Глава 3. Важное задание

Я уже упоминала, что наше королевство Витто (раньше оно именовалось Виттория) располагается на полуострове. Вытянутый, утончающейся к югу, он на карте напоминается чем-то клинок без рукояти. Омываются наши берега Летним морем с одной стороны, и Изумрудным с другой. Так, что торговля и рыбная ловля у нас процветают.

В Летнем море недалеко от нас находится маленькое королевство, раскинувшееся на архипелаге Саламандры (прозванному так из-за его вулканов). Со стороны же материка с нами граничат несколько стран. Первое это герцогство Маршлок, другое — Таршиен. Всегда враждующие друг с другом соседи, бывшее раньше одной страной. У нас с ними довольно мирные отношения. Главной нашей проблемой являются Таргарские степи — длинная, изломанная земля, вытянувшаяся вдоль побережья Летнего моря и уходящая все дальше на север. Бескрайние и дикие земли, которые до сих делят между собой племена кочевников.

Мы небольшое государство. Но если взглянуть на нашу историю, то можно смело сказать, что витторианцы успели везде. Более ста лет назад наше королевство было одно из самых могущественных в морском альянсе. Наши короли внушали должно уважение и страх своим соседям. Эту эпоху в учебниках прозвали Золотым веком, который закончился, когда разразилась междоусобная война. Она была не первой и явно, что не последней, но именно она принесла больше всего урона стране.

Старый король был казнен своим лучшим другом, и семьи вцепились друг другу в горло, сражаясь за трон. Война длилась около двадцать лет, и победу в ней одержал дом нынешнего монарха.

Прошло десять лет, и ситуация в нашей стране постепенно налаживается. Но, конечно, находятся и те, кого не устраивается нынешнее положение дел.

Что ж, сегодня был тот самый большой день, когда я собралась на собеседование в министерство. Министерство располагалось в старом городе, расположенным за стенами форта, потому мне пришлось выйти раньше, чтобы добраться вовремя.

Виктория делится на Старый город и Новый. Старый, построенный еще во времена рыцарей, располагался за высокими и неприступными стенами форта. Раньше там жили люди, сейчас же заседало правительство. Новый город вырос под стенами Старого и пополз дальше, к крутым морским берегам.

Викторию называют городом на семи холмах. Это действительно правда. Узенькие улицы то поднимаются вверх, то наоборот — опускаются вниз. Так, что прогулки по городу, особенно в жару, могут выйти довольно утомительными. Виктория — красивый город, удивительный, с этим не поспоришь, обладающий собственным шармом, который не портят даже обшарпанные дома.

Но что-то я заговорилась.

Министерство Международных дел возвышалось передо мной, и я, сделав глубокий вдох, толкнула тяжелую дверь. В просторном холле, где царила прохлада, меня встретил и провел к министру секретарь.

Я знала, кто такой Генрих Ришарх и знала, что к своему делу он относится серьезно. Политики, история их восхождения (и зачастую падения) — этому уделялось довольно много времени и усилий в Школе. Мало ли на кого нам удаться поработать. Да и знать людей, с которыми так или иначе будет связана твоя работа, никогда не помешает.

Я видела министра международных дел только один раз. Он приезжал в Школу еще тогда, когда я училась на первом курсе. Годы не особо его изменили.

За блестящим столом из мореного дуба сидел невысокий полноватый мужчина с проплешиной поседевших волос. Он щурился, приглядываясь ко мне. На первый взгляд вполне себе безобидный. Что может сделать человек с такой добродушной и простой внешностью? Многое, на самом деле. Генрих Ришарх один из самых могущественных политиков Витто, верный советник Его Величества, входящий в состав Тайного совета и пользующейся большой благосклонностью короля. Если бы вы попросила меня назвать пятерых самых влиятельных людей нашего королевства, я бы так точно назвала его.

И сейчас он смотрел на меня. Внимательно смотрел. Пронизывающим (до самых костей, не побоюсь этого выражения) взглядом.

— Что ж, — наконец проговорил он своим звучным голосом, — один пришел. А где же второй?

— Вот-вот должен прибыть, — ответил секретарь.

Генрих кивнул ему, и секретарь тотчас вышел. Сам министр жестом предложил мне стул напротив стола и достал из портсигара тонкую сигару. Прикурил. По комнате сразу поплыл сладкий вишневый запах.

— Адель, да? — поинтересовался он, читая что-то с листка на своем столе. — Заметные успехи в Школе… — и помолчав, добавил. — Не смотря на ваше происхождение.

Я молча проглотила это оскорбление. Глупо было бы надеяться, что в министерстве опустят данный факт моей биографии.

— Я очень старалась, милорд, — проговорила я, надеясь, что мой голос звучал достаточно уверенно.

Генрих только улыбнулся.

— Терпение и труд всё перетрут, не так ли? — насмешливо обронил он. — Ваши преподаватели прислали мне рекомендационные письма. Они хвалят вас. Но достаточно ли вы ответственны, Адель, чтобы справиться с тем, что мы хотим вам поручить?

От волнения у меня даже закружилась голова. Я стиснула пальцы в кулаки и попыталась сосредоточиться. Только бы всё не испортить! Только бы всё не испортить!

— А что именно вы хотите мне поручить, милорд?

Генрих снова улыбнулся.

— Скоро узнаете… А! — воскликнул он, глядя куда-то поверх меня. — Вот и наш запоздалый гость пожаловал. Присаживайтесь, Леон.

Я полуобернулась и посмотрела на юношу, который перешагивал порог комнаты вслед за секретарем. Леон был мне знаком. Мы с ним уже виделись однажды. На выпускном балу. Именно этот парень был кавалером Летти и удержал меня в тот момент, когда мне захотелось стереть самодовольную улыбку с лица нашей красавицы.

Он был одет в темно-синий мундир с нашивкой дома Кинжала на рукаве. Леон улыбнулся Генриху и опустился рядом со мной, на соседнем стуле. Скользнул по мне мимолетный взглядом и снова повернулся к министру, который уже докурил сигарету и потушил окурок в пепельнице.

— Леон — один из самых лучших учеников дома Кинжала, — говоря это, Генрих даже не повернулся ко мне. — Многообещающий воин. Трехкратный победитель королевского турнира. Он станет для вас замечательным телохранителем.

Я повернула голову, глядя Леона. Тогда на выпускном у меня не было времени разглядывать его. Он был примерно одного со мной возраста. Коротко подстриженные светлые волосы и правильные аристократические черты лица. У него были ярко-зеленые глаза, чей холодный и недружелюбный взгляд снова скользнул по мне.

Подождите-ка… Телохранитель?

— Телохранитель? — мой испуганный голос звучал как-то совсем пискляво.

— Да. Знаете ли вы, Адель, какие у нас на данный момент отношения с кланами Таргарских степей?

— Весьма напряженные.

Я бы сказала, довольно сильно напряженные после того, как среди кочевников появился лидер, объединивший уже несколько кланов. Ранее грызущиеся между собой племена объединились перед общим врагом. Нами.

Мы, витторианцы, как и кочевники, еще помним те набеги со стороны степей. У Витто и степей есть несколько спорных территорий, которые никто не хочет уступать соседу. И если у кочевых народов появился амбициозный лидер, нам это может вылиться в большие проблемы. Очень большие для ослабленного после междоусобной войны королевства.

— Его Величество не хочет войны. Думаю, объяснять причины не нужно. Мы слишком много потеряли на междоусобице и сейчас не готовы к новому конфликту… — Генрих замолчал, закуривая новую сигарету, а потом продолжил. — Мы заключим с кочевниками мир. Их новый хан готов пойти на уступки, если мы отдадим ему часть восточных земель. Король после долгих раздумий решил пойти ему навстречу. Земли будут переданы таргарам. А уж, как поступать, они решат сами ...

— Но я здесь при чем? — спросила я.

— Нам нужен посредник между таргарами и витторианцами. Человек, который доставит им мирный договор и на глазах которого таргарский хан поставит подпись. Вы следили давно за вашими успехами в Школе, Адель. Вы очень хорошо себя проявили в истории Таргарских степей и изучении их языка. Потому наш выбор пал на вас… Вы доставите договор в Таргарские степи.

Эта новость была словно гром среди ясного неба.

Я ничего не могла произнести в ответ. Недоуменно уставилась на Генриха, хлопая глазами от неверия.

— Знаю. Эта новость вас ошеломила, Адель. Но мы хотим, чтобы мирный договор оказался в надежных и ответственных руках.

— Но я… Я… — я как открыла рот, так и закрыла его. — Я всего лишь выпускница… А что если они не захотят его подписывать? Что если им не понравятся условия? Что если ...

Генрих поднял руку, прерывая бестолковый поток моих слов.

— Адель, — мягко произнес он, — неужели вы думали, что мы отправим неопытную девочку договариваться с таргарами? Они готовы подписать перемирие. Ваша задача просто доставить бумажку и вернуть ее в Витто с подписью хана. Все остальные вопросы давно улажены. Если вы справитесь с этой миссией, то все двери для вас откроются… Только подумайте о тех перспективах, Адель, которые вас ожидают.

Я все еще продолжала ошарашенно на него смотреть.

— Но, конечно, у вас всегда есть возможность отказаться, — добавил Генрих. — И мы выберем другого выпускника Школы. На вашем месте я бы не боялся. Таргары настроены мирно. Договор им нужен не меньше, чем нам. И хан это прекрасно понимает. Тем более, — улыбка тронула его тонкие бледные губы, — дом Кинжала обеспечит нас должной защитой. Дорога пройдет безопасно. Уж можете мне поверить.

Я снова глянула на невозмутимого Леона, который за всё время беседы не обронил ни слова. Сидел он со скучающий видом, разглядывая из окна главную площадь Виктории. Видимо, ему о миссии рассказала давно. Эта новость не стала для него таким сюрпризом, как для меня сейчас...

Я всё еще не дала своего ответа.

Сидела, стискивая кулаки, и смотрела на Генриха. Он смотрел на меня, ожидая моего решения.

Вот тот самый шанс, Адель, о котором ты мечтала. Шанс проявить себя. Изменить свою жизнь. Вытащить из ямы маму. Помочь ей. Вылечить её ...

Если ты сделаешь это, всё станет хорошо.

Всё станет, как надо.

Прошло, наверное, несколько минут, но в те мгновение время для меня растянулось. Наконец я приняла решение. Медленно кивнула и произнесла:

— Я согласна. Я сделаю то, что вы просите.

Судя по виду Генриха, он даже не сомневался, что я соглашусь. Для выпускника Школы это действительно шанс на миллион. Отказаться от него равносильно поставить крест на своей карьере… И мы оба это прекрасно понимали.

— Рад, что вы согласились, Адель. Вы не пожалеете о нашем сотрудничестве, — с этими словами он протянул мне лист договора, где были прописаны мои обязанности и обязанности министерства.

Я внимательно перечитала содержимое. Всё именно так, как сказал Генрих: доставить мирный договор в Таргарские степи и вернуться обратно с подписью. Деньги на дорогу, необходимые вещи и безопасность берет на себя министерство.

Я поставила в нужном графе свою подпись.

Теперь обратного пути нет.

— Вы молодец, Адель, что не испугались ответственности, — сказал Генрих, пряча договор в кожаную папку. — Меня очень привлекает это качество в людях. Пожалуй, когда вы вернетесь, я с удовольствием возьму вас в свои помощницы.

— Спасибо, милорд. Мне очень приятно это слышать.

Генрих мне ободряюще улыбнулся, и от этой искренней улыбки мне аж полегчало. Тревога, связанная со столь ответственным заданием, ушла куда-то на задний план.

Я справлюсь.

Справлюсь...

— Вы отправитесь в дорогу через пару дней. А завтра получите соответствующие инструкции. Мой секретарь проводит вас, Адель. А ты, Леон, останься. Мне надо с тобой кое-что обсудить.

После его слова я поднялась со своего места, поклонилась министру на прощание — он ответил мне легким кивком, и вышла из кабинета вслед за секретарем, который появился в комнате внезапно и бесшумно, стоило только Генриху упомянуть его.

На улице царил солнечный жаркий день.

Выйдя из министерства я прислонилась к прохладной стене соседнего дома и медленно сползла вниз, на мостовую.

Мне до сих пор с трудом верилось в происшедшее. Неужели это всё правда? Неужели меня действительно выбрали из сотни выпускников Школы? Боги, даже не верится ...

На всякий случай я себя ущипнула.

Больно. Значит, правда.

Всё это правда.

Я подняла глаза к чистому, без единого облачка небу и прищурилась от слепящего солнечного света.

Мой внезапный страх прошел, и внутри крепла уверенность в том, что я справлюсь.

Я сделаю всё так, как надо.

И никто мне не помешает.