пережить мне!

— Нет! — неожиданно даже для себя, выпалила я.

— Нет?! — точеные брови моего эльфа сошлись на переносице. — Ты снова смеешь мне перечить, женщина?!

Нужно было как-то сгладить ситуацию. И я, сжав кулаки, шагнула ближе, прижалась к нему всем телом, осторожно провела ладонями по плечам.

— Ну что ты, любимый! Я просто вижу, как ты устал. Пойдем, хватит на сегодня крови. Это ведь всего лишь дети!

На мгновение он расслабился и даже нежно провел пальцами по моей спине. Я уже была готова облегченно выдохнуть, когда он зарылся лицом в мои растрепанные волосы и выдохнул мне прямо на ухо.

— Отойди, mie loena. Я должен закончить начатое!

— Не трогай детей, Фир. — прошептала я в ответ, — Пойдем со мной!

Реакция его была неожиданной. Сильным толчком он оторвал меня от себя и швырнул на землю. Больно стукнувшись о камень, я скользнула ладонью по чему-то липкому и в ужасе уставилась на собственную окровавленную руку. Оказалось, площадь была залита кровью. В закатном свете этого не было заметно, но сейчас я рассмотрела повсюду человеческие останки. И это было ужаснее любого из моих кошмаров. Отвратительный, ледяной страх сковал сердце, и неизвестно что бы случилось, не будь у меня привычки злиться, когда страшно.

Привычная, горячая ярость ворвалась в сердце, сметая на своем пути жалость, страх и боль. Одним прыжком я подскочила на ноги и метнулась в сторону кузни. Широко раскинув руки, я встала на пути эльфа, с негодованием уставившись в черные прорези глаз.

— Я не позволю тебе их тронуть! — уверенно заявила я.

— Не позволишь? — чужим, хрипловатым голосом прошипел мой собеседник. — Человеческая кровь дает о себе знать, да, h’gash? Почувствовала родство с паразитами?

Я проигнорировала его циничный укол и в последний раз постаралась урезонить эту тьму.

— Это дети, Фирлас! Они ничего тебе не сделали! Прекрати!

— Это паразиты! — взревел он. — Паразиты, которые уничтожают все на своем пути! Это саранча и я ее уничтожу!

Он сделал шаг вперед, я вздрогнула, и в моей руке вдруг в одно мгновение оказалось ажурное серебряное копье-яри. То самое, из гробницы Рурка. Оно удивительно удобно лежало в ладони. Так, будто было создано специально для меня. Как это вышло, разбираться было некогда, так что я просто направила острие в сторону эльфа и твердо с расстановкой произнесла:

— Не подходи, Фир! Я не смогу сдержать силу рун! Не заставляй меня биться с тобой! Я этого не хочу!

В какой-то миг тьма в его глаза растаяла, уступив место золотому взгляду, наполненному болью и яростью. Он горевал по брату и мое сердце сжалось в унисон с его.

— Беги, Йена! — мягкий баритон моего любимого прозвучал на удивление спокойно и тут же сменился резким ледяным голосом пустоты, — Отойди, или я убью тебя!

Глаза Фирласа снова наполнились тьмой, вместе с ней вернулась ярость! Я понимала, что отчасти, гнев, охвативший меня, принадлежал ему. Но бороться с ним больше не было сил!

— Ты и правда Кровавый Лис, теперь я понимаю, откуда взялось это прозвище! — в ярости воскликнула я, смахнув с лица злые слезы, — Детей ты получишь только через мой труп!

Черты Фирласа мгновенно исказились. Гнев вперемешку с болью заставил его схватиться за голову. Он мычал что-то на древнем наречии эльфов, пока, наконец, не выпалил:

— Ведьма! Что ты сделала со мной?! Привязала меня к себе! Я как в клетке! — по темным от грязи щекам потекли слезы, — Эта боль! Она уйдет, если ты умрешь? Через твой труп, да! Я согласен!

Не успела я ответить, как в его руках оказался огромный черный шар.

«Нет, Фир!» — только и успела я подумать, прежде чем тьма с оглушительным хлопком ударилась о выставленное вперед копье и мир, на мгновение озарившись радужным светом, перестал существовать.