Глава 7: Фирлас

— Ты моя aine! — проговорил он и сам не поверил в сказанное.

Да и как тут поверить? Благословение высшей, единственной любви исчезло давным-давно, вместе с павшими богами, когда его народ утратил последнюю надежду. Никому из эльфов не посчастливилось найти aine после того рокового дня, когда их мир пал, и сказка ушла из мира вместе с парящими храмами Тиаммарана.

Не то, чтобы они разучились любить, нет! Некоторые пары, как и прежде, проводили вместе целую жизнь. Но, божественного благословения в виде нерушимой связи, создающейся между двумя избранными, не удостоился никто. Быть может, и это было наваждением? Каким-нибудь побочным действием от переутомления или просто влиянием этого странного места?

В надежде получить хоть какую-то подсказку, он заглянул в прекрасные бирюзовые глаза Йены, но прочел в них лишь величайшее удивление, схожее с его собственным. Похоже, она тоже была абсолютно уверенна в нереальности происходящего. Не отводя глаз, она медленно, словно во сне, покачала головой.

— Этого не может быть, — едва слышно произнесла она, вторя его собственным мыслям. — Но это можно проверить, — неожиданно продолжила она и медленно придвинулась поближе. Их дыхания переплелись, а глаза оказались на одном уровне. Больше не в силах сдерживаться, он обвил руками ее плечи и, нежно притянув к себе, впился в мягкие, такие желанные губы.

Окружающий мир перестал существовать. Боль от ран притупилась, а затем и вовсе исчезла. Осталось только тепло ее тела, горячее дыхание и звук бьющихся в унисон сердец. На этот раз Йена и не думала его отталкивать. Наоборот, нежные пальчики настойчиво вцепились в волосы на его затылке, словно пытаясь удержать рядом навечно. Сколько длился этот поцелуй, сказать наверняка он не мог. Это могла быть всего минута, а может быть час. Все, что он запомнил, почти что физическую боль, когда девушка, наконец, отстранилась.

Тяжело дыша, Йена улыбалась ему так, как не улыбалась никогда раньше. Открыто, искренне, счастливо. Ее лицо, казалось, светилось изнутри, и этот свет разгонял тьму, давно укоренившуюся в его душе. За одну эту улыбку он был готов пройти еще хоть сотню кругов ада. Но, прекрасное видение исчезло так же быстро, как появилось. Внезапно Йена отвернулась куда-то в сторону и сердце тревожно дернулось. Он перевел взгляд в направлении ее движения.

Там стоял бледный, как простыня Огонек. Его кулаки были плотно сжаты, а бирюзовые глаза отливали льдом. Фирлас настороженно осмотрел стройную фигуру в поисках оружия и на всякий случай приготовился к обороне. В таком состоянии с парня станется ввязаться в драку. Он ведь уже неоднократно угрожал ему расправой в случае претензий на Йену.

Однако, Огонек оказался рассудительнее, чем ему представлялось. Полностью проигнорировав эльфа, он протянул руку Йене, помогая ей подняться. Фирлас не мог видеть ее лица, потому ему оставалось лишь догадываться, что она чувствует.

— Нам нужно поговорить, — ледяным тоном бросил Огонек и поволок девушку в ближайший коридор.

Первым порывом было броситься следом, забрать ее и спрятать подальше, словно ценнейшее в мире сокровище. Но разум взял верх на этот раз, и он остался терпеливо ждать ее возвращения, рассудив, что Йене навряд ли понравится, если он будет вмешиваться в ее личные дела. С ее то характером!

Чтобы как-то отвлечься от навалившегося ощущения одиночества, он принялся перевязывать оставшиеся раны на руках. Жаль, без серебра он не мог заняться их исцелением. Нужно будет попросить у Йены хоть один браслет. Конечно, при надобности он защитит ее и с помощью обычного оружия. Но, с магией все же как-то спокойнее.

Через несколько долгих минут ожидания, он устало откинулся на холодный камень колонны. Йена задерживалась, и воображение уже начинало подкидывать всевозможные ужасные картины того, что могло случиться. Связь aine, хоть и считалась благословением, порой доставляла своим носителям довольно крупные неприятности. К примеру, поссорившись, они могли разбежаться хоть на разные края света, но испытывали при этом такую физическую и душевную боль, что им приходилось как можно скорее возвращаться друг к другу. Еще, связанные божественным благословением часто видели друг друга во сне. Особенно, находясь на расстоянии. К тому же, такие сны существовали отдельно от Гипноса и связывали своих хозяев как бы напрямую. Он знал все это из первых рук. Его родители были aine и мать частенько рассказывала детям как прекрасно иметь рядом того, кому можно полностью довериться.

Лишь теперь, ощутив на своем опыте эту связь, он понял, почему отец шагнул в огонь вслед за ней, оставив их с братьями одних. Да просто потому, что без нее он больше не мог дышать. Совсем как сейчас он без Йены.

Фирлас прислушался к собственным ощущениям. С тех пор, как девушка скрылась за поворотом, дыхание действительно требовало больших усилий. Но теперь, ко всему прочему, добавилась еще и ноющая боль в груди, внезапно сменившаяся на такую острую, что из глаз брызнули слезы. Он согнулся пополам, стараясь заглушить чужеродные ощущения. Чужеродные? Стоп! Йена! Это ее боль, ее эмоции. Что-то случилось!

Он быстро вскочил на ноги, точнее попытался вскочить, но тут же неловко рухнул на пол. Проклиная собственную слабость, он оттолкнулся от пола руками и попробовал ползти в ее сторону на четвереньках. Получалось невыносимо медленно. Наконец, он не выдержал и громко позвал ее в надежде, что они с Огоньком ушли не далеко.

Но, вопреки ожиданиям, на его зов из коридора появилась не Йена, а мрачный как туча парень. В руках он сжимал изящное короткое серебряное копье с красным заговоренным лезвием. Заметив на полу эльфа, он быстро подскочил к нему, ухватил рукой за волосы на затылке и, оттянув его голову назад, злобно прошипел:

— Это все ты! Это из-за тебя я ей больше не нужен! Моя воля, разделал бы тебя на фарш. Но ради нее, остановлюсь на предупреждении. Обидишь ее, остроухий, умрешь долгой мучительной смертью.

С этим словами, он резко отпустил его голову, поудобнее перехватил копье и скрылся за большой двустворчатой дверью, ведущей к центральному залу. Фирлас ошарашенно сел на пол, пытаясь понять, что это было. А через минуту, из прохода вынырнула Йена.

На грязных щеках виднелись свежие дорожки от слез, но лицо было спокойно. Лишь в бирюзовых глазах плескалась боль, которую он чувствовал сейчас вместе с ней. Тяжело опустившись на пол рядом с ним, девушка устало положила голову ему на плечо.

— Огонек ушел, — глухим, безжизненным голосом проговорила она. — Похоже, теперь нас будет только двое.

— Aine всегда только двое, — как можно более мягко ответил он, вдыхая нежный чабрецовый запах ее волос. — Не грусти, mie loena. Однажды он поймет и порадуется за тебя… за нас. Я все сделаю, чтобы ты была счастлива.

Йена тяжело вздохнула, но он все же почувствовал, как с сердца уходит боль.

Всю оставшуюся часть дня они провели, отдыхая и отогреваясь у наспех разведенного волшебного огня. Йена занималась его ранами, попутно расспрашивая об особенностях установившейся между ними связи. Поначалу, общаться было неловко. Только сейчас начал осознавать, насколько мало они знакомы. Он почти ничего не знал о ее прошлом, ровно, как и она о его. Кое-что он, конечно, успел почерпнуть из случайных разговоров, но этого катастрофически не хватало для нормального общения. Йена, похоже, чувствовала то же самое. По крайней мере, на щеках ее даже сквозь толстый слой пыли, просвечивал яркий смущенный румянец.

Силы постепенно восстанавливались. Йена отдала ему свои браслеты, мотивируя это тем, что у нее теперь есть рисунки на обеих руках, которые работают безо всякого серебра. Он натянул слишком женственное для себя украшение, пообещав себе приобрести нормальный посеребренный посох, как только они доберутся до цивилизации.

Когда, по его расчетам, пришла ночь, девушка постелила на холодный пол толстое одеяло, заставила его улечься, а затем сама аккуратно устроилась рядом. Ее тепло приятно согревало руку, но этого было недостаточно. Немного поворочавшись, он грубовато обнял ее за талию и притянул к себе. Йена дернулась и как ошпаренная отскочила в сторону. В глазах мелькнул страх, а руки непроизвольно сжались в кулачки, пытаясь унять дрожь.

— Прости, — пролепетала она, спрятав смущенный взгляд.

А в его голове мелькнули слова Огонька «Не знаю, что он с ней делал, но прежней она уже не стала. До сих пор сторонится мужчин.» Вот оказывается, в чем дело! А он, дурак, прицепился к ней, да еще так настойчиво.

— Нет, не извиняйся! — он призывно протянул ей руку, — Я не стану ничего делать, пока ты не захочешь. Mie loena, просто позволь мне заснуть в твоих объятиях. Я так долго об этом мечтал.

Наградой ему стала светлая, доверчивая улыбка. Немного поколебавшись, она нырнула под одеяло, и, надежно прижавшись к нему, мгновенно уснула. А он, не в силах оторвать взгляд от ее лица, еще какое-то время шептал ей на ушко слова любви, которые были древнее стен, приютившего их подземелья.

***

Наутро он почувствовал себя намного лучше. Сон они провели вместе, блуждая по Гипносу. Йена, немного смущаясь, показала ему свою хижину — небольшой деревянный домик, прислонившийся к одинокой скале среди разнотравного моря пустошей. Рядом с широким, заросшим цветами двориком, бодро шумел ручей. Вокруг скалы буйно разрослось несколько видов кустарника. Место казалось совершенно диким, он от жилища пахло свежим хлебом и комнаты, казалось, дышали уютом.

— Это самый прекрасный дом из всех, что мне довелось увидеть! — ласково улыбнулся он, с удовольствием наблюдая ее ответную радостную улыбку. Они еще немного задержались рядом с хижиной, праздно развалившись среди благоухающих полевых цветов, а затем проснулись, свежие и отдохнувшие.

Выбраться из гробницы особого труда не составило. Оказывается, Огонек днем ранее обследовал все катакомбы и нашел вполне приличный выход неподалеку от них. Коридор представлял собой маленький служебный проход, который уже через пару часов вывел их в красивую, заросшую лесом долину. Здесь они наспех осмотрелись, чтобы определить свое местоположение. Звезд не было видно из-за тяжелых свинцовых туч низко нависших над влажной от обильных дождей землей.

В конце концов, Йена предложила идти туда, где горы ниже, то бишь на запад. Ее логика была такова, что в предгорьях всегда полно деревень и там можно будет запастись всем необходимым для дальнего путешествия, возможно даже купить коней. Когда же он возразил, что покупать им не на что, она лишь загадочно улыбнулась и бодро потопала вверх по неприметной тропке, петляющей среди скал.

Она как всегда была полна загадок и какой-то бесшабашной уверенности в успехе. Он же просто плелся следом, пытаясь определиться с дальнейшими действиями. Синий дракон снова улизнул от него, а вместе с ним, и надежда на достойное будущее для вольных деревень. С другой стороны, впереди, прямо перед ним, искусительно виляя красивой попкой, шла обладательница двух артефактов, за которыми охотилась нынешняя хозяйка искомой зверюги. Быть может, у него еще была надежда уговорить Йену расстаться с чудом приобретенными рисунками и обменять их на дракона? Перспектива казалась весьма радужной, и он пообещал себе детально обдумать все ее плюсы и минусы, прежде чем сообщать о ней своей прекрасной спутнице.

Когда солнце начало клониться к закату, они остановились. Йена снова обработала раны, накормила его бутербродами с сочным беконом, и уложила под теплое одеяло, прежде чем заняться собственным внешнем видом. Откуда-то из глубин рюкзака, она извлекла небольшое зеркальце и расческу и принялась приводить в порядок спутанные белоснежные волосы. Почему-то только сейчас он заметил ее новую прическу. Пышная грива тяжелым волнами спускалась чуть ниже мочек ушей, открывая небольшой участок нежной кожи на затылке.

Неосознанно, он потянулся вперед и нежно погладил ее. Наощупь кожа оказалась еще нежнее, чем ему думалось. А еще, на этот раз Йена не стала отскакивать от его рук, словно ужаленная. Лишь тонкие брови слегка нахмурились в маленьком отражении ручного зеркальца. Он аккуратно убрал руку и немного разочарованно отвернулся на бок. Но не успел он даже подумать о своей обиде, как теплые нежные ручки обвили его плечи, а тихий голос прошептал прямо на ухо.

— Дай мне время, mie aine, я должна справиться с собой, а это нелегко.

Он неловко перевернулся на спину только затем, чтобы утонуть в ласковом бирюзовом взгляде. Словно завороженный он наблюдал, как Йена все ближе наклонялась к нему, пока не почувствовал на своих губах ее робкий, но такой невообразимо чувственный поцелуй.

Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем они заснули. Увлеченные друг другом, они не замечали ничего вокруг, пока усталость не взяла свое.

И снова в их распоряжении был целый мир, в котором они могли менять почти все, что заблагорассудится. Немного поколебавшись, он решился отвести девушку в свой потайной уголок. Так что уже через мгновение, Йена восторженно выдохнула, очутившись на крыльце его родового поместья, кирпичик за кирпичиком воссозданного по памяти за долгие годы скитаний.

Это место многие сотни лет служило ему тайным убежищем, оазисом покоя и забвения. Здесь он чувствовал себя молодым, счастливым, незапятнанным кровью и бесконечными смертями. Надо ли говорить, что это место было скрыто от всех. Йена была первой, кому он отважился показать самое сокровенное, скрытое под привычной суровой, ироничной маской.

Окинув взглядом дом, он не решился войти, а просто устало присел на высоких ступенях крыльца. Перед глазами мелькали картины давно позабытого прошлого. Вот он мальчишкой весело прыгает по кустам, размахивая деревянным мечом, вот мать пьет крепкий травяной чай на зеленой лужайке у террасы, а там, дальше, младший брат о чем-то спорит с совсем еще молодым отцом. Идиллия. Именно таким он запомнил свое детство, юность. Мечтательно улыбнувшись, он окинул сад отрешенным взглядом.

— Мне знаком этот взгляд, — прозвенел прямо у уха нежный голос девушки. — С этим местом связано много воспоминаний?

Он кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза. Трудно было показывать собственную слабость, даже ей, единственной в целом мире. Не то, чтобы он ей не доверял. Нет. Просто, столетия, проведенные в одиночестве, давали о себе знать. Так просто от старых привычек не избавиться.

— Расскажешь мне? — тихо попросила девушка. — Я пойму, если не захочешь.

— Нет! — он резко обернулся, — Я хочу! Хочу, чтобы ты знала все. Хочу стать к тебе ближе. Скажи, как мне это сделать?

На ее лице мелькнула привычная лукавая улыбка.

— Того, что ты привел меня сюда уже достаточно. Я думаю, не нужно вываливать друг на друга все сразу. На все нужно время.

Мудрость ее слов поразила его. Сколько она жила на свете? Двадцать лет, тридцать? Смешной срок по сравнению с сотнями лет жизни любого эльфа. И все же, эта девчонка была мудрее многих из его соплеменников.

Он по-свойски обнял ее за плечи и нежно прикоснулся губами к виску.

— Тогда скажи, что ты хотела бы обо мне узнать?

На миг она задумалась.

— Почему тебя называют кровавым лисом?

Вопрос застал его врасплох. Она знала! Знала о лисах, об этом дурацком прозвище! Что еще они успели наплести ей в этой гильдии?! А раз знала, то почему молчала?! Почему так безоговорочно доверилась ему, убийце?! Быть может, она шпионка, подосланная тихонями? Неспроста ведь она знакома с этим проклятым рыцарем, Риорданом!

Гнев заполонил сердце, отбросив любые разумные мысли куда-то вглубь сознания. Он резко проснулся, вскочил на ноги и принялся метаться туда-сюда по залитой лунным светом поляне, на которой они заночевали. Свежий воздух действовал отрезвляюще, но, этого было недостаточно. Так что, как только Йена вынырнула из сна вслед за ним, он набросился на нее с нелепыми обвинениями.

— Ты знала! — орал он, — Знала все это время! Почему не сказала мне? Тебя не волнует, что твой aine убийца? Или ты шпионка? Быть может и вся эта любовь всего лишь чары?! Что ты со мной сделала, зачем я тебе? Говори!

Но вопреки его ожиданиям, бирюзовые глаза не вспыхнули гневом. Вместо этого, она вдруг совершенно спокойно ответила:

— Я не верю слухам и дурацким прозвищам. Именно поэтому я и спросила тебя лично. Я хочу узнать все от тебя.

— А мне кажется, тебе нужна информация о моих отрядах, — он угрожающе навис над девушкой и тут уже она, конечно, не выдержала.

— О твоих отрядах?! И зачем она мне? Что я буду с ней делать, по-твоему?! — сердито прошипела она.

— Ну, к примеру, посвятишь в нее своих новых друзей из гильдии. Я смотрю, ты очень дружна и с чурбаном в доспехах и со вторым тоже. Может, еще кого успела подцепить?! — ревность, яростной бурей ворвалась в его душу, ни на секунду не позволяя мыслить трезво.

— Да, подцепила на свою голову одного буйного эльфа с острым психозом! — проорала в ответ Йена, — Найдешь меня, когда успокоишься, — уже немного тише пробурчала она и одним прыжком скрылась в густых зарослях позади костра. Он и глазом не успел моргнуть.

А через минуту пришла боль. Казалось, и тело и душу одновременно скрутила жестокая, смертельная агония. Связь aine проявила себя во всей красе. Страдал всегда тот, кто был виновен в ссоре. Вот и он, упав на колени, взвыл от внезапно навалившихся боли и отчаяния.

Однако, у болезненных ощущений была и обратная сторона. В голове прояснилось. Пришло осознание содеянного и свинцово-тяжелое чувство вины. А что если, он не найдет ее? Вдруг она ушла насовсем? Мысли, одна другой ужаснее безумным вихрем кружились в голове. Хотелось бежать за ней, кричать, искать ее в ночном лесу. Но боль отнимала все силы, на позволяя сдвинуться с места.

— Аааааа, Йена-а-а! — услышал он собственный срывающийся голос. И через несколько секунд боль исчезла. Ее заменило тепло небольших мягких ладошек, нежно перебирающих его волосы. Словно утопающий за соломинку, он вцепился в ее руки и принялся покрывать их поцелуями.

— Mie vera! Прости, не знаю, что на меня нашло! Ревность сводит меня с ума, — бормотал он на своем родном языке в перерывах между поцелуями.

Девушка же в свою очередь лишь молчала, ласково поглаживая его волосы. Через время тепло и уют ее объятий сделали свое дело. Глаза сами начали закрываться, и он не заметил, как заснул.

***

Неделя пролетела в неловком молчании. Йена, разобиженная из-за ссоры, упорно его игнорировала. Медленно, давая себе возможность полностью отдохнуть и восстановиться, они продвигались на запад, попутно высматривая хоть какие-нибудь признаки обитания разумных существ. Однако, кроме едва заметных тропок в лесу, не было ничего, что указывало на наличие каких-либо поселений в этой местности. Тучи по-прежнему закрывали небо, не давая сориентироваться по звездам.

Большую часть времени его спутница молчала, думая о чем-то своем. Он понимал, что обидел ее, но совершенно не знал, как это исправить. До этого времени его отношения с женщинами строились по принципу — провел ночь и забыл. То есть, он вообще избегал каких-либо эмоциональных контактов. Благо, походная жизнь сводила необходимость общения с противоположным полом до минимума. А те эльфки, что выбрали войну, вместо домашнего уюта, придерживались того же принципа отношений, что и он. В итоге, он понятия не имел что делать с внезапно свалившейся на его голову любовью.

Несколько раз он безуспешно пытался завязать разговор, но краткие односложные ответы Йены сводили на нет все его усилия. Наконец, он оставил любые попытки до нее достучаться и сосредоточился на восстановлении собственного организма, предоставив девушку самой себе. И, похоже, ее такие перемены вполне устроили. По крайней мере, она все чаще стала уходить поохотиться, оставляя на него всю работу в лагере. Из чего он сделал вывод, что этой работой в ее привычной жизни всегда занимался Огонек.

При воспоминании о покинувшем их юноше, на лицо вползла злая усмешка. Раз уж он смог отвоевать ее у него, то и приручить сможет. Нужно просто немного времени. Таких девушек в мире больше нет, и раз уж ему посчастливилось встретить ее, да еще и привязать к себе навечно, он просто обязан найти к ней подход. Оставалось только надеяться, что это непривычно теплое и светлое чувство в груди подскажет ему верный путь.

Наконец, после долгой недели скитаний, тропика вывела их на вполне приличную проселочную дорогу. Она вилась змейкой среди огромных гранитных валунов, пропадая в холмистых предгорьях. Свежая весенняя зелень только начала вылезать из темной влажной земли. Кое-где на кустах уже начали появляться первые листики. Он полной грудью вдохнул свежий утренний воздух, радуясь первым теплым денькам, и поспешил за Йеной, уже уверенно чавкавшей по жидкой дорожной грязи.

Спрашивать, по какому принципу она выбрала направление, он не стал. День за днем наблюдая за ее поведением, он смог немного разобраться в ее логике: направление всегда лучше выбирать так, чтобы не идти в гору. С какой-то точки зрения, решение весьма прозорливое и понятное. Но с другой стороны, только ленивый всегда идет туда, куда легче.

Немного пропетляв, дорога вывела их на высокий холм с огромным серым валуном, чем-то напоминавшим застывшую каменную сову. Что-то шевельнулось в груди при виде знакомого пейзажа, раскинувшегося внизу, и он вдруг отчетливо понял, где они находились. Восточная провинция княжества Талония, территория вольных деревень, его родина. Где-то здесь, недалеко от камня Тиора проходил древний эльфский тракт, на котором давным-давно стояло поместье его отца.

Йена тоже остановилась у камня, внимательно рассматривая захватывающий пейзаж уже совершенно зеленой долины. Весна пришла сюда раньше и пока в горах еще только пробивалась первая травка, здесь уже вовсю цвели яблони. В бирюзовых глазах отразился восторг, а прекрасные черты посветлели, согрев его сердце чарующей улыбкой.

— У меня хорошая новость, — бодро произнесла девушка, — я знаю, где мы. Это камень Тиора, мне рассказывала о нем мать. Мы на окраине Талонии.

— Да, мне тоже знакома эта местность, — тут же отозвался он и широко улыбнулся.

Прощен! На сердце полегчало, даже дышать, казалось, стало легче.

А Йена тем временем продолжала говорить, не заметив произошедших с ним перемен.

— Но у меня есть и плохая новость. До ближайшего городка еще несколько дней пути. — недовольно поморщилась она, — А у нас закончились припасы.

— Но ведь есть еще вчерашний заяц. — прилежно поддержал разговор Фирлас.

— А к зайцу? Хлеба больше нет. Вино закончилось еще позавчера. Ко всему прочему, у меня протёрлась подошва на сапоге, второй день хожу в мокром. — недовольно пробурчала она. — Да и ты похож на оборванца, весь в дырах.

И тут его осенило. Давным-давно, командуя отрядом лис, он использовал руины поместья в качестве перевалочного пункта. Кроме всего остального, там находился и тайник с провизией, одеждой и зельями на случай вынужденного отступления. Он должен быть там и по сей день. Благо, заклятия хранения позволяли годами и даже столетиями сохранять продукты свежими.

Но стоило ли сейчас идти туда? Это место всегда навевало на него воспоминания о давно пережитой и забытой трагедии. А сейчас, когда он так эмоционально нестабилен, возможно, стоило обойти проклятый дом стороной. Но несчастное лицо Йены не позволило ему дальше размышлять в том же направлении.

— Здесь неподалеку есть одно место. Там можно найти провизию и одежду. — предложил он после недолгих раздумий и с удовольствием отметил, как на лице его возлюбленной вновь расцветает счастливая улыбка. Ну, хоть в этом удалось ей угодить!

Дорога до поместья заняла еще полдня. Все это время Йена радостно щебетала о всяких пустяках, стараясь не возвращаться к недавней ссоре. За это он был ей ужасно благодарен, потому что объяснить свое поведение не мог даже сам себе. Он свалил все на усталость и слишком частое использование магии пустоты. Оставалось только надеяться, что продолжительный отдых вернет мысли в нормальное русло.

Когда же среди пышной весенней зелени мелькнула до боли знакомая арка ворот, он остановился и аккуратно перехватил Йену, сделав ей знак замолчать. В лагере мог кто-то быть. Он был далеко не единственным, кто пользовался укрытием родных стен. Его брат, Айрас, в бытность свою fierre? тоже частенько заглядывал сюда со своими ребятами. Да и другие командиры могли случайно оказаться в этой местности.

Оставив Йену у арки, он осторожно начал обходить сад по периметру. Если бы здесь стояли лисы, они не преминули бы выставить часовых у всех входов. Он осторожно осмотрел все возможные укрытия, но не обнаружил ни следа чужого присутствия. Мало по малу, он добрался до самого поместья, точнее руин, расположенных треугольником вокруг внутреннего сада. И здесь его ожидал сюрприз.

В саду горел огонь. А вокруг него сидело пятеро эльфов во главе с Раэвином, молодым командиром маленького диверсионного отряда, подчиняющегося Айрасу. Фирлас встречался с ним всего однажды и не успел составить о новичке определенного мнения. Но сейчас, при виде безалаберно устроенного лагеря и отсутствия часовых, оно пошатнулось не в лучшую сторону.

Когда он бесшумно вышел из зарослей, первым на ноги вскочил командир, на ходу хватаясь за оружие.

— Убери свое оружие, laesse, — строго проговорил Фирлас на древнем наречии, и как ни в чем не бывало, присел у огня. У ворот ждала Йена, нужно было поскорее набрать припасов и вернуться к ней. Потому что знакомство с лисами могло плохо для нее кончиться. Действовать нужно было быстро и нагло.

— Белый лис, вот уж кого бы никогда не ожидал здесь увидеть, — ухмыльнулся разом успокоившийся Раэвин, кивнув своим бойцам. — Какими судьбами и почему в таком виде?

— Это не твое дело, laesse. Мне нужна одежда и припасы, тайник полон?

— Почем мне знать, я только сегодня пришел. — пожал плечами тот.

— А что ты вообще делаешь в этой части Талонии? Я думал, Айрас ушел на север…

— Так и есть, — кивнул его собеседник, — я остался. Хочу разобраться, кто стоит за гибелью трех южных деревень.

— Трех? — насторожился Фирлас. — Так много…

— Да, и четвертая под вопросом. Вырезали всех без разбора, детей, женщин, стариков… — молодой эльф сокрушенно покачал головой. — Присоединишься?

Предложение было заманчивым. Мстить k’sheven за уничтожение эльфов долгое время было его основным родом занятий. Но теперь есть Йена, а значит, война подождет.

— Нет, — он покачал головой, — у меня есть дела на западе.

— Не твои ли дела сидят сейчас у входа в поместье? — ехидно поинтересовался его собеседник. — Неужели страшный, ужасный лис позволил себя приручить?

Он кивнул, прежде чем успел сообразить, что делает. Жестокое лицо молодого эльфа расплылось в дружелюбной улыбке.

— Зови свою жену, и оставайтесь ночевать с нами, так будет безопаснее. К тому же у меня есть для вас сюрприз на вечер.

Коротко кивнув, он встал и направился к воротам, по пути соображая, как Раэвин узнал о девушке и как скрыть тот факт, что Йена полукровка. Узнай лисы, кто она, и неприятностей будет не избежать.

К счастью, пока он ходил в разведку, с неба начал накрапывать мелкий дождик и Йена поглубже натянула широкий капюшон, полностью скрыв под ним верхнюю часть лица. Он облегченно выдохнул.

— Не снимай капюшона, — чуть слышно шепнул он ей, и мягко подхватив ее под локоть, повел за собой вглубь сада. Девушка не сопротивлялась. Толи полностью доверяла ему, толи просто осторожничала. При виде эльфов она на мгновение замерла, а затем как ни в чем не бывало, уселась около костра и коротко представилась на современном эльфском наречии с едва уловимым акцентом. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, он уселся рядом и нагло потянулся к поджаристому кролику на вертеле.

Раэвин окинул его aine заинтересованным взглядом, даже голову немного наклонил, стараясь заглянуть под капюшон. Но Йена как бы невзначай отвернулась, чтобы поправить одежду, не позволив ему удовлетворить разыгравшееся любопытство. В разговоре она участвовать не стала, и, изобразив из себя слабенькую нежную эльфку, улеглась спать, еще глубже спрятав лицо.

Слово за слово, разговор зашел о лисах, погибших командирах и потерях за прошедший год. Фирлас давно не поддерживал контакта ни с кем из своего прежнего окружения. С тех самых пор, как отправился на поиски дракона. Скитаясь в одиночестве, он находил в этом какое-то странное удовольствие. Вокруг кипела жизнь, мир уверенно катился в пропасть, а он, словно сторонний наблюдатель, бродил по нему, отрешившись от реальности, находя утешение в мире снов. Пока не встретил Йену.

Теперь он отчетливо осознавал, что с первым же взглядом в прекрасные бирюзовые глаза, реальность снова завладела им. Все чувства, как будто давно угасшие, вернулись с удвоенной силой. Он почувствовал себя живым, молодым, полным сил.

В который раз, обернувшись, он окинул спящую фигурку девушки любящим взглядом. Сидя напротив, Раэвин лишь цинично ухмылялся, наблюдая за ним. Пусть себе! Он еще слишком молод, чтобы понять всю ценность подобных чувств. Сейчас его интересует лишь сила, власть, месть. Со временем, все это уйдет на второй план. Он и оглянуться не успеет.

Через несколько часов совсем стемнело. Мелкий дождик так и продолжал сыпаться с неба и его, сытого и согретого так и клонило в сон. Он зевнул, потянулся, и начал было устраиваться на ночлег, когда двое эльфов вытащили из кустов связанного человека. Юный паренек в ярко-алой броне рыцаря-тихони слабо дергался в путах, затравленно озираясь на своих пленителей.

— А вот и сюрприз! — с широкой улыбкой проговорил вскочивший на ноги Раэвин. — Хотел было разделать его днем, но решил приберечь это удовольствие для дорогих гостей. — Он отвесил шутливый полупоклон в сторону Фирласа и подскочившей на постели Йены.

Паренек испуганно дернулся, но тут же получил ногой в живот и со стоном осел на траву. Фирлас брезгливо поморщился. Он не любил мучить врагов. В его представлении, если пленник был бесполезен, его стоило безболезненно прикончить, а не тратить время на истязания.

— Представляешь, лис, паренек пришел ко мне сам. Назвался ренегатом и выложил кучу интереснейшей информации. — снова ухмыльнулся Раэвин, — Оказывается, тихони тоже ведут расследование по поводу наших деревень. Да вот только мое мнение такое — они искали виновных в уничтожении Небесного Дома и нашли — наших женщин и детей. — молодой эльф с чувством плюнул под ноги рыцарю.

— Это правда? — спросил Фирлас паренька. В ответ тот лишь отрицательно замотал головой, не поднимая глаз. Слишком много фальши было в этом движении, слишком много вины.

Гнев волной поднялся откуда-то из района солнечного сплетения, захлестнув его целиком. Мало соображая, что делает, он выхватил длинный кинжал из-за пояса Раэвина и шагнул к пареньку.

— Не смей! — зазвенел откуда-то из-за спины сердитый голос Йены. Он обернулся, попутно отметив, как поползли вверх темные брови Раэвина. В его народе женщинам не пристало перечить мужу. Так что поведение его спутницы выглядело весьма подозрительно.

— Не лезь не в свое дело! — коротко бросил он ей, снова отворачиваясь.

Какое-то время позади слышалось лишь сердитое сопение. Наконец, не выдержав, она в два прыжка оказалась между ним и его жертвой.

— Я не позволю тебе! Он еще совсем мальчишка! — воскликнула Йена, пряча за спиной дрожащего паренька.

Фирлас не мог видеть ее глаз, но напряженной позы и тяжелого дыхания было достаточно, чтобы понять в каком бешенстве сейчас его спутница. И это рассердило его еще сильнее. Девчонка, соплячка, ничего не понимающая в жизни! Да как она смела ему перечить?!

Он шагнул вперед, ловким движением схватил девушку и грубовато отпихнул ее в сторону. Затем, не сбавляя скорости, подскочил к пленнику и одним точным движением, перерезал ему горло. Алая кровь брызнула на хищно оскалившегося Раэвина. Паренек мешком повалился на траву. Где-то рядом испуганно вскрикнула Йена.

— Ты чудовище! — срывающимся голосом пробормотала она, подлив масла в огонь. Он окинул тяжелым взглядом перешептывавшихся вокруг эльфов, с тревогой отметив ехидную ухмылочку на загорелом лице Раэвина. Йена чуть не выдала себя, да и его заодно. Страшно представить, что с ней сделали бы, узнай лисы кто она такая. Глупая h’gash!

Рывком подняв на ноги дрожащую от гнева девушку, он потащил ее в сторону небольшой поляны позади дома. Там он резко повернул ее лицом к себе. Внутри все кипело, и он, колоссальным усилием, заставил себя говорить спокойно.

— Тебе сложно было промолчать?! Ты чуть себя не выдала!

— А тебе сложно было его не убивать?! Что он тебе сделал? — дрожащим голосом ответила его aine.

— Он тихоня! — Начал он, но Йена его перебила.

— Он мальчишка! Ренегат! — не выдержала девушка, переходя на крик. — Он дал им информацию! Зачем… — голос сорвался, и она спешно отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слезы.

— Кем бы он ни был! — взорвался он в ответ, — Эльфская женщина не должна перечить мужу!

— Я не эльфская женщина! — обернувшись, она резко сорвала с головы капюшон, — Если ты забыл, я h’gash, чудовище! И ты ни разу не мой муж!

Яростный взгляд потемневших от гнева бирюзовых глаз вкупе со сказанным быстро отрезвил его. Что он делает? К чему все это? Как последний слабак, позволил своей закоренелой ненависти взять верх. Стал похож на этих глупых юнцов, там у костра.

Раскаяние и стыд вогнали его в краску. Он чувствовал, как на щеках запылал румянец и отвернулся, чтобы поскорее его скрыть. Йена позади него тоже понемногу начала успокаиваться. По крайней мере, частое дыхание чуть-чуть замедлилось.

— Так вот оно что! — послышался из-за кустов сочащийся ядом голос Раэвина. — А я-то все гадал, что не так с этой леди?! А это оказывается никакая и не леди. Вы только поглядите, ребята, старый лис совсем выжил из ума! Завел себе h’gash!

На поляну в полном составе вышли вооруженные до зубов эльфы. Фирлас тут же спрятал у себя за спиной притихшую Йену и гордо встретил насмешливый взгляд зеленых кошачьих глаз своего «товарища».

— Кто она такая, не твое дело, mie viranas! Разойдемся по-доброму? — процедил он сквозь зубы.

— По-доброму, говоришь? Хмм… — протянул эльф и криво ухмыльнулся. — Ладно! Отдай ее нам на этот вечер, и мы не станем ее убивать. И даже пообещаем не калечить.

— Нет! — вскинулся Фирлас. Его начинало трясти даже от одной мысли о Йене в руках этих r’rashha!

— Не жадничай, старик! В твоем возрасте дозволены любые причуды. Мы понимаем и не станем болтать! Правда, mie viranasi?!

Эльфы послушно закивали. С ужасом он понял, что конфликта не избежать. Он был еще очень слаб, и о магии пустоты не могло быть и речи! Выходит, что кроме льда, у него ничего не осталось. Слегка повернув голову, он кивнул Йене на ближайшие кусты. А сам, не сводя глаз с предполагаемых противников, призвал водных духов.

При виде застывших в воздухе острых ледяных осколков, Раэвин с товарищами попятились. Он ухмыльнулся. Магия всегда устрашающе действовала на тех, кто ей не обладал.

— Я повторяю, давайте разойдемся по-доброму! — настойчиво произнес он, поигрывая в руке куском льда.

— Ты зря затеял со мной войну, старик! — зло прищурившись процедил командир эльфов и едва заметно кивнул головой. Но вдруг за спиной послышался сдавленный возглас. Он резко крутнулся на каблуках. Один из эльфов, должно быть тот самый незаметный дозорный, держал нож у горла девушки. Та лишь сердито сопела и изо всех сил упиралась.

— Отойди в сторону и наслаждайся зрелищем! — на ходу бросил Раэвин, направляясь к Йене.

В этот момент у Фирласа внутри что-то клацнуло. Он вдруг перестал чувствовать жалость, избавился от сомнений. Будто со стороны он услышал страшный злой смех и с ужасом узнал собственный голос. Он хохотал так страшно, что эльфы замерли замешательстве. Глаза Йены округлились от ужаса. «Прости, mie aine, но это сильнее меня…» — подумалось ему прежде, чем мысли исчезли, оставляя лишь зияющую брешь там, где должна бы находиться душа.

Словно во сне он наблюдал, как кисти его рук окутались тьмой, выпуская вперед толстые черные нити. Каждая из таких нитей настигла свою жертву, впившись темным острием в грудь, высасывая из них жизнь.

Эльфы вопили и корчились от боли. Всю поляну забрызгало кровью, когда Раэвин дернулся и вдруг, словно взорвался изнутри. Фирлас услышал сдавленный вопль Йены и свой собственный рык, похожий на довольное урчание утолившего голод зверя. И тогда ему на лицо неожиданно легли узкие горячие ладошки.

— Фирлас, Фир, mie aine, очнись! Это не ты! — шептала она ему на ухо. — Хватит смертей! Хватит, прошу!

Горячие поцелуи оставляли на щеках и губах пылающие следы, и он пустота внутри начала сжиматься, исчезать, заполняясь чем-то светлым. Нити, истязающие эльфов, исчезли, и он в изнеможении опустил руки, а после рухнул на молоденькую травку под ногами. Его жертвы замертво свалились на землю.

Он чувствовал тепло Йены, прижавшейся к нему всем телом. Она все еще шептала что-то ласковое, когда он обнял ее, зарывшись лицом в мягкие белоснежные волосы, покрытые сверху чужой кровью.

Его трясло.

Что может быть страшнее утраты сознания?! Похоже, он исчерпал свой лимит пустоты и теперь каждое использование ее грозит ему безумием. Сегодня Йене удалось чудом вытащить его из лап этого ужаса. Но как долго еще она сможет это делать? Ведь вскоре он может стать опасен и для нее тоже. Пустота не разбирала, кого убивать.

— Что я наделал? Я не хотел… Я не мог… — дрожа всем телом, шептал он и все сильнее прижимал к себе девушку, будто ища защиты в ее нежных объятиях. По щекам текло что-то горячее, плечи тряслись от беззвучных рыданий. Такого ужаса он не испытывал уже очень давно. С тех самых пор, как погибла его семья. Но сейчас к страху и отчаянию прибавилось еще и чувство вины. Чувство, которого он, пожалуй, никогда не знал раньше.

Так, понемногу успокаиваясь, они просидели около получаса. Йена молча гладила его по спине и волосам дрожащими пальцами. Похоже, она тоже плакала, потому что то и дело шмыгала носом. Его вдруг охватила невообразимая нежность и чувство благодарности. Эта невероятная девушка осталась с ним, когда он обессиленный ждал смерти на кровавом ритуале, доверилась ему, даже узнав, что он маг пустоты, вернулась, когда он откровенно оскорбил ее несколько дней назад. И сейчас, после всего того ужаса, что он сотворил, она нашла в себе силы утешать его, хотя сама явно была напугана сильнее его.

А что если он станет ей противен? Что, если она теперь всегда будет его боятся? Пожалуй, сильнее всего его пугала именно перспектива увидеть в ее глазах презрение и страх.

Он аккуратно отстранился от девушки, опасаясь встретиться с ней взглядом. Кровь покрывала ее с ног до головы, но бирюзовые глаза оставался ясными и внимательными, хоть и слегка заплаканными. А еще, в них по-прежнему светилась любовь. Словно она не видела развернувшейся на поляне трагедии, словно ее не пытались изнасиловать и убить всего несколько минут назад. Лишь через некоторое время он заметил, что Йена изо всех сил старается не смотреть назад. Он сам осторожно выглянул из-за ее плеча и вздрогнул от ужаса. Вся поляна была заполнена кровью и кусками растерзанных тел.

Он тяжело уронил голову на руки.

— Я и правда чудовище, mie loena, тут ты права. — обреченно выдохнул он. — Можно было просто напугать… А я…

— А ты нас защитил! Они рассказали бы обо мне другим и на нас открыли бы охоту. — спокойно, даже как-то буднично произнесла она и уверенным жестом смахнула с его щек остатки слез. Ее пальцы все еще дрожали, но движения вновь приобрели привычную легкость.

Ну да, ей ведь не впервой было бежать и скрываться. Ослепленный любовью, он все время забывал, кто она. Только сейчас он до конца понял, насколько она сильна духом. А значит, быть рядом с ней будет намного сложнее, чем он предполагал. И это понимание почему-то наполнило душу удивительной нежностью.

Не замечая перепадов в его настроении, Йена жестом заставила его опереться о груду камней у входа на поляну, а сама каким-то чересчур твердым шагом направилась к разбросанным повсюду останкам. Остановилась она лишь в полуметре от окровавленного круга на траве. Ее заметно покачивало. И не удивительно. Развернувшееся на поляне зрелище не было предназначено для женских глаз. Да и не каждый мужчина справился бы с собственным желудком при виде того, что осталось от эльфов.

Наконец, Йена не выдержала. Сначала она зажала рукой рот, потом упала на четвереньки и ее вырвало. Он хотел было броситься к ней, но не смог сделать ни шагу. Ноги все еще казались ватными, а руки продолжали дрожать.

Еще пару минут, девушка посидела на коленях, но затем вдруг решительно поднялась. Знаки на ее предплечьях вспыхнули, просвечивая даже сквозь толстые вязанные рукава туники. Руки нарисовали в воздухе замысловатый узор, вторя зазвеневшей в воздухе музыке. Затем плавный, медленный танец поддержали ноги, бедра, плечи.

Стараясь не обращать внимания на слабость, Фирлас привстал и окинул взглядом поляну. Кусты роз, по периметру обрамлявшие поляну, быстро росли, прямо на глазах увеличиваясь в размерах. Тугие побеги зеленым шипастым ковром заплетали останки молодых эльфов. В конце танца, на мощных ветвях распустились листья, а за ними и кроваво-красные розы.

Только тогда, Йена облегченно вздохнула и остановилась. Музыка стихла, а девушка тут же опустилась на землю рядом с ним.

— Иронично, но, когда поместье еще стояло, этот уголок сада назывался Аллеей Роз! — пробормотал Фирлас.

— Ты бывал здесь до войны? — заинтересованно поинтересовалась девушка.

Он лишь утвердительно кивнул. Глаза Йены заинтересовано блеснули.

— Я здесь жил, — пояснил он, — это было поместье моего отца.

— Твой дом, — ее глаза удивленно расширились, — они разрушили его, да?

— Да. Вон там, видишь стену с куском двери? — он показал пальцем в просвет среди растительности. — Там я в последний раз видел отца, когда он шагнул в огонь вслед за погибшей в доме матерью.

Йена прижала к губам ладонь, чтобы скрыть горестный возглас.

— Прости, я не подумала. Такие воспоминания…

— Нет, — мотнул он головой. — Знаешь, я ведь никому об этом не рассказывал. А оказалось, от этого становится легче.

Йена облегченно вздохнула и вымученно улыбнулась.

— Чур в следующий раз моя очередь рассказывать про ужасы из прошлого! — улыбнулась она, протягивая ему руку, чтобы помочь встать.

Он с благодарностью принял ее помощь, но, когда они дошли до костра, усталость как рукой сняло.

Критично осмотрев красную от крови девушку, он недовольно покачал головой, сгреб с кучи эльфских пожитков сверток с одеялами, взял ее за руку и потянул в сад. Йена и не думала сопротивляться, так что к купальням они вышли очень быстро. Их не разрушила война, но время оказалось куда менее милосердно. Сравнительно целым оказался всего один бассейн, узорчатая плитка на дне была целой, а красивый арочный навес, сохранил его относительно чистым.

Немного попыхтев над рычагом, он с усилием открыл заслонку, и в бассейн потекла чистейшая родниковая вода, формируя широкую зеркальную струю на специальной подставке. По мановению руки в специальной камере разгорелся огонь, и струя заметно потеплела, а через несколько минут вниз по ступеням заструился редкий пар.

Предвкушая приятную теплую ванну, он с нетерпением сорвал с себя грязную, измазанную кровью тунику и только сейчас заметил красную как рак Йену, смущенно переминающуюся с ноги на ногу у края бассейна. Проклятье! Он ведь совсем забыл!

— Купайся, я подожду внизу на ступеньках, — со вздохом пробормотал он, и проходя мимо ласково потрепал ее по волосам. Но произошло неожиданное. Йена ловко перехватила его руку и окинула его обжигающим взглядом.

— Останься, — чуть слышно выдохнула она. И дважды повторять ей не пришлось.

Проворно подхватив девушку на руки, он с разбегу плюхнулся в теплую прозрачную воду прямо в одежде. Йена взвизгнула, он почувствовал, как ее руки покрепче обвили его шею. А затем тело обволокло приятное тепло, и он позабыв обо всем, впился в губы своей единственной. Она подалась вперед, стаскивая с себя мокрую одежду, когда он резко ее остановил.

— Позволь мне… — проворковал он ей на ушко и одним легким движением заставил ее одежду рассыпаться в пыль. Взгляду открылось такое восхитительное зрелище, что он на мгновение замер, пытаясь навсегда запомнить очертания прекрасного, гибкого тела своей спутницы. Вдоволь налюбовавшись, он шагнул к ней, развернул спиной к себе и принялся оттирать толстый слой грязи пополам с кровью, покрывавший почти всю поверхность ее кожи. Через пять минут Йена принялась за то же занятие, с той лишь разницей, что на оттирание Фирласа ушло намного больше времени, так как он был втрое больше и вчетверо грязнее.

Наконец, когда оба они были абсолютно чистыми, а вода в бассейне грязнее лужи, он снова легко подхватил ее на руки и понес на предусмотрительно расстеленное на мягком мхе одеяло. Девушка не сопротивлялась, лишь бирюзовые глаза тревожно поблескивали в белом лунном свете.

Он бережно опустил на мягкий мех и заглянул в потемневшие от страсти глаза.

Он что-то шептал ей на ушко на древнем наречии. Слова звучали нежно и мягко. Дыхание сбилось. Теплые нежные руки сводили его с ума. Его ладони медленно скользили по бархатистой коже, а где-то совсем рядом билось ее сердце. Его он чувствовал всей своей сутью, ощущал, будто свое собственное. Постепенно с шеи он переключился на небольшую упругую грудь, затем живот, бедра. Ласки становились все настойчивее. В какой-то момент, когда его руки скользнули ниже, Йена громко охнула и дернулась. В бирюзовых глазах мелькнул страх. Она вся сжалась в комочек, и даже зажмурилась.

Сделав над собой огромное усилие, он остановился. Его руки снова легко пробежались по ее телу. Слегка охрипшим от страсти голосом он зашептал ей на ушко слова, которые нужно было сказать давным-давно.

— Я никогда не причиню тебе боли, mie loena. Acei mien, namaie loena mie. Доверься мне.

Ну разве можно было устоять перед таким? Конечно же, нет! И она не устояла. На это он и рассчитывал. В конце концов, Йена действительно была его жизнью, как он ей и сказал.

Напряжение уходило. Он почувствовал, как она расслабилась, прижавшись к нему.

Сегодня ночью он заберет ее себе, долгожданную, любимую, единственную…

***

Они провели в поместье еще несколько дней. Поначалу, просто отсыпались, занимались любовью и уничтожали припасы съестного. Погода благоволила им, щедро окутав поместье весенним теплом. В саду расцвели дикие яблони, паслен и черемуха, а в дальней части сада нашелся небольшой каменный сарайчик, в котором еще сохранилась часть крыши. Там они обустроили небольшое любовное гнездышко, застелив прогнивший дощатый пол несколькими слоями шкур и меха из эльфского тайника. С лица Йены сошла болезненная бледность, и она стала чаще улыбаться.

Кто знает, возможно, он смог бы быть счастлив вот так, в простой домашней обстановке, рядом с любимой женщиной? По крайней мере, пока что ему все нравилось, несмотря на то, что домом им служили древние развалины, а постелью мех диких зверей. И в бездну всю эту дурацкую возню с местью и войной! В бездну fierre! В бездну всю его прошлую жизнь!

Возможно, им стоило бы отправиться в ее хижину на пустошах. По крайней мере, ее копия из мира снов пришлась ему вполне по вкусу.

— Mie aine, ты бы хотела вернуться домой? — озвучил он свою мысль девушке, лениво развалившейся рядом на траве.

Она оторвалась от созерцания розовых лепестков на большой яблоневой ветке и приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо. В глазах ее мелькнуло беспокойство, тут же сменившееся лукавой улыбкой.

— Я уже дома, Фир. Мой дом там, где ты. — улыбнулась она, продемонстрировав слегка удлиненные клыки. Не такие большие, как у чистокровных эльфов, но все же весьма привлекательные.

Он не удержался от ответной улыбки.

— Я имел в виду дом на пустошах. Я знаю, тебе там нравится! — уточнил он.

Она опустила глаза и задумчиво нахмурилась.

— Я думала об этом… — тихо ответила она, — но боюсь нам нельзя задерживаться на одном месте. Ведьма нашла меня в Небесном приюте по ключу на одной руке. Теперь этих ключей два. Как думаешь, сколько времени у нее займет выследить меня снова?

Об этом он не подумал! А ведь правда, Многоликая так просто не отступится от нужного ей артефакта. Для поисков она сможет использовать того же синего дракона, который отлично умеет чувствовать магию даже на дальних расстояниях. А его aine от этой самой магии аж светится! Возможно, стоит устроить засаду и таким образом поймать зверя?

Он окинул Йену задумчивым взглядом и тут же отказался от этой затеи. От его глупой одержимости драконом она могла пострадать, а этого он допустить не мог! Предки с ним, с этим зверем! Обходился же он без него раньше, так чего же сейчас переживать?!

— Ты права. Я совсем забыл о культе! Нам не стоит здесь задерживаться. — после некоторых раздумий проговорил он.

— Прости меня, Фир, — неожиданно проговорила Йена, опустив глаза. — Из-за меня тебе снова придется скитаться.

— Только до тех пор, пока не избавимся от этих твоих рун, ну, или от культистов, тут уж как повезет. — с улыбкой проговорил он и покрепче прижал к себе девушку, — К тому же, мне не привыкать. У меня вся жизнь прошла в пути.

Остаток дня прошел в планировании дальнейшего маршрута. В итоге было решено направиться на запад, чтобы купить в ближайшей деревушке припасов. Деньги у них теперь имелись, так что можно было путешествовать налегке. Имело смысл выйти рано утром, чтобы застать хоть немного ночной прохлады и потом сильно не страдать от дневной жары.

Но вечером вдруг разразилась сильнейшая буря. Ветер гнул деревья до земли, завывая в пустых оконных проемах полуразрушенного здания, холодные струи дождя плетями хлестали по плечам, а черные, рваные тучи неслись на север, то и дело озаряясь молниями. Они с Йеной вжались в угол под прохудившейся крышей сарайчика, предварительно спрятав туда же все припасы.

Он до сих пор помнил ее лицо, когда среди ярких вспышек в небе появилось до боли знакомое очертание огромного крылатого зверя. Йена вскочила на ноги, напряженно всматриваясь в бушующее небо. Она дрожала всем телом, но взгляда не отводила, подслеповато щурясь при каждой вспышке молний. Ее зрение было не таким острым, как у него. Он же мог поклясться, что видел на спине дракона одинокую человеческую фигурку.

Наконец, Йена брезгливо мотнула головой, будто отряхиваясь от чего-то отвратительного.

— Эта буря похожа на ту, что была тогда вокруг замка. Здесь не обошлось без той женщины! — сердито проговорила она. — Ты видел, куда он полетел?

— Да, — утвердительно кивнул Фирлас, — К лагерю гильдии, на север. Похоже, она ищет тебя.

— Мы должны вернуться, — нахмурилась его спутница, — Там Огонек! Что если она его поймает?

Она уставилась на небо, взволновано покусывая нижнюю губу.

— Он там не один, mie aine. У них там целая армия и несколько сильных сновидцев. Он будет в порядке! — он уверенно взял ее за плечи, внушая ей словно ребенку, прописные истины.

— Да, — кивнула она, — но этот дракон… — в глубокой задумчивости она смолкла. Затаив дыхание, он с опаской ожидал, какая еще блажь придет в ее симпатичную головку и облегченно выдохнул, когда она заговорила. — Мы пойдем за ним на север, но в гильдию возвращаться не станем. Там Многоликая будет меня искать, так что нужно оставаться максимально незаметными.

— Но почему на север? — насторожился он.

— В Химрене, в Серых горах, всегда зимует один мой друг, который поможет раздобыть побольше информации и о драконе, и о его хозяйке. Нужно узнать, где у них логово, а потом пойти и поймать уже наконец эту зверюгу! И кстати, ты вроде говорил, что дракон подчиняется не только заговору? Что есть еще амулет.

— Да, кивнул он, не веря своим ушам, — Драконий амулет отец отдал братьям. Можем зайти за ним, нам как раз по пути.

— Тогда решено! — улыбнулась Йена.

Он был в таком восторге, что слова застряли в горле. Он покрепче прижал к себе девушку. Эта невероятная h’gash, его личное удивительное чудище и по совместительству прекраснейшая женщина на свете, предлагала сделать то, о чем он мечтал всю сознательную жизнь.

Приручить дракона! Да!

Оставалось лишь заглянуть к Элтасу в Галадоин за камнем и к Айрасу за амулетом. Те слова, что он уже знал, позволяли связать зверя лишь на время. Чтобы его приручить и заставить подчиняться требовался драконий амулет.

— Ты самое удивительное существо на свете, — мягко прошептал он на ушко девушке, — И я ужасно тебя люблю, знаешь?

— Знаю! И да, кстати, — игриво улыбнулась она, — говорят, медовый месяц у эльфов принято проводить в путешествиях. Не будем же отступать от традиций. — с этими словами она обвила его шею руками и ласково прикоснулась к губам.

Он позволил себе поддаться ее нежным ласкам, дав себе слово по пути разобраться, что это за вскользь упомянутый друг и стоит ли к нему ревновать.