Глава 8. Большая Западная дорога

Этой ночью мне никак не удавалось уснуть. Казалось, стоит мне сомкнуть веки, как снова некто подкрадется ко мне, навалиться и начнет душить… А я все также ничего не смогу сделать. Только перестать сопротивляться и надеяться, что смерть будет быстрой.

Я то погружалась в тревожный короткий сон, то выныривала из него, сонно протирая глаза. Кидала взгляд на сидящего на страже Леона и пыталась уснуть заново.

Девон разбудил меня ближе к восходу. Настала моя очередь дежурить. Подумав, Леон отдал мне один из своих кинжалов.

— Я не умею обращаться с оружием, — обронила я, осторожно разглядывая врученную вещь. Кинжал оказался тяжелым, вероятно, из-за массивной рукояти.

Я обхватила рукоять пальцами, чувствуя холод металла.

— Неправильно держишь, — Леон остановился рядом со мной, взял мою ладонь в свою. — Удар лучше наносить, когда клинок опущен вниз, — он высвободил кинжал из моих рук и положил его в мою ладонь снова, на этот раз в правильном положении, сомкнул мои пальцы на рукояти. — Да, именно так.

— Вряд ли мне это как-нибудь поможет, — усмехнулась я невесело. — Я скорее себя покалечу, нежели того, кто на меня нападет.

Девон улыбнулся.

— В тех случаях, когда на тебя кто-то нападет, есть я. А кинжал оставь себе, — добавил он задумчиво. — Может с оружием рядом тебе будет спаться спокойно.

Леон лег возле костра, подбросил немного хвороста в голодную оранжево-алую пасть и вскоре заснул. Я же сидела рядом с ним, разглядывая блестящее лезвие. Ближе к гарде на клинке стояло клеймо дома Кинжала — два скрещенных меча.

Думала ли я когда-нибудь, что из всех многочисленных знаний нашей достопримечательной Школы мне пригодится только краткий курс лечебных трав? Я вообще никогда не предполагала, что влипну в столь некрасивую ситуацию. Надо было сразу догадаться, что это дело не чистое … Надо было уже давно уяснить, Адель, что судьба не посылает подарки просто так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Увы, конечно, но такова правда.

Рядом паслась стреноженная лошадь. Мы скакали по Большой Западной дороге полночи и остановились, только убедившись, что нас не преследуют. Леону удалось найти вполне безопасное место для ночлега. Но пробыть мы здесь сможет только до восхода… Что делать, мы оба были без понятия.

Кинжал с тихим шорохом вошел в ножны, которые я закрепила на бедре под юбкой. Леон прав: с оружием как-то спокойней, пусть я и не умею с ним обращаться.

Небо светлело, свет постепенно смывал темные краски на запад. Приближался восход.

Я подкинула в огонь несколько веточек, и с тихим треском пламя занялось добавкой. В свете вспыхнувшем чуть ярче я достала из платья сложенный вчетверо договор. Толстый конверт, запечатанный королевской печатью. Никаких надписей. Адресатов. Пожеланий. Ничего. Идеально чистая бумага и печать. Всё.

— Как ты думаешь, что там написано? — оказалось, Леон проснулся и сейчас внимательно наблюдал за мной.

Я пожала плечами.

— То, о чем сказал Генрих. Мирный договор. Обещание спорных земель и нашей, витторианской, дружбы.

— Ты-то сама в это веришь? — язвительно поинтересовался у меня Леон, принимая сидячее положение. — Из-за такого не станут убивать мирных послов …

— Спорный вопрос, — заметила я, крутя конверт в руках. — В том краю лежат богатые месторождения серебра. Шахтерские земли. Набеги таргар не дают развернуться добыче по полной. Жирный кусок, который отдадут таргарскому хану. Такое не каждому по душе.

— Зачем дикарям серебро? — хмуро спросил Леон. — Они ведь не умеют его добывать.

— Им оно и не нужно. Для них эти земли священны. С ними связаны много таргарских легенд и преданий. Но в чем-то ты прав… Есть масса других способ испортить мирные отношения с нашими соседями, кроме нашей смерти. Здесь действительно что-то большее.

Леон поднялся. Он немного походил, разминая затекшие от неудобной позы конечности, а потом опустился рядом со мной.

— Надо его открыть, — заявил Девон.

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Нельзя. Это письмо для хана. Лично ему в руки.

— Из-за письма меня чуть не прирезали, а тебя не задушили. Мне кажется, мы имеем право узнать, что именно там написано.

Он потянулся к конверту в моих руках, но я быстро спрятала его за спину. Строго посмотрела на Леона.

— Я только что тебе сказала, что там написано.

— Ты толком и не знаешь его содержание, — огрызнулся Девон младший.

— Я посол Его Величества, и я не позволю тебе читать частное письмо.

Леон чуть склонил голову набок, обдумывая мои слова. А потом как-то странно улыбнулся. Не успела я и ойкнуть, как Девон навалился на меня, прижав к земле.

— Отдай мне конверт, Адель, — произнес он, склонившись к моему лицу.

— Пошел ты, — грубо ответила я, крепче прижимая к груди плотную бумагу.

— Тебе-то какая разница, прочитаем мы его или нет?

— Разница есть. Это удар по моей репутации. Никто не доверит мне даже записки, зная, что я их буду читать.

Внезапно Леон расхохотался.

— Тебя все еще волнует твоя репутация, Адель? Вполне возможно вечером нас уже прикончат. И вряд ли твоя «репутация», — он сделал воздушные кавычки, — поможет нам.

— Если нас уж вечером прикончат, то прочтение письма нам уж точно никак не поможет.

— А здесь ты ошибаешься, — заметил Леон. — Мне интересно знать, ради чего я рискую своей жизнью. И тебе тоже, к слову. Уж если нас действительно прикончат, то хотелось бы знать, за что и почему.

С этими словами он крепко-крепко стиснул мое запястье.

— Отдай мне письмо, Адель, — и заметив, как я поморщилась от боли, сжал мою руку крепче. — Я ведь могу тебе что-нибудь сломать. Палец, к примеру. Это очень просто, — он схватил мой мизинец. — Главное, сделать это под правильным углом.

Я молча посмотрела ему в глаза, надеясь, что взгляд получился достаточно красноречивым. Затем протянула ему конверт со словами:

— А теперь слезь с меня, мерзавец.

Леон спокойно поднялся и отошел. Я же осталась лежать на земле, потирая покрасневшее запястье. Девон стискивал его так сильно, что на коже остались следы его пальцев.

С тихим треском сломалась королевская печать. Шорох бумаги. И Леон остановился возле огня, вглядываясь в написанное на листе бумаги. Выражение его лица можно было описать одним лишь словом — полное недоумение.

— Что там? — поинтересовалась я, не в силах побороть любопытство.

Леон ничего не ответил. Подошел ко мне и все также без слов продемонстрировал пустой лист бумаги.

— Это шутка? — спросила я у него.

— Я что похож на королевского шута?

Я осторожно взяла у него бумагу. Действительно пустой. С обеих сторон. Ничего не написано. Ровным счетом ни-че-го.

— Я не понимаю, — я провела пальцем по шероховатому листу. — А второй?

— Точно такой же, — Леон достал из конверта вторую «копию» договора и помахал ею перед моим носом. — Кажется, мы влипли по полной, да?

Я изумленно рассматривала так называемый договор мира. Нет, нет, нет. Что-то здесь кроется. Что-то здесь не так. Всё не может быть настолько … неправильно!

Думай, Адель, думай.

Не зря ты что ли юбки просиживала за школьной партой.

Я оторвала взгляд от письма и посмотрела на потрескивающее пламя, точнее на обуглившиеся ветки, которые Леон ворошил длинной и толстой палкой.

Меня осенило внезапно, как обухом по голове.

Ну, конечно!

Это же так просто, что до этого не сразу и догадаешься!

— Что с тобой? — угрюмо поинтересовался Леон, когда я вскочила на ноги. — Что ты собираешься делать? — спросил он, когда я приблизилась к костру и, вытянув руку, стала держать одно из писем над огнем.

— Адель.

Я лишь приложила палец к губам, жестом прося его помолчать.

Этот способ должен сработать. Все знают эту детскую игру. Невидимые чернила, написанные лимонным соком. Надписи появляются лишь тогда, когда немного поддержишь бумагу над огнем.

Наконец дошло и до Девона.

— То есть, — начал он, — ты действительно полагаешь, что они написали письмо, от которого зависит мир с нашими соседями, лимонным соком? Как все мы делали в детстве?

— Именно, — кивнула я и не сдержала улыбки, когда на бумаги начали проступать надписи. — Это ведь слишком просто, чтобы серьезные люди пользовались таким методом, не правда ли? Все ожидают шифра. Сложного кода. Но только не этого …

— И что же там написано? — Леон остановился за моей спиной, вгляделся в письмо. — Ничего не понимаю.

— Потому, что написано на таргарском, — отозвалась я, внимательно вчитываясь в содержимое.

Постепенно словом за словом картина становилась для меня ясной. Генрих сказал нам лишь малый кусочек правды. Хану полагался более обширный кусок земель, нежели те, о которых я думала. И главное, его женой должна была стать старшая дочь короля. Его Величество намеревается крепко привязать к себе нашего соседа, пообещав хану, что поможет с укрощением недовольных степных племен. Взамен же хан должен был пообещать прийти на помощь на тот случай, когда Витто будет угрожать более серьезный противник.

Это всё озвучила я Леону.

Тот задумался над услышанным.

— Я слышал кое-что … Так слухи, ничего серьезного. Сперва об этом говорили слуги, а потом я услышал это и от дяди.

— Что именно?

— Что Джаспер может вернуться, — произнес он. — Что он жив и что собирается армию, чтобы свергнуть узурпатора.

Джаспер Лишенный Короны. Джаспер Король в Изгнании. Как его только не называют в народе… Сын преданного и убитого своим другом короля, единственный мальчик кому удалось выжить из предыдущей династии.

Я аккуратно сложила письмо и развернулась к Леону.

— Это всего лишь слухи, да? Нас ведь не ждет новая война?

Леон пожал в ответ плечами.

— Вряд ли. Дядя не выглядел обеспокоенным этой новостью. Просто слухи.

Я снова взглянула на конверт в своих руках. Даже, если это просто слухи, даже, если Джаспер смирился со своей судьбой изгнанника, это не отменяет важности нашей миссии. Мне доверили особенное задание, и я не подведу ни короля, ни его советников.

— Мы должны доставить это письмо хану, и как можно скорее.

Леон склонил голову набок, задумываясь над мои предложением. Я думала, он откажется. Упрется, как обычно. Или наоборот посмеется со словами, что эта идиотская затея.

Но Девон удивил меня.

Он согласился.

— Да, ты права. Договор должен быть доставлен хану. Было бы глупо отступать после всего того, через что нам пришлось пройти.

Я смерила его подозрительным взглядом, но говорить ничего не стала. Не поймите меня неправильно: я рада, что Леон согласился пойти со мной, он может постоять за себя (и за меня заодно), но то, что так легко согласился, немного настораживает …

Но ладно, думаю, с этим мы можем разобраться потом.

Я спрятала письма и сильнее закуталась в свой дорожный плащ. Небо окончательно посветлело, и над горизонтом уже виднелся желтый краешек восходящего солнца.

— Значит, вперед по Большой Западной дороге? — спросила я.

Леон кивнул.

— Да. По Большой Западной Дороге.

*****************

За окном занимался рассвет. Небо окончательно расчистилось от темных ночных красок. Над столицей поднималось солнце.

Генрих Ришарх стоял у окна, глядя на рассвет. В руках он держал письмо, написанное Адель, в которой девушка излагала события прошедшие несколько дней назад. Она оставила и координаты того места, где она и Девон находятся. Не так уж далеко от Волчьего леса.

Значит, им удалось спастись.

Двое все-таки выжили…

Генрих аккуратно сложил письмо.

Ему его принесли несколько минут назад. Какой-то парень привез его в столицу и сразу же бросился в дом Генриха. Конверт с темной пометкой «срочно» сперва попал в руки слуги, а затем на рабочий стол лорда Ришарха. Гонца отпустили, отсыпав ему несколько монет. За старание, так сказать.

Деньги за старание, и еще одна награда, чтобы замолчать навсегда. Лишние свидетели ни к чему. А с перерезанным горлом говорить не получится.

Генрих подошел к камину и бросил письмо в огонь, наблюдая за тем, как быстро занимается пламенем бумага. Минута, и от торопливо написанного, тревожного и полного надежд послания Адель остался только пепел.

Прости, девочка, но таковы правила игры.

Зачастую необходимо пожертвовать пешками, чтобы потом добраться до короля.

И в этот раз первыми ходят чёрные.